– Эмин? – чуть слышно выговорила Лиза.
– Лиза? – удивился не меньше турок. – Присаживайтесь. Ты занялась бизнесом, – спросил он по-английски.
– Нет, – Лиза продолжала стоять. – Я у своей подруги в роли переводчика. Но раз у вас есть тот, кто говорит по-русски, подожду Милану за дверью, – ответила она на языке туманного Альбиона.
– Нам нужно с тобой о многом поговорить.
– Хорошо. Закончите одно дело, а позже поговорим. – Она вышла из кабинета и прислонилась спиной к стене. «Господи, зачем ты послал мне эту встречу? К чему теперь все разговоры, а главное, о чём можно говорить? – думала она, прикрыв глаза. Прошли пару минут и её тронули за плечо:
– С вами всё в порядке?
– Да. Спасибо. Всё хорошо.
– Эмин бей просил вас пройти со мной. Он будет чуть позже.
Девушка открыла перед Лизой дверь, пропустила её в кабинет и закрыла за ней дверь. Елизавета переступила порог и замерла. За столом в инвалидном кресле сидел Керем. Прошли секунд десять, прежде чем она осознала происходящее. Она сделала два шага вперёд, навстречу Керему, который выехал из-за стола, и присела перед коляской на корточки.
– Здравствуй, душа моя. Скажи мне, что это не сон, и я не сплю, – она пристально смотрела в его глаза, правой рукой коснулась щеки, которую пересёк вдоль незнакомый, неглубокий, но длинный шрам. – Нет. Ты ни моя душа. Мой Керем не заставил бы меня так страдать. Он нашёл бы способ вернуть меня к жизни, пусть и не сразу. Возможно, он оставил меня, но сделал это по-мужски, – она выпрямилась и с вызовом посмотрела на него, сделав шаг в сторону. – У меня всего один вопрос: почему ты принял такое решение? Посчитал его единственно правильным? А почему просто не сказать: «Лиза, тебя обманули. Да, я немного не здоров, но жив. Ты прости меня, но нам не нужно больше видеться». Думаешь, после этих слов, я стала бы тебя преследовать? Или мне было бы больнее услышать об этом, чем известие о твоей гибели по моей вине? Это я умерла в тот день вместо тебя. Да, я есть. Есть тело, разум, а души нет. Внутри меня пустыня с раскалённым песком.
– Говори по-русски. Я выучил язык, как ты советовала, – он говорил с небольшим акцентом.
– Чтобы понять меня, нужно не только знать русский язык, нужно думать по-русски, чувствовать по-русски.
– Присядь. Я многое тебе объясню. Я пролежал в коме десять дней. После твоей встречи с Мелек, Эмин разыскал таксиста, но не успел в аэропорт. Ты уже улетела. Отец с братом не стали тебя искать, посчитав жестоким обнадёживать тебя, а потом убить во второй раз. Телефон мой исчез, а контактов твоих у них не было. Решили дождаться, когда я приду в себя, – Керем тяжело вздохнул и выпил глоток воды. – Всё очень сложно, Лиза. Меня собирали по частям сначала здесь, потом в Германии. Долгое время я был коконом и мог только лежать. Как и что я мог тебе сказать, зная, что могу остаться на всю жизнь лежачим? Когда я прочёл твои письма, хотел написать и не смог – надеялся на операцию, потом ещё на одну, и ещё. Перенёс восемь операций за три года, но могу пока только сидеть. Предстоит ещё две, но гарантий уже не дают. Поздно было каяться в собственных ошибках. Написать – значит, причинить новую боль. Я знаю, что поступил глупо и жестоко. Прости.
– Это твоя жизнь и твой выбор, а я не могу ни понять, не простить. Твоё молчание перевернуло всю мою жизнь. Прежней Лизы Тумановой больше нет. Она умерла три года назад и осталась здесь, на турецкой земле. Но я рада, что ты жив, пусть и не совсем здоров. Поправляйтесь Керем бей. Извините, я пойду. Прощайте.
– Ты не хочешь меня видеть?
– Мы не виделись три года по вашей инициативе. Вы этого не хотели, я этого не могла. Что теперь изменилось? Наша встреча – это случайность.
– Ты думаешь, эта встреча не сможет вернуть нам былого?
– Я знаю одно – прошлое не возвращается.
