Проводник

Да, всё сходится. Тиффани Мердок. Июль девяносто второго года. Помним, любим, скорбим… Что ж, привет Тиффани. Покойся с миром.

Прикинув, где прошлый раз закапывал коробку, примерился и ковырнул газон. Сучок легко вошёл в податливый грунт. Облом-с. Ошибся. Значит чуть левее.

Со второй попытки деревяшка глухо уткнулась во что-то твёрдое. Есть!

Отогнув дёрн, Макс торжествующе выудил позеленевшую коробочку. Наскоро обтерев о шорты, с натугой поддел тугую крышку. Словно того и ждав, ветерок игриво подхватил кусок целлофана и легко воспарил ввысь.

– А ну стой! – возмущённо подпрыгнул Макс. – Стой, говорю!

Догнав заначку у соседней могилы, тяжело дыша, торопливо развернул целлофан. На ладонь выпали аккуратно сложенные пополам пять чуть влажных банкнот c портретами Бенджамина Франклина.

– Ф-у-у, кажись живём…. Спасибо тебе, Эмили.

Смахнув со лба нежданно выступивший пот, запрятал заначку поглубже во внутренний карман, и устало уселся рядом с надгробием. Вот ведь олух! Мог бы такой расклад и предусмотреть. Слишком расслабился. Ведь могло вообще унести, остался бы тогда совсем без гроша. Вряд ли тут у Алекса такие подарочки в каждой могилке запрятаны.

– Значит всё-таки пришёл…

Макс недоумённо оглянулся. Поблёскивая линзами массивных очков, неизвестно как тихо подошедший аккуратно одетый старичок смотрел с некоторым укором.

– Что, простите?

– А я ведь ждал, – тяжело вздохнув, старик устало снял очки. Вытащил из кармана старомодного пальто белый платочек, и подслеповато щурясь, тщательно протёр линзы. Водрузив очки на нос, грустно усмехнулся:

– Впрочем, по-другому и быть не могло. Сегодня ведь как раз её годовщина, – кивнул на надгробие. – Боже мой, неужели уже два года.… Пронеслось как один день…

– Э-э-э, да, – нейтрально поддакнул Макс. – Время вообще летит очень быстро.

Какой-то странный старикан. Наверно с кем-то перепутал. О чём он хоть вообще? Пожалуй, надо быстренько откланяться и не портить скорбную годовщину своим присутствием. Кстати, хоть кто она-то?

Щурясь от бьющего в глаза низкого осеннего солнца, машинально покосился на памятник. В горле моментально пересохло.

Эмили Картер. Девятое сентября девяносто девятого года. Помним, любим, скорбим.

– Вот чёрт!

– Да-да, – понимающе усмехнулся старик. – Ты раскрыт. И представь, я узнал самым последним. Впрочем, я не держу обиды. После последнего инсульта и комы моя Эмили и так стала как не своя. Откуда-то появилось совершенно необъяснимое пристрастие к мотоциклам, и кожаной одежде вот прямо как у тебя. Ночами её стало невозможно оттащить от ноутбука, часами просиживала в чатах Интернете. И мало того, – воодушевился старик, – как однажды выяснилось, она умела разговаривать на чистейшем немецком языке, причём совершенно без акцента. По крайней мере, заблудившаяся пожилая чета немецких туристов пришла в неописуемый восторг от её берлинского произношения. Только представь, они были всерьёз уверены, что она чистокровная немка. И это притом, что она никогда в жизни не бывала дальше Оклахомы! Можешь себе представить? Оклахомы! А тут чистейший немецкий! Это же фантастика!

– Да уж, – пробормотал Макс.

Чувствуется, проводник развлекался как мог. Старушка божий одуванчик на мотоцикле. Наверно это было неописуемое зрелище. Надо бы на досуге спросить у Алекса, кто был такой веселый человек. Байкер теперь в прошлой жизни, как пить дать. Видать, не доездил. И сам до железяк дорвался, и старушку на пенсии втянул, охальник. Или охальница…

– А дальше в один прекрасный день она просто исчезла из дома, – тяжело вздохнул старик. – Оставила какую-то пространную записку. Стыдно говорить, дескать, не ищи меня Джонни, я обрела вторую молодость и нашла свою любовь. И это почти на седьмом десятке! Сказать, что я был в полном недоумении, это ничего не сказать. Я был растоптан, шокирован, уничтожен! Психотерапевт сказал, что это последствия перенесённого инсульта. Такие случаи редки, но они описаны в медицине и ей требуется специализированное лечение. Жалкий смешной человек.… Как лечить? И главное, где её искать? Говорят, её видели где-то в Кентукки в компании каких-то сомнительных чрезмерно бородатых типов на мотоциклах. Так прошёл год. И вот однажды случилось то, что должно было случиться. Молодость не молодость, а уж саму природу-то не проведёшь. Однажды мне позвонила полиция, пригласили опознать тело.

