Однажды, когда Алексей в конце рабочего дня собирался домой, неожиданно позвонил шеф и пригласил к себе. В его кабинете был уже Валдис и читал какую-то телеграмму. Расписавшись в ознакомлении, передал ее Алексею. Это было разрешение на командировку в Анды. И Алексею вспомнился 1970 год.
В те годы Алексей был так далек от загранработы, а тем более от Анд, что, возможно, с трудом представлял, где они находятся. Тогда же поддерживал дружеские отношения с Александром (неважно какая у него фамилия), сотрудником Союза обществ дружбы СССР. Вместе ходили на футбол в Лужники, там же перед матчем, на ярмарке, пили чешское пиво и ели шпикачки. И вдруг в разгар чемпионата мира по футболу в Мексике он как-то пропал. Только осенью 1970 года Александр рассказал о своей неожиданной командировке в Перу. Там 31 мая 1970 года произошло катастрофическое землетрясение – одно из крупнейших в мировой истории. Одних погибших более ста тысяч, около тридцати пяти тысяч – пропало без вести, сотни тысяч человек остались без крыши над головой. Оказалось, что, до землетрясения, Александр был там, в качестве переводчика, с группой советских ученых. Перуанские коллеги привезли наших специалистов к подножью одной из крупнейших вершин Анд горе Уаскаран. Их давно беспокоила многотонная глыба, висевшая на горе как сосулька под крышей. Опасение было в том, что, если она сорвется, это приведет к трагедии для населения городков и деревень у подножия Уаскарана. Советские специалисты изучили расчеты перуанских коллег и провели свои исследования уже в Москве. С учетом сейсмической статистики в провинции Анкаш, где находится Уаскаран, эту «сосульку» на горе следовало бы взорвать направленными взрывами так, чтобы путь ее падения прошел бы мимо лагуны, находившейся у подножия горы. В любом случае желательно было осушить лагуну перед взрывом. Эти задачи были неимоверной сложности, но наши специалисты взялись за расчеты. По зловещей иронии судьбы, визит советских специалистов состоялся за несколько месяцев до землетрясения 1970 года. 31-го мая того года несколько мощных горизонтальных и вертикальных толчков, магнитудой в восемь баллов, сотрясли провинцию Анкаш. В результате толчков многотонная глыба сорвалась с горы и покатилась вниз, вызвав мощный каменный сель, фронтом в несколько сот метров. Сама глыба рухнула в лагуну и, усиленный водой, камнепад набрал бешеную скорость. Находившийся у подножья Уаскарана город Юнгай был погребен под шестиметровым слоем камней и земли. Около 60000 жителей были погребены, не имея никаких шансов на спасение. Есть Бог, или нет, каждый имеет свой ответ на этот вопрос. Но смертоносный сель остановился в нескольких метрах от грандиозного монумента распятия Христа, смотрящего на Уаскаран. За распятием, на окраине Юнгая сохранилось кладбище, действующее до сих пор.
Приятель Алексея Александр, конечно, не был очевидцем этой трагедии, но прилетев в Перу с гуманитарной помощью по линии Красного Креста СССР, он видел еще не остывшие последствия катастрофы. Много общался с некоторыми, чудом спасшимися, очевидцами, и волосы от их рассказов вставали дыбом. Наши строители возвели несколько кварталов жилых домов из бруса в русском стиле, названные «Черемушками». Эти домики строили как временное жилье, но наши туристы видели их еще в 2007 году, то есть через 37 лет. Александр рассказал также, что не обошлось и без потерь с советской стороны. Гуманитарные грузы перевозились на самолетах АН-24, один из них, к сожалению, пропал над Атлантикой. Погибли 22 человека: строители и члены экипажа. В те годы эта информация властями комментировалась мало и обще. По словам Александра, общавшегося с летчиками, АН-24 пропал в зоне Бермудского треугольника. Следов авиакатастрофы не обнаружили. После этой трагедии самолеты Аэрофлота прокладывали маршруты в Латинскую Америку практически над береговой линией.
