Иван подошел к креслу, стал рядом и попытался привычно засунуть руки в несуществующие карманы, из чего, конечно же, вновь ничего не вышло.
Владыка произвел руками пассы (Иван решил, что они больше нужны для произведения нужного эффекта на зрителя, нежели для дела), стена перед ним как бы растворилась, посветлела, и в ней распахнулся объем – картинка с живым сельским пейзажем. Поле, широкое, все в цветах. Вдали виднеется жиденькая березовая рощица, за ней – речушка. На холме, на переднем плане – доходного вида мужчина в кольчуге и островерхом шлеме. Доходяга восседал на коне с длинной кривой палкой в руках и мечом на боку. А перед ним раскинулось войско татарское – волнуется войско, позвякивает оружием в ожидании битвы.
– Кто он? – отчего-то шепотом спросил Иван.
– Илья Муромец, – пояснил Владыка, опираясь правым локтем на подлокотник кресла и подпирая пальцами нижнюю челюсть.
– Кто?! – не поверил ушам Иван.
– Не похож?
– Вы знаете, как-то не очень.
Мужичонка не тянул даже на среднего качка, не то что на былинного богатыря. Ни ростом, ни статью. И конь – так, средней паршивости: ребра тяжело вздымаются, тощие ноги едва держат. А дубина, срубленная в ближайшем леске, судя по всему, должна изображать копье.
– А так? – Владыка щелкнул пальцами.
Объем сдвинулся влево, рядом с ним протаял еще один. То же поле, то же неисчислимое татарское воинство, вот только на переднем плане натуральный Илья Муромец на могучем скакуне с огроменным копьем наперевес.
– Так его видят все, кроме вас. И меня, разумеется.
– Не совсем понимаю, – честно признался Иван.
– Что ж тут непонятного! Так мужчина (кстати, ваш седьмой предшественник) выглядит на самом деле. Он пожелал роль богатыря и получил ее. Теперь для всех он настоящий богатырь.
– Выглядит? А с силенкой как?
– К чему слова, сейчас вы все увидите собственными глазами.
«Илья» ткнул коня пятками в бока. Конь вперевалочку направился вперед, спускаясь с невысокого пригорка. Из татарского войска выехал богатырь на гнедом коне, опустил внушительное копье и ринулся навстречу «Илье». «Богатырский» конь ускорился, устремившись навстречу врагу.
Иван затаил дыхание.
На левой картине все выглядело крайне комично: щуплый мужичонка на доходной лошади несся на хорошо вооруженного богатыря, угрожая тому корявой палкой. На правой же богатырь с тяжелым копьем на изготовку летел, словно ветер, навстречу ворогу.
Столкнулись они как раз посреди поля.
Иван невольно прикрыл глаза.
Корявая палка слева и копье справа одновременно ткнули в грудь иноземного вояки. Татарский богатырь, смешно вскинув ноги, вылетел из седла и по крутой дуге понесся назад, к собственному войску. Не долетел он совсем чуток, брякнувшись у самых ног передней шеренги. Его соплеменники попятились, на монголоидных лицах отразился страх. Некоторые опустили оружие, другие продолжали отступать, наседая на задние ряды.
Под ногой Ильюшиного коня нечаянно треснула сухая палка, и тогда татары обратились в паническое бегство, бросая оружия и топча своих же. Поднялся невообразимый гвалт.
– Ну, как вам силища?
– Впечатляет, – вынужден был признать Иван. – Только сильно смахивает на дешевый театр, фарс.
– Для него это не театр, уверяю вас. Для побежденных – тем более. Посмотрим что-нибудь другое.
Владыка вновь произвел магические пассы. Зрительный объем затуманился. Проступила другая картинка: худенькая, невзрачная, с нескладной фигуркой девушка в простом платьице ниже колен взбежала на холм и, прикрыв глаза ладонью от яркого солнца, устремила взор на спокойную морскую гладь. Вдалеке, у самого горизонта, по зеркалу воды скользил небольшой парусник. Кораблик постепенно приближался к берегу.
Справа вновь образовался дополнительный визуальный объем. В нем Иван увидел несколько иную картину: девушка с красивой фигурой в длинном белом платье и изысканной шляпке вглядывалась вдаль, туда, где по волнам скользил двухмачтовый бриг с алеющими на солнце парусами. На носу судна стоял моряк и приветственно размахивал рукой.
