IV
Большая крытая веранда буфета с бесчисленными столиками кишит народом. Пантомиму только что кончили… и вся публика торопится занимать места.
Ро и Ай-Мэ ходят между столиками по широкому среднему проходу. Он уже не в трико, а в модном европейском пальто и в такой же шляпе. Маленькая фигурка Ай-Мэ тонет в белом и воздушном, как облако, мехе. Петербургская осень дает себя знать и маленькая японочка боится простуды. Прелестной выглядит ее головка, немножко неподвижная в рамке белого меха, черная как мушка с двумя еще не завядшими орхидеями за ушами. На нее смотрят, ею любуются… Ай-Мэ видит дерзко и ласково устремленные на нее взгляды… Слышит заигрывающий шепот мужчин… Но ей все равно.
Все равно, потому что Ро не любуется ею…
Ро не смотрит на нее. Он ищет среди публики свою четырехглазую. Вот взоры его загораются удовольствием… Он увидел ее с ее кавалером у крайнего столика и идет к ним так скоро, что Ай-Мэ едва успевает за ним…
– Ро, – шепчет она тихонько, – не ходи туда. Но Ро ее не слышит.
– Ты подожди меня, куколка, – шепчет он ей в свою очередь, – подожди за этим столиком. Я сейчас.
О, это уже слишком! Ждать его, пока он будет слушать четырехглазую, ждать после того, когда он сам позвал ее угостить сладким вином. Она не хотела идти… Но он коротко сказал: «Пойдем, куколка!» и она пошла. Теперь он бросил ее, оставив одну среди шумной и равнодушной толпы.
Правда, крытая веранда ей давно знакома, знакомы ей и некоторые лица завсегдатаев сада, не раз подносивших ей цветы и букеты через оркестр, но никогда еще не чувствовала она себя такой одинокой, такой затерянной среди большого мира…
Ро уже был около столика четырехглазой, когда к ней подошли двое военных, лица которых она давно уже заметила в первом ряду партера. Один высокий и длинный как шест Ро, другой маленький и очень красивый, с массою висюлек на синей курточке. Ай-Мэ знает только, что маленький гусар и что он подносить ей корзины через оркестр.
– Прел