Все эти воспоминания вихрем пронеслись в памяти Алексея, их реальность до такой степени была пальпирована, что он, как бы оглядываясь назад, бежал от каменного селя, буквально наступающего на пятки. И вот уже ноги вязнут в жидко-каменном плену, и нет надежды на спасение. И, вот уже падая, он посмотрел вверх, увидел распятие Христа и крепко схватился за его основание. Что-то тяжелое опустилось на его плечо, и он увидел лицо Валдиса с голливудской улыбкой.
Леша, ну ты даешь, шеф только на две минуты вышел, а ты уже своей аутогенной тренировкой занялся.
Да, нет, так, кое-что вспомнилось, – нехотя пробубнил Алексей. Но подумал, вернусь домой и покрещусь обязательно.
Вернувшийся шеф, извинился и сообщил, что пришла срочная «молния», согласно которой завтра проездом из Бразилии прилетает Федор. Для каждого из вас он уточнит задание на поездку в Анды. Москва переживает за вашу командировку, так как в горах резко усилилась деятельность леворадикальных группировок.
Действительно, на следующий день Федор встретился с Алексеем, но почему-то без Валдиса. Он объяснил, что у каждого буду свои локальные задачи. Для местных же властей цель их поездки – поиск мест для биостанции. В конце беседы Федор подчеркнул, что для Алексея приоритет – выполнить просьбу куратора из ЦК ВЦСПС, найти два-три надежных места для передачи находящимся в подполье центрально американским профсоюзам, среднегабаритных посылок. Федор цинично усмехнулся, сказав, что и нам что-нибудь придется там прятать, так как Горбач теряет контроль над ситуацией в стране.
Накануне поездки в сьерру Алексей рано лег спать и быстро провалился в сон. Ему часто снился подмосковный лес, особенно нравились хвойные сегменты. Сосны Подмосковья сразу напоминали Рижское взморье и Юрмалу, где он пару раз отдыхал с семьей. Юрмала влюбляла в себя раздольем для прогулок. Справа – сосны, слева – Балтийское море, и ты идешь по многокилометровым асфальтированным терренкурам. Прошел километра три, зашел в бар, стилизованный под избу и выпил пива. Пошел дальше. Под Москвой, к сожалению, такого не было. Вот так во сне душа Алексея и путешествовала в хвойной оболочке между деревней Ильинское и Юрмалой. Часто сны заканчиваются тем, что ты пытаешься что-то делать и не получается, пытаешься бежать от какой-то опасности, и ноги не слушаются. Вот и сегодня Алексей брел по песчаному пляжу Рижского взморья, отдыхая от всех рабочих забот, думая о приятных перспективах. Но вдруг при ясном небе стал усиливаться ветер, он за несколько минут набрал штормовую скорость. Надо срочно поворачивать назад, ведь там жена и дети. И Алексей побежал. Яростный ветер бил в лицо, когда до гостиницы оставалось метров сто, ноги дрогнули и подкосились. Раздался страшный гул, заглушающий все. Он попытался кричать, но себя не слышал. Очнулся только тогда, когда жена нечеловеческим голосом прокричала, – «Землетрясение»! Снизу были слышны дикие стоны арабов, проживавших на первом этаже. Очнувшись ото сна, Алексей схватил в охапку младшего сына, а жена старшего. Стояли под несущей балкой, пол ходил ходуном. Падала и вдребезги разбивалась стеклянная посуда, раскачивались люстры, упал платяной шкаф. Ты стоишь, и как во сне пытаешься уйти от опасности, но не знаешь как. Человеческие вопли усиливают безысходность, и вдруг, срабатывает фактор последней надежды, нажимается кнопка лифта, бежать по лестницам это верная гибель, прыжок и все в лифте. Еще прыжок и уже на улице. Консьерж уводит всех подальше от бетонных уличных фонарей, которые раскачиваются как деревья. На дом смотреть страшно, в окна видно, как раскачиваются люстры. Все молчат. Почему-то трясутся ноги в коленях. Но вот все как бы стихает. Но никто не решается идти по квартирам. У Алексея всегда наготове имелся рюкзачок на случай землетрясения, в котором лежали запасные ключи от машины, немножко денег и, конечно, армейская фляжка с водкой. Содержимое фляжки 700 грамм разошлось быстро. Кто-то из соседей прихватил чипсы и т. д. Настроение улучшилось, постояли еще полчаса и местный портеро Роберто сказал, что можно идти досыпать. Смельчаков оказалось мало, многие сели в машины и поехали досыпать на берег моря.
