Эпизод 32
– Вы дома, господин Ананд? Это – Купер.
Дверь бесшумно распахнулась, приглашая гостя войти. Купер откашлялся, нервным движением поправил галстук и, чуть помедлив, ступил на аллею. Он прошел по саду и поднялся на террасу. Ступеньки поскрипывали.
Бывший Главный советник был один в ярко освещенной гостиной. Хозяин ничуть не удивился его приходу, отложил газету и поинтересовался:
– Вы один?
– Да. Я не хочу, чтобы меня видели здесь после всего… Нужно поговорить наедине. Это серьезный вопрос, я не хотел бы… – Купер замялся. – Вы же знаете, как я отношусь к вам.
– Знаю, и вот это всегда меня удивляло. Где логика? Нет логики. Садитесь, будьте как дома.
Купер сел, напряженно сжал подлокотники кресла.
– Как поживает ваша жена? – он натужно улыбнулся.
– Замечательно. Давайте к делу.
– Господин Ананд, вы, наверное, понимаете… Я прослушал запись вашего выступления в академии и был очень удивлен, если не сказать встревожен.
– Что же вас так удивило и встревожило в моем выступлении?
Купер не знал, как начать разговор о главном. Этот человек, которого он почти боготворил, держался так уверенно и спокойно.
– Что вас удивило? – повторил вопрос Ананд. – Разве я сказал что-нибудь невероятное?
– Дело не в этом… – Шеф разведки совсем растерялся. – Просто странно слышать такие вещи от вас. Я считал вас… вы говорили как Язычник, вы обвинили доктора Аум… вы… я даже не знаю…
Ананд прекратил его мучения:
– Вот именно, вы действительно ничего не знаете. Я давно хотел признаться вам, но не мог. А теперь, как мне кажется, настало время. Вам будет неприятно об этом узнать, – он подался вперед, – но именно я и есть тот человек, которого вы ищите, я – главарь так называемых Язычников.
«Какая глупость», – подумал Купер и улыбнулся:
– За кого вы меня принимаете? Это неправда. Если бы это было так, я давно знал бы об этом без ваших признаний. Нет-нет, это, конечно, ерунда. Вы опять хотите кого-то выгородить. Хотя бы вашего китайца. Кстати, он сейчас здесь?
– Конечно, – сказал хозяин дома. – Все мои друзья сейчас здесь. Хотел бы записать и вас в их ряды. Да, Лин здесь, и то, что я говорю о себе – чистая правда. Простите, что обманул ваши ожидания.
Бывший Главный советник смотрел на него с сочувствием и легкой насмешкой, и Купер понял, что Ананд не шутит. Ему было больше нечего сказать. Он ожидал этого момента с того дня, как открыл дело, но не испытывал сейчас никакой радости. Он растерянно улыбнулся, поднялся, поклонился хозяину и вышел из дому, запутавшись в дверях.
Купер прошел мимо своего флаера и направился пешком в сторону моря, не думая о цели похода. Он пережил сильнейшее потрясение и разочарование. Его предали, предали жестоко и неожиданно, нанеся удар из-за спины, те, кому он доверял беспредельно, кого боготворил. Все, ради чего он работал и во что верил, на неимоверной скорости неслось под откос, и он спешил, чтобы успеть сохранить хотя бы крупицы.
Он пока не знал, что станет делать, но ноги несли его к Лодочной станции. Когда-то это уже было – дорога, ночь, ущербная луна. Кажется, во сне.
Идти было далеко. Между деревьев в лунном свете блеснула полоса прибоя, справа возвышалась Лодочная станция, винтовая лестница, ведущая к освещенной фонарями смотровой площадке, белела в темноте. Купер направился прямо к ней, стал подниматься, зачем-то считая ступеньки. Их было 120. Не сознавая, что делает, преодолел площадку, вдающуюся в море метров на пятьдесят, подошел к белым перилам и перевалился через них.