Девушка радостно вскрикнула, сорвалась с места и понеслась вниз по тропинке, ведущей в небольшую, скрытую от волн бухточку. Корабль уже достиг отмели и встал на якорь. С него спустили шлюпку, в которой разместились семеро человек. Шлюпка отчалила от борта корабля и стремительно понеслась к берегу. На ее носу стоял все тот же моряк. Когда до берега оставалось каких-нибудь метров десять, он ласточкой нырнул в воду и быстро поплыл навстречу девушке. Та вбежала в воду с распростертыми объятиями, подол юбки намок, отяжелел и мешал ей двигаться. Но молодой человек уже выбрался из воды и бросился к девушке.
Объятия, долгий поцелуй, моряк несет счастливую девушку на руках в лодку. Занавес.
– Судя по всему, это была Ассоль, – предположил Иван, теребя нижнюю губу.
– Вы угадали. Хотите посмотреть Схватку Холмса с Мориарти? Правда, она уже произошла, но есть архивная запись. Или вот – Золушка спешит на бал.
– Нет, благодарю. Вы мне показываете жизнерадостные картинки и хотите убедить, будто все счастливы и всем довольны. Никто не страдает, не мучается.
– Как вы знаете, практически все сказки имеют счастливый конец. Но могу продемонстрировать и мучения – узник Дантес в подземелье замка Иф.
– Интересно, кто бы мог выбрать себе такую роль? –недоуменно спросил Иван.
– Мало ли людей со странностями, – пожал плечами Владыка. – Или вот еще, Аленушка и братец Иванушка. Ваш тезка, между прочим.
Несколько пассов, и на объемном экране возник пасторальный пейзаж: небольшая русская деревушка на краю бора, деревянные домики вдоль разбитой непогодой дороги. Есть целые, новехонькие, а есть и почерневшие, перекошенные временем избенки.
Неведомая камера на бреющем полете пронеслась над деревней, выхватив телегу, полную сена, с запряженной в нее сонно бредущей лошаденкой, свору дерущихся собак, спешащих на речку мальчишек с самодельными удочками, и остановилась у крайней избы, стоящей у самого леса.
Изба вросла в землю, чуть накренившись вбок. Кирпичная, беленая на скорую руку труба треснула и немного сместилась. Из нее вился едва приметный в лучах полуденного солнца дымок. Рядом с избой на травке сидел мальчуган лет четырех в короткой домотканой рубахе и возился с деревянными игрушками. Неподалеку от него у колодца-журавля стояла девочка. На вид ей можно было дать не более десяти. Босая, одетая в выцветший, видавший виды сарафан. Длинные русые волосы покрывал платочек. Девочка поднимала из колодца ведро с водой, сноровисто работая руками.
Мальчишка оторвался от деревянного конька и обернулся к сестре.
– Аленка, помочь? – спросил он, растирая грязным пальцем нос.
– Ты не осилишь. – Девочка с трудом вытащила полное воды ведро и опустила его на землю. – Играй покамест, только никуда не ходи.
– Ла-адно, – протянул мальчуган и вновь занялся игрушками, пытаясь примостить к игрушечному конику телегу.
Девочка, сгибаясь под тяжестью ноши, дотащила ведро до избы и скрылась в ней.
– Кто они такие? – спросил Иван, наблюдая за мальчуганом.
– Алена и Иван.
– Это я понял. А кем были до того?
– Ими и были. Только жили в детдоме.
– Сироты?
– Именно. В вашем мире им не нашлось места.
– Вы хотите сказать, что здесь оно для них нашлось?
– Во всяком случае, здесь их ждет определенность. Вы не представляете, что они натерпелись там, у себя.
– Ну разумеется! В вас прорезалось милосердие, и вы забрали детей сюда, – сыронизировал Иван.
– Они сами захотели, иначе бы я их не забрал, – проигнорировал Владыка ехидный тон Ивана. – И роли себе выбрали сами.
– Нашли о чем говорить! Они же дети, что они понимают в ваших играх! Ладно… Вы хотели показать мне страдальцев. В чем их страдания?
– Во-первых, они живут одни. Девочка с утра до вечера трудится, чтобы прокормить себя и брата. Конечно, помогают соседи, но детям одним очень тяжело.
– Насколько я помню сказку, там у детей были родители.
– Верно, но все происходит, когда родители отсутствуют.
