Я горд своими ученицами. Всего три больших месяца назад они были растерянными девчонками, не успевшими сбежать от, казалось бы, неминуемой смерти, осознавшими, что глава Ковена использовала их в своих целях. Всего два больших месяца назад они стали теми, кто, по мнению светляков, является магом вне закона. Сейчас, мысленно возвращаясь к прошлому, я понимаю, как много мужества, отваги и стойкости необходимо иметь, чтобы просто не завыть от безысходности, забившись в укромный уголок. Как должен быть силен дух, чтобы, поверив чутью, довериться темному магу, в то время как разум скован страхом. Да, Шаи была права, эти девушки – лучшие!

Вчера, под предлогом зарядки амулета проверил их уровень. Рост на четыре с половины сотни за неполный год меня, если быть честным, очень сильно удивил, можно сказать ошарашил. Не каждый будущий маг в начале второго года мог похвастаться уровнем выше пяти сотен. Ауры учениц словно срисованы из трактата «О магических аурах», каналы, соединяющие источники с накопителями и накопители между собой ровные, четкие, идут прямо, без изгибов. Жаль, только, что узор, дающий возможность исцеления не сохранился. Если развитие не замедлится, то весьма вероятен уровень магистра, возможно даже архимага. Да, тьма долго скрывалась, чтобы сейчас проявить себя во всей своей красе. Когда вернемся, надо будет посидеть и втроем обсудить изменение планов.

– Опять не спал всю ночь? – благодушно поинтересовалась Фиола.

– Наверное, очередную гадость готовил, – ухмыльнулась Гиола, подавив зевок.

– Конечно, я же темное чудовище, держащее взаперти двух прекрасных дам! Каждый день мучаю их, заставляя постигать темное искусство. Вот дождусь отважного воина и сдам ему обеих со всеми потрохами! Даже драться с ним не буду.

– А мы никуда не уйдем, нам с тобой хорошо, – подхватила шутку блондинка, – а если воин будет настаивать, то, вначале закопаем, а потом поднимем.

– Тогда придется мне его упокаивать. Напомните-ка мне, дражайшие ученицы, что вы сможете сделать с телом воина после этого?

– Если ты не помнишь основ некромантии, то почитай книжку для начинающих, – ухмыльнулась Гиола.

Вот так каждое утро. Садимся в гостиной и перед утренней трапезой приводим себя в форму дружескими подначками. Потом едим, немного отдыхаем, затем учимся. После трапезы девушки уходят гулять, чаще всего, я составляю им компанию. Иногда они желают побыть вдвоем и тогда я остаюсь в логове.

– Сейчас вы идете переодеваться. Мы немного прогуляемся.

– А еда? А учиться?

– Вот и будете учиться, заодно и перекусите. Поищите в своих запасах одежды что-нибудь слишком целомудренное на ваш взгляд. Не очень яркое, и чтобы закрывало все тело. Непокрытыми должны остаться только кисти рук и стопы. Волосы заплести в одну косу. Идем в Бас-Сахапш.

Девушки переодевались так долго, что я начал опасаться, что мы не успеем закончить дела в городе до вечера. Когда они вышли, я придирчивым взглядом окинул своих учениц. Одежда вполне соответствовала жестким требованиям, которые закон Сахапша предъявлял ко внешнему виду женщины, за исключением подола – у моих учениц платья заканчивались на уровне щиколоток, в то время как у обитательниц Сахапша подол волочился по земле. Правда мои ученицы надели сапоги, так что нормы приличия были соблюдены. Каждой из девушек я дал маскировочный амулет и амулет переноса, заранее привязанный к маячку в логове, затем мы перенеслись в небольшую рощу, соседствовавшую со столицей.