Он вошел в воду вниз головой, шепча молитвы. Но вода оказалась странно упругой и тут же выбросила его на поверхность. Он удивился и испугался одновременно и попытался вновь пойти на дно, и опять неудача. «Ааа!» – закричал Купер, но его горло не рождало звуков. Море вспенилось и по лицу хлестнула злая волна. Другая волна подкинула его и перебросила идущей следом. Холодная вода отрезвила, он забился и закричал, уже не зная, чего хочет больше – утонуть, или выбраться на берег. Да-да, он вспомнил, это был сон, но там не было так страшно и одиноко, там было сияние и тихий голос…
Невидимая сила грубо выхватила его из воды и зашвырнула на берег далеко от Лодочной станции. Он упал лицом в мокрый утрамбованный песок, с которого только что схлынула волна. «Ты куда собрался?! Захотел сбежать? – смрадно прошипел кто-то в самое ухо. – Не выйдет! Иди и работай! Выполняй свое задание, насекомое!» После этого неожиданно поднявшийся шторм утих. Голос моря вновь стал ласковым и убаюкивающим.
Купер не сразу решался оторваться от мокрого песка. Ему казалось, что чудовище все еще стоит над ним, капая слюной с окровавленных клыков, и стоит ему поднять голову, как оно отгрызет ее. Наконец он набрался смелости, сел и осмотрелся. На пляже было пусто, никаких чудовищ, вообще никого. Он облегченно выдохнул. «Померещилось, наверное, от стресса. Просто волны выбросили меня на берег, вот и все», – сказал себе Купер и немного успокоился. Но где спасатели? Где патруль? – подумал он. Что за безобразие! «Пойду в Управление и открою дело на Ананда Чандрана. Что еще остается?.. – Он сам испугался этой мысли. – Нет, нет, что за ерунда! Нужно сначала все выяснить… Может сделать вид, что я ничего не знаю? Идиот…» Тут он увидел человека, приближающегося со стороны Лодочной станции. Черный силуэт ни о чем ему не говорил, и Купер начал пятиться и остановился, когда вода стала по колено. Тем временем человек вошел в полосу света, и шеф разведки с ужасом узнал его. Это был Язычник.
– Решил искупаться? – спросил Язычник и ухмыльнулся.
– Что тебе от меня нужно! – выкрикнул Купер.
– Ты пошел не в ту сторону, а вода сегодня холодная, вот я и забеспокоился.
– Ты собирался меня спасать? – рассмеялся шеф разведки. – Ой, я сейчас расплачусь!
– Не стоит. Лучше вылезай оттуда и пойдем со мной.
– Куда?
– Тебе там понравится.
– Еще чего! Знаешь, куда я лучше пойду? В Управление!
– Как хочешь, – сказал Язычник, развернулся и стал уходить.
Сам не зная, почему, Купер вышел из воды и поплелся за Язычником. Наверное, он не хотел оставаться здесь в одиночестве, не хотел идти в Управление и открывать дело на бывшего Главного советника. Он представить не мог, как сделает это, и почти неосознанно оттягивал роковой момент. Мокрый, тяжелый, облепленный грязью и водорослями костюм мешал движению и холодил тело даже сквозь бронерубашку с подогревом. Галстук прилип к спине. Шли долго. Пустое шоссе мокро поблескивало в свете фонарей, вдали, за садами сверкала тысячами огней Столица. Они миновали несколько пунктов вызова полиции. Всякий раз он порывался нажать кнопку, но почему-то не делал этого.
Язычник ни разу не обернулся, словно не сомневаясь, что он идет следом. Да куда ты денешься! – говорил весь его вид, и Куперу это казалось очень обидным. Он решил перехватить инициативу и нарушил молчание:
– Что ты задумал?
– Не бойся, – отозвался желтый, – мы идем к Ананду.
– Для чего? Если ты собрался мне мстить, это можно сделать и здесь!
