18
В то утро светило морозное солнце. За ночь мороз оставил на окне кружевной узор, и Рина водила по нему пальцем, оставляя капли воды от тёплой кожи, вторя изгибам изморози. Когда Рина проснулась, графа уже не было. Михаил сказал, что граф отбыл по делам. А ей было тихо и спокойно. С удивлением она замечала за собой, что его отсутствие даёт ей минуты покоя, хотя она считала, что будет скучать, тосковать, слоняться по пустом дому, заламывая руки в страданиях, – в общем, делать всё то, что, по её мнению, делают женщины, когда их любимые отсутствуют. Рина же чувствовала себя неплохо. Даже совсем неплохо.
Ближе к обеду явился граф. Рина вышагивала коней один за другим, и уже успела изрядно замёрзнуть. Но свежий морозный воздух бодрил. Она решила выпить горячего глинтвейна, который для неё делали слуги, и продолжить заниматься животными, когда к дому подкатил чёрный зверь. Граф вышел со стороны пассажирского сиденья. Он чуть раскинул руки и не спеша направился к Рине. Она улыбнулась и со всей мочи помчалась в его объятия. Но не потому, что в самом деле обрадовалась, а потому, что привыкла так поступать, когда он приезжал. Он шёл к ней – неспешно, и ловил её, бегущую к нему на встречу.
Граф подхватил девушку и покружил в руках. Она засмеялась и расцеловала его лоб, щёки, скулы, губы. Затем он отстранил её:
– Рина, пойдём скорее в дом, ты же замёрзла вся. Что ты делала, пока меня не было? Дай угадаю, читала и каталась на лошадях?
И Рина, как обычно, стала рассказывать ему, чем она занималась, по обыкновению придавая самым простым делам – вроде чаепития или прогулки по лесу – различных оттенков. Рина приукрашивала, выдумывала детали и сыпала шутками, чтобы повеселить графа. По большому счёту ей было нечего ему рассказать. Настолько отличалась её теперешняя жизнь от прошлой, что Рине казалось – она буквально занимается ничем.
Однако граф слушал, смеялся и даже поддерживал разговор. Хотя Рине казалось, что он не вполне искренне это делает. Они вошли в дом, Рина стряхнула снег и сняла пальто, которое граф привёз ей из города. Он купил её чёрное пальто-халат с запахом, крупным воротом и золотым поясом. Она небрежно кинула его на диван в гостиной и побежала на кухню. Только Рина сделала первый глоток горячего глинтвейна, как граф сказал ей:
– Допивай, и прогуляемся.
«Я ведь только начала!» – подумала про себя Рина, и стала проглатывать обжигающий напиток. Граф смотрел на неё, не отрываясь. Пока она допивала, то отчётливо увидела странные огоньки в его чёрно-золотых глазах, и они напугали Рину. Граф будто бы предвкушал что-то. Рина всегда знала, чего он хочет от неё – ведь он всегда набрасывался на неё по приезду. Сейчас он не трогал девушку, а выжидал, и от этого ей было не по себе. Однако она послушно допила глинтвейн, поставила чашку и вновь пошла надевать пальто.
– Возьмём коней? – спросила девушка, когда они проходили мимо конюшни.
– Ты ещё не накаталась за моё отсутствие? Нет, давай просто пройдёмся. Я хочу тебе кое-что показать.
И они направились в лес по тропинке. От солнечного света снег на изумрудных еловых лапах блестел, словно кристаллы. В лесу пахло подмороженной смолой, скрипели сухие ветки, опадали шишки от белок, что скакали между ветвей. Какое-то время пара шла молча. Рина спросила графа, куда он ведёт её.
– О, это старый сарайчик в глубине леса. Когда я был маленьким, часто проводил там время.
– Так ты жил здесь вместе с семьёй? Я думала ты недавно построил этот дом, он выглядит таким… новым.
– Так и есть. Я построил новый дом на месте старого. Старый сгорел много лет назад. Я вернулся сюда спустя время и в новой должности. Расчистил тут всё от пепелища и построил заново.
– Что? Сгорел? Подожди, но твои родители? И где был ты?
– Родители погибли в пожаре. Мне чудом удалось спастись, но они… Причина не установлена, но…
– Виктор, мне так жаль.
