Глава 24
Последующие события разворачивались слишком быстро. Лео и Макс, переглянувшись, вскочили со своих мест, вытаскивая из-за поясов короткие кинжалы. За спиной послышался звук открывшихся панорамных окон – в зал, выходя из сада, шагнула дюжина вооруженных мечами гвардейцев. Я смотрела в полные ужаса глаза Айви, сидевшей напротив меня, чувствуя, как руки и ноги сдавили крепкие лозы винограда, точно цепи, лишая всяческой возможности двигаться.
Поднявшийся с места Святибор, спокойно допил свое вино, возвращая бокал на стол. Сидевший рядом с ним Эль сжимал столовые приборы, до побелевших костяшек. Я видела, как сжалась его челюсть, и напряглись мышцы на шее.
– Повелитель, Вы совершаете ошибку. – стоя в боевой стойке, Лео смотрел прямо в глаза Святибору, его тон был спокойным, но кинжал в руке говорил об обратном. Прикрывающий меня с другой стороны Макс, медленно менял ипостась.
– Никакой ошибки, Лео. – Святибор с интересом посмотрел на нашу троицу, окруженную своими гвардейцами. – Ваша спутница, ни кто иной, как Двоедушник. Я понимаю, вашу молодость и неопытность в вопросах энергии, когда был истреблен последний из их рода, вас двоих еще и на свете не было, но я застал то чудовищное время, я узнаю след их поганой души из миллиона похожих отпечатков. Опустите оружие и позвольте моим людям спокойно со всем разобраться.
– Разобраться? – прошипел черт, посмотрев на Повелителя, Макс недобро ухмыльнулся, перебрасывая кинжал в другую руку. – И что же Ваше Высочество, имеет в виду под этим словом?
– О, Боги, я читала об этом, – Айви всхлипнула, прижимая ладони к груди. – Двоедушника следует уничтожить, пока никто не воспользовался ее энергией.-девушка смотрела на меня глазами полными слез.
– Правильно, дочка. – довольный Святибор, погладил Айви по плечу, желая успокоить. – Иди к себе, тебе не стоит тут присутствовать. Не думал я, что этот ужин преподнесет такой сюрприз.
Молча сжавшая ладонь отца, принцесса, спешно покинула обеденную залу, превратившуюся в место моего неожиданного ареста.
– Повелитель… – напряженный голос Эля и его затравленный взгляд, которым он смотрел на меня, выдавали его несогласие с действиями отца. Однако, Святибор не пожелал его слушать.
– Замолчи, сын. Это не повод для споров. Девушка уже идет дорогой числа Нави, тропы Велеса ведут ее к разрушениям, хоть она сама и не осознает этого. Лео, – Повелитель перевел задумчивый взгляд на Лихо. – Девушка была ранена в вашем походе?
– Да, у меня были ранения. – мне надоело молча взирать на то, как решается моя судьба, и хоть я не могла пошевелиться, чтоб дать отпор, но рот мне никто не закроет! – Какое это имеет значение? – я гордо вздернула подбородок, пытаясь казаться отважнее, чем есть на самом деле.
– Дважды, я полагаю? – вкрадчивый голос Повелителя вызывал чувство страха.
– Да, вы правы.
– Что ж, и из-за реакции твоих спутников, у меня есть еще одно предположение. – Святибор кивнул одному из гвардейцев, стоящих ближе всего ко мне. Воин шагнул, вытягивая руку, но черт перекрыл ему дорогу, приставив лезвие к незащищенной латами шее.
– Только пошевелись и тебе не понравится дальнейшее. – практически ласково произнес Макс, оскаливая клыки.
– Дети… – с укоризной протянул Повелитель, устало потирая лоб. – Хорошо, значит, сделаем по-другому. – мужчина едва прищелкнул пальцами и одна из лоз, удерживающая мои руки, резко сжала локоть, чтобы в ту же секунду обхватить его словно круглый нож и с нажимом соскользнуть до самой ладони, сдирая на своем пути не только куски рукава, но и нанося порезы на кожу. – Видят Боги, я хотел сделать это нежнее.
