– Не бойся, это всего лишь я. Надень это.
Он протянул ей черную шляпу с вуалью, закрывающей лицо. Вуаль закрывала шею, на конце ее были какие-то веревочные бубенчики, шарики, похожие на мексиканские сомбреро.
– Надень это! Ни за что не снимай! Никто не должен видеть твоего лица!
Она надела себе на голову непонятный для нее предмет гардероба. Перед глазами сразу стало темно. Хотя и плотная, на первый взгляд, ткань, все же хорошо пропускала свет. Он взял ее за руку и провел вперед. Они оказались в круглой комнате, стены которой были обиты красной бархатной тканью. У стены перед ней стоял стол, как тот, за которым она работала, лампа с тусклым светом, граммофон с пластинками. На стене стенд с ключами. Она повернулась назад, посмотрела как Стеван зашторивает дверь, чтобы она стала незаметной. Сбоку она увидела еще штору и предположила, что за ней тоже дверь.
– Пройдем к столу.
Он любезно пропустил ее вперед.
– Это твое рабочее место.
Она повернула голову к нему, хотела посмотреть ему в глаза. Но он отвернулся от нее, будто разглядывал комнату, при этом продолжал говорить.
– Да, теперь ты будешь работать здесь! – прокашлялся он. – Работа такая же, как и наверху. Тут в подвале тридцать комнат. Вот все ключи тут, – размахивал он руками перед стендом с ключами. – Гости не называют имен, у них у всех номера. Посмотрев в журнале номер клиента, ты должна дать ему ключ, номер которого написан рядом. Вот смотри.
Он раскрыл толстую тетрадь.
– Сегодня одиннадцатое. Видишь цифру восемь? Это клиент, а то, что через тире, это номер ключа. То есть, твоя задача просто молча выдавать ключи. Тут никто ни с кем не разговаривает. Если кто-то все же начинает задавать вопросы, нужно вызвать меня, потому что тут ты ничего не сможешь сделать. Все гости будут в таких же головных уборах, как и ты, все должно быть конфиденциально. Это одна большая тайна для всех.
– Это что, притон? Тут шлюхи?
– Нет, все гораздо сложнее. Те люди, которые тут бывают, они ненормальные, но все обладают очень толстыми кошельками. Поэтому мы молчим и делаем то, что они хотят.
– Вы мне объясните нормально?
Вновь раздался вопль, теперь было понятно, что этот звук издает женщина.
Она посмотрела на штору, которая не была дня нее еще раскрыта.
– Что там происходит? – с волнением начала она его расспрашивать.
Он взял ее крепко за руки.
– Видит бог, я не хотел, чтобы ты тут оказалась, но ты также как и я привыкнешь к этому и смиришься. Ведь у этой работы есть и свои плюсы, а от тебя ничего не требуется, всего лишь молчать. Зато, какие деньги платят за эту работу, ты сможешь уже через полгода купить себе большой дом.
– Говорите не тая, прекратите ходить вокруг да около.
Он повернул голову к стенду, посмотрел на ключи, на стенде не было номера двадцать девять.
– Эти тридцать комнат, они предназначены для пыток, для насилий, для жесткого занятия сексом и не только. Это зависит от предпочтений клиента.
Рита замерла в ожидании продолжения того, что он скажет.
– Комната двадцать девять выполнена в стиле хирургического кабинета: стол, огромная лампа, куча режущих предметов.
Александр чувствовал, как ее руки холодеют, но она остается неподвижной.
– Клиент, который сейчас там, насилует умирающую от ножевых ранений девушку. Его желанием было искупаться в ее крови, получить при этом удовольствие.
Последнее предложение он протараторил так быстро, будто хотел избавиться от мучения, которое он испытывал перед этой невинной девушкой, разъясняя гадкие, немыслимые для нормального сознания вещи, с которыми ей придется столкнуться, выполняя свои новые обязанности. Он почувствовал, как она дернулась назад.
– Ты обещала не бежать! – проговорил он спокойным голосом.
– Он убивает ее? – раскрыла она свои засохшие губы.
– Да, и через час он выйдет оттуда и сдаст ключ, как ни в чем не бывало, и ты, не вздрогнув, должна взять у него из рук этот ключ и повесить на место. Затем в тетради поставить свою роспись, означающую, что клиент ушел. Затем я приду с ведром, тряпками и мешками для того, чтобы вычистить все, что он там натворил, а еще через час, к той двери, которую мы проходили. Подъедет машина и заберет этот изувеченный труп.