– Выходит, вы и здесь лишили их родителей?
– А что мне оставалось делать? Перекраивать весь сюжет?
Иван вдруг разозлился, сжал кулаки.
– Значит, сюжет для вас дороже детей? Добродетельный дяденька нашелся! Выкрал детей из детдома, засунул их в ужасные условия, понавешал лапши на уши и гордится собой.
– Молодой человек, давайте без иронии, крика и, тем более, рукоприкладства. Право, это просто неприлично! Если даже опустить тот факт, что вы для меня не представляете ни малейшей угрозы, то все же находитесь у меня в гостях.
– Прошу прощения. – Иван поспешно взял себя в руки. – Невольно вырвалось.
– Что же касается детей, так почему же вы, живя там, не отстаивали их права, не усыновили или удочерили ребенка? Не заступились, в конце концов, когда над ними издевались в детдоме?
Ивану окончательно стало не по себе. Крыть было нечем.
– К тому же, насколько я знаю, вы не особо любите детей, Иван Игоревич. Вернее, не умеете с ними ладить и оттого побаиваетесь. Так какое же вам дело до двух ничем не примечательных сирот?
– И все же с детьми явный перебор, – процедил сквозь зубы Иван, злясь больше на себя, нежели на Владыку Ада.
– Хотите взять над ними шефство? – хитро прищурился Владыка.
Вопрос в лоб заставил Ивана окончательно растеряться.
– Это так неожиданно… Постойте, что там движется над лесом? – попытался он сменить не совсем удобную тему разговора.
В глубине объема над верхушками сосен показались несколько белых пятен. Пятна, приближаясь, быстро увеличивались в размерах.
– Похоже на птиц, – предположил Иван, зачем-то прищуривая глаза.
– Верно, птицы. Гуси-лебеди. Смотрите внимательнее, сейчас начнутся долгожданные страдания.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Гуси-лебеди, если вы помните, похитили мальчика и…
– Что?! – выкрикнул Иван. Пальцы его вновь сжались в кулаки. – Да как вы можете так издеваться над несчастными детьми?
Белые точки между тем еще больше выросли в размерах. Уже отчетливо были видны длинные шеи птиц, обтекаемые крупные тела, распахнутые огромные крылья и даже красные носы.
– Остановите это!
– С какой стати, позвольте спросить? У меня на руках невыполненный договор и…
– Тогда я остановлю.
– Хотите вмешаться?
– Да!
– А не пожалеете потом?
– Нет!
– Вы уверены?
– Да завязывайте со своими вопросами, черт бы вас побрал! – взбеленился Иван. – Они же сейчас сядут.
– Хорошо, – кивнул Владыка. – Отправляйтесь туда, если считаете нужным. Это ваше решение, и я вас предупредил.
Иван не успел ответить.
Владыка дунул. Ивана снесло к распахнутому «окну» в неизвестно где находившееся место с лебедями, деревней и играющим на травке маленьким Ванькой.
Мир завертелся. Иван ощутил, как его неумолимо засасывает, несет куда-то, а в следующий миг он вывалился на траву перед самой избой. Перекатившись через плечо, Иван вскочил и обернулся. Круглая дыра, ведущая в комнату владыки, быстро затягивалась.
От Ивана с кудахтаньем прыснули в разные стороны куры, шарахнулся дремавший на теплом плоском валуне полосатый кот. Мальчик вскочил с травы и уставился на чужого молодого человека, свалившегося невесть откуда.
– Ты кто? – просто спросил мальчуган.
– Иван.
– Вот здолово! Я тоже! Ты с неба свалился?
– Вроде того. Осторожно! – Иван схватил мальчишку за рубашонку и рывком спрятал себе за спину. Мальчик не удержался на ногах, упал и захныкал.
– Что вы творите? А ну… – Из избушки выскочила девочка, размахивая помелом из прутиков. И тут она увидела пикирующих с неба огромных птиц.
Именно что огромных. Иван никогда раньше не видел подобных лебедей. Их крупные тела от кончика клюва до хвоста были не меньше двух метров в длину. Размах крыльев – и того больше, метра три.
– Ложись! – крикнул девочке Иван, взмахнув рукой. – Да ложись, тебе говорят!
