Марина задумчиво смотрела на меня. Она уже закончила с трупом – шаром, и скоро должна приступить к нашему пугало, которое уже успели доставить в морг, пока я предавалась воспоминаниям и читала привлекшую меня статью. Раньше, я бы с лёгкостью высказала свои предположения, касающиеся предположительного убийцы несчастных девочек. Сейчас же, я обязана проанализировать все интересующие меня аспекты и понять, а на верном ли я нахожусь пути, обвиняя одного человека, с которым у меня связаны несколько лет хороших и в одно время плохих мгновений своей жизни. За два дня, что мы ведём расследование, у нас появилось как минимум трое убийц, по сути двое, ведь о третьем знаю лишь я. А я открывать пока карты не планирую. Для этого мне нужно не только вернуться на родину, но и встретиться со своим надзирателем. Похоже, он этой встречи и добивается. Но зачем? Я же порвала и разрезала все способы общения с надзирателем два года назад. Теперь я была предоставлена сама себе. Моего подозреваемого не интересуют особы, достигшие восемнадцати лет и прошедшие ряд определенных испытаний, которые в свою очередь дают девушкам – выпускницам зелёный свет, отпуская их в заветную беззаботную жизнь.
– Наш убийца искусно орудует инструментами пыток. – Прервала затянувшуюся тишину Марина.
– А? – Я отвлеклась от чтения статьи и посмотрела на подругу.
Марина постучала по операционному столу, на котором лежала с трудом снятая с веревки половина руки.
– В руке нет кости, Яна. – Марина внимательно посмотрела на меня. – Более того, убийца срезал внутри руки некоторую кожу, успев зашлифовать ее прежде чем попытаться залить клеем и прилепить на заполненный гелием шар.
– Гадость какая. – Без эмоций поддержала разговор я, кладя на место лист бумаги. – А что ты скажешь насчёт других частей тела, прикреплённых к шару?
– Они были приклеены обычным клеем. Не могу точно сказать до надувания гелием или после, но держаться части нехило. Мне понадобиться время, чтобы их отклеить друг от друга. – Марина замолчала, потрогала рукой облаченную в перчатку одно преклонное ухо. – Никаких отпечатков. Пистолет, нож, свечи, содранные волосы. Создаётся ощущение, что нас убийца водит за нос. Он подкидывает весомые улики специально не дающие никакого результата.
– А что если орудия смерти убийца забирает с собой?
– Ты говорила это предположение Людовику?
– Нет. Меня уже одной ногой здесь нет. Но что если это действительно так? Что если те улики что у нас есть, кроме окровавленного ножа, который ты собственноручно вытащила из затылка убитой, пустышки?
– Не забывай, что я не следователь, Яна. Тебе бы сказать это предположение напарнику. – Марина покачала головой.
– Обязательно сообщу ему. – Сарказм соскучился по вольному пути и сам сорвался с моих губ. Пытаясь не обидеть Марину, не привыкшую к сарказму, я поспешила добавить. – Когда меня восстановят в этом деле.
– Это маловероятно. Олег уверен, что смерти школьниц связаны с тобой.
– Поэтому Людовик больше от меня не услышит никаких предположений. – Я сказала слова на полном серьезе. – Пусть работает сам и сам же ищет убийцу.
– Ты злишься?
– На кого?
– На Людовика. – Марина пытливо посмотрела на меня.
– За что мне на него злиться?
– Сама посуди: вы с ним напарники. Сплоченная, местами нерушимая команда. За вашими плечами уже несколько распутанных дел. И всегда Людовик защищал тебя, не давая выставить свою напарницу, вечно попадающую в неприятности Яну Лаврецкую, в непристойном свете, а теперь… Теперь он отошёл на второй план и, когда тебе выдвинули негласное отстранение, Людовик за тебя не заступился, посчитав нужным постоять в стороне и попытаться расследовать это дело самостоятельно.