– Это что, шутка? Вы меня разыгрываете? Скажите, что это шутка!
– Нет, милочка, это моя жизнь на протяжении двадцати лет.
Он держал ее руки крепко, чувствовал, как она начала трястись. Ее маленькое тело заколыхало, словно осенний лист.
– Отпустите меня!
– Не могу! Он тебя убьет, ведь теперь ты все знаешь. На этом держится вся империя Близара. Он дает право на убийство тем, кто ему платит.
– Я не хочу в это верить! Не хочу это слышать!
– Но все же, ты слышишь.
Их разговор нарушился открывшейся дверью. Из-за шторы, в которую еще не входила Рита, вышел высокий мужчина, одетый во все черное, в перчатках. Подойдя к столу, он протянул ключ Александру. Тот, молча, взял его и поклонился, на что в ответ получил кивок головой. Рита почувствовала, как он смотрит на нее сквозь черную ткань, накрывшую его лицо. Александр краем глаза смотрел на Риту, надеясь, что она не сделает никаких глупостей. Она стояла, молча, боясь шелохнуться. Мужчина вышел в дверь, откуда они пришли. Настала тишина. Александр расписался в тетради и повесил ключ на стенд.
– Закончил раньше. Рита!
– Да.
– Как ты?
– А как, по-вашему, я, после того, что Вы мне рассказали? Я – никак, мне кажется, что я сплю, или, возможно, умерла. Но это не явь! Пожалуйста, скажите, что это неправда.
Она вцепилась в его руки и умоляла.
– Перестань, не кричи! Я понимаю тебя, и не ожидал другой реакции. Наоборот, думал, что будут истерики.
– Почему Вы так спокойны?
– За двадцать лет я смирился и научился с этим жить. Мне от этого никуда не деться. Теперь это часть и твоей жизни. Ты не можешь отказаться и уйти. Ты должна быть тут, иначе его головорезы придут в твой дом и сделают то, что сделали с моей семьей. Уж поверь мне, лучше тебе через это не проходить, и принять все так, как есть.
Она молча постояла еще немного.
– Я хочу видеть!
– Что?
– Хочу видеть, что произошло в номере двадцать девять!
– Милая, ты не готова к этому!
– Вы говорите, что мне от этого уже никуда не деться, так покажите мне все сразу, чтобы мне не пришлось постепенно осознавать все то, о чем Вы мне говорили сейчас тут.
– Я не хочу, чтобы ты это видела сейчас!
– Я Вас не спрашиваю!
Она повернулась к стенду и сорвала ключ номера двадцать девять. Он ухватил ее за руку, и остановил.
– Хорошо! Хорошо! Подожди меня! Мне нужно взять с собой ведра, мне нужно привести все в порядок по времени.
Она осталась стоять на месте, держа ключ в руке. Он достал из шкафа ведро, тряпки и перчатки.
Комната, в которой они находились, была тупиковой, окон не было, лишь две двери: одна на вход, другая к номерам.
Она разглядывала все по сторонам. Этот красный цвет повсюду раздражал.
– Можешь снять.
– Что?
– Шляпу, сними ее. Тут больше нет никого, только мы вдвоем и она, – махнул он головой в сторону двери.
– Ну, пойдем.
Он пошел вперед, взяв у нее ключ. Пройдя через штору, открыв тяжелую дубовую дверь, они вошли в хорошо освещенный коридор с множеством комнат. Нумерация первой начиналась слева и заканчивалась справа, так что вторая дверь справа была двадцать девятой. Широкий коридор с ковролином и хорошими входными дверьми. Он открыл дверь и вошел вперед.
– Черт побери, как обычно.
Она нерешительно стояла и боялась сделать шаг. Александр ничего не говорил в надежде, что она все же забоится и не зайдет. Через пару минут дверь открылась шире. Она увидела перед собой светлую комнату из белой плитки, посередине стоял стол. Что было на столе, она не увидела, Стеван закрывал это своим телом. Она сделала шаг вперед. Стеван оттолкнул металлический, хирургический стол от себя, бросив на него скальпель. На нем уже лежали какие-то инструменты, она впервые видела все это. Все было в крови. Стеван продолжал стоять у стола, Рита так ничего и не видела, медленно делая шаг за шагом, посмотрев на свет, который освещал все вокруг. Эта лампа была похожа на пчелиную соту. Наконец, сделав пару шагов, она увидела лежащую на столе девушку, и, не успев даже понять, что с ней не так, она нагнулась, и ее вырвало.