– Всеми известными и неизвестными именами матери-богини заклинаю вас быть очень внимательными, послушайте и запомните то, что я вам сейчас скажу. Закон Сахапша очень суров к женщинам, открывающим на улицах что-либо кроме головы, кистей и стоп, любой стражник вправе на месте избить такую женщину палкой, поэтому я просил вас одеться как можно целомудреннее. Войдя в город, вы должны четко придерживаться правил. Не смотрите пристально в глаза мужчинам, это будет расценено как предложение уединиться. По той же причине не позволяйте смотреть себе в глаза. Если вам необходимо что-то произнести, то предварительно поднимите левую руку и дождитесь, пока мужчины, кроме меня, не заткнут пальцами уши. Голос женщины должны слышать лишь муж, дети, родственники и прислуга. Если с вами попытаются заговорить, молча укажите на меня правой рукой, говорить буду я. Количество кос является признаком статуса, высокородные дамы заплетают одну косу, богачки – две, простолюдинки – три, падшие женщины остригают волосы. Положение кос так же важно, замужние кладут косу на левое плечо, обрученные, но не успевшие выйти замуж носят косы справа, у свободных коса свисает между лопаток. Вы будете обрученными, поэтому держите косы на правом плече. Еще не вздумайте меня обгонять, женщина должна держаться на пол шага позади сопровождающего ее мужчины. Упаси вас боги от разглядывания окрестностей, вы для этого слишком знатны и богаты, состройте брезгливое выражение лица, словно вам неприятно видеть эти обиталища бедноты. Пища вполне съедобна, хотя специй не жалеют, если будет сильно жечь, то набирайте воду, полощите рот, а потом сплевывайте на пол. Здесь принято есть руками из одной большой тарелки, по окончании трапезы оближите пальцы, этим вы сообщите, что довольны стряпней. Еды будет много, доедать до конца, даже если это самое вкусное блюдо, которое вы когда-либо пробовали, нельзя.

– Как все сложно, – выдохнула Фиола, – лишь бы не запутаться.

– Я бы не вывел вас на прогулку, если бы не был уверен, что вы справитесь, – ухмыльнулся я.

– А ты уверен, что правила в Сахапше не изменились? Все-таки более половины тысячелетия прошло.

– Я уже ходил на разведку, так что насчет устаревшей информации волноваться не стоит.

– А для чего нам второй амулет? – поинтересовалась Гиола.

– Очень хороший вопрос. В Сахапше издревле не любили магов. С нашим присутствием мирились, улыбаясь нам скрипели зубами. Не знаю как, но они в состоянии распознать ауру мага. Быть мне тухлым зомби, если после падения Иллинора жители Сахапша вдруг воспылали к нам дружелюбием. Эти амулеты маскируют ауры, пока они касаются вашей кожи вы не пылаете, подобно лесному пожару в ночи, а тлеете, как все лишенные.

Привратную стражу мы прошли без остановки, я просто отвел им глаза, внушив, что проходящая троица высокородных не заслуживает внимания. Мы заглянули в лавку мастера-ювелира, где я обменял четыре драгоценных камня на местные монеты. Само собой, как и все его соотечественники, ювелир попытался потратить мое время, втянув в торги, для начала, предложив в десять раз меньше. Я не стал тратить время на торговлю, а просто наложил легкое подчинение. Обзаведясь деньгами, мы прикупили кое-что из специй и редких трав, а затем я повел учениц в оружейные ряды. Лавки оружейников, сложенные из камня, защищенные решетками и оббитыми железном толстыми дверями разительно отличались от прочих лавок, хозяева которых спокойно выставляли свои товары прямо на земле. Девушки подобрали себе кинжалы и луки, а очередное небольшое заклинание убедило лавочника, что в моей пустой ладони находится дозволение на владение оружием. Во избежание излишнего внимания, все оружие перекочевало в безразмерный карман.

Закончив с покупками, мы направились в харчевню, чтобы перекусить и переждать пекло. Нас встретили у входа, проводили в огороженный занавесками закуток. Через, примерно, десяток кальп пара разносчиков внесла низкий столик, уставленный разнообразными яствами и напитками. Ели молча, внимательно прислушиваясь к доносящимся из-за занавесок голосам посетителей. В основном, разговоры касались сугубо бытовых тем, хотя иногда проскальзывали и вполне интересные сведения. Так мы узнали, что объединенная армия, напавшая на Иллинор, позорно бежала, понеся существенные потери. Об истинной причине потерь посетители харчевни не знали. Кто-то предполагал посмертное проклятье, другие возражали, говоря, что убитые маги восстали из мертвых, третьи, по-видимому самые приземленные, объясняли все массовой попойкой, переросшей в пьяную поножовщину. В любом случае, остров был объявлен запретным. Я ухмыльнулся, решив обсудить эту новость с ученицами по возвращению. Объевшись и лежа на мягких коврах, мы пребывали в легкой полудреме. Спустя четыре диктона после полудня, мы покинули харчевню и, добравшись до рощи, вернулись в логово.

– Как прогулка? – поинтересовался я, присев в кресло.

– Очень интересно, – откликнулась Фиола.

– Необычно, – кивнула Гиола, – их традиции настолько отличны от привычных нам, что, если бы не твой запрет на разговоры, я бы не сдержалась.

– А я бы избавилась от платья, в нем было так жарко! Еще меня удивили лавки оружейников, они очень сильно отличались от лавок и прилавков других торговцев.

– Это вполне объяснимо. Владеть оружием в Сахапше могут лишь благородные, солдаты и стража. Остальным иметь клинок длиннее ладони запрещено. Членам гильдий охотников и лесорубов разрешены луки. Законно купить оружие можно лишь предъявив дозволение. Вполне очевидно, что торговцы оружием не желают быть обворованными или ограбленными и поэтому превращают свои лавки в такие небольшие крепости.

– А я слышала, что кто-то занимался любовью прямо в харчевне, – добавила Гиола.

– Разносчицы не против подзаработать и отдохнуть от праведного труда год-другой.

– Услуги шлюх в Сахапше дороги или запрещены?

– Нет. В этом государстве нет такого понятия, как незаконнорожденный ребенок. Все родство определяется по отцу, наследование осуществляется только по мужской линии. Если жена благородного не в состоянии родить ему сына, то благородный вправе лечь на другую женщину. Рожденный от такой связи ребенок становится полноправным наследником титула и имущества своего отца. При этом благородный обязан содержать женщину, носящую его ребенка с момента зачатия и до достижения им двухлетнего возраста. Зачатие происходит в присутствии свидетелей из благородных. Но дети продажных женщин не вправе претендовать на отцовское наследство, даже если отцовство было подтверждено надлежащим образом.

– То есть, во время вынашивания и вскармливания ребенка благородного, простолюдинка не работает?

– Она полностью обеспечивается отцом ребенка.

– А как же мужья этих женщин?

– Чаще всего, все происходит с ведома супруга. Бывает, что простолюдинка ложится под благородного уже будучи беременной от мужа.

– Не проще ли сделать ребенка с благородной? – поинтересовалась Фиола.

– Простолюдинку содержать дешевле. К тому же благородные семьи так или иначе связаны родством, я говорю не о родстве по отцу, а о родстве в нашем понимании, когда учитываются и предки отца, и предки матери. Таким нехитрым способом благородные семьи Сахапша избегают кровосмешения.

– Ты ухмылялся, когда слышал сплетни об Иллиноре. Кажется, наш дорогой учитель позабыл кое-что нам рассказать. Неужели память подводит?

– Просто не пришлось к слову. Пока вы искали книги и артефакты на темном этаже, я сходил на разведку, заодно поднял три кладбища. После нашего отбытия из-под земли вылезла нежить и существенно уменьшила поголовье лишенных.

– Интересно… – судя по вопросительно поднятым бровям ученицы-некромантки, короткого объяснения ей мало.

– Скелеты обычно относятся к первому уровню, но я немного перестарался, поэтому мои скелеты были опасны для любого лишенного. Добавим несколько зомби разной степени тухлости и некрозверей. Предвосхищая твой вопрос, сразу поясню. Псевдодушу, которую некромант закладывает во время подъема, обычно помещают в шею или в голову, поэтому, при отрубании головы умертвие дохнет. Я же заложил псевдодушу немного ниже, в кости хребта, ранее соседствовавшие с сердцем и мои создания не обращали внимания на такую мелочь, как лишение головы.

– Но в книге написано, что псевдодушу надо помещать в голову.

– Так удобнее и затраты энергии ниже.

– Надо будет попробовать оживить какую-нибудь зверушку не по книге, – усмехнулась светловолосая.

Дальше мы до заката обсуждали увиденное в столице Сахапша. Оказывается, мои ученицы на редкость наблюдательны!

Глава 10

Сегодня очень важный день, день первого применения темной магии по прямому назначению. В Подземелье это происходило в начале второго года, но я рассудил, что мои ученицы уже достаточно поднаторели в теории и пора бы им применить свои навыки. Вчера, после того, как сестры, утомленные прогулкой в Бас-Сахапш, уснули я разрыл ближайший курган и принес скелет почившего правителя. Не думаю, что кости будут возражать против того, чтобы немного погулять.

