Меч и перья

Глава 7. Боги и их жрецы

А вот фразу «ты не должен отходить от нее далеко» Ятри понял в полной мере, когда Серра возвращалась на дорогу из леса. Поиски кустика попышнее, дабы справить нужду, завели девушку слишком далеко, так что на обратном пути удача оставила ее, ногой она угодила прямиком в силки и теперь висела на дереве вверх тормашками, забавно размахивая большими крыльями.

– Нога болит, – со слезами в глазах пожаловалась цара, стараясь не смотреть на стопу, торчащую под неправильным углом.

– Лодыжку вывихнула. Это же надо так неудачно… Оу, я понял.

Вес только издевательски повел бровью, так и говоря: «Неужели, правда доперло?». Амару уже держал в руках деревяшки для будущей шины и веревку.

– Хочешь обезболивающее или потерпишь, пока будем вправлять?

Серра упрямо замотала головой, словно пыталась хоть так оправдать звание смелой девушки, которая осталась в живых в Черном Лесу.

– Потерплю.

Перья у нее на голове распушились, а губы она сжала в тонкую полоску. Вес пожал плечами, вручил Ятри деревяшки, при этом многозначительно ему подмигнув, и нежно взял в руки правую ногу цары. Кивнул, подавая охотнику следующий знак.

– Три… два…

На «два» Ятри громко стукнул деревяшками у Серры прямо над ухом, девушка испуганно вскрикнула, а Вес тем временем на «один» вправил сустав. Ничто не помешало Серре снова вскрикнуть и второй ногой лягнуть амару в плечо. Тот этого словно не заметил и только аккуратно провел по стройной ножке цары.

– Ну будет тебе, принцесса. С полной уверенностью заявляю, что когда ногу отрывают, то это намного больнее.

Вес добродушно улыбнулся, а его острые черты лица заметно смягчились. Но это не успокоило боль в ноге Серры.

– Это не оправдание! – упрямо заявила девушка и скрестила руки на груди.

– Ну будет тебе, будет. Хочешь, я тебя понесу?

Серра подняла носик повыше и капризным тоном, прямо как самая настоящая принцесса, ответила:

– Хочу!

Вес не переставал улыбаться и аккуратно накладывал шину, а Ятри не мог перестать удивляться, как в одной личности помещается так много других. Мысль о том, что амару просто хороший актер, Ятри упрямо отгонял прочь. Он чувствовал искренность. А может просто спустя столько лет все еще видел только хорошее в людях. Охотник скривился, последний раз такая неосмотрительность привела к катастрофе. Не хотелось совершить ту же ошибку, но и путешествовать, не доверяя спутнику, ему было сложно. Так что Ятри просто не спешил делать какие-либо выводы.

– Ятри, – отозвался Вес, прислушиваясь к чему-то, – там повозка едет. Нет, скорее карета. Иди попробуй ее приостановить, мы догоним.

– А расстояние не большое?

– Пять метров, Ятри, не драматизируй. Тем более я рядом. Давай, я почти закончил.

Охотник пожал плечами и вышел на тракт. Поднимая тучу пыли, со стороны Празана действительно ехала карета, запряженная тройкой лошадей. Ятри не нашел ничего лучше, как стать посреди дороги и начать размахивать руками. Он уже был готов отскочить в сторону, когда возница все-таки остановил лошадей. Из неказистого и излишне вычурно завешенного пестрыми тканями экипажа показалась кучерявая голова недовольного пассажира.

– Что за задержка? – голос у него был пронзительный, немного даже визгливый, как для мужчины, но потом кучерявый увидел Ятри. – Ты кем будешь? Почему смеешь задерживать жреца великой Приты?!

Большие и, вероятно, до появления в них выражения непоколебимого превосходства, очень даже красивые янтарные глаза с подозрением смотрели по сторонам. Логично было подозревать худшее, хотя по наблюдениям охотника даже самые отпетые головорезы предпочитали держаться подальше от границ Черного Леса, но Ятри все равно поспешил заверить его, что беспокоиться не о чем, просто их подруга повредила ногу и, раз уж его светлейшество все равно направлялся в храм, то было бы очень мило с его стороны их подкинуть.

