Я смущенно сжала ноги, стесняясь своей наготы. Марк же был в брюках и светлой рубашке и, похоже, раздеваться не собирался.
– Отвечай! – прикрикнул он, с силой раздвинув мои колени.
– Да, – призналась я, глядя в черные омуты его глаз.
Мужчина горько усмехнулся и, склонившись вниз, резко лизнул острым языком клитор так, что я от неожиданности дернула на себя руки и попыталась сомкнуть ноги, но сильные мужские руки придержали меня.
– Для кого? – снова спросил Марк, запуская язык глубже и выбивая меня из собственного тела одним этим движением.
Я тянула на себя руки и елозила бедрами по постели, надеясь прекратить эту сладкую муку и поговорить нормально, но мужчина до синяков вцепился в кожу моих бедер, словно тигр, удерживающий оглушенную добычу.
– Для кого ты собирала информацию? – рыча, повторил Марк, описывая влажные круги вокруг клитора.
Я выгнулась, чувствуя, как горячо становится внизу живота. Желание вспыхнуло яростным пламенем, и я, широко раскинув ноги, отдалась навстречу бесстыдному удовольствию, совершенно забыв о допросе. И тут Марк оторвался от меня, а я разочарованно вздохнула, лишившись источника удовольствия.
Он приподнялся, отерев губы тыльной стороной ладони. Дернув молнию ширинки вниз, Марк достал каменный член, а я только прикусила губы, предвкушая то же блаженство, что я испытала вчера в рыбацкой лодке.
Но Марк не торопился. Он погладил мою горящую киску головкой члена, только этого было мало. Я хотела его внутри. Теперь, когда я открыла для себя секс с ним, я хотела больше и больше. Хотела пробовать его. Изучать его тело. Если бы только мои руки были свободны…
– Пожалуйста, – взмолилась я, призывно двинув ягодицами.
– На кого ты работаешь? – холодным тоном спросил мужчина, ткнув головку во влагалище всего лишь на пару сантиментов.
– На полицию! – вскрикнула я нетерпеливо, – возьми меня, Марк! А потом делай, что хочешь!
Мужчина удивленно вскинул брови и, довольно улыбнувшись, вошел в меня полностью. Мы простонали одновременно, испытывая невероятное удовольствие от одного только единения наших тел.
– Если ты врешь, Кира.., – начал Марк, но я его прервала.
– Я люблю тебя, – зачем-то выпалила я, сцепившись взглядом с его черными глазами. Он должен знать – любящая женщина не способна на ложь.
Марк замер, не ожидая такого ответа. Он смотрел на меня, не дыша, не понимая, честна я или же использую очередную уловку.
По моей щеке скользнула слеза, которую я даже не заметила. Капля пробежала по щеке вниз и разбилась о ключицу.
– Кира, – шепнул мужчина, губами осушая мою слезу.
Он крепко обнял мое напряженное тело и начал двигаться во мне медленно, глубоко, вырывая меня из темных мыслей и снова бросая в огонь желания.
Где-то в доме раздался шум, но нам было не до этого. Мы занимались любовью, срываясь на бесстыдно громкие стоны. Даже если Марк не любил меня, он абсолютно точно во мне нуждался. Я пока не знала, что буду делать, когда он насытится мной. Что я буду делать со своей любовью?
В дверь пару раз настойчиво ударили, но мы были так близки к оргазму, что не обратили внимания. И, когда я содрогнулась в сладком спазме, а следом за мной и Марк, дверь с шумом отлетела к стене.
В комнату ввалилась пара вооруженных полицейских во главе с…
Титовым!
– Марк Бранас, вы обвиняетесь в похищении и изнасиловании Алены Яковлевой и Киры Кораблевой, – сухо отчеканил Женя, не сводя глаз с хрипло смеющегося Марка.
– Ты правда из полиции? – усмехнулся Марк, подтягиваясь выше и целуя меня в губы.
Я кивнула и виновато глянула на Титова. Тот сверлил меня взглядом, полным ненависти.
