Судьба. Роман

По его лицу явно было видно, что он очень занят, и ему некогда «лясы точить» даже с хорошим знакомым, но неожиданный приход, без «приглашения», Николая Фёдоровича, очень заинтересовал его. Он, как хорошая легавая собака, почувствовал своим крупным, с волосами в ноздрях носом, что от этого посетителя можно чем-нибудь поживиться. Он решил подслушать, о чём будет разговор урядника с начальником, а потом… Потом будет видно, как поступить…

А урядник, не задерживаясь, покинул приёмную начальника, хотя в душе и выругался: «Корчит из себя… Тоже мне шишка на ровном месте… Хотя… много может напакостить, не отмоешься…»

С такой, не очень лестной для вахмистра мыслью, Николай Фёдорович покинул приёмную канцелярии.

Выйдя на крыльцо, он посмотрел вдоль дороги – не едет ли господин поручик? Убедившись, что пролётки не видать, направился к коню.

Подтянув чересседельный ремень, оглядел, любуясь недавним приобретением, наборную сбрую. Потом, довольно улыбнувшись, принялся сворачивать самокрутку из листочка старой газеты и табака-самосада.

Он уже и кусок газеты оторвал, и щепотью подцепил самосад из кисета и… высыпал его обратно – на дороге показалась пролётка поручика. Подъехав к парадному входу, остановилась.

* * *

На козлах, рядом с ямщиком, сидел вооружённый винтовкой жандарм. Соскочив с козел, он, став во фрунт, открыл дверку пролётки.

Поручик, лет тридцати офицер, в безукоризненно сидевшей на нём форме, подхватив саблю, спустился на «грешную землю». Во всяком случае так подумал урядник, увидав брезгливое выражение на его лице.

Подбежав, и вытянувшись по стойке «Смирно», отдав честь, урядник зачастил:

– Господин поручик, разрешите обратиться?

– Чего тебе, Николай Фёдорович? – не ответив на приветствие, поинтересовался офицер.

– Дело серьёзное, – ответил урядник, – местный житель, вы знаете его, некий Евсей с внучкой, прячет у себя в дому беглеца с каторги…

– Ты уверен в этом Николай Фёдорович?

– Я сам, господин поручик, видел его…

– Интересно.., интересно…

Поручик с любопытством взглянул на урядника.

– А внучка, как, хороша собой?

Лицо урядника затвердело.

– Так точно, господин поручик, – выкатив глаза, подтвердил урядник. – Очень хороша.

Что же, тогда понятен твой интерес, внутренне усмехнулся поручик. И понятно, откуда появился беглец… Не иначе, как хочешь нашими руками наказать строптивицу…

– Ну, что же, пойдём. Доложишь, что знаешь, – пригласил поручик Николая Фёдоровича.

Расположившись за столом, просмотрев несколько депеш, поручик поднял взгляд на продолжавшего молча стоять урядника.

– Что же молчишь, Николай Фёдорович?

– Дак я это… Жду вашего, господин поручик, позволения, – засуетился урядник.

– Так рассказывай, чего там произошло у старика с внучкой, – приказал поручик. – Поторопись, у меня дел невпроворот.

– Слушаюсь!

Урядник на один шаг придвинулся к столу, и слегка наклонившись, начал рассказывать:

– Я давно уже начал подозревать за ними, особливо за дедом Евсеем, странности. В лавке, где они закупают продукты, хозяин тоже удивляется…

– Что же удивительного обнаружил хозяин? – слегка иронично поинтересовался поручик.

– Дак, много чего интересного…

– Ну, приведи пример, Николай Фёдорович, – попросил поручик.

– Дак… хозяин говорит – они продухтов больше покупать стали… Али это не причина обратить внимание на такое дело, господин поручик? – Николай Фёдорович вопросительно посмотрел на начальника жандармского отделения.

– Конечно… Конечно… Это стоит пристального внимания лавочника, – согласился с доводом урядника жандарм.

Поручик на некоторое время задумался.

Урядник выпрямился и, выкатив глаза, преданно, по собачьи, стал ожидать дальнейших вопросов жандармского офицера.

Пауза затягивалась. Николай Фёдорович, устав «тянуться» перед офицером, слегка пошевелился.