Я открыла рот и тут же закрыла его, обдумывая сказанное вслух мнение Марины. До этой поры, я особо не зацикливалась на своём отстранении, но после услышанного задумалась. Марина имела способность неплохо разбираться в поведении людей. Оно и понятно: вся ее семья по женской линии – психологи, неплохо понимающие и чувствующие пространственное состояние души собеседника. Однако, я повертела головой, выбрасывая факт нужности Людовика под своим плечом. Чтобы дальше не развивать данную тему, после которой мы непременно останемся при своих мнениях и, что не исключено, поругаемся, я вновь замолчала, позволяя Марине работать, используя своё рабочее время с умом. Сама же вернулась к воспоминаниям, которые с каждой полученной информацией о погибших школьницах вспыхивали в голове так ярко, будто я переживала уже прожитой мною этап жизни повторно, что казалось, крайне меня возмущало и казалось невозможным.
Я сидела на кровати в своей комнате и пыталась заниматься. Хоть надзиратель и делал из нас превосходных девушек не без изъянов, он не забывал давать нам необходимое образование. Все мы обучались на домашнем обучении. Ни у кого из нас, даже у отличников или двоечников, не было преподавателей по не понимающимся предметам. Надзиратель не хотел видеть в его домах посторонних, делающих свой собственный, местами необдуманный выбор мышления. Он считал, что присутствие посторонних могут плачевно отозваться на наших неплохих начинаниях в той или иной области. В данную минуту я пыталась решить незамысловатую задачу по физике, когда в дверь постучали. Нам запрещалось закрывать двери на замок. Молодые люди, временами, заходили в комнаты девушек. Ко мне тоже приходил молодой человек, которого звали Андрей. Мы разговаривали, узнавали о себе. В дни, когда Андрей не был сильно загружен, он помогал мне с задачами. Иногда он просто разговаривал со мной или , выпросив разрешение у надзирателя, уводил меня на конную прогулку по ближайшей местности. Андрей был единственным, кто имел на это полное право. Насколько мне было известно, больше никто из молодых людей, находившихся на базе под предводительством надзирателя, не могли покидать частную территорию.
– Скупой стучит дважды. – Голова Андрея просунулась сквозь щель открытой двери.
– Скупой платит дважды. – Поправила его я, не удержавшись и не отрываясь от лежащей перед моими глазами открытой тетради. В руке я теребила ручку. У меня уже около часа не сходился ответ, и это начинало выводить меня из себя.
Андрей присел на противоположный край кровати. Он положил сплетенную небольшую корзинку светло-коричневого цвета на заправленное покрывало.
– Перестань мучить несчастную ручку. – Андрей положил свою руку на мою и взял тетрадь. – Дай я посмотрю.
– Я должна сама понять суть решения. – Запротестовала я, пытаясь вырвать тетрадь из сцепкой хватки парня.
– У тебя ошибка в вычислении, гений. – Андрей вернул мне тетрадку, закатив глаза и увиливая от несущейся навстречу его лицу моей ладони. – Попробуй поменять минус на плюс....
– Попробуй поменять минус на плюс. – Сказала я вслух, улыбаясь озорной улыбкой, заставляя Марину слегка занервничать. – Это же так просто.
– Яна, ты это к чему говоришь?
– Что если нам нужно в расследовании попробовать поменять местами произошедшие события и улики?
Я, не дожидаясь ответа от подруги, выбежала из лаборатории, насвистывая легкую мелодию Бетховена. Я хотела, пока у меня есть возможность, проверить пришедшую идею на ум. Для ее осуществления, я прошла к себе в кабинет, без особых угрызений совести подписала документ, не особо вчитываясь в условия отстранения сотрудника от расследования. Я включила компьютер, забронировала один билет на родину на ближайшую пятницу, прекрасно рассчитывая дни собирания чемодана и понимания, что мои манипуляции скорее всего не ускользнули от надзирателя и он, находясь на одной из своих баз, улыбается, предвкушая неминуемую встречу со мной. Я положила распечатанную информацию об убитых школьниц в сумку, оставляя отказ от расследования в своей руке, выключила компьютер и , не забыв закрыть дверь своего кабинета, направилась к Олегу в офис переговоров, где мне уже была назначена встреча последнего собрания.
