Глава 20
Дара
Не успеваю даже сказать ничего Алану, как понимаю, что снова пропадаю в его голосе и взгляде.
Сжимаю в руке мусорный пакет и переминаюсь с ноги на ногу. Это какое-то аномальное сумасшествие.
– Выкинуть хотела, – показываю на руку.
– Понял, – улыбается и развернувшись делает шаг. – Идешь?
– Ты со мной что ли?
– Почему нет? – пожимает плечами, и я наконец отмираю. – Как учеба?
Задает вопрос, пока мы огибаем многоэтажку и двигаемся в сторону контейнеров.
– Хорошо. Мне нравится. Стараюсь не отставать.
Возвращаемся назад, все так же ведя простую беседу.
Алан провожает меня до моей двери и когда я пытаюсь ее открыть придерживает за локоть.
– Ко мне на выходные приедут друзья, может выберемся куда-нибудь.
Неожиданно. Странно. Страшно. Вот что я испытываю.
– А я… Я бы с удовольствием, но меня уже пригласили. Точнее, я занята буду.
Он замер и рука на моем локте, кажется, стала сильней сжиматься, и могу поклясться в его глазах пронесся желтый блеск.
– Вот как? Типа свидание? – слишком тяжело сказал, будто собрал всю угрюмость и поместил в свой голос.
– Нет, – словно оправдываясь начала пояснять. – Девочки предложили в караоке сходить.
И все. Стоило произнести последнее предложение, как он тут же убрал мглу и туман, даже заулыбался.
– Обожаю караоке, – сверкнул зубами белыми и кивнул.
Зашла в квартиру и тут же спал морок.
Надо от него держаться подальше. Странный такой. Больше на сталкера похож. Мистика – его действия на меня. Я не верю в сверх силы, но тут чертовщина какая-то творится. Может папе рассказать?
На следующее утро быстро собралась на занятия, а стоило выйти на улицу и пройти пару метров, как рядом со мной остановился черный пикап. Огромный и отполированный так, что я видела свое отражение в нем.
– Привет, – улыбнулся сосед.
Надо сказать, что машина словно подходила ему и его образу.
Волосы, чуть растрепавшиеся волнами, были небрежно откинуты назад. Все та же щетина и виднеющиеся татуировки из-под футболки на руках снова добавляли ему вид такого «плохого парня», каким я его и видела.
– Привет.
Поздоровалась и пошла дальше, но машина спокойно следовала рядом.
– Как думаешь, что я хочу сказать тебе?
– Без понятия. Я опаздывать не хочу, поэтому не мог бы ты освободить дорогу.
– Вот именно об этом. Прыгай.
– Ну нет. И вообще хватит, – поднимаю слегка голову, чтобы видеть его глаза и все.
Ощущение что я превращаюсь в субстанцию, которая течет в одном направлении. К нему. Он снова завораживает. Ладони начинает печь, и я не понимаю почему. Но такое же горячее тепло расходится со всех конечностей и останавливает в сильно бьющемся сердце.
– Дара, – врывается в сознание и добивает бархатистостью его голос.
Не могу сопротивляться. Точнее, уже не так сильно хочу этого. Он будто внушает доверие и мои страхи к нему отступают.
Снова покой ощущается и правильность поступков и мыслей.
– Ладно, – соглашаюсь и он быстро выпрыгивает из машины.
Помогает забраться в этого монстра на колесах и усевшись за руль резво срывается с места.
Недолго едем молча. Пока спал тот странный морок, я и вовсе растеряла весь словарный запас.
– Так, чем ты занимаешься? – самый тупой вопрос, который, наверное, существует, тем более я уже слышала о фабрике, или заводе.
– Буду руководить бизнесом семейным. Потому и переехал в этот город, чтобы не мотаться сюда. Как-нибудь свожу показать.
Хочется возмутить тем, как он легко и просто распоряжается подобными вещами. Он мне никто, как и я ему. Что за… наглость?