– Разбилась? – понимающе глянул Макс.

Старик горько усмехнулся.

– Да. Но только не так как ты подумал. Прыгала с парашютом где-то в горах Монтаны. Порыв ветра размозжил её о скалу. То, что осталось, пришлось хоронить в закрытом гробу…

– Кхм, да уж, – поперхнулся Макс. – Это ужасно. Соболезную.

– Спасибо, – отмахнулся старик. – Былое уже не вернёшь. Вот так я сюда и хожу. К ней и Тиффани.

– Дочь?

– Да, уже взрослая, от первого брака. Признаться, они не очень-то ладили с Эмили. А теперь как видишь, их примирила смерть.… Прости, что-то я совсем разболтался. Видимо всё от недостатка собеседников. А что мне остаётся в моём возрасте? Родственников давно уж нет. Один лишь телевизор, но дружески болтать с ним это уже чистая психиатрия, согласись…

– Это точно, – усмехнулся Макс. – Впрочем, могу подсказать самый простой выход. Ноутбук Эмили ещё цел?

– Конечно. Все её вещи дороги для меня.

– Ну вот. Тогда чего проще? Освой компьютер, затем Интернет, и уверяю, скоро не будешь знать, куда деваться от этого самого общения.

Старик удивлённо поправил очки.

– Что? Компьютер? Пожалуй, для меня, гуманитария, это нечто сродни теории чёрных дыр Хокинга. Порою я и в кофейных автоматах-то путаюсь, а тут такое.

– О нет. Уверяю, там всё гораздо проще. Запишись на какие-нибудь курсы для чайников. Максимум месяц, и жизнь сильно изменится в лучшую сторону, поверь. А если здоровье и средства позволяют, начни путешествовать по миру. Нет ничего лучше от тоски.

– Что ж, попытаюсь, – восхитился старик. – Ты так чертовски убедителен! Кажется, теперь я начинаю понимать Эмили…

– Непременно, непременно попытайся, – приободрил Макс. – Незачем сидеть и киснуть перед зомбо-ящиком. Ведь ты ещё так молод!

– Да ты льстец, дружище, – польщено усмехнулся старик. – Откровенно говоря, я не так уж и молод. Согласись, семьдесят два – это уже довольно прилично. Хотя, с другой стороны, тот же Рокфеллер в свои какие-то жалкие пятьдесят три года после болезни вдруг коренным образом поменял жизнь. Из скупердяя дядюшки Скруджа превратился в милого душку, и припеваючи дожил до девяносто восьми…

– Ну вот, тем более, – проникновенно поддакнул Макс. – Даже живой пример есть. Так что всё ещё впереди, поверь.

Старик снял очки и задумчиво глядя вдаль, протёр линзы.

– Что ж, спасибо, дружище. Ты меня здорово приободрил. Непременно последую твоему совету. Буду рад, если когда-нибудь снова удастся поболтать.

– Взаимно, – поднялся Макс. – Всего доброго!

В коленях что-то глухо хрустнуло. Видимо от долгого сидения, низ спины тут же прострелила адская боль.

Не подавая вида, Макс бойко протопал мимо собеседника. Всё-таки надо держать марку, незачем расстраивать старика. Если уж раздаёшь направо и налево жизнеутверждающие советы, надо тоже держаться бодрячком, даже если из тебя из самого уже песок сыпется. Как там, семьдесят один, баба снова мандарин… Во-во.

Скрывшись из виду, скривился от боли и, придерживая спину, с трудом проковылял к дереву. Проклятые рудники! Вот уж что называется, повезло с пациентом, так уж повезло. Ни согнуться нормально, ни разогнуться, прямо пытка какая-то! Может потому старина Билли так и бухал по-чёрному. Если так каждый день будет плющить, лучше вообще не жить. Взять Алекса за грудки и пусть переселяет во что-нибудь поприличней. Так же вообще невозможно!

Стиснув зубы, запустил руку под куртку и с остервенением растёр поясницу. Ну давай же, развалина! Давай-давай, заводись чёртов драндулет!

