– Мне тоже казалось, что я забуду о нашем приключении, а вышло по-другому. Не думал, что будет так невыносимо одиноко. Возвращайся скорее, пожалуйста.
Вика прервала связь и вошла в подъезд. Дверь ей открыл отец, несколько смущённый и удивлённый.
– Привет, пап. Ты вернулся? – обнимая отца, спросила она. – А мама где? – заметив мать, выходящую из комнаты, улыбнулась. – И давно вы вместе?
– Я осенью, когда вернулась от тебя, узнала, что отец живёт у Софьи Михайловны. Он думал, что у меня роман с Потаповым, я считала, что он с новой семьёй, а оказалось…
– А оказалось, что твой отец, Вика, кретин, – перебил отец. – Меня всё это время обманывали. Врали бы и дальше, но я идиот решил воссоединиться с новой семьёй, и тут меня ждало горькое разочарование. Сын оказался не моим сыном, а брат Лены был её мужем. Меня, старого идиота, развели, как мальчишку. Вот как-то так. Я нужен был им как спонсор, не более того. Вернуться к маме я не мог и полгода жил у бабушки.
– Почему вы мне ничего не сказали? – она обняла мать и отца.
– Вика, это у молодёжи всё просто: разбежались, помирились, простили, воссоединились. А в нашем возрасте стыдно признаться в слепоте. Мы решили не вспоминать прошлое, а если вспоминать, то только приятные моменты. Мы знали, что ты приедешь, но ждали тебя через пару дней. Как отдохнула?
– Отлично! Вам обязательно нужно поехать в Турцию. Я не знаю, есть ли где места лучшие, я нигде не была, но я в восторге от моря, солнца, обилия фруктов. Одним словом, побывала в турецкой сказке. С апреля по октябрь там настоящее лето. Хватит вам сырого Питера – езжайте на десять дней в Турцию.
– Вика, тут такое дело, – отец смутился. – Присядь.
– Говори, пап.
– На прошлой неделе Олег заезжал. Передал для тебя конверт от Лесникова старшего, – он открыл кухонный шкаф и достал конверт. – Павла нашли в квартире без признаков жизни три недели назад. Возможно, сам, а возможно и помогли. Мы его ни разу не видели, а Олег рассказывал, что уже через четыре месяца после твоего отъезда, он приступил к работе. Как будто был полон идей, но после всего, что произошло, «руки ему никто не подал». Кому нужен шизофреник в друзьях-товарищах. Продержался в такой «изоляции» чуть больше полугода и подсел на наркотики – итог плачевный. Держи. Там телефон отца Павла.
Виктория вскрыла конверт, на котором значилось её имя, а номер телефона был написан другим подчерком. В самом конверте лежала банковская карта и короткое письмо. «Если ты читаешь это «покаяние», значит, меня уже нет. Хотя, как человека, меня давно уже нет. Прости меня за всё. Я испортил тебе жизнь ради своей нездоровой амбиции, зная о диагнозе. Обидел, унизил и оскорбил ту, которая была светлым пятном в моей жизни. Мне искренне жаль, что тебе пришлось всё это пережить и принять решение уехать. Я сам себе омерзителен за свои действия. Вряд ли мне хватит духу добровольно и самостоятельно уйти из жизни, но и жить двум особям в одном теле с одной головой невозможно. Это страшно, когда один из них расплачивается за деяния второго и не может ему противостоять. Может твоё прощение поможет мне там, откуда не возвращаются. Прости меня, Вика, и прощай. Павел. 1306 – это код карты. Деньги небольшие, но они помогут тебе вдали от дома». Она протянула письмо отцу и набрала номер телефона, указанный на конверте.
– Это Вика Петровская. Мне передали конверт. В нём письмо и банковская карта.
– Здравствуй, Вика. Мы можем с тобой встретиться?
– Я у родителей. Куда мне подъехать?
– Будь дома. Я подъеду с Олегом через пару часов.
– Я встречаюсь с Лесниковым через два часа. Он приедет за мной. Как вы думаете, мне стоит поехать на кладбище? – задала Вика вопрос родителям.