Но думаю лучше не вступать с ним в словесные баталии. Напишу отцу, чтобы мы сняли другую квартиру. Или может если стану его игнорировать, то сам отстанет?
Отворачиваюсь к окну и хочу в принципе понять, что происходит? Почему меня кидает то вверх, то вниз? То пугает, то отталкивает своим напором.
Доезжаем почти в тишине, если не считать музыки, которую включил Алан после того, как мы замолчали. Паркуется почти у главного входа, и я знаю, что сейчас начнется атака одногруппниц с вопросами, если увидят. Только собираюсь вылезти, как парень начинает говорить:
– Знаешь, я каждое утро в это время буду выезжать на работу, могу подвозить и тебя, чтобы ты не толкалась в автобусе.
– Нет, – слишком резко отвечаю, но меня такая перспектива начинает пугать. – В смысле, я езжу обычно на велосипеде. Сейчас пару дней на автобусе, потому что… мышцы растянула. Так что спасибо, не надо.
Думала настаивать начнет, но он лишь пожал плечами и сказал: «Ладно».
– Пока.
Попрощалась и пошла в университет, ощущая прожигающий взгляд его темных глаз своей спиной, но обернуться просто не могла.
И что же было утром? Я собралась. Одела удобные спортивные джинсы, кеды, закинула рюкзак на плечи и вышла на улицу. А мой велосипед почти на запчасти был разобран.
– Какого черта? – подскочила к нему, фактически слезы роняя. Я обожала его, потому что он был уникальным для меня.
Дверь подъезда открылась и из нее показался он.
– Твоих рук дело? – сразу начала.
Если честно я осознавала на подкорке что веду себя глупо, но он первый о ком я подумала, когда увидела этот вандализм.
– В смысле? – подошел и присвистнул. – Не хило. Зря ты его тут оставляла.
– Признайся Алан. Ты это специально сделал, – не отставала я со своим бредом.
– Дара, я вернулся в десять. Дико устал и сразу упал в кровать даже не поев. Таким же невыспавшимся я проснулся минут сорок назад и кое-как заставил себя тупо почистить зубы. Так что если ты реально полагаешь, что мне это было нужно, то зря. Чужое имущество портить не привык. Пока.
Развернулся и пошел в сторону своей машины, а после завел двигатель и поехал.
Он что обиделся? Еще и уехал. Ну а что я хотела, наговорила тут бреда сумасшедшего, обвинила не пойми в чем, и он еще должен мило улыбаться в ответ.
Вот же дурочка. Надо извиниться потом.
Побрела на остановку и села на лавочку ждать автобус. Даже если будет переполнен, поеду на крыше. Не люблю такси, не знаю почему.
Не прошло и трех минут ожидания, как подъехал уже знакомый пикап и из окна выглядывала улыбающаяся морда Алана.
– Уговаривать, или сама сядешь?
– По обоим предложениям – нет.
Сейчас я хоть и чувствовала себя немного виноватой в том, что набросилась с обвинениями на парня, но отступать не хотела. Я боялась его и себя, когда оказывалась под его влиянием.
Издалека увидела перегруженную маршрутку и готова была выть.
– Ладно, как хочешь, – услышала его слова и подтверждающие их звуки турбин или как это называется, когда кто-то газует на авто.
– Стой, – прикрикнула и вскочив с места пошла к машине.
Пока ехали, я то и дело слышала его смешки. Плевать. После пар поеду ремонтировать велосипед, или покупать новый. Могу потерпеть его издевки.
– Кстати сказать хотел. Твой транспорт, как бы помягче выразиться – уже не дееспособен. Если хочешь его отдавать в ремонт, то проще новый купить. Это я так к сведению.
– Спасибо. Сама знаю.
– Мое предложение в силе, если что. Думаю и родителям твоим так будет спокойно.
Ооо, а вот тут я поняла с чьей стороны ветер дует.
– Они что заплатили тебе? Поверить не могу.