– Черт!
– Как ты? – Стеван встал рядом с ней.
– Выйди отсюда! Жди меня там.
Она мотала головой, дав понять, что никуда не уйдет. Ее продолжало рвать.
Стеван, постояв немного, махнул на нее рукой.
– Наверно, ты сама знаешь как лучше.
Она стояла, вытирая рот рукавом свитера. Александр продолжал возиться с трупом. Встав, она все же набралась смелости подойти к столу.
Он убрал руки от тела и замер, дав возможность ей посмотреть на него. Девушка лежала голой, тело было покрыто тонкими порезами, которые вероятно поначалу не угрожали ее жизни, лишь только доставляли боль, ноги исполосованы, кругом кровь. Выше вырезаны молочные железы, обе груди отсутствовали. Лишь потом она, вновь нагнувшись, чтобы проблеваться, заметила под столом ошметки грудных желез. Глаза были выколоты. Все кругом было в крови, Рита вновь села на корточки, ее выворачивало наизнанку.
– Мне тут только за тобой придется, не знаю сколько, убираться.
Она продолжала сидеть, отвернувшись к стене.
– И вот так проходит каждая Ваша ночь?
– Ну, не каждая. Бывает, что и месяц никого нет, для меня такие дни – блаженство. А бывает, что их десятки, как на днях, когда Близар был здесь.
– Получается, что на днях тут погибло около тридцати женщин?
– Больше, их на этот раз было сорок три. Должен сказать, что некоторые не доводят дело до конца, и мне приходится делать это за них.
– Как Вы можете!
– Мне ничего не остается делать. Либо жить так, как сейчас, либо никак. Тем более, за двадцать лет всего этого я привык относиться к этому почти что с легкостью.
– Да Вы такой же монстр, как они все! Все эти Ваши клиенты!
– Да, я монстр! Но не я выбирал этот путь для себя. Уж поверь мне, этого я совершенно не хотел!
Она продолжала сидеть на полу, он говорил с ней, продолжая заниматься своим делом.
– А как мне жить с этим?
– Так же, как и мне, если тебе дороги твои близкие. Ты же желаешь им добра!? Тебе ничего не остается, как молчать! Получать за это деньги и радоваться жизни.
– Радоваться!? Да Вы совсем больной. Я должна смотреть на трупы изувеченных девушек и радоваться!?
Рита встала с места, подойдя к нему, толкнула его.
– Да кто Вам вообще дал такое право вмешивать меня в это все? Я жила в незнании этого. Зачем мне это все? Вы влезли в мою жизнь и сломали ее! Да кто вам дал такое право чувствовать себя богами и быть безнаказанными? Кто? Черт, кто Вам дал это право?
Она продолжала кричать и бить его кулаками по груди. У него с рук упало ведро, розовая вода полилась по всей комнате.
– Кто Вам дал такое право?
Голос ее становился все тише и тише, в конце концов, она начала захлебываться в слезах. Александр крепко прижал ее к своей груди.
– Успокойся, девочка. Не мы выбрали такую судьбу, ее решили за нас! Нам не дали выбора!
– Я не хочу так жить! – задыхаясь сквозь слезы, бормотала она.
– Близар решил, что я старею, становлюсь менее внимательным. От этого он решил дать мне помощника. Я был против, но он сказал мне, что это не мне решать. Я ничего не мог поделать, ведь он хозяин моей жизни.
– Вы либо так сильно запуганы, либо боитесь менять что-то сами.
– На что мне менять? Тогда, когда мне хотелось что-то изменить, у меня не было возможности. А когда я мог сбежать, мне уже стало некуда. Вот и доживаю свой век, как могу.
– Я не смогу так!
– Сможешь! Ведь есть сильный стимул, это твои близкие.
– За что Вы со мной так?
– Я прошу тебя, не вини меня в этом! Умоляю! Я не знал, как мне быть, после того, как он мне это сказал. Я даже сунул себе в рот пистолет, но не смог. Даже если бы и смог, вероятнее всего, что он приехал бы и сам ввязал тебя в это.