– Подруга?

Ятри очень не понравилось, как жрец при этом поджал губы. Охотник видел хорошее там, где было хоть что-то, этот же парень, которому нельзя было дать больше двадцати пяти, пока что вызывал только отвращение. Ятри уже приходилось встречаться с божьими служителями, которые во всю пользовались своим титулом, только вот подавляющее их большинство были темными.

– Так вы поможете нам?

Тут из леса донесся возглас Веса: «Боги, Серра, крылья!» – потом только треск веток. Смяв случайно куст, амару вышел на дорогу, держа сопротивляющуюся девушку на плече. Серра отчаянно махала крыльями, так что Весу пришлось придерживать и очки, и капюшон.

– Я понимаю, как это может выглядеть, но по-другому ее нести очень сложно.

– Бесчувственный мертвый хам! – вскрикнула Серра и еще сильнее забила крыльями.

Взгляд же жреца был сосредоточен лишь на одной точке: попке Серры, которую так соблазнительно облегали легкие штаны. Вес, как и Ятри, это заметил.

– Я бесчувственный мертвый хам, а вас как величать, уважаемый?

Ятри сказал бы, что это не самая лучшая тактика разговора, ведь им нужна была помощь, сколь не противным был протягивающий руку, но жрец на это не обратил внимания.

– У девушки что-то с ногой? Давайте ее в карету, тут есть подушки, устроим с комфортом. Правда… Ее крылья могут занять все место.

Вес только фыркнул.

– Ятри щуплый, поместиться, – и аккуратно передал свою ношу отнюдь не щуплому охотнику. – Так как, говорите, ваше имя?

– А? А, Поликарп Сантхеми, давай, давай, осторожно, вот так.

Жрец уже во всю хлопотал вокруг Серры, стараясь как можно чаще прикасаться к ее телу и вообще держаться поближе. Только когда цара смогла устроиться удобно, Ятри заметил, что с его товарищем происходит что-то странное. Вес стоял на месте и, прикрыв рукой и так закрытый повязкой рот, мелко дрожал.

– Вес, все в порядке?

– П-полик-карп, – сдавленно сказал амару и положил свою руку Ятри на плечо, – Поликарп, – потом он и вовсе уткнулся охотнику в плечо, стараясь спрятать там смех.

Чуть переведя дыхание, но все еще хихикая, он объяснил:

– Это же как полиэтилен, только вместо углерода там – ха-хах, ой, не могу – карпы.

И потом он все-таки не выдержал и заржал в полный голос.

– У вас там все хорошо? – спросила выглянувшая Серра. Вслед за ней появился и сам Поликарп, явно ничего не понявший, но уже обидевшийся.

– Думаю, мы стали свидетелями шутки прямиком из Камико. Вот поэтому там все такие зануды, – заключил Ятри и хлопнул товарища по плечу.

Вес махнул рукой, мол, все, прошло и забрался на козлы, совсем немного потеснив возницу, плечи у амару были значительно уже, чем у охотника.

– А чой-то ты весь закутанный? – задал возница несомненно важный вопрос, который упустил жрец, занятый более приятными мыслями.

– Светочувствительная кожа, – Вес поднял палец вверх, словно для собеседника это все объяснило.

Возница не стал спорить, только пожал плечами и причмокнул лошадям.

***

К сожалению смех из Веса выветрился уже совсем скоро, его прогнало нарастающее раздражение. Амару точно знал, что Поликарп лишь выдает себя за жреца, а реальной силой и благоволением богини не обладает. Это не было чем-то из ряда вон выходящим. Послушник мог находиться в поисках своего бога, на храмы часто работали вообще далекие от служения люди. А Поликарп в наглую врал и пользовался тем, что обычные люди не отличают осененного божественной аурой от простого проходимца.