Меня обуяла злость на их вероятный поступок. Мы же хотели доверия, а тут получается, что этот «сосед» никакой не «сосед».
– Кто? Ты о чем?
– Не прикидывайся. Отец попросил за мной следить? Я ему сегодня позвоню, и ты можешь быть свободен.
– Я что на няньку похож? Или на того, кому нечего делать, кроме как ходить по пятам за взбалмошной девицей?
Мне кажется, я побила рекорд в умении разозлиться настолько, что выдыхаемый мной кислород был горячим настолько, что обжигал губы мои.
Хотя, если подумать в его преследовании не было и капли того, в чем я его обвинила.
Не стала отвечать ему на слова и на тон, которым он это сказал.
В итоге на следующий день я снова оказалась в его машине. Пыталась сопротивляться, но объективных причин не нашла. Наоборот решила, что это скорее мои фантазии. В пятницу с девочками после пар пошли в кафе, а оттуда в торговый центр.
Жаль конечно, что мне придется уйти раньше в субботу, так как за нарушение закона могут быть неприятности и, если родители узнают о подобном тонкая грань доверия будет совсем разорвана.
Я хотела купить какие-нибудь джинсы, или джинсовые шорты. Но девочки уговорили сначала примерить бежевое трикотажное платье ниже колена полностью обтягивающее тело, а после и купить. Мне оно очень понравилось.
К нему я приобрела черные ботильоны на широком высоком каблуке.
Волосы я планировала оставить распущенными и представив свой образ была довольна вполне.
В субботу к семи я была уже готова.
Спустилась вниз. А когда вышла на улицу столкнулась с компанией из двух парней и девушки, которые громко смеялись, а стоило им заметить меня они тут же замолчали. Пока шла к машине Лисы и ее брата была уверена, что они смотрит пристально на меня.
Поэтому я обернулась резко, а они вдруг зашевелились и стали типа о чем-то говорить, но, когда пошла дальше вновь замолкли.
Мне становится тут все страшней жить.
Глава 21
Сажусь на заднее сидение и тут же меня окружает визг.
– Привет, сегодня гуляем? – пищит подружка и обнимает, сев тоже сзади со мной.
– Привет, попробуем.
– Это Кевин, мой брат. Кэв – это Дарина, моя одногруппница.
Смотрю в зеркало заднего вида и сталкиваюсь с голубыми глазами русоволосого парня.
– Очень приятно.
– Сейчас заедем за Маркусом, это друг брата и в караоке.
– Окей.
Другом оказался молодой темноволосый парень, со слегка раскосыми глазами и выбритыми висками.
Почти в восемь мы занимали свои места за заказанным ранее столиком, и наши девочки подтягивались еще в течении получаса. Как раз начинался песенный конкурс.
Компания оказалась большой. Шестеро одногруппниц, двое одногруппников парней и брат Лисы с другом.
Пить я не согласилась. И задерживаться дольше десяти не планировала, о чем сразу сказала подруге, которая меня поняла и возражать не стала.
Девчонки голосили по двое разные песни, а я распевалась в уголке пытаясь взять все новые высокие ноты.
«Как же я соскучилась по этому волшебству».
– Сейчас твоя очередь, – шепнула мне Лиса, когда соседний столик начал свою заказанную песню.
Мне понравилось тут очень. Удобные мягкие диванчики у стен, остальные сидели на не менее мягких стульях. В соседнем, отделенном парой колонн, зале можно было танцевать, или просто общаться за столами меньше, чем те, что были в нашем. На стенах висели телевизоры, чтобы всем было удобно подпевать, а сами выступающие могли выйти на небольшую полукруглую сцену, или петь на месте если стеснялись.
– Все давай, твоя очередь.
– Подожду микрофон, уймись.
– Ну нет, иди на сцену.
– Лиса, я не хочу.
– Дара, я не дам тебе петь отсюда. И хочу записать видео. Ну прошу тебя. Тем более тебе осталось посидеть с нами полчаса, – и состроила такую рожицу, что просто невозможно было отказать.
