Акулина. Известное дело.
Прохожий. А тут завируха вышла, деспотический гнет народной жизни, и в тюрьму попал, в заключение свободы, значит.
Марфа. За что же?
Прохожий. За права.
Марфа. За какие же это права?
Прохожий. За какие права? А такие права, чтоб буржуй не мог вечно [В подлиннике: верно] праздновать, а трудящийся пролетарий мог получать вознаграждение труда.
Акулина. И насчет земли, значит?
Прохожий. А то как же. Тоже и в аграмарном вопросе.
Акулина. Дал бы господь, царица небесная. Уж больно теснота одолела. Ну, а как же теперь?
Прохожий. Теперь как? теперь я до Москвы. Приду к эксплотатору. Что ж делать, покорюсь, скажу: в какую хошь работу, только возьми.
Акулина. Что ж, пейте еще.
Прохожий. Благодарю – мерси, значит.
Слышен в сенях шум и говор.
Акулина. Вот и Михайла, как раз к чаю.
Марфа (встает). Ох, горе мое. С Игнатом. Пьян, значит.
Вваливаются Михайла и Игнат, оба пьяные.
Игнат. Здорово живете? (Молится на образ.) А вот мы, едрена палка, как раз к самовару поспели. Мы к обедни, ан отпели, мы к обеду, ан отъели, мы в кабак, ан только так. Ха, ха, ха. Вы нам чайку, а мы вам винца. Так, что ль? (Хохочет.)
Михайла. Этот щеголь-то отколе? (Вынимает из-за пазухи бутылку, ставит на стол.) Давай чашки.
Акулина. Что ж, хорошо съездил?
Игнат. Уж чего, едрена палка, лучше, и попили, и погуляли, и домой привезли.
Михайла (наливает чашки и подвигает матери, а потом и прохожему). Пей и ты.
Прохожий (берет чашку). Приношу чувствительную благодарность. Будьте здоровы. (Выпивает.)
Игнат. Молодчина, как хлобыснул, должно ученый, едрена палка. С голодухи-то, я чай, по жилкам пошла. (Наливает еще.)
Прохожий (пьет, к Михайле и Игнату). Желаю успеха во всех предприятиях.
Акулина (Михайле). Что ж, за дорого продал?
Игнат. Дорого ли не дорого. Все пропили, едрена палка. Правда, Михайла?
Михайла. А то как же. Что ж на них смотреть. В кои-то веки и погулять можно.
Марфа. Что куражишься-то. Хорошего мало. Дома есть нечего, а ты вон что…
Михайла. Марфа! (Угрожающе.)
Марфа. Что Марфа? Знаю, что Марфа. Ах, не смотрели бы мои глаза, бессовестный.
Михайла. Марфа, смотри!
Марфа. Нечего смотреть, и смотреть не хочу.
Михайла. Разливай вино, подноси гостям.
Марфа. Тьфу, пес лупоглазый, и говорить с тобой не хочу.
Михайла. Не хочешь? Ах ты, шкура собачья. Ты что сказала?
Марфа (качает люльку. Дети испуганные подходят к ней). Что сказала? Сказала, не хочу и говорить с тобой, вот и все.
Михайла. Аль забыла? (Вскакивает из-за стола и бьет ее по голове, сбивает платок.) Раз.
Марфа. O-о-o-o! (Бежит в слезах к двери.)
Михайла. Не уйдешь, стерва ты этакая… (Бросается к ней.)
Прохожий (вскакивает от стола и хватает Михаилу за руку). Не имеешь никакого полного права.
Mихайла (останавливается, с удивлением смотрит на прохожего). Али давно не бит?
Прохожий. Не имеешь полного права женский пол подвергать оскорблениям.
Михайла. Ах ты, сукин сын. А это видал? (Показывает кулак.)
Прохожий. Не дозволю над женским полом эксплытацию производить.
Михайла. Я тебе такую остолбацию задам, что кверху тормашками…
Прохожий. На, бей. Что ж не бьешь? Бей. (Выставляет лицо.)
Михайла (пожимает плечами и разводит руками). Ну, а как я двину?
Прохожий. Я говорю, бей.
Михайла. Ну и чудак же, посмотрю на тебя. (Опускает руки и качает головой.)
Игнат (к прохожему). Зараз видно, что дюже до баб охоч, едрена палка.