Она продолжала плакать, не желая отходить от него, прижимаясь сильнее.
– Я просто хотела помочь тете, стать бухгалтером.
– Теперь тебе университет не нужен.
Она стала рыдать еще сильнее, что у нее началась одышка, стало трудно дышать, она задыхалась.
– Тебе нужно прилечь. Пойдем, я отведу тебя в твою комнату.
Они вышли прочь из этого злосчастного места в коридор. Рита еле двигала ногами. Александр повел ее вдоль коридора. Она не понимала, что происходит, куда он ее ведет. Дойдя до комнаты, он открыл дверь, включил свет. Уложив в постель, протер мокрым полотенцем лицо и дал ей стакан воды. Комната без окон, но вполне уютно обставлена. Он подождал, пока она успокоится и заснет. Убедившись, что ее сон крепок, он вышел и запер за собою дверь на ключ во избежание казусов. И как ни в чем не бывало приступил к своей работе.
Когда Рита открыла глаза, вокруг нее была тьма. Она смотрела вперед, надеясь все же, что это потолок, а не ее фантазия о том, что ее похоронили заживо. Боясь пошевелиться, она провела руками по постели, прощупав, нет ли кого-нибудь рядом. Собравшись с мыслями, она встала и вспомнила все, что произошло. На глазах скопились слезы, она сидела, еле сдерживаясь, чтобы не закричать. Продолжая сопеть, вытирая мокрые глаза, она встала и начала ощупывать стены. Нашла выключатель, в комнате стало светло. Она посмотрела по сторонам, никого не было. Дверь заперта. В сердце затаился страх. Биться о дверь не хотелось, боялась, что может услышать кто-то не нужный. Она все же надеялась, что Александр запер ее здесь с добрыми намерениями.
С добрыми. Какое неподходящее слово для такого злосчастного места. Боже! Эта девушка! Перед глазами всплыла вся картина произошедшего. Вновь стало мутить, но она удержала в себе этот позыв. Да и не вышло бы из нее ничего. Все, что могло выйти, уже вышло. Посмотрев на часы, она заволновалась.
– Десять часов утра! В это время я обычно уже дома. Тетя будет волноваться.
К двери кто-то подошел и, сунув ключ в скважину, раскрыл ее. На пороге стоял Александр, держа в руках поднос.
– Доброе утро. Давно проснулась?
– Только что.
– Я так и подумал, что ты будешь спать долго. Я позвонил твоей тете и сказал, что у тебя есть дела, что ты придешь попозже.
– Хорошо.
Она села на край кровати. Он подошел к ней, протянул поднос с завтраком.
– Вы и вправду думаете, что мне сейчас это нужно? При виде этого всего, меня уже воротит. Сомневаюсь, что смогу что-то есть ближайшее время. Слишком жуткая картина стоит перед глазами.
– Но тебе нужно поесть!
– Издеваетесь!? Выпустите меня отсюда! Какого черта я проснулась в этой богом забытой комнате в полной тьме, да еще и запертая?
– Тебе стало плохо! И я уложил тебя в своей комнате, мы не вернулись обратно.
– То есть, я все еще внизу? – ужаснулась она.– За этими стенами – комнаты пыток?
Он ничего не ответил. Поставил поднос на кровать.
– Ответьте мне!
– Все, о чем спросишь, я постараюсь ответить.
– Кто эти девушки? Как они сюда попадают?
– Я не знаю, – развел он руками. – Никто мне об этом не говорит. Их привозят сюда с мешками на голове. Обычно они всегда под чем-то. Наверно, пичкают их наркотиками. За все это время никогда не видел знакомого лица. Не дай бог, конечно. Думаю, все эти девушки не из нашего города.
– Господи, сколько всего их тут было? Мне страшно даже представить, если только на этой неделе их было сорок.
– Пятьдесят две, – поправился он, будто считал овец.
Она смотрела на него, то ли с отвращением, то ли с удивлением.
– Вы так легко говорите об этом? Пятьдесят две. Они ведь были чьими-то дочерьми.
– Как и все мы, милочка. Их мучения длились недолго. Да, некоторые держатся около двух недель. Но их муки кончаются, а мы живем с этим. Знаешь, наверно, я бы лучше пережил часы боли и ада, чем годы смиренья и молчания. Прошу тебя, смирись с неизбежным.
Рита продолжала сидеть молча, смотря по сторонам.