Лиза покинула кабинет, а Керем проехал в кабинет брата. Лучше бы он этого не делал. Милана была очень воспитанной, интеллигентной и умной девушкой, но при виде Керема, стала напоминать тигрицу, которая не знает рамок приличия. Она встала из-за стола и подошла к креслу Керема.
– А ты, оказывается, редкостный козёл, – говорила она по-русски, не задумываясь над тем, понимают ли её братья Аслан. – Значит, ты, подлый трус, жив и почти здоров, – Милана влепила ему пощёчину. – Это тебе за Лизу, за её слёзы. Ты так её любил, что сделал несчастной. Тебе ли не знать какая она была.
– Ты права, Милана. Я виноват, – Керем опустил голову. – Ударь ещё, если так станет легче.
– Я тебя презираю и не хочу иметь с вами ничего общего, – только теперь до Миланы дошло, что он говорит по-русски, а значит всё, сказанное ею, он понял. – Вам всем отольются её слёзы. Гореть вам в аду. Идите вы к чёрту со своим бизнесом, – девушка вышла, хлопнув дверью.
– Таркан, я должен знать, куда они пойдут, где остановятся, проследи и звони мне, – Эмин повернулся к брату. – Аллах, Аллах! Кто же мог подумать, что Милана Кашич подруга Лизы? – Эмин растерялся, заметив слёзы в глазах брата. – Керем аби, рано отчаиваться. Всё можно, если не исправить, то начать заново. Инша Аллах!
– Не знаю. А Милана молодец. Ради подруги пожертвовала полезной связью. Ты обещал ей помочь?
– У неё есть интерес к нашей продукции. Раньше покупала её в Москве. Прямые поставки снизили бы расходы и добавили прибыли, но для нас это не более десяти процентов того, что мы отправляем в Россию. Хотя, груз пойдёт в одном направлении, а уже в России его просто «разделят». Мы ни о чём конкретном и не договорились. Можно попробовать. Уж больно девушка хороша. Они давно дружат.
– С университета. Не думаю, что после всего, она станет с нами разговаривать. У Ланы есть свои принципы. Она может предложить, но никогда не будет просить, а дружба с Лизой для неё выше интересов бизнеса.
– Я попробую её вернуть и поговорить о бизнесе, не касаясь личных тем. Пожалуй, нам это нужно больше чем ей. Пока мы не наладим отношения с Лизой, пусть и дружеские, нам нужна её подруга. Я правильно понимаю тебя, брат?
– Я боюсь, Эмин. Я боюсь, что Лиза не даст мне шанса всё начать сначала, а я, после этой встречи, не смогу жить как жил. Я её люблю, как и три года назад. Она мало изменилась внешне, но ты бы слышал, как она со мной говорила. Я считал, что поступил правильно, а судя по её словам, – это было преступление. Знаешь, как это больно услышать: «Прежней Лизы Тумановой больше нет. Она умерла и осталась здесь, на турецкой земле».
– Ты чего слёзы льёшь? – заметив подругу у входа и обняв её, вздохнула Милана. – Я видела Керема. Спроси, есть ли где кафе поблизости, нам нужно переварить увиденное?
Кафе оказалось рядом. Сделав заказ, Лиза вытерла слёзы и посмотрела на подругу.
– Я не знаю что со мной. С одной стороны, как будто тяжёлый груз сняли с души, с другой – так грустно, что хочется напиться и забыться сном, а проснувшись, убедить себя, что всё приснилось.
– Ты же не пьёшь?
– Вот потому хочу попробовать, возможно, получится. Ты лучше расскажи, как твои дела?
– Никак. Всё шло хорошо, пока этот козёл не появился в кабинете. Я как его увидела, вообще забыла, зачем я пришла туда. Во мне было столько злости, что я врезала инвалиду, мать его, пощёчину и ушла.
– Что ты сделала?
– Съездила по его красивой физиономии. Пусть идут к чёрту вместе со своим бизнесом. Буду работать, как работала.
– Зачем ты это сделала? – Лиза даже улыбнулась.
– А я должна была его обнять и порадоваться, что этот кретин жив? Поблагодарить, что он не умер, но не давал о себе знать три года? Да я готова была его придушить.
– Лана, мы не в России. Тебя могли арестовать и продержать в полиции до выяснения всех обстоятельств.