– После разговора с его отцом и примешь решение, а сейчас садись завтракать, иначе мы с папой опоздаем на работу. Вечером обо всём нам расскажешь. Не ставь бабушек в известность о том, что прилетела, пока не определишься с визитом в гости, иначе они будут ждать тебя каждый день.
Разговор с Лесниковым был короткий. Вика передала ему письмо Павла, а он рассказал о причине смерти, о последних месяцах жизни сына.
– Я грешным делом думал, что виновен, не получилось у меня воспитание пасынка, а оказывается, дело в болезни, Он об этом узнал, заметив симптомы и пройдя обследования начал лечиться. Парень он был умный, даже очень, и половина бизнеса его заслуга. Кто мог подумать, что болезнь появится в двадцать семь лет.
– Почему он в таком случае хотел жениться на мне? За какие грехи хотел сделать меня несчастной?
– У него были к тебе чувства, а жениться хотел ради опеки. В случае признания его недееспособным, ты могла управлять вместе с ним бизнесом. Да, возможно это продлилось бы не так долго, но именно такова была его цель. Это письмо он оставил мне месяца три назад. Я хочу тебе помочь, Вика. Заедем в банк, узнай сумму денег на счёте. Ты отдашь мне карту, я отдам тебе наличные. Если карту заблокируют, ты не сможешь ею воспользоваться, а я вступлю в права только через полгода. Понимаешь? А не исполнить то, о чём он просит, мы не можем.
– Анатолий Иванович, мне не нужны деньги. Я согласилась с вами встретиться, не рассчитывая снимать их со счёта. Я работаю, и мне хватает на жизнь.
– Подари их кому-либо, отдай родителям – они у тебя не миллионеры, раздай у церкви. Делай с ними, что хочешь, а волю покойного исполни. Пойми меня правильно.
– Скажите: он обо мне за год вспоминал?
– Можешь мне не верить, но в его квартире на стене висит твоё фото в рамке и кольцо на белой ленточке. Я рассказал ему обо всём в красках, которые запомнил, признался, что сам посоветовал тебе уехать. «Это хорошо. У меня не будет возможности навредить ей больше, чем я уже сделал», – сказал он. Больше мы о тебе не говорили.
– Мы можем поехать на кладбище?
– Зачем тебе это?
– Не знаю. Может для того, чтобы окончательно простить его.
– Ты вернёшься в Питер?
– Пока нет. Нельзя каждый год менять работу.
– Закроем финансовый вопрос и Олег отвезёт тебя туда, куда скажешь. Вика, мы же не станем с тобой врагами?
– Не станем. Мы оба не хотели, чтобы всё закончилось таким образом.
Вечером состоялся семейный совет, на котором решался не только «денежный» вопрос и визиты к старшему поколению, но и вопрос об отдыхе родителей. Виктория поставила их перед фактом, найдя их паспорта и купив им недельную путёвку в Турцию. Она не особо думала о том, каким образом мама сможет взять отпуск в середине четверти, сказав: «Всех денег вы не заработаете, а за неделю ни с гимназией, ни с клиникой ничего не случиться. Пока я присмотрю за пенсионерами, вы можете спокойно отдохнуть. Следующая такая возможность будет только через год. Я вас очень люблю и хочу видеть счастливыми. Пусть деньги Павла помогут вам осуществить мечту о путешествиях, и начните с Турции». Внучка провела по три дня в доме стариков. Для себя отметила положительные перемены. Софья Михайловна, не признававшая сноху тридцать лет, теперь любила её, как родную дочь. Старики, пережившие блокаду, чувствовали себя для своего возраста нормально. Если супругам Пантелеевым было по семьдесят два года, то Софье Михайловне исполнилось семьдесят три. Они сами себя обслуживали, встречая по выходным сына и дочь. Отпуск, проведённый Викой в Питере, ограничился десятью днями. Раиса Степановна Кострова позвонила Виктории в пять утра второго октября, забыв о разнице в часовых поясах, и просила выйти на работу неделей раньше. Вика отказать ей не смогла. Пообещав приехать на следующий год, она вылетела назад и шестого вышла на работу. Через день ей позвонил Илья. Он ждал её у входа.
– Вика, тебя отозвали из отпуска, ты вернулась и даже не позвонила.
– А должна была? Что я могла тебе сказать?
– Я ждал твоего возвращения.