Я сжала зубы, пытаясь не шипеть от боли в многочисленных мелких ранах, однако слезу проконтролировать не вышло, со щеки все-таки сорвалась одна предательская соленая капля, и упав на кожу руки, смешалась со струйкой крови, стекающей вдоль двух разноцветных меток.
– Что и требовалось доказать. – лицо Повелителя почернело, альв словно взвалил на свои плечи непосильную ношу. – Две души, два сердца Высших. Обряд уже практически совершен. Ее ведут на убой, во имя Ужасающей силы, которая откроет врата Нави. – Святибор еще раз посмотрел на моих спутников, на этот раз с тревогой, по-отечески. – Мне жаль, но ее жизнь стоит слишком мало, по сравнению с жизнями всего мира. – а после, коротко бросил воинам. – Увести ее.
Казавшейся секунду назад статичной, угрожающая картина, пришла в движение, наполняя комнату хаосом и звуками боя. Пытающиеся прорваться ко мне, гвардейцы, начали сжимать вокруг нас плотное кольцо мечей и лат. Макс не теряя ни секунды, играючи полоснул кинжалом, который до этих пор держал у горла гвардейца, которому было велено обнажить мою руку. Я с шоком смотрела, как труп мужчины с тупым стуком заваливается на мраморный пол, заливая юбку моего платья ярко-алой кровью. Эта первая смерть была как страшный старт, точка отсчета, после которой не было пути назад. Резко развернувшись, Макс сделал быстрый выпад в сантиметре от моей головы, нанося удар второму войну, рассекая лицо противника от глаза до подбородка. Крик несчастного прекратился слишком стремительно, оборвавшись на высокой ноте, а черт уже доставал свой клинок из его груди. Стоявщего за моей спиной Лихо я не видела, но кожей ощущала холод, исходящий от него во все стороны. Клубящиеся мраком тени, сползались с углов огромного зала, стекаясь к его ногам, словно кошки, ластившиеся к хозяину. Бестелесные твари набрасывались на облаченных в латы воинов, сжимая их руки и ноги, словно консервные банки.
– Ну, уж нет, не позволю! – крик Эля, прыгнувшего на одного из воинов, который зарядив арбалетный болт, целился мне в голову, стал неожиданностью для рассерженного выходкой сына Святибора.
– Сын! Я приказываю тебе не вмешиваться!
Но вместо ответа Эль отшвырнул еще одного нападающего на нашу троицу альва. Я видела, что Эль старается не убивать воинов отца, но и не позволяет тем приблизиться к нам. Я была благодарна ему за помощь, меж тем понимая, что подобное неповиновение ему припомнят сполна.
Не способная даже пошевелиться, я чувствовала, как на меня наползают липкие щупальца паники. Чувство полной беззащитности, неспособность даже иметь хоть какую-то возможность защитить себя вызывало неконтролируемый страх. Я слышала крики смерти и боли, видела кровь, стекающую по рукам черта, и уже не понимала, кому она принадлежит, гвардейцам Повелителя или же моему защитнику. Не в состоянии ничем помочь, судорожно пыталась выпутаться из стальной хватки лоз, сдирая до крови кожу на руках и ногах.
Поднырнувший под плечо Макса воин, резко вскинул руку с зажатым в ней небольшим кортиком. Увидев холодный блеск металла, я заорала:
– Макс, справа! Бок!
Но вынимающий, в этот момент, свой кинжал, из глазницы другого гвардейца, черт не успел развернуться, буквально на долю секунды упустив момент. Тонкая сталь серебряного кортика вошла глубоко под ребро зарычавшего Макса, заставив темно-красную кровь выступить уродливым пятном, на ткани его камзола. Гвардеец, окрыленный ранением противника, сжал пальцы в стальных наручах вокруг шеи черта, желая покончить с ним голыми руками, но тут же с тошнотворным булькающим звуком осел на пол, конвульсивно пытаясь ухватиться за собственное горло, из которого тонкой струйкой вытекали тени Лиха.
– Будешь должен. – отрывисто кинул Лео, отвлекаясь уже на следующего нападающего. Его тяжелое дыхание выдавало, что игра со смертью стоила дорого.