– Ты думаешь, им нужен скандал? Вряд ли они решились на это. Что он сам говорит? Что пожалел бедную девочку и решил не портить ей жизнь? А когда решался, каким местом думал? И что теперь?
– Ничего. Будем возвращаться в Аланью? У нас ещё три дня.
– Если по-умному, то идём в отель и выясняем: есть рейс – летим, нет рейса – остаёмся до утра.
– Милана ханым, Эмин бей просил вас вернуться, а Лиз ханым мы доставим в гостиницу, – Таркан слегка улыбнулся, глядя на них.
– Милана, поезжай. Не волнуйся, я буду на связи, узнаю о рейсе на утро и дождусь тебя к ужину.
– Вас отвезут на утренний рейс, а поселят в районе Лалели. Там есть, на что посмотреть и чем заняться. Машина ждёт вас у входа, – глядя на Лизу, сказал Таркан и проследовал за Миланой.
Лиза рассчиталась, нехотя встала из-за столика и направилась к выходу. Водитель, припаркованной машины заметив её, вышел и открыл перед ней заднюю дверь. В салоне сидел Керем.
– Вы решили меня проводить Керем бей?
– Назар отвезёт тебя в гостиницу «Астра», а я встречусь на фабрике с Миланой, это по пути, – несколько минут они ехали молча. – Ты не хочешь купить что-нибудь Арсению или родным? В районе много торговых точек оптом и в розницу. Есть хорошие и качественные товары.
– Спасибо. Я подумаю.
– Я просто предложил, – Керем пристально посмотрел на Лизу.
– Я это поняла. Ещё раз спасибо, – успела сказать она и задохнулась от поцелуя. – С таким темпераментом, вам давно пора поправиться, Керем бей. Останови машину.
– Хорошо. В конце улицы есть Kuran Hotel. Милана, где тебя будет искать?
– Не пропаду, не переживайте, – Лиза вышла, хлопнув дверью, и пошла вперёд, ни разу не оглянувшись.
– Вот на этой женщине я хотел жениться три года назад, – тихо сказал Керем по-турецки, глядя на водителя. – А теперь между нами пропасть по моей вине.
«Наглец, – не могла успокоиться Лиза, шагая по узкой улице, с двух сторон которой расположились пошивочные и магазины, лавки и салоны. – А идея с покупками подарков хорошая. Деньги у меня есть, а Сеня будет рад новым джинсам. Можно купить чай и сладости». Она попала в гостиницу только часа через три с покупками в пакетах для всей семьи. Её универсальная сумка могла всё это вместить в себя, но Лиза решила сделать это в гостинице. У входа её ждал Керем.
– У вас здесь дела?
– Я тебя жду. Ты решила прислушаться к моему совету?
– Мне понравилась идея с подарками из Турции. Главное, чтобы они понравились моим родным.
– Лиза, может, поужинаем вместе?
– Извините, но я дождусь подругу.
– Давай просто погуляем или посидим в кафе.
– Я очень устала, Керем бей. У меня не осталось не только физических сил, но и умственных. Я валюсь с ног, а мой мозг готов взорваться. Всё, чего я хочу, – это принять душ и лечь в кровать. Если вам есть что сказать, уделю пять минут, – Лиза видела, что Керему нужно выговориться, но слушать оправдания не хотелось. Она присела на скамейку рядом с коляской Керема.
– Лиза, я решил поехать в Германию. Использовать шанс.
– Решили – поезжайте.
– Если я начну ходить, ты сможешь меня принять?
– Керем бей, вы выучили русский язык и знаете такие слова как: идиот, дурак, кретин, болван. Какое из них больше нравится? Вот вы, он и есть. Три года назад ваше физическое состояние вряд бы меня оттолкнуло. Я любила и, если бы не смогла помочь, то попыталась или ушла, признав своё бессилие. А сейчас для меня это не играет роли. Даже если вы поправитесь и выйдете на сцену танцором балета, моё отношение к вам не изменится. Возможно, добавится уважение, но любовь не вернётся, – она посмотрела в его глаза. – Вы на что рассчитывали, что мы больше не увидимся и всё решиться по воле Аллаха? Или на то, что поправившись, приедете ко мне на белом коне? А нужно ли мне это через годы? Вы попытайтесь прожить всего один день, тот проклятый день на этой земле. Это вам сообщили, что я умерла, и выставили за порог без объяснений. А через три года вы встречаете меня в здравом уме, но в инвалидном кресле. Что вы почувствуете: разочарование, обиду, обман, предательство? Так чего вы от меня ждёте? Видите ли, у каждой боли своя правда, как у каждой слезы своя причина. Вы не хотели испортить мне жизнь, а в результате частично отняли её. Вы меня лишил надежды. Это не просто жестоко, это бесчеловечно. Вот такая правда. Прощайте, Керем бей.