Его движение не ускользнуло от внимания жандарма, и он заговорил:

– Это хорошо, что ты с усердием служишь…

Значит, сделаем так… Надо ещё понаблюдать за этим… стариком… Вы, урядник, последите за ним, и… его внучкой… дня два-три, и если обнаружите постороннего человека…

– Я сразу доложу вам! – торопливо произнёс урядник.

– Нет. Зачем же сразу мне, – недовольно сморщился поручик. У меня дел невпроворот.. Вы, уж будьте любезны, доложите всё вахмистру, а уж он…

– Понял, господин поручик! – опять вытянулся урядник. Всё докладывать господину вахмистру. Разрешите идтить?

– Идите, голубчик, идите,

Поручик, провожая взглядом урядника, опять подумал: «Вот хитрец какой. Нашими руками хочет и « рыбку съесть, и костью не подавиться…«», но отталкивать лишнего помощника не стоит… Нет, не стоит. Хотя… Вот уже год, как не было никаких случаев побега… Что он, сам придумал беглого, или…

Ну, да ладно, пусть последит, мало ли… Может и правда какой пришлый человек появился на моём участке,., особенно из этих, он заглянул в бумаги, ре-во-лю-циа-неров.

При одном только упоминании этого слова, поручик сморщился, словно разжевал кислую ягоду.

Но пока, слава богу, у нас таких людей не появлялось, прошептал поручик, и вновь склонился над бумагами. Затем, словно что-то вспомнив, поднял голову – а может прав урядник, и у деда скрывается революционер?.. Да, пусть понаблюдает, пусть…

Поручик откинулся на спинку стула, и достав папиросу, покрутил между пальцами не закуривая.

Глава восьмая

Евсей заметил незванного наблюдателя, и это очень насторожило его. Он догадывался, вернее, знал о злоко-зненном характере урядника, и понял, что всё это неспроста: что-то он замыслил против нас, что-то ему от нас понадобилось, решил Евсей.

Он позвал к себе Стешу и Найдёна, и смотря поочерёдно на внучку и юношу, волнуясь, сказал:

– Ребятки, за нашим хозяйством, вернее, за нашей избой наблюдает урядник. Што ему от нас надобно, я не знаю.., но што-то надобно. Не зря же он крутится рядом… едять тя мухи…

Насколь я понимаю, хороший человек не стал бы скрытно следить за нашим домом.., – значит, у него какой-то злой умысел.

Вам, ребятки, надо уйтить на время в тайгу. Переждать в лесной избушке, ты, Стеша, знаешь к ней дорогу. Отведёшь тайно Найдёна, а сама возвернёшься обратно.., тоже тайно.

– Деда, а как же ты? Мы не можем тебя оставить одного, – возразила Степанида.

Найдён, не поняв её порыва, удивлённо посмотрел на девушку..

– Ничего. Недельку постараюсь сам как-нибудь справиться, а там, ты, Степанида, возвернёшься. А ты, Найдён, поживёшь пока в сторожке один, об ней никто не знат, окромя меня и Стеши.

– Хорошо, дедушка, – согласилась внучка, – только как ты увидел, что за нами следят?

– А чего ж не увидеть? Чай охотник я, и к тайге привыкший, издетства по ней брожу.

– Деда, а когда идти? – заволновался, ни разу не покидавший ограды, Найдён.

– Так щас и надоть. Ты, Степанида, собери што надо для прожитья Найдёну, и через лаз в заборе выходите. А я пока поговорю с урядником, отвлеку от вас энтого паразита в человечьем обличии, едять тя мухи!

– Тогда я щас, дедушка. Найдён, собирайся, – сказала Стеша., и захлопотала.

Уложив в мешок немного крупы, соль, и кусок солёного сала, проверила ружьё и, надев на пояс патронташ, сказала: «Деда, я готова». Затем, заглянула в соседнюю комнату, и поискав взглядом, увидела Найдёна:

– Найдён, ты собрался?

– Угу, – ответил он, выходя из комнаты.

– Ну, ребятки.., – увидев вышедшую внучку с Найдёном, промолвил Евсей, – присядем на дорожку.

* * *

Скрытно выбравшись в тайгу, Найдён и Стеша направились на заимку, построенную ещё прадедом.

Шли быстро, стараясь как можно дальше отойти от наблюдающих глаз урядника.

Где-то около полудня Стеша и Найдён подошли к бобровой запруде, и остановились передохнуть.

Найдён с любопытством рассматривал запруду.

