– Азазель – это демон духа и пустынь! – С радостью начала Аня, – Он обучил мужчин искусству войны и охоты, а женщин искусству красоты. А ещё, само слово «азазел» – древнееврейское поименование «козла отпущения», на которого возлагали руки, через которые он воспринимал на себя чужие грехи. Этим он очищал от них возложивших на него людей, после чего его изгоняли в пустыню. А ещё Азазель был падшим ангелом, который не побоялся Бога и выступил против его воли. После чего Архангелам было приказано убить его, но не нашлось никого сильней, того, кто мог вступить в битву с Азазелем. И тогда Бог приказал Архангелу Рафаилу обрубить ему крылья и отправить его в отверстие в пустыне, которая находится в Дyдаеле, куда и опустили его. Положили на него грубый и острый камень, покрыли мраком, чтобы он оставался там навсегда, и закрыли ему лицо, чтобы он не смотрел на свет! И в великий день суда он будет брошен в жар.
Тут Аня рассказала и про Бегемота, ехидно заметив, что ему нет никакой возможности подняться из Ада, ввиду его размеров и силы, он может только вселиться в человека, стать причиной его одержимости, как вселялся когда-то в монашек. Про Фагота она просто сказала, что это и не демон вовсе, а добрый дух, помогающий людям, его нет в свите Сатаны, но его можно вызвать, чтобы был попутный ветер, чтобы ушла хворь или, чтобы пришел нужный тебе человек.
– Но как же, Аня, Фагот это вроде бы демон ветров? – возразила Екатерина.
– Но его не может быть в свите Люцифера, он не отверженный ангел, просто дух.
– А Гелла?
– А Геллу Булгаков скорее всего выдумал. Наверное, взял из греческих мифов или просто вспомнил про Хелль.
Девушка рассказывала и рассказывала, сидя со всеми у костра. А когда выпила чуть вина, то принялась ещё увлекательней и быстрее. Её голосок журчал над дуновением и потрескиванием пламени, и все вокруг слушали и задавали вопросы, а иногда спорили, схватывая отдельные фразы. Порядок наводил Давид, который на время стал председателем. Рашид не слушал Аню. Он вскоре встал и начал задумчиво бродить и курить рядом с палатками. Он словно ждал, когда Аня закончит, а может, просто думал о чем-то своем.
Часов в одиннадцать вечера, или чуть пораньше, глубокомысленный Мазик предложил всем прогуляться к реке… Но это предложение не вызвало никакого энтузиазма. Все устали, кроме Ани. К тому же крепко выпили, например Георгий уже валялся в палатке, а Матвей держался из последних сил и хотел спать. Тогда Рашид предложил прогуляться девушкам, но Катерина резко отвергла его предложение, заявив, что весь вечер работала над шашлыками, и разбирала вещи. Давид задумался и предложил сходить втроем, но Рашид отказался от этой идеи. Тогда Аня внезапно и вспомнила про пещеру. Ей вдруг непременно захотелось там побывать и увидеть всё своими глазами.
– Во! Пещера, точно! – поддержал её Рашид.
Аня к этому времени уже была разгорячена шашлыками и вином, а также длительным увлекательным диспутом на тему сил зла и демонов, и совсем не думала ни о какой угрозе.
Кате эта идея крайне не понравилось, и та начала сверлить своего бывшего злобными и агрессивными взглядами, а затем искать аргументы против такого похода.
– А я-то тут при чём? – возразил Рашид, – Нюра так захотела. Давид, покумекав, отнесся к идее положительно.
– Вот завтра, тогда, и сходим все вместе! – Заявила в ответ Катя. – Чего удумали, в такую ночь тащиться?
– Мы возьмем фонари… – Возразил Рашид.
– Ноги переломаете, только, оба!
В общем, началась борьба в стиле «pro et contra». Точку в споре поставил Давид, который предложил Рашиду и Ане сходить вдвоем, но взять с собой непременно фонари и, на всякий случай, аптечку. Рашид заметил, что в аптечке нет необходимости, но Давид настоял на своем.
В итоге, помимо фонарей, взяли и аптечку Давида. Самого Доду успокоило то, что Рашид практически не пил весь вечер и была надежда, что хоть в трезвом виде Мазик не накосячит, но попросил держать его в курсе, и вернуться не позднее двенадцати, максимум, плюс полчаса. Про себя он решил, что такая прогулка поможет окончательному примирению сторон, после довольно неприятного для всей их группы конфликта.