Рассвет встретили на берегу океана. Шум прибоя, похожие на снежинки и разлетающиеся во все стороны брызги действовали успокаивающе, почти как снотворное. Берег был усеян машинами тех, кто после сильных толчков, не хотел возвращаться на ночь домой.
Утренние новости начинались с обзоров произошедшего землетрясения и ущерба, причиненного разбуженной земной коры. Были жертвы и разрушения зданий, в основном в периферийных районах столицы. В одном из кабинетов посольства образовалась большая трещина. В остальном, в советских представительствах никто не пострадал.
На совещании у шефа по поводу командировки в горы Валдис начал с того, что землетрясение – это плохой знак, и в течение недели могут быть повторы, и посильнее. Он давал всем видом понять, что не настроен ехать в сложный регион в таких условиях. Дискуссию прекратил шеф и дал команду выезжать завтра.
Выехали затемно, чтобы избежать утренних пробок. После автопроисшествия в пустыне с представителем ЦК комсомола, прибалт выезжал в командировки только пассажиром. Одно ребро у него еще побаливало. Из радиоприемника тихо звучала музыка в ритме сальсы.
На выезде из города замаячил военный блок-пост. Из-за акций террористов «Сендеро Люминосо» уже вторую неделю действовал режим чрезвычайного положения с комендатским часом с 22 до 6 утра. Военный патруль тормознул «Амазон» Алексея, но увидев дипломатический номер, офицер сделал знак «проезжать». Тем не менее Валдис попросил притормозить и спросил, какая обстановка в регионе, куда направлялись наши персонажи. Капитан ответил, что ситуация везде непредсказуема, и что террористы нападают в основном на силовиков и членов местных администраций. Из иностранцев в заложники взяли только несколько американцев. Посоветовал в случае нападения не сопротивляться и выполнять все их требования. Валдис тяжело вздохнул и снова вспомнил, что через месяц он должен вернуться домой в родной Вильнюс.
В предрассветных сумерках «Амазон» плавно катил по идеальному панамериканскому шоссе. Панамериканское шоссе – это сеть дорог от Аляски до Огненной Земли, проходит через Канаду, США и страны Латинской Америки. Впервые, идея строительства этой сети дорог была предложена на Панамериканской конференции в 1889 году. Сейчас общая протяженность Панамериканского шоссе составляет около 30000 километров. Ровный асфальт, отсутствие пересечений с второстепенными дорогами должен был привести Алексея и Валдиса к городку Чурин – первому пункту их командировки.
В открытое окно автомобиля врывались непередаваемые запахи с полей и плантаций, появлявшихся то слева, то справа. Душистая смесь пальты, чокло и других, всем известных нам овощей и зелени, которые обычно сопровождают экзотические блюда. И как назло размечтался Валдис:
– Я бы сейчас съел пальту или папу рельену (традиционные блюда на завтрак – авокадо, фаршированное креветками и луком под соком лайма, и фаршированный запеченный картофель с ветчиной и луком).
– Мы завтрак запланировали через два часа, так что потерпи, – пробубнил Алексей и протянул ему пачку кукурузных чипсов и бутылку «Инка Колы». Позади, осталась плодородная долина, и началась зона песков. Здесь уже не было провоцирующих запахов, и тема завтрака была исчерпана.