«Надо же какой настырный, – думала Лиза, получая ключ от номера и поднимаясь к себе. – Нет, Керем, не быть нам друзьями. Лечись, женись, рожай детей и живи своей жизнью. Мы никогда не задумывались всерьёз, как будем жить на две страны, а первая же проблема показала насколько это сложно. Я была знакома с семьёй Аслан совсем не долго. Я не знала о них ничего, кроме адреса. Мне казалось, излишнее любопытство не понравится Керему и как-то надеялась, что со временем всё придёт. Меня устраивало, что они не были против нашего брака, а всё остальное мы бы решили, приехав сюда. Не успели, – Лиза сложила покупки в свою сумку, приняла душ и легла на кровать. – День выдался слишком сложный. Господи, как мне всё это выдержать? – глядя в потолок, вспоминала она встречу с Керемом. – В первый миг я растерялась, потом хотела обнять его, но меня охватила такая обида и злость, было невыносимо больно. Говорить о том, что сделано это ради меня – жестоко, – Лиза представила лицо Керема и улыбнулась. – Три года прошли, я обращаюсь к нему на «вы», а чувствую себя, как в первый день знакомства. Не хватает опять влюбиться в этого сукиного сына. А почему нет? Люби его как солнце, как летний тёплый дождь, как звёзды в ночном небе, но молча».
Милана пришла под впечатлением от беседы и говорила об этом весь ужин.
– Лиза, ты меня извини, но можно я воспользуюсь статусом подруги всего один раз. Это моё знакомство с тобой даёт мне шанс, а у них на этот счёт видимо свой интерес. Что у вас с Керемом?
– Ничего. Завтра я возвращаюсь в Анталью, а через два дня улечу домой. Тебе нужно остаться? Я правильно понимаю?
– Я полечу с тобой, соберу вещи и вернусь на пару дней сюда. Ты обижена?
– Успокойся. Пусть эта поездка принесёт хоть какую-то пользу.
– Ты простишь Керема?
– Смешная ты, Лана. Ты сама поняла, о чём меня спросила? Прощают обиды, измены, а он меня просто забыл и не вспоминал, пока случайно не встретил. Если бы помнил, то за эти годы дал о себе знать.
– А мне его немного жаль и его тоже можно понять.
– Успеешь пожалеть. Он тебе всегда нравился, а теперь у тебя будет на это время и возможность.
– Теперь ты поняла, что мне предложила? Совсем с ума сошла? У меня нет недостатка в мужчинах. Я не слепая и за тебя, дурёха, волнуюсь, видя, что ты всё ещё любишь его.
– Это не страшно, поверь. Теперь я буду любить реального живого человека, а не память о нём. Это нелегко, но возможно. Я тебя прошу только об одном: не прилагай никаких усилий к моему примирению с Керемом, если не хочешь, чтобы наша дружба осталась в прошлом.
Милана вернулась в Стамбул, Лиза через сутки вылетела домой и в выходной поехала к отцу. После рассказа об отдыхе и вручении турецких сувениров, сообщила и свою главную новость. Если отец с Сеней познакомился с Керемом в один из совпавших приездов, то бабушка и дедушка о нём только слышали, да видели на фотографии.
– Что-то подобное я предполагал после твоего приезда, но чтобы это затянулось на годы – перебор. Он конечно виноват, здесь разговора быть не может, но с его стороны, ты тоже не белая и пушистая. Ты могла просидеть у ворот сколько угодно, но дождаться, ни эту лгунью, а другого кого. Попросить таксиста поговорить с охраной. Задним умом мы все хороши, только в те минуты до того ли было. А он? Может, испугался, что бросишь его и тем самым добьёшь окончательно?
– Пап, ты его оправдываешь?
– Я пытаюсь поставить себя на его место и понять, как бы сам поступил. Тебе уже сообщили о трагедии, а обнадёживать без гарантии – дважды жестоко. Ты меня прости, дочка, но я не стал бы объявляться до тех пор, пока не встал на ноги. Три года прошло, а он в инвалидной коляске. А что было в течение этих лет, знаешь? Сколько раз он надеялся и отчаивался? А сколько ты выдержала, находясь рядом, ответишь? Нет здесь виновных, так сложились обстоятельства и решения принимались, возможно, необдуманно и поспешно.
– Отец от части прав, Лизонька. Но турок мог объявиться раньше, здесь я с ним не согласен. Он мог сказать про аварию, сказать, что вы расстаётесь. Тебе было бы легче от этого?
– Не знаю, дедуля. Когда я его увидела, готова была броситься на шею, а потом меня такая обида захлестнула, что я готова была его прикончить. Высказала всё и словно груз с души сняла.
– Всё это, девочка моя, в прошлом. Сейчас то что? – бабушка погладила её по руке.
– Ничего, бабуля, ничего. Он в очередной раз собирается ехать в Германию, а я с ним простилась, – Лиза вздохнула. – Я хотела вам предложить на следующее лето отправиться всем вместе на отдых в Турцию. В денежном выражении, эта поездка обойдётся не дороже, чем поехать в Сочи. Рейс прямой, море тёплое, жильё комфортное. Закажем весною путёвки, и пока Арсений на каникулах можем себе это позволить.
– А я согласен, – Сене удалось вставить слово в разговор.
– От тебя одно условие: окончить пятый класс без троек и минимум знаний по английскому, чтобы общаться с местными. Твои занятия в секции не мешают учёбе?
– Лиза, я справляюсь. Иногда дедушка помогает. Ты забыла, что мне давно исполнилось десять лет.
– А я вот сомневаюсь, Лизонька. Нам в следующем году уже шестьдесят девять будет. Какие из нас туристы.
– Бабуля не уже, а всего. В вашем возрасте европейцы только начинают путешествовать. Вот с кого нужно брать пример.
– Ты, мать, не волнуйся. Я тебя до поездки беречь буду, – смеялся дед. Одно плохо, Лизавета, паспортов заграничных у нас отроду не было.
– У вас времени почти год, а папа поможет. Вы вспомните, где вы были за последние десять лет?
Через неделю Лиза вышла на работу и почти сразу все заметили в ней перемены. «Наша Елизавета влюбилась», – шептали коллеги. Она стала улыбчивее, работала с интересом, глаза стали ясные, а не «выдавали» всемирную скорбь. Казалось, она стала выше, расправив плечи, а походка вновь стала летящей. По утрам делала зарядку, после работы, раз в неделю посещала бассейн или салон, встречалась с Катей, Миланой, соседкой, а по выходным чаще ехала к отцу.
В последние полгода у отца начались отношения с его давней знакомой, точнее одноклассницей. Лиза с ней не была близко знакома, а вот Сене она не нравилась. Мальчик не мог объяснить своего негативного отношения. Возможно, это была всего лишь ревность к отцу. Лиза поговорила с Ланским, а после полученной информации, предложила отцу переселиться к подруге, но этого не хотела та, и была настроена на свой переезд. Как бы там ни было, но прежнего желания приезжать в дом убавилось после разговора с отцом.
– Пап, ты действительно её так любишь, что готов исполнить любой её каприз? Ей нужен ты или твоя жилплощадь?
– Зачем ты так? Светка хорошая. Правда, немного разбитная, но хозяйка неплохая. Торговля на рынке наложила свой отпечаток, но и я не святой.
– Торговля здесь не при чём. Она спит и видит во сне не тебя, а наш дом. Ты ей передай, что две третьих доли дома мои, и я не позволю ей здесь командовать, пока бабушка с дедом живы. Они тебе этого не скажут, а у меня есть на это право.
– Ты это серьёзно?
– А ты думаешь, буду шутить? Если она хочет понравиться мне, то пусть не старается. Мне понравится та, которая станет для Сеньки матерью, а не та, которой не с кем выпить.
– Ни тебе давать мне советы. Разберись со своей жизнью. Я живу так, как хочу. Зачем тебе понадобился наш дом? Для тебя какая разница с кем я буду в нём жить?
– Большая, отец. С тобой под одной крышей живут родители пенсионеры и несовершеннолетний ребёнок. Если ты этого не понимаешь, мне тебя жаль. Я уверена, что если захочешь, найдёшь себе приличную женщину, способную стать для Сеньки если не приёмной мамой, то другом, а не тебе собутыльником. Извини, но мне всё реже хочется сюда приезжать. Сделай выводы для себя и определись с выбором. От тебя зависит, будешь ли ты с нами или с ней.
Перед Новым 2013 годом Сеня похвастался Лизе, что отец познакомился с матерью его одноклассницы Леры и бегает к ней на свидание. Они переехали в начале учебного года из другого города к бабушке. Мама её работает в школе психологом, а живут они рядом со школой в микрорайоне. «Пусть ему повезёт, – подумала она. – В этом случае, может, и Сенька обретёт настоящую семью».
Глава 10
Прошли десять месяцев. За это время Милана ещё раз побывала весной в Турции и привезла Лизе «приветы» от Керема. От «сувениров» она отказалась, зная, что подруга их не примет. Керем звонил Лизе трижды, но разговора не получалось. Со слов Ланы, он вернулся из Германии, «встал» на ноги, но они не виделись, общалась она только с Тарканом.
Лиза с семьёй Кузнецовых собиралась на отдых по путёвке в Турцию. С двадцатого августа их ожидал гостеприимный город Анталья, где они проведут семь дней в отеле «Delphin Imperial», что можно перевести и как «Территория дельфина» и как «Имперский дельфин», смотря, как истолковать само слово «империал». Всего пятнадцать километров от аэропорта, и они оказались в курортной зоне Лара. С первых минут бабушка не скрывала эмоций, приговаривая: «Господи, не дай сойти с ума», а у Арсения глаза горели от удивления и восхищения. Большой отель в девять этажей напоминающий корабль или тело дельфина не оставил никого из приезжих равнодушными. Чудеса начались прямо при расселении. Поселившись в соседних номерах с добровольным разделением – мужчины-женщины, они собрались в одном из них «мужском» перед завтраком. Арсений уже освоился и смотрел с высоты седьмого этажа сбоку на море. В ресторане старшее поколение «растерялось». Они знали, что в стоимость путёвки входит питание по принципу шведского стола, но, что в таком ассортименте, не могли и представить. После завтрака выбрались к морю, и тут их опять ожидал сюрприз. Такого разнообразия зелени и такой чистой воды они не видели нигде, как не были нигде крайние пятнадцать лет. Бабушка отказалась наотрез от купания в море. Лизе стоило больших трудов уговорить её лишь на третий день. А вот бассейн она приняла. Ей казалось, что здесь на неё не обратят внимания. Мужчинам нравилось всё. Дед ещё побаивался заплывать далеко, а отец и сын не выходили из воды. Если не плавали, то устраивали «полёты» на гидроцикле, или Сеня шёл в аквапарк. После обеда они час отдыхали в номере, потом шли на прогулку или ехали в город, устраивая небольшие экскурсии. После ужина, по вечерам гуляли, не отказывали себе в удовольствии пойти на шоу, а потом на балконе пили пиво и обменивались впечатлениями. Расставаться с райским местом не хотелось. До отъезда оставались сутки, когда на пляже отец легонько взял Лизу за руку.
– Лиза, посмотри, кто идёт.
Дочь оставила занятия с Арсением и повернулась. К ним приближался Керем. Он шёл неспеша, слегка опираясь на трость.
– Здравствуйте, – тихо сказал он, оглядывая всех по очереди и останавливая свой взгляд на Лизе.
– Ты похож на лондонского джентльмена, – улыбнулась Лиза. – Ну, здравствуй Керем Аслан. – Знакомьтесь, мои дорогие, мы учились с Керемом в Лондоне, и некоторое время очень дружили, – говорила она, а голос предательски выдавал волнение. Хватило минуты на знакомство и в воздухе повисло молчание. – Ты здесь по делам или на отдыхе? Не говори мне, что случайно узнал о нас. Я в этот бред не поверю.
– Мне Милана подсказала, где вас найти.
– А она не сказала, что мы завтра улетаем?
– Я могу пригласить вас на обед?
– У нас обед включён в стоимость путёвки. Необходимости в экономии нет. – Пап, ты ответь на вопросы любопытных, а мы пройдёмся. – Чего ты хочешь, Керем бей? Чего ты ждёшь от своего визита и зачем он нужен? – Лиза накинула на купальник тунику. – Я рада, что операция прошла успешно, и ты встал на ноги, но не стоило это демонстрировать передо мной.
– Зачем ты пытаешься меня всё время уколоть? Я тысячу раз пожалел о своём решении, десять раз покаялся, извинялся перед тобой ни раз. Что я должен сделать ещё, чтобы ты меня простила? – он остановился, взял её за плечи и развернул лицом к себе. – Лиза, ты нужна мне.
– Ничего не нужно делать, Керем. Я не верю ни в дружбу, ни в возможность наших отношений. Четыре года назад всё казалось простым и возможным, а сейчас этого нет. Мы с тобой никогда не задумывались над тем, что будет через год-два. Жили настоящим, ждали трёхдневных встреч раз в два месяца и были счастливы. А что теперь, Керем? Тебе тридцать три года, мне двадцать семь лет и нам всерьёз нужно задуматься о семье, детях. Пора повзрослеть. Ты как представляешь себе наши отношения?
– Мы наладим наши отношения, и я женюсь на тебе.
– И сколько ты их будешь налаживать, а главное, где и как?
– Столько, сколько позволишь: год, месяц, день. Всё зависит от тебя.
– А тебя не смущает, что я изменилась и далеко не в лучшую сторону? Будь реалистом, Керем. Всё не так просто, как кажется. Я приняла все события, как неизбежность, как удары судьбы и готова встречаться с тобой, но не выходить замуж. А сколько продлится моё желание? То, что случилось – это вроде знака свыше. Кто-то там наверху просто решил не дать нам сделать ошибку, чтобы не разочаровываться позже. Возможно, живя в одной стране, стоило повторить попытку, но это для нас не выход. Да и за четыре года мы стали другими. У меня не было кроме тебя мужчины, но это не значит, что он может не появиться. Я не хочу тебя обманывать или обнадёживать. Ты прилетел один? Надолго?
– Я прилетел с отцом и Тарканом. Отец хочет поговорить с тобой, познакомиться с твоей семьёй.
– Зачем нашим семьям нужно это знакомство? Как я объясню чужое желание? Я не понимаю, а главное не вижу в этом смысла.
– Пожалуйста, пока не видишь смысла, сама поговори с моим отцом.
– Где я могу его найти?
– Он в вашем отеле, – Керем назвал номер.
– Я предупрежу своих, переоденусь и приду.
Лиза вернулась в отель, поднялась в номер, переоделась и пошла по названым координатам.
– Проходите. Кемаль бей вас ожидает, – пропустил её в номер Таркан. – Присаживайтесь. Эфенди хочет поговорить без Керема. Он может исказить то, что скажет отец. Я сам занимался с ним русским.
– Здравствуй, Лиза. Ты мало изменилась, – Кемаль Аслан присев напротив, внимательно рассматривал её. – Ты можешь ненавидеть нашу семью или простить – это твой выбор. У тебя есть на это причины. Я искренне сожалею о том, что тебе пришлось пережить по нашей вине. Прошлого не исправить. – Он говорил так, чтобы Таркан смог перевести Лизе не только слова, но и его чувства. – Я люблю своего сына и хочу видеть его счастливым. Мне никогда не хотелось вмешиваться в его выбор. Мог только посоветовать или принять его. Мне 60, Керему 33, а он не женат. Я знаю, что он любит тебя и многое зависит от тебя. Сделай выбор сама, и либо выходи за него замуж, либо отпусти его без всяких надежд.
– Простите, но мы не виделись с ним после случайной встречи в Стамбуле почти год. Да, он звонил мне раза три за год, но я ему ничего не обещала, и уж тем более не ждала встречи с ним здесь. Поверьте, я искренне любила вашего сына, я и сейчас люблю, но не уверена его или память о нём. Прошли четыре года, и если я тогда была готова лететь за ним в Турцию, то теперь не знаю, нужно ли мне это.
– Тебе не нравится Турция?
– Дело не в стране, дело в моём отношении к переменам. Мои чувства далеки от тех, которые были раньше. Если я соглашусь на брак с Керемом, могу ошибиться, и мы оба будем несчастливы.
А незнание языка, культуры, обычаев только добавят проблем, и я навсегда останусь для вас чужой, – Лиза вздохнула, глядя на него. – Я давно рассчитываю только на себя, не умею быть удобной и не хочу выглядеть в ваших глазах бунтаркой. Я такая, какая есть. У меня нет денег, своего дела, но я неплохой специалист и живу по средствам без прислуги. Считайте это моим большим минусом. Через год я взвою от безделья, если не появятся дети, и в лучшем случае сбегу. Вам нужна непокорная невестка? Что касается Керема, то вряд ли его устроит переезд в Россию. Он не сможет бросить налаженный быт и бизнес. Это моё сугубо личное мнение. Возможно, нужно всё бросить и поехать за любимым на край света, жить в достатке и думать только о муже и семье. А кто подумает обо мне? Любовь – это прекрасно, но тот, кто первым отдаёт себя целиком, обычно проигрывает.
– Лиза, я тебя прошу, как отец, отправь своих родственников и останься на несколько дней здесь с моим сыном. Может, найдёте решение и придёте к единому мнению. Я оплатил этот номер до выходных. Билет на самолёт Керем оформит. Я понимаю, как тебе трудно решиться на переезд, но поверь ты не первая русская невеста в Турции. Многие живут здесь давно и привыкли к нашим обычаям, знают язык.
– Кемаль бей, вы сами сказали: «многие». Необходимость в этом разговоре появилась не на пустом месте. Говорите прямо: в жизни Керема намечаются перемены, а я этому как-то мешаю?
– Помолвка не свадьба, хотя и её отменить можно. Керем уже готов был жениться, а узнал, что ты в Турции, сорвался с места. Я не против вашего брака, Лиза. Ты помни об этом, когда будешь принимать решение. Это я настоял на разговоре с тобой. Мне было важно услышать, как ты сама относишься к сложившейся ситуации. – Таркан предложил ей чай, и они ещё минут пять говорили об отдыхе её семьи. – Ты не против нашего общего обеда?
– Это лишнее. Я смогу объяснить своё решение задержаться здесь. А как я объясню необходимость знакомства с вами, если решу расстаться с вашим сыном? Всё сложно, Кемаль бей. Спасибо за чай. Да хранит вас Аллах. Будьте здоровы. «Даже не знаю, как правильно проститься».
Керем ждал её недалеко от номера.
– Что сказал отец?
– Просил остаться на пару дней. Я согласилась, но обеда совместного не будет. Встретимся после ужина. – Лиза вернулась к семье. – Хотите друзья мои, я вам испорчу аппетит перед ужином? – Лиза грустно улыбнулась, оглядывая всех по очереди.
– Не пугай. Что случилось?
– Я хочу остаться до выходных и решить для себя важный вопрос.
– Ты хочешь остаться в Турции с ним?
– Сень, всего на три-четыре дня, – она обняла брата. – Я вернусь к школе и провожу тебя туда.
– Лиза, ты девочка взрослая и знаешь, что делаешь. Делай как лучше для тебя.
– Спасибо, дедушка, – она обняла старика. – Не волнуйся, я приму правильное решение.
В эту ночь Лиза долго не могла уснуть, прекрасно понимая, что отношения с Керемом нужно либо начинать и выходить замуж, либо не возобновлять и расстаться, по меньшей мере, друзьями. Новость о том, что Керем помолвлен была не столь и неприятной. «Я же не собака на сене. Почему он не может жениться на другой женщине, если я не собираюсь выходить за него замуж? – спрашивала она себя. – Я добровольно отказываюсь от возможного счастья. А если это иллюзия? Глупо? Возможно. Как было бы всё просто, живи мы в одной стране. Я забыла бы даже о том, что он состоятельный, а я бесприданница. Чего я вообще хочу? – думала она, а в голову пришла, казалось, бредовая, но такая светлая мысль. – Если это моя судьба, я попробую вернуться в беззаботное прошлое и прожить эти дни сердцем. У Керема отрицательный резус-фактор крови. Это то, что мне нужно. Это не только шанс, но и память о такой непростой любви. Мне двадцать семь и время как раз подходящее. Даже выйдя замуж, я могу не выносить ребёнка от мужчины с положительным резусом. Господи! Чем я думаю, дура? Выходит, я попытаюсь его использовать. Почему использовать? Я попытаюсь стать счастливой без него, но с его ребёнком. У меня не будет к нему претензий, я никогда не пойду на шантаж. Что в этом плохого, а тем более аморального. Пусть это будет случайностью, но пусть это будет».