Стеша, остановившись рядом с ним, спросила:

– Ты помнишь это место?

Найдён, равнодушно пожав плечами, задал встречный вопрос:

– Стеша, а почему я должен помнить это место? Я впервые здесь.

И он, ещё раз поглядев на запруду, отвернулся.

– Ну, как же, – изумилась Стеша, – дедушка нашёл тебя здесь.., в воде, а потом мы перевезли тебя к нам в дом…

– Не помню, частно.

А я думала.., протянула девушка, что хотя бы это ты помнишь…

Она отошла от Найдёна, и расстелив чистую тряпицу, стала готовить незатейливый обед.

Когда было всё готово, она позвала Найдёна:

– Милый, иди, перекусим немного, нам ещё далеко топать.

Найдён уже не в первый раз слышал, как Степанида называла его «Милый», но не придавал этому значения – он думал, что это одно и тоже, что Найдён, что «Милый», что Стеша.

Поэтому, оторвавшись от наблюдения за бобрами, которые не обращая на него внимания, занимались своими бобровыми делами, ответил:

– Иду милая.

У Стеши от счастья забилось сердце. Оно готово было выпрыгнуть из груди, и она, поднявшись на ноги, заключила подошедшего Найдёна в объятия, и расцеловала. сил:

– Степа, ты это, чего?

На Стешу словно ушат холодной воды вылили. Она вначале покраснела, затем, хмуро пробормотала: «Да это я так.., от радости, что ушли от урядника…

– Ааа, а я думал, что от радости только смеются, – сказал Найдён, и стал уплетать еду.

Стеша после его ответа загрустила. Настроение испортилось. На лицо её словно набежала туча.

А обед показался ей совершенно безвкусным. В душе она надеялась.., на другой ответ, и… на другую реакцию, но…

Собрав остатки обеда и свернув импровизированную скатерть, Стеша повела Найдёна дальше.

Шли молча: Найдёну некогда было разговаривать – он с любопытством смотрел по сторонам, а Стеша… Ей было горько от равнодушия спутника, которого она любила всей душой. Её сердце болело и страдало от безответной любви… И у неё непроизвольно закапали слёзы.

А Найдён, не замечая её состояния, продолжал радоваться словно ребёнок, каждому увиденному им неизвестному цветку или букашке.

* * *

Солнце уже начало склоняться к горизонту, когда они вышли, к вставшему у них на пути, горному кряжу.

Стеша, вытирая покрывший лицо пот, обернувшись к идущему позади Найдёну, сказала:

– Найдён, до темноты успеем дойти до избушки, уже недалеко.

– Стеша, а что это за гора? – спросил Найдён, и с любопытством стал разглядывать её.

– Гора? Это не гора. Это горный кряж. Раньше здесь добывали, если не ошибаюсь.., во всяком случае так де-

душка говорил, добывали в каких-то шурфах золото. А промывали в здешней речушке… – Найдён, пошли, а то до темноты не успеем, – сказала она и, не дожидаясь Найдёна, отправилась дальше.

Но теперь она пошла не вдоль берега, а повернула вдоль кряжа, в глубину тайги, туда, где было мрачно даже при солнечном свете.

Найдён, словно не расслышав её слов, продолжал смотреть на гору.

Речка, словно перерезая её, уходила всё дальше и дальше в тайгу, туда, куда человек не мог заглянуть.

В этом месте берег был настолько крут и высок, что вершину кряжа можно было увидеть только задрав голову. И эта крутизна состояла сплошь из скальных пород. Ни одно деревце или кустик не могли закрепиться на нём.

Кряж словно разделял тайгу на две части, а речка была единственным проходом из одной части в другую.

Найдён стоял и смотрел, и никак не мог оторвать взгляда от представшей перед ним картины. По его

напряжённому лицу можно было догадаться, что он пытается что-то вспомнить, но никак не может.

Так и не вспомнив это «что-то», задумавшись, он последовал за Стешей.

Очнулся он от крика – Стеша звала его:

– Найдён, иди сюда скорее! Посмотри, какой малинник! Иди скорее!

Найдён поискал взглядом Стешу, и увидел: она забралась в самую гущу малинника, горстями рвёт ягоду, и ест. Сок малины стекает по её подбородку, а губы покраснели.

Он собрался было последовать её примеру, как новый, теперь уже испуганный крик, почти визг, заставил его насторожиться.