Граф молча смотрел под ноги. Рина легонько коснулась его руки.
– Всё это было так давно. Я учился в Верхнем Королевстве, в закрытой школе для магов. Потом поступил на службу при правительстве. Я рано уехал из дома, и довольно рано отделился от своих родителей. В общем… Когда я был подростком и приезжал домой на каникулы, я ходил в этот сарайчик. Там лежали хозяйственные принадлежности нашего лесничего. Но мне нравилось, что сарай находится в глуши, будто прямо в сердце леса. Хотя до домов тут рукой подать, но всё же. Я практиковал магию там. Точнее, изучал себя и свою силу.
– Ух ты! Я благодарна, что ты решил показать мне это место. Оно важно для тебя.
– Да, это так. Надеюсь, тебе понравится.
– Понравится?
Граф не ответил и загадочно улыбнулся своим мыслям. Рина вновь насторожилась. Она была права – он что-то задумал. Вот только что.
Зимнее солнце садится рано. Они подходили к сарайчику на закате. Маленький покосившийся домик. Но проход к двери расчищен от снега. Как часто лесничий наведывается сюда? Или сам Виктор?
– А где теперь лесничий?
– Умер. Он уже тогда был стар. Я убрал всё – и его сторожку, и остатки пепелища. Но этот домик я не решился снести. Так много он для меня значил. Проходи.
Виктор с лёгкостью толкнул дверь. Рина очутилась в маленьком помещении. Тёмном и холодном. В углу его стоял стол, на котором лежали различные инструменты – лопаты, молотки, грабельки и т.д. Железо проржавело, а деревянные черенки потрескались. Тут же валялись плесневелые тряпки, дырявые вёдра, кучи железного мусора. Стоял отсыревший шкаф. И что интересного тут нашёл Виктор?
– Здесь время ощущается по-другому. Ты чувствуешь?
Граф приобнял Рину сзади и уткнулся ей в шею.
– Закрой глаза.
Девушка послушалась.
– Закрой глаза и слушай. Слышишь? Тут ни-ко-го. Никаких звуков, голосов, шорохов леса. Вакуум, будто время остановилось. Островок покоя, и вокруг него – глухой лес, что тянется на много километров вокруг. Люди, обладающие силой, чувствуют всё это.
– Когда-то ты сказал мне, что не любишь гулять в лесу. Что ты не слышишь и не понимаешь лес…
– Я не понимал твоего восхищения обычным пейзажем. Однако я чувствую то, как он влияет на меня. Вспоминаю… А теперь я знаю ещё кое-что.
– Что знаешь?
Рина пыталась повернуться к нему лицом, но граф не позволил.
– Знаю, что ты – моя стихия.
Граф с силой нагнул её и прижал грудью к столу. «Прощай красивое пальто», – подумала про себя девушка.
– Что ты – мой источник силы.
Он распахнул пальто и сдёрнул брюки с бельём. И сам освободился от давящих штанов.
– И что ты наполняешь меня, как я – наполняю тебя.
И с силой вошёл в девушку. Рина закричала от боли, которая резко стихла.
Морозный сарай. Наледь на краю стола, и пальцы до боли впиваются в морозную корку. Холодно. От каждого вздоха идёт пар, но близость не согревает Рину. Граф достаёт зажигалку и подносит огонь к коже девушки. Сначала она не понимает, что за резкая боль уколола её ягодицу. Граф щёлкает вновь, Рина оборачивается. «Нет, он не мог так… Он не мог…» Маленькое пламя заполоняет тёмный сарай, и Рина вновь чувствует жгучий укол на своей коже. Ей не больно – ей страшно.
Граф довольно мурлыкал себе под нос песню. То, что Рина идёт рядом, бледная, молчаливая, понурив голову – его, казалось, не заботило. Девушка не разделяла довольного настроения графа. Всё внизу ныло после резких толчков, на ягодицах появились ожоги, и каждое соприкосновение с тканью штанов приносило боль. Девушка боялась представить, какими болезнями ей обернётся интимная близость на морозе. Она чувствовала себя подавленно и разбито, будто из неё высосали все соки.