Вымотавшаяся Екатерина устала спорить и махнула рукой. К тому же она сама неплохо расслабилась и также сняла накопившееся за время поездки напряжение. Жора и Матвей к этому времени уже оба дрыхли в палатке. Аня, поняв, что решение принято, радостно сбегала сначала в кустики, затем в палатку, взяла оттуда курточку и шапку, и вместе с начальником партии смело пошла в поход.
Потом она долго думала над своей ошибкой, но, анализируя эти события, сотни раз прокручивая и перекручивая их у себя в голове, в конце концов, пришла к выводу, что другого и не могло случиться. Дело в том, что её саму подспудно тянуло к Рашиду. Он казался ей демоном, злым демоном из грёз, снов и фантазий. Она не могла это объяснить, просто что-то в душе заставляло её трепетать при виде черной бороды Мазепы, прямо как гуль при виде ифрита. Давида же больше напрягли те взгляды, которые Рашид то и дело бросал на Аню, особенно после серии разборок с Екатериной. Но он списал это на свою паранойю.
Хотя Аня и была чуть пьяна, шла уверенно и быстро по освещённой фонарями извилистой тропе вдоль холма, по пути продолжая рассказывать про демонов и князя тьмы. Рашид шел спереди и слушал внимательно, не перебивая, иногда брал девушку за руку, чтобы помочь пройти какой-нибудь сложный участок. Шел молча.
Они пришли к пещере, и там Рашид по просьбе девушки снова рассказал ей ту самую длинную и весьма романтичную историю, связанную с этим местом.
Аня выслушала, и у неё внезапно заболела голова. Уставшая она присела на старое, лежащее дерево и попросилась либо чуть-чуть поспать пару минуток, либо вернуться в лагерь, а Мазик, в ответ, предложил ей заночевать прямо тут и вдвоём. В пещере! Аня, восприняла это как шутку, улыбнулась и ответила, что лучше все-таки в лагере, на что Рашид вдруг стал говорить о любви и нежных отношениях между людьми, а девушка не могла понять, зачем он ей это говорит, для чего. Она спросила, что Рашид Абильдинович думает о ней и не сердится больше? Рашид ответил, что всё это ерунда, что Аня очень юна, умна не по годам и красива…
И тут до Ани стало что-то доходить. К чему все эти комплименты, особенно когда остались наедине? Она заволновалась, заявила, что ей холодно. Мазик предложил ей накинуть свою куртку. Это ещё больше обеспокоило девушку, и та стала отбрыкиваться. Наконец грубо ответила Рашиду, что не имеет даже мыслей с ним связываться, и что вообще у неё есть парень. На что Рашид ответил, что никакого парня у неё нет, и он это уже проверил. Аня испугалась не на шутку и начала требовать, чтобы её отвели лагерь, прямо сейчас и немедленно. Мазепа вроде согласился, но… предложил ей сначала просто посидеть рядом, посмотреть на звезды. Затем Рашид начал говорить о любви, о том, что хочет создать семью и что всегда мечтал о такой девушке, как Аня.
«Я же несовершеннолетняя, что он несет?» – пронеслось в голове у Звягинцевой, – «какая семья, о чем он?!»
Аня задрожала точно так же, как четыре дня назад, когда Мазик выкинул её находку. Вся привлекательность Рашида слилась моментом, и перед ней был снова не демон из снов, а «грязная тварь и похотливая собака», как она сама назвала Муратова, перед тем как сбежать. Рашид заметил, что девушка дрожит, и снова предложил ей надеть его большую теплую куртку, а когда она послушалась, то он начал клонить к её земле. И тут…
Аня вскочила и яростно крикнула:
– Чёрт! Ты что, шизанулся, урод? Отступись от меня! Быстро!
А Рашид в ответ как начал проповедь про любовь с первого взгляда, как только увидел её, когда она села в машину и…
…Аня побежала от него назад, в лагерь. Просто помчалась стремглав! Но не успела она сделать и нескольких шагов, как с ревом медведя он прыгнул на неё, поймал за лодыжку и дернул назад. Девушка вскрикнула, успела резко обернуться, и упала, ударившись затылком об корень, потеряв сознание.