– Сочтемся. – кивнул черт, одним резким движением вынимая кортик из своего бока и тут же вгоняя опасную вещицу глубоко в горло гвардейцу пытающемуся подобраться к Лиху со спины. – Уже. – довольно оскалившись, Макс проводил глазами труп, кулем медленно осевший на пол, в лужу собственной крови.
– Довольно! – многократно умноженный эхом высоких потолков, голос Святибора оглушил, словно разрядом тока. Противники замерли, сжимая налившиеся свинцом виски. И войны Правителя и мои Высшие с трудом удерживались на ногах. Недовольный Святибор пылал, исходящим от него гневом. – Мне надоел этот цирк. И если вы не хотите по-хорошему, то я готов принять этот ваш выбор. – мужчина с силой сжал ладони держа их напротив сердца. Послышался хлопок. Силовая волна, прошедшая по залу, выбила чудом уцелевшие за время боя стекла, раскидывая, точно котят всех, кроме зафиксированной меня, сидящей на стуле, что будто прирос к земле.
Весь воздух вмиг покинул легкие, вышибаемый ударной волной энергии Святибора. Сумев сделать судорожный вздох, увидела, как заплясали черные круги, перед затянутыми дымкой боли глазами. Издалека слышались слабые стоны, но я не могла различить голосов, даже собственное сердцебиение причиняло боль, набатом выдавливая грудную клетку изнутри.
– Юность творит слишком много ошибок. – голос Повелителя был ближе остальных, я различала его шаги, медленно направляющиеся ко мне. – Прости девочка, тебе просто не повезло родиться.
Глава 25
Я не помню, как оказалась здесь. Я не понимаю, сколько часов или дней уже прошло. Скорее всего, дней, так как периодически мне приносят скудную еду и бурдюк с затхлой водой. В первые несколько раз я отказывалась от столь щедрых угощений, но после, чувство голода заставило пересмотреть свои, казалось, завышенные требования к еде, жадно радуясь и тем крохам, что перепадали сейчас. Мне не хотелось умирать, а тем более умирать медленно, я не собиралась становиться мученицей или кому-то что-то доказывать своими протестами, а потому просто ждала, находясь практически в полной темноте, видя лишь слабые всполохи огня, от находящихся где-то в отдалении факелов. Вероятно, я находилась в темнице дворца, полное отсутствие хоть каких-либо окон, наталкивало на мысль, что помещения расположены глубоко под землей.
Кто меня сюда привел? Почему не убили сразу? И самое главное: что с Лео, Максом и Элем? Самым страшным было представить, что с парнями что-то случилось. Они так самоотверженно защищали меня, не страшась потерять свои жизни, а я не могла ничего сделать, ни тогда, ни сейчас. Какой же я Двоедушник, я просто бесполезная девчонка, которая может видеть чуточку больше.
Писк крыс, в дальнем углу моей камеры, заставил недовольно поморщиться. Сначала эти невольные соседи меня пугали, особенно, когда набрасывались на принесенную мне еду, первыми утягивая большую часть себе в норы, но потом я к ним привыкла. Просто устала бояться, выгорела, поняла, что меня они не тронут, по крайней мере, пока считают слишком большой добычей, способной дать отпор, а значит, надо продолжать молча есть плесневелый хлеб, поддерживая мизерные остатки энергии.
Каждый раз, проваливаясь в забытье коротких снов, я оказывалась в том гроте, который знала уже как свои пять пальцев. Мои странные визиты были различными по времени, то я застывала на несколько мгновений, успевая лишь рассмотреть освещенный многочисленными свечами, пустой алтарь, то задерживалась там чуть ли не на часы, видя фигуру в плаще, слыша монотонные молитвы, обращенные к первоначальной Нави и всему темному в этом мире. Иногда в песнопениях незнакомца слышались упоминания Велеса, Макоши и Пряхи судеб, что незримой рукой держала наши жизни, сплетая в один огромный клубок Вселенной. И лишь однажды, мне практически удалось рассмотреть лицо, спрятанное глубоко в складках глубокого плаща: теперь я точно знала, что это мужчина, я видела волевой подбородок со следами щетины, часть грубо очерченной скулы, но не могла разглядеть больше, так и оставаясь в неведенье личности незнакомца. Что-то в его движениях, откликалось во мне, я видела это раньше, они были неуловимо знакомы, но не больше. Его длинные пальцы, переворачивающие полуистлевшие страницы фолианта, ни чем не отличались от обычных мужских рук: не было ни когтей, ни страшных язв, ни каких-либо знаков, даже кожа, казалось нежной, невидящей тяжелого физического труда. Это выбивало меня из колеи. Намного проще ненавидеть кого-то, видя его уродливую сущность, понимая, как сильно он отличается от нормального человека, ища его пороки во внешних проявлениях. Но ненависть дается сложнее, если тот, кто, скорее всего, является разыскиваемым убийцей, такой же, как и ты.