Взглянув в сторону кричащей Стеши, он увидел две головы рядом: кричащую Стеши, и огромную голову медведя!

Испугавшись за жизнь девушки, он оцепенел, затем:

В следующее мгновение, он, вытащив нож, уже продирался к ней сквозь колючие кусты, но не успел…

Медведь, вероятно напуганный истошным визгом девушки, уже ломился сквозь кусты, оставляя позади себя приметные пятна!..

Подбежавший Найдён, обняв Стешу, стал успокаивать её.

Она же, прижавшись к нему, всхлипывая, повторяла: «Ты спас меня..! Ты спас меня..!», и даже не пыталась освободиться из объятий, а наоборот, всё сильнее прижималась к нему…

Найдёну передалась взволнованность девушки, но он принял её за обыкновенный испуг. Поэтому, гладя её по голове, он, успокаивая, повторял: «Успокойся. Его больше нет. Он убежал испугавшись тебя…» А вспомнив, какого дёру дал медведь, расхохотался…

Освободив девушку от своих объятий, Найдён, приседая, и хлопая себя по ногам, хохотал: о-хо-хо! Ха-ха-ха! Да так заразительно, что вначале… Стеша, не понимая, чего это Найдён так развеселился, сначала робко, а потом тоже расхохоталась…

Не зря же в народе говорят, что смех, как болезнь, заразителен. То же самое произошло и с девушкой.

Выбравшись из кустов, они пошли дальше. Но их путь нет-нет да сопровождался приступами смеха…

Глава девятая

Так уж совпало, что с последним лучом солнца Стеша завернула за выступавшую скалу, и остановилась.

Найдён, шедший позади неё, не ожидал такой остановки, и упёрся в спину девушки.

А она даже не отреагировала на его толчок.

Первое, что он произнёс, это недовольное: «Ты чего остановилась?».

Стеша обернулась, и со словами: «Посмотри туда», рукой показала вперёд.

Найдён увидел метрах в сорока-пятидесяти сгоревший остов избушки, и удивлённо спросил:

– Это то место, куда мы должны были прийти?

– Да.

Ответ девушки был лаконичен, и не оставлял никаких причин для сомнения, что это конечный пункт их маршрута.

Стеша подошла ближе к пепелищу, и с задумчивым выражением лица стала разглядывать остатки избушки.

– Кто это мог сделать? – прошептала она. Десятки лет никто её не трогал… Иногда кто-то останавливался отдохнуть, или укрыться от грозы.., но вот так…

– Может молния в неё попала? – попытался угадать Найдён.

– Нет… Молния не могла.., – покачала головой Стеша, – Посмотри туда, – она кивнула головой вверх, – видишь, над избой нависает скальный козырёк…

Найдён посмотрел в указанном направлении. Действительно, сверху, над пепелищем, нависал скальный козырёк, и он был цел.

Тогда не знаю, ответил он. Затем, смотря на оставшиеся несколько не сгоревших брёвен, Найдён, тронув Стешу за рукав куртки, осторожно спросил:

– А где же мы будем… ночевать?

Стеша, словно её покинули мрачные видения, медленно окинула взглядом остатки сгоревшей избы, и переспросила:

– Где будем ночевать?

– Ну-да.,, – ответил Найдён, и посмотрел на Стешу. Может здесь и заночуем, а?

Стеша, не ответив, сняла с плеч мешок, и произнеся: «Помоги мне», полезла через остатки брёвен к скале.

Найдён, недоумевая, полез за ней.

У самой скалы она стала отбрасывать не сгоревшие головешки, расчищая подход к скале.

Найдён, всё ещё не понимая, зачем она это делает, стал помогать ей. Вскоре они смогли очистить место возле скалы, и часть самой скалы. И Найдён увидел достаточно узкий лаз в скале.

Стеша, произнеся: «Я щас», полезла внутрь, и уже оттуда Найдён услышал: «Найдён, подай мой мешок и свой тоже, а потом сам забирайся сюда».

Найдён передал Стеше мешки, и всунул голову в отверстие. В него мог пролезть человек, но не медведь, и Найдён понял, что оно специально было прорублено такой величины, чтобы иметь защиту от крупного зверя.