Мы перешли в соседнюю с логовом пещеру, вполне подходящую для подъема нежити и призыва обитателя Бездны.

Близняшки нарисовали на неровном полу два трехлучевых ограждающих круга, которые я торжественно объявил подходящими. Было заметно, что они немного волнуются, поэтому я счел необходимым приобнять их.

– Красавицы, все у вас получится. Всего-то надо поднять одного скелета и призвать одного беса, а потом, не выпуская из круга от них избавиться. Круги у вас хорошие, так что не волнуйтесь, если же что-то пойдет не так, то я вмешаюсь. Не забывайте про запаздывание второго заклинания, подчинение сработает через какое-то время после подъема или призыва. Тварь в круге в это время будет биться, попытается сбежать либо атаковать вас, не поддавайтесь панике, круг ее удержит. Я в вас верю.

Зардевшие девушки приблизились к своим кругам. Фиола на одном дыхании произнесла заклинание подъема, затем, убедившись, что бывший правитель Сахапша пытается встать, прокричала слово-ключ, освобождающее заранее припасенное в ауре подчинение. Примерно через половину кальпы скелет успокоился и застыл, глубоко склонив голову. Призыв Гиолы так же отлично сработал, начавшая клубиться в круге тьма уплотнилась, превратившись в земное воплощение беса. От его возмущенного вопля у меня заныли зубы, а черноволосая наложила подчинение, в довесок стеганув обитателя Бездны заклинанием плети. Я не говорил об этом, похоже, чутье Гиолы подсказало ей, что потусторонние сущности намного слабее сопротивляются подчинению, если испытывают боль.

Повинуясь приказам своих поработительниц, твари выполнили несколько команд и снова застыли в ожидании. Я сотворил несколько поисковиков, тщательно изучивших как самих тварей, так и заклинания, наложенные на них ученицами, затем удовлетворенно кивнул. Изгнанный демон пропал, одарив нас напоследок еще одним истошным воплем, а скелет рассыпался на отдельные кости.

– Подойдите, – произнес я. Когда ученицы подошли, я прижал их к себе, – я горжусь вами!

Моих щек коснулись губы сестер, какое-то время мы стояли обнявшись. Да, Трэшшен, ты поражаешь сам себя снова и снова. Раньше твои ученики не удостаивались большего, чем «сойдет». Что же изменилось? Ученицы отстранились от меня с явной неохотой, похоже, их интуитивная природа вошла в конфликт с требованиями разума. Чего желала их интуиция и чего требовал разум мне не понять.

– В честь успешной практики предлагаю объявить сегодняшний день свободным от учебы, – улыбнулся я.

– Принято, – отозвались сиявшие девушки.

– Еще я предлагаю отметить данное событие путем умеренного употребления чего-нибудь хмельного.

– В нашем Доме тоже была традиция отмечать важное событие бокалом-другим, – улыбнулась Фиола.

Мы немного побродили по долине, наслаждаясь последним солнечным днем. Природа словно затихла в ожидании наступления сезона дождя. Мы все трое прекрасно чувствовали грядущую перемену погоды и просто получали удовольствие от созерцания природы, не обращая внимания на подползавшие с юга густые облака. Толи из-за надвигавшейся непогоды, толи из-за радости, а, возможно, из-за чего-то еще, мои спутницы не пытались взобраться на какое-нибудь высокое дерево, не устраивали детские игры. Мы поднялись по осыпи и вошли в логово. Осознавая торжественность момента, я ушел к себе, чтобы переодеться в парадный костюм темного архимага. Мать-богиня, он же провисел здесь почти шесть с половиной столетий! Придирчиво оглядев свое отражение в зеркале, я удовлетворенно кивнул, а затем взял с полки бутыль. Выйдя, я тихо прошмыгнул в кладовку, где почти десять кальп выбирал вино. Когда я вышел в гостиную, то едва не потерял дар речи. Обе ученицы надели одинаковые облегающие платья, не имевшие ни ворота, ни рукавов. Верх платья закрывал груди, в то время как низ свисал до пола. Дабы не стеснять движений своих хозяек, платья имели вырезы по бокам. Платье Фиолы было черное, как безлунная и беззвездная ночь, в то время как ее сестра щеголяла в белом. Поцеловав кончики пальцев учениц, я подвел их к столику, где уже стояло три бокала.