– Твое лицо все отекло. Вот как мне тебя отпустить домой к тете? Она ведь подумает, что что-то случилось.
– А разве ничего не случилось?
– Перестань! Теперь эта твоя работа.
– У меня такое чувство, будто Вы умалишенный.
– Так и есть! Живя так, сложно не тронуться умом.
– Сегодня тут будет кто-нибудь?
– Нет. Сегодня никого.
– А что вы скажете остальным?
– Кому и о чем?
– Работникам, что Вы скажете, куда я делась? Ведь, видимо, я все же буду передвигаться по отелю.
– Конечно! Теперь для всех ты заместитель управляющего, который работает в своем кабинете. И ты можешь выбрать для себя любую комнату на свое усмотрение на третьем этаже. Теперь тебе придется задерживаться надолго. И в этой комнате тоже, теперь это твой дом!
– «Красный бархат» никогда не станет моим домом!
– Тебе только так кажется! Ты скоро привыкнешь и станешь такой же, как я. Жалость к посторонним людям покинет тебя так же, как и отвращение при виде крови.
Она закатила глаза и упала спиною на кровать.
– Что с тобой?
Она лежала неподвижно, еле дыша, без сознания.
Александр достал из комода пузырек нашатыря. Видимо, это средство находилось рядом с ним всегда. Поднес к ее носу, пару секунд она не реагировала, что встревожило его. Но, все же она вскочила, оттолкнув его руку. Прокашлявшись, она смотрела на него.
– Что Вы сделали со мной? Мне всего лишь семнадцать лет!
– Когда-то и мне было семнадцать, но когда все это началось, мне было всего пятнадцать. Мне было шестнадцать лет, когда я на себе волочил труп девушки, которая весила больше, чем я.
– Но почему?
– Отель только был открыт, и я был слишком любопытен, бегал тут всегда. Близар, которому на то время было чуть больше чем мне, сказал отцу, что хочет, чтобы я был его другом. Меня не спрашивали. Моим родителям заплатили, а меня поселили в отеле рядом с ним. Так мы с ним и общались, пока его отец не решил поступить со мной так. Я раб, понимаешь!?
– Вы идиот, вот что я понимаю!
– Прекрати горячиться! Я, конечно, все понимаю: твое состояние, стресс, но не нужно оскорблять меня ежеминутно.
– В этой комнате больше никого нет, чтобы оскорблять кого-то еще. Уж, поверьте мне, я сомневаюсь, что пожму руку Близару, когда встречу его в следующий раз!
– Пожмешь! Будь уверена в этом! Пойдем, выберешь себе комнату, примешь ванну, приведешь себя в порядок и уедешь отдыхать. Через два дня выйдешь. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы привести мысли в порядок.
– Я хочу бежать!
– Но ты не убежишь!
Бродя по третьему этажу, со стеклянными глазами, она вошла в первую открытую дверь. Хлопнув за собою, она прямиком направилась в ванную. Раздевшись, она включила горячую воду и уселась. Струя воды стекала с ее каменного лица.
***
Рита провела рукой по лицу и раскрыла глаза, смотря, как по плиткам душевой кабинки струится в сток розовая вода. С ее тела стиралась закоптившаяся кровь. Смыв с себя все бесследно, она вышла, натянув на себя банный халат. Пройдя вновь мимо бездыханного тела, сделала вид, что в комнате, кроме нее, никого нет.
Вновь закипал кофе, была раскурена очередная сигарета. Город проснулся, его суета доносилась и до нее. Вновь выйдя на балкон, она смотрела вдаль, пытаясь уйти мыслями далеко.
– Бедная моя тетушка. Сколько она сделала для меня… И что, теперь живет одна и носит цветы на могилу, в которой меня нет. За что же я с ней так …
Окурок полетел прямо вниз.
***
– Милая, отчего тебя задержали на работе?
Рита пронеслась мимо тети к себе в комнату, решив, что лучше им не общаться.
– Я устала, посплю. Позже поговорим.
– Звонил Кристиан, – донеслось из-за двери.
