Обряд инициации! Как он сразу не догадался,– Андрей побледнел.– Два столба это для Лэнсы и сына Иквы и, судя по всему, их будут убивать. Привяжут к ним, и эта стая волчат прикончит грэлей во имя Хррх или другого своего божества, после чего будут считаться полноценными охотниками. Еще и мозги сожрут.
– Я не вижу людей Гррх,– Энку не мог понять смысла происходящего.– Для чего их украли?
Андрей не успел ответить, как на площадке появился «самый мудрый» в рыжей шапке, ну да, кого он еще ожидал. Эта сволочь везде успеет. С ним был темнокожий огромного роста, в добротной одежде, украшенной бусинками и шапке из волка. Наверняка, это вождь, и четверо взрослых кроманьонцев, одетых попроще. Вот и похитители собственной персоной. Не успели они и глазом моргнуть, как принесли Лэнсу и сына Иквы, которые повисли на веревках.
– Чего мы ждем, надо напасть, Эссу, пока они живы,– большеносый в нетерпении сжал в руках древко своего копья.– Убьем большого и старого, а дальше видно будет.
– Рано еще, мы не победим,– Рэту, наконец, тоже высказал свое мнение. Андрей был с ним согласен, погибнуть в отчаянной атаке всегда успеется.
Какое долгое у них представление, прошло несколько часов, а темнокожие все продолжали водить свои хороводы вокруг привязанных грэлей. «Самый мудрый» не уставал доставать красную краску из оказавшегося бездонным мешка и осыпать ее кружащихся в танце молодых кроманьонцев, вождя в волчьей шапке, четверых наставников и связанных грэлей. Наконец по окрику вождя все они остановились. Он прокричал какую-то команду. На время наступила пауза, после чего молодежь, вооружившись копьями, выстроилась напротив Лэнсы и сына Иквы.
– Стой, они не будут убивать их сейчас,– Рэту силой повалил на снег вскочившего на ноги Андрея, который потерял контроль над собой и собирался уже броситься вниз.– Копья без наконечников.
Рыжий оказался прав— все тридцать юных кроманьонцев вымазанных с головы до ног охрой по очереди с криком бросались к грэлям, имитируя атаку, награждая тех чувствительными тычками, однако, стоявшие у столбов взрослые контролировали, чтобы они не перестарались, и не нанесли увечий пленным. Особо ретивые даже получали от них крепкие затрещины. Для чего-то эти грэли им еще нужны живыми. После показа атаки копьями последовала еще одна имитация охоты, на этот раз с использованием тупых стрел. Андрей поежился, представив, как больно подросткам получившим стрелой с такого расстояния, пусть даже и тупой. В завершении обряда темнокожие еще раз станцевали свой хоровод вокруг столбов, правда, отплясывали они уже без особого энтузиазма. Они тоже устали, или берегут силы на что-то другое. После чего взрослые мужчины отвязали неандертальских юношей и унесли их куда-то вглубь стоянки, а за ними разбрелись и остальные участники этого спектакля.
Андрей вытер пот со лба, который выступил, несмотря на холод. Он понимал, что они стали свидетелями только первой части инициации, вторая должна будет последовать уже завтра. Значит, до следующего дня пленники будут еще живы. Стоит ли пытаться освободить их сейчас, прокрасться на стоянку, устроить панику, а затем бежать в суматохе, или все же подождать удобного случая позже, утром? Энку как всегда выступил за нападение и Андрей, поколебавшись, согласился с ним. Шансы на успех мизерны, но с рассветом они могут совсем исчезнуть. Вдруг на второй день инициации пленников просто убьют без всяких затей?
– Мы не знаем, где они их держат и сколько людей охраняют Лэнсу и сына Иквы, мы не сможем им помочь и погибнем сами. Не ты ли Эссу всегда говорил, что не нужно из-за собственной храбрости пренебрегать интересами семьи? В интересах семьи Гррх, чтобы мы все остались живы, даже если ваши сыновья при этом умрут,– Рэту был категорически против немедленных действий.
– Это же не твои сыновья, а наши,– большеносый, кажется, был готов в очередной раз врезать рыжему.