Женя кивнул греческим коллегам, и те двинулись к Марку, чтобы задержать его.
– Я сам! – жестко отрезал мужчина, поднимаясь и прикрывая меня простыней. Он застегнул ширинку и потянулся, чтобы развязать мои руки, но его тут же скрутили и потащили к выходу.
– Тронешь ее – я тебя закопаю! – прошипел Марк, когда его выводили на выход мимо Титова.
Стиснув зубы, я пыталась выпутаться из привязи, но та не поддавалась. Женя усмехнулся и, подойдя ближе, присел на край кровати.
– Он меня не похищал, – на полном серьезе произнесла я, – И Алену не трогал.
– Это он сказал? – продолжая насмехаться, Женя внимательно осмотрел меня – разгоряченную после секса и едва прикрытую тонкой тканью, – Я нашел Алену. Ее удерживали в подвале бара.
– Ее там не было. Я исследовала подвал!
– Значит, в тот момент она была под наркотиками в постели хозяина, – с ненавистью в голосе процедил Титов, но я не поверила ни единому его слову.
– Марк этого не делал, – уверенно возразила я, и Женя, будто угрожая мне, прихватил пальцами край простыни, скрывающей мою наготу.
– А что он делал, Кораблева? Он делал тебе приятно? – прищурившись, спросил он пугающим тоном. – Не думал, что ты такая шлюшка. Кажется, мы договаривались, что ты просто поиграешь с ним, а не полезешь в его постель.
– Что ты несешь? – взбесилась я, не узнавая начальника, – Развяжи меня!
– Ты такая красивая, когда злишься, – мужчина облизнулся и потянул простынь на себя, оголяя мою грудь.
– Я буду кричать, Титов! – предупредила я, сурово глядя на следователя.
Его мерзкий взгляд скользил по моей груди, а на губах играла кривая усмешка.
– Я тебе противен? – Женя слегка склонился надо мной, и я дернулась в сторону, – А может, ты дашь мне, Кораблева? Дай так же, как ему. И, возможно, показания Алены потеряются.
– Ну ты и козел! – я сплюнула в сторону мужчины и, как только его рука потянулась к моему телу, я набрала в легкие побольше воздуха, намереваясь закричать на весь остров.
– Молчи! – приказал Титов, убирая руку.
Он поднялся и, не скрывая эрекции, двинулся к выходу.
– Собирайся, Кораблева. Мы возвращаемся домой.
Глава 12
Домой меня возвращали, как опасного преступника – с сопроводительным конвоем из пяти человек во главе со следователем Титовым, который отказывался отвечать на мои вопросы.
– Где Кира? – требовательно спросил я, когда меня погрузили в полицейскую машину сразу на выходе из аэропорта.
Следователь смерил меня презрительным взглядом и молча запер дверь.
– Я убью тебя, если с ней что-то случится! – предупредил я, стараясь не накручивать в голове плохих сценариев. Надеюсь, Бриг додумался, что беречь девушку до моего возвращения придется ему.
Меня доставили в отделение и, словно тюк сена, закинули в унылую камеру. Я не сопротивлялся, не желая доставлять Титову удовольствие видом своего унижения. Я буду играть в предложенную игру с высоко поднятой головой. Но, едва следователь ошибется, я покажу ему, кто тут действительно ведет игру.
– Когда вы предъявите мне официальное обвинение? – с насмешкой поинтересовался я, глядя на следака по ту сторону открытой камеры.
Тот прогнал своих помощников, одетых по форме, и вошел в мою клетку, поигрывая ключами от наручников. И, прежде чем освободить мои руки, он размахнулся и ударил меня в район печени. Я согнулся и осел вниз, выдавливая из себя хриплый смех. За это получил снова – Титов оттянул мою голову за волосы и хорошенько приложил меня носом о металлическую кушетку.
– Скажем, что ты оказывал сопротивление, – грубо кинул Титов и, сняв наручники, стремительно вышел из камеры.