Она бросила все вещи на пол, легла на кровать, крепко прижав плюшевого кролика. Слез не осталось, да и в голове была уже пустота. Мысли покинули ее, перед глазами была изувеченная девушка. Она такая молодая, ей, наверно, было лет двадцать. Что же мне делать? Может, рассказать все тете и бежать из города? И потом всю жизнь скрываться? Ведь у Близара глаза кругом. А я слишком мелкая сошка, чтобы тягаться с ним. Рита пролежала в раздумьях до ужина. После они посидели с тетей, поговорили о разном, и она вновь направилась в свою комнату. Сна не было, она села на подоконник и уставилась на огромный диск холодной луны.
Она боялась нового дня, того, что с ней будет завтра. Все же заснув, она просыпалась от кошмаров и подолгу лежала, смотря в потолок. Наутро она заявила, что ей нездоровится, и напрочь отказалась выходить из комнаты. В действительности вид у нее был бледный, а лоб ледяной. В полдень раздался звонок, на который ответила тетя. Звонил Александр, узнать как дела у Риты. Тетя сказала как есть.
– Ей что-то нездоровится. Если можно, пусть она еще денек полежит?
Услышав это, Рита слегка вздохнула с облегчением. Ей казалось, что у дома постоянно кто-то ходит. Возможно, за ней следят. Может, Александр послал, чтобы проследить, не убегу ли я?
На следующий день она ушла на рассвете, решив помочь Сержу в салоне.
– Есть ли у тебя свободное время?
– А что ты хотела?
– Ты говорил, что есть эскиз.
– Ты хочешь набить его сейчас?
– Да, если можно?
– Конечно! Ты уверена?
– Да!
Серж начал копошиться в бумагах в поисках эскиза.
– Слушай, какое самое больное место для татуировки?
– У кого как. У всех по-разному. Но мне кажется, что живот, бока, шея … Ну, там, где кожа потоньше. Вот смотри.
На картинке было черное дерево с засохшими ветками, с которого, сорвавшись, полетела стая черных птиц.
– Как тебе?
– Такой темный рисунок.
– Пару птиц можно сделать красными.
– А давай, будто кистью перечеркнем дерево красным.
– Интересно! Как скажешь! Куда будем бить?
Позже рисунки с такой тематикой начнут называть «Треш полька», направление, которое выбирают для себе несуразные личности. Реализм, война и садизм, наверно, вот что передает этот вид рисунков.
– На бок, пусть оно будет большим, а птицы разлетаются по сторонам. По спине и до груди.
– Тебе не кажется, что это слишком?
– Нет, мне так не кажется! Тем более, что я знаю свою судьбу, и мне теперь не перед кем стыдиться и скрывать это.
– Ну, хорошо, как скажешь!
Он посмотрел на время.
– Думаю, за часов пять управимся. Как раз у меня клиент только к восьми. Надеюсь, ты выдержишь.
– Во мне можешь не сомневаться!
Через боль, которую ей приходилось испытывать, она пыталась забыться, терпела, прикусывая губы и скручивая пальцы. Не шевелилась, чтобы не мешать мастеру работать. Пару раз они делали перерыв, чтобы перекусить, смеялись над шутками, и ей удавалось забыться. К семи часам все было готово. Бок горел красным пламенем от боли и кисти, перечеркнувшей черное дерево.
– Я влюблен!
Серж смотрел, не отрывая глаз, его глаза блестели. Он был Леонардо, а она была его Джокондой. Рита подошла к зеркалу и смотрела на татуировку. Ей нравилось, и она поняла, что с этим ей теперь жить также неизбежно, как и с тем, что ее ожидало.
Раздевшись у зеркала в своей комнате, она смотрела на свое хрупкое бледное тело. Была довольна тем, что сейчас на ее теле есть это. Для нее это было своеобразной стигматой, которую она полюбила. Тете не сказала об этом ни слова, даже не позвонила своему парню. Она отыскала в своем гардеробе старый школьный классический костюм. Надев пиджак, она не одобрила свое отражение. Попросив у тети старые вещи ее мужа, она надела черные прямые брюки и черный пиджак.
– Ты не могла бы их ушить под меня? – спросила Рита тетю.
– Это что за мода еще такая?
– Мне так нужно, на работу!
– Ну, хорошо, давай сделаем замеры.
– Ах, да, а галстук. Был ли галстук?
– Да, были галстуки, посмотри сама в комоде.
– Ты точно поспеешь до завтра?
– Мне все равно нечем заняться, конечно, поспею.
– Спасибо, любимая моя.
