– Куда?
– Еще не решила.
– Но зачем?
– Я не могу находиться тут. Мне все это тяжело. Ты сам видишь мои припадки. Мне тяжело сидеть без дела. Либо ты мне даешь адреса, либо я уеду.
– Хорошо, стой, я не хочу, чтоб ты оставляла меня.
После долгих разговоров со Стеваном, обсуждений, она все же уехала из страны и старалась больше не возвращаться, лишь общалась по телефону с Александром и посылала письма с мольбами о прощении Сержу. Приезжать и жить там не было смысла, Александр говорил, где, кто и как.
***
– Да! Сколько же времени прошло!
Адриана, разглядывала свое отражение в зеркале, проводя пальцами по еле видным морщинкам. Время. Как же оно скоротечно! Эти годы промчались, как месяцы, а месяцы, как дни. Все стоит перед глазами, будто это было лишь вчера. Моя память ничего не утаила. Она помнит все. Мое последнее жестокое убийство, помню ли я его? Конечно, помню. Я помню все, каждый писк тех крыс, что прогрызали плоть этого больного ублюдка. Пришлось неделю морить голодом этих тварей, чтобы разозлить. Тогда раздев и приковав его к кровати, поставила на его живот перевернутое ведро из-подо льда с крысами, голодными, кричащими. Стоило немного нагреть ведро по бокам горелкой, как они начали царапать и выдирать его плоть, а затем пробрались вовнутрь. Единственным выходом для них было выгрызть себе путь наружу другим путем. Мучительная смерть, но слишком быстрая, как оказалась. Я знаю, что это была не моя фантазия, я где-то это видела, нет, я это не видела, а прочла об этом. Да, именно в какой-то книге говорилось о такого рода казни. И меня так захватило это, что захотелось повторить. Но из этого ничего не вышло, интерес пропал, с каждой жертвой, с каждым новым актом мщения, интерес пропадал и желание марать руки в крови тоже. И я решила, что искупаюсь в крови тех, кто действительно этого заслуживает.
Близар, ты мой дорогой! Долгие годы скитаний, разные страны, континенты. Стрелять стало гораздо легче, черный костюм, шляпа с вуалью из «красной комнаты». Ничего не приходилось объяснять. Как-то один мужчина уже в возрасте на пороге своего дома, открыв дверь в дождливую погоду, увидел меня в черном и в шляпе. Впустил в дом, делая это с таким уважением. Он видел в моей руке пистолет. И, все же, с его стороны не было ни смятения, ни истерик, ни мольбы. Это единственный, кто встретил свою смерть достойно. Пытаясь разглядеть мои глаза, словно посмотреть в них, как в свою совесть, он лишь сказал одно.
– Я знал, что мне придется платить за содеянное там.
Он уселся поудобнее в кресле и ждал, когда я нажму на курок. Интересно, что бы он сказал, если бы я решилась его пытать? Неужто он с таким же спокойствием принял бы и это?
Услышав мою историю, многим бы показалось, что я веду себя слишком круто, как какой-то агент из блокбастера: убиваю, пытаю, и все сходит мне с рук. Но ведь мои жертвы не были столь значительны: больные извращенные старикашки и мужчины средних лет. Никто не знал об их увлечениях. Как они вообще находили «Красный бархат», какими рекламными ходами пользовался Близар? Хотя, если говорить о рекламе… Если смотреть на расценки, сколько стоила одна девушка, не нужно было быть миллиардером, чтобы посещать «бархат». Бесценная душа, которую описывают поэты, стоила гроши. Любой, кто очень этого захотел, мог бы себе позволить. Так что я не агент, и суперспособности, как сейчас это модно говорить, мне не нужны, чтобы находить это отребье. Ведь никто не выходит утром на пробежку, думая о том, что не вернется домой, не идет в клуб с мыслью быть отравленным. Никто не ждет и не ожидает этого. Самым интересным персонажем, все же, так и останется Близар.
– Не забуду его довольное лицо и слова, которые так и въелись в мою память, хотя и было это не так уж давно. Прошел ли хотя бы год? Каждое его слово звенит у меня в голове, его наглая ухмылка и глупая надежда добраться до пистолета, надеясь, что я так наивна и буду ждать и смотреть его блуждания по комнате, дав ему возможность выстрелить в меня. Он не был удивлен, даже ничуть. Повернувшись ко мне, когда я вошла в его кабинет, он улыбнулся.
– Я ждал нашей встречи.
– Ждал?
– Конечно, я знал, что ты придешь.