Я, конечно, стеснялась, но вот сейчас, казалось, что все тут такие радушные. Да и если учесть, как аплодировали тем, кто пел под Леди Гагу, значит и меня не вышвырнут отсюда.
Не знаю почему, но мой выбор сразу пал на песню «Rise» певицы Katy Perry.
Девочки захлопали в ладоши, когда я заняла свое место на сцене и с первыми аккордами меня смыло волной спокойствия и ощущения, что я все могу. Словно в меня закачивали уверенность и я, сосредоточившись на буквах на маленьком экране запела.
Запела.
Молчавшая почти год. Пройдя муки самобичевания находясь на больничной койке. Не умея даже держать ложку в руках… я пела. Но казалось, что парю среди окутывающей меня мелодии, пронизывающей так мягко и так ярко.
Улыбалась. Слушая как мне подпевают все. Прошлась глазами по залу и наткнулась на него… Боже.
Он стоял, облокотившись на одну из колонн и сложил руки на груди. В джинсах и белой футболке, которая светилась стоило неоновым лучам попасть на него. Его волосы лежали, как и всегда небрежно и это ему в сотый раз шло.
Он смотрел на меня. Так глубоко задевая изнутри, что ни спрятаться, ни скрыться не было возможности, а может и желания. Я не отрывала и своих глаз от Алана, заканчивая последние слова песни уже почти шепотом.
А после к нему подошла какая-то девушка, тронула за плечо, и он разорвал наш зрительный контакт. Я встрепенулась словно сошло оцепенение и отправилась к своему столику.
Девочки что-то говорили, как им понравилось мое пение, а я ощущала себя словно в прострации и когда кто-то из одногруппников позвал танцевать я машинально согласилась. Очнувшись уже прижатой к мужскому телу и кружа в центре зала, среди других пар.
Алан
Договориться по поводу квартиры оказалось легко. Покупка мне ни к чему, так что сдать ее за чуть большую цену хозяева были рады. Один фиг стоять будет просто так.
Дальше снова Дара была.
В моих планах не было ничего. Я не планировал, а просто действовал. Но моя пара оказалась слишком пугливой, за что я ненавидел ублюдков, лишивших ее самой себя.
Уверен она бесстрашная и будет такой вновь.
Ее мысли – это вообще отдельная история. Эмоции просто пить можно. Стараюсь не давить, но черт, минута без нее и прикосновений уже подобна аду. Волк чуть ли ребра не ломает, разрывая плоть своими когтями. Порой сижу перед ее дверью ночью и просто дышу, успокаиваясь. Отец сказал, что это состояние пройдет, когда мы будем вместе. Точнее оно уменьшится, и волк будет спокоен, поэтому я просто учусь самообладанию и твердости.
С велосипедом не ожидал что она так отреагирует. Да это ее вещь, и, к слову, я ее не ломал, просто разобрал по деталям, забрав некоторые. Ну и приврал что уже не исправить его, чтобы не вздумала идти ремонтировать. А огорчилась она в итоге очень сильно. Но зато теперь спокойно садится ко мне в машину и не шарахается.
За неделю освоился на рабочем месте. Отец постоянно был на связи, чтобы контролировать процесс. А я был на связи с Ароном. Сопляк так же молчал. И сейчас я понимал еще одну важную вещь, отпускать Дару от себя даже на время нельзя вообще.
Учитывая то, что ведьма причастна, в чем я не сомневался больше, но пока что именно эти предположения не выдавал остальным. Значит были другие. И они рядом.
Раньше я испытывал страх. Мне знакомо это чувство хорошо. Но то, что я ощущал, боясь за свою девочку, это другое. Это ломает кости от мыслей. Это выжигает мозги.
Не дает покоя ни на секунду не отпуская напряжение.
Я фактически готов наплевать и просто таскаться за ней везде.
Впереди еще полтора месяца. Потом я медлить не буду. Это нихрена не шутки.
