Хорди Хименес, как всегда, трепался без остановки. Он отнюдь не терял время, пока Пётр гостил у Марты. Он тесно сошёлся с медсестрой прифронтового госпиталя Кармен Кансино и чудно провёл время в ожидании Анджана. И сейчас он пел дифирамбы своей подруги, которую он называл многозначительным испанским словом «новья», которое могло означать как просто подругу, аналог английскому гёл-фриенд, так и невесту, со всеми моральными обязательствами. Хорди поделился с Петром, что планирует познакомить своих родителей с Кармен и прощупывал почву как бы на этом медицинском минивене привезти в следующий раз его стариков для знакомства с невестой и её родителями. Медсестра Касино являлась военнообязанной, а в республиканской армии отпуска для военнослужащих не предусматривались.

Анджан хорошо знал эту медсестру и был вполне солидарен со своим напарником: хороша чертовка! Там было из-за чего и из-за кого потерять голову. Кармен жила в Алькубере, куда вернулась после окончания школы медицинских сестёр в Сарагосе. Жила она с родителями и после начала мятежа националистов её призвали на военную службу в местный военный госпиталь.

Выехав на трассу Сарагоса-Барселона тёмно-зелёный фургончик с красными крестами на бортах, резво понёсся по направлению к морю. Менее чем через четыре часа они въезжали в Санс, пригород мегаполиса. Несмотря на темноту, ещё не было и пяти вечера, поэтому Пётр, высадив Хорди возле его дома, заехал в офис.

Секретарша Урсула не по-испански дисциплинированно отбывала номер в конторе, даже в отсутствии Петра. Она уже готовилась слинять и наводила марафет на своём рабочем столе и так блиставшем идеальным порядком. Резко открывшаяся дверь заставила её вздрогнуть, но при виде входящего шефа сразу же успокоилась и лучезарно улыбнулась вошедшему.

– Сеньор Анджан, – изрекла она и принялась лихорадочно рыться среди бумаг, – тебе звонили из Женерелитата и просили срочно перезвонить.

Урсула никак не могла решиться обращаться к шефу «товарищ», как требовали этого революционные власти, но легко принялась тыкать всем начальникам компании. Получалась странная буржуазно-пролетарская смесь.

Наконец, она нашла нужную бумажку и протянула её Анджану со словами:

– Вот сеньор. Пожалуйста.

Пётр принялся было разбирать мелкий убористый почерк Урсулы, нот тут женщина негромко захныкала, привлекая внимание начальника. Пётр вопросительно посмотрел на секретаршу.

– Сеньора Анджан, позвольте мне уйти? – робко попросила Урсула, мельком взглянула на настенные часы, показывающие без десяти минут пять.

– Да. Конечно. – поспешно ответил Пётр, – Идите.

На маленьком листочке секретарши фигурировали имя и фамилия Льюиса Компаниса, Председателя Правительства Каталонии и его рабочий и домашний номера телефонов. «Ого! Круто!» – было первой реакцией парня. – И что ему из-под меня надо? Он нерешительно поднял трубку и набрал рабочий номер.

Приятный мужской голос известил, что его соединили с Канцелярией Председателя Правительства и его рад приветствовать товарищ Лопес, секретарь Канцелярии.

Пётр попросил соединить его с товарищем Компанисом, но был проинформирован, что Председатель сейчас проводит совещание и попросила Анджана назвать себя и цель звонка. Записав данные парня, товарищ Лопес клятвенно заверил, что товарищ Компанис обязательно позвонит ему, как только освободится.

Пётр не успел допить кофе, которое он сварил тут же в офисе, как раздалась трель телефонного аппарата.

– Слушаю, – проговорил Анджан в поднятую трубку.

– Товарищ Анджан? – ответила трубка хорошо поставленным баритоном. – У аппарата Луис Компанис.

– Слушаю вас, товарищ Председатель Правительства, – по-военному чётко и без подобострастия ответил Пётр. – К вашим услугам!