Виктор заперся в кабинете с папками и кипами документов. Когда они дошли до дома, он коротко бросил девушке, что будет занят до ночи, и чмокнул в щёчку на прощание. Граф сделал вид, что не заметил общую растерянность и смятение Рины. Она же поплелась в свою комнату, иногда чуть водя руками, словно искала опору. У дверей её встретил обеспокоенный взгляд Михаила, но страж ничего не сказал. Девушка вошла в комнату, не сняв пальто, и села на кровать. Она сидела, оцепенев, пока не раздался стук в дверь.
Рина медленно встала и открыла её.
– Горячий чай для вас, Рина. Я видел, что вы вернулись с прогулки. Выпейте, вам станет легче.
Рина молча кивнула и приняла кружку у Михаила. Не сказав ни слова, она закрыла перед ним дверь. И вдруг расплакалась, сама не понимая, от чего. Она держалась – пусть ей было больно, унизительно, страшно. Но она не плакала. Но эта кружка чая – простой жест заботы от чужого человека… Рина не сдержалась. Сбросив вещи, она залезла в душ и добрых полчаса варилась в кипятке, попутно глуша рыдания. Наконец, девушка выключила воду и нырнула в полотенце. Душевая клубилась паром, стало трудно дышать, и девушка поползла в прохладу своей комнаты. Чай был чуть тёплым, но от него становилось лучше. Рина медленно глотала заботу и доброту, понемногу приходя в себя. Ей нужно было всерьёз обдумать происходящее, но сил на это не оставалось. Она отставила чашку и заснула прямо так, в полотенце.
Граф пришёл за полночь. Девушка мирно спала, а в луче от света коридорных ламп, тронувших её лицо, Виктор разглядел, как Рина чему-то улыбалась во сне. Он тут же почуял что-то и взглянул на чашку. Постучал пальцем по ней и цокнул языком. Надо же, Михаил использовал свою силу. Виктор нахмурился, девушку решил не будить. Тихо прикрыл дверь и направился к Михаилу.
Страж слегка дремал, сидя на диване в гостиной.
– Михаил! – грозно окликнул Виктор. Тот вздрогнул. – Я не потерплю, чтобы ты использовал силу в отношении Рины.
– Но Виктор, девушка была так бледна и сама не своя… Я лишь хотел ободрить её.
– Ты меня услышал? Я. Не. Потерплю.
– Да, сэр.
– Отлично. На сегодня ты свободен.
Граф ушёл в свою комнату, а Михаил тяжело вздохнул и побрёл в сторону домика для слуг.
В служебном доме, что прятался за хвойными лапами и уходил под землю на 10 метров вглубь, тоже произошли перемены. После получения титула, граф избавился от стражей, заменив их вновь отобранными кадрами из армии Лангрии и несколькими женщинами на случай, если Рине нужна будет личная помощь по женским вопросам. Граф не доверял той охране, что предоставлял дворец, – ведь некогда они служили Президенту, и граф осознавал, сколь мала будет их преданность новому правителю. Более того, опасался получить удар ножом во сне или за завтраком. Поэтому граф провёл отбор стражей среди военных, обученных бойцов.
На военную службу Лангрии отбирали не всех. Только тех юношей и мужчин, которые набрали высшие баллы проходных экзаменов. Они включали в себя три единоборства, задания на выносливость, разведку, полосу препятствий и воздействие силой. Это была своего рода психологическая проверка и, пожалуй, главная. Командование проверяло, хватит ли внутреннего стержня солдату, чтобы устоять перед магическим воздействием, к которому нередко прибегали противники Лангрии. Это также и означало, что ближайшие предки новобранцев сами обладали силой, и передали по наследству магический след своим пра-пра-правнукам.
Теперь в доме графа вели службу десять стражей – семь мужчин и три женщины, среди которых оказался и Михаил. Первым его заданием по прибытии в дом было избавиться от тела Анора так, чтобы другие стражи об этом не узнали. Только Михаил знал, что Виктор сам разделался с Анором, и его тело хранилось в подполе гаража. Виктору не нравилось, как он смотрел на Рину, да и дружба с Крисом была поводом не доверять бывшему стражу. Лес графа умеет хранить тайны – тело Анора Михаил запрятал так глухо, что ни одна ищейка не обнаружит его след. Конечно, Виктору пришлось повозиться, чтобы замять это, ведь Анор как никак обладал силой, а носителей всё же оберегали. И всё же он постарался сделать всё, чтобы Рина забыла о стюартах, в том числе и об убийстве Криса, но, к удивлению графа, девушка сама не поднимала этот вопрос.
