Книга третья.
Синдбад и Коготь Шайтана
Глава 1. Сказочка на ночь
– В черном-пречерном замке жил черный-пречерный колдун. У этого колдуна была черная-пречерная душа и черные-пречерные тапочки. И вот однажды черной-пречерной ночью…
– О Синдбад! – Двери в детскую с грохотом распахнулись, и в них влетел запыхавшийся мирза.
Синдбад с перепугу подпрыгнул в кресле, схватившись за разом зачастившее в груди сердце, и обернулся к дверям.
– Дубина неотесанная, сколько раз тебе повторять, что в комнату малыша нужно входить осторожно! Он может напугаться.
Малыш, лежа в своей кроватке, заливался веселым смехом.
– Но Ваше Высочество, случилось ужасное. – Мирза упал на колени и стукнулся лбом в пол.
– Ну что еще? – Синдбад отвернулся от назойливого мирзы и пощекотал пузик малышу. – Опять кошка нагадила в тапки или в ночном горшке поселилась беззубая змея?
– Все гораздо хуже, Ваше Высочество. Амаль, она…
– Что? Что с ней такое? – всполошился Синдбад, вскочив из кресла. – Говори!
– Она… Она исчезла!
– Как исчезла? Куда?
– Не знаю, о великий Синдбад. – Мирза, чье лицо было совершенно белым, чего не мог скрыть даже полумрак, царивший в комнате, позволил себе бросить затравленный взгляд на принца. – Она, как обычно, вошла в свою спальню, а когда служанка пришла проведать ее, принцессы уже не было в комнате.
– Может, вышла куда-нибудь, – предположил Синдбад. – Например, отправилась проведать Сорви-голову. А ты уж и панику поднял.
– О нет! Охрана у ее дверей клянется, что принцесса не покидала своих покоев. Окна в спальне тоже все закрыты, – захныкал мирза, пряча лицо в ладонях. – Мы уже обыскали весь дворец. Ее нигде нет! О, мы несчастные и осиротевшие.
– Кончай причитать! – одернул мирзу Синдбад. – Она не могла просто так взять и испариться.
– Стража… – начал было мирза.
– Нашел кого слушать! Эти дуралеи, наверное, заснули на посту. Срочно пришли их ко мне, я их сам допрошу.
– Сюда?
– Нет, на крышу!
– На крышу? – удивился мирза.
– Вот балда! Конечно, сюда, куда же еще?!
– Слушаю и повинуюсь.
Мирза поднялся с колен, сложил лапки на груди и, кланяясь, попятился задом в коридор. Синдбад опустился в кресло и задумчиво уставился на малыша.
– Ну что, Тимурка? Где наша мамка, как ты думаешь?
– Бу! – произнес малыш и вцепился пухлыми ручонками в пальцы ног.
– Вот-вот, и я не знаю, куда ее нелегкая унесла, – тяжко вздохнул Синдбад. – Может, ложная тревога, и все еще обойдется?
– Сомневаюсь. – В комнату ввалился возбужденный, встрепанный Сорви-голова. – Мне только что подбросили вот это.
Лицо бывшего бравого капитана, ныне успешливого чайханщика, было хмурее ненастного день, жесткие черты заострились от напряжения. Сорви-голова пересек комнату и протянул Синдбаду записку на клочке бумаги, написанную корявым, словно курица лапой, почерком.
– Ага, так: «Твая жина подлый Синбад похищина мной. Найдеш миня сиводня вечиром у старой мичети. С приветом твой Кошкандыр», – прочел Синдбад, шевеля губами, и удивленно уставился на Сорви-голову, молча наблюдавшего за его реакцией. – Не понял, кто?
– Кошкандыр. – Сорви-голова устало опустился в кресло.
– Но как такое возможно?
– Сам ума не приложу, мой друг, – в полнейшем замешательстве развел руками Сорви-голова. – Мы все видели, как его проглотил Тритон.
– Может, кто-нибудь косит под него?
– Косит? – недоуменно воззрился на Синдбада Сорви-голова. – Ах, вон ты о чем! Маловероятно. Какой смысл кому-то, как ты выражаешься, косить под Кошкандыра? Пираты и прочие подобные убожества обожают греметь собственным именем – вот он я какой!
– Но тогда выходит, что Кошкодаву удалось каким-то образом уцелеть, а это нехорошо.
Синдбад в задумчивости прошелся по комнате.
– Что будем делать? – помолчав, спросил Сорви-голова.