Аленка застыла на месте как вкопанная, потом вдруг издала воинственный клич и принялась носиться по двору, размахивая помелом и отгоняя птиц от брата. Веником, надо признать, орудовала она мастерски. Лебеди кружили над девочкой, не решаясь сесть. Они шипели, выгибали шеи и пытались бить крыльями. Пыль стояла столбом, в воздухе кружились перья, уши забивало противное шипение.
Мальчишка перестал реветь и теперь весело смеялся. Происходящее казалось ему очень забавным. Иван, нагнувшись над малышом, прикрывал его спиной, отмахиваясь от наседавших лебедей кулаками.
– На-ш-ш! Пош-шел прочь-ш-ш! – шипели птицы, бросаясь на Ивана, словно озверевшие кабаны.
– Вреш-шь! Не возмеш-шь! – вторил птицам Иван, щедро раздавая тумаки направо и налево.
В какой-то момент лебеди, словно сговорившись, изменили тактику. Двое из них разом накинулись на девочку. Один налетел спереди, отвлекая внимание, а другой – со спины, и повалили ее на землю. Аленка растянулась в пыли, помело отлетело в сторону. Еще три птицы одновременными ударами свалили Ивана. Остальные двое подхватили сильными клювами за рубашонку оставшегося без защиты мальчишку и быстро поднялись с ним в воздух.
Потасовка стихла. Лебеди развернулись и понеслись вслед за первыми двумя.
Девочка, всхлипывая, провожала взглядом удаляющуюся стаю. Потом встала, прошла пару шагов, подняла с земли помело, пристукнула им и затянула покрепче веревку, стягивающую прутья.
– Вот злыдни! Куда они его потащили? – спросила Аленка.
– Думаю, к Бабе Яге. Или еще куда. – Иван тоже поднялся, кряхтя и потирая ушибленные ребра. – Эх, не успел!
– Спасибо вам. – Девочка отвесила земной поклон.
– Вот этого не надо, – остановил ее Иван, отряхиваясь. – Я не вельможа какой, чтоб мне в ножки кланяться. Тебя Алена зовут?
– Аленушка я.
– Ну, будем знакомы, Иван, – представился он.
– Ой, как моего братца?
– Точно! Пошли в избу, покумекаем.
– Поку… что? – не поняла девочка.
– Подумаем, что дальше делать, – закатив глаза, ответил Иван. – Пошли уже, а то вон народ собирается.
Действительно, из-за плетней уже выглядывали, перешептываясь, соседи. Но никто не спешил на помощь или просто узнать, не нужно ли чем помочь.
В избе было прибрано. Чисто выскобленный дощатый пол покрыт длинной, несколько вылинявшей полосатой дорожкой. У маленького окошка, затянутого бычьим пузырем вместо стекол, расположились длинная деревянная скамья и кособокий, сколоченный кое-как стол. На столе – две тарелки и миска с куском пирога. Беленая печка, разукрашенная цветочными узорами, занимала полкомнаты. У печки аккуратной поленницей свалены дрова. В левом углу расположилась широкая лежанка, застеленная грубым шерстяным покрывалом. Рядом с кроватью – небольшой сундук и деревянная коробка с игрушками.
С печки из-за занавески на Ивана придирчиво таращился зеленоглазый полосатый кот.
– Проходьте, дядя Иван. Садитесь у окошка, – по-хозяйски предложила Аленка.
Иван прошел к столу и уселся на потертую скрипучую скамью.
– Угоститесь, я сама испекла. С грибами.
– Гм-м, благодарю. Я недавно пообедал, – отказался Иван. Объедать сирот было как-то неприлично.
– Тогда кваску испейте, – предложила Аленка.
– Кваску можно.
Девочка откинула лючок в полу и спустилась в подпол. Вернулась она скоро, неся за небольшую ручку глиняный жбан. Со жбана капало на пол.
Поставив квас на стол, Аленка побежала к полочке с посудой и вернулась с двумя глиняными стаканами. Наполнив один из них, она поставила его перед гостем, потом уселась на лежанку, разгладила подол сарафана и сложила руки на острых, выпиравших сквозь платье коленках. Синие глаза уставились на Ивана.
Иван, не выдержав взгляда, светившегося надеждой, отвел глаза. Взял в руки стакан и быстро, в три глотка, выхлебал холодный домашний квас. Заломило зубы и лоб, в глазах потемнело.
Несколько очухавшись, Иван тряхнул головой.
– Так вы, значит, сироты? – зачем-то спросил он.