То что он увидел, удивило его. Он даже как-то застыл без движения, а только переводил взгляд с одного места на другое, с одного предмета, на другой…

Стеша уже зажгла светильник, и Найдён в его неверном свете старался охватить всё взглядом.

Пещера была небольшая по размеру, где-то пять на пять метров. Стены выровнены человеком, а не природой, и на них, заменяя ковры, были натянуты шкуры.

Два топчана, стол, и пара табуреток – вот и вся мебель. Зато пол покрывала целая медвежья шкура.

Но приглядевшись внимательнее он понял – это ещё не всё: в одной из стен была вырублена небольшая ниша, но что в ней находилось, он не смог увидеть.

* * *

…Найдён, ты чего застрял, – услышал он насмешливый голос Стеши.

– Я не застрял. Я рассматривал, – ответил он, и влез в пещеру.

– Тогда располагайся. Это твоё жилище на некоторое время,.. До него, слава богу, огонь не добрался, – продолжила Стеша, и стала доставать из мешка продукты: – надо поужинать.

– Устроено, конечно, замечательно, – в голосе Найдёна прозвучало сомнение, – ну, а вдруг.., волки, или… не дай бог, тот же медведь.., а у меня кроме ножа.., только две руки.

– Об этом можешь не беспокоиться. Правда, я хотела тебе позже сказать, ну, да ладно…

Стеша, прихватив табурет, зашла в самый дальний и тёмный угол пещеры, влезла на него, и пошарив рукой в углублении стены, что-то достала.

Найдён, наблюдавший за её действиями, увидел у Стеши в руках какой-то продолговатый предмет, завёрнутый в рогожу.

– Стеша, что это?

– Сейчас увидишь, – ответила она, и вернулась к столу. – Смотри.

Разворачивая, словно священнодействуя, рогожу, она положила на стол винтовку и подсумок.

Найдён, увидев оружие, даже задержал на некоторое время дыхание, а на лице Стеши появилось довольное выражение от произведённого эффекта.

– Ну, как? – спросила она, – у тебя только нож?

Найдён в замешательстве только покачал головой.

А Стеша продолжила:

– Это дедушка делает тебе подарок, чтобы ты не боялся медведей…

В её голосе прозвучали одновременно, и радость, и некоторое сожаление.

– Бери, владей! В подсумке три полных обоймы, и в магазине десять патронов…

Найдён потянулся за винтовкой, потом неожиданно отдёрнул руку.

– Ты чего? – заметив его реакцию, спросила Стеша.

– Ты же сама мечтала о ней, – медленно проговорил Найдён.

– Мечтала, – согласилась с ним Стеша, и продолжила: – но дедушка сказал, что этой винтовкой может владеть только мужчина… А я не мужчина.., к сожалению…

Стеша погладила винтовку, и уже более решительно произнесла:

– Бери, что ли! Только проверь её сначала, да смажь, она давно там лежит. Её туда ещё прадедушка спрятал.

Найдён вновь завернул винтовку в рогожу, и положил на топчан. Лицо его светилось от счастья. На нём так и проступало выражение – я настоящий мужчина! У меня даже своя винтовка есть!

Утром Стеша засобиралась в обратный путь.

Глава десятая

Весь день, до позднего вечера, Николай Фёдорович следил за избой деда Евсея, но ни Стеши, ни постороннего «молодца» так и не увидел.

Да куда же они запропастились, чертыхался в душе урядник? У них, что, работы нет во дворе? Один дед шныряет то в сарай, то в избу…

А где же девка и парень? Их што, дома нет?

Ну, допустим, рассуждал урядник сидя на толстой ветке, Евсей корм задаёт, а кто же коровёнку доит? Неужели сам дед? А тогда.., что цельный день делает Степанида, даже во двор не выходит? А этот, пришлый,

каторжник беглый? Как он-то умудряется в избе сидеть, и глаз во двор не казать? Нет, что-то тут не так… Пойтить што ли, да напрямую поспрошать? А вдруг спугну?..

Так и не решив, что делать, урядник уехал домой. А утром, чуть рассвело, он опять был на своём «посту». Но двор был пуст – никакого движения не наблюдалось! Только дед иногда выходил во двор, да в сарай.

А может дед этого беглого каторжника в сарае прячет? Што, и Степанида с ним, с каторжником, в сарае? А может я ошибся, засомневался Николай Фёдорович? Может мне поблазнился чужой человек во дворе?