Рашид утер её кровь, наложил на ссадину пластырь, а потом отнёс обратно к пещере и постелил небольшое ложе. Аня внезапно закашляла, приходя в себя, тогда он накрыл ей лицо платком с эфиром, и та заснула. Она лежала безмятежно и бесчувственно, спящая черноволосая красавица… Рашид не спеша потрогал лицо девушки, потом грудь, затем снял аккуратно с неё свитер. Теперь Аня была в белом лифчике и джинсах. Затем снял с неё обувь и… расстегнул лифчик. Рука Рашида задрожала, и он понял, что уже не способен совершенно, и даже чуть-чуть, контролировать себя. Он решил полностью и немедленно обнажить это чудо, этого ангела, что лежал перед ним и спал так безмятежно, увидеть её наготу целиком!
Когда он это сделал, то не поверил своим глазам. Так прекрасна и чиста была Аня в своей бесчувственной наготе. Рашид раздвинул ноги девушки и лег на неё… Просто накрыл, как черное облако накрывает прекрасную долину.
7. У МЕНЯ ЕСТЬ ГРЭЙ
Она лежала на земле, и только боль ласкала её тело. Боль и больше ничего. Словно одна медленная, текущая по всему телу ядовитая жидкость и особенно там, внизу живота. Как будто её засунули в дробильный аппарат и прогнали молоточками по всему телу. Другие мелкие раны на лбу и от иголок под спиной и голыми ягодицами она практически не ощущала. Ещё Аня заметила, что не может пошевелиться. Почему-то мускулы не хотели слушаться. Руки и ноги отнялись, шея тоже не работала. Только глаза и чуть-чуть язык во рту, можно было погладить им зубы или ещё пошевелить челюстью…
«Почему я голая?» – спросила она сама себя, пыталась вспомнить подробности вчерашнего вечера. Она начала вспоминать и тут же, испытав ужас, прекратила это занятие. Аня чуть застонала, но её разум отказывался принимать происшедшее. Она подумала и сказала сама себе:
«Это все не взаправду. Сказка. Эльфы, наверное, начудили. Прибежали со своими молоточками из обсидиана и постучали по каменным наковальням. Я сплю. Просто сказка и всё, больше ничего. Я вижу сон…»
Тут она снова вспомнила удар и боль между ног. Аня огляделась по сторонам, пытаясь определить, где находится.
«Я голая, странно… Я совершенно голая под его курткой…»
Она уже поняла, что лежит на решетке из тонких длинных веток и листьев, аккуратно сложенных под спиной.
«Кто мне сделал такое ложе? Тоже эльфы?» – подумала Анна.
«Странно… что же вчера со мной случилось?»
И только она об этом подумала, как снова нахлынул тот самый ужас, и всё страшное состояние вернулось в одну секунду. Она, сглотнула, оглянулась по сторонам и вдруг звуки леса стали заполнять уши. Словно пробило какую-то вату. Запели иволги, застрекотали кузнечики, а потом какие-то мелкие птахи что-то начали обсуждать, зашелестели листья на деревьях, пробежал ветер, и Аня услышала голос, сидящего рядом с ней человека:
– …и запомни ещё дурында. – Гнусавил грубый голос рядом. – Я тебе всё честно говорю. У меня от тебя Нюрка никаких секретов нет. Все твои демоны, которым ты поклоняешься: Везевуль, Махмуд, Бахмут… Никто тебе вчера не помог. Даже князь тьмы не пришел на защиту. Хе.. хмы…
Голос был не просто грубый, он был глумливый.
– И в реальном мире у тебя защитников нет. Папки нет, пацана рядом тоже нет. Мамка твоя, учительница средних классов. Никого нет. Так что, если звякнешь в ментуру, или куда ещё, я тебя чик-чик ножиком и закопаю. Ну как, поняла?
Она увидела лицо Мазика, довольное, откормленное и счастливое. Борода обрамляла жирные губы.
«Почему он такой радостный?» – подумала Аня. Она снова попыталась вспомнить, что случилось, и снова не смогла. Удар по затылку и затем боль внизу живота. Это то, что она помнила. Остальное затерлось.
– Поняла, тебя спрашиваю?
«Задуши меня!» – подумала Анна – «Убей немедленно! Прошу! Я хочу умереть! Я, правда, хочу умереть! Убей меня, прошу тебя!»
Она даже попыталась произнести это вслух, но у неё не шевелились губы. Тогда она пощупала язычком небо и зубы.