Вес вообще рассчитывал, что сможет отключить биение сердца и немного расслабиться по пути, но постоянная болтовня Поликарпа не позволила ему сомкнуть глаз. Чем ближе к деревне они приближались, тем более похабными становились комментарии жреца и тем выше он позволял себе массировать травмированную ногу Серры, на сколько Вес слышал. Даже Ятри этого не выдержал и сделал Поликарпу замечание. Наглеца это не сильно остановило, более действенным оказался «случайный» пинок от Серры.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда они въехали в Халу, но вместо того, чтобы с облегчением стянуть с себя повязку и капюшон, Вес сильнее насторожился. То, что исходило от этой земли очень сильно напомнило ему Черный Лес, разве что в десятки раз тоньше. Ощущение зла только увеличилось, когда они оказались возле храма богини Приты, но дело тут было в контрасте. Вес облегченно выдохнул, когда все тело закололо от светлой энергии, излучаемой святым местом. Хотя бы один настоящий жрец тут есть, а значит можно ожидать помощи от богини.

Амару получил настоящее удовольствие, наблюдая, как Серра бьет Ятри по лицу крыльями, пытаясь аккуратно выбраться из тесной кареты. Он торжественно улыбнулся, когда маленький, но весьма тяжелый для своих размеров кулачок цары влетел охотнику прямо в глаз. Сценка подняла ему настроение, но потом он сделал неосторожный шаг в сторону храма, и ужасная судорога скрутило все тело. Весу стоило великих усилий просто вернуться назад. С Притой у него были сложные отношения.

– Поликарп! – стараясь снова не заржать, подозвал жреца Вес.

Тот с явным сожалением отвлекся от облапывания Серры и подошел к нему.

– Чего еще?

Вес постарался состроить максимально безобидное и извиняющееся лицо, входя в роль маленького человека с еще более меньшими ожиданиями от жизни.

– Это ведь ваш замечательный храм, верно? То есть вы в нем служите и живете?

Поликарп горделиво поднял голову.

– Верно.

– Мне ужасно неудобно вас об этом просить, но, видите ли, моего бога несправедливо, – на этих словах покалывание под кожей на секунду увеличилось: Прита так не считала, – недолюбливают все другие боги. Я имею в виду и темные, и светлые, и никакие. Только Аго меня любит, но он вообще все мозги любит. Так вот, – Вес начал тараторить, видя, что трепыхающаяся в руках Ятри девушка забирает все внимание жреца, – мне нужно разрешение любого работника, чтобы войти на территорию храма. Если вы соизволите меня пригласить, то в долгу я не останусь.

– Что за ерунда? – фыркнул Поликарп, но собеседник его был серьезен. – Кто ваш бог?

Вес просто снял свои непроницаемые очки.

– Смерть.

Он очень старался не улыбаться. Знал, какую реакцию в таких ситуациях вызывает его улыбка. Невинной она никогда не выходила при таких словах.

Поликарп испуганно сделал два шага назад.

«Черт, улыбнулся», – подумал Вес и тут же стер всякое выражение эмоций со своего лица. Каждый раз так. Может, дело все-таки в глазах?

– Ты вампир!

У Веса нервно дернулся глаз. Поликарп только что окончательно пробил дно и вошел в ранг кровных врагов.

– Уважаемый, – Вес очень пытался произнести это не так, как если бы он сказал «говноед», Вес вообще не ругался, – я амару, и я торжественно клянусь, что не собираюсь никого насильно лишать жизни. За своего бога не ручаюсь. Я могу предложить оплату любого рода, я бы просто не хотел оставлять друзей без присмотра.

Поликарп посмотрел на очки в руках Веса. Паренек сейчас на пределе своих возможностей соображал, какую выгоду он может извлечь из всего этого безобразия. Амару не каждый день встречаются, и не каждый день ты можешь просить у них что угодно.

– У тебя есть что-нибудь из Камико?

Вес улыбнулся. Как бы его не коробило от таких людей, именно они были самым удобным материалом для работы и развлечения. А за последнюю сотню лет жизнь почти не предоставляла ему поводов повеселиться. Что он только все это время делал? Больше половины жизни ушло в никуда, а он…

Вес отмахнулся от ненужных мыслей. Без сомнения, это все чистое Добро с одной стороны покалывающее кожу, а с другой чистое Зло, источаемое самой землей и скручивающее кишки.