Субботу я ждал как умалишенный. Я знал, что Дара пела. Ее мать рассказала немного о традициях воскресного костра в их клане. У нас есть похожая. Дара была звездой со своим голосом. Песни волков красивы и имеют большой смысл. Мы воспеваем предков, отдаем дань ушедшим вожакам. Тем, кто был прославлен теми или иными поступками. Вспоминаем в песнях тех, кто стал героем в памяти каждого из нас. Мы передаем все эти знания молодому поколению, чтобы история жила и не терялась в современном мире.
Поэтому я ждал. Конечно, она не станет петь клановые песни, но черт, я просто хочу услышать ее.
Позвонила мама перед самым выходом, брат и Рики с Бэкой уже на подходе были, я слышал их уже. Быстро свернул разговор, рассказав о планах, в которых она пожелала мне удачи и сказала не пугать невестку.
Спустился вниз, идя по следу запаха пары. Как бы мне не хотелось ее подвезти самому, я этого делать не стал. Иначе она и правда отцу позвонит и еще больше отстранится. Меня Арон не остановил бы, конечно, а вот начинать сначала с Дарой и доказывать, что я не псих не хотелось.
Вышел на улицу и почувствовал страх. Ее страх.
– Какого хрена, – ринулся вперед, но брат остановил.
– Она испугалась нас.
– В смысле? Что вы сделали? – чуть ли не зарычал, идя на этих придурков.
– Ооо, вы смотрите как его скручивает, – заржал друг, и получил в бок от девушки своей.
– Я спросил, что вы сделали? Почему она испугалась?
– Алан, – начала Бэка, – мы просто рассматривали ее. Она же как… Не как волчица, понимаешь, – девушка говорила аккуратно, но я был зол.
Я хотел укрыть ее собой и послать всех. Чтобы даже говорить с ней не могли. Чтобы она знала, что для меня она человек или нет, с голосом или без, похрен. Мне плевать.
– Прости, – сказал брат.
– Да, прости нас, пожалуйста. Но мы ничего плохого не хотели.
Кивнул им. Обнял Бэку и поцеловал в щеку. Пожал руки парням и сел в тачку, скомандовав ехать за мной.
Сели за столик в другом зале. Потому что первый хорошо просматривался. И если Дара увидит меня сразу, то это плохо закончится.
Сижу, а сам злюсь. Просто пылаю от ярости. Я слышу их. То, как они с ней говорят. Я надеялся, что будут только девчонки, но бля… я не готов был и к присутствию этих говнюков.
– Успокойся, иначе не сдержишься, – просит Дилан.
– Я, итак, еле держусь.
– Это круто. И я рада за тебя, Алан.
– Спасибо.
– И что ты чувствуешь, фактически не зная ее? Любишь? Или, не знаю…
– Нихрена это не любовь. Любовь лишь слово, Бэка. Она ощущается нутром. Словно рядом всегда. Глаза ее видят постоянно. Мне не нужно напрягать память, чтобы вспомнить ее образ. Я ее вижу. Слышу ее. Она внутри понимаешь. Как мой волк. Она занимает такое же место, а может и больше. Но она явно в каждой моей клетке, будто вросла и осталась там.
Отвлекаюсь от подруги и слышу, что начинается музыка, а Дара издает сильное волнение. Отсюда мне, видно, сцену, и она идет к ней. Медленно. Красиво.
«Я в тебе пропал волчица. Навсегда. Останься ты человеком до конца жизни, это ничего не изменит. Никогда».
Встаю со своего места и не сводя глаз с нее иду к колонне. Облокачиваюсь на нее и просто вновь воспаряю, когда она начинает петь.
Завороженный. Оглушенный каждой буквой ею пропетой тянусь вперед. Тону в бархате, в который она меня заворачивает.
Сердце почти не бьется, а зверь притих и опустив уши будто она его гладит как тогда, слушает.
Она не случайно выбрала эту песню. Неосознанно. Но смысла в ней дохрена. Про нее и о ней. Значит мы сможем все.