– Ты пощадил мою жену. Так что успокойся.
«Какие мы благородные», – скривился шеф разведки, но ответ Язычника ему понравился.
– Ты хитрый парень, – сказал Купер. – Ловко ты все устроил и оставил меня в дураках.
– Ты сам виноват. Ты так запугал своих людей, что они боялись даже смотреть в мою сторону. Если бы не это, все закончилось бы по-другому.
– Хм… Может быть и так. И ты правда стал бы меня спасать?
– Все может быть.
– Что же ты не бросился в море?
– Не пришлось. Тебе и без меня помогли.
Купер споткнулся, остановился, потом рванулся с места, догнал Язычника.
– Что ты видел? Расскажи мне, что ты видел?!
– Я не знаю, – уклончиво сказал Лин.
– Знаешь! Отвечай! – Он вцепился в одежду Язычника, затеребил ее.
Тот неохотно обернулся и легким движением, словно комара, отшвырнул его.
– Потише, пожалуйста, господин Купер, ты не в Канцелярии. Сам должен знать своих дружков.
– Каких дружков?!
– Тех, что вытащили тебя из воды. Вернее – вышвырнули.
Шеф разведки как-то сразу обмяк, уронил руки, распустил губы, сморщился и в одно мгновение состарился на десяток лет.
– Значит, мне не показалось, – произнес он.
Язычник сказал с сочувствием:
– Я правда ничего не видел, только красные глаза над водой.
– Красные?
– Красные.
– Красные…
– Да, красные кровавые глаза, очень страшные. Как ты можешь на них работать?
Купер взвился:
– Что ты хочешь этим сказать?.. Это неправда… Да как ты смеешь… Да я… Я не имею ничего общего с этими… Я… – Он говорил, словно сам с собой, доказывая себе самому невозможность и полную абсурдность подобных предположений.
Язычник был непроницаем. Он слушал, или Куперу только казалось, что он слушает, и смотрел в ночное небо, которое понемногу затягивалось низкими стального цвета облаками.
– На сегодня расписан мокрый снег, – как ни в чем не бывало сообщил Лин и взглянул на наручные часы, – как раз через… шестнадцать минут начнет холодать. Может быть, поторопимся?
Они успели спрятаться под крышу за мгновение до того, как с ноябрьского неба обрушилась стена липких морозных хлопьев. Серая пелена подернула все вокруг, и из окон не стало видно даже ближайших деревьев, только кое-где различались бледные пятна ночного освещения. Снег лип на стекла, ложился на притихшие от страха деревья и цветы и таял, превращаясь в неуютные холодные капли
Эпизод 33
Салам не входил в комнату, а только заглядывал внутрь через открытую дверь. Он не сводил глаз с того мужчины, который сидит сейчас в чужой пижаме и потерянно смотрел в пол. Кажется, он просидел так всю ночь, не меняя положения. Этот человек не внушал Саламу доверия и мог представлять опасность для господина Ананда, потому Салам считал необходимым зорко следить за каждым его движением.
Айша помогала Басанти на кухне готовить завтрак, и до Салама доносился ее веселый смех. В этом доме девочка ожила, приступы стали очень редкими, и он надеялся, что вскоре они исчезнут совсем. Это был волшебный дом. Ему нравилось то, что происходило вокруг, эти люди, их не всегда понятные разговоры и отношения. Все это настолько вдохновляло его, что вчера вечером, находясь среди суматохи крепости, готовящейся к осаде, он вдруг почувствовал желание позвонить домой.