– Хочешь сказать, что знал, что это именно я?
– Признаюсь, нет. Но я не удивлен. И знаешь, скажу тебе по секрету: я горжусь тобой.
– Гордишься?
– Именно! Ведь я сотворил тебя! Ты делаешь все это во имя меня!
– Тебе не кажется, что ты слишком себя любишь?
– Ты то, чем стала после «Красного бархата». Твоя жизнь разве не стала ярче и интереснее? Что бы ты имела, не будь у тебя отеля? Семью, детей и мужа. Мне кажется, для тебя это слишком скучно. Не так ли? Скажи, что я не прав! Ты жила в отеле, ты сбегала туда, когда тебе было плохо. Ты хотела быть там. Ведь так? Я знал все, что ты делала в отеле. Александр молодец. Он спас тебя.
После чего было молчание, он смотрел на меня, мои руки и пистолет, готовый выстрелить и он знал, что колебаться я не стану. Его с годами еще более статное лицо было каменным и неприступным.
– Он не сказал тебе, как и обещал!
– Кто и что?
– Стеван!
– Что он должен был сказать?
Его ухмылка, наглая ухмылка, которая на минуты ввела меня в смуту, и это чуть не стало провалом.
– Он спас тебя, потому что это был мой приказ. Я сказал ему, чтобы он не позволил тебе умереть. Я просил его натаскать тебя и сделать тем, кто ты есть. Ты идеальна, ты убийца, и какой!
– Заткнись… А, нет, знаешь … Пошел ты!!!
Подняв руку, я всадила в него три пули. Он рухнул на пол и больше не произнес ни слова. Слишком легкая для него смерть, слишком легкая. Зная о его деяниях, позволить ему умереть так, было для меня слишком печально. Но выбирать не пришлось. Я сожгла его кабинет вместе с ним.
То, что он говорил, было так мерзко. Как же он хитер. Как же быстро в его голову проникают идеи. И на что он готов, чтобы выжить. Удивило то, что он вспомнил меня. Хотя продать единственного сотрудника, и забыть его, было бы обидно. Спасибо, не забыл обо мне. Но то, что он сказал, так и осталось во мне. Я так и не решилась сказать это Стевану, не знаю, боюсь ли я того, что это окажется правдой. Или оттого, что просто не хочу принимать это всерьез, надеясь, что это бредни, дабы остаться в живых. Возможно, теперь я спрошу. У меня остался еще один визит. Думаю, сегодня я смогу это завершить. Закончить все, что так тяготило меня эти годы. Наконец-то моя душа станет спокойной, мне ни к чему будет бежать. Я смогу вернуться и начать все заново. Господи, как же с моих уст это звучит грязно – начать заново. Что начать? Как начать? Как же хочется подойти к дому тети и постучать в ее дверь! Я всегда видела ее глаза, представляла их, думая об этом. Как она расплачется оттого, что увидит меня. Боже, это нереально. Узнай она, что было за эти годы, она не захочет жить.
После закрытия отеля без работы в нашем городке осталось около сотни человек. Стеван вышел на заслуженный отдых. Наконец, он уехал в Европу, как и хотел. Он ждет меня всегда, и я это знаю. Мой верный друг. Я не променяю тебя ни на кого. Если даже слова Близара были правдой, ты был верен мне. Отель, отель…
Адриана теребила пачку сигарет в руках, присев на край кровати. Она провела рукой по окровавленной простыне, вновь запачкав руки в крови.
– Кровь с моих рук не сойдет никогда. Что же мне делать? Я не задавала этот вопрос лет десять. Потому что у меня была цель, идея, смысл… А сейчас… Еще один визит, и на этом все. Я не могу быть Робин Гудом и влезать в чужой лес. Это не моя история, свою историю я допишу сегодня, и мне нужно решить, как поставить точку.
Она легла на постель и, повернув голову, смотрела в затекшие глаза мужчины, провела рукой по его щекам.
– Хорош собой. Но при отсутствии мозгов, это ни к чему. Трус, никчемный трус.
Она провела пальцами по губам, размазав загустевшую кровь. Вновь измазавшись, покрыв все тело кровью, она продолжала лежать рядом с остывшим телом.
– Думаю, это в последний раз, ощутить свое тело в тебе.
Она нащупала нож, лежавший неподалеку, и воткнула его в живот Драйнеру. Сделав небольшой надрез, она бросила нож на пол, и просунула руку вовнутрь.
– Еще теплый. Где же твое трусливое сердце?