Михаил пришёл на службу к графу после их сговора о свержении Президента. Огромный послужной список, регалии и правительственные награды. Он был генералом военного управления, а после переворота рьяно принял сторону Виктора. Графу льстила преданность Михаила, ведь он был наслышан о нём и его заслугах перед страной. Случилось это почти сразу после Волчьей Луны. Михаил не только помог организовать события, но и сразу же стал преклоняться перед Виктором. А Виктор тогда упивался новым положением и тем, как всё удачно складывается, он восхищался собой, и ему в голову не приходило и мысли сомнения о том, почему военный генерал пришёл к нему просить пост личного охранника. Виктор считал, что даёт Михаилу повышение – ведь нет престижней должности в стране, чем личная стража самого Президента. Михаилу это и нужно было.
Михаил прошёл в свою комнату. Граф выделил ему отдельные от других стражей покои. Прежде он проверил камеры видеонаблюдения, раскиданные по дому и территории поместья, а после лёг в кровать. Михаил устало вздохнул и прикрыл глаза. Но он не спал, а лишь слабо улыбался своим мыслям. Знал бы только граф, отчего в этот поздний час улыбается его личный страж. Но разве мог он знать, кто такой Михаил и зачем на самом деле он пришёл, или, вернее, возвратился, в его дом?
Наутро Рина чувствовала себя полной сил. Она медленно вытянула руки, потягиваясь, как кошка, и чуть не замурлыкала. С минуту после пробуждения ей казалось, что всё прекрасно. Солнце ярко билось в комнату, окно покрылось снежным узором. Вчерашняя боль спала, тело наполнилось энергией. Рина медленно встала и прошла в ванную.
Красноватая затянутая рана с коркой. Не болит, но наверняка останется шрам. Рина рассматривала в зеркале ванной комнаты ожёг на ягодице, что оставил ей граф. Девушка тяжело вздохнула. Что ещё взбредёт ему в голову?
Граф сидел в столовой и медленно потягивал кофе, изучая папку с документами. Он поднял горящие чёрным янтарём глаза, когда девушка опустилась напротив.
– Доброе утро, – как-то странно произнёс он.
– Доброе, – как можно шире улыбнулась Рина.
– Я тебя ждал. Ты долго спала сегодня. Не стал будить, хотя очень этого хотел.
– Хотел разбудить меня?
– Нет. Другого хотел.
Граф отбросил папку, вскочил со стула и потянул девушку за руку. Ей ничего не оставалось, как улыбнуться ему и последовать в спальню.
– Больно?
Граф трогал ожог на теле девушки. Они нежились в кровати, Рина лежала на животе, уткнувшись в подушку, чувствуя усталость и опустошение. Виктор касался пальцем места, где остался ожог.
– Нет, не болит, – пробурчала Рина в подушку.
– Я попрошу мазь у своего лекаря.
– Моя мама делает хорошую мазь из трав, что растут в нашем саду, – Рина оторвалась от подушки и посмотрела на графа. – Я бы могла…
– Не сейчас, милая, – граф прервал её. – Это ни к чему. Она будет задавать лишние вопросы. А мой лекарь добавляет особый ингредиент, так что не останется и следа. Ты согласна?
– Конечно, милый, – Рина вновь уткнулась в подушку.
– Я помню, что обещал отвезти тебя домой. Но пока совсем нет времени для этого. Сегодня мне нужно поехать с дипломатической миссией…
Граф говорил и одевался. Рина переваривала услышанное. Уехать. Миссия. Значит, его не будет пару дней. Может, больше. И заметила, как радуется его словам об отъезде. Но девушка тут же нацепила слезливый взгляд и вскочила с кровати:
– Снова ты уезжаешь! Я буду скучать.
Виктор, казалось, был польщён. Он чмокнул Рину в лоб.
– Я знаю. И я буду скучать. Но я вернусь очень скоро, вот увидишь. Пойду собираться в дорогу. Будь готова меня проводить.