Пока тот запирал мои апартаменты, я отер кровь с носа манжетой рубашки. Алые пятна неприятно растеклись по белому льну, и я поморщился, жалея, что не прихватил с собой чистую одежду на этот «курорт».
– Посиди тут немного, Бранас. Можешь чувствовать себя как дома, – практически нараспев произнес Титов, уходя вдаль по коридору. Вид моей крови явно порадовал его самолюбие.
Ничего, Титов, мы еще поговорим, когда окажемся по одну сторону решетки.
***
– Женя! Что за хрень происходит? – я ударила кулаком стол Титова, но тот лишь ухмыльнулся, глядя на меня исподлобья. В его руках был диктофон, оказавшийся на деле отслеживающим устройством, которое помогло следователю отыскать меня на острове меж двух морей.
Мне так хотелось ударить его, смазать с лица эту раздражающую ухмылку. К тому же, я все еще злилась на то, как он вел себя на вилле в Греции. Если бы не Наталья, я так и лежала бы голышом с привязанными руками. Больше никогда не позволю связать себя. Даже Марку!
Марк…Он был так близко. Я знала, что его временно поместили в камеру в участке, но не могла пройти к нему – дежурный жестко дал понять, что Титов запретил пускать меня.
– Сейчас сама все увидишь, – ответил он загадочно, глянув на часы на стене.
В коридоре раздался шум, и через пару минут коллега ввел в кабинет худенькую напуганную девушку. Я сразу узнала в ней пропавшую Алену Яковлеву.
Внутри меня все перевернулось. Я так хотела найти ее. Спасти. А теперь боялась того, что она появилась. Боялась слов, которые она скажет.
Титов приобнял ее за плечи и усадил в свое кресло. По щекам девушки побежали слезы, и мне стало жаль ее. Кто-то держал ее в подвале. Издевался, унижал, насиловал. И я узнаю, кто это был, ведь в виновность Марка я не верила.
– Алена, расскажите, пожалуйста, еще раз, что произошло, – мягким тоном попросил Титов.
Девушка стерла слезы платком и, глубоко вздохнув, начала рассказ:
– Я работала в “Поцелуе” несколько месяцев. Хозяин постоянно домогался меня: касался невзначай, обещал деньги за секс, пытался споить, но я не поддавалась, – нервно теребя замок на сумочке, произнесла Алена.
Я нахмурилась, понимая, что ее показания идут вразрез с тем, что я слышала в баре о том, как Алена сама пыталась соблазнить Марка.
– Однажды в конце мая я пришла на работу и узнала, что репетицию отменили. Я хотела уйти, но хозяин схватил меня за руку и затащил в свой кабинет, – девушка запнулась, и на ее лице отразился страх.
– Он вас изнасиловал, верно? – подсказал Титов, и Алена кивнула.
– Вы уверены, что это был он? – встряла я, – Может, лица не было видно?
Титов смерил меня холодным взглядом, а девушка активно затрясла головой.
– Это был он! Это был хозяин! Он заткнул кляпом мой рот, чтобы не кричала, – девушка снова расплакалась, и Титов поспешил ее утешить, – Потом он запер меня в подвале и пользовался мной, когда ему вздумается.
– Боже, это все какой-то бред! – вспыхнула я и принялась мерить комнату нервными шагами.
В ответ на мои слова Алена вскинула на меня раздраженный взгляд. Было в ее глазах нечто хищное, и я невольно вспомнила, как танцовщицы в «Гранатовом поцелуе» обсуждали поведение Алены в отношении Марка. Они говорили, что она сама лезла к нему, преследовала его, словно сумасшедшая. Готова поспорить, если у них все же что-то и было – оно было по обоюдному согласию.
Для чего Марку удерживать девушку в подвале и брать ее насильно, если она сама готова была отдаться ему в любую секунду?
– Ты слишком плохо знаешь его, – изменившимся голосом произнесла Алена. В ее тоне сквозила ненависть, и по моему позвоночнику пробежался холодок.