Глава 8
Юноша сидел за столиком в неприметном кафе, расположенном в нескольких шагах от Могильного Памятника. Он пил американо, временами смотря в окно кафе и наблюдая за выходящими людьми из нужного ему здания. У молодого человека была назначена неотложная встреча. Он успел навести небольшие справки о находящихся внутри здания офисах. Помимо агенства Могильный Памятник, сотрудники которого именовали себя журналистами, но, как показала практика, отлично расследовали дела, связанные с убийством или похищением людей, здесь же расположилось турестическое агенство и небольшой бутик второсортной одежды. Могильный Памятник редко выпускал свой журнал, под редактурой Яны Лаврецкой, который выходил в свет небольшим тиражом. У журнала не имелось должного финансирования и даже маленький тираж расходился за два – три месяца после публикации очередного выпуска новостей.
Юноша неприметно следовал полученным инструкциям от своего отца, хотя он мог с легкостью встретится с Яной с глазу на глаз и, схватив ее за облюбленный конский хвост, в который девушка любила собирать свои рыжие волосы, привез бы ее к отцу на ковер. Даже при всем уважении к своему отцу, парень понимал всю неурядицу поспешных действий, выполненных в порыве гнева и ярости. Он посмотрел на часы, поспешно надетые на запястье правой руки. В любой другой ситуации, юноша не стал бы смотреть в сторону самых дешевых и неприметных часов, но в сложившейся ситуации он не мог рисковать своими амбициями. Помимо дешевых часов, купленных на рынке, юноша оделся в свободный спортивный костюм белого цвета. На его черных волосах красовалась кепка, скрывающего лицо парня. Кепка, как и кроссовки, оказалась черного цвета и отлично гармонировала с белым спортивным костюмом. Телефон парня завибрировал и отключился. Он включил экран и , посмотрев на присланное сообщение, вновь положил телефон на стол, рядом с недопитым кофе.
Опаздываю. Доделываю последние штрихи в своей работе.
Парень посмотрел в окно и заметил, как из Могильного Памятника вышла Марина. Девушка остановилась около тротуара и ,прежде чем перейти дорогу, посмотрела по сторонам. Брюнетка рывком открыла двери кафе и буквально свалилась на свободный рядом с юношей стул.
– Докладывай. – Попросил юноша.
– Поменять минус на плюс. – Задыхаясь, передала последние слова Яны Марина.
– Интересно. – Юноша кивнул, молча прося девушку продолжать.
– Она становится задумчивой. Каждый раз, когда ей попадается на глаза необходимая и фигурирующая в деле информация, Яна пропадает. Иногда она задумывается на несколько минут, иногда на несколько часов. Потом, выныривая из потока своих воспоминаний, она может невзначай пролепетать фразу, не относящуюся к разговору.
– К ней приходят воспоминания прожитой жизни. Яна Лаврецкая успела их похоронить, вытеснить из своей памяти. Мы лишь напомнили ей о ее предназначении.
– Убивая невинных девушек?
– Мы не убийцы, Марина.
– Но это далеко не отрицает отрешения от замысла убийства твоего отца.
– Это не твое дело, Марина. – Отмахнулся от девушки юноша. – Мой отец умеет держать свое слово. Ты лучше скажи, тебе все еще нужна свобода?
– Свобода нужна всем. – Марина сглотнула, отводя глаза в сторону и наблюдая за официанткой, разносящий на подносе горячие напитки.
– Мой отец постарался на славу. Ему стоило больших усилий стереть вам обоим воспоминания не только о вашей дружбе во время учебы, но и о самом обучении. Небольшим стечением обстоятельств, вы обе оказались вовлечены в одну сферу деятельности. И вот к чему ваше влечение вас обоих привело.
– Мне придется возвращаться с Яной в Москву?
– Нет. Твое дело закончено. Теперь ты полностью распоряжаешься своей жизнью. – Юноша достал из дипломата лист и протянул его Марине. – Твой договор по распоряжению собственной жизнью. Отец попросил меня проинформировать тебя, прежде чем ты его подпишешь, но, я думаю, что слова напутствия в данной ситуации не нужны. Можешь никуда не спешить и прочитать договор. Не забудь просмотреть самостоятельно мелкий шрифт в конце листа.