Может злость, может растирание, а может и всё сразу вкупе, но поясницу наконец-то отпустило. Даже в грудине отошло. Как будто пудовую гирю скинул.

– Уфф, думал сдохну, – вытерев выступивший на лбу холодный пот, осторожненько заковылял к ближайшему магазинчику.

Дверной звонок мелодично звякнул, извещая о первом утреннем посетителе. Щупленький паренёк азиатской внешности обрадовано вскочил и тут же замер, растеряно разглядывая типичного обитателя трущоб.

Ожесточённо потирая пересохшее горло, Макс неспешно прошёлся вдоль прилавка, задумчиво разглядывая всякую копеечную дребедень. Так и не найдя ничего подходящего, встретился взглядом с хозяином и прохрипел:

– Здорово, сынок. Ты мелочи мне всякой дай, – потянулся за пазуху, – да побольше.

Паренёк отступил на шаг и умоляюще прижал кулачки к груди.

– Не надо, прошу, сэр! Я.… Нет, мы…

– Чего я мы? – раздражённо переспросил Макс.

Ну вот, понаехали тут, нормального английского языка не понимает. Какая к чёрту может быть торговля? Моя твоя не понимай?

– Да ёкарный бабай! Ты совсем что ль по-английски не говоришь? Мелочь говорю дай, тьфу, ну разменяй в смысле, – кивнул на улицу. – Будка вон там телефонная, сечёшь? – небрежно швырнул сотню на прилавок. – Ну давай-давай, включай мозги! Мне звякнуть срочно надо.

– А-а-а, так мелочь разменять надо! – просиял паренёк. – Прости, нет мелочи, мы только что открылись. Не наторговал ещё.

– Так бы сразу и сказал, – Макс потянулся за банкнотой. – Ну нет, так нет…

– Погодите, сэр! Кажется, я всё равно смогу помочь! – паренёк откуда-то ловко выхватил кусочек пластика. – Вот! Как раз то что нужно! Телефонная карта. Всего пять долларов.

– Карта? – Макс заинтересованно повертел пластик. – И как ей пользоваться?

– Легко, – заторопился паренёк. – Стираешь защитный слой, там пин-код, снимаешь трубку и набираешь цифры, потом номер абонента.… Очень удобно. Возьми, это лучше чем таскать с собой всякую мелочь.

– Х-м-м. Удобно говоришь…. Ладно, беру, – Макс тщательно запрятал пластик во внутренний кармашек.

– Отлично!

Паренёк тщательно оглядел купюру на просвет и обрадовано отсчитал сдачу.

– Вот, пожалуйста. Может ещё что-нибудь?

– Нет. Пожалуй, как-нибудь в другой раз.

Широкая заскорузлая лапища небрежно сгребла мелочь с прилавка. Звякнул дверной колокольчик.

– Всего доброго, сэр! – вдогонку крикнул паренёк. – Заходите ещё!

Ф-у-у, страшный мужик какой ввалился. Уж думал гангстер пожаловал. Надо же, всё-таки внешность и вправду обманчива. Правильно отец говорит, кого только в этом городе не увидишь. По виду бомж бомжем, а туда же, звонить куда-то собрался. И ходит с сотками. Настоящими даже. Наверно правильно про них всякие слухи ходят. Весь день сидят милостыню просят, а вечером снимают с себя жалкие лохмотья, садятся в шикарное авто и всю ночь тусят по ночным клубам. Вот это жизнь. А тут опять целый день в магазине париться…

Стараясь словно бы невзначай прикрывать лицо от солнца, Макс доковылял до щедро изукрашенной граффити телефонной будки и тяжело дыша, опёрся спиной передохнуть.

Непонятно зачем Алексу все эти шпионские штучки. Хотя да, камер вокруг понатыкано чуть ли не на каждом магазине. Да и городские, небось, тоже где-нибудь наверху торчат. А с другой стороны, это же паранойя в чистом виде. Вот кому сдался этот старый хромой бомж, спрашивается? Их тут вон и так как собак нерезаных. За каждым следить, это никаких копов не хватит.

Взгляд непроизвольно пробежался по многочисленным надписям, машинально отметив широкое распространение русского народного фольклора по планете. Одна из надписей жирным чёрным фломастером лаконично гласила: “Пущу на квартиру приличного человека. Недорого. Баба Глаша”.