Она подошла и крепко обняла ее, наверно, еще вчера пробежалась бы слеза. Но не сегодня, не сейчас и уж тем более не завтра. К вечеру костюм был готов, выглядело все, конечно, не так идеально, как хотелось, но на первое время самое то, решила она. Тетя не задавала лишних вопросов. Раз так надо, значит надо.
В ней начал проявляться какой-то дерзкий характер, что-то в ней погибло и заменилось другим.
В отель она шла уверенной походкой, не подавая ни единого признака страха. Сквозь ночь и рощу, сильный ветер, который сбивал ее с ног. Став у прозрачной двери отеля, она посмотрела на свое бывшее рабочее место. Там стояла незнакомая девушка, вероятно, она уже работала здесь. Лицо казалось знакомым. Пройдя мимо нее, она поздоровалась не как обычно, а просто одобрительно склонив голову. Девушка поздоровалась и посмотрела ей вслед. Подойдя к кабинету Александра, на этот раз она не стучала, а робко вошла, толкнув дверь. Стеван был удивлен дерзости, но его это заводило и очень нравилось.
– Браво, отлично! Какой стиль! Крой, конечно, не очень, но это дело поправимое, на днях купим тебе костюм по размеру.
Он привстал, чтобы разглядеть ее полностью. Она покружилась, не вынимая рук из кармана.
– Превосходно! Я поражен. Из серой мышки ты превратилась в элегантную стерву, и это всего за несколько дней. Мне это очень нравится! Решено! Покупаем тебе туфли и костюм. Если бы Близар увидел тебя, он был бы доволен. Держи.
Он бросил ей в руки денежную резинку. Она поймала ее. Он показал на себе, чтобы она собрала волосы в хвост.
– Отлично!
Он выдал ей ключи и попросил поставить подписи на каких-то бумагах. Ничего особого, просто формальности.
Она сама вела за собой Стевана, он плелся за ней, наблюдая за ее грацией. Она открывала двери и включала свет.
– Откуда в тебе столько решительности?
– Ты же сам сказал – неизбежность. Мне теперь можно обращаться к тебе на ты?
– Конечно!
– Потому что у меня такое впечатление, будто мы с тобой компаньоны.
– А у меня чувство, что я твой учитель, по-моему, так и есть, Близар хочет избавиться от меня, когда ты начнешь справляться со всем сама. А мужчинам приятнее иметь дело с девушкой.
Он замолк, будто понял, что сказал глупость.
– Да, именно так. Благодаря вам с Близаром, аппетита у меня не было два дня, и мне кажется, что я еще долгое время не смогу с этим смириться.
Она остановилась и ткнула ключом ему в нос, отчего он был в шоке. Складывалось впечатление, что они на время поменялись ролями.
– Но, думаю, я справлюсь.
– Конечно, справишься. Только не забывай скрывать лицо. Не нужно, чтобы кто-то из них узнал тебя вне отеля.
– Не нужно им или мне?
– Всем!
– Знаешь, у меня было чувство, что за моим домом кто-то следит.
– Возможно.
– Это ты прислал?
– Да!
– Зачем?
– Мне нужно было быть уверенным в том, что ты не сбежишь.
– А куда я могу бежать с тонущего корабля? По-моему, единственный выход – это влезть в петлю.
– Я рад, что ты это понимаешь.
Рита поправила за собой плотную штору, подошла к столу и провела по нему рукой.
– Ужасная пыль.
– Не спорю. Иногда не до этого.
Она достала платок из кармана и все протерла, стряхнув пыль с лампы и включив ее. Стеван наблюдал за ней. Она подошла к выключателю и выключила свет.
– Я думаю, так будет лучше.
– Как скажешь, теперь тут все в твоем распоряжении. Твоя шляпа в твоей комнате, сходи за ней.
Войдя внутрь злосчастного коридора, она боялась касаться дверей. Ей казалось, что повсюду кто-то есть. Комната была открыта, постель убрана. На столе стояли цветы.
– Какая ирония, – подумала она.
Взяв со стула шляпу, он надела ее перед зеркалом. Опустила вуаль на лицо и шею. Она смотрела на свое отражение, и оно ей даже нравилось.
– Тайное общество, – произнесла она.
– Отлично выглядишь. Вот журнал. Сегодня будет три посетителя. Один из них планирует остаться на три дня, другие уедут сразу же. Все это время, когда они тут, ты должна находиться здесь, и не отходить ни на шаг. Я давно не заводил граммофон. Наверно, потому что привык к крикам. Думаю, тебе это нужно.