– Нужно идти к старой мечети.
– Одного я тебя не пущу.
– О, разумеется, я обязательно должен прихватить с собой целую толпу тупых стражников! И тогда Кошкодав…
– Кошкандыр, – механически поправил Сорви-голова.
– Кошкодав! И тогда он вылезет из какой-нибудь норы, пожмет нам всем руки и вернет Амаль.
– Вообще-то я имел в виду не стражников, а себя, – пояснил Сорви-голова. – Я хочу лично убедиться, что Кошкодав – тьфу ты! – Кошкандыр жив.
– А! Ну это другое дело.
– Ночная стража по приказу Его Высочества принца Синдбада! – объявил возникший в дверях мирза.
– Впусти!
– Слушаюсь!
Посторонившись, Мирза вытянулся жердью и пропустил мимо себя двух не на шутку перепуганных стражников. Они вошли, взволнованно озираясь по сторонам, и остановились у самых дверей, словно оставляя себе путь для внезапного бегства.
– Рассказывайте, милейшие, – ласково потребовал Синдбад, усевшись в свободное кресло и закинув ногу на ногу.
По опыту стражники уже знали, что обращение «милейшие» не несет в себе ничего хорошего. Принц был суров и крут с нерадивыми служаками, хотя и справедлив, надо отдать ему должное. Но попробуй доказать, что ты совершенно ни при чем, особенно когда совесть нечиста, а Синдбад видел проходимцев и тунеядцев будто насквозь.
– Стоим мы, значит, на страже… – начал тот, что повыше и похудее.
– Ближе к делу!
– Да-да, стоим значит, стоим…
– Ты издеваешься надо мной? – Синдбад медленно закипал.
– И в мы-мыслях не было, Ва-ваше Высочество! – выкатил глаза стражник.
– Тогда докладывай как положено и по существу: где, что и когда!
– Вот я и говорю, стоим мы…
– Все ясно. Ты! – указал Синдбад на второго, что пониже ростом, поплотней и пошире в плечах.
Первый ткнул локтем сослуживца.
– А? – очнулся тот.
– Я долго буду ждать? – Синдбад нетерпеливо побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Вы что, говорить разучились?
– Никак нет! – гаркнули стражники в один голос.
– Еще раз повторяю вопрос: как из-под вашего носа смогли похитить принцессу?
– А… разве она похищена? – удивленно спросил второй, что пониже.
– Вот!
Синдбад швырнул стражникам под ноги записку, которую до того нервно мял в пальцах. Стражник, тот, что повыше, нагнулся, поднял записку и медленно, складывая буквы в слова, прочел записку. И чем дальше он читал, тем круглее становились его глаза.
– Мы не виноваты, Ваше Высочество! – Дочитав, стражник выпустил из ослабевших пальцев записку и бухнулся на колени, загремев железом.
– Значит, виноват я?
– Почему?
– Это риторический вопрос.
Лица стражников вытянулись.
– Какой, Ваше Высочество?
– О всевышний и святые угодники! – возопил Синдбад, схватившись за голову. – Отвечайте сейчас же, где вы находились, когда была похищена моя жена, – а не то будете откровенничать с палачом!
– Помилуй нас, о великий Синдбад!
Шлемы одновременно врезались в пол. По комнате разлился низкий протяжный стон металла.
– Только в том случае, если, наконец, услышу ответ на поставленный мною вопрос! – прорычал Синдбад, багровея.
– Мы не виноваты! Там что звякнуло, вот так: дзинь! – а потом грохнуло… – быстро пролепетал тот, что повыше.
– Нет, я отлично помню, что сначала грохнуло, а потом уже было «дзинь»!
– Нет, сначала «дзинь»!
– «Бум»!
– Вы что, издеваетесь надо мной? – Синдбад порывисто вскочил из кресла и навис над стражниками со сжатыми до хруста в суставах кулаками. Глаза его метали молнии.
– Нет, что вы, Ваше Высочество! – синхронно закрутили головами стражники.
– Тогда отвечайте!!!
– Я… – раскрыл трясущиеся от страха губы тот, что повыше, и бросил быстрый взгляд на товарища. – Мы побежали посмотреть, что там грохнуло… – Он опять скосил глаза на своего собрата по несчастью, только уже вопросительно. Тот только пожал плечами.
– И дзинькнуло! – подсказал Синдбад, едва сдерживаясь, чтобы не поубивать обоих на месте. – Дальше! Где грохнуло?