– Я думала, что у тебя еще есть дела.
– Врач опаздывает. – Юноша непринужденно пожал плечами. – Непроизвольно появилось свободное время, которое я хочу потратить с умом.
– Жаль, но у меня этого свободного времени нет. – Марина, не глядя подписала договор и протянула его юноше. – У меня, в отличие от тебя работа, не требующая отлагательств.
– Заботишься о наших девочках?
– Сложно назвать это заботой, когда знаешь всю правду. Неужели надо было убивать невинных, только для того, чтобы отправить Яну в Москву?
– Марина, – юноша отхлебнул кофе и поморщился. После глотка у него в горле почувствовалось легкое горькое послевкусье. – Знаешь поговорку: меньше знаешь, больше спишь?
– Слышала о ней. – Уклончиво отозвалась девушка.
– Тогда послушай моего совета: ты подписала договор о своей заслуженной свободе. Больше от тебя ничего не требуется, поэтому постарайся быть паинькой и не мешаться у нас на пути.
– Прямая угроза?
– Совет от души, которого лучше послушаться. Мой отец не привык давать никому второго шанса. Если не хочешь оказаться вместе с Яной, то отойди и не путайся под ногами.
Марина бросила на юношу взгляд, полный презрения. Девушка уже во второй раз собиралась идти по кривой линии своей судьбы. Она дважды предала Яну и постоянно делала это не по собственной воле. Теперь же, получив долгожданную свободу, девушка не планировала отходить на второй план. Она кашлянула, собираясь сообщить о своих намерениях продолжать участвовать в деле, но, быстро передумала. Отец юноши умело играл не только подчиненными девушками, но и их близкими родственниками. Рисковать своей матерью и бабушкой Марина не планировала. Девушка кивнула юноше, поднялась со своего стула и быстрым шагом поспешила вернуться на свое место в Могильном Памятнике.
Юноша проследил за ней взглядом. Он ухмыльнулся. Отец предвидел возможный поворот событий. Теперь не только отец, но и юноша может с легкостью распоряжаться судьбой Марины по своему усмотрению. Никто в здравом уме не станет подписывать договор вслепую. Девушка доверилась услышанным словам, но не своим глазам. И эта подпись, собственноручно поставленная на договоре о полном подчинении, в нужное время вспомнит о Марине, выставляя девушку в не самом хорошем свете.
Парень допил кофе, жестом попросил единственную работающую официантку принести ему счет и продолжил наблюдать за входными дверьми Могильного Памятника.
Глава 9
Я спокойно вышла из офисного здания и неспешным шагом направилась в ближайший Starbucks. Теперь, когда я была предоставлена самой себе, я могла выпить кофе и перекусить. Мой живот, словно по команде, радостно заурчал, предвкушая попадание еды в организм. В любой другой ситуации, я бы с лёгкостью открыла карты гугл, посмотрела неизвестные для меня кафе и с лёгкостью отправилась изучать новое место. Сегодня я такой перспективой не располагала. Я открыла двери кафе, подошла к кассе, заказала Карамельный Латте Маккиато гранде, мой любимый в последнее время кофе, так же решила взять сэндвич с курицей и , заплатив за заказ, стала ждать полную готовность моего напитка. В Starbucks предусмотрено самообслуживание клиентов. Иногда это значительно упрощает задачу клиентов заведения: тебе сразу выдают подогретый сэндвич и ты без промедления проходишь за стойку бариста, где бармен громко называет твоё имя и протягивает тебе с нисходящей улыбкой на лице горячий напиток. У Starbucks присутствуют лишь два минуса: неимоверно высокие цены на весь ассортимент продаваемой продукции и отсутствие возможности занять свободный столик сразу же после сделанного заказа. Я смело отношусь к любителям кофе, но лишь раз в несколько месяцев посещаю известное кафе, как правило, садясь за понравившейся свободный столик, и неспешно наслаждаюсь вкусным кофе. В столь ранние часы, в заведении уже набегает народ, жаждущий отдохнуть от жарких офисов и поработать над своими проектами за чашечкой кофе. Бариста протянул мне кофе и я, поблагодарив его, глазами стала искать свободный столик. Свободное место отыскалось не сразу. Мне посчастливилось опуститься на