«Пусть он меня убьет, если это правда…»
Рашид грубо потрогал её лицо, помотал как у куклы туда-сюда. Потом внезапно и бесцеремонно запустил свою вонючую и грязную руку под саму куртку, пощупав живот, пробежал затем лобок и ноги! Анна тяжело вздохнула и выдохнула. Уставилась на Рашида в ужасе и изумлении. Мазик убрал руку, посмотрел на неё и увидел кровь. Он хмыкнул и, достав из кармана носовой платок, стер кровь с руки. Аня снова задышала тяжело и даже яростно, постепенно приходя в себя.
– Ну, чего молчишь? Я тебя спрашиваю, – поинтересовался Мазик, – поняла или нет?
– Шт-то… – прошептала Аня тихо-тихо.
– Поняла, что никому не будешь говорить, про то, что случилось? Аня пыталась понять, что ей нужно сказать, чтобы все это прекратилось, какое волшебное слово, чтобы все вернулось назад и стало как раньше.
«Абракадабра!» – подумала она – «проснись! Эльфы…». Но ничего не получилось, все осталось как прежде, она земля и толстый мужик рядом.
– Ну? Что скажешь?
Анна сразу ничего не ответила, но подумала и спокойно произнесла:
– Да…
Рашид кивнул, и внимательно посмотрел в глаза девушке:
– Да? Что «да»?
– П… п… пон… – Анне не удалось завершить само слово.
– Ну вот и умница. – Пришел к ней на помощь Рашид. – А насчет любви я тебе не соврал, Нюрка. Только тебе это все равно не понять… Маленькая слишком. Но это я тебе честно говорю. Всё так и есть. Я тебя любил.
«Когда же этот сон закончится?» – подумала Аня.
Рашид видимо ожидал на такое признание какой-то реакции, но её не последовало. Девушка просто лежала и смотрела на него, потом чуть зашевелилась под курткой. Татарин увидел это движение и кивнул:
– Я любил тебя, Нюр. Хочешь верь, хочешь не верь. Всё равно не поймешь…
Анна промолчала, продолжая разглядывать своего врага.
– Ещё одна вещь интересная, – внезапно начал Рашид. – Двадцать лет назад, одна цыганка нагадала мне, что ничто меня не убьёт, кроме черепа с дыркой в темени. Вот… точно! Как ты думаешь что, это?
– Грэй… – внезапно четко сказала Аня.
– Чего, чего?
– Грэй… У меня есть… Грэй, – прошептала Аня и добавила, чуть улыбнувшись: – это он тебя убьёт…
– Нет, Нюра, не верю, – ласково ответил Рашид.
У палаток шла оживленная работа. Жорка раскладывал вчерашние трофеи, включая последние находки из планшета немецкого офицера, что нашла Аня, Матвей что-то искал в палатке, Екатерина Сергеевна работала у котла, а Давид рубил дрова. Увидел Рашида и весело кивнул:
– Привет, монстр! Как провели время? Показал Ане пещёру?
– На пару слов и без чужих ушей.
– Ну, пошли, раз так… – Давид бросил топор и пошагал рядом с Мазепой.
– Ну, как отдохнули? Почему не вернулись вовремя? – спросил Давид уже в лесу.
Рашид ничего не ответил, а только пригнул рукой ветку толстого вяза и начал разглядывать лагерь и людей в нем.
– Что случилось там у вас? Наверное, все-таки ничего такого, о чем можно беспокоиться? – уже настойчиво поинтересовался хирург.
– Ничего. – Ответил Рашид. – Особо ничего. Барышня наша в девках загулялась… Вчера стала женщиной.
– Ч-т-о-о??? Ты!?? Это, млять, шутка какая-то??
– Не-ее. Всё взаправду, Дода. – Рашид сурово посмотрел на своего друга.
– Епать, твою мать! – закричал… шепотом Давид. Он оглянулся по сторонам и продолжил свой «крик» тоже шёпотом: – Бог ты мой! Это же статья?! Ты, чёрт… в своем уме? Мать…
– Да, в своем! У тебя не одалживал.
Мазепа тоже стал хитро и воровато огладываться по сторонам, словно клад закопал где-то рядом. Давид прокашлялся и одурело посмотрел на друга.
– Нет, так не пойдет. Должна быть какая-то логика… Рассказывай всё с самого начала. Что было? Вчера, собрались. Отметили завершение. Все были в прекрасном настроении. Ты вроде бы… сука, даже не пил? Что потом могло произойти?