– Почему сироты? Бог миновал, – удивилась девочка, неловко перекрестившись. – Папку с мамкой забрали долги отрабатывать. Почитай, год уж как их не видели.
– За какие долги?
– Известно какие. Эти… – Аленка наморщила лоб. – Ком… му-нальные, – с трудом выговорила она.
– Какие?!
– Коммунальные, – уже более уверенно повторила девочка.
– Ничего не понимаю. За что тут коммуналку-то с вас брать?
– Ну как же? Вывоз мусора – раз, – принялась загибать пальцы Аленка. – Колодезь – два. Сток в реку – три. Да еще налоги: земля, дом, банный налог, загрязнение окружающей среды. Еще на скот.
– Какой же у вас скот?
– Куры, коза. Кот еще.
– О-бал-деть! – выдохнул Иван. – Ваше правительство, похоже, вконец оборзело.
– Во-во, – поддакнула девочка, хотя ничего не поняла. – Мамка теперь во дворце прислугой работает, а папка – в поле.
– На что же вы живете?
– Люди помогают, – девочка сникла, повесив голову. – И папка с мамкой иногда с оказией деньги передают. Немножко, правда, по пять-десять монеток, но много ли нам с Ванюткой надо?
– Да-а, – протянул Иван, задумчиво побарабанив пальцами по столешнице. – Дела.
– Дядя Иван?
– Что?
– А когда мы Ванютку выручать пойдем?
– А куда идти? Ты, к примеру, знаешь, куда лебеди его утащили?
– Но вы же сказали…
– Сказал. Что первое в голову пришло. А на деле кто его знает, где сейчас твой брат.
Девочка всхлипнула, стянула с головы платок, уткнулась в него носом и разревелась. Длинные русые волосы рассыпались по ее спине и плечам.
– Ну, не реви, слышишь? – поморщился Иван. Он терпеть не мог, когда ревут, особенно дети. С последними он вообще не знал, как следует поступать в подобном случае. – Прекрати, кому сказал. Развела тут сырость.
Девочка не унималась.
Иван встал из-за стола, прошел к лежанке и присел рядом с девочкой.
– Найдем мы твоего брата. Обязательно найдем, вот увидишь.
Иван осторожно коснулся ладонью мягких шелковистых волос и погладил Аленку по головке. Девочка вздрогнула и перестала реветь.
– Правда? – всхлипнув, девочка подняла голову и утерла платком слезы, сбегавшие по щекам.
– Сто процентов! – авторитетно заявил Иван, хотя совершенно не был в этом уверен.
– А что значит, процентов?
Иван похлопал глазами.
– И почему сто?
– Не бери в голову. Это значит, что все будет в полном порядке.
Дверь, скрипнув, чуть приотворилась. В образовавшийся проем просунулась усатая морда Кота…
Глава 5. Дед-лешак
За окошком быстро темнело. Сквозь мутную пленку окна в комнатушку вливался красный свет, обагряя лица и фигуры сидящих за столом. В центре стола, мерцая, тлела кривая самодельная свечка.
Пили чай, с баранками и малиновым вареньем. Чай черный, ароматный, из бумажной упаковки кубиком, со слоном на обертке. Баранки таяли во рту, словно только что вышли из печи, а варенье напоминало домашнее, какое умеют готовить только бабушки. Где все это богатство удалось раздобыть Коту за каких-нибудь полчаса в глухой деревушке, неизвестно. Не иначе как сельпо советских времен открылся, хотя, если подумать, кому он здесь нужен. Скорее всего, у Кота были свои тайные пути снабжения.
Кот, насколько понял Иван, избегал разговаривать на серьезные темы при девочке, и потому весь вечер травил анекдоты и болтал о всяких пустяках, развлекая ребенка. Аленку нисколько не удивил говорящий кот, да еще и разгуливающий в сапогах. Словно она едва ли не каждый день беседовала с котами, мышами и птицами, и все они носили сапоги или модные шляпки с платьицами. Впрочем, кто его знает, что в этом странном мире нормально, а что – нет.
Наконец Аленка не вытерпела нескончаемых пустопорожних разговоров. Бережливо смахнув крошки со стола в ладонь, девочка отправила их в рот, утерлась передником и, перевернув вверх донышком свою чашку, спросила:
– Дядя Иван, когда же мы пойдем Ванютку выручать?
– Завтра. Все завтра. Видишь, даже дядя Кот специально пришел, он нам поможет. Поможешь, усатый?