Граф оделся и ушёл в кабинет, собирать бумаги. Рина вышла спустя полчаса, когда мужчина стоял на пороге дома. Он коротко обнял её и направился к машине. Граф уехал, и Рина осталась одна.
19
Граф не вернулся на следующий день. И на следующий. Прошло четыре дня, а Виктора так и не было. Рина не получала посланий от него, ни один из слуг с ней не разговаривал, и она начинала понемногу терять равновесие.
Первые пару дней она занималась своими обычными делами: копалась в архиве, каталась на Танатосе, читала книги. Рина даже начала понемногу писать труд, посвящённый магам. Она решила, что раз в её распоряжении кладезь информации, то обязательно стоит написать то, о чём никто толком и не писал. Пусть даже её труд уйдёт в стол, но рано или поздно она придумает, как показать его общественности.
На третий день ей стало неспокойно. Она стала думать, что с Виктором могло что-то произойти. Он отлучался на пару дней – не больше. Но сейчас её мучило предчувствие, природу которого она не понимала, словно бы в этот раз всё иначе.
И действительно, – графа не было уже четыре дня. На пятый день Рина выбежала с рассветом в столовую и заколотила в дверь кухни. Она медленно распахнулась, и Рина увидела молодого светловолосого стража, поджарого и мускулистого. Он держал в руках нож, а на груди его болтался фартук не по размеру, заляпанный чем-то красным. Рина мельком окинула его с головы до ног и спросила:
– Когда вернётся Виктор?
Страж долго и медленно водил взглядом по фигуре Рины и не торопился отвечать. На его лице застыла ухмылка.
– Ответь, пожалуйста! – воскликнула Рина, невольно сжимая руки у груди, пытаясь закрыться от его взгляда.
– Скоро.
Страж тут же захлопнул дверь, бросив ещё один недвусмысленный взгляд на девушку. Она вновь застучала в дверь. Кричала что-то, просила поговорить с ней, но страж включил блендер.
Рина вздохнула и принялась ходить по столовой. Всё это ужасно угнетало девушку. Ворох мыслей взрывал изнутри: а если с ним что-то случилось, и враги всё-таки напали на него, как он и говорил? Если он пропал, и его не найти? Что тогда будет с ней? Как узнать вести? Когда она ещё сможет увидеть свою семью?
Рина села и попыталась успокоиться. Она так просто это не оставит. Ей нужно выяснить, что с Виктором. Рина осталась сидеть в столовой, решив подкараулить блондина. Не будет же он весь день прятаться от неё в кухне! Рано или поздно он выйдет, и тогда ему будет не отделаться от неё.
Прошёл час. Блондин, наконец, вышел из кухни. Рина тут же подскочила к нему.
– Воу, ты ещё здесь? Завтрак готов.
– Скажи мне, где Виктор? Когда он вернётся?
– Я же сказал – скоро. Мне нельзя с тобой говорить. Не подставляй меня. Завтрак возьмёшь сама.
Страж пронёсся мимо неё, Рина рванул за ним. Он скрылся в первой комнате, что когда-то принадлежала Ингвару, и громко хлопнул дверью. Рина постучала и в его дверь, но страж не открывал. Она билась добрых десять минут, пока не сбила костяшки до красноты. Она вдруг увидела содранную кожу на руках и ужаснулась – что с ней происходит? Почему она себя так ведёт?
Рина зашла в свою комнату и открыла тетради. Сейчас нужно успокоиться. Прийти в себя. Что бы ни случилось с графом – это не повод паниковать. Ведь ещё не известно, что с ним. Просто он решил не появляться в доме пять дней, не предупредив свою возлюбленную.
– Ну просто чудесно! – воскликнула Рина и взяла ручку в руки. Сосредоточиться, конечно, не удавалось, но она решила продолжить писать, надеясь, что это успокоит её мысли.
Так и случилось, и Рина не заметила, что исписала добрых двадцать листов бумаги, а за окном уже стемнело. Она выглянула в окно на заснеженные лапы. В стекле отражался свет настольной лампы и бледное лицо Рины. Она отпрянула от стекла, встала и размялась, решив, что на сегодня хватит работы и переживаний. Сходила в душ, затем взяла один из романов и легла в постель. Но всё, о чём она думала, – какой скандал устроит Виктору по возвращению.