Асфальт как гигантская анаконда плавно извивался в чреве песков. «Амазон» катил по этой «анаконде», развивая скорость до 150 км в час, это был не предел, но большая скорость была опасна. Мчавшиеся навстречу фуры и автопоезда обдавали легкий «Фольксваген» такой мощной воздушной волной и, казалось, что еще немного, и он взлетит над Панамериканой как бабочка. Наконец, мелькнул указатель на Чурин, и Алексей сбавил газ, чтобы не «пролететь» мимо нужного поворота. Подъем в горы и к ожидавшему их опасному серпантину начался с плодородной долины, которая тянулась, обняв реку как футбольное поле почти двадцать километров. Этот отрезок промчались пулей, не встретив ни одной машины. Но на это не обратили внимание, увлеченные прослушиванием последних новостей из Боготы, где террористы захватили здание Верховного суда.
Незаметно начался подъем пока еще плавный, но затем более крутой. Подножия Западной Кордильеры, из каменисто-лысых, стали приобретать зелено-салатовое обрамление. Серпантин уходил круче вверх, метавшись, из стороны в сторону, как загнанная лошадь. Также, но только вниз бешено катилась горная река, вздымаясь на порогах и разбрасывая в стороны миллионы брызг. Вскоре закончился асфальт, и покрытие стало из мелко-среднего щебня. Ехать по такой дороге предстояло тридцать километров. Дорога чуть выровнялась, и слева, прямо на повороте горной реки, показалась зеленая лужайка, здесь река становилась смирнее, ожидая последующего извержения вниз. Решение пришло моментально – лучшего места для завтрака и не найдешь.
– Ну, слава богу, с подъемом, – произнес Валдис и даже перекрестился. Остановились, достали домашние припасы – пирожки, котлеты, овощи и т. д. Алексей открыл себе банку пива, а другую предложил Валдису. Но тот достал бутылку водки.
– Спасибо, в таком путешествии я лучше сто грамм выпью за успех нашего дела, тем более, за рулем – ты, как стих продекламировал литовец. Я знал, что две бутылки нам «прикотятся».
И «проглотив» рюмку он громко засмеялся. Причем его смех громким эхом полетел вверх по узкому каньону, обхватившему горную реку. Алексей задумался.
Валдис, тебя ничто не настораживает?
А что, – чуть не поперхнувшись второй рюмкой, спросил прибалт.
А то что, кроме эха твоего неуместного смеха, я больше не слышал ничего. Ни шуршащих по щебенке колес машин, ни тем более встречного или едущего в нашем направлении транспорта. Не видно и крестьян, хотя уже просматриваются зоны террасного земледелия, а в хижинах не чувствуется жизнь.
Да, ты, видимо, прав, – чуть ли не по слогам сказал Валдис и предложил, наливая себе третью стопку:
Давай выпей еще пива и провентилируем диспозисьон.
Покурили, послушали. Кроме шума реки – ничего.
Ладно, Леха, ты здесь еще послушай, а я посмотрю, нет ли тут чего подходящего по просьбам Федора.
По молчаливому, джельтментскому согласию Алексей и Валдис не лезли друг к другу с вопросами по сути их заданий. Но Алексей предполагал, что где-то они пересекаются. Здесь, видимо, кроется определенный смысл, ведь в Прибалтике стали быстро нарастать сепаратистские настроения. И кто мог подумать, что через каких-то десять лет Валдис станет послом натовской страны в другом государстве Североатлантического блока. А сейчас Валдис где-то походил, что-то записал, сфотографировал и сделал какие-то пометки на туристической карте. Алексей понаблюдал за партнером, и зная, что он в принципе больше имитирует работу, чем ее делает, – понял, что надежд на него мало.
– Ну, что, шеф, – с добродушной улыбкой после «такого» завтрака сказал Валдис. Пора и дальше ехать, тем более я почти все задание выполнил. Нам еще часа три по этой щебенке пилить.
– Да, ты прав, – согласился Алексей. Но эта тишина и отсутствие трафика, как-то напрягают.
– Не обращай внимания, – подытожил прибалт. Где наша не пропадала.