Она просовывала руку все глубже и глубже, пытаясь нащупать. Закатывая глаза, будто от удовольствия, она продолжала. Мысль о том, что это в последний раз, не покидала ее, и она хотела ощутить каждую деталь, все, что когда-то могла упустить. В ее голове звучал Вагнер, и она наслаждалась, в один момент ее окутал страх, и она открыла глаза. Рукой она нащупала сердце и крепко сжала его в руке. Она уставилась в его глаза. Страх оттого, что это конец. Она сделала резкий рывок, чтобы вырвать его. У нее не вышло. Она проделала еще раз и еще, пока не вытащила его наружу, сжимая в своей холодной руке. Даже не посмотрев на него, она приложила его к своей груди.
– Почему ты не бьешься? Расскажи мне свою историю. Теперь ты само по себе, не бойся, расскажи, чего же ты боялось?
Она прижимала его все сильнее и сильнее, растирая по своей груди. И вновь страх. Страх, которого не было долгие годы, свое сердце в груди начинало гореть, тоска окутывала ее.
– Я не смогу так жить. Не смогу! Да, я молода, и жизнь впереди, вся жизнь впереди. Но для меня она почти закончена. Что я умею, что я могу? Кто я? Я монстр! Близар прав, я то, что сделал из меня отель. Он прав и в том, что я его создание.
Вскочив с постели, она направилась на балкон, взяла телефон со столика и, держа сердце в другой руке, она позвонила Стевану.
– Дорогая! Как ты?
– Мне плохо!
– Что с тобой? Не пугай меня.
– Я боюсь!
– Что? Чего ты боишься?
– Это конец!
– О чем ты говоришь?
– Я в Лилле. Это последняя точка моего бытия. Что дальше? Чем я буду заниматься?
– Жить ты дальше будешь!!! Жить нормально, поняла?!
– Ты сам себя слышишь? Жить нормально! После того, что мы сделали, после того, что мы пережили? Как после этого жить нормально? Ты ненормальный!
– Заканчивай дела и приезжай ко мне, мы все обсудим, все будет хорошо. Если хочешь, вернемся домой, Серж всегда тебе рад. Ты же хотела вернуться к тете!
– Я хотела, но часть меня понимает, что ей не нужен монстр. Я не вернусь к ней.
– Это твое дело, приезжай ко мне. Ты закончила с Драйнером?
– Да, с ним покончено.
– Отлично!
– Знаешь?
– Что?
– Я не говорила тебе об этом. Не хотела обсуждать с тобой это.
– Что ты мямлишь, говори.
– Близар!
– Что с ним не так?
– Он рассказал мне кое-что. Это не дает мне покоя.
– И что же это?
Она почувствовала, что Стеван слегка был взволнован от услышанного имени. И сосредоточенно прислушивался к каждому ее слову.
– Он сказал мне, что попросил тебя спасти меня. И что это его поручением было натаскать меня.
– Какая глупость!
– Глупость?
– Конечно!
– Но почему я в твоем голосе чувствую страх? Ты боишься, что я доберусь до тебя? Поэтому ты сказал, что не стоит слушать его, тратить время на него, просто стреляй. Поэтому?
– О чем ты говоришь вообще? Сама подумай хоть немного, что ты говоришь. Я люблю тебя, ты моя семья, у меня кроме тебя, нет никого, только ты!
– Ты не мог ничего сделать, когда Близар продал меня. Ты не спас бы меня, ты слишком труслив!
– Не говори так, все что я делал, делал от чистого сердца. По-моему, ты не в себе. Тебе нужно приехать. Плюй на все дела и приезжай, пока не натворила глупостей.
– Скажи мне, это правда?
– Нет!!! Говорю тебе, нет. Я прятал тебя повсюду, где только мог, лишь бы он не узнал. Зачем, по-твоему, мне это делать, зачем отсылать тебя в лес?
– В лес-то я точно знаю, зачем! У тебя не было возможности иметь такие знакомства как с Братиславом.
– Рита, ты всегда будешь моей Ритой. Дочерью, сестрой и подругой! Прошу тебя, не верь его словам и не делай глупостей. Приезжай!
– Я не могу! Еще не все доделано.
– Адриана, Близар лживый человек. Он всегда был готов на все, лишь бы выкрутиться. Он еще тот актер.
– Я устала! Поговорим позже!