– Любовь, Дода. Любовь с первого взгляда. – Ответил Мазик, – и давай не сучиться!
Давид взмахнул руками!
– Епать! Я не могу поверить! Вот, млять…
– Не бегай. Всё путем, Дода. Девка жива, и это самое главное.
– Где она?!
– Там, у пещёры.
– Я иду туда немедленно!
– Я вколол ей лекарство, когда чуть пришла в себя. Новокаин, чтобы не сбежала. Возможно, она ещё дрыхнет. Внутрь не кончал. Только так, проучил маленько. Вообразила из себя. Подруга Князя тьмы.
– Я иду немедленно!
– Помой её, одень и приведи в порядок. Никто не должен знать. А если что…
Рашид взял за руку Давида и посмотрел в глаза:
– Сам понимаешь. Дела у нас общие… одни.
Давид ничего не сказал и отвернулся. Затем обхватил руками голову. Походил так пару минут. Успокоился, а тут Мазепа догнал его ещё одним вопросом.
– И одно странно. Когда я уходил. Она, в общем, говорила про какого-то Грэя. Не знаешь, кто это такой?
Давид взглянул на Рашида и подумал, ответить правду или выдумать историю, чтоб хоть немного отомстить своему партнеру, заставить его помучаться. Колебался, колебался, думал, думал…
– Ну. Не слышал, не говорила ничего? – обеспокоенно повторил свой вопрос Рашид.
– Говорила! Да! Говорила однажды.
– И кто это?
Давид посмотрел в глаза своему другу, наконец ухмыльнулся и, махнув рукой, раскрыл:
– Никто. Никто вообще! Её фантазия. Воображаемый друг из снов.
– Ух, ты… – Довольно вздохнул «главный археолог». – Ну, и слава Богу!
Давид продолжал презрительно разглядывать своего делового партнера. А потом сам спросил:
– Что? Напугала тебя им?
– Да, стращала чуток. Но это точно??
– Да, точно, Мазик. Грэя не существует. Фантазия, детский вымысел. Неправда.
– Займись ей, она всё ещё там!
– Ты хоть не убил её?
– Нет. Аккуратно действовал. Пара царапин и целка. Вот все её потери за вчера.
Спустя пять часов Давид и Аня вернулись к лагерю. На Ане была вся её одежда, в которой она ушла к пещёре и куртка на плечах, доктор нёс аптечку и куртку Рашида. Увидев Мазика, Дода кивнул, и тот немедленно удалился в лес.
– Что случилось? – изумленно спросила Катя.
– Ничего! Все в порядке.
– Что в порядке?
– Анечка вчера поскользнулась ночью, упала и получила синяк.
– Я же им говорила, не лезьте! Насколько опасно? Заражения нет? Голову не ушибла?
– Именно голову, Катя, затылок. Ты с ней пока не говори, она все ещё не пришла в себя от шока. Сегодня домой поедет. Хватит с неё приключений! Катя кивнула, задумалась и снова спросила?
– А ночью, почему не вернулись?
– Рашид всё правильно сделал. Если бы стали ночью возвращаться, то ещё бы где-нибудь ухайдакались. К тому же она была нетранспортабельна после удара.
– Её сильно ударило?
– Шишка с кулак.
Катя снова кивнула. Аня села у костра и грела ноги, иногда покачиваясь, как в трансе. Давид оценивал ситуацию. Дело было тухлое. Хоть он взял с Ани слово, что она будет молчать… Хирург поморщился, перебрал варианты в голове. Затем кивком подозвал Жору и приказал:
– Посиди с ней пару минут!
– Ага! – парень подлетел к девушке и сразу начал рассказывать про суть и стоимость позавчерашней Аниной находки.
– Ты знаешь, что такое наградной знак «за штурмовые атаки»? Представляешь, что это? – рассказывал Жора. Аня вяло реагировала и молча кивала головой.
Давид снова отошел с Рашидом в лес.
– Думаю, что с Катей нужно будет отдельно поговорить. Она баба умная, всё поймет, если только уже не поняла…
– Последствий нет? – перебил его Рашид.
– Нет, к счастью для всех. Ушиб, пара царапин и «кое-что». Всё, как ты сказал. Крепкое тело, хотя худышка.
– Говорила что-то про меня?
Давид посмотрел на своего патрона и ухмыльнулся:
– Да, сказала, между прочим.