Собрали мусор в пластиковые пакеты, и «Амазон» уверенно тронулся вверх по дороге. Горная река оставалась все ниже, отроги скал нависали над дорогой, но опасности, видимо, не представляли. Очертания каньона в разных изгибах серпантина походили то на открытую пасть тигра, то на оскал волка. И от этих аллегорий становилось как-то не по себе. Опять же ни одной встречной машины. На высоте радио перестало работать, гул реки почти не доходил до этих высот. До перевала на высоте 4200 м оставалось километров десять, значит «Амазон» уже был на высоте за 3000 метров. Валдис предложил сделать техническую остановку и размять затекшие ноги. Вышел, забежал за выступ скалы, туда, где не были видны его ноги. Вернулся с одышкой, как при двусторонней пневмонии, воздух был уже сильно разряжен.
– Да, Леша, что-то я начал тоже волноваться. Только не выключай движок, а то не заведемся.
Сказал, как сглазил. Алексей уже автоматически заглушил двигатель, экономя бензин и не подумав о последствиях. Действительно «Фольксваген не запускался. Валдис заметно побледнел, хмель моментально вышел. Алексей также не остался равнодушным, внутри заколотила дрожь.
– Валдис, не будем раскисать, надо думать.
– Я уже начал думать, – сказал прибалт. Запусти-ка еще разок, а я подпихну этот кусок железа сзади.
Алексей провернул ключ зажигания, но безрезультатно. Запыхавшийся Валдис сел в машину и сказал:
– Я не знаю, что делать.
– Думай, думай, приказывал себе Алексей, и вдруг осенило. Он вспомнил, как в студенческие годы на даче катались на «Жигулях» и приключилась такая же ситуация. Тогда долго не думали, поскольку хозяин машины имел большой опыт и сразу предложил решение. «Жигули» стали запускать «с толкача»-один за рулем двое толкали сзади. И все сработало. Алексей рассказал об этом Валдису, тот воодушевился, прямо по-кавказски, и хотел уже выйти из машины и толкать. Алексей погасил его пыл, объяснив, что у них более тяжелый случай. «Амазон» «мордой» стоял не под горку, а в гору, и сзади его не толкнешь.
– Ну, Валдис, надо рисковать, будем запускать движок, когда авто покатится вниз. Вышли из «Фольксвагена» и внимательно изучили, какое расстояния можно катиться под горку, не рискуя сорваться в пропасть. Оказалось, что прямая, до поворота, за выступ скалы, равняется где-то пятнадцати метрам. По времени, с четом угла наклона дороги, модно было безопасно катиться вниз около семи-восьми секунд. Как бы по умолчанию за руль должен был сесть Алексей. Валдис молчал, а Алексей не решился предложить кинуть жребий.
– Валдис, короче, все наши вещи вытаскиваем из багажника, если не удастся затормозить «передачей» и ручным тормозом, я буду выпрыгивать из машины, дверь захлопывать не буду. А ты мне даешь сигнал руками, когда останется два метра до «красной черты».
Валдис с облегчением вздохнул и предложил выпить грамм по сто. Алексей подумал и решил, что это не помешает. По крайней мере, немного водки сняли дрожь в руках и ногах. Алексей решительно сел за руль, установил визуальный контакт с Валдисом, выжал сцепление, снял с передачи, затем с ручника, и машина покатилась вниз. Один поворот ключа зажигания, второй, и ничего. Когда Валдис уже стал поднимать руки, чтобы подать сигнал опасности, Алексей сделал третью попытку. Мотор чихнул, из выхлопной трубы повалил черный дым, Алексей дал по газам и одновременно рванул ручник вверх. «Амазон» остановился как вкопанный, а движок, кашляя как при бронхите, продолжал неровно работать. Включив первую передачу, водитель вырулил на более ровное место.
