Эпизод 13
– Мастер! Они прошли первое внутреннее кольцо!
Ананд вздрогнул от крика Дельты.
Девушка бежала ему навстречу, придерживая одной рукой шлем.
– Мастер! Они приближаются!
Ананд почувствовал, как закатилось под кадык в бешеном ритме сердце и задрожали руки. Он быстро сжал их в кулаки. Прошло почти пять часов, но чуда не произошло. В тайне он надеялся на неожиданную помощь или знак, обострив зрение и слух. Что ж… Одно хорошо – атака начнется до темноты..
– Все на позиции!
Эпизод 14
Штаб обороны человечества застыл в ожидании атаки. Люди, спаянные воедино мыслью о последнем рубеже, замерли, отсчитывая мгновения. Небо и земля затаили дыхание, предчувствуя пытку огнем, и даже пылинки застыли в воздухе, боясь шелохнуться. Жизнь остановилась.
Защитники Штаба ждали. Немели сжимающие оружие руки, в глазах мутнело от напряжения. Настороженный слух ловил каждый шорох. Еще далеко, но уже отчетливо, слышался монотонный звук, похожий на вой. Он несся со всех сторон, заполнил каждую частичку пространства, ввинчиваясь в мозг и давая понять: спасения нет.
Вой нарастал. Это шли, торопились враги. Земля дрожала, и люди вздрагивали, когда в тишине где-то падал камень или трещала обломившаяся ветка обугленного дерева. Вскоре сквозь завывания стали различимы признаки человеческой речи. «Слава Спасителю! Смерть предателям! Слава Желтому пятну!».
На границе Центральной площади горизонт потемнел, и на пепелище нахлынула черная волна. Тягучие языки черной лавы, движущиеся к островку Света с разных сторон, сошлись, слиплись, проникли друг в друга, образовав смертоносное кольцо, из которого не было выхода. Небо кишело чудовищами.
Слава Спасителю!.. Смерть предателям!.. Гул и вой стали оглушающими.
Кольцо быстро сжималось, но защитники человечества не шевелились, ожидая то ли приказа, то ли чуда. Люди знали, кто выступает против них, и никто не хотел открывать огонь первым, надеясь, что это сделает кто-то другой. Невозможно было представить себе зрелища более ужасного. Пустые глаза, детские круглые лица, искаженные злобой, отцы и матери, прижимающие к себе младенцев, ничего еще не знающих о жизни, но уже познавших ненависть, седовласые старцы, похожие на призраков иных миров… Они шли тесными рядами, дыша друг другу в затылок, тяжело раскачиваясь и в экстазе выкрикивая славу Спасителю. Они не чувствовали холода или страха, оглушенные собственными воплями.
Громыхнуло тяжелое орудие. Снаряд упал неподалеку от баррикады. К небу взвился сноп огня, на головы защитников обрушились обломки и вырванная взрывом земля. Люди залегли, прикрывшись от дождя осколков. Ответного удара не последовало. Очередной снаряд попал в цель, пробив зубец Объединенной канцелярии насквозь и проделав брешь в восточных укреплениях. Но увидевшие смерть своих товарищей люди все еще не решались открыть огонь по детям .Они растерянно смотрели друг на друга и в сторону западных позиций, где находился Мастер. Он тоже молчал.
Тем временем наступление продолжалось. На башне идущего в центре толпы танка сверкнул яркий красный огонек, и смертоносный луч лазера с размаху полоснул по основанию северной баррикады. Укрепление рухнуло. Луч прорезал воздух, а затем прошелся по передним рядам оставшихся беззащитными людей. Хищный глаз лазерной пушки на мгновение закрылся и распахнулся вновь, высматривая новую жертву. Но в этот миг послышался громкий хлопок, воздух колыхнулся, и мощный гравитационный удар, направленный прямо в цель, заставил красный глаз закрыться навсегда. Это сработала упрятанная в недрах Штаба гравитационная установка. Волна раздавила несколько сотен зомби и перевернула десяток тяжелых танков, вдавив их в почву. Следующий удар по самую башню вогнал в землю две машины, вырвавшиеся вперед уже с западной стороны. Затем гравитационная волна смела с неба сотню летающих тварей. Остальные немедленно развернулись и покинули поле боя. В ответ грянуло несколько выстрелов, окончательно разрушивших западную стену от десятого до двадцатого этажа. Здание устояло, но обломки рухнули и погребли под собой позиции резервного отряда и перекрыли вход.
