Мы были первыми. Воспоминания офицера ПРО

Некоторая ностальгия.

В начале этого выбранного пути, не скрою, было какое то чувство одиночества, тоски. Правда, какое одиночество может быть, когда ты окружен десятками таких же, как и ты, молодых ребят. Но воспоминания такого рода есть. Помню хорошо день, когда ребята, мои детские и школьные друзья, как бы провожали меня в военное училище. На следующий день я должен уезжать в Житомир для поступления в училище. Отдельной вечеринки или проводов не было. Мы просто гуляли всей нашей компанией по городу. А я как бы мысленно прощался с родным городом, с моей Шепетовкой. Прекрасно помню слова Вити Лысенко, моего самого большого друга детства. Сказал он просто. Все, вот завтра Леша уедет (это я), что там будет дальше, увидимся ли потом. Конечно, мы в дальнейшем виделись и встречались. Но встречи были редкими, короткими. Витя служил три года в Германии, а я к тому времени уже закончил учебу и служил в войсках. Детство прошло. Наше милое, наше беззаботное и такое прекрасное детство. Как то, листая сборник своих любимых «Охотничьих просторов», я нашел на странице книги слегка ностальгическую запись: охотничья юность проходит. Да, на самом деле, после окончания милой школы заканчивается самое прекрасное время юности и начинается совсем другое время. Время, когда надо выбирать профессию, надо уже принимать самостоятельные решения, время, когда многие отрываются от родных мест, время, когда становишься уже совсем другим человеком. А проще, наступает взрослая жизнь. Такое ностальгическое воспоминание есть и у моей любимой Томочки. Правда, высказалась она немного иначе – мама, детство проходит. Продолжая эту тему, я вспомнил себя, будучи курсантом, проходя, так называемый, курс молодого бойца. Лето, август. Жили мы тогда в палатках, которые развернуты были возле городского забора, обтянутого колючей проволокой. Подошел я к этому забору, посмотрел на обычную городскую суету. Что то стало мне грустно, жалко себя. Вот я один, вдали от родного дома. Передо мной колючая проволока и выйти за нее нельзя. Где моя вольная и беззаботная жизнь, где школьные друзья. Такие мысли крутились в голове на тот момент. Сейчас август месяц, пора открытия осенней охоты по перу. Ведь у меня уже был хороший опыт общения с природой. Много дорог и троп протоптал, наблюдая за живой природой. И ружье к тому времени у меня появилось. Простенькая ижевская одностволка, с которой появились и первые трофеи, пока еще весьма скромные. И вот, всего этого я как бы лишился. Понимал я тогда и другое. И новые дороги еще будут, и с ружьем я расстаюсь только на некоторое время. Да и сама офицерская жизнь очень часто переплетается с любимой страстью, с охотой. Что и подтвердила дальнейшая служба и жизнь. С такими мыслями и воспоминаниями стоял перед городским забором училища. Но все это прошло быстро и как то само собой. Ведь не на необитаемом острове я находился. Большой и красивый город, много новых друзей. Да и сам распорядок нашей службы и учебы совсем не располагал к хандре и глупым мыслям. Впереди учеба, новые познания, впереди становление офицера. Так и только так. А колючая проволока, забор, это просто атрибуты армейской жизни. Военная служба диктует свои законы и правила, с которыми надо жить и просто исполнять их.