– Это не телефонный разговор, – заявил Компанис. Не могли бы вы сейчас приехать ко мне в Женералитет. Пропуск будет ожидать вас на посту у входа.

– Конечно, товарищ Председатель Правительства, через минут пятнадцать буду.

Ровно через четверть часа Анджан входил в кабинет в сопровождении всё того же товарища Лопеса.

Председатель шустро вскочил со своего места и чуть ли не бегом направился навстречу посетителю через весь свой огромный кабинет.

– Добрый вечер, товарищ Анджан! – возбуждённо вымолвил Луис Компанис, протягивая нервно подрагивающую руку. – Прошу вас. Присаживайтесь.

Он чуть ли не силой притащил Петра к длинному столу для совещаний и усадил на стул, который сам же услужливо отодвинул.

– Кофе,лимонад ? – услужливо спросил он.

– Кофе, пожалуйста, – ответил Пётр, присаживаясь на предложенное место.

Председатель повелительно кивнул секретарю, который тут же удалился.

– Не буду долго ходить вокруг, да около, – заявил Луис. – В моей семье большая беда. У меня похитили сына.

– Сына-а-а?! – чуть ли не пропел удивлённо Анджан. – Кто?

– Националисты. – с болью в голосе пояснил Компанис.

– И каковы их требования?

– Они предложили обмен. Моего Луиса на арестованных мятежных генералов Годеда и Бурриэля.

– А они что ещё живы?! – попросил уточнить удивлённый Пётр. – Говорили, что их расстреляли ещё в августе.

– Нет. – заверил Луис-старший. – Мы сами планировали обменять этих генералов на поэта Федерико Гарсия Лорку и на генерала Мигеля Камписа. Но фашисты нарушили предварительные договорённости и расстреляли как поэта, так и генерала.

Компанис вскочил с места, закурил и стал нервно вышагивать по кабинету, гневно гремя:

– И вот сейчас, эти жалкие обманщики, эти фашистские гиены, выползшие из песков Сахары, требуют за свободу моего сына Годеда и Бурриэля. Иначе грозятся убить моего мальчика.

Его воинственный пыл угас так же резко, как и возник. Председатель обессилевшей тушкой плюхнулся на стул напротив Петра и умолюще смотря в глаза Анджану, промолвил просительно:

– Вы поможете нам найти моего мальчика? С десяток моих друзей и товарищей посоветовали мне обратиться к вам, уверяя что вы непременно его отыщите.

– Прошу вас, успокойтесь, умиротворяющим голосом уверил Анджан. —Я приложу все свои старания, товарищ Председатель Правительства. У вас есть фотографическая карточка вашего сына?

– Да. Конечно! – Компанис шустро подбежал к своему столу и достал из одного из ящиков прямоугольную картонку.

– Вот, прошу вас, – сказал он, протягивая фото, – Этот фотографический снимок сделан летом 1936 года. Уму здесь ровно двадцать пять лет.

На парня с фото смотрел невысокого роста парень в компании с молодой женщиной, держащей на руках девочку лет двух.

– Вы позволите, товарищ Председатель Правительства? – Пётр указал рукой на фото.

– Естественно! – поспешно ответил Луис. – Прошу вас.

– Мне нужно закрыть глаза и немного сосредоточиться, вы позволите? – объявил Анджан.

– Да. Да. – подтвердил Компанис. – Я сейчас удалюсь, чтобы не мешать вам.

– В этом нет необходимости, м просто мне необходимы несколько минут спокойствия.

Луис молча прижал указательный палец к губам и затих на своём стуле.

Пётр внимательно посмотрел на фото парня в попытке запечатлеть его образ в своей памяти, вошел в Инфосеть и сделал мыслезапрос на имя Луиса Компанис-и-Мико. Объект его поисков находился на втором этаже квартиры по улице Уржель, дом 124. Парень сидел, примотанный к спинке стула,в углу маленькой комнатки, больше напоминающей кладовку. Кроме него в квартире находились ещё двое. Стражи не утруждали себя строгим соблюдением обязанностей надзирателей, а азартно резались в карты, то и дело прикладываясь к порро, стеклянному сосуду с длинным носиком. Они периодически вскидывали этот сосуд над головой и подставляли рот под тонкую струйку вина.

– Я знаю, где находится ваш сын, – объявил Анджан, открывая глаза.

– Неужели?! Так быстро?! – Компанис подскочил к Петру. – Но как?!

– Я могу входить в единение с Космосом, с Эфиром и получать оттуда всю информацию о настоящем и прошлом любого человека, любого существа или предмета на Земле.

– Вы это серьёзно говорите? – с сомнением в голосе переспросил Луис.

– Вполне, – заверил парень и заявил. – Сейчас ваш сын находится на квартире мятежников, вероятно, конспиративной на улице Уржель, номер 124. Его караулят два человека.

– Невероятно! – воскликнул Председатель, подбежал к своему столу и схватился за телефон. – Сейчас вызову отделение Штурмовой гвардии, и мы быстро разделаемся с этими мерзавцами.

– Прошу вас, товарищ Председатель Правительства, – Анджан остановил порыв Луиса. – Нужно выяснить как другие мятежники навещают ту квартиру: какой-то условный стук или пароль. Если мы попытаемся вломиться в ту квартиру, то фашисты могут ликвидировать вашего сына. С этих ублюдков станется!

– Да. Вы, пожалуй, правы, – Компанис остановил движение телефонной трубки к своему уху на пол пути. – Но как мы это выясним?

– Когда вам должны звонить похитители, чтобы узнать о вашем решении? – поинтересовался Пётр.

– Сегодня, в сем ночи, – сообщил Луис, взглянул на часы на своей руке и воскликнул. – О боже! Через двадцать минут.

– Отлично! – заявил Анджан и пояснил. – Пока вы будете говорить со злодеями, я попытаюсь запеленговать место, откуда они звонят и проследить за ними.

– «Запеле» что? – мужчина непонимающе уставился на Петра.

– Запеленговать, – повторил Анджан и пояснил. – Выяснить откуда поступает звонок.

– И это тоже возможно? – с новой ноткой недоверия уточнил хозяин кабинета.

– Конечно, товарищ Председатель Правительства, – заверил парень.

– Я вам верю, товарищ Анджан, – в свою очередь заверил Компанис. – И, пожалуйста, называйте меня просто Луис.

– Тогда вы зовите меня Педро, – попросил парень, пожимая протянутую руку.

Луис уселся в кресло за своим столом, закурил очередную сигарету и уставился на телефонный аппарат, словно взглядом пытаясь его оживить.

Время тянулось бесконечно долго. Компанис успел закурить третью сигарету в тягостном ожидании, когда телефон разродился пронзительной трелью. Луис схватил трубку и почти прокричал в неё:

– Председатель Правительства у аппарата!

– Вы приняли решение, сеньор Компанис, – послышался в трубке приглушённый голос. По-видимому, говорили через платок, чтобы изменить тембр.

– Нет ещё, – ответил Председатель, придав голосу немного истеричные нотки. – Я не могу решать подобный вопрос единолично. Я назначил собрание правительства на утро завтрашнего дня.

– Мы свяжемся с вами завтра в полдень, сеньор Председатель, – раздалось в ответ. – Но это последний срок. Иначе после полудня мы расстреляем вашего сына.

На той стороне провода послышались гудки. Но Петру хватило этих несколько минут, чтобы выйти на личность звонящего и вычислить его местонахождения. После этого парень прошёлся по истории жизни участника похищения и проследил его городские маршруты и засёк несколько случаев посещения квартиры, в которой содержался Луис-младший. Просмотрев словно в медленной съёмке эпизоды у дверей квартиры-тюрьмы, Анджан выявил условный сигнал-пароль: три длинных, два коротких и вновь два коротких удара костяшками пальцев о дверь.

– Вызывайте группу захвата, Луис – обратился Пётр к Компанису,

– Кого, простите? – переспросил тот.

– Ну вашу Штурмовую гвардию, – поправился парень, – Я проинструктирую их как без штурма и стрельбы войти в квартиру так, чтобы ваш сын не пострадал.

– Одну минуту, – не задавая больше вопросов запросил Председатель и схватился за трубку.

Пётр возглавил штурмовую группу с особыми полномочиями от Председателя Правительства. С проникновением в квартиру не возникло никаких сложностей. Отстучав условную дробь на входной двери, местный ОМОН ворвался в открывшуюся дверь и быстро повязал незадачливых охранников. Другие группы отправились по другим адресам, указанным Петром, для ареста всех участников похищения Компаниса-младшего. В итоге массовой облавы членов пятой колонны, тюремные казематы Монтжуика пополнились несколькими сотнями узников.

Глава восемнадцатая

Утро для Петра обычно начиналось с чашки кофе и поиска Марты через сеть. Арагонский фронт очнулся от спячки и сентурия девушки постоянно находилась или в гуще боёв, или на марше. Часто он засекал Берг в момент, когда она перевязывала раненого бойца или пряталась от вражеского

обстрела.

В этот раз он застал девушку в крестьянской хижине, сидящей в большом деревянном корыте, а её однополчанка Сисилия лила на неё воду из глиняного кувшина. И никакая сила не смогла оторвать парня от созерцания обнажённой девушки. Перед ним открылось то, что до сей поры оказывалось скрытым под одеждами: высокая грудь с острыми сосками, загрубевшими в прохладном помещении, ложбинка между ними, по которой медленно стекали струйки воды, поросший нежным пушком лобок, когда она медленно встала и грациозно шагнула из своего корытца. Немного оттопырив свою аппетитную кругленькую попку, упругую на вид, она принялась вытирать волосы махровым полотенцем, привезённым ей Петром, а затем завернула его на голове в виде высокой шапки а-ля Шехиризада. После этого Марта завернулась в широкое и длинное холщовое полотенце, больше похожее на простынку, которое держала на вытянутых руках Сисилия.

Девушки весело болтали о чем то, не подозревая, что за ними наблюдают со стороны.

А Пётр как завороженный продолжал наблюдать за девушкой, не имея ни сил, ни желания разорвать соединение с Инфосетью. Он почувствовал себя подростком, втихаря подглядываемым в замочную скважину дверей в женскую спальную комнату.

А Марта тем временем распеленалась, протёрла краем полотенца между ног, тщательно промокнув промежность, и небрежно бросила простынку на трёхногий табурет. После этого она взялась за одежду. Девушка грациозно влезла в нечто среднее между трусиками и панталонами. Немного выгнув вперёд свою шикарную грудь, накрыла её черными чашечками бюстгальтера. От сцены одевания нижнего белья, выглядевшей эротичнее, чем десяток подобных эпизодов, виденных Петром на экранах телевизоров, у парня на лбу выскочили капли пота и пересохло во рту.

Марта, всё ещё находясь в неглиже, села на табурет, достала маленькое зеркальце и принялась расчесывать свои русые с рыжеватым оттенком волосы, уже успевшие отрасти и достигавшие плеч.

За это время подружка вычерпала грязную воду из корыта, помыла его и залила свежей воды. Проделав эти манипуляции, Сисилия начала разоблачаться, а Марта в трусиках и топе принялась наполнять корыто горячей и холодной водой, вероятно, подготавливая импровизированную ванную для подружки.

Новой эротической сцены Пётр уже не вынес бы, и он поспешно покинул Сеть. Тем более, бывшая монашка не отличалась ни пышными формами, ни выдающейся фигурой.

Допив кофе и немного уняв возбуждение, Анджан справился через сеть, как идут дела у Роберта Берга и четы Мономахов. Роберт тоже завтракал в кругу коллег-медиков, а супруги обучали новобранцем обращению с огнестрельным оружием.

Пока Пётр подсматривал за Мартой, его кофе остыл, поэтому парень пошёл на кухню, чтобы заварить себе новую порцию. На полпути его застал телефонный звонок.

– Доброе утро, товарищ Анджан! – послышался в трубке хорошо поставленный профессиональный голос. – Вас беспокоят из Канцелярии Председателя Женералитета Барселоны. Товарищ Компанис вызывает вас в свой офис в четыре часа дня.

– Передайте товарищу Компанису, что я буду в назначенное время, – без лишних вопросов ответил Пётр.

– Большое спасибо, товарищ Анджан, – поблагодарил служащий Канцелярии и добавил. —Пропуск будет ждать вас на проходной.

Пётр удивился новому вызову к главному человеку Барселоны. После бескровного освобождения похищенного сына руководителя города, благодарный отец пригласил спасителя на завтра к себе домой на ужин. Анджан откушал в семейном кругу Компанисов. Присутствовали супруга Председателя Кармен, моложавая миниатюрная женщина, ничуть не растратившая своей красоты и шарма, её более молодая копия дочь Мария и спасённый сын Луис с женой Пилар.

В честь гостя накрыли шикарный стол. Блюда национальной кухни каталонской элиты сервировали в роскошном сервизе старинного китайского фарфора, ели покрытыми серебром приборами. Дорогое выдержанное вино разливали в высокие хрустальные бокалы.

Еда действительно оказалась изысканной и необычайно вкусной, а вино завораживало своим мягким бархатным фруктовым вкусом наполненного благодатным испанским солнцем сока виноградной лозы из Верхней Риохи, хорошо выдержанного в дубовой бочке.

Весь вечер Пётр оставался в центре внимания, а Пилар при всех подарила спасителю её мужа долгий и страстный поцелуй. Были и танцы, и игры, и демонстрация достижений древнего дворянского рода Компанисов, хотя и обедневшего.

В курительной комнате под превосходный испанский бренди Пётр приоткрыл тайную завесу своих экстраординарных способностей. Он поведал, что они передались ему по наследству от прибалтийской бабушки-ведуньи. Благодаря этим способностям Анджан может по фотографии найти любого человека, где бы он не находился, а также видеть некоторые события, происходящие в настоящее время или имевшие место в прошлом в ближайшие двадцать пять лет.

Для интереса Луис-старший провёл несколько тестов. Он попросил Петра рассказать, чем в настоящий момент занимается его личный секретарь Игнасио Фернандес. Анджан закрыл глаза и вошёл в Сеть. Было это в девять часов вечера, и Игнасио в тот момент находился в ресторане «Кан Кульеретес», где проводил вечер со своей подругой Бланкой в кругу друзей. Пётр в режиме онлайн диктовал под запись Компанесу, с кем Фернандес сидит за столом, назвав имена и фамилии подруги секретаря и четырёх его друзей. Он выдал перечень блюд, заказанных отдыхающими. Когда они пошли танцевать, то парень указал песню, под которую они танцевали.

Другим тестом было рассказать о каких-то неординарных событиях, которые произошли с супругой Луиса-старшего в 1909 году. Пётр мысленно «пролистал» историю жизни сеньоры Кармен Баллестер и нашёл в мае 1909 года забавный эпизод, когда молодые супруги Компанес посещали дом родителей Луиса, молоденький козлёнок не выпускал Кармен из дома. Каждый раз, как только женщина открывала дверь и пыталась выйти наружу, молодой забияка забавно вставал на задние ноги, а потом бросался в атаку, низко наклонив свой курчавый лоб с едва проклюнувшимися рожками. Отважный боец, вероятно, защищал свою сестрёнку, пасущуюся тут же во дворе. Козлиный беспредел продолжался до тех пор, пока Луис не вышел во двор и не загнал буяна за высокий плетень.

Пётр скрупулёзно описал козлёнка, крестьянский двор родительского дома и даже костюм, в которой в тот момент была одета сеньора Компанис.

Луис-старший сам не помнил тех подробностей, которые освятил Анджан, но сам инцидент не сразу, но вспомнил. Зато описание отцовской усадьбы он принял с восторгом. До того оно было детально точным.

Застолье закончилось далеко за полночь. Хозяин лично отвёз на своём автомобиле дорого гостя и сердечно попрощался с ним.

А вот сейчас, спустя три дня после упомянутого выше ужина, Председатель Правительства вновь вызывает Петра к себе. «Неужто опять кого-то выкрали?» – усмехнулся про себя парень.

Но Анджан не угадал. Луис Компанис ошарашил парня предложением войти в Революционный Штаб в качестве советника. Предполагаемой обязанностью Петра должно являться выявление замыслов противника на фронтах и борьба с контрреволюционной деятельностью противников режима.

Руководитель Барселоны говорил с таким напором, что не давал Анджану ни только возразить, но даже слово вставить. Он лично, как маленького, ребёнка под ручку отвёл парня на третий этаж и представил Петру его кабинет: небольшую комнату, большую часть которой занимал «т» образный стол. Во всю стену, напротив головного письменного стола висела склейка из двух карт: карты Испании и карты северной части Испании с очерченными жирными красными линиями фронтов: Северного, Восточного и части Центрального.

Луис Компанес, предвосхищая вопрос Петра, осветил первоначальную задачу Анджана: нанести на карту текущее расположение войск противника, а также, по возможности, намечаемые националистами передислокации военных частей и войсковые операции. Загрузив Петра по полной программе, Корвалес сообщил новоявленному военному эксперту, что Женералитет ждёт его плодотворной работы на благо Барселоны и Республики. Его рабочий день в этой должности предполагается как минимум три часа в день. Подчиняться он будет только Председателю Правительства лично.

Поздравив Петра со вступлением в новую должность, Луис горячо пожал парню руку и удалился, оставив Анджана в полной прострации.

Пётр подошел к своему рабочему столу, на котором кроме телефонного аппарата и бронзового письменного прибора в виде крокодила на круглом поддоне, держащего на своей широкой спине чернильницу с крышкой и двух стакана с карандашами. Рядом с крокодилом находился держатель с чернильной ручкой, лежащей на нём. Он качнул деревянный станок-промокашку, стоявший рядом с прибором. Задумчиво проследив за его эволюциями, парень взял синий карандаш и решительно направился к картам. На них не оказалось ни одной пометки расположения как Республиканских, так и фашистских частей.

Анджан находил через сеть воинские части мятежников и обозначал на картах их местоположение. Несколько раз он делал перерывы и наведывался в местный буфет, где разговлялся чашечкой кофе и бутербродами.

Вместо трёх часов, обозначенных Компанисом, Пётр простоял за картами до тех пор, пока дежурный по Женералитету офицер, выдернув его из слияния с Сетью, не уведомил, что в здании не осталось никого, кроме дежурных по штабу и уборщиков. Часы на руке показывали семь часов вечера. Парень присвистнул от удивления и обессиленно опустился в кресло. За десять часов адской работы он не успел заполнить и двух третий площади карт. Воинские подразделения противника оказались разбросаны на большом расстоянии друг к другу, за исключением повышенной концентрации вокруг Мадрида и на коротком по протяжению Северном фронте

Пётр покинул здание Женералитете, чтобы в течение недели выявить дислокацию частей франкистов численностью не менее роты и выявить тенденцию их перемещений вдоль линий фронтов. После чего Анджан сконцентрировался на работе Генерального штаба мятежников и штабов от полка и выше. О чем говорили штабные офицеры, он только догадывался, понимая по движению их губ отрывки фраз. Но вот процесс нанесения стрелок на картах, указывающих направления планируемых боевых действий или перемещений войск, он наблюдал в хорошем визуальном разрешении и синхронно наносил их на свои карты. Большую часть подобных изысканий он проводил дома, где сверял замыслы врага с теми военными операциями, которые имели место в истории мира Петра.

Несоответствие выявилось быстро. Так как для понимания замысла врага приходилось наносить на карту и расположение Республиканских войск, Пётр быстро выяснил, что активность республиканцев на периферийном Восточном Арагонском фронте снизила давление войск мятежников на Мадрид и на Северном фронте. При этом оголились некоторые участки фронта вблизи Пиренеев и в провинциях Кастилии и Леона. Пётр разбирался в военной тактике, как свинья в апельсинах, и всю полученную информацию вкупе с картами и схемами передавал военным, а те уж сами анализировали ситуацию.

Парень не знал, как республиканский генералитет воспринимал откровения Петра, но догадывался, что в их рядах царит скепсис и недоверие к картографическим опусам новоявленного ясновидящего, а те более к его устным и письменным пояснениям. Только спустя неделю, когда информация парня оказывалась подтверждённой наземной и воздушной разведкой, а несколько марш-манёвров франкистов остановили выдвинутые в их направлении республиканские части, военные убедились в правдивости и высокой точности полученных от Анджана сведений. А через две недели Петра уже приглашали сами военные в качестве консультанта участвовать в разработке военных операций.

Нельзя сказать, что парень находился в восторге от настоящей его работы. Но, как говорится: «За что боролся, на то и напоролся!». Поэтому он исправно тянул чиновничью лямку, ежедневно приходил в Женералитет на службу или являлся на вызов в Объединённый штаб Восточного фронта, который местные чаще называли Арагонским. Когда выдалось временное затишье на фронте, Пётр затарил свой пикап очередной партией медикаментов и, прихватив верного напарника Хорди Хименес, рванул в сторону Сарагосы на встречу с Мартой и подальше от всех этих карт, схем и войсковых передислокаций.

Отряды P.O.U.M., в которые входила сотня Берг и называвшиеся раньше дивизией имени Ленина, теперь назывались 29-й дивизией Народной Армии. После очищения от войск мятежников столицы части дивизии двинулись дальше освобождать Арагон, в сторону городка Каталаюд, превращённого франкистами в хорошо укреплённую крепость под руководством немецких инженеров.

Коммунистическую дивизию ожидала долгая и кровопролитная осада.

Если бы Пётр ехал целенаправленно к Марте, то он оказался бы на месте уже через шесть-семь часов. Но ему с Хорди приходилось колесить по арагонским городам, где располагались военные госпитали, чтобы выгрузить часть продукции фармацевтической компании Петра. Обычно это занимало несколько суток.

Звуки взрывов в районе Каталаюд стали слышны уже при выезде из столицы Арагона. Чем ближе машина приближалась к городку, тем эти звуки становились всё громче и отчётливее. Парень вёл автомобиль по дороге, указанной Сетью в качестве ближайшего пути к местонахождению Марты.

Не доезжая несколько километров до места, Пётр остановил машину и в Инфосети справился о перипетиях боя в западном пригороде Каталаюда, в котором участвовала рота Берг. В этот момент он почувствовал толчок в затылке, как правило, сигнализировавшим об экстраординарном происшествии.

Парень тут же отыскал Марту и увидел девушку, лежащую в тени каменной ограды, и Сесилию, неумело бинтующую её правую ногу. Перевязав кровоточащую рану, бывшая монашка по приказу Берг примотала к раненой ноге обломок доски. Наложив шину, Сисилия что-то сказала Марте и побежала к группе солдат, вероятно, за подмогой.

Сеть тут же выдала по запросу диагноз: тяжелое ранение правой ноги взрывом снаряда с нанесением многочисленных ранений и перелома берцовой кости со смещением.

– Хорди, выматывайся из машины, – крикнул он фельдшеру.

– Что произошло, Педро? – поинтересовался озадаченный Хименнес. – Зачем гонишь вон?

– С Мартой что-то случилось плохое! – возбуждённо ответил Пётр. – Я еду туда, где идёт бой.

– Откуда ты знаешь? – Хорди уставился на товарища удивлёнными глазами. – Кто тебе это сказал?

– Сердце подсказало! – ответил Анджан, постучав пальцами по груди в районе сердца. – Давай, амиго, пошевеливайся! Не задерживай!

– Педро, я тебя не брошу! – воскликнул Хименес, гордо вскинув голову. – Я еду с тобой!

– Спасибо, амиго! – прокричал Пётр и похлопал товарища по плечу.