– Даже если бы там был мой ребенок, Энку, я поступил бы также,– Рэту стоял на своем.– Когда гнев уйдет, ты поймешь, что я был прав. У нас будет еще возможность спасти их, поверь мне.
Едва свет позднего зимнего солнца успел осветить временную стоянку темнокожих, как тут же появились несколько молодых кроманьонцев и стали разводить костры. Спустя некоторое время вместе с пленными неандертальскими подростками пришли и остальные и тут же начали готовить завтрак. До них доносились вкусные запахи жареного мяса, наполняя рот слюной. Андрей не верил своим глазам. Лэнсу и сына Иквы кормили пищей вместе со всеми. Не выглядит это так, что их немедленно будут убивать. Но и на пикник на фоне зимней природы это не похоже, ели все быстро, без обычного в этом времени желания растянуть удовольствие от еды, скорее, это походило на принятие пищи перед важным делом. Так и оказалось, не успела молодежь дожевать последний кусок мяса, как четверо взрослых сначала согнали их в кучу, а затем стали делить на звенья из трех человек. Темнокожие в каждой тройке были вооружены копьями, а один, дополнительно, еще и луком со стрелами.
– У них наконечники на копьях,– от внимательного взгляда Энку не могла укрыться ни одна деталь.
– Ахой, Ахой, Ахой,– все десять троек выстроились перед «самым мудрым» и вождем.
Любопытно, это имя громилы-вождя или любителя красного порошка в рыжей шапке? А может это просто клич. Вряд ли он это когда-нибудь узнает.
– Они отпускают Лэнсу и сына Иквы,– Рэту был потрясен происходящим, а Энку настолько удивился, что не смог выдавить из себя ни звука. Андрей не верил своим глазам. Четверо взрослых темнокожих подняли неандертальских подростков на ноги, распутали кожаные веревки, подвели к краю площадки и махнули рукой в западном направлении.
– Грэль, грэль,– азартные крики темнокожих темнокожих подгоняли добычу.
Лэнса и сын Иквы тоже не могли понять, что происходит и переминались с ноги на ногу на краю площадки, пока это не надоело одному из взрослых темнокожих, и тот сильным пинком не привел сыновей семьи Гррх в чувство, после чего те резво побежали в указанном им западном направлении.
– Если бы мы не залезли на скалу, то уже были бы с мальчиками,– Рэту от злости почти сгрыз свои ногти. Им крупно не повезло. Они оказались между стоянкой и убежавшими на запад Лэнсой и сыном Иквы и теперь им нужно или пройти сквозь площадку, где сейчас стояли кроманьонцы, или же, сделав крюк, обойти ее с восточной стороны, потеряв при этом много времени.
Между тем «самый мудрый» начертил на снегу круг, разделил его восемь частей и установил в его центре палку так, что тень от нее попадала точно на одну из линий.
– Ахой, Ахой, Ахой,– на площадке опять начались хороводы, «самый мудрый» развел свой порошок водой и стал разрисовывать получившейся краской лица молодых охотников.
– Когда они побегут за ними,– пыхтевший за спиной Энку наконец прервал свое молчание
– Это охота, когда тень от палки попадет на следующую линию в круге, то начнется преследование сынов семьи Гррх. Тройка, которая первыми их догонят и будут считаться победителями игры. Не будем терять времени и обойдем стоянку.
– Лэнса и сын Иквы успеют добежать до временной стоянки, если побегут в ту сторону.
– Они не пойдут туда, напрявятся в сторону «Трех зубов», я всегда говорил им, что в случае опасности спасение нужно искать в горах, там легче спрятаться. Нам нужно туда же— но по короткому пути. Иначе не найдем их раньше темнокожих, потому что потеряли много времени, чтобы обойти стоянку.
– Рэту, ты левая рука семьи Гррх и должен говорить мужчинам, что они должны делать на охоте, поэтому мы пойдем туда, куда ты скажешь.
– Если рыжий ошибается, Эссу, то у нас уже не будет времени вернуться и искать следы, которые оставили сыновья Гррх.