Но самое охренительное случается, когда она вылавливает меня из толпы и не отводя глаз, как и я от нее поет. Будто для меня.
– Алан, – трогает меня Бэка.
– Что?
– Мы еду заказываем, ты что будешь?
– Я… – не успеваю договорить, как слышу, что Дару приглашает какой пиздюк на танец, а она… – Пусть брат закажет, я сейчас.
Быстрыми шагами направляюсь туда и мысленно ломаю пальцы этой суке, которыми он держит ее.
Хватаю его за шкирку, так что почти от пола отрываю, благо он легкий и много сил не пришлось прикладывать. Я знаю, что брат сзади с Риком.
Дара в шоке. Но ни слова не говорит.
– Эй, ты че мужик?
Склоняюсь к его уху, чтобы не говорить вслух этого:
– Я сейчас оторву твои руки и засуну тебе одну в глотку, вторую в зад и петь заставлю. Это если ты еще раз к ней прикоснешься, не только сегодня. И дружкам передай. Если ты ясно понял все это кивни и свали нахер отсюда без слюней и соплей.
Он смотрит в оба глаза, а после увидев всю мою ярость на лице кивает.
Отпускаю его и тот уходит к своему столику.
Девочка моя по-прежнему стоит не шелохнувшись. Кажется, даже мысли пусты. А после начинает меня по-всякому обзывать, что устроил тут, но снаружи только стоит напротив и смотрит в мои глаза.
Я знаю, что ее интригует желтый блеск, который показывал только ей. Поэтому делаю пол шага в ее сторону. Обхватываю ее лицо руками. И когда мы сталкиваемся взглядами вновь, оставляя нам наш маленький мир, я пересекаюсь с ее красными ободками зрачков, а после словив ее выдох своим ртом целую в мягкие губы.
Глава 22
Мягкие, пухлые губы с ароматом сладкой клубники распахнулись и замерли.
«Она не умеет целоваться… Черт, черт, черт!».
Схожу с ума, просто падаю. Это сносит голову и никакие тормоза не способны остановить. Я не сдержался и в итоге попал в плен моего зверя, себя и ее. Это большее… это огромное чувство.
Лизнул ее верхнюю губу и аккуратно всосал ее в свой рот, ощутив вкус. Вкус пломбира и спелой дыни, сладкая… какая она сладкая.
Продолжаю держать ее за лицо и чувствую, как дрожат пальцы.
Я не верю, что прикасаюсь к ней. Пусть так. Но это уже много для меня. Для нее. Я бы вытворял с ней все что захотел и воплотил в мечты самые пошлые мысли, но это потом. Она мой невинный цветок, она моя девочка, моя пара. Черт, она моя жизнь.
От осознания того, что я первый прикасаюсь к ее губам мой волк терзает меня вдвое сильней. Это самый большой подарок предков.
Дара закрывает глаза, а я продолжаю на нее смотреть. На дрожащие ресницы, чуть покрасневшие щеки, а потом ее губы слегка шевелятся, отвечая на мой напор.
«Боже, что я вытворяю?», – слышу ее мысленный вопрос и совершаю глупость отвечая ей на него:
«Продолжай, ты делаешь все правильно».
Она резко отрывает меня от себя, толкая в грудь, а после бьет самую звонкую пощечину, что я когда-либо слышал. Мне не было больно нисколько, но в ушах зазвенело прилично.
– Ты что творишь? – приглушенно спрашивает, осматриваясь кругом.
Но никому нет дела до пары на танцполе, все занимаются собой.
«Так тебе придурок», – слышу брата в голове, видимо он наблюдал, чтобы быть на подхвате.
«Вали давай отсюда».
«Уже ушел. Мне неинтересно смотреть на твои брачные игры», – ржет и удаляется за столик.
– Это называется поцелуй, Дара, – улыбаюсь ее искреннему возмущению, ее эмоциям.