Он поставил его рядом с ней.
– И каков же репертуар?
– Пластинки в шкафу внизу у твоих ног.
Открыв пару полок, она нашла большую кучу пластин.
– Боже, Вагнер!
– Тут и так зловещее место, так ты его хочешь украсить Вагнером.
– У него не только тьма.
– Твое дело. Через час привезут девушек.
Он предложил ей провести экскурсию по комнатам, но она отказалась. Они сидели молча, смотря друг на друга. Дверь открылась, вошли трое здоровых мужчин, лица их были закрыты. Они крепко держали девушек. Стеван вскочил с места. Рита встала у края стола, чтобы все видеть.
– Боже, вы посмотрите на нее, какая она грязная. Придется ее отмывать.
Девушки стояли молча, ноги подкашивались, но крепкие мужские руки не давали им упасть. Он снял мешок с той, что, по его мнению, грязная. Темноволосая девушка с заплаканными глазами и пустым взглядом. Рита смотрела ей в глаза, ее сердце стало сильно биться, как ей казалось, очень громко, и она испугалась, что Стеван и другие услышат это. В руках появилась дрожь, ноги подкосились.
– Так, эту в пятую.
Он подошел к следующей и провел руками в кожаной перчатке по ее рыжим волосам.
– Тебе повезло меньше всего. Да спасет тебя господь! В восьмую.
Рита поняла по этой фразе, что именно эту девушку будут терзать три дня. Она поймала ее взгляд на себе и сделала шаг назад.
– Ну, и ты! Давайте ее в двадцать вторую.
Что же, интересно, было в восьмой комнате!? Ей хотелось узнать это, но она не смела сдвинуться с места. Мужчины повели пленниц по комнатам. Как молча зашли, так и вышли. Стеван пошел следом за ними.
– Вот и все, девушки тут. Что с тобой, ты чего окаменела?
– Они будут их мучить.
– Да, будут. Куда делась твоя смелость? Иди выпей успокоительного. Я не хочу, чтобы твои руки тряслись.
– Пойдем.
Они вместе пошли по коридору.
Стеван вошел в комнату номер пять, ему нужно было привести девушку в порядок. Придать ей товарный вид. Рита, не заглядывая, шла до конца. Усевшись на краю кровати, она медленно пила воду и пыталась успокоить руки от тряски.
– Рита, ну где ты, пойдем.
Стоя у стола, она завела граммофон, поставила любимого композитора. По коридорам промчались звуки полета валькирий. Стеван взял стул и сел напротив нее, замерев на месте, словно кукла. Штора колыхнулась, вошел мужчина в черном. Крепкого телосложения, очень крупный. Он кивнул Стевану и подошел к столу, подав Рите номер карточки. Она нашла его в журнале и дала ему ключ от комнаты номер двадцать два. Она проводила его взглядом, и он удалился прочь.
– Не смотри им вслед.
Следом пришел номер пять, и лишь мучитель номер восемь задерживался на два часа. За это время были слышны крики и стоны. В жилах Риты стыла кровь. Не удержавшись, она заплакала. Стеван не видел этого. Незаметно она просовывала руку под вуаль и вытирала слезы.
Номер двадцать два вышел через полтора часа, чему был сильно удивлен Стеван.
– Что-то не так? – поспешил он поинтересоваться, на что не получил ответа.
Дождавшись, когда он выйдет, направился в комнату двадцать два.
– Дай мне ключи и поставь подпись и время.
Стеван вошел в комнату. Комната с циркулярной пилой. Мужчина просто четвертовал несчастную девушку, в конце отрезав голову. Разобрал по частям как пластиковую куклу. Он вернулся к Рите и попросил ведро и пакеты. Через полчаса Стеван вышел с двумя черными пакетами. Рита поняла, что это останки девушки. Она смотрела на них и на то, как Александр понес их в коридор, чтобы оставить на улице. Пока он проходил мимо, она стояла стойко, как оловянный солдат. Рита понимала, что это несчастная блондинка с пышной грудью. Еще час назад она была жива, а сейчас ее нет. Она села на корточки и жадно задышала, из-за музыки не расслышав, как к столу подошел номер восемь. Он постучал карточкой об стол, Рита резко вздернулась вверх, выпрямившись, взяла у него из рук карту и выдала ключ.