Так я вроде тверёзый был все остатние дни… Но Степаниды-то всё не видать… Она-то куда подевалась? Может в село ушла? Так почему я не увидел?

Урядник совсем растерялся. Ему даже на какое-то мгновение подумалось, что у него не всё в порядке с головой.

Когда и после обедешного времени Степанида не появилась во дворе, Николай Фёдорович не выдержал, и решился на принятие самых, что ни на есть на свете, решительных мер.

К тому же он здорово проголодался, и зад от сидения на дереве совсем «одеревенел…».

Он, держась за ветки и сучки, медленно слез с дерева, и дойдя до ворот, затарабанил.

* * *

Вскоре послышалось старческое покашливание, и у ворот кто-то недовольно спросил:

– Кому приспичило стучать в ворота? Мы никого не ждём, проходите мимо.

Урядник узнал голос деда Евсея, и обозлённо заорал:

– Открывай дед Евсей! Я знаю, ты прячешь в избе беглого каторжника! Открывай немедля, а то ворота сломаю!

– Господь с тобой, господин урядник… Какой беглый каторжник? Как проживали мы вдвоём с внучкой, так и проживаем…

– Так какого лешего ты меня в двор не впускаешь? – совсем разъярился урядник. Открывай немедля! Буду зараз обыску делать в избе и в сарае, и двор весь переверну, ежлив не выдашь каторжника!

– Так чево ж вы кричите? – ответил Евсей, – так бы и сказали што беглого ищете… Так у нас вы его не найдёте никогда.

– Открывай ворота, дед! Долго я ещё тут стоять буду, старый хрыч?

– Щас, господин урядник… Щас, Николай Фёдорович. Знать бы зараньше, што вы заглянете к нам, так я бы с погреба настоечки достал…

Евсей, продолжая разговаривать с урядником, всё не открывал ворот.

Николаю Фёдоровичу надоела такая «волынка» и, он, озверев, вновь поднял руку, чтобы затарабанить, но ворота открылись, и дед Евсей, собственной персоной, предстал перед урядником.

Николай Фёдорович быстро окинул «всезнающим» взглядом деда Евсея, таким он всегда считал свой взгляд, Он ему казался цепким, всё примечающим, и пронизывающим насквозь человека.

Но вид у деда был всегдашний: спокойный, и даже чуть насмешливый.

Урядник, почти оттолкнув Евсея, чуть ли не бегом зашагал к избе. Заглянул в одну комнату, потом в дру-

гую, а в третьей его встретил испуганный вскрик Степаниды! Она натягивала на себя платье!

Извиняйте, пробормотал урядник. Я не думал вас застать в таком виде.., и вылетел из дому.

Даа, некрасиво получилось, подумал Николай Фёдорович, но посмотрим в сарае, тут мы его, голубчика, и прищучим. Вытащив наган из кобуры, он, осторожно ступая, вошёл в сарай.

В сарае тоже никого, кроме животных, он не нашёл.

Куда же старый хрыч спрятал каторжника, бегая по двору, спрашивал себя урядник. Он даже на сеновал поднялся, и в погреб спустился, но того, кого искал, так и не нашёл.

А дед Евсей стоял на середине крыльца, и хитро, почти насмешливо улыбаясь, наблюдал за беготнёй урядника.

Поняв, что никого он у деда Евсея не найдёт, урядник зло посмотрел на деда, и погрозив пальцем, сказал:

– Смотри у меня! Не на дурака напал! Всё одно я найду твово каторжника!

– Конешно, господин урядник, – ответил Евсей. – будет время заходите в гости…

Урядник, вдруг, что-то вспомнив, обернулся, и задал, по его мнению, каверзный вопрос:

– А где твоя Степанида, почитай, два дня пропадала?

Евсей ожидал такой вопрос, ждал, когда же урядник задаст его и, не задумываясь, ответил:

– Так она, это, Николай Фёдорыч, как бы приболела малость.., вот и не выходила из избы.

И вновь на лице старика промелькнула насмешливая улыбка, и чтобы скрыть её, заперхал жиденьким кашлем. А потом ещё и сказал: «Чтой-то и на меня какая-то хвороба напала… Боюсь, шоб на вас, господин урядник не перекинулась.