– Там, в коридоре, – указал длинный дрожащим пальцем куда-то в сторону. – Около покоев принцессы.
– За углом, – подсказал короткий стражник.
– Да нет! – не согласился длинный. – Это было чуть дальше, между двумя углами. Так и вот так, – он замысловато изогнул правую руку.
– Дальше! – поторопил Синдбад.
– Ну вот, – оживился длинный, видимо, ухватив наконец нить повествования, – мы с ним пошли посмотреть.
– Побежали, – уточнил плечистый коротышка, поправив шлем, покоящийся на жестких курчавых волосах.
– Да-да, побежали!
– Разве так важно, бежали вы или нет? – вскинул левую бровь Синдбад, засовывая руки в карманы от греха подальше. Его левая щека уже начинала подергиваться.
– Очень!
– Хорошо, – нехотя согласился Синдбад со стражниками. Спорить уже не осталось сил. – Итак, вы побежали и?..
– За углом…
– Между двумя углами…
– Да-да, между углами валялись осколки вазы. Знаете, такая большущая и пузатая, – показал худой стражник, выставив перед собой руки и надув впалые щеки.
– Знаю. Дальше!
– Ну вот. Они, значит, валяются, а окно распахнуто настежь.
– Разбито! – поправил коротышка.
– Открыто и разбито! – повысил голос длинный, и его товарищ умолк, закивав. – И никого. Мы выглянули в окно, но внизу тоже было пусто.
– Тогда мы проверили на всякий случай коридор, может, кто-то где-нибудь прячется, но опять никого не нашли, – закончил коротышка, и стражники умолкли, преданно и несколько туповато взирая на Синдбада.
– А дальше? – с нажимом спросил тот, когда пауза слишком затянулась.
– Дальше? – Длинный стражник поскреб затылок. – Дальше ничего. Мы пошли на свой пост и стояли там, пока служанка не подняла тревогу.
– Все?
– Д-да, – неуверенно произнес длинный.
– Точно?
– Э-э… вроде бы.
– Врут, – заключил Сорви-голова, сложив руки на животе и поигрывая большими пальцами рук.
– Мне тоже так кажется. – Синдбад грозно свел брови на переносице.
Стражники побелели как полотно. Длинный сглотнул, его острый кадык дернулся.
– Тебя, кажется, Юсуф зовут? – Синдбад уставился на длинного.
– Д-да, Ваше Высочество.
– Откуда у тебя, милейший Юсуф, синяк под глазом?
– Э-э, понимаете… Я утром поскользнулся и упал, – нашелся стражник.
– Два раза?
– Почему?
– У тебя еще ушко распухло. Нет, с другой стороны, – ласковым голосом произнес Синдбад.
Стражник стремительно прихлопнул ладонью ухо.
– Ага, оно самое.
– Это я тоже упал.
– И ты упал? – Синдбад повернул голову ко второму стражнику. – Карим, если не ошибаюсь?
– Упал, – кивком подтвердил тот, осторожно ощупывая пальцами огромную шишку на голове.
– Опять врут, – сказал Сорви-голова и зевнул. – По-моему, им самое время познакомиться с палачом.
– А-а! Не надо палача! – растянулся на полу длинный Юсуф. – Мы все расскажем.
– Все-все! – подтвердил не менее напуганный коротышка Карим.
– Говорите! Последний шанс.
– Все было не совсем так, как мы рассказывали раньше. Сначала хлопнуло окно, – затараторил Юсуф. – А когда мы с Каримом прибежали посмотреть, в него влезал какой-то толстый разбойник.
– Очень толстый, – кивнул Карим, подтверждая слова товарища. – Он, кхм… задним местом, вот этим, – стражник указал пальцем на свой отклянченный зад, – выдавил стекло, и оно дзинькнуло.
Синдбад внимательно слушал хорошо спевшийся дуэт. Сейчас важнее всего было установить цепочку событий.
– Мы ему: «Стой, куда прешь!» – продолжал Юсуф. – А он посмотрел на нас, будто на пустое место, и дальше лезет. Ну, я его и ткнул копьем в… кхм…
– Ясно, – кивнул Синдбад. – Дальше!
– Разбойник взбесился и дал мне сначала в глаз, потом в ухо, а когда Карим наставил на него свое копье…
– Да откуда ты можешь знать, что было дальше? – возмутился Карим. – Ты уже валялся на полу и дрых.
– Сам дрых! У меня, может, сотрясения мозга. Вот!
