– Ты был слишком добрым к ним, друг. Ты главное – Саня наклонился ко мне, и понизил голос – на корабле будь построже. А то не дай Бог…
– Да пошел ты! – злобно проорал я, отчего Саня заржал. Фыркнув, я встал между своими женушками, и обняв их, хохотнул. – Как сказала Ивлена, на этом континенте, есть лишь один эльф, с которым я могу посоревноваться в имении сразу нескольких жен – мой тесть, у которого двести лет назад было девять жен сразу. Да и на Ийтмуле, сейчас, как оказалось, есть закон, запрещающий всем, кроме короля, иметь больше двух жен. Но… сам видишь, я выше их законов!
– Вы просто мачо, хозяин! – хихикнула Лифхель. – Причем заметьте, все ваши жены разных рас – человек, эльф, полуэльф и нэко. Причем о последних людям остается только мечтать, ведь нэко любят выходить только за нэко, чтобы не смешивать кровь.
– Ну, если так подумать, то кроме этих двух, я больше нэко и не видел… Слушай, Силари, а что будет, если ты например, от меня забеременеешь?
– Ииик! – взвизгнула от моих слов кошкожена, и едва не выронила новый лук. Она сильно покраснела, а ее хвост так и задергался во все стороны. – Г-г-господин, вы хотите чтобы я родила вам ребенка?! Я… я готова!
– Эй-эй, на нас люди смотрят! И вообще, какого черты ты перешла на «вы»?!
– И-извини, просто никак не привыкну! – она закивала головой, смешно задергав ушками. – Так ты правда хочешь, чтобы я родила тебе?
– Не знаю! – фыркнул я. – Я просто спросил, будет ли это иметь какие-то последствия… смешение рас?
– Да вроде не должно, – задумалась Силари. – Ген нэко все равно будет преобладать, так что если у нас и будет ребенок, он тоже будет с хвостиком и ушками. И хоть и не такой долгожитель, как мы, но жить будет дольше простых людей… Я как-то в замке читала об этом!
– Понял, вопросов больше не имею! – мы пошли дальше. До гостиницы оставалось пройти совсем немного, лишь дойти до конца улицы, и свернуть направо. – И вообще, пока что у меня в планах подождать ребенка Джейн, и если получится…
– Вы же нас не обидите, хозяин? – прошептала Лифхель, прижавшись к моей левой руке. – Мы ведь с Ивленой тоже хотим от вас хоть одного ребенка!
– Знаю, вы мне об этом уже много раз твердили, и что только не делали со мной, бедным! И я вам пообещал, помнишь, так что тут уже дело времени, когда вы… забеременейте…
– Тогда я тоже хочу! Я много раз пыталась намекнуть Игорю, что люблю его, но… он отвергал меня ради Ивлены! – Силари вдруг остановилась и как-то совсем уж по-кошачьи зашипела. – Дурак он был! Ведь он потерял как Ивлену, так и меня! Ну, и еще свою жизнь! А мы с сестрой, наоборот, приобрели больше, чем рассчитывали!
– Рад за вас! Но знаешь, что я тебе скажу?
– Что?
– Не пытайтесь меня больше убить, ладно?
Смеясь, мы дошли до конца улицы, и еще не повернув, вдруг услышали громкие детские голоса и крики. Когда же повернули, то увидели, как в переулке, пятеро подростков бьют и пинают шестого, паренька лет двенадцати. Многие, кто проходил тут, старались не обращать внимания на это, лишь бросая быстрые взгляды, и стараясь уйти отсюда как можно дальше. И как бы мне хотелось поступить так же, ведь мне должно было быть плевать на остальных, но…
Я вспомнил ту беззащитную малышку, которая пряталась в шкафу от насильников, и которая осталась цела лишь благодаря мне. Я помню, как она смотрела на меня, когда я оставил ее вместе с мамой во дворе гостиницы, так что…
– Эй, какого хера делаете?!
Схватив за плечи двоих подростков лет пятнадцати-шестнадцати, я оттолкнул их в сторону, и мы с Саней подошли к избитому парнишке, у которого все лицо было в крови и синяках. Правый глаза заплыл, губы были разбиты, а вся одежда перепачкана в грязи и крови. Он поднялся на колени, до этого валяясь на земле, и испуганно поглядел на меня.
– Прости, мужик, но ты знаешь кто это? – дерзко ответил один из парней. – Это сын лорда Рубольда де Гардова, который несколько месяцев назад подох от туберкулеза!
– Мне это ни о чем не говорит, но… вы не имеете права избивать того, кто слабее и младше вас!
– Имеем! Мужик, он же сын лорда, а значит, если бы его папаша был жив, сейчас он бы издевался над нами, богатенький ублюдок!
– Вранье, – произнес сын какого-то лорда, сплюнув кровь на землю. – Отец никогда не издевался над простыми людьми! Мы были не такие уж…
– Заткнись, Юн!
Подростки хотели снова напасть на парня, но я сильно толкнул одного из них, отчего он чуть не упал.
– Валите отсюда нахрен, пока еще в состоянии ходить! – злобно произнес я, окинув их злобным взглядом. Подростки посмотрели друг на друга, и покивав, бросили взгляд на Юна, которого лечил Саня, водя над ним светящейся рукой, и быстрым шагом ушли, причем бросив взгляд еще и на моих жен.
– Не нужно было помогать мне, господин, – прошептал Юн, отталкивая руку Сани. Он сам медленно поднялся с земли. – Лучше бы они убили меня, и от этого всем стало бы только легче…
– Не пори чушь! Никому…
– Просто вы не знаете с кем связались, господин! Если мои дядя и тетя узнают, что вы решили помочь мне, то они с вами что-нибудь сделают плохое. Они сделали объявление городу, чтобы никто не смел помогать мне!
– Ну и твари! – произнес Саня. – И кто же твои дядя и тетя?
– Какая разница, господин? Просто… идите своей дорогой, и не обращайте на меня внимания…
Мы с Саней и девчонками переглянулись, а Юн тем временем, вышел из переулка, чтобы тут же столкнуться с каким-то здоровым мужиком, который сильно толкнул Юна, хохотнув. Юн упал на каменный тротуар, и охнул, видимо сильно ударившись копчиком.
– Так значит, это ты моего парня и его товарищей толкал, защищая этого говнюка? Да уж, тупой хер, вырядился ты знатно! Шут, что-ли?!
– Саня, девочки, не вмешивайтесь, ясно? – мрачно сказал я, и подошел к мужику, который был выше меня на голову. – Слышь, ты че, нарываешься?
– А разве не видно? – он толкнул меня, но я сумел удержаться на ногах, и даже улыбнулся.
– Давай помахаем кулаками! – рявкнул я. – Прямо здесь и сейчас, на глазах у прохожих!
– Давай!
Мы с ним вышли на середину улицы, и нас тут же окружила толпа зевак, особенно мужиков, среди которых я увидел тех пятерых ублюдков, которые обижали слабого. Все-таки, какой бы мир это не был, всегда идет ущемление тех, кто слабее… Две мои жены, и Саня вместе с Юном, который теперь спокойно принимал лечение моего друга, и испуганно глядевший на меня, встали в первых кругах толпы. Хех, слишком мало зрителей, как по мне… даже в Хабутках, было интереснее на кулачных боях.
– Для начала, разрешите представиться: Федор Иванов, искатель приключений, муж старшей дочери Владыки тьмы, и единственный претендент на престол Гиблых земель! – я взмахнул плащом, который тут же отстегнул, и протянул Лифхель и Силари. – Мои дорогие жены, не присмотрите ли за моим плащом, пока я разбираюсь с падалью?! Ах, и еще вот за этим!
Я отстегнул кобуру, которую протянул Силари, и ножны, отдав их уже Лифхель. Мои жены смотрели на меня с такой страстью, что я начал бояться своего пафоса – а ну как сегодня ночью меня опять будут изматывать? Ладно, Силари еще невинна, но вот ее глаза говорили о том, что она уже готова…
– Муж дочери… Владыки? – испуганно переспросил мужик. – Ладно… Ладно! Мое имя Джок, простой рабочий в порту! И кажется сегодня, я набью рожу выскочке, который еще и псих!
– Не веришь? – улыбнулся я. – Как хочешь! Но вот побить тебе меня не удастся, каким бы жирным ты не был!
С яростным криком, Джок хотел ударить меня, но его скорость не сравнится со скоростью всех тех, с кем я дрался в Хабутках, почему я и смог легко увернуться. Да и если по правде – Джок не дотягивал вообще ни до одного бойцов Хабутков. Медленный, неуклюжий, пытающийся брать силой, тогда как все бойцы кулачного клуба, какими бы сильными не было, побеждали хитростью и ловкостью.
– Давайте, хозяин! – поддерживала меня Лиф, пока Силари не зная что делать, переминалась с ноги на ногу. Мне хватало времени для того, чтобы посмотреть на моих жен! Зачем вообще кому-то объяснять, чем кончилась наша драка?!
Когда мне надоело уворачиваться, я сделал пару резких ударов по печени Джока, один удар в челюсть, и так как это бой без правил, я пнул его в голень, отчего он свалился на правое колено.
– Вот где твое место, ублюдок! – фыркнул я, отобрав плащ у Лиф, и застегивая его под шеей. – Стой так, пока я и мои друзья не уйдем, или тебе не поздоровится. Думаю, лечение обойдется тебе в десяток серебряных, не меньше!
– Пошел ты! – прошипел Джок, и поднявшись напал на меня снова, но в этот раз, я уже не сдерживался, и ловко сделав ему апперкот, схватил его правую руку, и сломал ее, уронив его на землю, где он, корчась от боли, тихонько стонал.
– Я предупреждал! А ты парень… – я повернулся к Юну, и протянул ему руку. – Идем со мной, если хочешь жить!
Ах, та самая фраза, из одного моего любимого фильма! Как же я хотел, как возможно и большинство парней моего возраста, произнести ее вслух! И этот день настал!
Юн кивнул, разинув рот, и медленно пошел вслед за нами, бросив взгляд на подростков, один из которых подошел к своему папаше, и пытался помочь тому встать. На ходу, пристегивая кобуру и ножны к поясу, я усмехнулся и расправил плащ. Пафос – это наше все! Да и кажется, когда я так делаю, моим женам, по крайней мере этим двум, это нравится…
Вечером того же дня, после того, как я познакомил Юна со своей командой, мы с ним и Саней сидели в сауне, которую сняли на весь вечер, чтобы отдохнуть и расслабиться перед длинным путешествием по морю. Сауна была частью гостиницы, в которой мы остановились, и потому, мы без труда отдыхали там по очереди. Первыми, и просидев там часа два, были Силари и Ники, сейчас мы – парни, а после нас пойдут мои три жены.
Сидя втроем, в небольшой комнатке отдыха, где стояли диваны, и стол, на котором стояло несколько бутылок пива, и бутылка сока для Юна, которому оказалось всего двенадцать лет, и он был человеком (раса), мы с Саней слушали, как он оказался на улице.
Он и вправду был сыном лорда и леди, не самой богатой, но довольно известной семьи, у которых было небольшое двухэтажное поместье в восточной части города, и всего трое слуг, что на самом деле мало для этого мира. Мать Юна умерла когда ему было всего три, и потому он плохо знал ее, лишь по рассказам отца-лорда, и по портретам. Так уж вышло, что несколько месяцев назад, его отец умер от туберкулеза, который в этом мире никто не может вылечить, как и в моем мире, и не успел Юн оплакать его, как в поместье приехали младший брат отца вместе с женой, и заставили парнишку изменить завещание, продержав его неделю голым и голодным, в сыром подвале. Когда Юн подписал все, что ему подсунул дядя, его родственники просто вышвырнули его из дому, дав ему старые штаны, рубаху и дырявые ботинки. Причем, они и вправду сделали объявление на центральной площади города, чтобы ему никто не помогал, или ему же будет хуже! И вот, бедному парнишке, ничего не оставалось, кроме как выживать в одиночестве, роясь в помойках и воруя…
– Могу я узнать, что теперь со мной будет? – спросил Юн, закутанный в махровое черное полотенце, и шмыгающий носом. Саня сказал, что парень здоров, так что было не понятно, почему он шмыгал…
– Да как бы… ничего, – пожал я плечами. – Оставайся с нами, если хочешь. Тестю моему, ты вряд ли нужен, ведь он даже от двух милашек-нэко отказался… Могу предложить тебе быть моим оруженосцем, а потом и стать личным рыцарем!
– Простите за дерзость, но кто вы на самом деле, господин? – удивленно спросил Юн. Саня хмыкнул, а я пожалел, что мой плащ сейчас не на мне, а то я мог бы опять что-нибудь пафосное сказать.
– Я – будущий Владыка тьмы! И это – факт! Ивлена, с которой я тебя познакомил, блондинка, моя жена, а она является старшей дочерью Владыки Кореллона! Он мне лично сказал, что готов уступить мне трон, просто хочет получить от меня доказательство в виде зуба Феофела!
– Простите еще за вопрос, но… кто остальные дамы?
– У меня четыре жены парень, – отпив пиво, произнес я. – Ивлена, дочь Владыки; эльфийка Лифхель, которая еще и моя рабыня; Джейн, та, что с вороном, и которая уже ждет ребенка, и нэко – Силари. Ники – младшая сестра Силари, так что она просто родственница, получается…
– А… так можно было? – разинул рот Юн. – Я знаю законы королевства, и иметь столько жен даже на Ийтмуле никому, кроме короля, нельзя!
– Я – выше законов этих королевств! Во всяком случае, в том, что касается женитьбы! Хотя и сам удивляюсь, как в церкви мне разрешили жениться на четвертой… может, Ивлена постаралась? Наверняка сказала им что-то, вот разрешение и выдано было…
– Мне, конечно, некуда идти, так что наверно… я… принимаю предложение стать вашим оруженосцем, господин, – Юн хотел преклонить колено, но я остановил его.
– Не надо так официально. И вообще, раз ты принял такое решение, значит, первым делом завтра нужно будет с утра пораньше сгонять к оружейнику, в Гильдию, чтобы ты получил класс и смог качаться… Ох и забегаемся мы! А ведь на завтра назначено отплытие…
– Вы уплываете из города?
– Да, надо же найти зуб Феофела… Но ничего, корабль без меня никуда не денется, если они не хотят увидеть мощь моей Лифхель, хе-хе! Ты же не против отправиться в наше путешествие, черт знает куда, и черт знает на сколько?
– Оруженосец следует за своим господином, куда бы он ни пошел, – Юн улыбнулся, и склонил голову. Я вздохнул, и взяв бутылку пива поднял ее.
– За нового члена нашей команды, и за удачное путешествие!
Глава 19. «Черный демон»
– Два короля, – улыбаясь своим почти беззубым ртом, в котором было лишь три зуба, матрос Шульд положил свои карты на круглый стол, за которым мы вшестером играли в покер, и бросил взгляд на меня. – Чем ответите, господин?
– Три дамы, – усмехнувшись, я бросил карты на стол, и мои напарники по игре недовольно вздохнули. Забрав себе весь банк, я взглянул на Саню, который тихо ворчал, перемешивая колоду.
– Господин, а не мухлюете ли вы? – спросил еще один матрос, имя которого я забыл. Он был гномом, но довольно ловким, но сейчас был вечер, и его, и остальных сменили другие матросы. Мы находились на второй палубе, на которой были расположены каюты экипажа, камбуз и комната отдыха, где мы сейчас и находились. На первой палубе находился трюм, где были припасы и стояла наша Избушка, на третьей палубе находилось несколько кают для слуг и для господ, каюта судового лекаря Фиснеса, небольшая библиотека, а на четвертой, верхней палубе… ну, там был расположен штурвал, мачты, и каюта капитана Дрэйка. Я ничего не понимал в кораблях, и потому был рад, что всем этим занимался капитан и его команда.
– Мухлюю? Смеешь обвинять меня в такой низости? – я положил руки на стол, как бы показывая, что рукава моей алой рубашки, что сшили для меня Лиф и Силари, закатаны выше локтей. Саня раздал еще по две карты, и когда я взял их, я едва сдержался, так как у меня уже было два туза – черви и пики. Да, в этом мире тоже использовались для основы названия и обозначения французской колоды, что меня сильно радовало.
– Извините, господин, не заметил ваши рукава, – хмыкнул Шульд, бросив взгляд на свои карты, и положив их на стол. Он никогда не держал свои карты в руках, боясь, что мне может подсказывать каким-то образом Джейн, сидевшая на диване, у стены. Вся мебель, что была на корабле, была прибита к полу, и потому передвинуть что-либо было невозможно.
– Нужно быть внимательнее, а то так можно проиграть все.
– Господин, а не хотите ли поднять ставки?
– И на что же ты собираешься играть? Кажется, я у тебя уже все медяки повыигрывал или я ошибаюсь?
– Я говоря о чем-то более… интересном. – Шульд наклонился к столу. – Я хочу поставить свой меч, который достался мне еще от отца. Вы его видели, двуручник.
– Допустим… а что ты от меня хочешь?
– Совсем немногое, господин… пару часов с той миленькой нэко. Ники, кажется?
Мы с Саней недовольно переглянулись. Я подвинул все монеты, что выиграл, на середину стола, и поднялся со стула, мрачно глядя на Шульда.
– Я больше никогда не сяду с тобой за стол, матрос, – я расправил рукава. – Забирай свои деньги, и радуйся, что я тут же не приказал бросить тебя за борт, мерзавец! Ники – не рабыня, чтобы я продавал ее всем подряд! Она моя свояченица, сестра моей жены!
– Простите, господин, я не знал! – Шульд поднялся из-за стола, и поклонился. – Я думал, что она простая служанка…
– Да будь она даже простой служанкой, ты думаешь я настолько низко пал, что готов продать невинную девочку кому ни попадя?!
Развернувшись на каблуках сапог, я быстрым шагом вышел из комнаты отдыха, и немного пошатываясь, так как корабль качался на волнах, поднялся на верхнюю палубу, и подошел к перилам. Джейн шла за мной, почти не отходя от меня ни на шаг, с тех пор, как мы поднялись на корабль. Прошло уже шесть дней с момента отплытия из города, и за эти дни, ничего не происходило. Корабль держал курс на юго-восток, стараясь идти на парусах. Торопиться было некуда, припасов было много, так что мы решили полностью насладиться этим путешествием.
– Что он такое сказал? – спросила Джейн, обняв меня сзади.
– Хотел сыграть на Ники… Слушай, ты не сделаешь мне одолжение? Вызови каких-нибудь крыс или мышей, и пускай они не сводят глаз ни с кого из наших, особенно с Ники!
– Ты думаешь, что они могут отважиться что-то сделать? – Джейн взмахнула рукавами платья, из которых высыпалось несколько белых мышей, которые тут же разбежались по всему кораблю.
– Лучше перестраховаться. Ты же знаешь, что я всех вас люблю, – я улыбнулся, и развернувшись, поцеловал Джейн. – Кстати… уже подумывала, как назвать малыша?
– Малыша? А что если будет малышка?
– Думаешь, буду любить меньше, если будет девочка? Вообще, я думал о том, чтобы дать ребенку имя из нашего мира. Русское какое-нибудь или английское…
– Алиса? Или Рон?
– Не-не-не! Алиса – банально. Рон у меня ассоциируется с рыжими, это уже скорее к Лиф. Может, Борис? А если девочка – Вероника…
– Ну, мне не очень нравится, но время еще есть, верно?
– Ага. Хотя мне всегда нравилось имя Вероника, эх… Но в любом случае, последнее слово будет за тобой, я это уже точно решил!
– Знаешь, Федор, с каждым днем ты становишься все меньше похож на мальчика, становишься мужчиной, – хихикнула Джейн. – Хотя лицо у тебя все еще детское, и даже щетина не помогает!
– А вот это обидно! Наказать что ли тебя, плохая девочка?
– Что еще можно ожидать от Владыки тьмы, кроме как нападение на несчастных девушек? – улыбнулась Джейн. – Веди меня в свою спальню, монстр!
Усмехнувшись, я взял Джейн за талию, и повел ее в нашу спальню, которую делил и с остальными женами, кроме Силари, которая спала в каюте вместе с Ники. В этом плане, она была даже стеснительнее, чем Лифхель…
Корабль медленно скользил по волнам. Юго-восточный ветер бил в лицо, растрепывая наши с Лифхель волосы. Мы с эльфийкой стояли на носу корабля, и я держал ее за талию, так как она стояла на перилах, перепуганная, но довольная. Если смотреть со стороны, то можно было подумать, что мы с ней косплеим «Титаник»… Собственно, так оно и было! Остальные жены и Ники отказались от этого, кроме Лифхель, которая большими глазами смотрела на меня. Эх, моя Лифхель!
– Когда-нибудь Лиф, когда-нибудь – весь этот мир будет лежать у наших ног! – я вытянул правую руку, сжав пальцы в кулак, а левой взмахнул плащом. Лифхель стояла рядом, повторяя за мной эти жесты, только плаща у нее не было, зато она взмахнула подолом платья. – Мы добудем зуб Феофела, и я стану Владыкой тьмы!
– Хозяин! – пропищала Лифхель. Улыбаясь своей «обворожительной улыбкой», я повернулся к эльфийке, и взял ее за плечи. – Хозяин!
– Знаешь, Лифхель, если бы мы были главными героями одного аниме про пиратов, то я бы хотел, чтобы ты была персонажем Нами! У нее конечно, сиськи больше, но… – я взял Лифхель за руки и нежно сжал их. – Я люблю тебя не за это! Мне нравятся и твои, честно!
– Хозяин! – у нее на глазах выступили слезы, и она крепко обняла меня, в то время, как Саня, стоявший у перил чуть в стороне, левее, начал показывать ртом жесты, словно его тошнит. Юн и Ивлена стоявшие неподалеку, непонимающе переглянулись, и вдруг покатились со смеху, глядя на нас с Лифхель.
– Чего вы ржете, блин? Что думаете, Владыка должен быть жестоким и злым каждую минуту? Должен только и делать, что стоять как дебил и громко хохотать, крича о захвате мира? – фыркнул я, за руку утаскивая Лифхель с этой палубы. Эльфийка недовольно кивала головой, вторя моим словам, чем заставляла моего оруженосца и жену, смеяться еще сильнее. Саня вообще уже полчаса стоял с трудом дыша, не убирая руку с лица.
Покинув верхнюю палубу, мы с Лифхель зашли в нашу спальную, в которой стояла огромная кровать, на которой могли поместить все мы, и занимавшая большую часть комнаты, и усевшись с Лифхель на нее, стали недовольно фыркать.
– Скажи Лифхель, я настолько смешон? Разве желать приключение без опасностей не нормально?
– Нет, хозяин! Я считаю, что наше путешествие довольно романтично, вот если бы еще команда была более… веселой, без таких, как Шульд, все было бы еще лучше!
– Ага. Но такая уж нам досталась команда, и тут ничего не сделаешь. По крайней мере, большая часть нормальная, как и капитан Дрэйк.
– Возможно… с ним, бывает, приятно посидеть на ужине, этого я отрицать не буду, хозяин! – Лифхель легла на кровать, положив голову мне на колени. Я вздохнул, и от нечего делать, начал перебирать пальцами по ее голове, отчего эльфийка прикрыла глаза.
– Эх, Лифхель, как бы мне хотелось чтобы ты назвала меня по имени… Почему твою печать нельзя снять?! Может все-таки существует какая-нибудь магия, для снятия печатей?
– Нет, хозяин, от этого может избавить лишь смерть хозяина. Знаете… а ведь когда-нибудь, эта печать может спасти кого-то из нас. Меня, например!
– Да, я в курсе насчет телепатической связи, но мне так хочется, чтобы ты произнесла мое имя, Лиф. Ты единственная, кому так не повезло, из всех моих жен!
– А что насчет Силари? Она вас постоянно зовет «господином»!
– Это просто игра. По крайней мере не «выкает», как ты…
– Ммм… хозяин, скажите честно, а в вашем мире нэко существуют?
– Нет. Лишь в аниме, манге, ранобэ или китайских ММО играх… и вообще, у нас это считается каким-то извращением, когда тебе нравятся такие персонажи, или аниме в принципе. Даже у меня одно время была склонность к девочкам с кошачьими ушками… но тогда мне было лет пятнадцать… кто же мог знать, что у меня в женах будут эльфийка и нэко, мечта анимешников, блин!
– А как думаете, хозяин, где у Силари самые… чувствительные зоны? Если вы понимаете, о чем я?
– Интересный вопрос, – я задумался. – Возможно, их ушки и кончик хвоста… Знаешь, а ведь она моя жена, так что… почему бы нам просто не узнать это?
– Ох, как она покраснеет от этих вопросов, хи-хи!
Вредно хихикая, мы с Лиф вышли из комнаты, решив все же узнать, где у нэко самые чувствительные места, но столкнулись с проблемой. Силари нигде не было. Ее не было в ее комнате, где находилась лишь Ники, лежащая на кровати, и смешно размахивающая ногами и хвостом, почти не отрываясь от своего рисования. Она, кажется, даже не заметила нас, хотя мы сотни раз говорили ей, чтобы она была бдительной, и запирала чертовы двери!
Не было Силари и в библиотеке, не было в комнате отдыха, не было на верхней палубе. Ее не было нигде. Мы уже начали волноваться, куда могла пропасть старшая кошкодевочка, но нас успокоила Джейн, подойдя к нам, держа на руках одну из своих мышей-шпионов, и сказав, что ее питомцы видели Силари в трюме. Мы уже бросились вниз по лестнице, но Джейн окликнула эльфийку, и попросила ее помочь ей в вышивке. Да, Джейн тоже решила научиться этому, хоть у нее плохо и получалось это… Лифхель с досадой посмотрела на меня, но она очень любила все, что связано с вышивкой и шитьем, так что я махнул рукой, пообещав, что она все равно это узнает, и медленно побрел в трюм, тогда как мои жены пошли в нашу комнату.
Искать Силари в трюме мне пришлось недолго. Почему-то мне сразу пришло в голову, что она может находиться лишь в одном месте, а именно в Избушке, которая стояла в отсеке с деревом и парусиной, на случай шторма или повреждений. Из щелей, между дверью и косяком, пробивался тонкий лучик света, и потому я, забыв свой ключ в сумочке в спальне, постучался.
– Г-господин, что ты тут делаешь? – приоткрыв дверь, спросила Силари, и ее щеки сразу покраснели.
– Если я правильно помню, это мой корабль, так что… почему бы мне тут и не быть, – усмехнулся я. – Скорее, это мне интересно, что ты тут делаешь?
– Читаю, – пропищала Силари, еще больше залившись краской. Она еще больше приоткрыла дверь, и я вошел в хижину. На столе стояла одинокая горящая свеча, и рядом лежала раскрытая книга. Пока Силари зачем-то запирала дверь, я подошел к столу, и посмотрел на обложку книги. Ну, теперь понятно, почему она закрывается здесь – она читает книги Лифхель, к которым при нас стесняется даже притрагиваться!
– Интересно хоть?
– Ну… мне скорее интересно там читать только об одном, – Силари взяла в руки свой хвост и начала перебирать шерстку на нем пальцами. Она подошла ко мне, и закрыла книгу, положив закладку. – Я… я пытаюсь настроить себя…
– Можешь ничего не говорить, – нахмурился я. – Я понимаю, ты стесняешься и все такое… Блин, а я как раз пришел спросить тебя кое о чем не совсем приличном… Думаю, что зря я это затеял, так что пойду отсюда… Откроешь мне дверь?
– Господин… Федор… я… – Силари закрыла лицо руками, и вдруг истерично захихикала. – Мне страшно! Очень страшно! Я, наверно, самая глупая нэко в мире, которая боится сблизится со своим мужем!
– Не переживай! – отмахнулся я. – Тебе решать, когда будешь готова, я ведь тебе уже сказал! К тому же, если честно, мы с Лиф сами первый раз боялись этого… Боялись, что вдруг будем делать что-то неправильно, хотя я не понимаю, что там можно делать неправильно…
– Я думала, что если буду сама действовать, мне будет не так страшно, но… я уже столько книг Лифхель прочитала, самые пикантные сцены перечитывала по нескольку раз… И все равно, я стесняюсь!
– А я говорил, что не надо было влюбляться в меня, а уж предлагать стать четвертой женой тем более! – я подошел к двери, и облокотился о косяк. – Ты просто напридумывала себе свои чувства ко мне…
– Нет! Чувства нельзя выдумать! Я точно знаю, что люблю тебя! Ты идиот, Федор! Как ты вообще можешь говорить такое?! Ты… ты просто…
– Кошечка разозлилась! – прошептал я, глядя на то, как она надула свои щеки, и едва сдерживая смех. Да уж, ее милое невинное личико, словно у девчонок из аниме, стало таким красным, что если поднести спелый помидор, то разницы почти не увидишь… – Ладно, открой давай, и сиди читай дальше.
– А что вы хотели узнать?
– Хех, постой спокойно, – я медленно подошел к Силари, которая испуганно затряслась, и опять закрыла лицо руками, и взяв в руки ее хвост, нежно надавил на его кончик. Силари издала неприличный вздох, от которого даже мне стало не по себе. Резко отпустив ее хвостик, я мысленно проклял свое упрямство, и тихонько ругаясь, и при этом едва сдерживаясь от смеха, резко укусил Силари за кончик левого ушка. Укусил аккуратно, чтобы не причинить вреда, однако тот вскрик, который она издала, заставил меня отпрыгнуть.
– Господин… это было… очень приятно! – произнесла трясясь Силари. – Давайте еще раз!
– Ну, если ты хочешь, – пожал я плечами, и хотел уже укусить за второе ушко, как вдруг услышал писк, доносившийся из-за двери. Вытащив из кармана платья Силари ключ, я отпер замок, и впустил в Избушку белую мышь, которая залезла мне на сапог, попрыгала, и выбежала за дверь, пища.
– Что это с ней? – удивленно спросила Силари, когда я отдал ей ключ.
– Что-то случилось. Запрись здесь, и вооружись чем-нибудь, – я вышел из Избушки. – Никому, кроме девчонок, не открывай, поняла? Даже если мой голос услышишь!
– П-поняла!
Силари заперла дверь, а я пошел за мышью. На лестницах, я брал ее в руку, чтобы быстрее забираться вверх, и вот на третьей палубе, она побежала в сторону корабельной библиотеки. Дверь в нее, что было странно, была заперта, но я не долго думая, выбил дверь с ноги, благо что мои сапоги были очень крепкие.
И вот, перед моими глазами предстала нехорошая картина: Ники, зажатая у шкафа, которую Шульд держал за волосы, и еще один матрос, который пытался стянуть с малышки платье.
– Вы совсем оборзели?! – как бы спросил я, но на самом деле, эти слова были трехэтажным матом, который я просто решил заменить. – Быстро отпустили девочку!
– А то что, а? Господин херов! Ты тут один! – хмыкнул Шульд, отпуская зареванную Ники, у которой во рту торчала какая-то тряпка, из-за чего она и не могла позвать на помощь. – Владыка, епт твою мать! Говна кусок, который ни черта не может! Не пойму, что бабы нашли в тебе?!
Я не ответил. Отстегнув плащ, я бросил его в сторону, и поднял кулаки. Да, вот теперь шансов победить у меня не так много, ведь в руках у Шульда был кинжал, да и он был сильнее и ловчее Джока. Но я что, не мужик? Ладно, если и сдохну, то хоть за геройский подвиг, а значит, мне будет можно отправиться в рай…
– Что, не зассал, господин?
Я не ответил и вместо этого бросился с кулаками на Шульда. Тупо, без плана, но в тот момент я просто отключил мозг, ведь была лишь одна мысль «спасти Ники!». О себе я не думал, за что и поплатился. Умудрившись ударить Шульда в грудь, я не сумел увернуться, и получил кинжал под ребра справа. Надеюсь, печень не была задета… Шульд, довольно улыбаясь своими тремя зубами, попытался пырнуть меня снова, и в этот раз я смог с трудом увернуться, и упал на пол, истекая кровью. Прости, Ники…
– Сдохни! – прошипел Шульд, надеясь, что сейчас прирежет меня, но он не заметил, что я упал рядом с плащом, который и бросил в матроса, а сам повернулся на бок, уклонившись от лезвия. Пока Шульд пытался освободиться, начав резать мой плащ, я держась за бок, поднялся, и умудрившись поймать его за правую руку, так загнул ее, что сумел сломать ее. Кинжал выпал, Шульд заорал от боли, а я схватив кинжал, и с трудом зажимая рану, и держа кинжал, повернулся ко второму матросу. Недолго думая, я бросился к нему, и в последний момент, упав на пол специально, воткнул кинжал ему в колено. Этим самым я навредил ему и спас себя, так как он тоже взмахнул своим кинжалом, вытащенным из ножен. Он заорал от боли, а я нанес ему еще несколько ударов в ноги, и когда он свалился, Ники вырвалась из его хватки, и отбежала в угол, вытащив кляп, и громко заплакав. Развернувшись с живота на спину, я зажал рану, которая кажется, стала еще больше, из-за моих движений, и закрыл глаза, ожидая момента, когда появлюсь в белой комнате. Но мне не дала помереть кошкодевочка, которая подползла ко мне, и схватив кинжал, начала трясти меня за руку.