– Что? Что именно?
– Сказала, что убьёт тебя. Сама. Скоро. Но как, ещё не знает. Ещё высказала странную просьбу.
– Какую?
– Хочет череп забрать с собой. Зачем, не объяснила. Просто причуда такая.
– Пусть забирает! Это ей, наверное, для адского обряда. Она теперь ведь официально ведьма. – Татарин глумливо ухмыльнулся. – Правда, это всё глупости, и никто в такую чушь само собой не верит…
– Ты лучше о другом подумай, – перебил его Давид.
– Говори!
– Ей нужно денег дать в дорогу. Три тысячи баксов, я полагаю.
– Что?? Офуел? Где я их найду?
– А это не мои проблемы, Мазик. Мои проблемы теперь сделать так, чтобы она ни о чем плохом потом никому не говорила. И я полагаю, что это минимальная цена. Это самый минимум.
Рашид молчал, а Давид не выдержал и напомнил компаньону:
– Статья сто тридцать один, Мазик. Пункт 3-а, восемь лет. Ну что, согласен? Пойдешь сидеть?
– Не докажет!
– Докажет, Рашид! Будь уверен. Не лезь на рожон. Я договорился.
Татарин посмотрел подозрительно на своего компаньона, хитро улыбнулся и спросил:
– Договорился? Чушь! Как тебе удалось?
– Есть способы.
Рашид покачал головой.
– Не-ет, сумма слишком большая. А я её даже пальцем не тронул.
– Тронул. Рашид. Это самый минимум, поверь мне.
Муратов несколько минут стоял, словно что-то вычислял, наконец не выдержал и махнул рукой.
– Ладно! Верю. Почему она согласилась?
– Она сказала, Мазик, что деньги нужны матери, а с тобой она лично поквитается. Но не сейчас, а когда-нибудь. Вот так. Я не стал с ней спорить. Девочка ещё не подросла, а мы с тобой должны сейчас разгребать пирамиды, что ты наваял. Лучше варианта нет.
– Скажи, что деньги будут.
– Сегодня и сейчас. Я передам ей, когда привезу домой, немедленно. – Мля… Худо дело… Пятьсот возьми из кошелька. Остальное снимешь со счета. Выдернешь из кассы.
Через час Аня уже ехала домой…
Всю дорогу она молчала и смотрела в окно. Иногда улыбалась, иногда о чем-то задумывалась так, что словно превращалась в статую. Внешне, казалось бы, ничего не изменилось, но взгляд у девушки стал иной, словно потухший. И ещё… Это был не взгляд ребенка, а взрослой женщины. Давиду даже показалось, что Аня выросла, стала выше и шире в плечах, но это была иллюзия. По пути, уже в городе, они заехали в банк, а потом на улице, Давид, снова остановился, зашел в цветочный ларек и купил двадцать три бордовых розы. Спустя полчаса, они припарковались у Аниного дома, и Давид, повернувшись, сообщил:
– Ну, всё Анюта, мы приехали. Это твой дом!
– Я знаю, – ответила девушка улыбнувшись.
– Скажи… а зачем эти розы?
– Странное желание, не правда ли? – снова улыбнулась Аня.
– Да, немножко странное в такой ситуации.
– Это маме, как и деньги. Мне ничего от вас не надо.
– Аня, смотри на меня! Ты… сможешь нас простить?
– Как?? У каждого свой выбор, Давид. Ничего не происходит случайно. Аннушка разлила масло, Берлиоз попал под трамвай, Маргарита спасла Мастера… Всё закономерно, и всё часть одной цепи событий.
– Интересные рассуждения… Не думал о таком.
– Я… прощу его… возможно… когда-нибудь, через много-много лет – насмешливо и даже презрительно произнесла девушка.
– Вот и замечательно! – кивнул Давид, просто не веря своему успеху.
– Но он все равно умрёт, – добавила Аня.
Дома Аня передала маме три тысячи долларов и гигантский букет роз. Алина Станиславовна была в шоке и тут же начала яростно расспрашивать: что случилось там, на раскопках? У Ани уже была готовая схема ответа: деньги – приз, который дали всем за большую находку. Это Аннина доля. Букет она купила из этого приза, просто как подарок маме. Спустя час, когда расспросы закончились, Алина Станиславовна вдруг вспомнила, что примерно этой суммы не хватало на покупку дачного участка за городом:
– Вот и чудненько тогда! Сто семьдесят возьмем из твоих, плюс двести тридцать наших в банке и участок будет! Будут у тебя и своя картошка, и ягоды, и помидоры с огурцами зимой.