Мне все нравится в ней. Она не сухая щепка, у нее красивое круглое лицо с чуть вытянутым острым подбородком. Не тонкая, осиная талия, а такая, что чувствуешь тело, а не кости. Про то что ниже стараюсь не думать, но у нее красивые бедра, этот факт отрицать не стану.
– Я знаю, как это называется. Я спрашиваю о том, какое ты имеешь на это право?
– Я просто стер твою помаду, или как это называется. Тебе больше пойдет вкус дыни или…
– Ты совсем ненормальный? Не приближайся ко мне, Алан. Иначе…
Встаю к ней вплотную и задерживаю дыхание, повторяя за ней.
– Иначе что, Дара?
Открывает рот сказать, но молчит, а я пользуюсь моментом и обхватив ее одной рукой за спину, а второй за подбородок снова целую.
И вот моя бойкая девочка уже не сопротивляется. Она вливается, но язычок держит в своем ротике. Ладно, это потом. Дара от скромности и незнания что делать дальше, ведь была бойкой и отстаивала свои губы, не подозревая что она моя, поднимает руки и горячими ладошками прикасается к моим плечам.
Не останавливаясь ни на мгновение, начинаю плавно двигаться в такт музыке и после нескольких секунд мы уже словно влюбленная парочка танцуем целуясь.
Я улавливаю колебания воздуха, скольжение тел рядом, я слышу все и всех, ощущаю движение Земли, но только она заставляет видеть весь мир сквозь призму тумана.
Я схожу по ней с ума. Этот плен лучший в чертовом мире.
– Дара, – шепчу сквозь поцелуи. – Моя Дара.
Дара
Как же это оказывается сладко и приятно. Целоваться…
Раньше мне казалось все это противным. Обмен слюной, ощущение языка чужого, но я так ошиблась. И пусть я была раздражена и даже зла на него, все равно снова утонула в его глазах.
Он повел себя как откровенная скотина. Опозорил меня перед одногруппниками, но дальше… Дальше он погрузил меня в узкий коридор, где были только мы… Я и его пронзительные глаза. Что в нем? Кто он такой? Почему я не могу ясно рядом с ним мыслить? Почему мне нравится, когда он рядом и у меня не остается сил сопротивляться?
Я боюсь этого. Я боюсь поддаваться такому взрослому мужчине и опытному.
Меня страшат эти эмоции.
Я отталкиваю его, но он снова оказывается рядом, так быстро что я просто не замечаю этого.
Опять целует меня, утягивает в водоворот немыслимых чувств. Ничего не замечаю кругом. Только его горячие губы и тяжелое дыхание. Руки на моем теле, прожигающие глубоко.
И вдруг он начинает шептать… Говорит то, что снилось мне недавно. Точнее это была просто темнота и окружающий меня мужской шепот. Хриплый и такой ласковый. Будто он нуждается во мне и ему больно. Такой же, как я слышала в голове днем.
Отстраняюсь резко и развернувшись ухожу.
Убегаю на улицу, где уже совсем темно стало.
«Боже, сколько времени? Нужно ехать домой.»
Поворачиваюсь, чтобы вернуться за вещами и натыкаюсь на Алана.
– В чем дело? – хватает за руку меня и притягивает ближе, но я упираюсь.
Не понимаю. Почему я ему вообще это все позволяю.
– Отпусти меня. И не прикасайся.
– Да бл… Дара, что? Что я сделал?
– Ты издеваешься? Зачем пристаешь? Зачем… зачем все это?
Улыбается и запрокинув голову к темному небу смеется. Гортанный звук и так красиво его кадык выпирает.
– Прости я забыл, – берет второй рукой мою висящую вдоль тела ладонь.
– Что забыл? – снова близко.
Да блин, ну точно чародей, потому что я замерла и смотрю на его лицо.
– Забыл, что ты все еще малышка, – поднимает мою кисть и целует в центр ладони, щекоча кожу своей отросшей бородой, даже не сразу понимаю его слова.
– Я… – не дает мне высказаться, перебивает.
– Малышка, мало понимающая в любви.