– Отвези меня домой, там и поговорим. Не обижайся, если я буду резка – у меня был трудный день, – сказала она устало, садясь в машину и называя адрес. Всю дорогу ехали молча. – Проходи, располагайся. Есть хочешь?
– Хочу. А ты?
– У меня кофе скоро из ушей польётся.
– У тебя очень уютно. Как отдохнула?
– Хорошо, – ответила она, ставя на плиту кастрюлю с водой и доставая из холодильника овощи. – Тебе салат с майонезом или сметаной? – спросила она и начала рассказывать о своей поездке, не прерывая приготовление ужина. – Пельмени собственного производства. Это мой стратегический запас. Когда лень готовить, а есть хочется, бросаешь в кипяток и через пять минут ужин готов. Я не доверяю фабричным пельменям и леплю их самостоятельно. Присаживайся к столу. Ты будешь кофе с плюшками или чай? – Она с интересом наблюдала, как ест Илья. По его аппетиту поняла, что мужчина голоден.
– Если угрозы преследования сумасшедшим нет, вернёшься в Питер? – спросил он, «переварив» рассказанное Викторией.
– Нет. Кому нужен специалист, меняющий место работы каждый год? У меня договор на три года, а дальше посмотри. Ты
доедай всё, не переводи продукты. Мне не интересно, знаешь ли ты этикет.
– Значит, мы с тобой можем видеться?
– Ты приехал, чтобы поговорить об этом? Будешь ко мне наведываться в гости как друг или возьмёшь на содержание?
– А тебе самой чего хочется больше?
– Правды! Ты в какие дни будешь ко мне приходить в гости: понедельник и четверг или вторник и пятница? Сколько часов в неделю можешь для меня выкроить? – глядя на Илью, «закипала» Виктория. – Илья, мне не нужны такие отношения, а у тебя других не получиться. Ты забыл, что женат?
– Ты хочешь, чтобы я развёлся?
– Я этого не говорила. Мы можем с тобой общаться как друзья, но секс второпях и по часам мне не нужен. Я не хочу быть запасным аэродромом для экстренной посадки.
– Почему ты такая упрямая и несговорчивая? Так трудно измениться?
– Есть вещи, которые нельзя изменить ни тренингами, ни уговорами, ни ограничениями. Как бы мне не хотелось, я никогда не стану пышногрудой и длинноногой блондинкой. Нельзя изменить свою личность. Она даётся с рождения, как темперамент, интеллект и конституция. Они тоже врождённые. Я смогу изменить только своё отношение и поведение к тебе. В данной ситуации его менять нет смысла. Ты хочешь продолжить отношения, а я не хочу. Ты забыл о небольших принципах, которых я придерживаюсь? Да, я отступила на время от них в отпуске, но не отказалась совсем. В чём упрямство? Мне приятно твоё внимание ко мне, но не более того. Почему я должна согласиться с тобой и уступить?
– Диана беременная. Срок 6-7 недель.
– Это к лучшему. Занимайся женой и радуйся в ожидании наследника.
– А мне как-то нерадостно. Мы женаты два года и это третья беременность.
– Почему не вынашивает? Ты говорил с её лечащим врачом? Илья, я мало знаю тебя и совсем не знаю твою жену, поэтому говорю, не переходя на личности. Если женщина мечтает о ребёнке, и у неё уже было два выкидыша, она идёт к врачу при задержке немедленно. Врач установит причину такого положения, положит на сохранение и будет наблюдать. Другое дело, если она не хочет ребёнка, то даже при нормальной беременности спровоцировать прерывание возможно. Это не настрой и не фантазии. Беременность 6-7 недель ты можешь уже и сам определить. Если нет токсикоза, то грудь станет чуть больше, соски будут болеть, может появиться сонливость, потеря аппетита или его повышение, реакция на всевозможные запахи, а главное, перепады настроения.
– И что мне делать?
– Ждать и быть как можно внимательнее к жене. Значит, ты пришёл ко мне за советом? Видишь, к чему привела меня женская самонадеянность и уверенность в неотразимости, – откровенно рассмеялась Вика. – Продукты на тебя извела, цену себе набиваю, а ты пришёл лишь за советом, – на глазах у неё выступили слёзы от смеха.