Кот что-то неразборчиво проворчал, поерзав пушистым задом по скамейке, и уткнулся мордой в чашку.
– Вот видишь! – Иван опять обернулся к девочке. – А сейчас ложись спать, поздно уже.
– Хорошо, – нехотя сдалась Аленка и выбралась из-за стола. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи! – дружно отозвались Кот с Иваном, выдохнув с явным облегчением.
Девочка взобралась на печку, завернулась в лоскутное одеяло и тихонько засопела, мгновенно уснув.
– Спит? – шепотом спросил Кот, отодвинув от себя чашку.
– Спит. Сразу вырубилась.
– Знаешь, Вань, ты меня в эту историю не впутывай. Мне еще слезливых младенцев на лапах не хватало.
– Не понял. – Иван нахмурил брови. – Ты вроде как вызвался помочь.
– Тебе, а не ей… – Кот сделал паузу и долго глядел на мерцающий огонек свечи. – И как же тебя угораздило ввязаться в историю с детьми?
– Я никуда не ввязывался. Просто хотел помочь.
– Наивный ты наш! В этом мире ничего «просто» не бывает. Говорил тебе, тикай из замка.
– А что, собственно, произошло? – Иван зачерпнул краешком надкусанной баранки немного варенья и откусил. – Вступился за ребенка. Делов-то!
– Ты действительно не понимаешь? – Кот пристально посмотрел в глаза Ивану.
От пытливого, с неясным смыслом взгляда Кота Ивана едва не прошиб холодный пот.
– Н-нет.
– В том-то и дело, что нет. Надули тебя, как… не знаю кого.
– Да говори ты толком!
– Не кричи, – наморщил морду Кот. – Ребенка разбудишь. Договор вы с ним заключили, хвост даю!
– Какой еще договор? Я вообще ничего не подписывал.
– Ты как маленький, Ваня, чес-слово! Это тебе не нотариальная контора, и люди здесь в разы посерьезней. Им твои бумаги с печатями, адвокатами и судами до одного места. Сечешь?
– Пока не очень.
– Тогда рассказывай, как ты сюда попал.
– Куда – сюда?
– В деревню, куда же еще?!
Кот уже явно начинал выходить из себя. Иван не стал испытывать его терпения, подспудно ощущая, что где-то все-таки дал большого маху.
Рассказ занял не очень много времени. Кот слушал внимательно, нервно постукивая хвостом об лавку и жмуря глаза. Потом сполз со скамьи и, заложив лапы за спину, прошелся до двери и обратно.
– Чистейший, хотя и не совсем обычный, договор. Красиво он тебя подловил.
– Разве? – окончательно расстроился Иван.
– Сто пудов, даже двести! Ты высказал желание – он честно предупредил тебя – ты согласился.
– Да ни на что я не соглашался! И вообще, впервые слышу, чтобы договора заключались подобным образом.
– Ты много чего не слышал, Ваня.
Кот остановился у печи, смерил ее взглядом и от души потерся об угол спиной.
– Ты чего это?
– Извини, рефлекс. Так о чем я? Да! Привязал он тебя к этой девчонке, теперь вовек не отлипнет. И будешь ты мотаться с ней по всему королевству в поисках ее брательника до скончания веков.
– Вот еще! – возмутился Иван. – Делать мне больше нечего. Пошукаю маленько и…
– Не-ет, Ваня, – отрицательно поводил когтем Кот. – Он знал, чем тебя взять. Ты ни в жизнь ребенка в беде не бросишь.
– Ну-у…
– Вот те и «ну». А я на тебя такие надежды возлагал… – тяжко вздохнул Кот.
– Вот и помоги. Быстрее размотаемся с поисками. А может, и по ходу дела чего разузнаем.
– Да уж придется помогать. – Судя по кислой физиономии Кота, его нисколько не прельщала подобная перспектива. – И вариантов больше нет. Ладно, ложись спать, завтра видно будет.
– А ты? – Иван томно потянулся и встал со скамьи.
– А я попробую разузнать про ее брательника, вдруг кто чего и слыхал. Э-хе-хе.
Кот сделал лапой и вышел в дверь.
Иван зевнул, растянулся на лежанке, подложил под плоскую подушку кулак и вскоре уснул.