свободный стул в самом плохо освещаемой части кафе. Здесь, мой взор падал не на окно, а на стену багрово-коричневого цвета и пару тройку развешанных на ней распечатанных картин, вставленных в рамки. На первой картине была изображена чашка ароматного, ещё не остывшего кофе. Чашка расположилась на небольшом блюдце белого цвета. Здесь же будто невзначай благосклонный бариста положил небольшую пригоршню кофейных зёрен. Эта композиция довольно часто мелькала у меня в предложенных иллюстраций с данной тематикой на сайте Pinterest. На второй картине, располагающейся посередине, чёрным по белому была распечатана фраза «Кофе твой повседневный друг» на французском языке не знакомым мне шрифтом. Третья картина оказалась еще более упрощенной своих «подруг». На белом листе бумаги ,по середине, расположилось одно единственное кофейное зерно, позволяющее посетителю самому думать о смысле данной картины.
Я поставила белый стакан с кофе на стол, рядом положила сэндвич, а сама полезла к себе в сумку и вынудила оттуда листы с информацией об убитых девочках. Прежде чем взять их с собой для более детального изучения, я после совещания с Олегом наведалась к Людовику и спросила у него разрешение. Людовик сначала отнекивался, но потом быстро сдался, услышав о возврате документов вечером сегодняшнего дня ему лично в руки. Я отпила кофе и , надкусив заботливо подогревший официантом сэндвич, взяла первые листы убитой школьницы. Ей оказалась Маргерит Рюэль. Судя по имеющейся информации родилась девятнадцатого июня в провинции Франш – Компе. Изначальным местом рождения девушки является деревня Пем, которая входит в Ассоциацию самых красивых деревень Франции. Ее родители Жан – Марк Рюэль ( пятьдесят пять лет ) и Надин Рюэль (сорок пять лет ) официально развелись, когда дочери исполнилось десять лет. С момента развода Жан – Марк считается безработным пьяницей и никогда не интересовался жизнью и успехами дочери. По последней доступной информации Жан – Марк продолжает жить в доме своих покойных родителей. Небольшой двухэтажный коттедж достался Жан – Марку по наследству как единственному ребёнку в семье, а после развода с Надин, полностью перешёл в его распоряжение. Дом расположен на берегу реки Оньон. К нему редко приходят гости. Мужчина имеет мало друзей и вполне довольствуется своим нелегким положением в обществе.
Бывшая жена Жан – Марка Надин Рюэль после развода оставила фамилию своего единственного мужа и с небольшим чемоданом приданного, доставшемся ей после распада брака, перебралась к родителям в Париж. Там женщина на накопленные в браке сбережения вместе с подругой своей матери открыла бутик, где принимала заказы и изготавливала шарфы ручной работы. Бизнес Надин не слишком прибыльный, но женщина не довольствуется многим и радуется тому что имеет. На содержание себя и ребёнка, с варьирующим доходом в тысяча пятисот две тысячи евро в месяц, ей вполне хватает. Надин счастливо прожила в разводе пять лет и не спешила выходить во второй раз замуж, хотя по слухам мать Надин пыталась сосватать своей дочери знакомого мужчину. Однако после нескольких неудачных попыток выбросила эту идею из головы.
Маргерит Рюэль ходила в обычную школу и считалась хорошисткой. Редко у девочки оценки были выше или ниже среднего уровня ее обучаемости. Маргерит помимо занятий в школе старалась посещать как минимум два интересующих ее кружка. Один из излюбленных мест оказалась художественная школа, где Маргерит два раза в неделю рисовала картины масляными красками на холсте в одаренной группе преуспевших в живописи подростках. Вторым местом, как ни странно, оказалась школа. Там после уроков девушка посещала театральный кружок, где в нескольких постановках играла главную роль. Подруг у Маргерит было немного. Восемь уже знакомых девушек. Все они ходили в разные школы. Можно предположить, что девочки познакомились на школьном дворе во время одной из прогулок или же благодаря крепкой дружбе своих родителей. К сожалению, момент и время начала знакомства и перерастания сего в крепкую дружбу в документах отсутствует.