Ну, погоди, старый чёрт, доулыбаесся, внутренне ругнулся урядник! Ишь ты, хвороба на него напала…

Глава одиннадцатая

Урядник сидя верхом на коне, медленно ехал в сторону жандармского отделения…

Конь, не чувствуя повода, брёл по дороге, изредка поднимая копытами пыль, а вездесущий ветерок относил её в сторону. Иногда он наклонял голову, и хватал губами росшую на обочине, траву…

Урядник, вспоминая своё посещение Евсея, и поиски беглеца в его хозяйстве, неожиданно очнулся от дум. Он мысленно представил натягивающую платье Степаниду, и рядом, на полу, валявшуюся её охотничью одежду.

Почему она валялась на полу рядом с девчонкой, задал он себе вопрос? Почему Степанида так испугалась, когда он так бесцеремонно заглянул в её комнату? Не только же из-за его нескромного взгляда, а скорее всего, из-за неё, из-за одежды… Значит… я что-то упустил, решил урядник, и сильно натянул повод.

Послушный конь, заржал от боли причинённой удилами, и остановился. А урядник, плёткой стегнув ни в чём неповинное животное, направил его обратно, к избе деда Евсея…

Николай Фёдорович подгонял и подгонял коня, стараясь поскорее добраться до покинутого им дома. Он почему-то только сейчас подумал о своей ошибке: он не осмотрел ограду вокруг дома.

А вдруг позади избы в ограде имеется тайный лаз? Вот через него Степанида и каторжанин сбежали от ме-

ня, скрипнул зубами урядник. Вот почему так ехидно улыбался дед Евсей.

А он-то, дубина стоеросовая, обругал себя урядник, следил только за воротами… Надо было вахмистра позвать на помощь. Вот тогда-то мы, вдвоём, уж точно застукали бы эту шайку христопродавцев!

Но… делиться с ним.., урядник даже задохнулся от одной только мысли об этом, себе дороже. Вахмистр, подлюка, себе припишет поимку, а он, Николай Фёдорыч, останется при своих интересах…

Нет, правильно, что я ещё не позвал его на помощь, успокаиваясь, прошептал урядник. Обойдусь без помощников, сам изловлю…

* * *

Урядник не стал подъезжать близко к ограде. Он привязал коня подальше, за кустами, чтобы никто не увидел его, и крадучись отправился пешком вдоль ограды…

Иногда он даже пытался руками раздвинуть забор, в показавшемся ему подозрительным, месте.

Позади избы он обнаружил под забором лаз. Такие лазы проделывают собаки, когда бегают на свиданку с подругой, решил урядник, и хотел отправиться дальше, но что-то привлекло его внимание – ему показалось, что лаз великоват даже для собаки. Хотя, как знал урядник, Шарик был крупным псом, но не до такой же степени…

И урядник даже стал на колени, чтобы хорошенько рассмотреть найденную дыру под забором. А вскоре… нашёл и доказательство своей правоты – кусок оторванной ткани.

Вернувшись к коню, он отвязал его, и хлопнув ладонью по крупу, сказал: «Иди домой!». Послушный конь, вначале неуверенно, а затем трусцой, направился знакомой дорогой домой.

Урядник, прихватив с собой чересседельную суму с харчем и водой, отправился на новый наблюдательный пост. Он решил: уж не сегодня, так завтра, но обязательно выследить, если не самого каторжника, так Степаниду.

Она знает к нему дорогу, злобно шептал урядник, знает… Поэтому и не было её дома эти дни: к каторжнику бегала, стерва, вот где она была..! Всё врёт Евсей…, всё! Ишь, болеет она… Ага, знаем, какая болячка у вас Степанида…

Уж теперь я вас, голубчики, не выпущу из рук, поклялся он, устраиваясь в кустах рядом с дырой под забором! Неделю буду сидеть, спать не буду, ежлив понадобится, шептал он наверное в сотый раз, а может быть и дольше буду тут сидеть, но вас поймаю!..

Он, ещё что-то продолжая злобно шептать, всё никак не мог устроиться в кустах. Всё ему мешало: то ветка вид заслоняла, то какой-то зловредный сучок не давал ему примостить свой зад…

Наконец он, с грехом пополам, сумел устроиться

* * *

Пришёл вечер, за ним ночь. Из-за деревьев выплыла круглая луна, и осветила своим голубовато-жёлтым светом тайгу.

Урядник, прислушиваясь к ночным звукам, не отрываясь смотрел на место в заборе, где должен быть лаз.