– Маловероятно, – усомнился Синдбад.
Юсуф заткнулся, заискивающе улыбнувшись Синдбаду.
– Говори ты, – приказал он Кариму.
– Значит, разбойник уложил Юсуфа и попер на меня, а я выставил копье и пошел на него. Но разбойник взмахнул рукой, вот так, – Карим описал широкий полукруг. – Ваза подпрыгнула, словно живая, и заехала мне в лоб. Дальше я ничего не помню. Когда мы с Юсуфом очнулись, разбойника уже не было. Мы решили, что он сбежал, и пошли на свой пост.
– Есть еще что-нибудь, о чем вы умолчали? – суровым тоном уточнил Синдбад.
– Н-нет, Ваше Высочество.
– Теперь похоже на правду, – сказал Сорви-голова, тяжело поднялся из кресла и, приблизившись к стражникам, встал рядом с Синдбадом. – Только вот насчет вазы я не совсем понял. Что значит, подпрыгнула?
– Не знаю, о великий! Гнусный проходимец сделал рукой…
– Покороче, – остановил Синдбад.
– Да! – вспомнил вдруг Карим. – У него еще на пальце кольцо вдруг засветилось, а потом ваза подпрыгнула. Я еще подумал, чего это оно светится?
– Кольцо? – нахмурился Сорви-голова.
– Да-да. Такое большое, медное, в виде длинного птичьего когтя. И все в буковках.
Синдбад с Сорви-головой переглянулись.
– Почему сразу не доложили о происшествии? – спросил Синдбад.
– Но ведь мы думали, что он… бежал, – пробормотал Юсуф.
– Конечно, что такого! Толстый проходимец залез во дворец, чтобы надавать бестолковым стражникам тумаков, разбить вазу и по-тихому слинять – ведь именно в том и заключается высшая цель любого уважающего себя разбойника.
– Вы так считаете? – простодушно спросил Юсуф.
– Сорви-голова, я вас очень прошу, уберите отсюда этих болванов, – простонал Синдбад.
– Во-он, тупые нерадивые ослы! – гаркнул Сорви-голова. – И чтобы сейчас же доложили обо всем начальнику стражи!
– Слушаемся, о великий! – Стражники подхватились и вынеслись в спешке из дверей комнаты, толкаясь и гремя железом.
– Идиоты! Господи, какие идиоты! – никак не унимался Синдбад, мечась по комнате из угла в угол.
Маленький Тимурка, лежавший в свое кроватке и внимательно прислушивавшийся к разговорам, засмеялся.
– Вот, смотрите, даже ребенку смешно! – Синдбад указал на малыша, затем подхватил его на руки и покачал. Тимурка довольно задрыгал ножками. – Кстати, что вы думаете насчет кольца?
– Его описание мне что-то напоминает. Но что конкретно, припомнить не могу. Мне необходимо срочно вернуться в чайхану и заглянуть в книгу.
– Я с вами!
– Мой юный друг, неужели ты думаешь, что я не смогу сам прочесть книгу?
У Синдбада печально повисли плечи.
– Не горюй, отыщется твоя Амаль. Я сам постараюсь все разузнать.
Сорви-голова обнадеживающе похлопал Синдбада по плечу и, чуть ссутулившись, вышел из комнаты.
Что-то тихонько дзинькнуло.
Синдбад замер, прислушавшись, потом уложил Тимурку в кроватку и на цыпочках подобрался к одному из занавешенных окон. Осторожно отогнув краешек тяжелый шторы, он выглянул наружу.
Дзинь!
В стекло ударился камешек и, отскочив, бесшумно канул в темноту под стенами дворца. Внизу послышалась какая-то возня. Синдбад рванул шторы, рывком распахнул створку окна и свесился вниз, перегнувшись через узкий подоконник. Под самым окном возилась женщина, пытаясь двумя руками поднять здоровенный булыжник.
– Амаль! – Синдбад не сразу признал жену.
Принцесса бросила камень, выпрямилась и задрала голову. Девушку слегка покачивало, словно тростник на ветру.
– Ми-илый! Приве-ет! – помахала Амаль ручкой и пошатнулась, едва не завалившись в кусты. – А я стучу тебе – ик! – стучу, вот так: тук-тук! – а ты не слыш… ик!
– Что ты там делаешь, Амаль? – Синдбад все еще никак не мог понять, что происходит. – Тебе плохо?
– Не-е, мне оч-чень хорошо-о, мой сладеньки-ий сусл… ик!