Снилась всякая чушь, ничего связного. То Кот все время соскальзывал с какой-то скалы, натужно вереща, и никак не мог ни соскользнуть окончательно, ни выбраться на ровное место. То Ньютон тряс яблоню, а яблоки, хоть и спелые были, но падать почему-то не хотели, что выводило Ньютона из себя. То дикая Лилит гонялась за лебедями, хохоча голосом Владыки, а лебеди шарахались от нее, как от прокаженной, но через минуту зачем-то возвращались. А когда Иван, устав от всех этих событий, убежал в чисто поле и разлегся меж луговых цветов, смакуя тишину, наполненную дивными ароматами, откуда ни возьмись объявилась принцесса Изольда, почему-то черная, курчавая, в папуасской юбочке из пальмовых листьев и с острым трезубцем. Она принялась скакать вокруг Ивана, ухая и кривя рот в злобной ухмылке, а потом изловчилась, ткнула трезубцем Ивана в ягодицу и очень знакомым голосом сказала: «Вставай, сколько можно уже будить?!»
Иван подпрыгнул, яростно отмахнувшись от нахальной приставучей девчонки и… проснулся.
Он сидел на лежанке все в той же избе на краю невесть какой деревни. У лежанки на полу растянулся Кот, потирая лапой зашибленный лоб. Рядом с котом валялось шило с деревянной ручкой.
– Ты чего, озверел? – проворчал Кот, поднимаясь с пола.
– Сон дурацкий приснился. – Иван почесал отлежанный бок и встал. Пригладил взлохмаченную со сна шевелюру. – Ты чего на полу делаешь?
– Полчаса тебя добудиться не можем. Пришлось шилом легонько ткнуть.
– Ну и как результат? – язвительно уточнил Иван.
– Шишка будет, – пожаловался Кот.
– В следующий раз знать будешь.
– Хоть бы извинился.
– Ну извини.
– Да ради бога! Иди умывайся, сейчас завтракать будем, а после – в путь.
Пока Иван, голый по пояс, шумно, рыча от удовольствия, плескался у деревянного корыта во дворе, окатывая бока леденящей колодезной водой, Аленка успела накрыть на стол. Завтрак был скудным, но сытным: несколько сваренных вкрутую яиц, помидорки с собственного огорода, пахнущие по-домашнему, хрустящий редис да остаток пирога с грибами. Все это запили холодным чаем, оставшимся с вечера.
– Неплохо, – сказал Иван, сыто цыкая зубом.
– Эх, молочка бы! – мечтательно протянул Кот, отирая усы от крошек.
– Может, еще и рюмочку на дорожку?
– Не помешало бы.
– Перебьешься, усатая морда. Ты лучше скажи, куда идти.
– А куда хочешь, туда и иди, – обиженно надул пушистые щеки Кот. – Хошь, подальше, а хошь, еще куды.
– Я серьезно.
– И я тоже.
– Кот!
– Ну что, Кот? Что?! Не знаю я, куда идти. Все молчат, будто воды в рот набрали, – вскинулся Кот, в запале размахивая когтистыми лапами перед лицом Ивана. – Ничего не знают, ничего не видели.
– Так не бывает, – уперто заявил Иван.
– Все бывает, особенно когда душевного покоя хочется.
– Ясно. Значит, моя хата с краю?
– Ваша тоже с краю? – удивилась Аленка, до того молча прислушивавшаяся к разговору двух взрослых. – Прямо все как у нас! И зовут вас Иван, и хата вот с краю…
– Это выражение такое, – пояснил Кот. – Когда тебе на все на… плевать.
– Понятно, – кивнула девочка. – А когда мы пойдем Ванютку выручать?
– Вот же напасть-то! – буркнул Кот в усы. – Скоро! Вот только с дядей Иваном решим, куда перво-наперво идти.
– Так тут всего одна дорога, – неопределенно махнула рукой девочка. – Через лес. Позади вон какие горы. Слева, за рекой – озеро большое, а справа – болото непролазное.
– Я слыхал, есть коты, которые везде пролезут, даже без мыла, – с серьезным видом сказал Иван, скосив глаза на Кота.
– Ох, дошутишься, остряк-самоучка. Точно тебе говорю!
– А чего такого? Как есть, так и говорю.
– Так, все. – Кот соскочил со скамьи и поправил сапоги, звякнув шпорами. – Пора в путь.
– Да, дело уже часам к десяти.
– К одиннадцати, – поправила Аленка.