Эпизод 15
– А-а-а! К чертям! К собачьим! А-а-а-!!
Николай вскочил на ноги и стал яростно выбираться из завала, переползая через тела мертвых и распугивая страшной руганью живых. Выбравшись, он полез на укрепление, сбрасывая с себя руки пытающихся ему помешать. Продолжая орать и посылать жуткие проклятия, он сорвал с плеча оружие и, прижав приклад к животу, нажал на спуск. Гибкая светящаяся струя плазмы окатила строй противников. Зомби продолжали идти вперед, топча погибших и вопя славу Спасителю. Николай поливал их плазмой пока не кончился заряд. Он отшвырнул оружие и, обернувшись к замершим внизу товарищам, заорал во все горло:
– Не будем кроликами! За мн-о-ой!!
Его крик потонул в грохоте и лязге наползающей черной армии. Оглушенный яростью, Николай спрыгнул с укрепления на другую сторону и побежал навстречу врагу. Откуда-то в руке оказался обрубок мощной металлической конструкции в лохмотьях свернувшегося от температуры пластика. Кажется, часть скелета грузового кибера, автоматически подумал Николай. Расстояние сокращалось, черная волна катилась навстречу с невероятной скоростью. Николай знал, он был уверен, что поступает правильно. Оказавшись под обломками баррикады, он понял: им придется убивать, другого выхода не будет. Или они начнут защищаться, или проиграют. А проиграть нельзя, потому что они здесь стоят не за собственные жизни, с их смертью умрет все живое. Здесь – последний рубеж, за которым нет ничего. Николай не представлял себе, что значит «ничего», его разум не вмещал такого понятия, но там, позади, находились его семья, его друзья, возможно, единственное, что осталось у него на Земле. Конечно, он не рассчитывал выжить. Да, он умрет, наверное, уже через минуту, но его пример заставит подняться и остальных, поможет им понять, что перед ними не невинные дети и старики, а самое что ни на есть грозное оружие противника. Николай верил, что даже Лин в конце концов поймет разницу между убеждениями и реальной необходимостью, прощающую многое. Это не люди, это больше не люди, он видел это, он уже четко различал их лица.
Он мчался, продолжая орать во все горло и не слыша своего голоса. Чем ближе, тем гуще и чернее становилась движущаяся навстречу масса. В него стреляли, но как-то не очень метко. Только один газовый снаряд лопнул под ногами. Он перескочил через раздувающийся шар, даже не заметив его.
Николай ворвался в черную лаву и оказался в жарких объятиях безумствующей толпы. Огромная тяжесть навалилась на плечи, придавила к земле. Тело стало невыносимо тяжелым, руки и ноги налились свинцом. Кажется, его не собирались убивать сейчас, зомби не стреляли, а только слепо тянулись к нему, тараща пустые глаза. Его словно опутывали невидимой паутиной, липкой и горячей. Он насилу вырвал правую руку и принялся работать своим оружием, отбиваясь от наседающих врагов. Он бил направо и налево, стараясь не думать о том, кто перед ним. В данный момент это были враги и их было много. Он знал, что продержится так недолго, и мысленно попрощался со всеми, кого любил, и попросил Небо позаботиться о его детях. А больше ему ничего не нужно было.
Он взмахнул рукой в последний раз, прежде чем невидимые путы намертво прижали ее к туловищу. Плен – это плохо, подумал Воин. Это очень плохо, это гораздо хуже смерти.
– Но это лучше, чем жить среди вас! – заорал он людям с пустыми глазами.
Его поволокли в сторону, противоположную движению толпы. Николай ругался, орал и хохотал. Так он хотел заглушить не страх, а горечь от мысли, что напрасно пожертвовал собой. Друзья так и остались за разрушающимися укреплениями Штаба. Они тоже приносят себя в жертву, смиренно ожидая, когда черная лава наползет на их островок света и испепелит его. Неправильно. Так не должно было получиться, все должно было закончиться совсем по-другому.