От напряжения в глазах стали появляться какие-то чёрточки и пятна, и урядник, чтобы избавиться от них, стал изредка прикрывать глаза…

Тишина баюкала его, навевала дремотное состояние, но урядник стоически сопротивлялся: широко открывал глаза, таращился в тускнеющие очертания тайги и забора. В какой-то момент он потерял контроль…

Открыв глаза, урядник с удивлением увидел возле своего лица собачью голову с разинутой в оскале пастью… Решив, что это привиделось ему, он отмахнулся рукой, но услышав грозное рычание, весь сжался, и закрыл глаза…

Волк, решил он! Всё, я пропал!

Его мозг лихорадочно заработал ища спасения, но услышал знакомый, старческий, с хрипотцой, голос деда Евсея:

– Урядник, ты чевой-то здеся разлёгси? Али жонка из дому попросила?

А потом.., невероятный случай, волк заперхал старческим смехом деда Евсея.

Николай Фёдорович приоткрыл один глаз, и увидел: рядом с ним стоит старик Евсей, и насмешка морщит его губы, а Шарик грозно скалит зубы…

Урядник поднялся и грубо ответил:

– Не твоя забота, старик! Где хочу, там и лежу! Нечего скалиться!

– Ну-к, что же, правда твоя, – насмешливо ответил дед Евсей, – токмо… так и простудиться можно, чай не лето. Вишь, лист жёлтый уже начал дерева покидать.

– Не твоя забота! – сердито сказал урядник и, отряхнув штаны, отправился домой.

Евсей провожал взглядом урядника, пока тот не скрылся за деревьями.

Следит за нами, недовольно прошептал Евсей, всё хотит узнать про Найдёна… Как таперича Степанида будет до пещеры ходить? Он же, язва, как тот пёс шелудивый, вцепится в кость и не отпустит, пока его дрыном не огреешь…

Надоть внучку предупредить, штобы остерегалась, да поглядывала в тайге по сторонам… Я уж стар часто туда ходить, а Степанида ишшо не опытная в ентом деле… О-хо-хо, вздохнул Евсей, и тоже отправился домой.

Глава двенадцатая

Стеша уже два дня, от томившего её беспокойства, места не находила. Одна и таже мысль не давала ей покоя: что-то случилось с Найдёном! Что-то у него неладно…

На её нервозное состояние даже Евсей обратил внимание, и как-то поинтересовался:

– Што с тобой, внучка? Чего ты.., словно неприкаянная бродишь по избе? Али, што тревожит тебя?

В конце-концов она не выдержала, и созналась.

– Дедушка, что-то случилось с Найдёном.., я это чувствую…

– Дак, чего с ним может случиться? – не согласился Евсей: – Крыша над головой есть, продухтов достаточно.., а через пару дней ты пойдёшь, и проведаешь его…

– Нее, деда… Я сердцем чувствую: что-то у него неладно, Разреши, деда, я прямо щас и пойду.

– Дак, куда ж ты.., на ночь-то глядя? Солнце, вишь, заполдень повернуло.., – засопротивлялся Евсей.

– Ничего, дедушка, я к тайге привычная, да и дорога знакомая, не дальняя… К вечеру дойду. Одна-то я быстро хожу.

Евсей задумался. Он боялся потерять парнишку, так он его называл, и очень боялся за Степаниду: хоть и опытная, и сильная, и к тайге приучённая, а всё ж девчонка… Ей ли по ночам в тайге бродить?

А ну, как в тайге встренится с волками, али с медведем? А вдруг разбойники какие встренутся..? И решительно сказал:

– Едять тя мухи! Ты што, не слышишь? Я с тобой пойду, внучка. Мало ли чего…

– Деда, так я ж не впервой одна пойду в тайгу… Ты что, забыл?

Ох, чтой-то боязно мне за тебя… Нет. Не супротивься, вместях пойдём, – сказал Евсей, и начал собираться.

* * *

Найдён в очередной раз высунул голову из пещеры, и осмотрел окрестности. Тайга хранила загадочное молчание.

Но вот, метрах в пятидесяти-шестидесяти, так показалось Найдёну, тишину нарушила барабанная дробь, и тут же заполошно застрекотала сорока.

Найдён поискал взглядом нарушителя тишины: на стволе одного из кедровых деревьев он увидел красноголовую серенькую птичку.