– Семья Гррх доверяет Рэту, пока не будет решено другое на сходе, ты помнишь это, Энку?
– Они бежали уже больше двух часов, пока не вышли к широкому замерзшему озеру. Когда они его пересекли по похрустывающему льду, то с его противоположного высокого берега уже были видны отроги гор. Если Рэту не ошибся в своих расчетах, то сейчас они опередили и Лэнсу с сыном Иквы, и молодежь темнокожих, которая на них охотится.
– Они совсем не прятались, шли как на прогулке, когда перед ними внезапно, словно выросли из под земли, появились три охотников грэлей. Двое умерли одновременно, пронзенные толстыми копьями в живот, а третий успел отбежать шагов на тридцать, когда Рэту попал ему стрелой в шею. Повезло, рыжему. Энку уже как-то буднично отделил их головы от шеи, аккуратно положил на снег, начертил под ними голову медведя и вопросительно посмотрел на Андрея. Тот вздохнул и вывел под ней надпись— ГРРХ. И когда он научится писать.
– Молодые темнокожие не шли по следу сыновей Гррх, не смогли их найти,– это и без слов Рэту было понятно, очень уж расслаблено шла эта тройка.
Следующие три подростка-кроманьонца повстречались им только через довольно продолжительный промежуток времени. Эти оказали более упорное сопротивление, оставив царапину от копья на руке Рэту.
– А ведь двигаются эти тройки вовсе не так, как им заблагорассудится, а на определенном расстоянии друг от друга,– подумал Андрей.– Прочесывают местность густым гребнем, тоже своего рода загонная охота. Так можно долго за ними гоняться и так и не найти Лэнсу и сына Иквы, если они додумались затаиться в каком-нибудь убежище. Надо дать им знать, что они здесь, рядом.
– Рэту, Энку,– дайте тройной сигнал из горнов.
Глава двадцать первая: Да живет семья Гррх
– Бууу-буууу-буу…
– Дууу-дууу- дуу…
Незнакомый для большинства обитателей степи громкий звук повис над равниной. Тишина. Затаились, прислушиваясь, даже не имеющие страха мамонты и всегда шумная пернатая мелочь. Прошел еще время, а к ним так никто и не вышел
– Бууу-буууу-бууу…– Энку покраснел от напряжения, со всей силы вдувая в рог воздух.
– Надо еще походить, если не сыновей Гррх, то уж темнокожих точно встретим. Чем больше убьем сейчас, тем меньше их потом к нам придет,– Рэту уже надоело стоять и дуть в горн.
Следы темнокожих явно вели обратно на восток. Они здесь были, но повернули обратно. Энку, который уже ощутил вкус драки, это не нравилось. Не хотелось думать, что кто-то из кроманьонских подростков настиг добычу, и преследование прекратилось именно по этой причине.
– Дайте сигнал!– преследование бежавших темнокожих с точки зрения Андрея было делом бессмысленным, если кто-то из них настиг Лэнсу и сына Иквы, то наверняка уже убил сакральных жертв инициации. Не для того они взяли с собой острые копья и лук со стрелами, чтобы оставить грэлей в живых.
– Я их вижу, Эссу, они идут сюда из под оврага на звук рога, нас пока не видят,– большие глаза Энку еще раз сослужили для них свою добрую службу.
Когда они добежали до них, то молодые неандертальцы перестали идти и просто уселись на снег— сил у них не осталось даже на то, чтобы порадоваться своему неожиданному спасению.
Хорошо, что Энку такой запасливый и раздел убитых загонщиков, что не говори, а одежда у темнокожих весьма подходит для жизни в ледниковой степи. На посиневшие от ударов тупых копий и стрел тела Лэнсу и сына Иквы надели по две кожаные рубашки, и теплую обувь с мехом вовнутрь.
– Они почти дошли до оврага, где мы спрятались, но нас не заметили. Потом раздались звуки горнов и темнокожие испугались. Наверное, подумали, что какой-то огромный зверь появился на равнине, и тогда они побежали назад. Но мы не сразу вышли из оврага— все как Рэту говорил— ждали, когда сердце десять раз по десять простучит,– Лэнса с обожанием смотрел на него.