Военная присяга, первый караул

Познавая начальные азы военной службы по курсу молодого бойца, мы занимались и другими вещами. В этот период помещения всего училища переводили с печного отопления на централизованное, из городской котельни. Все печное разбиралось, уносилось и увозилось. Работы было много. На этом поприще потрудились и мы, только что поступившие и еще не принявшие военной присяги. У меня даже осталась метка от этих трудовых будней. Работа была, конечно, грязноватой и я поранил левую руку. Да еще попала в рану грязь и ладонь слегка опухла. Потом все зажило, но метка в виде маленького шрама осталась на всю жизнь. Но все эти трудовые мероприятия закончились к началу учебного процесса, к первому сентября. Тогда началось главное для нас, курсантов – учеба в Житомирском Краснознаменном Военном Училище. К этой дате мы успешно прошли курс молодого бойца, получили первичные навыки военной жизни, получили доступ к личному оружию. Нас, первокурсников, уже можно было ставить в такой серьезный и ответственный наряд, как караул. Про караул поговорим потом. А вот еще об одном, очень важном и запоминающемся событии, хочется вспомнить и поговорить особо. Мы приняли военную присягу. Очень торжественный и надолго запоминающийся момент в жизни человека, посвятившего себя служению Родине. Торжественное построение на строевом плацу всего училища. На трибуне и рядом много приглашенных гостей. Все одеты в парадную форму. В строгом порядке на плацу выстроены курсанты первокурсники, которым и предстоит выполнить этот почетный и торжественный ритуал. Напротив столы с текстами присяги в отдельной папке. Рядом с каждым столом стоит в парадной форме командир курсантского взвода, курсантам которого и предстоит принять торжественную клятву. Четким, строевым шагом, подход к командиру взвода. Далее доклад о готовности к принятию присяги. В одной руке папка с текстом присяги, другая рука придерживает карабин СКС в положении «у ноги». Далее поворот лицом к строю, чтение текста присяги вслух и подтверждение принятой присяги личной подписью. Все. Торжественный ритуал закончен. Теперь мы полноправные воины великой страны – СССР. Итак, курс молодого бойца пройден, военная присяга принята. Молодой юноша становится военным человеком, официально присваивается звание курсанта военного училища со всеми правами и обязанностями. Теперь курсанта можно ставит в наряды, связанные с оружием. Теперь курсанта можно и наказывать согласно нормам Дисциплинарного Устава, вплоть до наложения ареста на определенный срок. Конечно, арест, это крайняя мера и к нему командиры прибегали в исключительных случаях. Да и формы наказания есть и более мягкие, к которым и прибегают командиры, когда это нужно. Но, курсантский контингент, это публика вполне зрелая и ответственная. Да и в армию нас, как правило, никто не гнал. Это был наш, вполне осознанный выбор профессии. Теперь о караулах. Ведь в этот вид наряда придется ходить и курсантом, и лейтенантом. Караулов в Вооруженных Силах предостаточно. Вот мы и получали азы караульной службы в стенах родного ЖКВУ. А что, собственно, значит караул, в чем его функции и что делает караульный в этом наряде. Согласно положению УГиКС караулом называется вооруженное подразделение, предназначенное для охраны и обороны военных объектов. Караульные составляют состав караула. Как правило, в состав караула входит начальник караула, его помощник и разводящие. Начальник караула, как правило, офицер, его помощник, сержант. Остальной состав караула рядовые или курсанты, в нашем случае. Разводящие могут быть и сержантами или рядовыми. Все зависит от важности охраняемых объектов. Одно только уточнение. Курсант не на посту, это караульный. Когда же он заступил на пост, он уже часовой. Прием, сдача караула, прием и сдача постов, все это строго определенно в караульном уставе. Никаких отклонений не допускается. Часовой, это караульный, выполняющий боевую задачу по охране и обороне порученного ему поста. Да, именно так. Часовой выполняет боевую задачу. К несению караульной службы нас готовили основательно. Все основные статьи устава, которые касались караульной службы, мы должны знать наизусть. А для этого и подготовка караула перед самим заступлением в наряд, и развод караула с обязательной проверкой основных обязанностей часового. Припоминаю свой первый караул в училище. Меня определили на пост №1. А кто знает армейскую службу, тот знает, что это за пост. Это пост по охране боевого знамени части. В моем случае это знамя нашего военного училища. Располагался этот пост в управлении училища, рядом с дежурным. То, что пост внутри управления, это вроде и хорошо. Зимой, в дождь и прочие ненастья тебе хорошо. Не капает, не дует, не холодно. Но с другой стороны стоишь у всех на виду по команде «смирно» целых два часа. Часовой на других постах всегда в движении по строго определенному маршруту, на месте не стоит. Не положено, да и замерзнуть можно. А здесь два часа замри и стой. А через четыре часа все повторяется. Но в этом наряде в другой раз можно было попасть уже на другой пост. Поэтому справедливость здесь была. Вот так и проходит караул. Два часа на посту, два часа бодрствуешь, два часа спишь. Итого за весь наряд четыре таких цикла. Сам процесс заступления на пост происходит по определенному шаблону или порядку. Заместитель начальника караула строит заступающую смену в специальном месте, дает команду на заряжание и отправляет смену на посты. А для разводки часовых по постам назначаются разводящие. Они сменяют старых часовых, стоящих на посту, на новых, которых он сам и привел. Далее старая смена отправляется с разводящим в караульное помещение, оружие разряжается и все повторяется до окончания этого наряда. Вот вкратце, что такое караул и как он реально бывает в армейской жизни. Бывают еще и гарнизонные караулы, когда служба идет вне расположения части, в нашем случае вне самого училища. В наше время мы несли только внутренние караулы. Но в гарнизонном карауле, я все же, побывал. В роли выводного. Есть такая обязанность в караулах на гарнизонной гауптвахте. Для чего эта обязанность понятно из самого названия. Выводной часовой сопровождает арестованных для выполнения различных хозяйственных и прочих работ. Я сопровождал их для выполнения земляных работ на большом водоеме. Выполняли арестованные свои работы, а я с карабином в руках присматривал за ними. Вот и весь караул.