На шестой день Рина сидела в гостиной, карауля входную дверь. Граф так и не приехал, а стражи, как один, игнорировали её вопросы.
– Со дня на день вернётся, – бросил безразлично шатен лет сорока, проходя в коридор. – Я не знаю, где он.
Рина разозлилась, схватила со столика вазу и бросила её в шатена. Ваза приземлилась у его ног и разбилась на куски. Тот обернулся и посмотрел сначала на вазу, а после поднял удивлённый взгляд на Рину.
– Извините, – сказала девушка. – Я уберу это.
– Не стоит, – страж не спускал с неё глаз. – Я сам уберу. А то вы поранитесь.
Рина неловко встала с кресла и направилась к нему. Тот чуть отшатнулся от девушки. Она виновато опустила голову, ещё раз извинилась, и унеслась в свою комнату, где долго ругала себя за несдержанность. Пол ночи она не спала, прислушиваясь к звукам, – не услышит ли мотор авто, не послышатся ли шаги графа. Но в доме было тихо.
Неделю спустя, когда граф так и не появлялся в доме, Рина решила предпринимать меры. Днём она вела себя как ни в чём не бывало, желая не вызвать подозрений. Взяла Танатоса, умчала на прогулку. Дороги сильно замело, и они сделали небольшой круг по тропинке и обратно. В обед она застала в столовой шатена, об голову которого чуть не разбила вазу, и вновь виновато посмотрела на него. Тот ничего не сказал ей, поставил тарелку с супом и ушёл.
Вечер Рина провела в архиве за сбором книг для своего труда о магах. Ей хотелось перенести все записи в компьютер, однако она не спешила с этим. Какова будет реакция графа, когда он узнает, что Рина пишет научный труд о таких, как он? Рина в глубине души понимала, что графу это не понравится, а потому осмотрительно решила прятать записи в своей комнате, не перенося их в ноутбук.
Близилось к десяти вечера. Рина аккуратно сложила стопку отобранных книг в дальний стеллаж архива и вышла в столовую. В доме стоял полумрак, в конце коридора маячил свет из гостиной. Рина медленно прошла по коридору, и вдруг ей показалось, что она слышит парфюм Виктора. Девушка на миг оживилась и тут же подбежала к его кабинету. Дверь была закрыта. Тогда она проверила комнату графа – но и та была закрыта.
– Отлично, теперь ещё и глюки… – Тяжело вздохнула Рина и прошла в свою комнату.
Там она взяла пальто из шкафа, надела сапоги и вышла из дома. Рина направилась прямиком к гаражу. Она подумала осмотреть машины. Девушка понятия не имела, как ими управлять, но в тайне надеялась разобраться по ходу дела. Тем более что в машинах установлен автопилот, а это, по идее, должно упростить задачу…В любом случае она хотела понять свои шансы на передвижение.
Рина нажала на кнопку, двери гаража раскрылись. Внутри стояли три одинаковые чёрные машины. Рина слегка задумалась – кое-что показалось ей странным. Но она отринула мысли и направилась к той, что стояла по левому краю.
Дверь открылась, в салоне зажёгся свет, и Рина уселась на сиденье водителя. Она провела рукой по приборной панели и аккуратно нажала на кнопку. И ничего не произошло. Рина посмотрела на коробку передач и увидела отверстие для ключа. Она закатила глаза:
– Какой смысл делать летающие машины с автопилотом, если для них всё равно нужен ключ?
Рина ещё время посидела в машине, а затем встала и вышла на улицу. За дверью её ждал светловолосый страж.
– Добрый вечер, – обворожительно улыбнулась ему Рина. – А я тут… Я тут…
– Ты тут что? – спросил страж и недобро посмотрел на девушку.
– А я тут решила сменить обстановку и найти новое место для чтения. Оказывается, в машине такое удобное кресло, не то что в гостиной!
– Иди за мной.
Страж развернулся, ожидая, что Рина пойдёт за ним. Но девушка и не думала:
– Что-то мне не хочется за тобой идти, ты выглядишь очень злым. Я лучше…
– Я сказал, за мной! – страж схватил Рину за локоть и потащил за собой в дом.
