Эпизод 6
Ананд отослал учеников сразу же после нападения на загородный дом. Чтобы заставить их уехать подальше от Столицы, пришлось придумать каждому поручение, серьезное и вполне реалистичное. Они не хотели покидать его, но задание Учителя свято и должно быть выполнено. Ананд предложил Саламу с сестренкой вернуться домой к родителям, а капитану Фатху Али – взять с собой Тину и уезжать за океан, подальше от места основных событий. Его почтительно выслушали и не более того. Из учеников остался только Миша, вернее, Ананд сам его оставил. Он привык к конопатому парню за время своей болезни, да и Басанти называла его не иначе как "сынок". Миша прекрасно знал город, все ходы и выходы, подвалы, систему коммуникаций, маршруты подземных тоннелей, кроме того, у него было много знакомых и друзей. Убежище тоже нашел Миша.
Это был потрепанный трехкомнатный офис старого квартального управления утилизации, расположенного в готовящейся к реконструкции южной части Столицы. Вокруг не было ни души, громоздились стройматериалы и мертвая строительная техника. Офис располагался неглубоко и сообщался с поверхностью лестницей, поднимающейся к застекленному решетчатому люку. Камеры самого утилизатора давно бездействовали, однако на дне некоторых оставался непереработанный мусор и шуршали крысы. Это было жуткое соседство.
Через несколько дней неудобства и тяжелый воздух подземелья стали чем-то обыденным, а когда Миша починил систему вентиляции и отопления, обшарпанный офис вообще превратился в райское место. В самой теплой комнате устроили Тину. Басанти и Айшу. Тина в последние дни неважно себя чувствовала и большую часть времени проводила в постели. Басанти и малышка заботились о ней. Салам и Мишей, как правило, где-то пропадали, а капитан был молчалив и задумчив. Ананда никто не беспокоил, не приставал с вопросами, но он понимал, что должен объяснить им, почему они оказались здесь, рядом с ним, и каким будет их завтрашний день.
Он много размышлял в последнее время, сопоставлял факты и события, и все больше убеждался, что ничего не понимает. Да, он не знал, что должны делать находящиеся волею судьбы рядом с ним люди, но, самое главное – он не представлял, что должен делать сам. Раньше собственная миссия казалась Ананду ясной и конкретной, но теперь все изменилось и продолжает меняться с невероятной скоростью. Потеряв должность, он потерял трибуну и тех, кто готов был его слушать. Несмотря на попытки Басанти его переубедить, Ананд не переставал винить себя в промедлении и нерешительности. Подумать только – за столько лет он не создал общины или школы и имеет на сегодня только несколько учеников, не считая погибших и предавших. Он искренне считал, что провалил дело, не выполнил своего долга. Следовало не терять времени в правительстве, а пойти по свету с Учением, как и советовал Миша, говорить о нем на каждом шагу, доказывать, убеждать, перенося насмешки и оплеухи. Теперь возможности упущены, в хаосе, куда неотвратимо падает Земля, не будет места здравому смыслу. Однако Ананд не мог не признать, что и жена была в чем-то права. Басанти уверяла, что прежнее праздное и благополучное человечество не стало бы его слушать, пусть бы он даже летал по воздуху. Ему бы просто похлопали и разошлись. Всему свое время, не уставала повторять жена, все происходит тогда, когда складываются обстоятельства. Сегодняшние обстоятельства – это соседство с крысиной стаей, что само по себе не так уж и плохо, если подумать о том, что происходит с людьми. Да, в этом Ананд был с ней согласен, но продолжал мучиться от того, что опять теряет время, сидит в подполье и ожидает каких-то указаний с небес вместо того, чтобы действовать. Но как действовать? С чего начать? Взяться за оружие или броситься под ноги толпе, стоящей в очереди у клиники доктора А?
Небеса молчали…
Эпизод 7
– Я знаю, что он жив, я уверен!
"Начинается", – подумал Николай. Ему приходилось выслушивать фантазии Дэвида целыми днями и он уже начинал терять терпение. Мало ему этого чернокожего мальчишки по имени Оскар, которого Дэвид приволок с собой в тот день. Парень до сих пор был не в себе, разговаривал сам с собой, плакал, вздрагивал при каждом шорохе, боялся выходить на улицу и смотреть в окна. Дети его пугались, особенно по ночам, когда он скулил и подвывал в своей комнате, как раненый зверь. Оставались проблемы с Лизой, которые тоже нужно было решать, а тут еще история с китайцем очень некстати вмешалась в его планы. Герберт и Наоми перебрались в Курортную зону – после всего, что случилось, старики начали болеть. Они предлагали увезти Сашу и Дашу с собой, но Николай не согласился, хотя так, наверное, было бы лучше для детей. Он не представлял, как останется без них.