– Никуда не уходи, я сейчас спущусь! – крикнул Синдбад.
– Ага, – неловко кивнула Амаль и села на землю. – Ой, какой цветоч… ик!
Синдбад рванулся от окна, но запутался в шторах.
– Да что ж такое!
Насилу выпутавшись и чудом не оборвав занавесь, Синдбад вынесся из комнаты, запетлял по бесконечным коридорам и выбежал в сад. Амаль сидела на том же месте, под окнами, и, кося глазами и покачиваясь, пыталась обрывать цветку лепестки, но получалось у нее через раз. Синдбад подбежал к жене.
– Что с тобой, любимая?
– Со мн-ной? Н-ничво, – поводила она пальцем перед лицом Синдбада и попыталась подняться, но ноги плохо ее слушались. – Ох-х, помог… ик!
– Ты… пьяна? – До Синдбада наконец дошло, что творится с его женой. Он никогда еще не видел, чтобы Амаль напивалась. Бывало, хлебнет полпиалы или чуть больше вина, но чтобы так…
– Я? Н-не-е. Я трз.. тверз… а-а, – махнула она рукой.
– Ты же никогда не пила?
– Я н-не пила. Я… это… – пощелкала она пальцами. – Попр… Ик! Поп-пробывала, вот! С-случайно.
– Ну-ка, вставай. – Синдбад потянул Амаль за руку, помогая подняться.
– Ни-ни, – засопротивлялась Амаль, отпихнув руку мужа. – Я с-сама. Во!
Она встала на четвереньки и попыталась выпрямиться, но ее тут же повело в сторону. Синдбад подхватил жену под руку, и Амаль повисла на его плече.
– Как хорошо! Ик!
Синдбад взвалил жену на плечо и понес к парадному входу, потом вдруг остановился, прошел немного назад и ногой приоткрыл дверь черного входа для прислуги – совершенно ни к чему кому-то видеть принцессу в подобном состоянии.
– Ее все ищут, с ног сбились, а она вино лакает неизвестно где и с кем. Или араку? – Синдбад принюхался к стелющемуся вокруг Амаль амбре. – Кстати, где ты была?
– Хр-р-р! – донеслось из-за спины.
– Все ясно, придется отложить расспросы до утра.
Синдбад поправил безвольную дорогую ношу на плече и понес темными переходами в детскую.
– А-а нам все равно-о!
– Во-во! Всыпать бы тебе по первое число.
Он взобрался на подгибающихся ногах по узкой лестнице на второй этаж, дотащился до комнаты (хорошо, что она совсем рядом от лестницы, и на удивление никого в коридоре) и аккуратно опустил жену на низкий диванчик. Амаль подложила под голову сложенные ладошки, причмокнула губами и захрапела дальше. Синдбад задумчиво поглядел на жену, потом приблизился к детской кроватке – слишком уж тихо было в комнате. Не иначе, Тимурка заснул, пока он отсутствовал.
Кроватка была пуста…
Синдбад постоял у кроватки, тупо разглядывая пустые смятые простыни. Потом огляделся по сторонам, сам не зная зачем, поискал под кроватью, креслами и диванчиком. Будто полугодовалый малыш мог выбраться из кровати с высокими решетчатыми стенками и уползти куда-то! Может, его забрали няни? Да нет, нянь Синдбад сам отослал, собираясь лично провести вечер с сыном. Он терпеть не мог назойливых, вечно сюсюкающих, ахающих и охающих, в общем, крайне прилипчивых и докучливых старух.
Синдбад в изнеможении опустился в кресло. Взгляд его опять уперся в пустую кровать. Куда же мог деться ребенок? Неужели?..
В уголочке кровати на простыне лежал клочок бумаги. Синдбад с замирающим сердцем схватил его и поднес к глазам. Корявые строчки, написанные тем же почерком, что и первая записка, подброшенная Сорви-голове, содержали следующее:
«Дарагой Синбад! Я ришил вернуть тибе тваю жину. Зачем мне твая баба. Она никагда не акупит маих страданий и мук па тваей вине. Паэтаму чтобы насалить тибе я забираю тваиво рибенка. Твой Кошкандыр! P.s. Сделаю из ниво атличнава пирата. Хи-хи! P.p.s. К мичети прихадить уже не нада».
Записка выпала из пальцев Синдбада и, кружась, опустилась к его ногам.