И тут Рина поняла, что именно ей показалось странным в гараже. Внутри стояли три автомобиля, и они занимали все парковочные места. А это значит, что машина графа среди них тоже была. Виктор вернулся. Рина зажмурилась. «Ну какая же я дура!» – мысленно ругалась девушка, пока страж вёл её к дому.
– Да поняла! – вырвала она, наконец, руку. – Сама пойду. Если Виктор увидит, что ты меня трогал…
Страж сверкнул на неё глазами и пошёл вперёд. Рина засеменила за ним. Блондин остановился у кабинета графа, два раза постучал и распахнул дверь.
Рина посмотрела на Виктора. Он сидел в кресле за ноутбуком, опрятный, в своём костюме-тройке, таком же чёрном, как и весь его кабинет. Граф, кажется, остриг виски, хотя лицо его чуть осунулось. Он медленно поднял глаза на Рину.
– Виктор! – девушка хотела было кинуться к нему, но вмешался страж.
– Граф Дартер, я нашёл её в гараже. Сказала, что искала там место, чтобы почитать.
– Вот как? – Виктор холодно улыбнулся, и холод от его взгляда передался на девушку.
– Ну я… – замялась она. – Ладно, конечно всё это бред. Виктор, тебя не было неделю! Я начала переживать. Стражи не говорили со мной, я не знала, где ты, что с тобой. Я лишь хотела найти тебя.
– Хм.
Виктор молча смотрел на Рину, и она никак не могла понять его взгляд. Наконец граф встал, жестом выгнал стража из кабинета и закрыл дверь.
– Когда ты приехал? Почему ты не пришёл ко мне?
– Потому что не мог найти тебя, Рина, – Виктор ответил резко, словно ударил её.
– Но ведь я…
– Представь себе, Рина. Я не вижу тебя неделю, приезжаю, наконец, домой, и что я вижу? Ты не ждёшь меня на пороге, нет. Ты идёшь к машине, желая уехать. Желая сбежать в свою деревню, как только появилась возможность.
– Нет, всё не так…
– Не надо. Я знаю, как всё на самом деле обстоит. Но знаешь, что…
Граф подошёл к ней близко и обеими руками обхватил её виски. Он притянул девушку к себе и пахом прижался к её телу. Рина почувствовала пульсацию от ног графа.
– Я безумно скучал. И ты сейчас очень нужна мне. Поэтому я не хочу думать, что ты делала в гараже, ты поняла меня? Ты очень разочаровала меня, Рина. Но я надеюсь, что сейчас ты всё исправишь.
Граф порывисто отошёл от неё, распахнул дверь кабинета, и потащил девушку в свою спальню. Там он сорвал с себя пиджак, разорвал рубашку, а с Рины стянул пальто, снял свитер и бельё одним движением, повалил её на постель и также порывисто стянул штаны, трусы и ботинки с девушки. Затем спустил штаны и с силой вошёл в Рину. Она закричала. Граф вбивался в неё ожесточённо, кусал шею, царапал клыками кожу на плечах, сжимал грудь и вбивался, вбивался. Рина кричала, прижимаясь к графу, гладя его шею, зарываясь в волосы, целуя губы. Граф лишь рычал и отрывал рот, покрывая кожу девушки укусами. Наконец он вскрикнул, вбился ещё несколько тяжёлых раз, и отпустил девушку, а после развалился на кровати. Какое-то время они лежали молча, пока, наконец, Рина не легла ему на грудь. Она медленно провела ногтем по его груди и спросила:
– Почему тебя так долго не было?
Граф всё ещё глубоко дышал. Он сжал пальцы Рины и прижал к губам.
– Я был в Нижнем Королевстве. Мы открываем там производство. Их правитель несговорчив. Долго всё улаживали.
– Но всё получилось?
– Да.
– Хорошо. Но я волновалась. Я…
– Ты чуть не попала вазой в Илиона. И чуть не расколотила двери в моём доме. Я знаю, что ты волновалась.
– Тогда почему ты ничего не сказал?
Рина чуть отстранилась от него и посмотрела в глаза графа. Тот прикрыл их. Мускулы лица его чуть подрагивал. Ему не хотелось отвечать.
– Виктор? Посмотри на меня.
Граф не хотя открыл глаза.
– Почему не сказал? Кто-то из стражей мог передать мне сообщение от тебя. Я места себе не находила.