На вызов ответили мгновенно. Родители, напуганные его угрозами покончить с собой, если заявят в полицию, ничего не предпринимали, но дежурили у телефона днем и ночью в надежде, что он вспомнит о них. "Мама, папа, простите меня", – попросил он. "Это ты прости нас, сынок", – сказал отец. "Когда ты вернешься домой, детка?" – спросила мать. "Не знаю пока", – ответил он. Родители беспокоились, хорошо ли они питаются, не спят ли на улице, хватает ли лекарств для Айши, не обижает ли их кто. "Хвала Аллаху!" – воскликнул отец, выслушав его ответы. Они рассказали, что столкновения в городе не прекращаются до сих пор, многие уже подумывают о переезде, может быть, и они начнут об этом думать. Люди ожесточились и перестали понимать друг друга. Но все это ерунда по сравнению с той радостью, что он доставил им своим звонком. "Сегодня они наконец заснут спокойно", – подумал Салам. Он поднял глаза к потолку и впервые за долгое время сказал: "Спасибо".
Дом еще не проснулся. Люди отсыпались после бессонной ночи, проведенной в напряженном ожидании. В гостиной находились только господин Ананд и доктор. Они тихо разговаривали и пили чай, а тот человек сидел неподалеку и все смотрел в пол. Салам старался, чтобы его не заметили, он хотел понаблюдать со стороны .Это было интересно. Из разговоров он понял, что собравшиеся здесь люди – те самые Язычники, которых боится весь мир, однако почему-то не испытывал страха и тревоги. Наоборот, слушая их, он вспоминал Наставника и думал, что тот тоже был немного Язычником. Он смотрел и запоминал, словно собирался писать летопись событий.
– Лин, ты все же решил идти? – спросил хозяин дома.
– Надо, – ответил доктор. – Это, конечно, выглядит как бегство, но мне нужно как-то ее предупредить. Боюсь, она услышит об этом в новостях и сделает какую-нибудь глупость. Часа через два здесь будет весь город, если вообще не все сторонники этого дьявола. Де Бург уже прибыла, ее банда расположилась с севера, напротив входа… Я знаю свою жену, если бы я мог хотя бы позвонить, но тогда я засвечу квартиру капитана – наверняка все твои каналы уже прослушиваются. – Он поднял голову: – Но я вернусь, устрою дела и сразу вернусь.
– Не оправдывайся, друг мой, ты вовсе не обязан быть здесь. Ты должен думать о безопасности жены и ребенка.
– Какая теперь может быть безопасность, – сказал доктор Лин с тоской. – Процесс пошел, Дальше будет хуже. Ты и сам это знаешь. К тому же я должен быть здесь, поэтому вернусь обратно. Это решено.
Ананд вздохнул, прошелся по комнате, остановился возле Купера, покачал головой.
– Могу забрать его с собой, – предложил Лин.
– Не нужно его трогать, пусть придет в себя, а там сам решит – уйти или остаться с нами. – Ананд улыбнулся и посмотрел на Лина. – Я понимаю, как это странно звучит, но он может выбрать последнее. Почему-то мне кажется, что он именно так и сделает. Вот если бы можно было увести отсюда детей.
– Это большой риск, – сказал доктор. – Пусть лучше остаются. Что-нибудь придумаем.
"Детей… это про нас с Айшей, – обиделся Салам, – никакой я не ребенок!" Он послушал еще немного, спустился в сад и смело направился к воротам, чтобы посмотреть, что делается снаружи.
Чем ближе к выходу, тем страшнее становился доносящийся из-за стены гул. Очень низко над домом, задевая верхушки деревьев, летали флаеры, с неба сыпались мусор и угрозы. К дверям он подошел, утратив большую часть своей решительности, поэтому не стал открывать замки, а только заглянул в глазок внешнего обзора.
За стенами кипела жизнь, шли неторопливые и поэтому еще более пугающие приготовления, устанавливались лозунги, подвозились динамики, какое-то оборудование непонятного назначения, со стороны Столицы подтягивались все новые и новые группы людей в куртках с символикой Лиги, с портретами доктора Аум в руках, в черных одеждах с желтыми крестами. Уже стояли лагерями «зеленые» и «синие». Сейчас они были вместе, заодно против общего врага. Салам видел семьи, пришедшие в полном составе – с детьми и домашними животными. Неподалеку подъезжающими грузовиками сваливались в кучу камни, арматура, полицейские электрические дубинки и щиты. Люди не проявляли активной агрессии, они разговаривали, смеялись, жевали, пританцовывали под несущуюся из динамиков музыку. Они ждали команды, и это было очевидно.