– О, у меня есть просто невероятное приспособление! – амару улыбнулся так, словно жрец заключал сделку с самим Чертом или Огнем. – Особенно жрецам оно придется по вкусу! Момент, только заберу его у принцессы.

– Принцессы?

Вес четко услышал, как быстрее забилось сердце жреца. Прямое попадание. Вес изобразил нашкодившего щенка.

– Черт, слушай, я не это имел в виду. А, послушай, не говори ей об этом, хорошо? Я обещал называть ее только по имени. Обещай мне, что никто не узнает.

Вес уже тряс замечтавшегося Поликарпа, надеясь, что все те грязные мысли никак не отразятся на самочувствии Серры. Жрец, конечно, не настоящий, но на магии может знаться неплохо.

– Не скажу, не волнуйся. Эта тайна останется со мной, не будь я жрецом великой Приты!

Вес нарочито серьезно кивнул и пошел к своим спутникам, которые все-таки смогли выбраться из кареты, пусть и с потерей нескольких перьев.

– Серра, милая, дай мне сумку.

– А что случилось? Проблемы? – спросила цара, вытягивая из перьев нитки и листочки, она успела и на земле поваляться.

– Да так… – Вес неоднозначно махнул рукой. – Ятри, могу я тебя попросить не называть Серру принцессой в присутствии посторонних?

Охотник нахмурился, явно чувствуя подвох.

– Почему?

– У меня есть одна идейка насчет этой деревушки. Просто подыграй мне, хорошо?

Ятри уткнул руки в бока.

– Как я должен был это сделать в доме ведьмы? Либо ты мне все рассказываешь, либо выкручивайся сам.

Вес ожидал этой реакции. Амару склонился ближе к уху охотника и зашептал:

– Я же вижу, тебе тоже не нравится этот жрец. Просто подыграй мне, и мы посадим его в лужу даже не запачкавшись брызгами. Ну же, тебе понравится, обещаю.

Ятри с подозрением посмотрел на него, потом на Серру, ища поддержки, но в данный момент пацифистка цара не имела ничего против маленькой мести жрецу.

– За такие дела тебя изгнали из Камико? – в итоге спросил охотник.

– Отчасти.

Вес не стал врать, ему нужна была поддержка, да и не имело это никакого смысла. Ятри закатил глаза, но кивнул. Амару торжествующе улыбнулся и вернулся к жрецу со своим чудо приспособлением.

– Узри же, человек, дар бессмертных! Это перьевая ручка, которая не дает клякс! Только посмотри, кончик не надо подтачивать, не надо больше ощипывать гусей. Всегда идеально острое. Сюда нужно лишь перед письмом заливать чернила и почаще чистить. Многим из нас такие приспособления служат в течении десятков лет, а ты должно быть знаешь, что долговечность для нас приоритетное качество!

Вес расхваливал ручку как одно из чудес света. Глаза жреца горели алчным блеском, в своей голове это творение бессмертных не просто не оставляло клякс, а само переписывало многотомные писания святых. Вес мог бы построить печатный станок, но у всего должны быть рамки. Одним из условий путешествий амару было не выдавать никаких секретов прогресса, иначе весь эксперимент, который длился уже не одно столетие, пойдет насмарку. Ручки и очки были признаны безопасными. А также контактные линзы и крем против загара, но это добро у него закончилось уже давно, а новое купить было нереально.

В общем где-то между восторженными вздохами Поликарп пробубнил: «Приглашаю тебя на территорию храма богини Приты, жрец Смерти». Вес облегченно выдохнул и отправился за Ятри и Серрой разыскивать какого-нибудь целителя.

Хам был небольшим. В центральном помещении находились скамейки для прихожан и алтарь для мелких жертвоприношений. Но нужно отметить, что вся обстановка была выполнена с душой. Красивые барельефы на стенах изображали природу: пышные луга пшеницы, где колосья склонялись почти до самой земли под собственным весом, полевой луг изображен с таким мастерством, что Вес мог легко отличить один цветок от другого. Сам же алтарь был исполнен в виде очага, в котором находилась гипсовая скульптура огня со вставленными в нее красными кристаллами.

Витражи и множественные стекольные вставки твердили о прошедшем богатстве, а слабо мерцающие кристаллы алтаря наводили на мысль о сложной системе зеркал, хитро спрятанной в стенах. Даже ночью сюда попадал свет, а магия святого места его усиливала, так что в основном помещении храма стоял уютный полумрак.

Вес не понимал, почему люди, постоянно испытывая недостаток в ресурсах, тратят так много на ублажение богов, хотя тем всегда хватало простой молитвы. Но он также был этому рад. Тут было красиво и, наверное, умиротворяюще, злопамятная богиня продолжала его мучить, пусть не так болезненно, как без приглашения. Со Смертью все было проще. Каждое поле битвы – алтарь, каждое убийство – жертва. Да и особых правил бог не ставил.

Налюбовавшись вдоволь, путники двинулись в левое крыло, где должны были находиться технические помещения. Госпиталь нашелся в самом конце не слишком длинного коридора, тут уже не было такого богатства, как в основном помещении. Только несколько не самых красивых гобеленов, чтобы сохранить побольше тепла в камнях, кое-где обитых деревом.

– Ну что же вы так долго, меня уже Смерть заждалась, а вы все не приходите, – проворчала старушка, склонившаяся над свечами.

Глава 8. Окончание долгого дня

Вес застыл. Перед ним была жрица и при том могущественная, но за ее спиной он видел не только светлую Приту. Серра, опирающаяся на его плечо, ударила ручкой, поторапливая.

Вес и Ятри поудобней усадили девушку на одной из восьми кроватей и только потом согнулись в почтительном поклоне. Амару был впечатлён чувствительностью охотника к магии, но никак это не прокомментировал. Все его внимание было приковано к старой жрице. Бессмертный в принципе уважал старых людей, а если им удавалось сохранить силу в тщедушных телах, то таких он ставил выше всех древних мудрецов Камико просто потому, что у этих обычных людей хватило смелости состариться и прожить полную жизнь. Мертвец прекрасно понимал, что лишен многих привилегий живых, и не сильно об этом сожалел. Он просто уважал жизнь, особенно когда она проявляла подобную стойкость в борьбе со временем.

– Ой, чего же вы на меня так вылупились. Смущаете старушку, ей-богу. А если и пялится, то стекла свои снял бы, мил жрец.

Вес послушно стянул очки. Перед жрицей не было никакого смысла притворяться или лгать. Сейчас она была более зрячей, чем самые острые глаза любого из расы цар. Ятри только бросил на него очередной взгляд «когда ты уже начнешь рассказывать мне правду». Вес проигнорировал его. Когда-нибудь, когда сам Ятри расскажет свою правду.

Старушка же поднесла свечу ближе к парням, рассматривая, а потом и к Серре.

– Ну и впутались же вы. Горе, а не молодежь. Не могу я помочь вашей беде, – ответила жрица на незаданный вопрос. – Я постаралась сделать кое-что, но надолго его не хватит.

Она протянула Ятри плетеный из кожи браслетик с большим янтарем посередине, такой же отдала Серре.

– Надевайте, они позволят вам отходить друг от друга на большее расстояние, может пташка хоть взлететь сможет, – на этом моменте соскучившаяся по небу Серрза засияла и прижала браслет к груди. – Но они лопнут, как только вы разойдетесь слишком далеко, и если произойдет мощный выброс магии!

Жрица предупреждающе помахала узловатым пальцем, а потом закашлялась. Вес все четче видел тень своего бога за ее спиной. Жалость сжала его сердце, как и каждый раз, когда угасала столь старая жизнь. Он так и видел весь тот опыт, который разлетается на мелкие кусочки и превращается в ничто. Однажды пришлось наблюдать, как горит библиотека, чувствовал примерно то же самое.

– Спасибо вам большое! – сказала Серра, пытаясь обнять свою спасительницу. – Что мы можем сделать в ответ? Если есть хоть что-то…

На глазах девушки навернулись слезы, когда старушка отрицательно закачала головой и снова закашлялась.

– Это все богиня, нравишься ты ей, пташка, но ты и так это знаешь. А мне уже ничего не надо. Разве что, у меня есть одна просьба, – жрица перевела дыхание и наложила руки на больную лодыжку цары. – В этой деревне есть зло, ты, жрец, наверняка его почувствовал. Свет богини сдерживал его, но когда я уйду, то не останется здесь ничего светлого и тогда… – жрица тяжело вздохнула. – Если вам удастся извести эту пакость, я буду вам благодарна.

– Мы сделаем все, что в наших силах, – Ятри снова поклонился.

– Хорошая шина, – старушка закончила исцелять ногу Серры и теперь поглаживала мягкие перья крыльев. – Еще, если господину жрецу не будет в тягость, я бы хотела попросить об одной услуге…

Ей не надо было продолжать, Вес и сам все понял. Не единожды он провожал умирающих в последний путь, скрашивая одиночество и облегчая боль.

– Конечно, это меньшее, что я могу сделать для вас.

Старушка благодарно улыбнулась, а потом охнула от неожиданности, когда Серра уткнулась в ее пеструю шаль, накинутую поверх рясы.

– Простите, – девушка отстранилась, пытаясь утереть выступившие слезы, – у меня была бабушка, вы так на нее похожи, только без крыльев, – залепетала обычно молчаливая цара, – и она умерла, а я так и не обняла ее. Простите…

– Тебе не за что просить прощения, пташка.

Жрица погладила ее по голове и дотронулась до щеки, потом снова обняла.

– У меня никогда не было внучки, но, думаю, я была бы рада, если бы она была похожа на тебя.

Совсем неважным было, что сегодня они встретились впервые. Сейчас жрица знала историю каждого из них.

– Береги пташку, ты хороший человек, охотник, – она сжала его плечо, словами попав прямо в сердце, судя по скорбному выражению лица Ятри.

Потом она молча приняла подставленный локоть Веса и, опираясь на него, зашагала вперед со странной царственностью в походке. Никто из тройки не знал эту женщину, но для каждого в эту ночь она воплотила в себе родную бабушку. Сердце сжималось от любви и тоски, но в итоге оставалась только теплая и даже приятная грусть.

Весу же еще предстояло проводить ее до той границы, за которой он однажды оставил свою душу.

Амару никак не мог взять в толк, почему здесь никого нет, почему никто из других самопровозглашенных жрецов не дежурит возле умирающей старушки. Они не светлые, но ведь все еще люди. Даже когда он сам умирал, рядом были старейшины и родители, хоть уже тогда испытывали к нему стойкую неприязнь.

– Не зыркай ты так, не придет никто. Они боятся меня, – сказала жрица, удобней устраиваясь на своей мягкой постели.

В комнате почти не было вещей. Кровать, тумбочка со статуей богини и свечой на ней, шкаф, книжная полка, стол, так же заваленный разными свитками и инструментами для магии, да несколько небольших портретов, изображающих красивую девушку в обнимку с высоким молодым человеком. Обстановка собственных жилищ без излишеств всегда была характерной чертой светлых жрецов.

– Почему они вас боятся? Вы же светлая?

Старушка задумчиво посмотрела на деревья цветущей вишни за окном, их силуэты, очерченные белыми лепестками цветочков, чем-то напомнили Весу призрак невесты. Нехорошая то была ассоциация, благодать покидает деревушку Халу.

– Зло в течение многих лет проделывало дорожки для своих корней в их сердцах, особенно окрепло оно за последний год. Это зло приказывает им бояться, потому что само боится. Если ничего не сделать, то Халу исчезнет с лица земли, как когда-то исчезла Дики. Слышал эту историю?

Вес кивнул. В свое время ему пришлось подробно изучить то, что произошло там четырнадцать лет назад. Люди думали, что всех жителей изничтожили твари из Черного Леса, но это было не так. Твари никогда не оставляют ничего живого. Тут же не пострадали животные и даже спасся один ребенок, которого только чудо и прозорливость старой ведуньи отвадили от склизкой дорожки мести. Да и мстить было некому. Тот человек, что, превратившись в монстра, вырезал собственную деревню, в качестве платы отдал свою душу и тело Джанавору.

– Так вы думаете, что тут живет такое же зло?

– Зло никогда не бывает одинаковым, – тихо произнесла жрица, было видно, что силы ее на исходе. – Это зло само любит играть в человека.

Амару кивнул и присел на край кровати. Взял жрицу за руку и покрепче сжал, ему был приятен жар ее кожи. Старушка только слабо улыбнулась.

– У тебя красивые зеленые глаза, жрец Смерти, – Вес, твердо уверенный, что после смерти радужка у него исчезла, вздрогнул. Что сейчас видела умирающая женщина, какие тайны открыли ей боги?

– У моего мужа были похожие. Скоро я их увижу снова. Знаешь, у нас была мечта, мы хотели однажды встретить кого-нибудь родом с Парящих Островов и напроситься в гости. Увидеть их невероятные храмы, встретить рассвет, сидя на самой высокой колонне, провожать закаты, свесив ноги с какого-нибудь уступа. Нам было так хорошо вместе, – старушка неуклюже смахнула подступившие слезы, – и снова будет, правда ведь, жрец?

Весу трудно было удержать взгляд на ней. Свет уходящей жизни слепил его, но он не смел отвести глаза.

– Будете, – мягко, как только мог, ответил, – он сядет рядом с тобой, разодетый в свой лучший сюртук и чистые ярко-зеленые носки, как бы невзначай коснется твоих пальцев, придвинется ближе и тихо прошепчет: «Скучала?». Он будет кружить тебя в воздухе и смеяться. Он снова будет целовать твои мягкие губы и гладить по щечке, приговаривая: «Моя пташка». Потом он попросит закрыть глаза, и в следующий момент вы окажетесь высоко в небесах, а под вами раскинется бескрайний океан и зеленые луга ферм. Вы будете лететь все выше к свету. Вы будете так счастливы, что мысль о пробуждении от этого прекрасного сна покажется дикостью. И вам не нужно будет просыпаться уже никогда…

Вес смотрел на деревья вишни и видел под их сенью пару влюбленных. Красивая молодая девушка тихонько хихикала, то и дело даря высокому мужчине краткие поцелуи. Потом она побежала вперед и спряталась за деревом. Выглянула, показала язык своему любимому и снова спряталась. Парень рассмеялся и побежал за ней. Так, перебегая от дерева к дереву они удалялись, пока совсем не растаяли в ночи.

Больше ничто не слепило чувствительные глаза мертвеца, присутствие злопамятной богини не покалывало кожу, только тяжелый камень тянул вниз его сердце.

– Когда же ты придешь ко мне, милый? – послышался мелодичный, словно журчание ручейка, женский голос.

Вес повернулся к двери. Прислонившись головой к косяку, там стояла девушка. Самая красивая девушка, которую только встречал за свою жизнь бессмертный. Серебристые волосы мягкой волной ниспадали до самых пят и колыхались от каждого, даже самого незначительного движения. Большие аквамариновые глаза смотрели на него с тоской, яркие алые губы молили, чтобы их накрыли поцелуем, мягкие изгибы тела манили дотронуться до них. Девушка протянула к нему бледную руку и снова заговорила:

– Я жду тебя уже так долго…

А потом она назвала его по имени. Не тому, которого он лишился, не тому, что сам выбрал, а по тому, которое однажды прошептала ему Смерть.

Страшная боль прокатилась по всему позвоночнику. Вес упал на пол, руками потянулся к загривку, словно мог содрать с себя проступившую на коже метку, что сжигала его заживо. Но ничего не могло помочь ему, кроме ее прикосновения.

– Я буду ждать тебя, я никогда не покину тебя, любимый.

Она поцеловала его в макушку, освобождая от собственного проклятия. Облегчение холодной волной пронеслось по его горящему телу. Она ушла. Они все ушли.

– Сата, – тихо произнес Вес ее имя, чтобы снова почувствовать себя более живым, чем мертвым.

По коже прошла дрожь, сам того не заметив, он вернул своему телу полную жизнеспособность, на что протестующе отозвался болью пустой желудок. Вес тут же усыпил все, кроме нервной системы, мышц и сердца. Тяжело опустился на кровать рядом с телом жрицы. Ее лицо выражало покой, значит задача была выполнена, а это радовало его больше, чем расстраивала встреча с мертвой подругой.

Амару почувствовал, что не может больше находиться в этой комнате. Тут было слишком душно, пусть он и не дышал. Так что Вес поспешил вернуться к своим живым друзьям. У него было еще много дел, а ночь только началась.

Только вот за дверью его уже ждали четверо мужчин, возглавляемые самим жрецом Поликарпом. Только угнетенное состояние не дало Весу улыбнуться, при виде этой кучерявой несуразности в ночной рубашке и с факелом в руке.

– Что ты делал в комнате жрицы Вирлины?

«Так вот как ее звали, – перед глазами Веса предстала молодая девушка, что бегала между деревьями, – красивое и очень ей подходит». Только потом он вспомнил, что в комнате осталось лишь мертвое тело, а его, можно сказать, только что застали за возможным преступлением. Неудобно.

– Светлейшая плохо себя чувствовала и попросила меня сопроводить ее.

Даже почти не соврал, можно собой гордиться.

– Пропусти меня, я хочу с ней поговорить. Что-то странное случилось.

Каким бы ни был испорченным Поликарп, но и он почувствовал уход богини.

– Но она уже спит, не стоит ее будить. Разве вопрос не подождет до утра?

Вес настойчиво закрыл дверь, перегораживая собой путь.

– Не подождет, отойди! – но видя, что амару не собирается выполнять его приказ, парень добавил: – Ты мой гость в этом храме и будешь делать, как я скажу.

За его спиной покивали другие псевдожрецы, Вес не хотел раскрывать то, что в общем-то земля храма уже совсем не святая и никакое приглашение ему не нужно, но решил выбрать что-то между двумя крайностями. Он начал очень медленно отходить от двери. И так раздражённый сильнее некуда Поликарп ожидаемо вспыхнул и замахнулся на Веса рукой, желая поторопить его, убрать толчком со своей дороги. Амару внимательно наблюдал, как меняется поза жреца, как он отводит руку назад, как перемещается его центр тяжести. Потом был маленький толчок. Такое слабое магическое воздействие, какое так и не смогли ощутить даже старейшины в Камико. Небольшой вакуум, образовавшийся в воздухе, оттянул ногу Поликарпа немного дальше, чем тот рассчитывал. Жрец пошатнулся, вокруг всего его тела возникли небольшие завихрения воздуха, незаметно толкая его на землю. Вес гордился своей техникой бесконтактного боя.

Поликарп с грохотом упал на пол, уронив на себя факел. Его сорочка тут же вспыхнула, обволакивая несчастного пламенем. Больно, Вес это прекрасно знал, но когда сгораешь до конца, то еще больнее. Жрецы тут же отпрянули, в руках у них были только свечки, а ими тушить огонь проблематично. Вес закатил глаза, люди ужасно нерасторопны, сдернул со стены ближайший гобелен и накрыл им горящего. Поликарп еще немного подергался под ним, а потом вскочил и закричал:

– Что это было, мать твою? Что, я спрашиваю?!

Другие мужчины переглянулись. Они видели, как их друг неудачно упал и как незнакомец в черных очках его спас. Сам же Поликарп точно знал, что упасть ему кто-то помог, но уверенность его слабла с каждой секундой.

– Тише, ты разбудишь светлейшую, – шикнул на него Вес. – Иди лучше обработай ожоги, вопросы никуда не денутся, задашь их завтра.

Вес уже начал уходить в сторону лазарета, как обернулся и с ядовитой улыбкой добавил:

– И всегда пожалуйста.

Подкопчённый Поликарп так и остался стоять с гобеленом в руке, не зная, как реагировать на произошедшее. Но потом, к удовольствию Веса, он просто сплюнул и дал отбой своим товарищам: ожоги, видать, и правда болели.

Издевательства над Поликарпом немного исправили его мрачное настроение, но Серра успела узнать его достаточно хорошо.