Хмыкнув, Макс критически покосился вниз. Приличного, говоришь? А что, одет вполне себе так прилично. И кроссовки вон даже почти новенькие. А если ещё чуток и тряпочкой протереть, так вообще самый первый парень на деревне. Перед таким гарним хлопцем и никакая баба Глаша не устоит. Кстати, глядишь, она окажется вовсе и не баба, а знойная женщина с русой косой, мечта поэта. Надо бы запомнить адресок, заглянуть вечерком на огонёк. Может действительно недорого берёт, договориться, применить всё имеющееся скромное мужское обаяние, глядишь, женщина прослезится и пустит одинокого приличного холостяка на квартирку. А домик для пернатых можно оставить и про запас. Тем более Алекс просил по возможности экономить командировочные.… Ну вот, кажись личная жизнь потихоньку налаживается, можно переходить и ко второй части гениального плана. Теперь лишь бы этот брокер хренов трубу взял. Сегодня таки воскресенье, судя по календарю в магазинчике. Дрыхнет, поди, без задних ног, заслуженный работник труда умственного. Ничего, проснётся. Одиннадцать часов, пора уже и похмеляться.… Тьфу ты, просыпаться. Вот оно, проклятое алкоголическое наследие. Короче, хорош уже над мужиком изгаляться, пора звонить.

Порылся в кармашке и вытащил карточку. Скептически хмыкнув, рванул зубами шуршащую обёртку и соскреб защитный слой. Поглядывая на цифры, снял трубку и ввёл пин-код и номер. Пошли длинные гудки.

– Ну, давай же, давай, просыпайся! Дрыхнет, буржуй хренов. По клубам теперь всю ночь шлялся, кобелина…

Когда уже всерьёз собрался повесить трубку, на той стороне наконец ответил раздражённый заспанный голос:

– Какого чёрта! Вы хоть знаете, который час?

– Мистер Эндрю Карлссон? – Макс постарался придать интонации как можно больше официальности.

– Да, слушаю, – собеседник мгновенно сбавил тон.

Голос вроде и незнакомый, но если человек знает этот номер, то значит каким-то образом входит в круг доверенных лиц.

– Тётушка Мэри совсем плоха, – мерно продолжил Макс. – И хочет поговорить о завещании.

Не расслышав, Эндрю раздражённо швырнул подушку в бубнящий телевизор и свирепо рявкнул в трубку:

– Какая к чёрту тётушка! Ты куда звонишь, олух!

Наверно какой-то идиот номером ошибся.

– Ты меня хорошо слышишь?– мягко переспросил Макс. – Ну давай же, вспоминай, вспоминай. Тётушка. Тётушка Мэри. Завещание.

Как заверял Алекс, это важная ключевая фраза ещё от Эмили. Непонятно чего этот брокер так тупит. Боится линия прослушивается, или действительно с большого бодуна?

– А-а-а! Так ты от…, – Эндрю осёкся, опасливо покосившись на безмятежно дрыхнущую подружку, – от самой тётушки?

Сердце бешено заколотилось, как всегда бывало в преддверии по настоящему большого куша. Бог мой! Это же курьер от самого Оракула! Даже не верится. Спустя два года молчания загадочный благодетель снова вышел на связь. Только теперь почему-то звонит мужчина. Хотя это неважно. Главное информация.

– Тётушки-тётушки, – усмехнулся Макс, едва сдержавшись, чтобы не добавить, что прибыл из Бразилии, где в лесах много диких обезьян. Не, лучше так не надо, хоть это и связано с чем-то жутко смешным из прошлой жизни. Сонный брокер наверняка такую шутку не поймёт. Крышу сорвёт точно, культура не та. Зато радует, что хоть пароль сработал. А так чего доброго и до самого вечера пришлось бы объяснять что почём, и кто такая тётушка Чарли. Нет, конечно, вдалбливать что-то с утра в сонную страдающую от похмелья чужую голову это просто нечто. Да за это молоко за вредность давать надо.

– В общем, нам нужно встретиться. Сам понимаешь, разговор не по телефону.

– Я всё понимаю, – заторопился Эндрю. – А где встретимся? Там, на том же месте? И во сколько?

– Нет, – быстро перебил Макс. – Не там. Давай через два… нет, три часа в Проспект парке у лодочной станции. Пойдёт?

– Пойдёт! – согласился Эндрю. – По правде сказать, я и сам пока ещё в постели.… А как я тебя узнаю?

– Никак, – отрезал Макс. – Я сам к тебе подойду. Всё, жду, – повесил трубку.