Курсантские каникулы

Быт, столовая, увольнения, наряды, все это было в курсантской жизни. Но и были еще и отпуска. И не один, а целых два. Один на две недели зимой. И целый месяц летом. Правда, был один нюанс. Если летний отпуск всегда был полным, то зимний мог быть и укороченным на пару дней. Обычно это делал командир взвода. Для пересдачи полученной двойки на зимней сессии. Или для повышения итоговой оценки за ту же сессию. Вот как раз под это попал и я в своем первом зимнем отпуске. Не помню точно, по какому предмету, я получил итоговую тройку. И командир взвода заставил меня пересдавать этот предмет. Я, конечно, его пересдал, но пару дней у меня отобрали. Было и такое. Для военного человека, отпуск это большое, радостное и долгожданное событие. Ведь основная масса курсантов была со всей Украины. И всем очень хотелось съездить домой. Проведать родителей, знакомых и друзей. Походить по знакомым и родным местам, заглянуть в свою школу. Были у нас ребята и с самого Житомира. Им было проще. В любой момент можно заглянуть домой в увольнении. Да и родители могли посещать их в выходные. После строгой, по жесткому распорядку жизни в казарме, хотелось и обстановку сменить, хотелось как то почувствовать себя в домашней обстановке, да и съесть что то особенное, вкусненькое, не столовское. Я хотя и не житомирский, но у местных ребят частенько бывал. У Коли Хромова, например. Или у Валеры Стоцкого, или у Вовки Лоташевского. Коля и жил недалеко от училища, в районе Богунии. Поэтому у него частенько гостили целыми компаниями. Что еще бывает в курсантской жизни. Самоволки, выпивки. Этим не увлекались. И денег особо не водилось. И контроль был жесткий. Хотя отдельных надзирателей, в виде ответственных в выходные дни, в те времена не водилось. Людям доверяли, верили. Да и сержантский состав был на высоте. А чтобы бегать по самоволкам, особой нужды не было. Можно было и до увольнения подождать. Да и в выходные часто проводились вечера, встречи, танцы. Так что нужного человека, знакомую девушку можно было и пригласить. А потом и провести. Но только до проходной и не больше. Много разных дел было у курсанта. Приехал, например, с летнего отпуска. Надо получить новую форму, сменить яловые сапоги, которые меняли каждый курс. Форму каждый курс выдавали повседневную из хлопчатобумажной ткани. ХБ, как мы ее называли. Нравилась нам эта простая, легкая и очень удобная для быта, форма. А на третьем курсе так и вовсе нам разрешалось в ней и в увольнение ходить. Никаких особых неудобств, при несении военной формы, мы не испытывали. Даже от яловых сапог, которые были немного тяжеловатые. Припоминается случай. Как обычно, после отпуска получили эти яловые сапоги. А на второй или третий день объявили всеобщую тревогу. В плане этой тренировки был и марш бросок с полной боевой выкладкой на шесть километров. А что такое полная выкладка. Это личное оружие, противогаз, саперная лопата, личный вещевой мешок, шинельная скатка. Ничего, осилили. Правда, многие тогда натерли ноги, сапоги то новенькие. Но даже от увольнения не отказывались, день был выходной. Много было дел, работ, увольнений, нарядов и прочего. Все это многообразие заполняло курсантскую жизнь с утра до вечера.

Начало учебы

Но главное, самое главное для нас это была учеба. Очень сложная и весьма напряженная, без всяких скидов и послаблений. Ведь мы, собственно, и поступали, чтобы учиться и получать профессию. И профессию не совсем обычную и легкую, а требующую особой отдачи, особого старания и терпения. В военных училищах учиться совсем не просто и легко. Предметов много, нагрузки от больших объемов материала запредельные. У кого, как говорят, кишка тонка, тому эта профессия не по плечу. Поэтому и отчисляли некоторых, особенно на первых порах. На старших курсах становилось легче. Но, пожалуй, намного интереснее. Ведь в это время упор в учебе делался на специальные курсы. Точнее курсы по изучению профильной боевой техники. Учебные корпуса располагались отдельно от казарм. Занятия шли строго по расписанию. Начало в девять часов утра. Перерыв на обед с двух до четырех часов дня. Но это еще не все. С четырех часов и до семи часов вечера обязательная самостоятельная подготовка. Сампо, как мы ее называли. Самостоятельная она потому, что мы просто занимались сами, без преподавателей. Командовал всем этим наш, заместитель комвзвода и начальники отделений. Это свои ребята из курсантов, но сержанты. Что же мы изучали. Вначале, на первом курсе, шли общие дисциплины – математика, иностранный язык, разные там истории. Математика включала и начертательную геометрию. И некоторые основы высшей математики. Например, интегральное и дифференциальное исчисление. Много внимания уделялось предметам, которые подходили под специализацию. Электро техника в полном объеме. А уж радиотехника охватывала множество тем и направлений. Электровакуумные приборы, антенно фидерные системы, приборы измерения, основы радиолокации, передающие и приемные устройства. Были еще некоторые маленькие дополнительные курсы. ИВИ – история военного искусства. СВКН – средства воздушного нападения противника. Самолеты и ракеты иностранных государств мы знали даже лучше, чем саму авиацию ПВО нашей страны. Это вполне понятно и обосновано. Ведь наши ЗРК работают именно по самолетам вероятного противника. Учитываются именно их особенности и технические характеристики. Ведь не секрет, что американский самолет нарушитель U – 2 был сбит именно зенитно ракетным комплексом С – 75. Именно технические возможности этого комплекса позволили сбить его на дальней зоне поражения. Какие предметы входили еще в программы обучения. Конечно, очень много внимания уделялось физической подготовке. При поступлении в перечень экзаменов физическая подготовка не входила. Но перед основными экзаменами зачет по ней был обязательным. Силовые упражнения, типа подтягивания или отжимания, прыжок через коня. И обязательный бег. Уже не помню дистанции, которую бежали при этом зачете. Километр или три. Это основные кроссовые дистанции. По ним не было разрядной квалификации. Может быть потому, что эти дистанции не являлись олимпийскими. А жаль, эти дистанции у меня были всегда на высоте. Еще со школы помню кросс на один километр. Первенство города среди школ. Забегов было очень много. Бегали по городскому парку. Так вот объявление после финиша. Забег номер три выиграл Черняк Василий, городская школа номер два. Это мой старший брат. А еще через несколько забегов звучит новое объявление. Забег номер пять выиграл Черняк Леонид, городская школа номер два. Это уже мой победный финиш. Более длинную дистанцию в три километра бегали позже, уже в училище. Хотя по этим дистанциям не присваивали спортивные разряды, на них, все равно, были временные нормативы. Дело вот в чем. В армии не было всесоюзного ГТО. У нас был свой комплекс ВСК – военно спортивный комплекс. И делился он на три степени. Первая, вторая и третья степень. Первая самая высокая. Вторая меньше и третья самая малая. В этот комплекс входил целый перечень дисциплин, которые надо было обязательно выполнить. И чем выше степень ВСК, тем больше были нормативы на их выполнение. Например, стометровку в сапогах на первую степень надо было пробежать за одинадцать и пять десятых секунды. А для третей ступени достаточно было времени двенадцать и пять секунд. Это не точные нормативы. Просто привожу для наглядности понимания. Дисциплин этих было много. И не только бег, прыжки. Входил сюда комплекс силовых упражнений на перекладине, упражнения на брусьях, прыжки через козла, коня. Многие спотыкались именно на силовых упражнениях на перекладине. Что сюда входило. Всего три упражнения. Подъем переворотом, выход силой и подъем прямых ног. Вот этот подъем ног многим и не удавался. А вроде все просто. Вис на перекладине, а далее без раскачиваний и рывков надо поднести ноги к самой перекладине. И обязательно ноги должны быть прямыми, не гнуться в коленях. Хотя основная масса курсантов справлялась с этими упражнениями успешно. Многие из нас делали положенные три упражнения, даже не соскакивая с перекладины. Сделал подъем переворотом по норме или больше, далее выход силой и в заключение поднос прямых ног. И еще одно серьезное требование для успешной сдачи ВСК. Каждая степень ВСК должна подтверждаться соответствующим спортивным разрядом, не важно, по какому виду спорта. Если сдаешь на первую степень, то и разряд должен быть первым. На вторую степень второй разряд, на третью, третий. Разряды, конечно, взрослые, не юношеские. С того возраста мы уже как бы и выросли. Но не только этими видами мы ограничивались. Я, например, не бросал свою любимую дистанцию по легкой атлетике, которой я занимался еще далеко до военного училища. Это классическая олимпийская дистанция в четыреста метров. Всего один круг стандартного стадиона. Но знатоки легкой, конечно, знают эту не легкую, а иногда и коварную дистанцию. Здесь, на этой дисциплине, очень важно выбрать правильную тактику ведения бега. Если рванешь со старта на всю скорость, то может не хватить сил на финише. Если со старта беречь силы и не напрягаться, то потом соперника не догнать. Нужно выбрать, как говорят, золотую середину. Более длинные дистанции в этом плане, попроще. Там можно строить тактику бега по ходу дистанции. Времени для этого предостаточно. По плану физической подготовки были и свои виды спорта. Вовсе не классические, а со спецификой к роду войск. Например, полоса препятствий. Кстати, разрядные нормативы она имела, но только до второго спортивного разряда. Не знаю, почему такое деление. Может быть потому, что имелся один специфический вид многоборья, включая и эту полосу. Да плюс к этому метание гранаты Ф1 и стрельба с карабина. Этот вид назывался офицерским троеборьем. Здесь уже был и норматив мастера спорта. Я немного занимался этим видом. С полосой препятствий у меня проблем не было. Я с первого раза выполнил норму второго спортивного разряда. Гранату бросал метров за шестьдесят. Стрелял я, может и не очень хорошо. Сказывалась привычка стрелять из охотничьего ружья, особо не целясь. Часто просто на вскидку. Есть такой способ стрельбы по внезапно появившейся птице. А этот способ не очень подходил к стрельбе из боевого оружия. Там надо целиться внимательно и точно. Что же такое, наша полоса препятствий. Кстати, длина ее всего двести метров. Начинается полоса с пехотного окопа в полный рост. Здесь стоит курсант и по команде выскакивает с окопа и начинает преодолевать разные препятствия. Да, обязательно с карабином за плечами. Далее четырех метровая яма длиной, которую надо перепрыгнуть. Потом двух метровый забор высотой, сетка ловушка, длиной метров десять. Далее фасад дома в два этажа, после которого бросается учебная ручная граната на меткость. Заканчивается полоса ударом макета противника прикладом карабина и уколом чучела отомкнутым штыком. Все. Финиш. Секундомер останавливается. Неплохо бегал я эту полосу. Даже пытался штурмовать рекорд училища, но что то сорвалось. Кажется, споткнулся на сетке ловушке и потерял несколько ценных секунд. Их то и не хватило до рекорда. В офицерском троеборье полоса используется эта, но дополнительно надо пробежать по двести метров до полосы и после ее. Это скажу прямо, самый сложный из видов в этом офицерском троеборье. А вот мой командир взвода по этому троеборью имел звание мастера спорта. Гранату он бросал за 80 метров. Я как то видел его сапоги, в которых он выступал по троеборью. Подошвы узенькие и легкие, голенище также облегченное. Все учитывалось для достижения такого результата. Ведь эти соревнования шли на первенство войск ПВО, первенства учебных заведений. Уровень и количество участников был