Я перевернула два первых листа, заметно пропуская описание деревни Пем. Здесь желтых подчеркнутых маркером предложений от Людовика не было. Я отпила кофе, снова откусила небольшой кусок сэндвича. Изучение личной информацией жертв вселяло в меня скуку и пропадание возникающего интереса. У меня нередко создавалось ощущение, будто я врываюсь в личную жизнь незнакомых до смерти мне людей, нарушая оговоренное личное пространство. Но я обязана была найти хоть что–то, что помогло бы мне понять пересечения жизней умерших школьниц с причастностью к убийствам моего ненавистного надзирателя, с которым мне предстояло скоро встретится.
Последующие несколько страниц не несли никакой значимой информации. Маргерит Рюэль вела законопослушный образ жизни. Она не с кем не встречалась и вполне радовалась отсутствию серьезных отношений. У нее в школе не значилось врагов. Постоянно сидела за партой с одной и той же девочкой. И, при истечении других жизненных обстоятельств, с легкостью могла подружиться с ней. Маргерит беспрекословно выполняла все поручения своей матери. Ездила на выходных навещать бабушку, а со своим отцом встречалась лишь пару раз в год. В основном встречи приходились на день рождения Жан – Марка и сочельник перед Рождеством. На встречах со своим отцом Маргерит послушно сидела на диване в гостиной небольшого коттеджа Жан – Марка. Жан – Марк вел с дочерью светскую беседу, где в большей степени говорил отец, а Маргерит лишь слушала его речь с улыбкой на лице и временами удовлетворенно кивала головой. Редко когда Маргерит Рюэль вставляла в односторонней разговор незначительный фразы или полноценные предложения. Маргерит нередко пыталась прекратить свое общение с Жан – Марком, но Надин Рюэль была против такого исхода событий. Маргерит до наступления своего совершеннолетия приходилось через силу поддерживать с отцом связь. Маргерит не имела никаких видимых способностей, которые могли бы привлечь надзирателя к ее персоне. Я нахмурилась. Получается, исходя из изученной мною информацией, Маргерит не умела стрелять из холодного оружия. Более того она не являлась хакером и никогда не нарушала законы Франции. Девушка не состояла на лечении у психолога. Она не относилась к недееспособным людям и особенным подросткам. Ее родители не заявляли о пропаже своего ребенка. Возможно, Жан – Марк Рюэль еще не знает о смерти своей единственной дочери и продолжает вести разгульный образ жизни.
Я пролистала до последней страницы досье, на которой были изображены две фотографии убитой. Одна фотография была взята из школьного архива, который находился в свободном доступе на сайте школы, где она училась незадолго до своей смерти. Здесь Маргерит непринужденно улыбается. Ее волосы собраны в две косички. На ней одета все та же школьная форма, в которой тело девушки было обнаружено в женской уборной. Людовик решил превзойти самого себя и распечатал фотографии, используя для печати цветные катреджи. На второй фотографии девушка была уже убита. Ее расчлененное тело висело на гвозде, но вот остальные расчлененные части на фотографии видимо не поместились. Я поморщилась, мимолетно вспоминая вчерашний день. Я осторожно совместила прочитанные и просмотренные листы, не забыв отложить их в сторону.