Разумом я понимала, что она права – я действительно практически ничего не знаю о Марке. Но мое сердце отказывалось верить в плохое. Мне кажется, я чувствовала на каком-то ином уровне, что мужчина, которого я полюбила, не мог сотворить такие темные вещи.
– Он выглядит как бог – добавила Алена, вероятно, заметив сомнение в моих глазах. – Но этот бог заведует адом. И этот ад царит внутри него.
Я отвернулась, не желая смотреть на девушку. Или я просто хотела скрыть от нее свои эмоции, слишком ярко отпечатанные на лице?
– Ты должна радоваться, Кира, – включился Титов, – что я вовремя тебя вытащил из его постели.
Я скривила лицо от этой формулировки. Кинула презрительный взгляд на следователя. После того, как он вел себя на вилле в Греции, я не могла видеть в нем прежнего хорошо знакомого мне Женю. Это был чужой человек. И ненависть в его глазах пугала.
Женя достал из стола специальный пакет для вещдоков, в котором были старые наручные часы с кожаным ремешком и черным циферблатом.
– Эти часы хозяин снимал с руки каждый раз, когда насиловал вас, верно? – снова подсказал следователь, и зареванная девушка кивнула. Я удивилась тому, как Алена из холодной и расчетливой девушки, дающей мне советы о Марке, вдруг легко снова превратилась в жертву.
– Он оставил их, когда был со мной в последний раз, – заикаясь, добавила она.
“Это ты стащила мои часы?” – всплыл в голове голос Марка. Он задал этот вопрос, когда мы ехали с ужина у Багрова. Значит ли это, что незадолго до этого Марк насиловал Алену в подвале и забыл, что снял часы и оставил их там? Звучит бредово.
К тому же, я была в подвале прямо перед этой поездкой. И не нашла ничего, кроме платья, которое, по словам Марка, ему подкинули. Он знал, что его хотят подставить. И думал, что это делаю я.
Что-то здесь не так…
Я внимательно осмотрела девушку. Несмотря на слезы, она выглядела достаточно ухоженной. Увлажненная кожа, легкий макияж, свежий маникюр.
Свежий маникюр?
Как много жертв насилия в первые дни после своего освобождения бегут на процедуры по обновлению гель-лака?
– Красивый маникюр, – невзначай заметила я, и девушка тут же спрятала руки под стол, а Титов одарил меня хмурым взглядом.
– Прояви немного сочувствия, Кораблева, – прошипел он, помогая девушке подняться. Заботливо обнимая Алену за плечи, мужчина вывел ее из кабинета.
А мне предстояло пообщаться с подозреваемыми из своего личного списка. И делать это я буду без Титова.
***
Попытки дозвониться до Артура и Ренаты не увенчались успехом, тогда я, выбегая из участка, направилась напрямую в бар, надеясь, что младший Бранас тоже вернулся в Россию, а не укрылся где-то на греческих островах.
“Гранатовый поцелуй” оказался заперт, и, безуспешно попинав двери, я двинулась прочь. Но на повороте в переулок заметила, что в одном из помещений бара на первом этаже приоткрыто окно. Осмотревшись и убедившись в отсутствии свидетелей, я залезла на мусорную урну и протиснулась через щель в окне.
В подсобке среди швабр и ведер больше никого не было. Приоткрыв дверь, я вышла в коридор и прислушалась к звукам. Где-то наверху раздавалась монотонная едва слышная возня, и я направилась к лестнице, жалея, что не прихватила с собой хотя бы швабру.
Шорохи вели к кабинету Марка. Я осторожно потянула на себя дверь и увидела, как спиной ко мне стоит Артур и выкидывает бумаги из сейфа, спрятанного за книгами.
– Что ты делаешь? – удивилась я, и младший Бранас выпалил череду нецензурных ругательств, испугавшись моего голоса.
– Какого черта?! – процедил он сквозь зубы, приветствуя меня. Под глазом у Артура синел свежий синяк, и я подозрительно прищурилась.