Так размышлял Николай, когда движение толпы вдруг замедлилось, а потом и вовсе прекратилось. Зомби из передних рядов стали понемногу пятиться, проталкиваясь в задние ряды. Передний фланг поредел, и Воин увидел, что случилось. Издали беспорядочной, но грозной толпой неслись на врага защитники человечества. Он услышал их крики. Что-то первобытное, давно забытое было в их боевом кличе, в раскраске молодых лиц, в сумасшедше смелом и диком блеске глаз. Будто пласты времени пришли в движение, и ушедшие энергии вихрем ворвались в этот мир.
– А-а-а-а!! Наши!! – завопил и Николай, сплевывая набивающуюся в рот невидимую паутину. – Теперь держитесь, уроды!
Он рванулся изо всех сил и вновь заработал железным прутом, разбивая головы и отбивая пальцы. Он уже был подключен к первобытной толпе, как к батарее, и черпал из нее сумасшествие и яростный азарт рукопашного боя зари цивилизации.
Армия людей врезалась в армию зомби и с разбегу глубоко пронзила ее тело по всей внутренней окружности сжимающегося кольца. Противники налетели друг на друга в бешенном беге, столкнулись грудь в грудь. Дикие крики, человеческие и звериные, слившиеся в адской какофонии, взорвали пространство.
Николай, работая прутом, стал проталкиваться к своим. Паутина все так же мешала движению, а тянущиеся отовсюду руки рвали его одежду и волосы, впивались ногтями в кожу. Он кричал от боли и еще более яростно работал зажатой в руке металлической трубой. Страшный удар в голову на мгновение лишил его зрения. Он удержался на ногах только потому, что падать было некуда – пространство было забито до отказа человеческими существами. Когда зрение вернулось, он увидел сбоку от себя старика, замахивающегося заостренным на подошве костылем для очередного удара. Нет, только не сейчас… Николай размахнулся, но что-то остановило его. До сих пор он старался не видеть, с кем сражается так беспощадно, отключив ту часть мозга, которая отвечала за адекватное восприятие происходящего, но теперь уверенность покинула его. Он увидел. Перед ним был сгорбленный седой старец в рваном пальто, чем-то похожий на его отца, оставшегося на далеком Севере… Старик замахивался костылем, стараясь попасть как можно точнее в цель, толпа мешала ему, а он хотел рассчитать удар, и руки его дрожали. Николай опустил руку, и все звуки вдруг исчезли. Бой продолжался, но люди двигались как в замедленном кино, они кричали, но он не слышал их голосов. Он смотрел вокруг, погружаясь в наступившую тишину, а рядом мелькали безумные и пустые взгляды, и смертельное оружие сгорбленного старца скользило в воздухе навстречу ему.
Он очнулся от удара в спину, и грохот боя вновь навалился на барабанные перепонки. Слух вернулся, однако все вокруг почему-то было словно в тумане. Он плохо видел, но чувствовал, что уходит, удаляется от места сражения, чувствовал, что его утаскивают, волочат, как муравьи дохлую гусеницу. Он был и здесь, среди толпы, и уже где-то далеко. «Я умер?.. – подумал Николай. – Да, я умер, меня убили… Вот черт… Это тот старик с костылем, наверное, продырявил меня… или тот мальчишка с кухонным ножом…»
Сквозь туман он увидел протянувшуюся к нему руку. Это могла быть рука врага, но он потянулся к ней и ухватился за нее, потому что все время падал и никак не мог упасть.
Его рванули из тумана, и он налетел на кого-то. Это был Лин.
– Я умер? – спросил Николай, глупо улыбаясь.
– По-моему, не совсем, – невозмутимо ответил друг.
Эпизод 16
Фатх опустил бинокль.
– Никогда не видел подобной войны, – проговорил он. – Ну что, заживает?
Ананд оторвал руку от залитого кровью плеча. Рана уже зарубцевалась.
– Черт побери, Ананд, как все-таки ты это делаешь? – засмеялся капитан.
Ананд пошевелил рукой. Рана заживала, но разорванные осколком ткани и поврежденный плечевой сустав все еще горели.
– Капитан, я просил вас докладывать, что там происходит, а вы отклоняетесь от темы, – сказал он, морщась. Боль была сильной.
Фатх Али вновь поднял бинокль.
– Ты знаешь, что они оставили все оружие на позициях и воюют с палками в руках? – Ананд кивнул. Капитан продолжил: – Так, что это там у нас? Ага, это Тина долбанула из установки по дальнему флангу… Так-так… дерутся наши как звери.