– И поэтому решила сбежать?
– Нет, я же сказала тебе. Я хотела поехать за тобой.
Граф молча смотрел на Рину, и она вновь не понимала его взгляд. Затем он опять закрыл глаза.
– Так надо было. Я очень устал, и не хочу выяснять отношения. Давай просто будем спать, Рина.
Граф отвернулся на бок, делая вид, что спит. После близости с девушкой сила переполняла его, и он был бодр, как никогда за эти семь дней, однако вести неудобные разговоры ему совсем не хотелось. Рина нахмурилась и легла рядом. Сон никак не шёл, а в голову всё лезли разные мысли. И о том, что он приехал гораздо раньше, чем сказал – ведь она почуяла его парфюм. И о том, как он вновь обернул всё в свою пользу. Они ещё долго не спали, лёжа бок о бок, и каждый думал о своём.
Ночью ей снился сон. Метель валила, слепя глаза, а ветер выл, словно зверь. Рина утопала ногами в сугробах и медленно пробиралась сквозь порывы снега. Впереди маячили две фигуры, и Рина шла, щурясь сквозь снег, пытаясь добраться до них. Они стояли друг напротив друга, одна фигура вытянула руку вперёд. Рина силилась дойти быстрее, но тело не слушалось и утопало в вязком снегу. Шаг, затем ещё. Идти становилось труднее, снег хлестал по щекам и заваливался в глаза. Рине стало ужасно холодно, пальцы заледенели, ноги промокли от навалившегося в сапоги снега. Постепенно она подходила ближе и разглядела, кто стоял перед ней. Виктор стоял бледный и молчаливый, а напротив него Кристиан – вытянул руку вперёд, словно держал пистолет, но рука его была пуста. Кристиан что-то кричал графу. Тот молча обернулся и увидел Рину. Он посмотрел девушке прямо в глаза, и лицо его исказила злость. Рина вся забилась от холода. Граф перевёл взгляд на Кристиана, затем полез в полы пальто, достал оттуда кинжал и вонзил прямо в грудь стюарта. Кристиан упал, кровь хлынула в разные стороны, Рина упала в сугроб. Руки её упёрлись во что-то твёрдое, и она посмотрела вниз. Оттуда, из сугроба, на неё смотрели изумрудные глаза Ингвара. Они горели ярко на трупно-бледном лице. Рина раскрыла рот в безмолвном вопле ужаса. Она вспомнила.
Рина распахнула глаза. Она лежала в комнате графа, в его постели. Она всё вспомнила. Морок рассеялся, и она отчётливо вспомнила всё, что произошло. Как позволила она забыть себе, что тот, кто сейчас лежит рядом с ней, совершил убийство? Рина свернулась калачиком, пытаясь унять дрожь. Но её пронзила ужасающая мысль – ведь он мог убить не только Кристиана? Ведь он мог убить Ингвара, Гарри… И Анор ведь тоже пропал из их дома! А что если он убивал и кого-то ещё? Например, ту девушку, о которой писали в газетах. Что если всё-таки именно он убил её?..
Рина осторожно повернулась к графу. Тот дремал, лицо его было безмятежно. Она медленно встала с кровати, пытаясь не разбудить его, натянула свитер, схватила в охапку одежду и тихонько вышла из комнаты, беззвучно прикрыв дверь. Она зашла в свою комнату и заперлась изнутри, легла на кровать и зарылась в одеяло. Её ночные кошмары стали реальностью, девушка понимала, что теперь ей никуда не деться ни от графа, ни от его окровавленных рук. Девушка заплакала.
Ей удалось успокоиться и немного поспать. Пока граф не трогает её, но это не значит, что и её жизни ничего не угрожает. Она решила что-то обязательно предпринять, завтра же. Во время короткого сна ей виделись мама и Бетти. Они тянули к ней свои руки, и по лицам их текли слёзы. Рина тянула руки в ответ, но невидимая стена мешала ей дотронуться, прикоснуться, как бы она ни старалась. Рина понимала – эту стену сделал граф. Она физически ощущала, что это есть он, есть его сила, которая оградила Рину от семьи. Во сне она почувствовала такую злость, что тут же заставила её проснуться. Девушка поднялась с кровати и зашагала по комнате.