Я вошла в кабинет и, не глядя в безумные глаза Артура, стала поднимать с пола счета и прочие бумажки, относящиеся к работе бара.
– Привела своих дружков в погонах? – ехидно спросил парень, осторожно выглядывая в занавешенное окно.
– Успокойся! – жестко отрезала я, – Никого со мной нет.
– Он тебе доверял, а ты оказалась тварью! – злился Артур, и мне нечем было возразить. У меня было множество шансов, чтобы признаться, но я молчала, делая свою работу. Немного успокоившись, парень добавил: Марк не трогал эту шлюху Алену.
– Послушай, я верю, что Марк невиновен. И я это докажу, – я сложила бумаги на стол, стараясь не обращать внимания на трясущиеся руки Артура. – Зачем ты вытряхнул счета?
– Проверяю, нет ли у брата еще чего-то, за что его могут посадить, —огрызнулся парень, с силой захлопывая сейф.
– Мне нужна Рената, – начала я, но Артур выставил руку вперед, прерывая меня.
– Ни слова больше об этой предательнице!
Я удивленно вскинула брови. Видимо, между этими двумя что-то произошло. Что, если Артур тоже подозревает Ренату в чем-то?
– Что она сделала? – нетерпеливо спросила я, хватаясь за рукав Артуровой рубашки.
Он сдернул мою руку и, шумно глотая, влил в себя темное содержимое бокала.
– Я не буду это с тобой обсуждать. – он решительно покачал головой и указал на дверь, – Выход там, ясно?
Я закатила глаза, но промолчала. Артура можно было понять – он переживал за единственного близкого человека, внезапно оказавшегося за решеткой. Кроме того, у меня попросту не было времени пререкаться с ним.
Кивнув на прощание, я вышла из кабинета и покинула "Гранатовый поцелуй" тем же путем, каким пришла сюда.
Итак, Ренаты в баре нет. Ее домашнего адреса я не знаю. Но у меня есть одна зацепка, которую нужно проверить. Я заскочила в мелкую кафешку фастфуда и, прихватив на ходу не очень полезный, но необходимый перекус, я прыгнула на автобус.
Идти в квартиру к тому жуткому уголовнику безоружной было бы настоящим самоубийством, так что, сойдя с автобуса, я прикупила в магазине маленький кухонный нож и, спрятав его в карман, двинулась по нужному адресу.
Без приключений я добралась до нужного этажа и замерла у приоткрытой квартиры. Собравшись с мыслями и сжав до хруста кулаки, я осторожно толкнула дверь и вошла.
В квартире было тихо и пахло алкоголем и рыбными консервами. Держа наготове нож, я заглянула в пустую комнату, в которой царил хаос из разбросанной одежды и пустых бутылок из-под водки и пива.
Я хотела развернуться, чтобы осмотреть кухню, но тут на меня сзади накинулись медвежьи лапы. От неожиданности я выронила нож, уныло звякнувший о пол. Незнакомец с силой придавил меня к животу, сжимая руками мою шею. Меня обволокло удушливым запахом перегара и пота, и я уже теряла последние силы, когда раздался глухой удар. Грузное тело обмякло и повалилось на меня, и мне, порядком ослабленной, стоило огромных усилий, чтобы скинуть с себя эту вонючую тушу.
– Т-ты в-в в п-порядке? – заикаясь, спросила Рената, крепко держа в руках пустую бутылку водки.
Без слов я кинулась обнимать девушку, которая только что спасла мою жизнь. Отбросив бутылку, дрожащими руками она обняла меня в ответ. И кто знает, сколько мы простояли бы, крепко цепляясь друг за друга, как за спасительный круг, если бы подбитый уголовник не начал шевелиться.
– Давай свалим отсюда, – я подхватила с пола нож и потянула Ренату на выход, где у самой двери приметила на крючке одинокий ключ с потертым брелоком.