– Вот тебе и сказочка на ночь…
Глава 2. Коварный план Кошкандыра
Синдбад, поднявший на уши весь дворец и оббегавший со стражей почти весь город в поисках малыша, за ночь так никого и ничего не смог обнаружить. Проклятый Кошкандыр как сквозь землю провалился. Не было его ни в старой мечети, ни в новой, ни в одной из забегаловок или ночлежек, ни в порту. Возможно, затаился у кого-нибудь из дружков в городе, но не влезать же посреди ночи в каждый дом, пугая ни в чем не повинных людей.
Синдбад вернулся во дворец лишь под утро, до изнеможения утомленный безрезультатными поисками и бессонной ночью, и злой на весь свет. Не слушая причитаний и пустых обвинений эмира, он доплелся до своих покоев и, не раздеваясь, бухнулся на кровать. Уснул он, лишь голова его коснулась подушки.
Утро ворвалось в комнату вместе с разъяренной Амаль. Насилу распихав мужа, девушка накинулась на него.
– Как? Как ты мог проворонить нашего малыша? – размахивала руками Амаль перед лицом сонно зевающего Синдбада. – Где наш Тимурчик?
– Успокойся, дорогая, – пробормотал Синдбад, протирая глаза. – Мы его обязательно найдем. Город перекрыт, мимо стражи и мышь не проскочит.
– Зато мимо стражи проскочил похититель с нашим малышом! О, мой бедный ребенок! – вскинула руки Амаль.
– Все будет хорошо, я тебя уверяю. – Синдбад потер лицо ладонью. – Сейчас только проснусь и опять пойду его искать.
– Да-да, конечно… Кстати, – опомнилась Амаль, – я требую объяснений, почему я прождала тебя весь вечер, а ты так и не соизволил прийти? Только подумать! Я тащилась через весь город в какие-то развалины, потому что мой муж, этот надутый индюк, решил устроить мне романтическое свидание… И прекрати зевать, когда с тобой разговаривает твоя жена! – топнула ножкой принцесса.
– Извини, – Синдбад потер лицо руками, – но я ужасно хочу спать. О каком свидании ты толкуешь?
– Так ты еще и забыл? – свирепо поджала губы Амаль.
– Я обязательно помнил бы, назначь тебе свидание.
– Ах, выходит, я еще и вру! – Принцесса с вызовом склонила голову к плечу.
– Прекрати, прошу тебя, – поморщился Синдбад. – Моей мигрени твой крик нисколько не идет на пользу. И лучше объясни, какого шайтана принцесса и моя жена пропадает весь вечер неизвестно где, а после возвращается пьяная в дугу, еле ворочая языком, и мне приходится тащить ее на себе.
– Пьяная? Я? – Амаль ошалело уставилась на Синдбада.
Синдбад оставил вопрос без ответа, пристально глядя в глаза жене.
– Да мы с отцом вчера только по полпиалушки вина выпили за здоровье Тимурки!
– О, разумеется! И после полпиалушки ты не могла стоять на ногах.
– Так значит…
– Что?
– Значит, это был не сон?
– О чем ты?
– Ты со мной разговаривал о чем-то в саду, а потом взвалил на плечо…
– Увы, все именно так и было.
– Но… – Амаль окончательно растерялась. – Я правда ничего вчера не пила, но действительно не помню, как оказалась в саду. Твой дядя предложил мне очень странную воду – я думала, у меня все внутренности сгорят. А потом… – Амаль напряженно задумалась.
– Постой, постой, – спохватился Синдбад. – Какой еще дядя?
– Твой дядя. Через которого ты передал мне приглашение на свидание. Дядя сказал, что приехал ненадолго в наш город, и пригласил прогуляться с ним, сказав, что ты подойдешь чуть позже.
– Но у меня нет никакого дяди!
– Нет? – Амаль отшатнулась от Синдбада, словно от прокаженного.
– Нет, и никогда не было! – со всей возможной категоричностью заявил Синдбад. – Скажи, как он выглядел?
– Низенький такой, толстенький и глазки постоянно бегают.
Синдбад без сил опустился на кровать.
– Кошкандыр…
– Кто?
– Помнишь, я тебе рассказывал про одного пирата.
– Так это… он? – охнула Амаль, приложив пальцы к губам. – Но ты ведь говорил, что его, будто бы, проглотил Тритон?
– Не будто бы, а точно. На моих глазах.
– А как же?..
– Он выбрался? – Синдбад поднял глаза. – Предполагаю, как, но в приличных обществах о таких способах не говорят.