Что же это делается?.. Салам оторвался от глазка и сел на землю. В колени вступила такая слабость, что он не сумел удержаться на ногах. Сверху летели комья грязи, гнилые овощи, какие-то щепки и тряпье. В нескольких местах в сад упали клочья жидкого огня, но после вчерашнего мокрого снега земля и деревья были сырыми, и пламя с шипением тухло.
Подошел доктор, поглядел наружу. Он очень нервничал.
– Туда нельзя, – предупредил Салам. – Если вы выйдете, они вас убьют.
Доктор странно посмотрел на него, будто неожиданно что-то вспомнил.
– Кажется, я тебя знаю, – сказал он. Салам пожал плечами. – Помнишь, в аэропорту? Я интересовался здоровьем твоей сестры и ты еще назвал меня шарлатаном. Это был ты.
Салам вспомнил и застеснялся. Он был так груб тогда. Он был озлоблен и ненавидел весь мир и всех людей без разбора.
– Простите, – проговорил он.
Доктор слегка приподнял уголки губ, но глаза его были печальны. Он потрепал юношу по волосам и стал молча отпирать замки, один за другим. Кажется, он и вправду собирался выйти наружу. Салам следил за его руками, отчаянно соображая, как можно помешать этому. Там – враги, их много, они набросятся на него и разорвут на куски, как убили Шейха, как хотели растоптать его самого. Салам подумал, что, если такое произойдет в его жизни еще раз, он просто сойдет с ума, поэтому теперь он должен что-то сделать. Должен! Он вскочил на ноги и навалился на доктора, схватил его сзади за шею и стал оттаскивать от ворот. В это время из громкоговорителей донеслось: "Язычники, сдавайтесь! Вам конец! Мы уже идем!" Голос был почти детский, и в этом было что-то зловещее. Сейчас начнется! У Салама сердце ушло в пятки, он выпустил доктора и попятился. Оказалось, что это просто баловалась молодежь. Вырывая друг у друга микрофон, дети смеялись и кривлялись. Наконец их отогнали.
– Что вам от нас надо?! – закричал Салам и забарабанил по воротам кулаками. Его била дрожь.
– Они и сами не знают, – сказал доктор Лин, обнял его за плечи. – Только спокойно. Я быстро сбегаю туда и обратно, надеюсь, без меня не начнут. Пока меня не будет, ты должен присматривать за Анандом и Басанти. Их я поручаю лично тебе. Ты понял меня?
Салам с готовностью закивал.
– А пока сохраняй спокойствие, – продолжал доктор, – и помни: они сами боятся нас как огня.
Он выскользнул наружу, и Салам трясущимися руками вновь запер кодовые замки, все до единого. Убедившись, что дверь забронирована, он со страхом заглянул в прибор внешнего обзора, опасаясь увидеть растерзанное тело доктора.
В лагере противника был переполох. Люди почему-то бегали взад-вперед, плакали дети, на земле лежали человек десять, они держались за головы и кричали, но доктора среди них не было. Откуда-то с воем приближалась машина "скорой помощи". Салам повертел прибор до упора вправо и влево. Лин исчез.
Он вернулся в дом потерянный и напуганный. Происходящее перестало казаться ему интересным. Не заходя в гостиную, где господин Ананд беседовал с тем человеком, он направился на кухню.
На кухне было тепло и уютно. Он сел на стул, Айша сразу взгромоздилась ему на колени, от нее вкусно пахло горячими булочками. Басанти колдовала над программой печи, выдумывая какой-то рецепт.
– Что с нами будет? – произнес он глухо.
– Все будет хорошо, сынок, – сказала женщина так, что у него действительно потеплело на душе.