Не дав возможности Стевану договорить до конца, Адриана швырнула телефон на пол. Он разломался пополам, батарея выскочила, и она пнула его под диван. Она направилась в душ, продолжая держать в руках сердце. Отпустила его, лишь когда пришла в себя, в душе. Она слышала, что кто-то стучал в дверь, долго стучал. Она вспомнила о его охране, которую он отослал на сегодня. Поняв, что пора покинуть отель, если еще не поздно, собирала в спешке вещи, наплевав на отпечатки и, возможно, забытые где-то вещи. Она надела свой черный костюм и шляпу, опустила поля и закинула сумку на плечо. Она медленно, с осторожностью открывала дверь, боясь наткнуться на охрану или еще кого-то. Не хотелось быть пойманной в тот момент, когда до конца осталось совсем немного. Выбежав в коридор, она помчалась вниз, лишь на улице вздохнув полной грудью, она подняла накидку шляпы и, перейдя улицу, села в свой автомобиль. Казалось, что ее знают все, и спрятаться уже негде. Начиная понимать, что в квартире Драйнера слишком много улик, она начала задумываться о последствиях. Забежав в магазин, взяв перекусить, она выехала за город и остановилась в придорожном мотеле. Сняла самый невзрачный номер. Открыв дверь и пройдя внутрь, она с улыбкой вспомнила свою первую жертву, который тоже когда-то привел ее в такой клоповник. Как же низко, думала она, зашторив окна и закрыв двери. Заперев ручку двери стулом, она упала на постель в своем костюме и, натягивая на себя одеяло, погрузилась в глубокий сон. Усталость и мысли убивали ее, она отдалась во власть сна. Ее мучили кошмары, она ворочилась и стонала. Пару раз Адриана просыпалась от сигнала проезжающих машин и в страхе ждала, когда они проедут. Успокоившись, вновь засыпала. Проспав около двенадцати часов, она все же открыла глаза, но не ощутила прилива сил, лишь хандру и тоску.
Продолжая лежать и потягивать на себя одеяло, она зашла в интернет с телефона, дав запрос о происшествиях в Лилле, но ничего не вышло. Скорее всего, Драйнер так и лежит в своей квартире, никому не нужный, и его еще не нашли. После такого мне точно придется делать пластику, чтобы жить дальше. Чем я думала, когда сидела на этом балконе и говорила с соседкой, спускалась в кафе, общалась с консьержем. Я слишком ушла в воспоминания. Ну, что ж, этого не изменить и, пока не поздно, нужно двигаться дальше. Нехотя она встала с постели и сняла пиджак. Перекусив и приведя себя в порядок, она начала рыться в своей сумке. Найдя книгу, она открыла ее и достала конверт с адресом. Тот самый конверт, что когда-то ей передал один пожилой мужчина. Именно он был последним, тем, кто ставил точку во всем. Этот невинный тогда старичок, на кровати которого она когда-то заснула, оказался самым банальным ублюдком, который только был в отеле. На протяжении долгих лет он всегда был в отеле, он мучил и убивал, сгубив не один десяток невинных девушек. Ее удивляло, что не он заказал ее. Как он не тронул ее в ту ночь. Именно его похвальные комментарии Близару в ее адрес и сделали ее частью «Красной комнаты». Она чувствовала, что он был связан с ней, всем и кругом. И хотелось, скорее оборвать эту нить. Он был уже в возрасте, и без нее ему оставалось уже совсем недолго. Но это было делом принципа, доделать начатое до конца. Добравшись до нужного адреса, Адриана оставила машину неподалеку, надела свою шляпу и направилась к дому. Уверенно постучав в дверь, она выпрямилась и поправила на себе пиджак. Старенький мужчина открыл дверь, на его лице был виден ужас, он пятился назад, а она шла вперед.
– Ты пришла за мной?!
– Да!
– Ты моя смерть!
– Именно!
Из гостиной выбежала гувернантка, Адриана предложила сделать ей чашечку кофе, на что хозяин дома согласился. Он молча, тихо, еле передвигая старческие ноги, уселся в гостиной напротив Адрианы. Адриана не торопилась показывать лицо.
– Я знал, что заслуживаю смерти и ждал ее. Ты мой мат!
– Пусть будет так. Мат! Я заберу твою душу.
– Сделай милость, забери меня. Дни в этом мире – мучение для меня уже давно. Я не знаю покоя. А наложить на себя руки не могу. И, как видишь, потому так выгляжу. Это не жизнь.
Повсюду торчали трубки и катетеры. Он с трудом передвигался по дому, таская за собой все это.
Адриана смотрела на стену, увешанную фотографиями.