Они обедали на кухне взятой в аренду квартиры, непривычно маленькой, но уютной. Дэвид и Клара теперь все время сидели рядом и, словно заговорщики, перебрасывались взглядами. Николай мысленно посмеивался над поминутно смущающимся другом, но был рад, что тому нашлось, чем заняться, кроме пробирок.
Николай отодвинул опустевшую тарелку и сказал:
– Додик, мы ведь это уже обсуждали и не один раз.
– Пуля попала в плечо, – возбужденно проговорил Дэвид, продолжая есть, – от этого никто не умирает, тем более такой живучий парень, как Лин.
– Додик, я не говорил тебе раньше, потому что не хотел расстраивать, но ты должен знать, что пули бывают разные.
– То есть?
– Они бывают разрывные, атомные, блуждающие. – Николай вздохнул, давая понять, как ему неприятно говорить об этом. – Бывает, что пуля попадает в ухо, а выходит через палец ноги.
– Да? – Дэвид нервно дернул щекой. Он не хотел терять надежду и никому не позволил бы себя разочаровать. – Тогда объясни мне, почему они не отправляют его на переработку, а продолжают держать в морге?
– В морге? – Николай приподнял брови. – Откуда ты знаешь?
– Я точно знаю, что он еще там, я подкупил наладчика уборочных киберов. – Дэвид подался вперед. – Пошли шестые сутки, а тело все еще в морге. Как тебе это? По закону, покойник отправляется на переработку в течение двенадцати часов, а тут – шесть суток! Они не стали бы просто так держать покойника. Зачем им мертвый Язычник?
– Допустим, – согласился Николай, – но что из этого следует?
– Как что! Мы должны его спасти!
– Спасти?! Из холодильника Купера?! Наивный. – Бывший заместитель шефа разведки не мог не улыбнуться предложению друга. Сразу видно, что тот не имел ни малейшего представления о структуре этой конторы. – В холодильнике разведки хранится то, чего никто на свете не должен видеть. Чтобы пройти туда, нужно знать сегодняшний пароль, сегодняшний код каждого этажа и лифта и иметь минимум отпечатки пальцев начальника охраны.
– Вот! – воскликнул Дэвид. – Тот человек сказал, что начальник охраны – офицер Маккормик…
– Маккормик? Не помню такого. Наверное, из новеньких.
– Не такого, а такую. Это – женщина, и, как говорят, очень честная и разумная баба… простите, Клара. Мы можем ей все объяснить… Ты не согласен?
– Додик, – медленно произнес Николай, – у меня двое детей и жена черт знает где. Я хотел бы помочь твоему другу, но буду откровенен – это безнадежно. В конце концов, его мертвое тело могут держать в холодильнике для каких-то опытов. Купер кретин и большой фантазер в этих делах. – Дэвид съежился, словно из надувного шара выпустили воздух. Николай смягчился: – Ладно, допустим, мы каким-то фантастическим образом доберемся до нее, и что мы ей скажем? Про морду в зеркале? Про вакцину Аума? Пойми, официально твой друг – государственный преступник, беглый. Тут все по закону. Эта Маккормик находится на службе и твои рассказы о чертиках ее не тронут. Даже если в холодильнике держат живого человека, все, что она сможет сделать – это сказать «ай-ай-ай». Она должна выполнять приказы начальства, даже если начальник маразматик.
– Я понимаю, но мне рассказали, что она помешана на честности и справедливости. Она в охране третий месяц и все время конфликтует с вышестоящим начальством. В данный момент ее дело рассматривает дисциплинарный отдел. Надо поторопиться, пока ее не разжаловали!
– Уф-ф… – Николай отодвинулся от стола, чтобы издали взглянуть на друга, который предстал перед ним с неожиданной стороны. Вот тебе и очкарик, подумал он. – Ну, профессор, ты меня удивил, тебе бы самому служить в разведке. Ты случайно не захватил эту Маккормик с собой? Может она стоит за дверью?
Дэвид смешно засмущался, поправил очки:
– Так ты согласен возглавить эту операцию?