– А где Лин? – встрепенулся Ананд. – Вы его не видите?
– Нет, Лина не вижу. Не волнуйся, с ним ничего не случится.
Сзади закричали «ложись!», и они прижались к камням. Воздух прорезал красный луч, он полоснул по зданию и растаял, оставив после себя дымящийся след. Вслед за этим еще несколько лучей, несущихся с обеих сторон, перекрестились, словно огненные шпаги, и в небе вспыхнуло пламя. Воздух накалился.
Пока они лежали, прижавшись к земле, к ним подползали с докладами Хорошие люди, сообщающие, как обстоят дела на других позициях обороны. Ананд был рад услышать, что с момента контрнаступления противник не продвинулся ни на шаг. Несмотря на значительное численное преимущество, зомби не могут противостоять армии Штаба. Защитники человечества бьются как звери. С южных позиций даже докладывали, что зомби начинают отступать.
– Они боятся, Мастер! – радостно кричала девушка в шлеме. – Зомби умеют бояться!
Ананд удивлялся. Странно, что существа, подчиненные чужой воле, сохранили какие-то собственные ощущения. Если они способны бояться, значит, способны и думать. Он поделился своими соображениями с Фатхом. Капитан только усмехнулся:
– Страх испытывают даже самые низменные и неразумные существа. Он ведом всем, от крошечной амебы до гигантских камнеедов Лауша. Ты же не ожидаешь от амебы, что она умеет думать?
– От амебы не ожидаю, но это люди, – возразил Ананд. – От людей я ожидаю самого лучшего.
– Ты, кажется, и правда святой, – сказал Фатх Али с улыбкой.
Лазерные орудия переместились на другие позиции, и они смогли подняться.
Ананд взглянул на рану, от которой практически не осталось и следа. Он поймал восхищенный и в то же время сомневающийся взгляд старика.
– Да, кажется, ты действительно святой, – повторил капитан уже без улыбки.
Где пригибаясь, а где и ползком, они направились к северным укреплениям. Пока осматривали позиции, с юга пробился сквозь огонь Буран. Из-за грохота и свиста Ананд не сразу услышал, что парень прокричал ему на ухо, а когда понял, заключил Бурана в объятия. Тот сообщил, что Хорошим людям попался какой-то тип, ехавший на танке командующего.
Чтобы добраться до южных баррикад, пришлось двигаться ползком, помогая себе локтями. Воздух кипел от лазерных лучей и дрожал от гравитационных ударов, струи светящейся плазмы поливали стены изуродованного, но держащегося на ногах Штаба. Всю дорогу Ананд размышлял: «Нет, это не может быть Спаситель. Нет, невозможно. Они не отдадут Дона просто так, он их единственный козырь. Скорее всего, его здесь вообще нет или же он хорошо спрятан. Нет, это не Дон. Тогда кто?»
Они доползли до люка подземных коммуникаций. Буран отодвинул крышку и нырнул под землю. Ананд и Фатх последовали за ним. По гофрированным металлическим трубам они сползли на один из подвальных этажей и выбрались в коридор через специально проделанный пролом в стене. В коридоре было полно раненых, сквозь стоны и крики они прошли в другой конец и открыли бронированную дверь одной из камер бывшего «холодильника».
Ананд чуть не расхохотался. На полу, заложив руки за голову, сидел Спикер. Было видно, что ему изрядно намяли бока. Черные волосы жирными прядями липли к лицу.
– О, господин Спикер! – воскликнул Ананд, прижав руки к груди. – Как хорошо, что вы заглянули к нам на огонек!
– Это и есть наш Спикер? – удивился Фатх Али. – Вот что значит редко бывать на Земле. Что-то вид у него какой-то…
– Заткнись, – прохрипел Спикер и тут же получил удар в бок.
– Мастер, – сказал один из Хороших людей, – он не зомби, он нормальный.
– Нормальный? – Ананд усмехнулся, подошел к пленному и внимательно пригляделся. – Да, точно, нормальный негодяй. Ты прав. Вы думаете, для того, чтобы делать гадости, надо быть зомби? Ничего подобного. – Ему подставили стул, он сел и улыбнулся: – Нормальный… Ну что, господин Спикер, видите, как бывает на свете – вы тоже оказались в знаменитом холодильнике Купера. Добро пожаловать.