Аньес Лавире оказалась второй жертвой зверского убийства. Девушка родилась двадцать третьего февраля в провинции Овернь, расположенной на территории Центрального массива. Аньес повезло родиться в городе – столице Клермон – Ферран. Благодаря своим родителям, девушка спокойно могла говорить на окситанском языке с примесью диалекта языка ойль. Клермон Ферран славиться своим расположением во впадине Лимань. Аньес с детства полюбила туристические походы из – за нахождения в окрестностях города гор. Ее отец поддерживал любые увлечения дочери. Элуа Лавире работал предпринимателем в некрупной мебельной компании. Когда мужчине директор фирмы предложил перебраться в Париж, Элуа согласился не раздумывая. Ему недавно исполнилось сорок восемь лет, и мужчина уже не надеялся на повышение, несмотря на посвящение себя любимой работе около двадцати лет. Элуа перебрался в Париж два года назад. Его гражданская жена, от которой родилась Аньес, наотрез отказалась перебираться в столицу Франции. Северин Лавире работала в салоне красоты администратором и не планировала в ближайшие десять лет менять свое место работы. На семейном совете Элуа и Северин Лавире спросили у тринадцатилетней Аньес ее мнение по поводу переезда. Аньес оказалась на стороне своего отца и переехала с ним в город своей мечты.
Аньес училась в частной школьной гимназии. Она была отличницей. Не раз побеждала в олимпиадах и поднимала социальный рейтинг гимназии своими победами. Гимназия за несколько последних лет оказывалась в топе десяти лучших школ Франции. Девушка увлекалась сценической речью и нередко посещала иностранные языки. Интерес к изучению иностранных языков быстро сходил на нет, но это не мешало Аньес познать все азы испанского и португальского языков.
В отличие от Маргерит, у Аньес была небольшая группа школьных друзей. Практически все друзья Аньес состояли в школьном совете и занимались подготовкой гимназии к приезду почтительных людей или общим собраниям. Аньес нередко прикладывала свою руку к подготовке актового зала. О своих друзьях девушка практически ничего не знала и довольствовалась лишь парой общих интересов, которые способствовали крепкой дружбе.
Аньес жила с Элуа в съемной квартире, располагающейся недалеко от Парижского университета в довольно оживленном районе. Элуа смог найти съемное жилье за довольно смешную даже для него сумму. Однокомнатную квартиру сдавала милая бабушка. В квартире когда–то начинался ремонт, но его решили отложить на неопределенное время. Бабушка перебралась в квартиру к сыну и искала квартиросъемщиков. Элуа связался с пожилой женщиной и , осмотрев квартиру, решил не упускать выпавший ему шанс. Он без промедления оформил документ о съеме квартиры и незамедлительно въехал в квартиру в тот же день. Северин присылала на расходы своей дочери около тысяча евро в месяц. Этих денег Элуа и Аньес вполне хватало на оплату гимназии и личные расходы девочки. На себя Элуа не тратил ни цента из присланных Северин денег. Более того он в конце каждого месяца отчитывался перед своей женой о совершенных расходах.
Я сделала пару глотков кофе. Мой мозг работал в ускоренном режиме. Я отвергла первоначальную мысль о возможном знакомстве девочек с пеленок. Первые две жертвы оказались в Париже по семейным обстоятельствам и приехали сюда из провинций, никак не граничащих между собой. Маргерит жила в Париже пять лет, а Аньес два года до момента убийства. Девочки учились в разных школах, предпочтительно находившихся в разных уголках города. У жертв психопата убийцы не было общих интересов, а родители убитых не знали о существовании между ними крепкой дружбы. Получается, что девочки сдружились лишь в начале этого года. Если это было действительно так, то как же они встретились? Я встряхнула головой и принялась изучать доступную информацию по оставшимся двум убитым девушкам. Она оказалась не такой подробной как первые две. Это значило, что либо напарник поленился поискать больше информации, либо девочки вели настолько закрытый образ жизни, что узнать о них больше просто не представляло возможности.
Третью убитую звали Мари – Поль Флери. Она родилась в провинции Лангедок тринадцатого мая. Лангедок считается исторической областью, расположившейся на юге Франции. Девушка умело говорила не только на французском языке. Она частично и не в лучшем совершенстве знала окситанский язык. Если верить проверенным источникам, то дом девушки находился в регионе Лангедок – Руссильон. У родителей Мари – Поль сохранился небольшой загородный домик в районе небольшого крепостного городка Эг – Морт. Однако, все основное хозяйство, работа и жилье сосредоточено в городе Безье.