Лязг открываемой железной дверцы над самым полом вывел меня из сонного оцепенения. Значит, принесли еду. Я подползла к низко расположенной створке, чувствуя каждую неровность холодного каменного пола. Некогда красивое платье, сейчас абсолютно не спасало от сырости камеры, повиснув изорванными лохмотьями на сильно исхудавшей фигуре. В открытой дверце появилась зажжённая свеча, освещая поставленную рядом миску с хлебом и небольшой бурдюк.
– Ника, ты меня слышишь?
Я вздрогнула, останавливаясь на половине пути. Еще ни разу, за все время моего заточения, со мной никто не заговаривал, тем более, я уже практически не надеялась услышать знакомый голос Эля.
– Да. – я испугалась того, насколько хриплым оказался мой голос, который я уже сама давно не слышала. Если в первое время я отчаянно кричала, плакала, звала на помощь, даже вспоминала известные мне молитвы, то после окончательно бросила бесполезные попытки, погрузившись в молчание.
За дверью послышался шорох, и я увидела лицо альва, опустившегося на пол, чтобы постараться разглядеть меня в темноте камеры.
– Ника, ты не ранена? Прости, я не мог прийти раньше. – голос Эля был встревоженным, он старался говорить тихо, чтобы не привлекать внимание охранников.
– Я не ранена, Эль. – попытавшись откашляться, я подползла к самой дверце, беря парня за руку. Тепло человеческого тела приятно грело мои озябшие пальцы. – Как ты? Где Макс и Лео?
– Там все сложно, Ник. – парень замолчал, в нерешительности подбирая слова. – Они живы, даже относительно здоровы.
– Относительно? – мои руки дрожали, крепко сжимая протянутую ладонь альва, то, что парни живы, сняло с моих плеч огромный камень, но я чувствовала, что Эль многое скрывает.
– Когда они пришли в себя, тебя уже унесли в темницу, и у парней немного сорвало голову. – я не видела, но слышала, как Эль улыбнулся. – Лео накрыл весь дворец своей энергией, пытаясь отыскать тебя. А черт чуть не убил Повелителя, у меня получилось остановить его в последний момент. – альв устало выдохнул, продолжая. – Может и не стоило останавливать. Как бы там ни было, но, эти темницы были специально построены для сокрытия любой энергии, поэтому отыскать тебя не получилось, и Лео только в пустую, потратил весь свой резерв, едва не угодив в энергетическую кому. Мы с Айви вытянули его, она поделилась энергией. Она не отходила от его постели все это время.
– И сколько я уже тут? – это был один из главных моих вопросов, на который я и хотела и боялась получить ответ.
– Почти месяц. Лео пришел в себя вчера вечером и сразу же отправился к Повелителю с требованием выпустить тебя.
– А Макс? Ему ничего не было за покушение на твоего отца?
– Его отправили непосредственно к его начальству. Пока вестей не было, но я уверен, что черт договориться и с ними.
Я слабо улыбнулась, представляя масштаб разговора Макса и его Начальника.
– Эль, почему я все еще жива? – слова, произнесенные на грани слышимости, отдались болезненным стуком сердца. Сколько бы ни думала, просиживая пустые часы в темноте и полном одиночестве, не могла понять, почему так старавшийся убить меня Повелитель, не привел приговор в действие.
– Скажи спасибо Айви. – хмыкнул Эль.
– Айви?