весьма высок. Все три года, когда я учился, училище эти три года подряд занимало первое место по спортивно массовой работе в Вооруженных Силах СССР. Что еще из других предметов обязательных и так нужных будущему офицеру мы проходили. Про автомобильную подготовку я уже упоминал. Года полтора мы проходили курс по этой дисциплине. Знания давались и теоретические, и практические. Изучали разные двигатели, электрооборудование автомобиля, вопросы обслуживания. Конечно и ПДД – правила дорожного движения. Но главный упор делался на практическое вождение автомобиля. Ездили мы на грузовом автомобиле ЗИЛ – 130. Мощная и современная на то время, машина. Практическое вождение проводилось во время основных занятий. И не обязательно по авто. С любой пары занятий, а бывало и двух пар, курсант уходил и садился за руль. Автомобили были свои, с автопарка училища. Садишься за руль, заводишь машину и вперед покорять дороги Житомира. Хотя ездили мы не только по городу. Иногда инструктор, что сидел на правом от тебя сидении, выполнял свои какие то работы. Туда подъехать, что то загрузить, куда то отвезти. Мне какое дело, мое дело учиться водить автомобиль. А что там делал инструктор сверхсрочник, нас меньше всего интересовало. Инструктора бывали разные, не только военные. Были и из гражданских лиц. Особой роли это не играло. Главное, нас учили ездить. И учили, по моему, весьма неплохо. Кстати, права нам выдавали всесоюзного образца. Мы получали права водителя профессионала – шофер третьего класса. Практические навыки вождения остались надолго. Это очень пригодилось в дальнейшем. Как в плане выполнения служебных обязанностей, так и в плане личного автотранспорта. В офицерской жизни многое соприкасается с автомобилями. Ведь не зря же в любой воинской части имеется и своя авто служба, и свой авто парк. Армия должна быть всегда мобильной и готовой к перемене мест дислокации. И еще об одной дисциплине хотелось поговорить. Очень нужной и весьма интересной. И, имеющей, кстати, очень большое практическое применение для будущего молодого офицера, то есть для всех нас.

Я говорю о военной топографии. Не буду говорить о том, что мы изучали в классах. А вот

о практических вопросах вспомнить интересно. Большой грузовик со взводом курсантов в кузове. Едем по проселочной дороге. Справа, слева мелькают разные столбы, указатели, встречаются разные строения. По пути пересекаем реки с мостами, проезжаем возле железных дорог. Времени вполне достаточно, занятия идут целый день. Все эти предметы для нас, изучающих топографию, это ориентиры. За это время каждый курсант получает отметку. Как все это делается. Курсант садится в кабину машины рядом с водителем и преподавателем топографии. Прекрасно его помню, подполковник Волков. В руках у курсанта развернутая карта. Спокойно едем по проселочной дороге. Но просто ехать и дремать курсанту не надо. Надо обязательно смотреть по сторонам, замечать различные строения, повороты, реки, мосты, линии электропередач. Но и это еще не все. Надо все это увидеть и на карте, которая развернута перед тобой. То есть надо видеть на карте то место, где ты едешь. Если узнаешь место, это значит, что ориентируешься по карте правильно. А сидевший рядом преподаватель может в любой момент ткнуть пальцем в карту и сказать, остановись здесь. То есть в нужном месте надо дать команду водителю на остановку автомобиля. Сообразишь быстро и правильно, хорошая или отличная оценка обеспечена. Не узнаешь место и не остановишь машину, получишь два бала. Критерий у нашего преподавателя простой. Чем быстрее остановишь автомобиль, тем оценка выше. И эту проверку проходит каждый. Курсант, прошедший проверку, садится в кузов, а его место занимает следующий. И так пока все не пройдут через практическое занятие. И еще один случай из практической топографии запомнился мне. Не все, наверное, знают, что такое азимут. Если просто, то это обыкновенный угол. А если смотреть со стороны науки, радиолокации, то у него определение следующее. Это угол от нулевой отметки «Север» на нужный предмет, отсчитываемый по направлению часовой стрелки. Практически при помощи азимута и обыкновенного компаса можно определять свое местоположение на местности и направление. Для радиолокации при помощи азимута и дальности определяется местоположение летательного аппарата. Практически оператор видит отметку от летательного аппарата на специальном индикаторе в масштабе азимут – дальность. То есть оператор посмотрел на экран и если цель видна на нем, то он сразу и отсчитывает и дальность, и азимут. Потому что этот индикатор проградуирован единицами азимута в градусах и единицами дальности в километрах. Но дальше углубляться не будем, это уже профессия по профилю радиолокации и основам обнаружения воздушных целей. Мы, в училище, будем очень подробно заниматься именно этим. А я просто хотел рассказать о том, как мы в составе отделения ходили по азимуту в ночное время. В то время у нас были комплексные полевые учения. В плане учений отрабатывались многие вопросы практического плана. Это не теория в учебном классе, а конкретная отработка многих вопросов в поле, в лесу, ночью и днем. Здесь отрабатывались не только вопросы топографии. Много вопросов касалось ОМП (оружия массового поражения), тактики боя пехотных подразделений, марш броски, рытье окопов и много других вопросов. На все эти учения отводилось около трех суток. Жили, ночевали в палатках. Питание походное на основе суточного продовольственного пайка. Так вот о хождении по азимуту. Нашему отделению была поставлена задача. К такому то времени мы в полном составе должны были выйти в определенную точку. Время было после обеда, а прибыть в назначенное место надо было к вечеру. Времени точного уже и не помню. Контрольной точкой была небольшая переправа через маленькую речку. За этой переправой и располагался наш лагерь. Вот мы и должны были вернуться в лагерь для ночевки. Форма одежды полевая. Оружие, противогаз, вещевой мешок, все было при себе. С точки местности, где мы начинали выполнять эту вводную, был получен азимут на место, куда и мы должны были выйти по заданию. У каждого курсанта при себе была карта и компас. Все. Вперед, никаких преподавателей, никаких нянек. Кажется все предельно просто и понятно. Что надо делать, с чего начать. Главное это сориентировать компас на местности. То есть найти север, далее определить нужный нам азимут и строго двигаться по нему. Он то и должен привести отделение к переправе. Но что то пошло не так. Шли мы, шли, а переправы не видать. Местность, по которой пролегал наш маршрут, была лесистая. И уже начало темнеть, так как дело шло к вечеру. Сверили азимут, вроде все верно, а к нужному пункту мы не попадаем. Возвращались и назад, шли дальше, а конца хождения нет. Так мы бродили уже в ночных сумерках, наверное, с половину ночи. И к своей переправе вышли далеко за полночь. Да и то не по указанному азимуту, а случайно. А место переправы было вовсе и не далеко. И плутали мы вокруг него несколько раз. Долго мы думали и гадали потом, где же наш просчет, где же наша ошибка. Пришли к всеобщему выводу, что изначально был неправильно выбран азимут

и мы пошли по неверному маршруту. Двоек, конечно, нам не поставили. Наверное, пожалели нас и наши натруженные ноги. Но спать нам уже было некогда. Утром, по плану, тактические учения взвода на тему – взвод в атаке, взвод в обороне. Что здесь особо запомнилось. Взвод в атаке вроде все ясно, надо взять указанный укрепленный объект и потом держать его до подхода подкрепления. А чтобы успешно удерживать объект надо обязательно окопаться. И выкопать не просто маленькое углубление в земле. Надо выкопать окоп в полный рост для стрельбы стоя. Трактора или другой копательной техники нет. Нет даже БСЛ – большой саперной лопаты. Есть личная и совсем небольшая МСЛ – малая саперная лопата. Да и копать, как обычно, стоя в полный рост, не получится. На поле боя стоящий воин это прекрасная мишень для снайпера. Поэтому копать, а вернее рыть окоп, приходилось даже не сидя, а лежа. И в полной амуниции. Мешок, противогаз за плечами. Грунт для рытья окопа был в зависимости и состояния почвы, какая попадает на данной местности. Может простой суглинок или песок, а могут попадаться и камушки, или другие, не совсем мягкие для лопаты, предметы. Вот и роешь землю, ползая то вперед, то назад помаленьку углубляясь в землю. Но бывают и вводные типа «газы». Военные знают эту команду. За несколько секунд надо