– Ты имеешь в виду… – Прекрасные глаза принцессы округлились.
– Именно, – кивнул Синдбад. – Другого пути просто не могло быть.
Принцесса осторожно хихикнула, затем внезапно расхохоталась, повалившись на кровать и дрыгая ногами.
– От… оттуда! Ой, не могу! – заходилась она в приступе смеха, но внезапно перестала смеяться и села. – Но ведь тогда, получается, что он захочет тебе отомстить? Я имею в виду, за свой позор.
– Ты попала в точку! – вздохнул Синдбад, повесив плечи. Он порылся в кармане своих любимых джинсов, порядком затертых, но все еще прочных, и передал жене обе записки. – На, прочти.
– Что это? – Амаль приняла две бумажки и, шевеля губами, прочитала коряво написанный текст. Брови ее изогнулись дугой. – Значит, все правда, и в мечети был действительно он? – пробормотала принцесса.
– Похоже на то.
– И что нам теперь делать?
– Искать его. Кошкандыр все еще должен быть где-то в городе. Не мог он за то время, пока я тащил тебя в комнату, далеко слинять с малышом.
Амаль порывисто вскочила на ноги, смяв записки.
– Нужно перевернуть весь город! Немедленно!
– Успокойся, – остановил жену Синдбад. – Мы его обязательно найдем – никуда он не денется. Только, мне кажется, врываться в дома честных людей не совсем правильно.
– Да, конечно. – Амаль вновь опустилась на краешек кровати. – Но что же нам тогда делать?
– Не пороть горячку, – донеслось из дверей, и в комнату вошел Сорви-голова, держа под мышкой огромный фолиант. – Я рад, дорогая Амаль, что проклятый проходимец с большой дороги…
– С большого моря, если уж быть точным, – сказал Синдбад, поднимаясь навстречу другу.
– Да-да, ты прав. Проходимец и пират ничего с тобой не сделал.
– Кроме как напоил до умопомрачения, – подсказал Синдбад.
– Напоил? – удивился Сорви-голова, переведя взгляд на бледное лицо Амаль. – Разве нашу принцессу можно вот так запросто напоить?
– Видимо, он подсунул ей вместо воды стакан самогона. – Синдбад повернулся к жене. – То же самое, что за раз выхлебать, ну, скажем… пару кувшинов вина. А потом довел до дворцового сада и отпустил, чтобы отвлечь мое внимание. И пока я занимался женой, он похитил нашего сына.
– Твои рассуждения очень похожи на правду. – Поразмыслив над сказанным, Сорви-голова вынужден был согласиться с молодым человеком. – Я в шоке! Как он мог опуститься до такого – воровать младенцев? Это уже, знаете ли… – Старый капитан повертел кистью руки, не находя слов, достойных для описания темной личности Кошкандыра. – Где записка, которую он подбросил?
– Вот.
Амаль, нагнувшись, подобрала с пола комок и смущенно протянула Сорви-голове.
– Хм-м, – нахмурил брови тот, беря и разглаживая клочки бумаги. Первую Сорви-голова отложил, а вторую быстро перечел и зачем-то обнюхал. – Пахнет рыбой и порохом… А вот тут, – он указал на заляпанный чем-то уголок, – винное пятно.
Он вновь задумался. Глаза его потемнели, взгляд обратился куда-то внутрь себя. Синдбад с Амаль терпеливо наблюдали за Сорви-головой, как, вероятно, доктор Ватсон наблюдал за действиями своего друга Холмса – еще немного, и преступление будет раскрыто!
– Ну? – не вытерпев, спросил Синдбад.
– Что? – опомнился Сорив-голова. – Ах да! С вином все понятно и так: он пил, когда писал записку.
– Но там, в старой мечети, у него не было вина! – сказала Амаль.
– Ты уверена, моя девочка?
– Конечно! Что за странный вопрос? У него даже еды там никакой не было. Меня еще сомнение одолело: что за романтическое свидание ночью, в развалинах, да еще и без еды.
– Романтическое свидание? – Сорви-голова явно ничего не понимал.
– Кошкандыр убедил ее, будто он мой дядя, и вытащил из дворца под предлогом предложенного мной романтического свидания, – пояснил Синдбад.
– Знаешь, – укоризненно покачал головой Сорви-голова, – нельзя быть такой доверчивой. Видишь, что из этого вышло?
– По-вашему, я во всем и виновата? Одна? – вспыхнула Амаль. – А противный Кошкодав так совершенно ни при чем!