– Смейся, смейся, – прорычал Спикер, просверлив его злобным взглядом. – Скоро ты будешь на моем месте, и уж я повеселюсь!
Ананд испытал огромное желание ударить этого человека ногой, неважно – куда, главное, чтобы ногой и посильнее. Он поерзал на стуле, сжал кулаки и снова разжал.
– Значит, ты командуешь этим замечательным войском? То-то оно так прекрасно воюет. А где сам Спаситель? Струсил? – На этот раз пленный промолчал. – Дурак твой Спаситель, – сказал Ананд. – Прежде чем назначать тебя командиром, ему следовало выяснить, как ты командовал Парламентом. Мои люди без оружия взяли тебя и сейчас гонят твоих вояк от Штаба. Тебе об этом известно?
– Ты… – начал было Спикер, но покосился на ботинки возвышающегося над головой Бурана и захлопнул рот.
– Уверен, что в вашей команде есть еще знакомые мне лица, например Вице-президент. А Министр экономики случайно не с вами? Ах да, я забыл, он же сбежал за океан. Что ж, ваша армия много потеряла. – Ананд прищурился и, облокотившись о колени, нагнулся к пленному. – Что молчишь? Думаешь, я тут пытаюсь выведать у тебя страшную военную тайну? Дурак ты, господин Спикер. Могу тебя успокоить. Мы не будем тебя пытать. У твоего Спасителя нет никаких секретов, которые бы не были нам известны, а сам ты вообще не представляешь никакой ценности. Мы тебя отпустим. Иди, беги, спасайся, пока у вас еще есть ваша нора. И передай своему Спасителю, что скоро мы вытащим его на белый свет, и тогда ему самому понадобится спаситель. И еще передай: если он захочет сдаться, я не буду возражать. Это касается всех, в том числе тебя.
На лице пленного появилась презрительная ухмылка. Он расслабился, поняв, что останется жив, и открыто посмеивался над противником, проявившим, как ему казалось, слабость.
– Ты его отпускаешь? – притворно возмутился капитан. Происходящее его забавляло. – А может, все-таки повесим его вниз головой? Или четвертуем? Есть и другие варианты.
– Вы думаете, капитан? – Ананд изобразил озабоченность и заметил, что Спикер перестал ухмыляться. – Нет, пусть катится. Его и так четвертуют за то, что проиграл битву.
Ананд сделал знак Бурану, и парень вышел вслед за ним в коридор.
– Сынок, я не пошутил, пусть убирается. Никого по следу не посылать и никому не соваться в их логово. Договорились? Это мой приказ.
Буран, видимо, был другого мнения. Он недовольно поджал губы, но кивнул.
Прежде чем выйти наружу, Ананд прошелся по этажу, чтобы осмотреть раненых и поколдовать над самыми тяжелыми. Здесь пришлось задержаться надолго. Пока он работал, в коридорах столпилась масса народу, пришедших посмотреть на знаменитые чудеса Мастера. Все хотели это увидеть собственными глазами. В конце концов он попросил здоровых и легко раненых покинуть помещение и доставлять сюда только самых тяжелых.
Невероятно утомившись и качаясь от слабости, Ананд продолжал работать, пока Буран и Басанти насильно не увели его наверх.
– Что ты делаешь? Так нельзя, ты же не вечный двигатель, – с нежностью говорила жена, промокая платком его лоб. – Посмотри, какой ты бледный, в тебе самом сил не осталось, так нельзя, нельзя. Если бы ни мальчик, ты бы упал.
– Где Лин? – спросил Ананд, отстранив ее руку.
– Сейчас не знаю, но я видела его. Он привел Николая. Николай ранен. Не волнуйся, ничего страшного, только ушиб головы и большая царапина на пояснице. Лин уже обработал раны. – Басанти снова принялась ухаживать за ним, мягко подавив его сопротивление. – Николай говорит, его хотели утащить. Что бы это значило? Не убить, а утащить.
– Мы им нужны живыми. Этого и следовало ожидать.
– Будь осторожен, – сказала жена. – Зомби не всегда будут отступать.
– Да, не всегда. Они растерялись, потому что их маяк находился в другом месте. Если бы Дон был здесь, все могло закончиться по–другому. Хотя ничего еще не закончилось.