Первые минут десять ехали молча. Каждый думал про себя об этом спасении из стрессовой ситуации. Наверное, были мысли и том, чтобы делали, если бы не завелись. Эта мысль усиливалась тем, что вот уже часа три не было ни попутных, ни встречных машин. Серпантин извивался то плавно, то слишком круто. Вот и сейчас подъезжали к повороту, полностью слепому, почти на девяносто градусов. Слева маячила пропасть метров на сто глубиной, почти отвесная. Алексей предпочитал не смотреть в ту сторону. Валдис вывалился из машины, чтобы забежать за поворот и убедиться, что там чисто. Преодолели и это препятствие, но нервы стали на пределе. Ехать стало легче, дорога стала ровней. Тем более оставалось каких-то десять километров. Валдис начал подремывать, Алексей тоже заметно расслабился. Стал думать о том, что скоро гостиница, душ, хороший ужин, а завтра за работу. Эта нудная дорога со скоростью десять-пятнадцать километров в час изматывала основательно. Очнулся Валдис, и сверившись с картой, начал бурно радоваться, что этот дорожный кошмар заканчивается. Он затянул какую-то литовскую песню, типа нашего «черного ворона», которая сразу снизила радостный настрой.
– Давай что-нибудь повеселей, – крикнул Алексей, пытаясь перекричать прибалта.
Хором затянув «Катюшу», начали маневр на очередном повороте. В этот же момент раздалось эхо выстрела. Песня разом стихла, а «Амазон», как на автопилоте медленно втягивался в крутой вираж за выступ скалы и тут же «замер». Оба спутника переглянулись, в глазах всегда хладнокровного Валдиса проявились оттенки страха. Машина встала перед баррикадой разновеликих камней, перегородивших дорогу. А справа, сбоку, из расщелины между камней на них смотрело дуло автомата.
– Похоже «Калашников», подумал Алексей и приказал прибалту не делать резких движений. Медленно вышли из машины и подняли руки вверх. Так постояли минуты две, которые показались вечностью. Никто к ним не выходил. Тогда Валдис лицом, но не ростом похожий на местного метиса сказал:
– Братан, мы одни и без оружия, объясни, в чем дело. И можно ли ехать дальше.
Вместо ответа снова прогремел выстрел, но куда-то в сторону. Не успев испугаться, повернулись назад на чей-то командный голос, приказавшей «руки на капот». После этого к ним подскочил совсем молодой парнишка и движениями «щипача» быстро обыскал карманы. Не остывший от работы движка капот, и палящее солнце делали нестерпимым соблюдение этого приказа. Валдис снова пошел на контакт и мимикой показал, что руки превращаются в бифштекс. Но снова грянул выстрел. Наконец, подошел тот, которого, видимо, ждали рядовые бойцы.
– Ну, что, гринго, вы забыли в наших краях? – спросил подошедший и передернул затвор автомата.
– Мы не американцы, – начал, было, Алексей, но его остановил тычок приклада в бедро.
– Всем молчать, сейчас наденем повязки на глаза и с вами, гринго, разберется наш команданте, – услышали они в ответ. «Не пытайтесь бежать, стреляем без предупреждения, прохрипел тот же голос.
Шли минут пятнадцать сквозь колючие кусты по тропе, вытоптанной, видимо, ламами. Послышался дымок костра и аппетитный запах какого-то супа. Другой запах напомнил варившуюся кукурузу или чокло, на местном наречии. Прозвучала команда «стой» и приказ – опуститься на колени. Какие-то тонкие девичьи руки сняли повязки, и Алексей увидел сидящего в хижине на табуретке представительного мужчину креольской расы.
– Ну, что, гринго, вы делаете в наших краях? – уже во второй раз задержанные услышали этот вопрос.
– Мы не америкосы, команданте, мы – советские дипломаты, мы – из СССР, – для убедительности продублировал Алексей.
Валдис вспомнил, что в багажник кинул стопку брошюр Ленина книги «Государство и революция».
– Шеф, пошли бойца к машине, пусть принесет рюкзак синего цвета, там есть доказательства, что мы из СССР. Одновременно, он передал щуплой революционерке дипломатический карнет. Команданте покрутил, повертел документ и спокойно сказал, что такие ксивы несложно подделать. Через минут семь прибежал запыхавшийся герильеро и передал шефу рюкзак Валдиса. Высыпали содержимое на землю, послышался характерный звук соприкосновения стеклянной бутылки с камнем.
– Слава Богу, что не разбили, – прошептал литовец.
Команданте, тем временем, листал книгу Ленина на испанском языке.
– Там, кстати, говорится об инкском социализме, – вспомнив курс в Дипломатической академии МИД СССР, – быстро сказал Алексей.