– Извини, я не то хотел сказать, – пошел на попятную Сорви-голова.
– Да какая разница, кто виноват, а кто – нет! – зло бросил Синдбад. – Сейчас нужно думать, как найти Кошкандыра, а вы препираетесь о каких-то мелочах.
Амаль обиженно насупилась, но ничего не ответила.
– Да-да, вернемся к записке, – спохватился Сорви-голова. – Значит, вина там не было. И рыбы тоже. И еще пороха. Значит… – он опять задумался.
– Значит, – подсказал Синдбад, – записка была написана в другом месте, причем заготовлена заранее. И даже не одна, а сразу обе.
– Почему ты так решил, о мой многомудрый друг? – почесал затылок Сорви-голова.
– Да потому, что у Кошкандыра не было ни времени, ни чернил писать записки в развалинах. Когда он выводил Амаль из дворца, первая записка была уже у вас в чайхане.
– Но, прости, я не видел Кошкандыра в тот день у себя в чайхане! Согласись, не заприметить такого человека просто невозможно, даже специально отводя глаза.
– Согласен, но тогда выходит, ее подбросил кто-то другой, пока Кошкандыр проворачивал свой план с похищением принцессы, скорее всего, когда в чайхане было полно народу.
– Возможно, – огладил бородку Сорви-голова. – В тот день у меня действительно было не продохнуть от посетителей, и несчастный Алик так умаялся, что едва стоял на ногах. Но что же со второй запиской?
– Со второй запиской получается то же самое – у него не было времени писать ее. Доведя принцессу до сада, он выманил из дворца меня, быстро похитил Тимурку и подкинул заранее заготовленную записку. Затем преспокойно смылся с нашим малышом. Только вот, куда?
– Вероятно, туда, где писал записки, к кому-то из своих старых дружков в городе. Давай рассуждать: рыба водится в море.
– Серьезно? – съехидничал Синдбад. – Никогда бы не подумал.
– А в море ходит рыбак, – закончил свою мысль Сорви-голова, проигнорировав шпильку.
– Вы упускаете одну важную вещь, уважаемый. Кошкодав тоже, между прочим, связан с морем.
– Мда-а… Но он не связан с порохом!
– Порохом? – рассеянно переспросила Амаль.
– Именно! – Сорви-голова воздел над головой указательный палец. – Порохом бумага могла пропахнуть в двух случаях: если человек недавно стрелял – а мы знаем, что Кошкандыр этого не делал, – и если он писал бумагу там, где много пороховой пыли!
– На пороховом складе!
– Или в доме человека, занимающегося изготовлением или продажей пороха, – подсказал Сорви-голова. – А кто у нас в городе связан с порохом?
– Без понятия, – честно признался Синдбад. – Знаете ли, как-то никогда не интересовался.
– Я тоже. Но на рынке есть два человека, торгующих оружием и порохом – Икрам, у которого мы закупались в прошлый раз, и Касым, не внушивший мне никакого доверия.
– Тот пройдоха с раскосыми глазами? – уточнил Синдбад.
– Да-да, он самый. До ужаса жадный и хитрый торгаш.
– Так вы полагаете?..
– Не уверен, но стоит проверить.
– Я его на куски порву! – процедил сквозь зубы Синдбад, сжимая кулаки.
– Не торопись! – Сорви-голова охладил пыл Синдбада. – Его лавка никуда не денется. Сперва я хотел бы рассказать вам о кольце.
Он прошел к небольшому столику и звучно бухнул на него принесенный фолиант.
– Кольцо? – Амаль недоуменно уставилась на мужа. – При чем здесь какое-то кольцо?
– Я тебе потом все расскажу, дорогая, – пообещал Синдбад.
– Так, где это было?.. – Сорви-голова полистал книгу.
Амаль с Синдбадом придвинулись к нему и заглянули через плечи.
– Ага, вот! – Капитан ткнул пальцем в книгу и начал читать:
«…Кольцо Сабура или Коготь Шайтана есть магическая вещь, дарующая его обладателю великую силу управления вещами. С его помощью человек, лишь надев кольцо на палец, может принудить любой предмет, будь то мельчайшая песчинка или огромный дворец, следовать велению обладателя кольца. Предмет можно переместить с места на место нужный предмет, заставить парить, словно птица, или сжать, разрушить, раздавить. Но полная сила кольца зависит от внутренней силы человека, его разума. Если человек слаб духом, то сила кольца будет ограничена его слабостью.