– Полагаю, вам понравится, – улыбнулся я, разливая по бокалам темно-красное вино, – и прошу вас не удивляться наличию второй бутылки. Я не особый поклонник вин, поэтому прихватил для себя пиво.

– Даже если ты будешь пить брагу из гнилого зерна мы тебя не осудим, – произнесла Гиола, кончиками пальцев правой руки проведя по рукаву камзола.

– Только не забудь почистить после этого зубы, – усмехнулась ее сестра.

Первые глотки мы по традиции сделали стоя, затем уселись на диван, я оказался в середине.

– Знаете, а ведь вы первые ученицы, которые услышали похвалу из моих уст, – выдохнул я, с головой прыгнув в омут откровенности. По-другому с интуитивными магами нельзя, они сразу чувствуют ложь или недосказанность.

– Наверное, мы еще и первые твои ученицы, которым ты предложил отметить достижение в учебе, – улыбнулась Фиола.

– Истинно так. До сегодняшнего дня я пил с учениками только тогда, когда этого требовали обстоятельства, например, в честь какого-либо праздника.

– Ты просто не обитал с учениками в одной пещере, – хохотнула Гиола.

– Тем не менее, Трэшшен-ас-Ларр был последним учителем, к которому бы будущие маги пришли с вопросами. Меня недолюбливали за строгость, за следование традициям. Чаще всего, за глаза, меня называли некродемоном.

– Языкастые, наверняка, были вынуждены писать целые книги трактатов.

– Мне было плевать на оскорбления, если они не были высказаны мне в лицо. Я учил, учил жестко, но затем, через несколько лет, некоторые мои бывшие ученики подходили и благодарили за то, что я, пусть и силком, но вбил знания в их ветреные головы.

– Наш наставник по кинжальному бою тоже не расточал любезности, – кивнула Фиола, – гонял нас до упаду, зато теперь мы фехтуем лучше, чем большинство юношей.

– Учту на будущее. Только вы тоже учтите, что тыкать в меня кинжалом не стоит, личи очень, очень злопамятны.

– О, не волнуйся, мы сразу же устроим тебе пышные огненные похороны, – рассмеялась Гиола, – и даже поплачем, развеивая твой прах по ветру.

– Вчера во время вылазки в Бас-Сахапш я услышал, что лишенные после тщательно спланированного оставления Иллинора…

– Трусливого бегства, – ухмыльнулась некромантка.

– Я говорю так, как это было преподнесено правителям. На Иллиноре не осталось ни одного человека, остров объявили запретным. Мы можем вернуться и продолжить ваше обучение там. Я уверен, что мы сможем найти не пострадавшее жилье. Башня, конечно, обветшала, но если хорошенько поискать, то мы найдем уцелевшие артефакты, а, возможно, и книги. Ваше мнение?

– Ты сам говорил, что книгохранилище было уничтожено, если в Белой башне и сохранились книги, то только в комнатах учеников. Большинство из них нам не подойдут из-за того, что мы темные. Полагаю, артефакты либо похищены, либо уничтожены. Я не вижу смысла в переселении, – высказалась Гиола.

– Лишенные могут подкопить силы и вновь высадиться на остров. Тогда нам придется снова бежать, в спешке собирая свои пожитки. Как сказала Гиола, мы найдем лишь остатки, так что я предпочту остаться здесь, – кивнула Фиола.

– Таким образом, что бы я не решил, мы остаемся, – кивнул я. Конечно, у Иллинора были весьма серьезные преимущества в виде оставшегося в башне и прочих постройках имущества, но желанием лезть в логово светляков, с которым у меня связаны крайне неприятные воспоминания, я не горел.

– Ты наш учитель, следовательно, должен поправлять нас, если мы ошиблись, а не следовать за нами, – покачала головой светловолосая.

– Не имея достаточного количества информации, я могу ошибиться, так что самым разумным для меня в данной ситуации будет доверие вашему чутью.

– А как у тебя с предвидением? – решила сменить тему разговора Гиола, – какие неприятные уроки нас ожидают с завтрашнего дня?