Прихватив ключ и вытолкав свою спасительницу на лестничную площадку, я еще раз глянула на стонущее тело на полу и вышла, заперев за собой дверь.
– Ну и что это за товарищ? – спросила я, присаживаясь на лестницу рядом с Ренатой.
– Сожитель моей мамы, – тихим голосом ответила она, словно открывала тайну, мучившую ее много лет.
– Что ты делала здесь после премьерного шоу? – я повернула заплаканное лицо девушки к себе, чтобы видеть по ее глазам, пытается она соврать или нет.
– Откуда ты знаешь, где я была? – хорошенькое личико вытянулось в изумлении.
– Рената, я работаю в полиции. И пришла в бар, чтобы отыскать пропавшую Алену, – призналась я, – Я слышала твой разговор в раздевалке, он показался мне странным, поэтому я проследила за тобой, и увидела, как ты передаешь сверток тому жуткому типу.
Девушка усмехнулась, отворачиваясь от меня.
– Слушай, Марк в полиции, но я точно знаю, что он не трогал Алену. Кто-то его подставил. И если ты как-то к этому причастна…, – начала я, но Рената резко повернулась ко мне и покрутила пальцем у виска.
– Ты совсем больная, да? Я что, похожа на преступницу? – возмутилась девушка, а я пожала плечами.
– Не все преступники выглядят как преступники, – ответила я, – Что было в свертке?
– Деньги, – коротко отозвалась девушка, все еще возмущенная моим подозрением.
– Что за деньги?
– Боже, Кира, ну ты и заноза! – взвыла Рената, – Здесь живет моя мать. У нее проблемы с алкоголем, если ты вдруг не успела заметить. В тот день она слезно молила помочь с деньгами. И я сдалась. В очередной раз сдалась, тупица безвольная! А сейчас она в больнице. Отравилась паленой водкой.
Девушка снова заплакала, а я на миг окунулась в воспоминания, чтобы отыскать подслушанный разговор.
“Я знаю, чего ты хочешь. Все сделаю. После работы.”
Теперь все стало на свои места. Рената разговаривала с матерью, которая требовала денег. Но к чему такая скрытность?
– Почему ты скрыла от Артура разговор с мамой?
– Он думает, что я сирота. – нехотя призналась Рената, – Я не смогла сказать ему, какая проблемная у меня семья. Артур… не принял бы такое, а я очень нуждаюсь в нем.
Девушка ткнулась лбом в колени и громко вздохнула.
– Таааак, – протянула я, мысленно вычеркивая Ренату из своего списка подозреваемых, – а почему он назвал тебя предателем?
Рената резко подняла голову, вперивая в меня удивленный взгляд:
– Он так сказал?! – она покачала головой и вытерла влажное лицо краем футболки, – Артур сделал мне предложение, когда мы были в Греции.
– О! – воскликнула я, искренне радуясь за девушку, – Поздравляю!
– Я отказала, – Рената снова тяжело вздохнула, – Он обиделся и начал грубить, и тогда я дала ему в нос, как ты учила.
– Так это ты поставила ему этот синяк, – я провела пальцем под глазом, с трудом сдерживая смех, – Но почему ты отказала? Я думала, у тебя к нему что-то серьезное.
Рената кивнула, а потом осмотрела пошарпанный подъезд печальным взглядом.
– Он наследник греческого винодела, эстет, красавец. А я? С двенадцати лет сбегаю из дома, чтобы не видеть пьянки, – Рената поджала губы, и я ее приобняла, подбадривая, – Я его не достойна.
– Глупости! – возразила я, – Это он тебя недостоин, если не сможет принять, такой, какая ты есть. Но ты должна быть честна с ним.
Рената снова хлюпнула носом, а потом поднялась на ноги.
– Мне нужно в больницу к маме.
Я кивнула, думая, куда отправиться дальше. Следующим в списке подозреваемых был Бриг, и странно, что он не следил за мной тогда, когда был нужен.
– Не знаешь, где найти Брига?