Андрей обнял юношу и посмотрел на синяки на его руках. Сейчас он был готов разорвать за него и сотню темнокожих, если бы они вдруг появились.
Неужели у него отцовские чувства проснулись, как-то он до этого Лэнсу с Имелой не отделял особо от других детей семьи. Похоже, Эдина это чувствовала, потому и вела себя так нервно— настоящий Эссу к своим детям, видимо, относился не в пример теплее.
– Надо уходить, охотники темнокожих вернутся сюда, чтобы проверить слухи о незнакомом огромном звере, и найдут наши следы,– Рэту прервал его размышления о запутанных семейных отношениях.
Часть пути прошли по руслу замерзшей реки, в надежде, что ее синий лед скроет следы их пребывания. На середину реки, впрочем, не забирались, зима стояла на удивление теплая, а провалиться в полынью, затянутую тонкой пленкой наросшего за ночь льда, не хотелось. Быстрее домой!
Андрей вдруг ощутил, как соскучился по обычному быту своей первобытной семьи— посиделкам у костра, готовке пищи, уюту пещеры, пол которой покрыт толстым слоем шкур криворога, ворчанию Старшей, мягкому боку Эдины, в конце концов. Да и возвращаются они с щитом, а не на щите— Лэнсу и сына Иквы они успешно освободили, значит и встреча с родными будет радостной. Похоже, не одному ему хотелось домой— скорость их маленького отряда с приближением к каньону значительно выросла, а в ущелье они вбежали, не потрудившись даже хоть как-то замаскировать свои следы. Рэту поморщился, но не произнес ни слова по поводу такой вопиющей демаскировки.
– Зачем нам это, Эссу,– Рэту с недоумением вертел в руках сделанный из толстых ивовых прутьев большой прямоугольный щит, затем передал его стоящим рядом Эпею с Эхеккой.
– Ты забыл, какие острые стрелы у темнокожих? С помощью этого щита ты сможешь закрыться от них.
– Но темнокожих мы встречаем не каждый день, а если взять на охоту такую тяжесть, то на столько же меньше ты принесешь и мяса. А как с ним убегать от быка? А если сквозь кусты за оленем бежать, то никогда его не догонишь.
– Хорошо, на охоту не берите, но обращаться с ним должны уметь все. Вдруг кто-то придет прямо к нам в каньон.
Рэту пожал плечами, этот жест Андрея уже переняли все поголовно, но спорить не стал, привык, что от Эссу можно ожидать всякого. Но идея подобной защиты его не очень вдохновила. Тогда Андрей взял щит за сделанную с внутренней стороны вертикально торчащую ручку, отошел от рыжего на тридцать шагов и спрятался за ним, присев на корточки.
– Кидайте в меня тонкие копья!– крикнул он Рэту и Трем пальцам.
Рыжий и Эпей с Эхеккой обрадовались новому развлечению. За возникшей суетой неодобрительно наблюдала подошедшие по какому-то делу Старшая и неразлучная с ней синеглазая дочь Эрита.
– Наверное, нужно было подальше от них встать и заставить использовать стрелы без наконечников,– подумал он, когда на него обрушились крупные снаряды, а одна из них и вовсе попала в щель между прутьями, оцарапав ему плечо острым кремниевым наконечником.
– Вот вам!– когда стрелы у троицы закончились, то он привстал из-за щита и запустил в них камнем, который попал в живот не ожидавшего подобного бородатого Эпея.
– Если трое будут держать щиты, а четвертый кидать из-за их спин тонкие копья, то могут и пригодиться,– взгляд у Рэту стал уже не такой скептический. Окончанием битвы тут же воспользовалась подбежавшая Старшая.
– Эссу, прошло пять дней, как вы вернулись с Лэнсой и сыном Иквы, но ты так ничего не сказал, что делать с чужаками, которые пришли с нами с Холмов Ушедших. Я спросила Рэту, как твою левую руку и того, который должен говорить мужчинам и мальчикам семьи Гррх, что они должны делать. Он ответил, что старого надо прогнать, а молодого и женщину с ребенком оставить. Но Эссу говорил, что войти в семью Гррх может каждый, кто согласен с правилами жизни в нашей семье. А все они хотят остаться. Мужчины уже укоротили бороды и волосы на голове, женщина делает, что говорит ей Старшая, а мальчик ходит в «школу». Как нам быть?
Андрей обругал себя, совсем ведь забыл про чужаков, даже и не видел их после прихода, занятый написанием и обжигом нового «учебника» по временам года и составлением календаря. И Рэту хорош, наверняка ведь даже не поговорил с ними, если в последнее время он стал более вдумчивым в делах охоты, взаимоотношений между семьями и подготовке молодежи, то хозяйственные дела ему не так интересны. Надо самому поговорить с чужаками и найти им место в семье. Их все еще очень мало для того, чтобы раскидываться людьми. А когда белогорцы заберут своих женщин, то их и вовсе горстка останется в каньоне.
– Сегодня у нас большой праздник, начнется первый год по календарю семьи Гррх. На нем мы примем их в нашу семью, но прежде я поговорю с ними.
Старший из чужаков обнаружился у Эрру, помогал ему вырезать из могильного камня, который он притащил с Холмов Ушедших, сковородки. И в этом деле он, пожалуй, был искуснее хромого длинноного. Андрей с трудом вспомнил имя пожилого чужака, после их единственной встречи прошло уже много времени.
– Упеша, откуда вы пришли на землю семьи Гррх?
– Мы жить далеко, на лека без белег,– новый для себя язык чужак худо-бедно выучил, но некоторые звуки до сих пор давались ему с трудом, особенно «р».– Там не так холодно, как здесь, замерзшая вода редко падает с неба, было много добычи и на земле, и в воде. Но рядом с нами поселилось большое племя странных людей, похожих на темнокожих вашей земли, но других. Их было много, тридцать раз пальцев рук. И нашей семье не осталось там места…
На средиземноморье они жили, что ли? Только вот где именно, наверняка на побережье будущей Франции, по прямой как раз недалеко вдоль Пиренейских гор. Но он же говорил, что пришли они с запада? Непонятно. Или Испании?
– Мы ушли дальше на Закат, но там было плохо, трава и деревья росли только у ручьев, дети стали умирать, а потом и старые…
Андрей молчал, что-то не верилось ему, что в Европе в этот период вдруг откуда-то появилась пустыня. Но зачем Упеше обманывать?
– А как ваша семья пришла сюда?
– Узуту увидел землю, на другом берегу реки без берегов. У нас не было выбора, мы сделали плоты, чтобы добраться туда, но нас далеко унесло течением. Мы вчетвером были на одном плоте, а что стало с остальными, я не знаю. Может они и живы.
Андрей был потрясен. Получалось, что эти люди и в самом деле жили на берегу Средиземного моря, но не европейском, а африканском. Можно ли увидеть оттуда Европу? Ну, если в хорошую погоду, да взобраться повыше, то почему бы и нет, а отчаяние толкнет и не на такое безумство, как плавание по морю на плотах. Может Гибралтар увидели, или остров, а потом течением снесло их плот дальше на восток.
– Где вы такие камни брали,– молчащий до сих пор Эрру потрогал кромку обсидианового наконечника копья чужака.
– Этих камней было много на том месте, где раньше жила наша семья. Здесь я не видел таких,– Упеша задумчиво почесал свою бороду.– Хороший камень, острый.
Далеко же их занесло,– подумал Андрей.– Но пользу для семьи Гррх они принесут, этот Упеша будет неплохим помощником для хромого длинноногого…
– Так долго ты сверлить будешь,– кажется между Эрру и чужаком разгорался спор.– Веревкой надо крутить палочку, и песок подсыпать.
Причиной спора стал способ сверления округлого камня, который затеял Эрру для какой-то своей надобности. Для этого он использовал полую кость небольшого животного, которую быстро крутил в ладонях. Процесс продвигался так себе, на поверхности камня пока получилась дырочка глубиной всего в несколько миллиметров. Ну-ка, а как сверлили в средиземноморье? Андрей попросил чужака показать свой метод. Упеша взял косточку у длинноногого, намотал на нее веревку, концы которой закрепил на изогнутой палке по форме напоминавшей лук, и начал совершать движения как ручной пилой, зажав косточку сверху плоским камнем, не забывая при этом подсыпать время от времени в получившееся отверстие мелкого песка. Довольно скоро он прорезал камень на глубину где-то в сантиметр. Андрей готов был расцеловать чужака— возможности по изготовлению топоров или молотков открываются захватывающие. Сделал дырку в камне и закрепи его на палке, еще и дополнительно обвязать ремнями и выходить из строя будут гораздо реже. И клей не нужен, которым Рэту закрепляет наконечники в копьях. Жалко каменные топоры быстро из строя выходят, был бы у него металл…но об этом он уже думал и пришел к выводу, что мечтать об этом еще рано.
К чести Эрру, «инновацию» чужака он оценил по достоинству. Какое-то время они сверлили камень по очереди, а потом, не доделав работу, ушли куда-то перекусить, оставив его наедине с мыслями о предстоящем сегодня праздновании Нового года.
Мыслей особо не было. Может елку устроить и подарки детям раздать? Но что именно раздать? По куску мяса, как-то не по-праздничному выглядит. Пожалуй, без Старшей ничего он не придумает и поплелся в «школу», где ей еще быть ближе к полудню.
– Что такое Новый Год, Эссу и зачем по этому поводу делать сход семьи?
– Это не сход, Старшая, это праздник. Будем есть мясо и рыбу, пока все не наедятся до отвала, петь «Сражение» и веселиться. В нем будут участвовать все— и женщины белогорцев, и дети и даже Эпей Три пальца. А Новый год это первый из 365 дней года, ты ведь знакома с новым «учебником» и знаешь про это. Все дети должны получить к этому дню по подарку, чтобы запомнить его. Но я не знаю, что им подарить. Это должно быть что-то редкое и вкусное.
– Первый день года сегодня? Ты говорил, что он наступит завтра. Как так? И еще у тебя в «учебнике» год разделен на двенадцать «месяцев», которые в свою очередь разбиты на «недели», состоящие из семи дней. И какой завтра день?
– Наступит первый день года завтра, а празднуют сегодня в середине ночи. Мы его встретим. А какой день недели завтра я не знаю, пусть будет понедельник. И еще— каждый седьмой день недели занятий в школе не будет. Пусть дети отдохнут и быстрее к календарю привыкнут.
Наверное, новогодняя елка Андрея, на которой вместо блестящих игрушек висели ягоды калины и шишки, а на вершине вместо звезды красовался череп Гррх, в его время детей бы скорее напугала, а не обрадовала. Но здесь они не были избалованы зрелищами и собрались вокруг нее задолго до заката солнца, когда был объявлен общий семьи. А может, их завлекли запахи готовящейся еды. Суетящиеся женщины уже варили в горшках Младшей сушеное мясо, рядом лежало нарубленное мясо быка, которое решили поджарить позже, когда все соберутся, на сделанных из его могильного камня сковородках, рыбу просто нарезали ломтями в качестве закуски.
– Грака нашла, чем необычным угостить детей,– откуда-то появилась Старшая.– У нее есть еда Жжж, добавляет его в отвар. Еда Жжж вкусная. Я разделила на 37 кусочков, по количеству наших детей и детей белогорцев.
Мед? А он и не знал, что у Граки есть мед. Редкое лакомство, теперь дети и в самом деле надолго запомнят Новый год.
Между тем вслед за детьми к елке стали подтягиваться и взрослые. И чтобы он делал без Старшей и Граки, быстро распределявших всех прибывавших по местам, чтобы не было толчеи. Андрей заметил, что живот у женщины Рэту заметно округлился. Значит, скоро семья Гррх увеличится на еще одного человека. Хорошо.
– Вкусно,– рядом с ним материализовался Энку, жующий кусок вареного мяса.– Это ты хорошо придумал, голову Гррх на дерево посадить. Красиво.
– Сегодня ночью наступит первый день первого года по календарю семьи Гррх. Мы открываем новую эру нашей земли, отныне все, что произошло в течение года, будет записано в специальные «книги», с которыми сможет ознакомиться каждый в любое время, чтобы славные дела сыновей и дочерей семьи Гррх не исчезли в тумане времени,– Андрей волновался. Он никогда не был любителем произносить длинные речи и в свое время на совещаниях в компании по производству пластиковых окон и дверей старался уклониться от обсуждения текущей политики компании. Слова, которые он сейчас произнес, были искренни, и казалось, сами вырывались из самой глубины его сердца. Но поймут ли его люди, которых он сейчас здесь собрал.
– Отныне каждый Новый год мы будем обсуждать, что мы сделали за год и что нам предстоит сделать в году последующим.
– Да живет семья Гррх!– на этом решил он завершить.
Стоящие рядом Энку и Рэту по очереди загудели в свои горны. Молодцы, сами, без его подсказки почувствовали торжественность момента.
– Да живет семья Гррх!– раздались нестройные крики присутствующих мужчин.
– Да живет семья Гррх!– на это раз гораздо дружнее, к мужчинам присоединились женщины и дети. Похоже, клич им понравился.
После Андрей объявил о желании четырех чужаков присоединиться к их семье. Никто не возразил, в том числе и Рэту, который вроде бы до этого хотел прогнать пожилого средиземноморца из семьи. Сладости детям раздал он сам. Аккуратно разрезанные Старшей кусочки лакомства достались каждому, вместе с поздравлением «С Новым годом!». Пусть запоминают, по какому случаю им перепала еда Жжж.
– Спой, Эссу «Сражение»,– объевшийся большеносый желал послушать свою любимую песню.
Ушел в темноту быстроногий Эхекка
Спрятался за тучу покусанный месяц
Не видно в ночи как стоят «Три зуба»
Только сыны Гррх не спят в ожидании врага…
Как всегда, во время исполнения этой песни Энку ушел в себя, заново переживая перипетии летнего сражения. Вроде бы после этого случились стычка с темнокожими у Холма Ушедших, а совсем недавно еще одна— при спасении Лэнсы и сына Иквы, но битва у «Трех зубов» стояла для него как-то особняком.
– Ты хлаблый охотник, Энку,– Упеша, который впервые слышал «Сражение» с одобрением кивнул головой.
А что означает его имя? Средиземноморец пояснил, что это название дерева, которое росло на его родине. И даже начертил на снегу нечто цилиндрическое. Кипарис что ли? Такого он здесь не встречал.
Упеша достал из своего мешка какую-то трубку и нерешительно покрутил ее в руках. Андрей заинтересовался, уже убедился, что от нового члена их семьи можно ожидать чего-то необычного. Это была пустотелая кость какого-то животного, на плоской стороне которой были просверлены или пробиты шилом 4 отверстия. С обоих концов кость была обстругана, а затем отполирована. Неужели это флейта, а ведь уже только своим примитивным свистком он произвел здесь фурор. Надо бы ее проверить.
– Ты видел ланьше ленмену,– от внимательного взгляда Упеши не укрылось, что Андрей сразу понял предназначение инструмента.
Он не ответил и поднес «флейту» узким концом к губам. Она не звучала! Странно. Или здесь какой-то секрет.
– Переверни ее,– посоветовал Упеши.
Палеолитическая «флейта» и в самом деле оказалась с секретом. Дуть в нее нужно было с широкого конца трубки, а с обратной стороны кости большим пальцем он нащупал еще одно отверстие. Вот в чем дело. Красивые звуки флейты были необычны, с помощью отверстий можно было добиться разного звучания, а если приноровиться, то и сыграть определенную мелодию. Наконец Андрей подобрал ритм, который подходил под размер «Сражения» и кивнул Граке, чтобы начала песню. В сопровождении «флейты» «Сражение» зазвучало совсем по другому, музыка добавила ей какой-то грусти и эпичности.
..Спрятались Рэту и Эссу в тени камня большого
Долго ждут храбрецы солнца восхода
С первым лучом ожидают врага прихода
Их много пришло, пять раз по пять
Метко кидает копье свое Рэту
Скользка земля от вражеской крови…
Внезапно явился на помощь Энку
Свирепый как Брр он врагов сокрушает
В страхе бежит темнокожий, но поздно
Пронзенный копьем бездыханно лежит…
– Да живет семья Гррх!
Глава двадцать вторая: Жидкий камень
Камни на узкой тропинке, которая вела к ущелью, заледенели, так и норовили выскользнуть из под ног. Эрит в последний момент успел удержать на тропе молодого охотника, едва не улетевшего со склона в ущелье.
Осторожно!
Белогорцев и так осталось всего три десятка мужчин, чтобы они погибали так глупо. Какое облегчение, что их женщины и дети находятся в семье Эссу. Когда Рэту предложил помощь на случай появления темнокожих на нагорье, то он не думал, что она понадобится так скоро. Не прошло и одной луны, как охотящиеся на криворогов охотники увидели на склоне горы десять раз пальцев рук темнокожих, поднимающихся со стороны «Трех зубов». Хорошо, что осень уже раздела деревья, и они не смогли пройти незамеченными прямо на их стоянку. Эрит сразу же, не смотря на возражения мужчин семьи, отправил в условленное между ним и Рэту место прямиком через Длинную гору всех женщин и детей. С с ними ушел и Эпей три пальца.
Наступили холода, у всех мало еды, но даже если половина детей и женщин выживет на остатках еды членов семьи Эссу, то у них еще не все потеряно, семья из под Белой горы продолжит свое существование.
Белогорцы потеряли уже пять охотников и при этом не смогли убить ни одного врага. Темнокожие разбились на маленькие отряды, которые шли, перекликаясь между собой. Каждый из них по отдельности был им по силам, но стоило напасть на них из засады, как через некоторое время появлялись и другие, чтобы осыпать их издалека тонкими копьями. Трусы.
– Грэль, грэль,– доносились до них крики преслодователей. Молодому Эренку тонкое копье попало в ногу, он долго шел за ними, отставая все больше. Уже оторвавшись от преследователей они увидели, как его голову поднял на копье темнокожий высокого роста в шапке из шкуры волка.
Ничего не оставалось как перебраться через ущелье в земли, в которых они никогда не бывали. По слухам, здесь жили семьи родственные большеносым, которые очень не любят чужаков. Говорят, некоторые из них едят мясо сырым как звери и что в голодные годы они даже могут съесть кого-то из своей семьи, чтобы поддержать жизнь остальных. Эрита передернуло при одной этой мысли.
За ущельем они прятались до тех пор, пока не появилась новая луна. Белогорцы так никого и не встретили за все то время, которое они провели здесь, в землях заречных большеносых. Ничего удивительного, уж очень обширны они оказались— скудные плоскогорья тянулись насколько хватило глаз, и даже с самой высокой вершины не видно было их границ. Где-то вдали вырисовывались в небе совсем уж высокие горы, своими снежными вершинами сливающиеся с облаками. Эрит убедился, что постоянно проживать здесь не получится— голодно, холодно и совсем нет леса. Поэтому, видимо, и возникли слухи о том, что местные большеносые едят сырое мясо— негде им дрова собирать. Но пришла пора выбираться отсюда, темнокожие не могут находиться на их землях вечно. И в самом деле, они покинули их нагорье.
– Куда мы приведем своих женщин и детей, Эрит,– мужчины мрачно рассматривали совершенно разоренную стоянку у Белой горы. Шесты темнокожие пустили на дрова, а шкуры забрали с собой в качестве трофея.
– Наши женщины забрали с собой достаточно шкур криворогов, их хватит, чтобы застелись полы в землянках. Мы продержимся до тепла. А теперь нам надо пойти и забрать наших женщин и детей.
*****
– Дурной камень, не колется,– оставив попытки сделать наконечник копья из зеленоватого камня, Рэту отшвырнул его в сторону.– Сын Иквы на днях их много принес, у длинноногих с реки с горькой водой другие камни, наверное, не разобрался еще, какие нам нужны. А когда костер им обложили, то один и вовсе растаял и дурной запах пошел, представляешь Эссу, камень и от огня растаял, а не лопнул.