– Будь осторожен, – повторила Басанти.
Ананд поцеловал ее руки, на мгновение прижал их к своей груди и встал. Басанти проводила его взглядом полным смирения и страдания.
Эпизод 17
Распахнулась дверь, и в бокс ввалился Купер, держа под мышками двоих истошно вопящих и бьющихся детей. Вслед за ним втолкнули в помещение еще дюжину малышей. Маленькие зомби выли и стонали, изо рта у них густо валила белая пена, руки и ноги конвульсивно дергались.
Люк затянулся, чмокнула система герметичности.
– Принимайте! – сказал Купер, утирая окровавленное лицо.
Дэвид оторвался от работы и поднял голову. От напряжения кружилась голова, в близоруких глазах двоилось и троилось. Он вздохнул:
– Господи…
Клара помогла Куперу связать и перетащить бьющихся в истерике детей к стене, где в ряд лежали матрацы, изодранных предыдущими пациентами. Спасенных малышей переводили в большой подвал к Басанти, названный «яслями». Работа шла без передыху. Купер со своей командой тащили и тащили с поле боя детей.
Дэвид тяжело поднялся и подошел к пациентам, держа в подрагивающей руке красный шприц. Кое-как удалось сделать укол бешено бьющимся малышам. Сделав дело, они отошли и с расстояния наблюдали за картиной, которую видели уже не раз. Вакцинированные зомби начинали страшно кричать, извиваться, пучить глаза, говорить на непонятном языке, шипеть и рычать. Это были голоса мохнатых гостей, расстающихся с человеческим телом. Наконец наступала тишина, и спасенные замирали, покрываясь мертвенной бледностью и лиловыми пятнами. Это была агония Эпидемии. Воины хорошо изучили все стадии пробуждения сущности и смотрели на происходящее почти безразлично. Они знали, что через несколько минут лица бывших зомби начнут розоветь, наливаться жизнью. А потом они спокойно уснут, и их можно будет переводить в «ясли» к Басанти.
Купер поднял с пола полотенце, провел им по лицу и отбросил.
– Ну, я пошел на охоту, – сказал он. – Зомби отступают, можно не успеть.
Он вышел в коридор, где ждала его команда. В ней были и воинственные ребята в боевой раскраске, и люди в возрасте, отцы, рассчитывающие найти в этом аду своих собственных детей. Купер был одним из них. Он бросался в пекло, надеясь, что, спасая чужих малышей, сумеет как-то искупить свою вину. Он верил: Бог простит его и позволит спасти сына. Каждый раз бесстрашно вонзаясь в ряды зомби, он ждал, что следующий безумный мальчишка окажется его Феликсом.
– За мной, – угрюмо скомандовал он.
Клара с грустью посмотрела им вслед и нажала кнопку замка. Люк закрылся.
Дэвид сидел у стены между спящими детьми, уронив голову на грудь и сцепив руки на коленях. Клара подошла и присела напротив.
– Я могу тебя заменить, – сказала она, – а ты ложись отдохни.
Дэвид мотнул опущенной головой.
– Дорогой, Купер настроен очень решительно, он перетащит сюда всех детей планеты. А ты у меня один. – Клара придвинулась ближе и положила голову ему на колени. – Знаешь, о чем я думаю? О том, что мы с тобой будем делать после войны. Я вот думаю, где мы поселимся? На Западе или останемся в Столице? Если хочешь, можем переехать к тебе за океан.
– Мы поселимся там, где ты захочешь. Еще посмотрим, что решит Ананд. Может быть, для нас где-то будет работа.
Клара улыбнулась. Она не сомневалась, что он ответит именно так. Ее любимый мужчина был трудоголиком, да и сама она не представляла жизни в спокойной тихой долине с видом на синие горы среди тишины природы и беззаботно пролетающих дней. Конечно, они будут продолжать работать на благо человечества, после войн для эпидемиологов обычно находится много работы. Да, они будут много работать, трудиться в поте лица, ибо в труде заключается радость бытия, смысл человеческого существования и путь к совершенствованию. Так считала Клара. Она была уверена, что и Дэвид придерживается того же мнения. Они – прекрасная пара.
– Мы с тобой прекрасная пара. – сказала она.