– Ваши дети?
– Да!
– Где они?
– Там, куда ты отправишь меня, «Шахат».
– Они все мертвы?
– А разве ты не знаешь?
Адриана промолчала, она смотрела на него сквозь черную ткань и понимала, что этот человек от боли и страданий тронулся умом уже давно. Он видел в ней надежду на спасение, от земных мук. Но, как и все, оказался трусом, не сумевшим сделать это сам. Слишком горд или труслив. Не важно. Адриана приняла чашку с рук горничной, ее руки тряслись, она была напугана, понимая, что гость не желает им добра.
– Не желаете ли еще чего-нибудь?
– Нет, спасибо.
Она вопросительно посмотрела на хозяина, и он погрозил ей пальцем, чтобы та не смела вмешиваться. Горничная удалилась.
– Почему ты не пришла раньше?
– Ты не один! И время твое не настало!
– А сейчас оно настало?
– Ты этого хочешь, верно? Чтобы сейчас я забрала твою душу?
– Да, молю тебя, не томи меня.
Адриана смотрела на него и понимала, что он говорит правду, что жизнь была ему столь не мила, что он, видимо, ночами и днями молил о ее – смерти – приходе. Конечно же, он не узнал ее, и она не стала ему что-то объяснять, считая это бесполезным. Лишь приняв решение не убивать его, она молча встала и направилась к выходу.
– Стой, ты не смеешь, вернись!
Она остановилась и посмотрела на старика.
– Твой ад здесь, принимай его достойно. Ты получил сполна!
– Шахат, стой, молю тебя!
Она слышала, как он упал с кресла и, еле передвигаясь, полз за ней. Горничная перехватила его. Он рыдал, как дитя и молил вернуться. Адриана не оборачивалась больше и шла прямо по газону, забыв о своей машине и направляясь в неизвестном направлении. Она шла лишь прямо. Потом позвонила Сержу и просила у него прощения, молила понять ее и простить. Говорила о том, какой он хороший и как она ему благодарна за все, что он для нее сделал.
– Ты мне отец, которого у меня не было…
Слушая ее речи, он понимал, что это к добру не приведет. Он чувствовал, что что-то не так, но ничего не мог поделать. Она была далеко от него, он не мог ей помочь. Она просила не забывать о тете и продолжать помогать ей. Он обещал ей, что никогда не оставит ее. Узнала, как дела у Диксона, и ее вопросы на этом закончились.
Она положила телефон в карман.
– Я никто, меня не существует. Я лежу под каменной плитой, а то, что тут, это не я. Рита умерла много лет назад. Лучше бы я отправилась следом за ней. Адриана не достойна жить как все, она ангел смерти, она Шахат.
Люди оборачивались и смотрели на ее странное черное, траурное одеяние, наверняка, их мысли были именно об этом. То, что у нее траур. Она добрела до мостовой и уселась на свободную скамейку. Закат, который заливался всеми цветами тепла, наполнял ее душу последними нотами тепла. Она вновь достала свой телефон и нашла недавно вбитый в память номер детектива.
– Ало!
– Я на мостовой, думаю, вы ждали этой встречи. Я жду вас, меня будет не сложно узнать.
Через двадцать минут молодой и крепкий Андре был уже на месте, он шел медленно к ней, поправляя пистолеты по бокам. Он уселся рядом с ней. Она протянула ему руку и отдала пистолет.
– Больше у меня ничего нет. Вам не стоит меня бояться.
Он смотрел на нее в недоумении.
– У меня лишь одна просьба, не смейте мне в ней отказать!
– Говорите.
– Я хочу рассказать вам все, от начала до самого конца, я хочу, чтобы все узнали мою историю.
Они остались сидеть на скамье до самого утра, Адриана не скрывала своего лица, и рассказывала ему без утайки все, что хранила и не смогла забыть в своем сердце.
Судом присяжных единогласно было принято решение приговорить Адриану к пожизненному одиночному заключению. Она не дожила до сорока лет. «Красный бархат» вошел в список самых ужасных мест мира, по его коридорам проводят экскурсии и по сей день. Люди, которые остаются ночевать там, надеются, что призраки умерших девушек посетят их. Портрет Адрианы висит в одном из залов, туристы несут к нему цветы, называя ее святой.
Говорят, что Антуан Пьер жив и по сей день, продолжая молить о смерти.
Оформление обложки: Идея дизайна и модель – Лил Миллер @lilmillerlm .
Фотограф – Паша Карпенко @biocitymonte .