– Видишь ли, она с рождения обладает очень редкой способностью: видеть Нити Жизни. То, что плетет Пряха Судеб обычно скрыто даже от нас, но Айви различает их столь же ярко, как если бы они были просто толстыми цепями, оплетающими человека.
– И что она увидела такого во мне?
– Твоя Нить Жизни плотно переплетается с нитями Макса и Лео, практически врастает в них, становясь единым целым. Убить тебя, означает убить и их. Повелитель предполагает, что это случилось из-за брачных меток, хотя раньше о таком ничего известно не было. – голос парня немного повеселел, когда он продолжил. – Конечно, голову черта, отец был бы не против видеть на пике, но вот Лео ему как сын, даже больше.
– Хоть какая-то ясность. – невесело рассмеявшись, погладила теплую ладонь парня. – Эль, ты будешь еще приходить ко мне?
– Да. Ника, ты должна знать, что мы тебя не бросим, мы ищем способ вытащить тебя, если не с позволения Повелителя, то сделаем это обманом, но в любом случае, ты тут не останешься надолго. Просто верь. Прошу.
Где-то в отдалении послышались тяжелые шаги и лязг лат, пришло время смены охранников. Эль в последний раз сжал мою холодную ладошку, поспешно обещая скорую встречу и закрыв со скрежетом крошечную дверцу, снова оставил меня в одиночестве.
Закончив с принесенным Элем хлебом, отползла в дальний угол, устраиваясь на том подобии лежанки, что успела соорудить в первые дни, собрав всю полусгнившую солому с пола небольшой камеры. В Первый раз, за последнее время, я засыпала с подобием улыбки на лице. Огонек, казалось, полностью потухшей надежды, несмело разгорался в затравленной душе.
***
Опять грот, опять босые ноги ощущают холод от влажных камней пещеры, а от многочисленного пламени свечей, перед глазами начинают плясать блики. Я устало выдыхаю, присаживаясь на ближайший уступ. Эти сны никогда не приносили мне отдыха, даже сейчас, находясь тут, я испытывала неимоверную усталость, словно добиралась сюда пешком.
– Ничего нового… – обращаюсь я к темноте, желая, поскорее вернуться в реальность.
– Уверена? – насмешливый вопрос, заставляет в страхе подскочить на ноги.
Нога невольно скользит по скользким от воды камням и, сделав неуклюжий взмах руками, я начинаю заваливаться на спину. Но падение прекращается, едва Незнакомец в плаще резко хватает меня за локоть, помогая восстановить равновесие. Я в каком-то оцепенении смотрю на его кисть и длинные пальцы, цепко держащие мою руку. Сегодня на одном из пальцев Незнакомца красуется довольно массивный литой перстень, украшенный гладким темно-зеленым камнем, испещренным тонкими черными прожилками. Проследив за моим взглядом, мужчина медленно убрал свою руку, пряча ее в складках плаща. Я все так же, как и прежде, не могла разглядеть его лицо, скрытое за клубящимися под капюшоном тенями, но была уверена, что он усмехнулся.
– Плохо выглядишь, Ведающая. – последнее слово мужчина намеренно выделил, непривычно растягивая его. Голос из-под капюшона был глухим, с шипящими нотками, он отдавался эхом, теряясь в тенях.
– Благодарю. Знаю. – я кивнула, стараясь за сарказмом скрыть свою растерянность и тот страх, что Незнакомец вселял в меня.
Глухой смех незнакомца заставил зябко поежиться от волны мурашек пробежавших в испуге по позвоночнику.
– Тебе скоро помогут. Жди. – уверенный тон не оставлял ни одного шанса, чтобы усомниться в его словах, как если бы он сам организовал помощь, а сейчас лишь доводил это до моего сведенья.
– И что потом?
– Ты придешь ко мне. – мужчина не задумывался над ответом ни на секунду.
– А если нет? – я пыталась понять хоть что-то. Может, пока Незнакомец столь общителен, то у меня получиться понять, где он или хотя бы, зачем я ему.
– Уже идешь. Числом Нави твой путь начался, им же и закончится.
– Число Нави, что это? Повелитель Святибор тоже говорил о нем. – припомнила я. Да, точно, тогда, перед моим заточением, в обеденном зале, Святибор говорил об этом.