Ещё чего не хватало в том же самом кафе встречаться. Это Эмили могла себе такое позволить, а тут каждую паршивую копейку, тьфу, каждый цент приходится экономить. Да там одна малюсенькая чашечка кофе чуть ли не на десять баксов тянет, буржуи… Чёрт, а правда, чего это вдруг на это самое кофе так тянет, беременность что ли? Нет, определённо надо зайти. Если организм что-то хочет, то это что-то ему непременно надо дать. Самое главное, кафешку подешевле найти. В меру конечно, дешевле. Плавали, знаем. Эти халдеи вместо кофе мигом подсунут какие-нибудь тухлые помои, это же травма ребёнку на всю жизнь.

С сомнением оглядев грязные ногти, тяжело вздохнул. Нет, кофе пока временно отменяется. Вначале себя надо хотя бы в относительно божеский вид привести. В кафе в таком виде даже с чёрного входа не пустят. Да и романтическое свидание вечером опять же. Надо хотя бы побриться. Предстать перед бабой Глашей не в виде какого-то расхристанного бомжа, а в виде слегка заросшей творческой личности. Художника экспрессиониста, к примеру. А что, если не поверит, намалевать прямо на её глазах какую-нибудь разноцветную дрянь и выдать за современное искусство.… Простите, что вы сказали? Картина очень сильно напоминает гуано мозамбикских летучих мышей? Боже мой! Мадам! Да как вы можете такое говорить! Вы же просто оскорбляете мои творческие чувства! Это же истинный шедевр, купание красного коня в Чёрном море! Или наоборот… В общем, решено, появляться перед знойной женщиной в таком виде нельзя категорически. Вначале непременно надо к цирюльнику, красоту и маникюр навести. Единственно, встаёт вопрос денежных средств. Алекс может и в позу встать. Дескать, ты чего это холоп казённые деньги разбазариваешь? Обратно в старушку божий одуванчик захотел? А ладно, чёрт с ними. В конце концов, деньги это зло. Всё равно за музыку брокер платит. С него не убудет. А вот пациенту личную жизнь налаживать как-то надо. Не вечно же ему в девках ходить…

Посмеиваясь в бороду, вышел из будки и медленно заковылял вдоль улицы, присматриваясь к вывескам. Метров через двести, когда уже всерьёз задумался остановиться передохнуть, показалась широкое панорамное окно парикмахерской.

Макс в сомнении оглянулся на пустынную улицу. Вроде никого. Ни копов, ни камер нет. Формально все инструкции соблюдены. Идеальное место.

Загораживаясь ладонями от солнца, прислонился лицом к бликующему стеклу, пытаясь разглядеть внутренности. Как там народ американский, небось, с утра стричься ломится?

Внутри оказалось на редкость чинно. Паренёк азиатского вида мирно подрёмывал в кресле. Девушка администратор что-то увлечённо разглядывала в ноутбуке. В общем, полная идиллия. Всё-таки сказывается воскресенье, ранний час. Так оно даже и лучше. Поменьше будет всяких дурацких вопросов. Навряд ли сюда каждый день такие колоритные типы стричься ходят. Ну, как говорится, с богом! Нечего всяким гастарбайтерам дрыхнуть в рабочее время. Арабайтен, арбайтен, и ещё раз арбайтен!

Мирно спящий Билли вдруг зашевелился. Перед глазами промелькнули джунгли, летящее прямо в лицо блестящее остриё штыка. Молниеносный ответный выпад, вьетконговец с истошным криком хватается за распоротый живот и валится в грязную жижу, выронив автомат…

Макс ошалело помотал головой, стряхивая наваждение.

– Да ты, оказывается, поучаствовал, старина. Наверно потому и бухал так по чёрному. Спокойно дружище, та война уже давным-давно прошла, привыкай.

Что-то недовольно бурча, ведомая личность вновь погрузилась в благостную нирвану.

– Ну вот и договорились.

Усмехнувшись, Макс решительно потянул ручку и шагнул через порог. Колокольчик мелодично звякнул.

Деваха вскинула голову и удивлённо сморгнула при виде необычного посетителя.

– Я вижу, вы очень рады первому клиенту, – Макс решил сразу взять быка за рога. – Наверняка в таком достойном заведении предусмотрены скидки на маникюр, педикюр и стрижку бороды для ветеранов Вьетнама.

– Э-э-э…. М-м-м, – девушка не сразу нашлась с ответом и вопросительно оглянулась на дремлющего коллегу. – Ли!

– Что? – заспанно вскочил паренёк.

– У нас есть скидки для ветеранов? – девушка выразительно покосилась на странного визитёра, не особенно внушающего доверия.