– А ты откуда знаешь?
– А по солнышку. – Девочка указала пальцем на тень от оконной рамы. – Эта половица – девять часов, эта – десять, а вон та – одиннадцать. Раньше у нас часики были, с кукушкой, так я заприметила.
– И что, всегда так? В смысле, каждый день? – усомнился Иван.
– Всегда.
– Ничего удивительного. Здесь солнце на одной высоте бегает круглый год, поэтому все так просто, – пояснил Кот. – Зато где-то лето постоянно, а где-то зима.
– Ясно. Значит, мы не на Земле? – заявление Кота сразило Ивана едва ли не наповал.
– Я думал, ты уже догадался. Это вообще не наш мир, не наша солнечная система и даже не наша галактика. Может, другое измерение или что-то вроде того.
– Шутишь?
– Какие уж тут шутки.
– Вы о чем? – спросила Аленка, не поняв ни слова из объяснений Кота.
– Да так, о науке, – выкрутился Кот. – Ладно, Алена. Мы пошли, а ты…
– Как так – вы пошли? – Глаза у девочки непроизвольно полезли на лоб. – А я?
– А ты за хозяйством тут смотри.
– Нет, так дело не пойдет! Значит, вы братца моего выручать будете, а я баклуши бить? – Аленка решительно поднялась из-за стола и поправила платок на голове. – Я с вами!
– А может?.. – Иван с Котом переглянулись.
– Нет, – отрезала девочка, доставая из-за печки узелок с вареной картошкой, зеленым луком, огурчиками и неизвестно откуда взявшимся небольшим шматом сала. Кот, принюхавшись, вожделенно облизнулся. – Я и в дорожку кой-чего собрала.
– Ладно, идем с нами, – проскрипел Кот, поводя усами. Его надежда отделаться от лишней обузы истаяла окончательно. Да и сало угнетающе действовало на обоняние. – Все равно ведь не отвяжется.
– А за скотиной кто присмотрит? – спохватился Иван. – Передохнет ведь.
– Не передохнет, – махнула рукой Аленка, поддев узелок кончиком длинной палки. – Я уже с соседями договорилась, они и приглядят.
Иван, не привыкший к подобной взаимопомощи, довольно скептически отнесся к Аленкиным словам, но спорить не стал.
Все трое вышли во двор. Аленка задержалась, чтобы прикрыть дверь, затем накинула ржавую полоску запора на скобу и заблокировала ее длинным кривым гвоздем. Покончив с этим, поклонилась дому и бегом догнала медленно удаляющихся Ивана с Котом.
– У вас даже замка нет? – спросил Иван.
– А на кой он нужон?
– А вдруг воры.
– Странный вы, дядя Иван, – засмеялась Аленка, вышагивая рядом с Иваном по тропинке. За плечом у девочки, на конце палки, болтался узелок, а в кармашке сарафана позвякивали несколько медных монеток – все ее состояние. – Будто мы богатеи какие. Чего у нас красть-то?
– Ну, мало ли, – сказал Иван. Красть в этом доме действительно было нечего. – Кстати, а куда ведет тропинка?
– А в город, – пояснила Аленка, первой ступив под свод леса.
– Стоп! – Иван остановился. – А какого лешего нам в городе понадобилось?
Аленка только плечами дернула.
– А что ты предлагаешь? – спросил Кот.
– Лебеди полетели туда. – Иван махнул рукой вправо. – А мы, мало того, в город зачем-то собрались, да еще и совершенно в другую сторону. Вон, смотри, тропинка влево уходит.
– Она петельками кружит, дядя Иван, – сказала девочка.
– Ага, по русскому обычаю. Нет, чтоб ровно протоптать… А город где?
– А вон там, – привстав на цыпочки, махнула рукой девочка, указав почти прямо.
– Все равно не то направление.
– А к лешаку – это туда. Только к нему лучше не ходить. Нехороший дед.
– Какой еще дед? – переспросил Иван.
– Дед-лешак. Вы что, дядя Иван, не знаете?
– Гм-м… Знаешь ли, я не местный.
– Лешак заманивает в лесную чащобу и полонит.
– У вас тут и лешие есть? – Брови Ивана поползли вверх.
– Знамо, есть.
– Слушай, Кот, – обернулся Иван. Кот блаженно терся о ствол могучей сосны. – Чего она так странно разговаривает? И элементарных вещей не знает.