– Мам, я не люблю копаться на огороде…
– Ну и не надо! Я буду копаться, а ты только помогать.
Аня с трудом сдерживалась, но она понимала, что если мама узнает, откуда деньги, то про них можно будет забыть. Швырнет в лицо Рашиду.
– Я… помогу. Помогу, конечно.
– Вот и отлично. А на остальные я куплю тебе, доча, новый компьютер!
– Мам, лучше купи мебель в дом. У нас такая старая мебель… Мне стыдно друзей приводить.
– Тебе что, совсем ничего не надо?!
– Ничего. Мам, не мешай мне! Я хочу помыться.
Анна сначала просто сидела на краю ванны, и только спустя минут десять… она обнажилась до пояса, но полностью раздеться так и не смогла. Ей было страшно. Страшно посмотреть «туда». Словно всё её тело ниже пояса стало зараженным и покрылось оспинами. Злополучный череп лежал рядом в раковине, и иногда девушка смотрела на него, улыбалась, о чем-то думала. Так она и сидела, пока не услышала осторожный стук дверь.
– Мам, я купаюсь…
– Ну, запусти меня, мне надо взять кое-что.
– Что именно?
– Спонжик и ещё ватные палочки. Нужно уши почистить.
– Мам, чуть попозже. Я сейчас не могу…
Это возражение не на шутку напугало Алину Станиславовну, и та прямо через дверь начала допрашивать дочь, что всё-таки случилось. В итоге Анне пришлось раздеться донага и быстренько обмыться за пару минут. Череп она убрала из раковины на пол, за унитаз, потом открыла дверь. Крайне изумленная Алина Станиславовну вошла и стала прихорашиваться, смотря в зеркало, но боковым зрением разглядывала дочь.
– Не смотри на меня, пожалуйста… – Попросила Аня.
– Что такое, с каких это пор?
Девушка задумалась, а потом спросила:
– Мам, а где ты собираешься выбрать участок?
Дальше пошел разговор про место, Аня начала возражать, а Алина Сергеевна стала её убеждать. Беседуя с мамой Аня внезапно начала яростно мыть ноги и… увидела кровь… Кровь стекала мимо её колен по голени тонюсенькой струйкой прямо в слив ванны вместе с водой.
– Анюта, а что это за ужас?! – мама увидела череп.
– Мам, что? А-а это? Это подарок из экспедиции!
– Подарок?!
– Да, подарок! – Весело ответила девушка.
– Ты будешь хранить это дома?!
– Буду! – Радости Ани не было предела, она избежала убийственных расспросов про то, что все-таки случилось в экспедиции.
– Какой ужас!
В ответ Аня весело и небрежно открыла занавеску, представ перед глазами матери во всей своей красе и, улыбаясь, попросила полотенце. Алина Станиславовна подозрительно посмотрела на нагое тело дочери, затем взяла её за пояс и резко развернула на сто восемьдесят градусов. Она посмотрела на спину, сверху вниз, потом сообщила громко, как на докладе:
– Так… У тебя внизу вижу три ссадины. И ещё одна на спине между лопатками… Ань, что случилось?
– Это… Это, да… Я, в общем, упала с обрыва, два дня назад. Когда купалась и шлепнулась головой.
– На тебе не было трусов?
– Что?!
– Шрам ровный и через всю ягодицу, снизу вверх. Рана не гноится? Дай посмотрю!
– Мама… Мам… череп надо поставить!
– Забудь о черепе, я его сегодня выкину!
– Не смей!!
Изумленная Алина Станиславовна посмотрела на дочь.
– Не смей, я тебе говорю… – Произнесла Аня, дрожа, словно от ярости, – этот череп нельзя «выкинуть».
– Почему?
– Он мне очень дорог! Это моя первая находка там… – Аня не знала, что соврать. – Он просто мне очень дорог. Прости, пожалуйста.
– Да ладно…
Алина Станиславовна внимательно посмотрела на «находку», потом призадумалась и спросила:
– А у него была бирка?
– Что?
– Ну, медальон какой-то?
– Да, был! – соврала Аня, – это солдатский череп.
– И как его звали?
– Грэй! Его звали Грэй.
(конец первой части)