– Много хочешь знать .– рассмеявшийся мужчина, повернулся ко мне спиной, уходя в глубь грота.
Я, собравшись с силами, поплелась за ним, старательно веря в то, что не совершаю тем самым роковую ошибку.
– Число Нави – это число противоположность небу, ключ к загробному миру. – скучающим тоном продолжил Незнакомец, даже не оборачиваясь, в мою сторону. – Двойка, если говорить проще. А ты, Ведающая, идешь ее путем, собирая по пути и наполняя обе стороны своей разрозненной души: две души, живущие в тебе, две раны от двух рас, два сердца, отданных Высшими добровольно… Осталось не долго. – мужчина резко остановился, и я еле успела затормозить, едва не влетев в его широкую спину, затянутую в черную ткань. – Смотри, Ведающая, смотри, и пусть обе твои души набираются горем и страхом.
Проследив за рукой мужчины, указывающей куда-то в сторону, я застыла, с усилием вглядываясь в полумрак этой, не видимой мной ранее, части грота. Огромный плоский валун, темнел у самого края небольшого пещерного озера. Он походил на тот алтарь, что я видела в другом своем сне, но был больше в размерах, а на его поверхности, в этот раз, бездвижно лежали уже две фигуры. Рядом с облаченной в белое одеяние Ингой лежал мужчина, лица которого не было видно с того места, где мы с Незнакомцем остановились, но мое сердце, почему-то болезненно сжалось, пропуская удар, словно признало в неизвестном мужчине кого-то очень родного и знакомого.
– Я решил, что девушке будет одиноко одной дожидаться тебя. – голос Незнакомца был ласковым, обещающим, что пугало еще сильнее. – Приходи быстрее, Ника, двое важных для тебя гостей, могут устать от долгого ожидания.
Опустив глаза к подножию двойного алтаря, я поняла, за что все это время цеплялся взгляд: весь пол вокруг камня был залит кровью. Кровью, которая медленно сочилась из надрезанных запястий жертв.
***
С беззвучным криком распахнула глаза, медленно осознавая, где нахожусь, и заново привыкая к темноте своей камеры.
Боль в висках, в последнее время ощущаемая слишком отчетливо, снова навалилась непомерным грузом, лишая возможности нормально дышать. Застонав, перекатилась ближе к тому месту, где, как мне казалось, я оставила бурдюк с водой. Лишь растерев лицо остатками холодной влаги, смогла более-менее отчетливо думать. Отсутствие энергии, постоянный голод, переохлаждение и липкий страх, ставшие моими единственными спутниками, оказывали отнюдь не положительное влияние на мое общее самочувствие.
Вспомнив про веточку-проводник, рука потянулась к складкам некогда прекрасного наряда, замерев на полпути. Конечно же, направляясь на ужин к Повелителю, я оставила подарок Стаса в комнате, даже не предполагая, что больше не вернусь в нее. «Возможно ли, что тот мужчина на алтаре и есть Стас?» – я с ужасом понимала, что только его, не считая Макса и Лихо, могла назвать важным для себя человеком. Он выручал меня энергией, был всегда добр и неизменно проявлял знаки внимания. – «Неужто, за это и поплатился?».
Припомнив короткий разговор с Лихо, который состоялся у нас по пути до обеденной залы, постаралась сопоставить образ Незнакомца в плаще и пропавшего Лестата. Похожи ли они?– я не могла дать точного ответа. Голос из-под капюшона был явно изменен магией или тенями, надежно скрывающими лицо, но вот верила ли я в то, что Незнакомец, он же наш убийца, которого, мы так долго искали, является на самом деле так давно знакомым мне Главным Демоном? Обняв свои исхудавшие колени, бессильно опустила на них голову, прислушиваясь к тишине темницы. Ни голосов охранников, ни их шагов не было слышно, даже крысы, обычно копошившиеся в противоположном углу камеры, и те затихли, оставляя меня на растерзание собственных мыслей, так громко проносившихся и бередящих старые раны.
Прикрыв глаза, постаралась успокоиться, вспоминая слова Эля: «…ты тут не останешься надолго. Просто верь. Прошу». И я верила, потому что ничего большего мне не оставалось.