– Я говорю, скидка есть? – поднажал Макс. – Постричься, в том числе и бороду, ну и ногти заодно, – продемонстрировал пятерню, – в божеский вид привести.

– Божеский вид?

Задумчиво глянув на потолок, Ли что-то быстро подсчитал в уме и уточнил:

– А голову мыть будем?

– Конечно. Как мне без головы-то?

– Тогда тридцать пять долларов, – объявил паренёк. И поколебавшись, добавил:

– Только деньги сразу.

– Тридцать пять баксов? – Макс в сомнении почесал спутанную бороду. – Что-то дороговато, друг. Давай тридцать, – ожесточённо порылся за пазухой и выудил три десятки. – Вот. Эйн, цвей, дрей…. Зато как ты и хотел, сейчас и сразу.

С лёгким шелестом купюры одна за другой мягко опустились на столик.

Быстро оценив каждую на просвет, девушка ловко пересчитала банкноты короткими пухлыми пальчиками и довольно кивнула.

– Идёт, – согласился Ли, глянув на подругу. – Присаживайтесь вот сюда, – развернул кресло.

Все сомнения сразу отпали. Клиент платёжеспособен, и это главное. А то, что выглядит как самый настоящий бомж, так это его личные трудности. Ещё и не таких видали.

Следующие полчаса Макс откровенно наслаждался удобным креслом, убаюкивающим жужжанием машинки и мягкими приятными прикосновениями прохладных женских пальчиков к огрубевшим ногтям, отмокающим в тёплой ванночке. Настолько приятными, что глаза незаметно начали закрываться сами собой.

– Ты что, опять спишь? – куратор бесцеремонно вторгся в мозг.

– А что, могу себе позволить, между прочим, – возмутился Макс. – Постригаю клиента, вот чуток и закемарил. Что касаемо плана – докладаю, с брокером договорился, так что всё на мази…

– Как-как?

– Всё схвачено, тьфу, то есть всё в порядке, я хотел сказать. Назначил встречу через два часа. Так что всё по плану, шеф!

– О-кей. Тогда до связи. Тем более кажется, ты уже просыпаешься…

Пряча улыбку, Ли деликатно похлопал по плечу осоловевшего клиента.

– Как бороду стричь будем?

– Что? – Макс заспанно вскинулся, ошалело разглядывая в зеркале волшебно преображённую физиономию.

Вот чёрт, да это же небо и земля! Однако же и неплохо стрижёт, шельма. Кажется, старина Билли даже помолодел лет на двадцать. Да за такое дело и тридцати баксов не жалко. Кудесник!

– Я говорю, как бороду стричь? – терпеливо повторил Ли. – Может совсем сбрить? Хотя, есть идея! Можно оформить как у тех ребят из “Зи Зи Топ”. Правда, это будет стоить чуть подороже.

– Не, дороже не надо, – мотнул головой Макс, мучительно пытаясь припомнить, откуда возник образ брутальных волосатых мужиков с гитарами. – В общем, вот что дружище, давай лучше сделай мне какую-нибудь такую, – неопределённо прищёлкнул пальцами. – Как бы это сказать.…Такую… Короче, эспаньолку, знаешь?

– Конечно.

– Отлично, – Макс решительно задрал подбородок. – Тогда прошу, маэстро!

Ли польщено улыбнулся и медленно обошёл кругом, примериваясь к растрепанной словно веник бороде.

– Хорошо, – клацнул ножницами словно затвором. – Эспаньолка так эспаньолка…

Благоухая дешёвым парфюмом, через час с четвертью Макс аккуратно прикрыл дверь и остановился на пороге, придирчиво разглядывая собственное отражение в витрине. Ну вот, старина Билли, за какие-то вшивые тридцать баксов ты стал совсем другим человеком. Армейская короткая причёска, стильная бородка, маникюр. Не бомж, а почётный ветеран, испытывающий временные финансовые трудности. Конечно, одежда пока ещё выдаёт, слегка грязновата, но это тоже поправимо. В кармане четыреста с лишним долларов, так что можно малость потратиться и ещё кое-чем прибарахлиться, зато потом сразу хоть под венец.… Ну, ладно, старина Билли, хорош любоваться, нас ждут великие дела…

Насвистывая бодрый мотив из классики, засунул руки в карманы и, рассеяно поглядывая на витрины, неспешно заковылял на северо-восток. А куда собственно теперь торопиться? Торопиться некуда, времени ещё целый вагон и маленькая тележка. Даже можно и новый гардеробчик присмотреть. Всё равно ещё час впереди…