– Я еще не решил, нужно время на размышление.
– Можно мне вас прервать? – произнесла молча следившая за их спором Клара. – Я берусь поговорить с ней.
Дэвид встрепенулся.
– Вы? Нет, я не могу этого допустить. Нет-нет…
– Я – женщина и я по натуре дипломат.
– Вы… нет, я не позволю, я не хочу вами рисковать!
– Но, Дэвид…
– Клара, поймите…
Николай покашлял, напоминая о себе.
– Значит так, голубки, – сказал он, – я по своим каналам попробую выяснить, где живет эта Маккормик. Если удастся договориться с ней, попробуем, если нет – никто не будет рисковать. Все!
Эпизод 8
Они вошли в двери Объединенной канцелярии, и у Николая чуть не выступили слезы. Здесь все было родным и знакомым – запахи, лица, кто-то махал рукой, кто-то улыбался с другого конца проходной. Его узнали, и это было чертовски трогательно и приятно, хотя и опасно. "Теперь Куперу донесут, что я здесь, – подумал он. – Ну и пусть доносят!"
– Оставьте отпечатки и документы, – сказала офицер Маккормик, снимая перчатки, – а я пока оформлю пропуска в приемную протокольного департамента. Начальника сейчас все равно нет на месте, ваши пропуска просто отметят и ни о чем не спросят. Вы будете вдвоем? А женщина?
– Она страхует тыл, – попробовал пошутить Николай, но начальник охраны была так серьезна, что он смешался.
Маккормик внимательно следила за ними из-под козырька форменной фуражки.
– Вы пьете? – спросила она.
– Уже нет. При таких делах лучше иметь трезвую голову.
– Очень трезвая мысль. Предупреждаю в последний раз, если то, что мне рассказала ваша подруга, окажется дезинформацией, я немедленно вас арестую. Не думайте, что вам удастся улизнуть. Вы работали у Купера и должны знать, что здесь не принято шутить.
– Нам не до шуток, офицер. Все очень серьезно.
– Увидим.
Они получили пропуска и послушно пошли за начальником охраны. Вначале, как и было предписано, заглянули в приемную директора департамента, его действительно не было в Управлении, поэтому они просто отметили пропуска у секретарши.
– Отвернитесь, – приказала Маккормик, когда они вошли в лифт. Ей нужно было набрать код.
– Офицер, а что, если мы окажемся правы? – вежливо спросил Дэвид, стоя к ней спиной. – Вы полномочны решить эту проблему?
– Можете поворачиваться.
Холодильник управления разведки был не самым лучшим местом на Земле. Они прошли по короткому цилиндрическому коридору, продырявленному люками отсеков. Николай бывал в «кунсткамере», как называли это место в Управлении, но не часто, он старался не иметь дел с этим подвалом и его обитателями.
Они подошли к люку с цифрами "5931".
– Вы уверены? – на всякий случай уточнила Маккормик.
Мужчины кивнули.
Отсек был уставлен контейнерами из толстого мутного стекла, сквозь которое просматривались неясные очертания каких-то существ, что-то шевелилось и билось о стекло.
– Здесь есть кто-нибудь, похожий на вашего друга? – поинтересовалась начальник охраны с ухмылкой. Она взялась за клапан, выступающий из стены, противоположной входу, дернула за него, и металлические пластины разошлись. Затем таким же уверенным движением она вытянула наружу длинный контейнер-футляр. – Получите своего покойника.
Николай с Дэвидом приблизились к контейнеру и остановились в нерешительности.
– Ну? – усмехнулась женщина.
– Знаете, лучше вы, – проговорил Николай. У него закрутило в животе от волнения. – У вас это ловко получается.
Офицер Маккормик усмехнулась еще насмешливее и распахнула футляр.
– Вот черт… – произнесла она, изменившись в лице.
В контейнере находился человек. Лицо его было закрыто каким-то тряпьем, а сам он связан по рукам и ногам. Возможно, он и был покойником, но кто станет связывать покойника?
Дэвид торжествовал.
– Я же говорил! – воскликнул он. – Не сомневаюсь, что это Лин – на нем в тот день были эти брюки. Не сомневаюсь также, что он жив. Видите шрамы на плече и на груди? Они достали пулю, только зачем им это было нужно? Вот в чем вопрос.