– Ленина мы хорошо знаем, и он для нас как знамя в борьбе с капиталистами. Но никогда не знал, что он про инков – наших предков написал. Найди – ка это место.
Не без труда, но Алексей нашел нужную страницу и дал ему прочитать.
Ну, я понемногу начинаю вам верить, – произнес революционер в майке с портретом Че Гевары, но не до конца.
Тогда Валдис предложил убрать все сомнения. Он пальцем показал на выпавшую из его рюкзака бутылку и сказал, что это русская водка, и что, только русский, может выпить полбутылки, и с ним ничего не случиться. Командир приказал одному из бойцов осмотреть этикетку. Тот перевел с английского-водка «Московская», завод «Кристалл», город Москва, крепость 40 градусов. Команданте, движением руки, приказал попробовать содержимое. Боец налил треть пластикового стаканчика, из-под йогурта, и глотками начал пить водку. Его хватило на три глотка, лицо его перекосилось, стало красным, и он попросил разрешение сесть на стул. Главный разрешил, но приказал допить стакан. Боец залпом его осушил и через минуту его обильно вырвало.
– Ну, давай доказывай, что ты русский, – негромко сказал команданте и попросил передать Валдису бутылку.
Прибалт широко улыбнулся и исполнил свой коронный номер – крутанул несколько раз бутылку вокруг ее оси и приложил к открытому рту. Водка тонкой струей, как вода из-под крана, хлынула ему в горло. Все герильерос встали и не сводили с него глаз. Команданте, не первой свежести платком, вытирал пот со лба и, как веером, обмахивался бессмертным произведением Ильича. Бутылка оказалась на две трети пуста, и Валдис, не спеша, закрыл ее пивной пробкой, случайно оказавшейся у него в кармане.
– «Пригодится», – весело произнес он, как бы отвечая на немой вопрос командира, находившегося еще в состоянии ступора.
– Я год плавал с вашими рыбаками в Тихом океане и видел, как они пьют, теперь у меня сомнений нет, – уже более приветливо сказал шеф.
Валдис тем временем спрятал бутылку в надежное место и, под песню «Катюша», пытался пригласить на танец девушку-повариху. Вместо танца ему выдали кукурузную лепешку обильно смазанную перцем чили.
Пока Валдис допивал бутылку, пытаясь налить поварихе, и аппетитно закусывал, команданте пригласил Алексея к себе в шалаш. Отвечая на вопросы, кто они и что они, – местный партизан рассказал. Его группа входит в организацию «Сендеро Люминосо», но не является боевым подразделением. Он по профессии горный инженер и ему определили специфическую задачу.
– Наверное, ищете золото инков, – пытался пошутить Алексей.
– Кстати, забыл представиться, меня зовут Пако. И вы, действительно, близки к истине. Для нашей борьбы против капиталистов нужны деньги, много денег. Неплохие доходы получаем от торговли наркотиками, но этого мало. Вот меня и отрядили искать и обследовать пещеры, где возможны тайники с кладами.
Алексей сразу вспомнил разговор с Федором и поручение куратора из ЦК. Тема пещер, наверное, то, что их заинтересует. Алексей вспомнил занятия на психологическом семинаре в Дипакадемии, где был курс по теме «Как разговорить собеседника и получить нужную информацию». Для этого вопросы нужно задавать так, чтобы «жертва» была вынуждена доказывать свою компетентность и высокий профессионализм. Наш герой так и поступил, сразу заявив, что найти пещеру не сложно, – что его друзья, играючись, недавно нашли две в горном Крыму. И далее несколько утверждений в этом роде. Пако сделал несколько глотков водки, встал, и Алексей даже испугался его реакции. Вот, что значит южный темперамент, подумалось ему. Команданте чуть ли не криком начал убеждать, что все это сложный процесс и трудоемкая работа. Он начал как «отче наш» выпаливать признаки, методы, вообщем, все, что связано с пещерами.