– Ваш темный учитель приготовил вам море страданий, – хм, сдается мне, что ученицы планировали простую попойку с беседами на ничего не значащие темы, но передумали, – продолжим руны, само собой, поднимаем и призываем. Еще было бы неплохо попрактиковаться в поиске. Не надо на меня смотреть так, словно я пытаюсь вас оскорбить. Простые поисковики, которыми вы сейчас пользуетесь, лишь находят объект с заданными параметрами, например, потерянную вещь. А более сложные поисковые заклинания не только обнаружат необходимое, но и соберут всю его подноготную. Взлом чужого заклинания начинается как раз с его изучения с помощью поисковиков. Потом, имея в голове целостную картину, вы начинаете манипулировать линиями.

– Трэшшен, а тебе никогда не говорили, что ты зануда? – неожиданно поинтересовалась Фиола, – мы вроде бы договорились, что сегодня свободный от учебы день!

– Ладно, ладно, без учебы, так без учебы. Как вас развлечь? Могу байку какую-нибудь рассказать или вы вспомните что-нибудь забавное. Начинать мне, да? Ну так слушайте, перед присвоением высокого звания мага-подмастерья, решили мои учителя проверить, насколько хорошо я подзабыл демонологию. А мы только что с поверхности вернулись, голова раскалывается, язык распух как у хорошо подгнившего зомби. Едва успел более-менее привести свой внешний вид в порядок. Ну, думаю, раз хотите демона – получите зверюшку поинтереснее. Нарисовал семилучевой круг, да пробормотал вызов мушиного демона. Стал демон появляться, а я боковым зрением вижу, как учителя мои к амулетам потянулись и ничего при этом не понимаю. Круг же семилучевой, выдержит тварь пятого уровня, а мушиный демон относится к четвертому. Кто же знал, что я с похмелья плохо языком ворочаю, а призывы мушиного демона и Роя почти ничем не отличаются. А Рой, скажу я вам, – это множественный демон вне уровней. Круг потрещал для порядка, да не выдержал. На мое счастье мимо призрак пролетал, их в Подземелье много летало, я его быстро своим заклинанием наскоро преобразовал и на демона натравил. Учителя, само собой, в стороне не остались, присоединились к веселью. В общем, спровадили мы Рой обратно в Бездну.

– Сильно влетело? – поинтересовалась Гиола.

– К испытанию на мага-подмастерье не допустили, в то же день написали письмо в Белую башню, мол направляем к вам в гости мага Трэшшена-ас-Ларр, да выпроводили с почетом.

– Как это?

– Больно уж заклинание мое по душе им пришлось. Призраки же к первому уровню относятся, да и то весьма условно, а я его преобразовал в тварь вне уровней. Собственно говоря, я берег это заклинание для испытания, видимо, боги по-другому рассудили.

– Как-нибудь покажешь? – поинтересовалась Фиола.

– Поймай призрака – увидишь. Ваша очередь.

– Однажды мы с Фиолой, примерно через большой месяц после того, как стали ученицами, решили немного подурачиться на уроке. Изменили заклинание в перьях других учеников, да так, что они и не заметили.

– Не понимаю.

– Ученики смотрят на то, что показывает учитель, а перья сами записывают его слова. Разве у вас было не так?

– Нет, мы писали сами.

– Ну вот, ученики сидят и внимают, а их перья в это время пишут один весьма неприличный рассказ про любовные похождения молодой крестьянки. Хорошо записывают, со всеми подробностями, еще и картинки рисуют. Учитель ничего не заметил, нам сошло бы с рук, если бы некоторые не попробовали повторить то, о чем прочитали. Покалеченных лекари, конечно, исцелили, но, во избежание проблем, запретили заниматься любовью целый большой месяц. Нас даже побить попытались.

– Безуспешно, надеюсь?

– Как сказать… – замялась Гиола, – синяки были у всех.

– А еще мы на зельях не в той последовательности добавили ингредиенты, в результате чего вместо зелья бодрости мы получили ускорительное зелье, – рассмеялась Фиола, – правда оно ускоряло только бег в направлении нужника.

– Последовательность хорошо запомнили?

– А ты попробуй, обидь нас, сразу узнаешь, запомнили мы или позабыли!