Дэвид стал разматывать окутывающее голову человека тряпье. Руки подрагивали – он все еще боялся ошибки. Но не ошибся. Это и вправду был Лин, и он был жив – пульс хорошо прощупывался. Он спал.
– Да! – вырвалось у Николая. – Ну, Додик, ну, профессор…
– Нужно придумать, как выкрасть его
Начальник охраны встрепенулась:
– Как это выкрасть? Да вы что!
– Вы знаете другой способ восстановления справедливости? – пришло время усмехаться Николаю.
– Конечно. Существуют правила. Я доложу начальству, оно примет меры и накажет виновных.
Мужчины обидно рассмеялись.
В этот момент Маккормик вызвали по рации. Она выслушала сообщение, сдвинула брови и решительно положила руку на кобуру.
– У вашего покойника сейчас будут посетители. Спрячьтесь под тем саркофагом и не высовывайтесь, а я покажу этим типам, как нарушать закон.
Николай и Дэвид безропотно забрались под большой контейнер с какой-то шевелящейся тварью и затаились. Снизу им была видна лишь узкая полоска металлического пола. Люк с лязгом открылся, вошли три человека, показались их хорошо начищенные дорогие ботинки. Начальник охраны не произнесла ни звука, только щелкнула каблуками и вытянулась по стойке смирно.
– Что тут происходит, офицер Маккормик? – грозно спросил один из вошедших. – Я жду ответа! Вам мало неприятностей? Хотите получить по полной программе? Ну, так что?!
– Это Ибрагим! – шепнул Николай. – Вот подонок, я так и знал, что он этим кончит.
Дэвид зажал ему рот рукой.
Начальник охраны молчала.
– Ну ладно, не пугай ее, она никому ничего не расскажет, – проговорил кто-то другой мягко, тоном палача, играющего со своей жертвой. – Правда ведь? Мы все понимаем – был обход, это ваша обязанность делать обход. Но вы ничего не обнаружили. Так ведь, моя дорогая?
– У нас мало времени. – Третий человек говорил хрипловато и властно.
– Конечно, конечно, – согласился мягкоголосый. – Что ж, посмотрим… сейчас я сверюсь… Да, это он, точно, это один из Воинов, изображение в Инструкции соответствует. Что ж, поздравляю, господа, это большая удача. Поздравляю.
– Как… – это был хрип Ибоагима, – не понимаю… я подстрелил Воина?!.
– Да, мой дорогой, и вам это зачтется. Я лично буду ходатайствовать.
– Поздравляю, – пробасил третий, – вы неплохо начинаете.
– Тогда нам нужно поскорее его прикончить, – торопливо пролепетал смущенный герой. Наверное, он бы покраснел от удовольствия, если бы не был таким черным, подумал Николай. Ибрагим откашлялся и уже уверенно сообщил: – Мы думали провести ряд экспериментов. Вы, наверное, знаете о возможностях Язычников?
– Это все простые фокусы, мой милый, не стоит заострять на этом внимания. Но убивать его пока не нужно, может пригодиться.
– В нем сидит дьявол, я не сомневаюсь, и все его фокусы – от дьявола. Надо бы изгнать из него нечистую силу. – Это был кто-то третий.
– Не сейчас. Сначала нужно свериться с Инструкцией. Может быть, он не достоин наших усилий? К тому же нам может понадобиться изначальный материал. Идемте, господа, нам пора.
Начищенные ботинки двинулись в обратный путь. Одна пара на минуту задержала шаг.
– А вы верните все на свое место и советую небольшую амнезию, – рявкнул заместитель Купера, по-видимому, обращаясь к начальнику охраны, – иначе сами окажетесь на его месте!
Посетители ушли.
Николай и Дэвид торопливо выползли из-под контейнера и устремились к женщине, стоявшей неподвижно, вытянув руки по швам и уткнувшись взглядом в закрытый люк.
– Кто эти мерзавцы? – набросился на нее Николай. – Ибрагима я знаю, а остальные кто?
– Я не могу сказать, – ответила она еле слышно.
– Как это не можете?
– Я не имею права, я давала клятву не разглашать государственную тайну…
– Какую к черту клятву! Я должен знать, кто это был!
Офицер Маккормик повернулась к нему всем телом, в глазах стояли слезы.
– Я не хочу оказаться на его месте! – закричала она.
– Простите, но вы наивны, – вежливо заметил Дэвид, – То, что здесь происходило, не просто уголовное преступление, это очень серьезно, поверьте. Скажете вы нам их имена или нет, вам этого не забудут.