– Зря смеёшься. Мне не нужен был твой совет. Я его получил от матери. Мне очень хотелось тебя увидеть и понять, чего мне без тебя не хватает, а слова о беременности выскочили сами собой.
– Понял? Извини за сарказм. День сегодня не мой. Я тебя предупреждала о своём настроении. Тебе лучше уйти и забыть обо всём, что было между нами. Всё проходит, и это пройдёт.
Глава 5
Бабье лето закончилось, началась непогода. Виктория вдруг вспомнила, что где-то читала, что жить нужно как погода и в любое время года. «Погода чувств своих не прячет: когда ей плачется, то плачет, когда ей холодно – дрожит, когда ей весело – блажит. Короче, делает, что хочет», – прочитала строки из стихотворения, автора которого не помнила и улыбнулась. – Нужно каждый свой день начинать правильно. Утром не забывать говорить себе, что я красавица. Пусть даже для этого не будет повода. Запланировать кучу дел, вдохнуть глубже, расправить крылья и с песней по жизни! А вечером, если доживёшь, сказать, что большая умница, – Вика показала язык своему отражению в зеркале и рассмеялась. – Что мне делать с Ефремовым? Олег Васильевич настроен ухаживать за мной, и не скрывает этого. Ему сорок, он дважды был женат, а вкус к жизни не теряет и ему глубоко плевать, что о нём думают другие. Как мне его тактично поставить на место? Думай, Вика, думай».
В этот же день анестезиолог Ефремов напомнил о себе.
– Виктория Сергеевна, вы, что больше любите театр или кино?
– Я больше всего люблю цирк, Олег Васильевич. Особенно клоунов и дрессировщиков хищных животных. Одни у меня вызывают глупый смех, а другие – страх и восхищение. Поймите меня, пожалуйста, я не виновата в том, что у вас в отношениях появилась брешь и вам её нужно кем-то заполнить. Мы с вами просто коллеги. Хотите меня осчастливить своим вниманием? Но вы, скажем так, не в моём вкусе, а самое главное, я не так проста и доверчива, какой кажусь. На самом деле я очень мстительная и коварная. Я могу вцепиться в вас как репей, испортить карьеру просто из вредности. Вам нужны проблемы на работе? Давайте жить дружно и не осложнять друг другу жизнь.
– Ты поставила его на место? – улыбнулась подруга. – Он вышел из ординаторской красный, как рак из кастрюли.
– Он не оставил мне выбора. Я устала говорить намёками и сказала всё прямым текстом. Да, возможно, он хороший человек, но это не значит, что для него не существует отказов. Он не мальчик и ему не нужна романтика, ему нужна партнёрша. А мне это зачем?
В середине декабря, во время её дежурства, машина скорой помощи доставила в отделение Назарову Диану двадцати четырёх лет с кровотечением. Срок беременности 16 недель. При осмотре сердцебиение плода не прослушивалось, а согласно обменной карте, пациентка была на приёме вчера, и беременность протекала нормально, жалоб женщина не предъявляла.
– Саша, – обратилась Вика к интерну, – включи диктофон, когда я буду с ней беседовать, пока делают УЗИ. Не нравится мне всё это. Почему она попросила привезти её сюда, а не туда, где наблюдалась? Возьми анализы крови, пусть сделают химию в экстренном порядке. – Она подошла к кушетке, взглянула на молодую женщину, которая даже теперь оставалась красивой. Она не плакала, лишь постанывала, кусая губы. – Диана Витальевна, что случилось за последние сутки? Вы можете не отвечать, анализы сами скажут за вас, а мы потеряем время. Сердцебиения плода нет, и это не замершая беременность, а значит, вам грозит опасность. Я хочу знать, что вы делали или принимали, когда и сколько? Почему приехали сюда, а не туда, где наблюдались? Будете изворачиваться или говорить? Я постараюсь сделать всё максимально быстро, но только после того, как получу ответ на свои вопросы.
– Он не должен был родиться, – сказала она тихо и назвала препараты. – Я должна была сделать это раньше, но не получалось.
– Позвоните Раисе Степановне, а Назарову в операционную.
Прошли минут сорок, когда Виктория вышла из операционной и увидела в коридоре Илью.
– Как Диана?
– Твоя жена в удовлетворительном состоянии, а ребёнка, извини, не будет. Сейчас она спит. Ты сможешь навестить её утром.
– Как это не будет? Ты же врач. Ты не смогла ей помочь? Всё ещё вчера было хорошо. Ты сделала это умышленно? – он почти кричал.
– Прекрати! – Вика наотмашь ударила его по лицу. – Не смей обвинять меня в том, в чём я не виновна. Я твою жену в первый раз вижу. Её привезла скорая помощь с кровотечением, и не по месту наблюдения, а сюда. Твоя жена сама спровоцировала прерывание, а я лишь не допустила необратимых процессов. Не все доктора глупы, как считают многие.
– О чём ты говоришь?
– О том, что она выпила препараты, которые смертельны для плода и провоцирует выкидыш. Беременность нельзя было сохранить – плод погиб в утробе матери. Она сказала, что ребёнок не должен был родиться. Можешь послушать запись сам. Это всё незаконно, но это моя страховка от обвинения в бездействии. – Саша, займись господином Назаровым. Часы приёма узнаете внизу.
В понедельник, делая обход, Виктория осмотрела Диану.
– Вы готовы к выписке или отложим до завтра?
– Выпишите меня сегодня. Я дозвонюсь мужу, и он меня заберёт. Вы знакомы с Ильёй Назаровым?
– Немного. Во время отпуска, я летала в сентябре в Турцию, там и познакомились. Заберёте выписку на посту через час.
– Виктория Сергеевна, вам нравится мой муж? – на лице Дианы появилась ухмылка.
– К чему этот вопрос? Мы с ним едва знакомы, – Виктория покраснела.
– Не смущайтесь. Он многим нравится, но вы не в его вкусе. Это правда, что он взял образец для анализа ДНК?
– Возможно. Вы его жена и у него есть на это право.
– Мне остаётся только молиться.
– Вы сами сомневаетесь в отцовстве или просто не хотели ребёнка? Извините, но я в любом случае не понимаю одного: зачем вы так долго тянули?
– Не ваше дело!
– Дело, действительно, не моё. Поправляйтесь.
Город готовился к встрече Нового 2009 года. Виктория любила этот предпраздничный марафон. Все куда-то спешили, в магазинах были очереди, на площадях устанавливали лесных красавиц и повсюду мигали разноцветные гирлянды. Приближение праздника чувствовалось за пару недель, а чем он был ближе, тем быстрее марафон сменялся спринтерским бегом. Вика «пробежала свою дистанцию», закончив её за три дня до конца года. По пути домой после дежурства, сделала «контрольную» покупку. Теперь в холодильнике стояла бутылка шампанского, лежали мандарины и фрукты, а на журнальном столике в банке с водой стояли лапки ели, слегка пахнущие хвоей и украшенные серпантином. Проводить старый год и встретить Новый, ей предстояло в отделении. «А как ты хотела? – спрашивала она сама себя. – Новичкам всегда «везёт». Проведу каникулы дома, поедая мандарины и попивая шампанское до следующего дежурства. Ирина обещала забежать», – думала она, погружаясь в сон. Звонок прозвенел после полудня. Встав нехотя с постели, она открыла дверь.
– Ты? – удивилась она, увидев на пороге Илью.
– Можно?
– Входи. Каким тебя ветром занесло? Извини. Я после суток плохо соображаю. Дай мне пару минут. – Она умылась холодной водой, причесала волосы. – Что-то случилось?
– Ничего. Я не нарушил твоих планов?
– Нет у меня планов. В новогоднюю ночь я дежурю, потом четвёртого и восьмого января – вот все мои планы. Как твоя жена себя чувствует?
– Не знаю. Я подал на развод. Через месяц нас разведут. Тест ДНК отрицательный.
– Почему так скоро?
– Причина исключает примирение. Она и стала последней каплей в чаше моего терпения. Отец в своё время настоял на брачном контракте. Она немного выиграет от брака со мной.
– Тебе её не жаль? Может, девушка просто запуталась, а ты так «резко» поступаешь.
– Нет! Я не выгоняю её голую и босую. До развода снял ей квартиру и узнал о себе много нового, – говорил Илья, глядя перед собой. – Оказывается, я обычный стареющий музейный экспонат. Отстал он жизни лет на двадцать. Скучная посредственность без особых перспектив. Проще говоря – круглый идиот. Я не думал, что разница в возрасте восемь лет играет существенную роль в семейной жизни, а зря, – сказал Илья и грустно посмотрел на Вику. – С утра был в офисе – конец года, а сейчас время обеда. Я заехал, чтобы пригласить тебя на обед в ресторан.
– Спасибо за приглашение, но я не поеду. У меня нет желания покидать квартиру.
– А пельмени у тебя есть?
– Ты голоден? – Вика смутилась. – Я об этом не подумала, решила, что ресторан просто повод. Меня можно недооценивать, но не до такой степени. Ты же не думаешь, что я, дежуря сутки, сижу на голодной диете? У меня есть не только пельмени. Вымой руки и будем обедать.
– Вика, ты на меня не сердишься?
– Почему я должна сердиться? Мы с тобой не виделись больше двух месяцев, если не брать в расчёт встречу в роддоме. Но твоё состояние можно понять, – говорила она, разогревая обед. – Это ты меня извини за пощёчину, хотя она и была заслуженной. Еда, возможно, не мужская, но я как-то гостей не ждала. Ешь!
– А ты неплохо готовишь.
– Я готовлю, если и не очень вкусно, то экономно. Всего из одной куриной грудки на выходе суп, салат и начинка для блинов.
– Как это?
– Элементарно! Зачем тебе это нужно? Если нравится – ешь, а нет – не издевайся.
– Не сердись. Я блины с мясной начинкой лет десять не ел. В доме отца готовят блины на масленицу с икрой или красной рыбой, но я там редкий гость.
– У богатых свои причуды. Бери их руками, так вкуснее. У меня кофе только растворимый, но на мой вкус нормальный. Поел? Теперь скажи честно: зачем приехал? С какой целью?
– Вика, я скучаю без тебя, думаю о тебе, хочу быть с тобой. Между нами теперь ничего не стоит. Я скоро получу развод. Давай жить дружно.
– Назаров, я для тебя прочитанная книга, пусть и через страницу. Может тебе начать «читать» новый роман?
– А если я хочу перечитать старый заново, более вдумчиво? Вдруг я пропустил самое интересное? Чёрт возьми! – выругался он, неаккуратно взяв чашку и пролив на себя кофе.
– Снимай рубашку, безрукий, и брюки.
– У тебя в квартире не Ташкент, чтобы ходить в трусах.
– А кто тебе это ещё позволит? Иди за мной. На антресоли пакет. Илья, я сказала пакет, а не сумка. Доставай его. Когда я въезжала в эту квартиру, мне помогал Санька, сын приятеля отца. Тётя Рая дала ему одежду для уборки. Саша велел выбросить, но я решила оставить. Мало ли какой мужичок забредёт, а я его и приодену, – улыбалась Вика, глядя на Илью, доставая спортивные брюки и футболку. – Держи. Переодевайся и неси всё в ванную.
– Как я выгляжу? – Илья протянул Вике рубашку и брюки.
– Размер великоват, но за неимением другого, выбора нет, – улыбнулась Вика. – Закати штанины, чтобы не наступить. Рыжий конь, получается выше и шире тебя, а на вид не скажешь.
– Кто такой конь и почему рыжий?
– Конём я называла друга детства, и он в жизни рыжий, как в мультфильме, – Вика внимательно посмотрела на Илью. – А ведь ты это сделал умышлено. Стоило тебя отправить домой в мокрых штанах, но мне этого делать не хочется. Значит, ты хочешь жить со мной дружно? Тогда, послушай меня всего один раз и сделай сам выводы. Это не ультиматум, а информация к размышлению: если ты передумаешь с разводом – я пойму, но отношения закончатся. И ещё: у меня есть друзья. Их всего двое, но я дорожу этой дружбой. Если они тебя чем-то не устроят – твоя проблема. Я буду с ними встречаться, как прежде, хотя мы это можем делать и вдвоём. Что касается твоих друзей. Я готова с ними познакомиться и даже, по возможности, дружить, но только тогда, когда ты получишь развод. Пойми меня правильно: наши отношения могут быстро закончиться, если мы будем лгать друг другу или не доверять.
– Ты думаешь, тебя посчитают причиной моего развода? Это же не так!
– Кому это интересно? Все будут говорить, что ты нашёл меня в роддоме, куда привезли твою жену. Так сказать, роман с мужем пациентки. Или ты будешь убеждать, что знал меня раньше? Мои друзья о тебе знают, и не думаю, что застав тебя в моей квартире, будут сильно удивлены.
– И что ты им обо мне рассказала?
– Всё, но без постельных подробностей. Они люди взрослые. Ирина живёт с мамой, поэтому приходит ко мне, а у Саньки под задницей машина – он приезжает с девушкой. Это бывает раз-два в месяц и всегда после звонка. Что скажешь?
– Я не вижу проблем и обязательно познакомлюсь с твоими друзьями в ближайшее время, познакомлю тебя со своею младшей сестрой. Вика, а чей инструмент?
– Мой. Мама летом привезла эту ручную кладь из Питера, чтобы дома не пылилась. Синтезатору больше десяти лет, а он как новый. Если умеешь – не стесняйся!
Выходной они провели вместе, а в понедельник, уходя на работу, Виктория разбудила Илью.
– Завтрак на столе, рубашка и брюки на стуле – поднимайся. Будешь уходить, захлопни дверь и реши сам, нужен ли тебе ключ. Он на крючке в прихожей, – коснувшись его щеки своими губами, Вика пошла к выходу.
Первого января Илья встретил Викторию у входа в роддом.
– С Новым годом! Как прошло дежурство? – целуя её в щёку, спросил он.
– В два десять родилась девочка. Ночь прошла спокойно. Я видела пропущенные звонки от тебя, но не стала перезванивать среди ночи. Ты чего так рано?
–Я с шести утра на ногах. Садись в машину, не мёрзни. Новый год встретил с родителями, чего не делал лет пять и чего они от меня не ждали. Ты будешь отсыпаться или праздновать? Какие планы?
– А какие будут предложения? Вообще Новый год семейный праздник. Я всегда его встречала в кругу семьи.
– Поедем ко мне. Встретим праздник по-семейному. Наталья Петровна приготовила вчера замечательный ужин.
– Кто такая Наталья Петровна?
– Моя помощница по хозяйству. Она третий год работает.
– Ты, Илья, не обижайся, но в твою квартиру я не поеду. Если настроен на праздник – устроим его на моей территории.
– Я предполагал, что ты откажешься. Вообще, у меня жить удобнее. Наталья Петровна приходит три раза в неделю, готовит, убирает, и тебе не пришлось бы думать, чем меня накормить.
– Ты намерен перебраться ко мне с вещами? – улыбнулась Вика. – Как-то я не рассчитывала на столь быстрое сожительство. Ты всегда такой, как бы это мягче сказать, напористый?
– Не сожительство, а совместное проживание. Ты хочешь мне в чём-то возразить или в корне не согласна с таким решением? Давай просто попробуем. Мне за три дня, жизнь в твоей квартире понравилась.
– Не знаю. Я жила в семье, чуть больше года одна, а вот совместно с молодым мужчиной не доводилось. Поэтому, если ты будешь создавать мне определённые неудобства – вернёшься к себе и Наталье Петровне. И смотри уже на дорогу, сожитель. Мне ещё нужно думать, чем тебя кормить в обед.
– Не думай. Я со своими продуктами. Всё праздничное меню в контейнерах: два салата и запеченная курица. Воспользуемся твоей микроволновкой. Я и спортивную одежду взял для вылазки на природу, если у тебя будет желание. Ты дежуришь четвёртого и восьмого, а перед ним и после него по три выходных. Звони своей подруге – посидим втроём.
– Ирина дежурит сутки, а Санька, поздравляя меня, пригласил нас завтра на шашлык. Поедем?
– Обязательно! Видишь, какой я предусмотрительный. Только как мы будем возвращаться домой? Шашлык едят под вино, а я за рулём. У тебя принцип не встречаться с женатыми мужчинами, а у меня – не садиться за руль в состоянии опьянения.
– Не переживай. Либо останемся там ночевать, либо я тебя привезу. У меня есть и водительское удостоверение, и небольшой опыт вождения. Папа учил меня вождению, когда была «Мазда», сейчас у него «Хонда», но я и с ней справляюсь. Иногда бывают причины для нарушения принципа, а иногда оправдание.
– У меня этого не было.
– Что сделаешь, если у тебя на глазах случилась трагедия и от тебя зависит чья-то жизнь, а ты пьян и, согласно принципу, не можешь сесть за руль? Выберешь лишение прав или принцип?
– Умеешь ты огорошить вопросом. Возьми пакет с десертом, а я заберу из багажника сумку и подарок, – он вышел из машины. – Я не стал просить у Деда Мороза для девушки быка – символ года, а попросил медвежонка. Держи! – Илья достал из багажника жёлтого большого плюшевого медведя в нарядной упаковке.
– Если это и медвежонок, то из страны гулливеров, – смеялась Вика, принимая подарок. – Если он распрямит задние лапы, будет мне до пояса.
– Это ни он большого роста, а ты маленького, – закрывая багажник, говорил он, обнимая Вику за плечи одной рукой и держа сумку в другой.
– Извини, телефон. – Слушаю, Антон… Спасибо. Как ты? – она выслушала абонента и весело добавила, – удачи тебе!
– У меня появился соперник?
– Нет. Антон мой приятель. Он служит на Севере и звонит мне два раза в год, поздравляя с днём рождения и Новым годом.
Вот так и началась совместная жизнь Виктории и Ильи. Скоро Назаров получил развод, и Виктории стало жить «спокойнее». Он оказался не таким недосягаемым и, вполне, «приземлённым». Илья мог быть весёлым и беспечным, серьёзным и рассудительным. Вика ничего не понимала в его бизнесе, но, что он умный, активный и деловой убедилась быстро, слушая его переговоры по телефону. Ей нравилось заботливое, нежное и внимательное отношение к ней, спокойное отношение к графику её работы, хотя была уверена, что он ему не нравится. Первое время она часто задавала себе вопрос: «Почему он выбрал меня?», но проходили месяцы, она прекратила «пытать» себя и теперь думала: «А чем я хуже другой? Отношения между нами доверительные. Я ему не навязывалась, но, раз так вышло, и отказываться от него не собираюсь. Замуж я не рвусь, да меня никто и не зовёт, а пока я счастлива и буду жить настоящим». После работы спешила домой, где к ужину ждала Илью. По выходным он забирал её с дежурства, бывая в этот день в гостях у родителей, укладывал насильно спать, познакомил со своей сестрой, и они начали дружить «парами». Так как очередной отпуск Виктории летом «не грозил», он посоветовал разбить его на две части, и в начале апреля повёз её на неделю в Эмираты. Недельный тур в прибрежной зоне района Дубай Марина, куда входил дорогой отель Стелла, запомнился Вике надолго. Это был великолепный отдых. Прогулки пешие и морские, купание и шопинг доставили массу впечатлений.
– Я побывала теперь не только в турецкой, но и в арабской сказке, – глядя с благодарностью на Илью, говорила она в самолёте по дороге домой. – Спасибо.
– Что скажешь, если оставшуюся часть отпуска в двенадцать дней мы проведём осенью или на Рождество в Лондоне?
– Ты меня балуешь, Илья.
– Это не баловство. Отдыхать нужно всем, и тебе в том числе, а мечты должны сбываться. Я рядом с тобой тоже отдыхаю. Пойми, любое недельное путешествие не столь дорогое удовольствие, если у тебя есть небольшие сбережения. Одной зарплаты не хватит и на перелёт, а вот две-три – это реально. Мы раз и навсегда закрываем финансовый вопрос. Ты сама выбираешь место, а всем остальным занимаюсь я. Идёт?
– Летим осенью в Лондон! А пока давай немного вздремнём и помечтаем, – Вика положила свою голову Илье на плечо и закрыла глаза.
Илья нашёл общий язык с Александром и Ириной. Они не сидели дома ни один выходной, иногда «захватывали» и вечера будних дней. Татьяна Ивановна собиралась навестить дочь, как только в гимназии закончатся экзамены. Вика решилась сказать матери об Илье, а ему, о её приезде, чтобы это не было неприятным сюрпризом для обоих.