– Тетушка, скажите, почему они все против нас?
– Потому что они выбрали не того Учителя, сынок. Это большое несчастье, поверь мне… Все! – возвестила Басанти и скомандовала девочке: – А, ну-ка, доченька, подставляй тарелку.
Эпизод 34
Купер смотрел глазами побитой собаки. Ананду было не по себе от этого взгляда.
– Вы обманывали меня, – проговорил шеф разведки в который раз, – я чувствую себя полным дураком. Я так верил вам… Все, что вы делали, что говорили… Значит, все было игрой?
– Почему же игрой? Вы не допускаете, что Язычник может думать о благе человечества? И, кроме того, простите, но разве я говорил вам, что я не главарь Язычников? Если бы вы спросили, я бы честно ответил «да». Но вы не спрашивали.
Купер усмехнулся:
– Конечно, вы опять правы. Я сам должен был догадаться… И давно вы… ну, это…
– Всегда.
– Какой ужас… Зачем?
– Затем, чтобы объяснить людям, что они братья.
– И все? Как глупо! – шеф разведки рассмеялся. – Весь риск ради того, что сотни раз сказано до вас! Не ожидал от вас такого. Вы не оригинальны. Братья… ну, просто детский сад, вы меня развеселили. Я-то думал…
– Рад, что доставил вам удовольствие. – Ананд холодно смотрел на гостя. – Конечно, идея братства стара, как мир, но я не вижу, чтобы она была усвоена кем-то. Мало ли чего полезного записано в священных посланиях, разве кто-нибудь следует этим указам? Вы смеетесь над моими детскими идеями, но сами не выполняете даже этих простых вещей.
– Вы меня не убедили, – с преувеличенной злостью заявил Купер.
– А я и не думал ни в чем вас убеждать или разубеждать. Мы с вами просто сидим и беседуем. Я понимаю, что для вас мои слова ничто по сравнению с чудесами доктора Аум. Кстати, вы, не признающий божественности фантастических способностей Язычников, почему-то признаете божественное происхождение чудес так называемого Спасителя. Это двойные стандарты, вам так не кажется?
Глаза Купера сверкнули. Несмотря ни на что, он продолжал оставаться шефом разведки и слова Ананда напомнили ему о своих профессиональных обязанностях.
– Нападение на клинику ваша работа? – быстро проговорил он.
– К сожалению, нет, но я многое отдал бы, чтобы узнать, кто эти молодцы.
– Я тоже… Доктор Аум спас человечество от страшного конца. Его чудеса – совсем другое дело. Я уверен, если бы ни он, мы все заразились бы этой гадостью. Не понимаю вашего отношения – этот человек спас всех нас, а вы его так ненавидите!
– Этот человек – слуга темных сил, он здесь не для того, чтобы спасать, его работа – уничтожение.
– Как вы можете! Такие обвинения… Это чудовищно!
– Я знаю, что говорю. Вы сами прошли вакцинацию?
– Нет. Не было времени.
– Вам повезло.
– А в чем дело? Мой сын вакцинирован, и жена тоже, с ними что-то не так?
– Да, с ними уже все не так, они уже превратились в зомби и уничтожат даже вас, если вы выступите против доктора А.
– Все! Я больше не желаю этого слушать! Это кощунство!
Купер вскочил.
– Надеюсь, я не заключенный и могу уйти?
– Конечно, можете, только, пожалуйста, не бросайтесь больше в море, – грустно улыбнулся Ананд. – Я не боюсь, что вы откроете на меня дело, я боюсь, что вы выйдите из этого дома и потеряете все то человеческое, что в вас еще осталось. А в вас есть достаточно хорошего, я это понял, когда болел. Вы не такой мерзавец, каким кажетесь… простите… Признаюсь, я не хотел бы видеть в вас своего врага, я хотел бы видеть в вас друга. Поэтому, прошу вас еще немного задержаться, другого такого случая уже не представится. За стенами дома собрались любители чудес, и, возможно, через час меня не будет в живых. Считайте это последней просьбой умирающего.