Женщина помедлила, затем быстро проговорила, боясь передумать:
– Заместитель шефа, Вице-президент и начальник Генерального штаба обороны Системы.
– Боже правый… – произнес Николай и почему-то сделал шаг назад. Вице-президент… начальник Генштаба… Это был момент истины, только теперь он сумел реально объять масштабы катастрофы. Они были чудовищны и не вмещались в его понимание жизненного порядка. Он ощутил дурноту и пустоту, такую же, как в день расстрела Максуда, когда его принципы были сокрушены в первый раз. Вице-президент… начальник Генштаба…
– Офицер, как нам вывезти его отсюда? – спросил Дэвид.
– Я знаю, как, – сказал Николай. – Вы пойдете с нами – это единственный выход. Только не говорите, что у вас семья, я знаю, что в охрану не берут семейных.
Маккормик шла впереди, держа жетон перед собой и не снимая руки с кобуры. Глаза лихорадочно блестели, оживляя мертвенно бледное лицо. Они, облаченные в специальную форму, низко пригнув головы, толкали контейнер. Дэвиду еще никогда в жизни не было так страшно и в то же время так весело. Погони, опасности и риск – это была чужая, совсем несвойственная ему роль, но он чувствовал, что она все больше и больше ему нравится. Он спасал друга, и эта мысль вдохновляла как ничто другое. У них все получится, думал он, они выйдут отсюда невредимыми, потом он встретится с Кларой и будет рассказывать ей обо всем, о том, как надышался пыли, лежа под контейнером, о страшном существе, шевелящемся у него над головой, о начищенных ботинках. Она, наверное, тоже сейчас волнуется и ждет их. Нет, не их, а его…
Вот и проходная, метров десять до выхода. Охранники отдают честь. Вышли.
На улице град, мелкие острые льдинки впиваются в кожу.
– Во что вы меня втянули? – прокричала женщина, прежде чем вслед за ними взобраться в служебный транспортировщик. Растрепанные ветром мокрые волосы забивались в рот.
– Как раз наоборот, мы вас вытащили!
Николай протянул ей руку.
Эпизод 9
Оскар сидел на полу в прихожей и, всхлипывая, бормотал себе под нос. Николаю показалось, что это были слова молитвы. Он толкнул ногой дверь спальни, уложил Лина на кровать и присел рядом, чтобы отдышаться.
В дверях неслышно возник долговязый Болтун. Он долго смотрел издалека, потом подошел, остановился у кровати. В его взгляде впервые за последние дни появилась какая-то осмысленность. Губы его дрожали.
В комнату заглянул Дэвид. Он торопливо переодевался на ходу.
– Коля, мы с Кларой выйдем ненадолго, – возбужденно сообщил он. – Нужно на всякий случай организовать просвечивание и осмотреть его. А Маккормик ушла. Я предлагал ей остаться с нами, пытался объяснить, но она сказала, что мы сумасшедшие, и ушла.
– Угу, – отозвался Николай.
Хлопнула входная дверь.
«Э-хе-хе… – подумал Николай. – Что же дальше? Так просто все закончиться не может. Как-то странно просто у нас все получается… Кто бы мог подумать, что можно выкрасть покойника у Купера!.. Что ж, поживем – увидим". Для начала неплохо бы привести в себя Язычника. Он посмотрел на страдающего Оскара.
– Жив твой папочка, не волнуйся, – сказал он. – Я бы удивился, если бы это было не так. М-да… Принеси воды.
Лин очнулся, не дожидаясь возвращения Болтуна, резко поднялся, сел на постели и уставился на Николая безумным взглядом.
– Ну и везучий ты парень, брат Язычник, – устало проговорил тот. – Если бы я оказался на плахе или в холодильнике Купера, могу поклясться, что я бы давно стал покойником.
Язычник слушал напряжено и недоверчиво.
– Я тебя знаю? – спросил он.
– Я был заместителем у Купера. Помнишь меня?
– Нет, не помню.
– Ну и ладно. – Николай махнул рукой. – Не беспокойся, я свой. Скоро придет Додик, то есть Дэвид. Это благодаря ему ты здесь. Да, тут еще один ненормальный черный парень, его ты должен знать.
– Болтун?
– Может быть, и болтун, но я его болтовни пока не слышал… Оскар!