– Да, метод извлечения информации работает, думал Алексей, как бы это все запомнить. Видя, что и алкоголь работает, он еще подлил водки горному инженеру и попросил, на примере его последней экспедиции, не на словах, а на деле, доказать свою компетентность. Алексей подумал, что сейчас будет буря, но нет. Пако спокойно взял его под локоть и отвел в сторону, метров на пятьдесят. Откинув хворост, он показал и рассказал, как маскируют входы в пещеру рукотворно, или это было сделано естественным процессом. Алексей обнял и похвалил Пако за его профессионализм. Выпили еще по рюмке, и стало заметным, что инженер вот-вот заснет, а завтра, видимо, ничего не вспомнит.
– Да, великая сила – психология, еще раз вслух сказал Алексей, укладывая команданте в гамак.
Судя по храпу за стенами хижины, Валдис тоже не терял время, умиротворяя бойцов, чтобы уединиться с девушкой-поварихой.
Ярко синее небо висело так низко, и казалось, еще чуть повыше залезть на скалу и до него можно дотронуться. Редкие белые облака на секунды закрывали солнечный диск, и на высоте почти четыре тысячи метров сразу замирало все живое. Холод пронизывал основательно. Стадо лам паслось на склоне горы, выщипывая редкую приникшую листочками к земле зелень. Да, на такой высоте ламам было безопасней, хищники туда добирались редко. Но и пропитание для этих цариц Анд было очень скудным. Вожак гордо обегал свое стадо и останавливался при каждом подозрительном шорохе, вытягивая вверх уши как антенны радара. Вот и сейчас он замер и его взор устремился на нависший над ламами выступ на горном хребте. Там вожаку показался какой-то непорядок. Он всматривался все зорче и зорче. Его передние лапы пружинно выбивали что-то типа чечетки. Готовность к внезапному отступлению была полная. Он плохо просматривал этот утес, как балкон, свисавший над склоном. Ему пришлось перебежать вперед, чтобы увеличить градус обзора. Крупные коричневые глаза метались то вправо, то влево. Нельзя упускать из виду своих лам, кто им подаст сигнал тревоги? Наконец он увидел все. Какая-то белая птица то ли орел, то ли кондор, едва удерживаясь лапами за край утеса, активно работала клювом. Вниз летела пожухлая трава, ветки кустарника и камни размером в мелкую щебенку. Да, место не безопасное, думал вожак, но нам пока не угрожает. Любопытство или сверх бдительность взяли вверх, и он продолжал наблюдать за большой птицей. Это, конечно, хищная птица. Тогда, тем более ее нужно держать на прицеле. Снова полетели камушки. Птица оттолкнулась от скалы, взлетев, сделала большой круг и как истребитель нырнула в расщелину, появившуюся в месте ее раскопок. Птица исчезла из поля зрения вожака, что его сильно встревожило. Неясность всегда представляет угрозу. Он стоял и ждал, чем все это завершится. Ведь не может же птица, средь бела дня и при ясном небе, исчезнуть в скале как в насиженном гнезде. Небольшая стайка перелетных птиц, летевшая на зимовку на юг, уже выбивалась из сил. Их путь пролегал рядом с этим скальным утесом. Предводитель этой стаи, зорким взглядом просканировав всю местность, видимо, решил, что этот утес будет самым безопасным и удобным местом для отдыха. Едва уловимым взмахом крыла он указал стае, где следует приземлиться. Когда первые птички стали касаться лапами места посадки, случилось невообразимое. Большая белая птица то ли орел, то ли кондор стремительно вылетела из скального гнезда и на лету врезалась в гущу стаи. ЕЕ целью был предводитель, которого ничто уже не могло спасти. Оставшись без лидера, птички камнем падали в глубокую пропасть без шансов на выживание. Вожак лам смотрел на происходящее, ничего не понимая. Инстинкт подсказал, надо бежать к своей самке. Он знал, что мудрее ее нет никого на белом свете. И она, конечно, объяснит эту непонятную ему ситуацию. Подробно рассказал обо всем увиденном. Она, перестав бить копытами твердую землю, глубоко задумалась. Резко открыв глаза, самка прокричала: