Objętość 12 stron
1899 rok
Большой шлем
O książce
В прозе Леонида Андреева причудливо переплелись трепетная эмоциональность, дотошный интерес к повседневности русской жизни и подчас иррациональный страх перед кошмарами «железного века». Любовь и смерть, жестокосердие и духовная стойкость человека – вот главные темы его повестей и рассказов, ставших одним из высших достижений русской литературы начала XX столетия.
Gatunki i tagi
Бесподобный рассказ. Заставляет задать вопрос себе: чем живу и стоит ли оно того. Рассказ очень сложный, я его три раза перечитала. Карточная игра-есть аллюзия на нашу жизнь.
Прекрасный образец русской литературной миниатюры. Один из первых рассказов писателя далеко не так прост, как может показаться поверхностному читателю. Игра в карты, за которой четверо героев проводят много времени, здесь выступает лишь аллюзией на нашу повседневную жизнь, в которой каждый ставит свои цели, не соотнося их с устремлениями окружающих.
Полное отсутствие не только дружбы, но и внимания друг к другу лишь усугубляет внутреннее одиночество каждого. Смерть, пришедшая за одним из игроков в самый, казалось бы, счастливый момент, лишь напоминает нам о призрачности внутренних ценностей, о полной ненужности таковых.
Да, увы, это так. Стремиться, стремиться куда-то человек, а в итоге что?
Кстати, молодого Андреева за этот рассказ хвалили Л.Н.Толстой, В.Г.Короленко и М.Горький. Миниатюра по форме, а сколь много глубокого здесь заложено.
,, ... автор с недоумением остановился перед загадкой жизни: что ты и, главное, к чему ты?" - писал о рассказе публицист, литературный критик и дипломат Вацлав Воровский.
вот так, относились друг к другу с нежностью - и ничего друг о друге не удосужились узнать, а потом всё, поздно и ненужно
Глубокий смысл присутвует, но я его не поняла
Надеюсь другие тчоно вынесут из этого что то полезное
Прочитал рассказ, сравнил свое мнение с отзывами читателей на Литрес, но главное что заметил все, же качество написания произведения. Прекрасный язык, обороты. Алексей Иванов говорил, что не пишет рассказов, потому что у него нет поэтической жилки, а тут четко виден прекрасный поэт.
А вы, Яков Иванович, все на той же квартире?
несправедливый приговор, вероятно, будет отменен. Потом он стал приносить газеты и прочитывал из них некоторые места все о том же Дрейфусе. – Читали уже, – сухо говорил Яков Иванович,
ровно в восемь часов, ни минутой раньше или позже, и сейчас же брал мелок сухими пальцами
сильнее всего боявшийся слишком большого счастья, за которым идет такое же большое горе.
Евпраксия Васильевна задумчиво смотрела на Якова Ивановича и не отвечала. Ему показалось, что в ее глазах видна та же мысль, что пришла и ему в голову. Он еще раз высморкался, спрятал платок в карман наваченного сюртука и сказал, вопросительно поднимая брови над покрасневшими глазами:
– А где же мы возьмем теперь четвертого?
Opinie, 10 opinie10