Послышался бешеный топот, и Оскар ворвался в комнату, на мгновение окаменел, увидев ожившего доктора, и с громкими рыданиями кинулся к нему на грудь.
– Как вы меня нашли? – спросил Лин, похлопывая Болтуна по вздрагивающей спине.
– Пусть Дэвид сам расскажет, это они с Кларой все придумали, я только участвовал.
– Спасибо.
– Да не за что. Ты помнишь, что с тобой произошло?
Лин кивнул. Он все прекрасно помнил.
– Я все помню, – сказал он. – Они хорошо меня лечили, только не знаю, для чего.
– Чтобы эксперименты потом ставить, изучать твои языческие фокусы. – Николай поднялся. – Теперь я окончательно убедился, что ты парень бессмертный, и могу спать спокойно. Ладно, вы тут поболтайте, а я пойду переоденусь. Эта одежка из мертвецкой, по-моему, не очень мне идет.
В доме было холодно, из открытого окна на кухне пахло снегом. Николай чувствовал себя совершенно вымотанным и не хотел тратить остаток сил на борьбу со сквозняком. Пусть себе сквозит, сколько хочет.
Он заглянул к детям. Они увлеченно смотрели какую-то передачу. На стенном экране двигались люди, звучал смех и аплодисменты. Николай не стал присматриваться, он лишь услышал "доктор Аум", метнулся к экрану и отключил его, затем протянул руку за пультом управления. Сын вздохнул и послушно отдал пульт отцу.
– А теперь, малявки, по постелям, – скомандовал Николай, подхватил хнычущую Дашу на руки и перенес в кровать. – Вот приедет мама и всыплет вам за то, что смотрите по ночам телевизор.
– Хочу маму, – прохныкала малышка.
"Я тоже".
Он прошел в ванную, открыл горячую воду и с наслаждением опустил в нее усталое тело. Немного полегчало, он вылез из ванны, достал из зеркального шкафчика припрятанную от Дэвида бутылку с выпивкой, забрался обратно в воду и подумал, что пора наконец заняться Лизой. Для этого придется идти к Куперу. Он очень не хотел идти к Куперу, а тем более просить его о чем-то. Но это было неизбежно, только Купер знает, где находится жена и вряд ли просто так расскажет ему об этом. Вернее, расскажет, но в обмен на что-то. Лиза взамен на кого-то. На кого? Например, на Язычника или на предательницу Маккормик, или на публичное покаяние. Нет, ни один вариант не подходит. "Знал бы шеф, что тут творится. Интересно, что бы он сделал? Наверняка, впал бы в депрессию". Купер ничего не знает – в этом Николай был убежден. Если бы шеф работал на темных, то не стал бы возиться с изгнанием беса, а просто приказал вогнать в них с Дэвидом водичку Аума. Но он этого не сделал, значит, не знает, что происходит. Может быть, взять и рассказать Куперу обо всем? Дикая мысль…
Он передумал пить и поставил бутылку на пол. "Нужно вылезать, а то засну прямо в воде".
Пар быстро рассеивался. Николай неторопливо оделся, напевая себе под нос, и подошел к зеркальному шкафчику. Бутылка выпала из его рук и разлетелась вдребезги, в ванной резко запахло алкоголем. Из зеркала на него смотрело то самое лицо, дьявольски лукавое и насмешливое. Холодный взгляд впился в человека. Николай почувствовал сильную головную боль, сжал виски руками, застонал. Его охватил леденящий страх, но на этот раз он решил не отступать и выдержать противостояние.
Человек и нелюдь смотрели друг на друга в упор, рыча от ненависти. Воздух дрожал от напряжения энергий. "Вы думаете, мы ничего не знаем? – спросили тусклые желтые зрачки. – Глупенькие, мы все знаем о вас и все видим. Мы просто дали вам фору, поиграйте пока"
– А вы думаете, мы вас боимся? – в свою очередь проскрипел зубами Николай. Сдерживать напор было нелегко. – Ну, давай, сделай мне что-нибудь, если сможешь, помешай мне, давай! Видишь, ты ничего не можешь, ты все видишь, но не можешь ничего изменить, потому что я сильнее тебя… Сильнее! Сильнее!
Голова в зеркале побагровела, острые кончики ушей вытянулись вверх, как антенны и задрожали. Стекло пошло мелкими трещинками и взорвалось на миллион сверкающих раскаленных частиц.