Шеф разведки беззвучно открыл рот, потом опять захлопнул его и упал обратно в кресло. Ананд придвинул к нему стакан воды.
– Выпейте. Я буду говорить, а вы пока помолчите и послушайте. Лин рассказал мне, что случилось на берегу. Эта история только утвердила меня в моих догадках относительно вас. Вы не ведаете, что творите, вы не знаете, что выполняете чью-то злую волю, и это неведение может вас спасти. Вы думаете, что поступаете правильно и действуете во имя Его, но на самом деле работаете по черной программе. Именно поэтому вам не дали умереть – вы еще не выполнили свое задание. Конечно, вам тяжело смириться с этим, принять это. Как и когда это случилось, так просто не разберешь. Но что-то ваши хозяева не предусмотрели, где-то у них вышла промашка, иначе как объяснить ваше отношение ко мне? По всем правилам игры вы должны были быть моим ярым врагом за мою поддержку желтых, борьбу против клонирования и призывы к равноправию. Поначалу я так и думал, я видел в вас своего главного противника. Возможно, вы сами не сможете этого объяснить. Подумайте. Не случайна и ваша отчаянная любовь к детям, все это идет из какого-то дремучего прошлого. Когда-нибудь мы попробуем разобраться, если выживем. Согласны?
Купер был страшно бледен. Он кивнул.
– Вы можете уйти или остаться, выбирайте сами, – сказал Ананд. – Но в последнем случае вам тоже может достаться, так что хорошо подумайте. Это – те самые зомби, о которых я говорил. Загляните в глаза этим людям и вы поймете, что я прав. Борьба добра и зла… да, да, именно так, пусть вас не коробит избитость этих слов, – она сегодня вошла в финальную стадию, и все мы в этом участвуем, хотим того, или нет. Каждому придется выбирать. И вам в том числе.
Шеф разведки молчал.
"Молчит, – подумал Ананд, глядя собеседнику в глаза. – Молчит… И почему я должен убеждать кого-то в таких элементарных вещах? Это то же самое, если бы мне пришлось объяснять, что трава зеленая, а вода мокрая, и никто бы мне не верил… Хватит с меня, надоело! Пусть сами разбираются". Он невыносимо утомился за последние два дня, он устал говорить, язык уже не слушался его, а пользы от всего сказанного не было. Он не чувствовал никакой отдачи, люди были закрыты для него, он опоздал.
Купер продолжал безмолвствовать. Ананд поднялся, давая поднять, что разговор окончен.
– Наверное, вы еще не готовы все это принять. Вам лучше уйти, скоро здесь будет очень опасно, – сказал он. – У меня к вам просьба – в доме находятся двое детей, заберите их с собой и отправьте к родителям. Они просто сбежали из дома и никакого отношения к Братству не имеют. Хотя, честно признаться, сомневаюсь, что мальчишка согласится идти с вами.
Басанти принесла коммуникатор секретной связи, забытый в кармане мокрых брюк шефа разведки, уже сброшенных в утилизатор. Телефон надрывно сигналил. Купер подержал аппарат в руке, как бы раздумывая, стоит ли отвечать на вызов. Наконец приложил к уху. Звонил начальник оперативного отряда.
– Слушаю… Да, идиот, это я, кто же еще… Откуда я знаю, когда… никогда. Где Ибрагим? На свадьбе? На какой к черту свадьбе?!.. Что? Десант? Никакого десанта… Да, приказ… Не твое дело, что я тут делаю. Веду расследование. Убери людей от дома… нет, не только своих, всех. Я сказал – всех! Какого черта! Им что здесь, пикник?! Убрать всех!
Через несколько минут с Купером связались снова. Начальник отряда кричал, стараясь перебить шум голосов: "Шеф, они отказываются расходиться!».