одеть противогаз и дальнейшие действия проводить только в противогазе. Что и мы делали до тех пор, пока не прозвучит команда на отбой газов. А бывали еще вводные не от командиров, а от самой природы. Например, пошел дождь. Все равно рыть окоп продолжаешь. Как говорится, в условиях приближенных к боевым. Вопросам, а точнее дисциплине под названием ОМП, в училище уделялось достаточно много времени. Как за учебным столом, так и практическим вопросам. Одевание противогаза, защитного химического комплекта было обычным нормативом. И, кстати, надеть на время общевойсковой защитный костюм, вовсе не просто. Работать в защитных перчатках, да еще в противогазе, да и еще и на время надо учиться. И с первого, второго раза выполнить норматив и уложиться в установленное время, не так то и просто. Поэтому практические занятия преобладали над теорией. Норматив по одеванию ОЗК надо было доводить до автоматизма, что и достигалось частыми тренировками. Но не только этим нормативом дело ограничивалось. Приходилось на практике преодолевать зоны заражения. Или на автомобиле, или просто марш броском. А уж бегать в полном защитном одеянии и вовсе не просто. Вот поэтому так важны упорные тренировки именно по этому предмету. Или еще пример вводной по ОМП. Закрытая наглухо общевойсковая палатка. Вроде совсем простой норматив. Надо зайти в палатку при надетом противогазе. И далее заменить, как бы вышедшие из строя, маску противогаза или соединительный шланг маски и противогазной коробки. Кажется все просто. Но дело в том, что в палатке реально распылен хлорпикрин. А это не что иное, как слезоточивый газ. А это уже накладывает особые условия на выполнение данного норматива. Надо закрыть глаза, закрыть нос, надо не дышать, то есть задержать дыхание на все время замены маски или шланга. А это не так просто. Что то непременно забудешь сделать: то нос не закроешь, то глаза не закрыл, а то с дыханием не справился. Вот здесь и покажет свой едкий и слезоточивый нрав наш хлорпикрин. Не раз и не два наблюдал, как пулей выскакивали курсанты с палатки. Слезы, кашель, чихание – все выливалось наружу и говорило о том, что придется еще раз повторять этот норматив. Ведь с условием норматива не справился, а значит и повтор задания обеспечен. Но ничего, справлялись и с этой задачей. Представляю, сколько времени, внимания и на каком уровне стоял этот вопрос в училищах химической защиты или в войсках химической защиты. Нам ведь давали только навыки и азы, мы ведь будущие ракетчики. И еще об одной полевой практике вспомнилось мне. Был у нас такой специальный предмет – инженерная подготовка. Для нас это также не основной предмет. Но основные задачи для инженерных войск нам теоретически дали. Ведь инженерные войска всегда много различных задач решали именно для нужд ЗРВ. Оборудование стартовых позиций, обваловка укрытий для пусковых установок, построение капониров и укрытий для техники, ограждения и заборы. Все это решалось непосредственно силами инженерной техники. Да, собственно, в зенитно ракетных войсках по штату были свои инженерные службы с необходимой техникой. Перечень задач, решаемых этими войсками, весьма велик. Кроме указанных работ выше, силами инженерных подразделений строились мосты и дороги, возводились паромные переправы. Кроме того, минирование и разминирование. Это также функции инженерных войск. Кроме этих основ нам давали и некоторые практические навыки. Например, мы могли сделать расчет необходимого количества взрывчатки для подрыва того же моста или другого большого объекта. Или определить размеры воронки от взрыва такого то количества тротила. Практически на полевых учениях мы это и сделали. Подорвали практически с пуд тротила. Воронка получилась приличных размеров. И что самое интересное, размеры реальной воронки совпали с нашими расчетами. Мы ведь перед взрывом отметили границы будущей ворони простыми линиями по земле. Края воронки после взрыва реально совпали с нашими метками. Да что там говорить, учили нас прилично. Хочется сказать несколько слов и о стрелковой подготовке. Давали нам и теорию, но много было и практического. Стреляли мы не так уж и часто, но были и практические стрельбы. К оружию, к стрельбе у меня был свой, еще с детства, интерес.