Ну все, придурок.
– Хватит уже. Ты кем себя возомнил? Мастером любви? Нашелся тут, – говорю все это и понимаю, что ему по барабану. Надо зацепить. – Там в караоке вообще-то мой парень.
– Твой парень? – изгибает бровь. – Тот которого я за шкирку оттащил от тебя?
– Нет, конечно. Он отходил на минуту и не видел, что ты там устроил. Так что я пойду к нему.
– Иди, – отвечает спокойно.
А я просто пылаю от ярости. Не знаю почему, но я не выношу его в эту секунду, и в тоже время чувствую себя несмышленым ребенком.
– Пойду и расскажу, что ты сделал, и он тебе…
Останавливаю себя, потому что он, согнувшись пополам смеется.
– Ты… Ты смеешься?
Алан уже вовсю слезы вытирает. А я чувствую себя идиоткой. Он назвал меня «малышкой», понимаю теперь суть слов. В переводе глупая малолетка.
И что может быть надо такому как он от такой как я? Хоть на что-то я и не претендовала, наоборот отвадить от себя желала.
Разворачиваюсь и ухожу, но смех позади меня резко обрывается, а я оказываюсь прижата к мужскому телу спиной.
Он крепко держит, словно пытается меня уменьшить, сломав кости. От этого перехватывает дыхание. Но Алан ослабляет хватку, однако не отпускает совсем.
– Ты сейчас думаешь о такой херне, Дара, – рокочет его голос, куда-то в мой затылок, согревая его своим дыханием. – Именно это вызывает мой смех.
– Откуда тебе знать, о чем я думаю? – дергаюсь, но силы не равны совершенно. Я уйду, когда он позволит это сделать.
– Ты прозрачна. Кристально чиста во всем. И в своих мыслях тем более. Твои глаза рассказывают людям слишком много. Но на твое счастье – люди так слепы. Они часто даже не замечают перед своим носом истину.
Его речь… она казалась странной, но я почему-то стала думать о смысле сказанного.
– Не думай об этом, просто размышляю вслух.
– Я и не думаю. Просто жду, когда ты отпустишь.
– Что, если я не хочу отпускать? Что ты скажешь мне на это?
Он явно шутил. Такие фразы нельзя говорить всерьез малознакомым людям. Значит они просто ложь, либо злая шутка.
– Меня мало заботит то, чего ты хочешь, Алан. Я не тряпка, чтобы так со мной обращаться. Что ты себе вообще позволяешь?
– Ты не ответила на мой вопрос, – его голос перемещается на мою шею, и я замираю вовсе.
– Я отвечу тебе, что мне нет восемнадцати и тебе придется заплатить свободой за свои поступки и действия в отношении меня.
– Это что, все что тебе пришло на ум? – он говорил вроде бы серьезно, но я знала что он словно играет словами в кошки-мышки.
– А что, ты можешь сам предложить кроме постели? Такого как ты может что-то иное интересовать в девушках? Не смеши.
– Посмейся, если тебя забавляет твоя глупость.
Снова дергаюсь, но будто о камень ударяюсь в итоге.
– Отпусти ты уже меня. Мне нужно ехать домой.
– О, ты наконец-то вспомнила об ответственности?
– Я о ней и не забывала, в отличие от тебя.
Хватка на моем тебе исчезает, и я тут же срываюсь и ухожу внутрь караоке. Извинившись перед всеми за инцидент, стараясь не смотреть в глаза парню, которого чуть не избил Алан ухожу. Иду на выход и вижу, как сосед разговаривает с той самой троицей, которую я встретила возле дома.
«Черт, может он из секты? Убегаю и звоню отцу, пока что не случилось.»
Быстро засеменила на выход. На улице стояли машины такси, и я помчала к первой, в которой сидел водитель.
– Доброй ночи, меня на улицу…
– Куда-то собралась, Дара? – раздается позади голос Алана, и я готова застонать от разочарования, потому что, я определенно поеду домой в его машине.