Родители Мари – Поль Беранжер и Бенуа Флери. Беранжер Флери сорок шесть лет, работает агентом по недвижимости. Бенуа Флери пятьдесят лет, занимается скотоводством. Оба родителя погибшей живут в Безье, небольшом старинном городе Франции. Свою дочь они отправили на содержание родителей Беранжер на подготовку к самостоятельной жизни. Беранжер Флери всерьез задумалась о возможности предоставить своей дочери, первенцу, хорошее образование. Бенуа был в хороших отношениях с родителями своей жены, поэтому с легкостью согласился на желание жены отправить девочку в столицу Франции. Мари – Пот Флери пришлось заново заводить себе друзей и обустраиваться на новом месте. Родители Беранжер встретили свою внучку с распростертыми объятиями. Они обделяли ее должным вниманием. Она не была изгоем, хорошо училась, стараясь радовать не только бабушку и дедушку, но и своих родителей.
Мари – Поль единственная из четверых убитых, кто попался на взломе сайта ФБР. Девушка не смогла более точно объяснить, почему она решила взломать сайт федеральной внутренней разведки, и, одновременно, федеральной правоохранительной структурой Соединенных Штатов Америки. По ее словам, сказанным в одном из интервью, Мари – Поль устала от однодневной жизни и она решила попробовать себя в роли хакера. Девушка думала, что взломать сайт федерального бюро расследований окажется легко, но при первой же попытки ее сервер засекли правоохранительные органы. Мари – Поль отсидела две недели в тюрьме и , выйдя на свободу, решила оставить все попытки стать профессиональным взломщиком.
Последняя убитая ничем не отличилась. Она являлась сиротой и по социальной программе была переведена из интерната провинции Пуату – Шаранта. Девушку звали Югетт Паже. Она с самого детства жила в интернате для трудоспособных детей. Югетт никогда не искала своих родителей или других родственников. Она была замкнутым ребенком, редко связывала слова в замысловатые предложения. Ничем не интересовалась и всегда старалась держаться в стороне от своих сверстников.
Я отложила изучаемые мною листы в сторону и потёрла виски. Кофе притуплял голод, и я успела пожалеть, что не захватила с собой из дома ноутбук. Я порылась в сумке, нашла завялившиеся пустые листы и ручку. Пока я сидела в кофейне, я решила переписать заинтересовавшую меня информацию и дома, присоединившись к интернету, досконально изучить полученные сведения, сопоставив их с тем, что я уже знала. Я в строчку занесла имена погибших школьниц, посчитав не вносить в список их родителей. Имена вписала так же, как их убили: Маргерит, Аньес, Мари – Поль и Югетт. Я остановилась, старательно вдумываясь. Потом, решила вновь записать имена жертв, но уже с обозначением родительского статуса: Маргерит – мать; Аньес – отец, гражданская жена; Мари – Поль – бабушка с дедушкой по материнской линии; Югетт – сирота. Но, даже при получившимся раскладе, взаимосвязь между надзирателем и девочками никак не просвечивалась. Я попробовала в третий раз, используя при написании имён название провинций, где жили девочки до переезда в Париж: Маргерит – Франш – Комте; Аньес – Овернь; Мари – Поль – Лангедок; Югетт – Пуату – Шаранта. Я в конце страницы нарисовала приблизительную карту провинций Франции. Всех девочек словно тянуло в Париж. Эта линия тяготения расположилась с запада на восток и при соединении указанных провинций нарисовывалась кривая стрелка, показывающая на провинцию – остров Корсика. Я постучала пальцами по столу, смотря на остров и указывающую на него стрелку. Если верить историческим книгам и моим собственным знаниям, то на острове Корсика, который ныне является территориальной общностью Корсика, имел лишь одну тюрьму, носящую название Сен – Лоран – Де – Марони. Данная тюрьма закрылась в 1946 и более не принимала заключённых в свои крепкие объятия. Я сделала глоток и набрала на телефоне номер Людовика. Людовик ответил мне после пятого гудка, когда я уже собиралась повесить трубку, оставив ему сообщение на автоответчике.