Машина рванула в сторону идущего боя с пробуксовкой и через двадцать минут, взвизгнув тормозами, остановилась возле лежащей девушки.

– Хорди, носилки! Быстро! – рявкнул Анджан, хватая аптечку и выскакивая из машины.

Он подбежал к уже сомлевшей девушке и похлопал по щеке, приговаривая?

– Марта, не спать! Не спать!

Он достал шприцы с противошоковой и противостолбнячной инъекциями и по очереди вколол в бедро здоровой ноги девушки. К ротной санитарке уже бежало несколько человек с носилками, а Хорди между тем раскладывал своё эвакуационное приспособление.

При помощи подбежавших бойцов стонущую марту уложили на санитарный паланкин, осторожно подняли и по приказу Петра загрузили в грузовой отсек пикапа. В кузове, предназначенном для перевозки грузов, находилась и система креплений медицинских носилок для транспортировки тяжелораненого пациента из прифронтового госпиталя. Анджан неоднократно перевозил особо проблемных раненых в попутные тыловые госпитали.

В Эль Фрасно Пётр возвращался на невысокой скорости, чтобы не причинять боль девушке излишней встряской и резкими поворотами. Хорди сидел в салоне и следил за состоянием раненой подружки шефа.

Санитары военного полевого госпиталя, разместившегося в старинной церкви, без лишних расспросов подхватили носилки и понесли Марту прямо в операционную. Петра здесь знали очень хорошо и отнеслись к просьбе главного поставщика антибиотиков с пониманием и готовностью помочь.

Операция длилась несколько часов. Всё это время Анджан ходил из угла в угол в коридоре, недалеко от хирургического бокса.

Вышедший хирург, оперировавший Марту, сообщил парню, что всё пошло нормально. Но врач выразил сомнение, что кость срастётся без последствий. Возможно, хромота останется на всю жизнь.

Об возвращении в Барселону не могло быть и речи. Пётр отправил Хорди домой на поезде, а сам снял номер в довольно приличном отеле и ежедневно навещал девушку, просиживая часами возле её постели.

Во время очередного посещения раненой он застал Марту, бьющуюся в истерике. Она в гневе сбросила на пол подушку и одеяло. Вокруг неё суетились санитары и врач. Берг, вся в слезах и соплях, выкрикивала:

– Оставьте меня! Я не хочу жить! Зачем мне такая жизнь вечной калеки!

Санитары пытались прижать руки и здоровую ногу к кровати, чтобы привязать их к металлическим трубам рамы. Но откуда у девушки взялось столько сил противостоять двум здоровым мужчинам.

В этот момент Марта увидела Петра.

– Пётр Антонович, а вы зачем здесь? – её лицо искривилось в гримасе боли и презрения. – Пришли утешить бедную калеку. Немедленно уходите! Мне не нужна ваша жалость! Уходите!

Выложив в эту тираду максимум сил и эмоций, Марта бессильно опала в кровати, чем немедленно воспользовались санитары и живо скрутили буйную пациентку, а врач, наконец-то сделал укол успокаивающего.

Через несколько секунд девушка закрыла глаза и затихла.

– Что здесь произошло? – обратился Пётр к присутствующим.

– Товарищ Берг услышала разговор санитарки и медсестры, которые обсуждали её незавидную судьбу, – пояснил доктор. – Товарищ Марта, узнав, что врачи бессильны восстановить ногу и её ожидает хромота на всю оставшуюся жизнь. На девушку накатил приступ истерики. Дальнейшее вы видели.

Пётр молча кивнул и вышел, предоставив санитаркам, пришедшим на смену санитарам, привести одеяние Марты и её постель в порядок.

Пока парень шёл к своей машине, в голове его родилась дерзкая идея спасения несчастной девушки. Чтобы осуществить свою задумку, Пётр рванул в сторону Барселоны. Въехав на территорию монастыря Санта Мария де Монсеррат, он загнал машину под навес и спешно поднялся к пещере, в которой находился вход в Тоннели Спасения, и переместился в прибалтийский город.

Врата долго не подавались «чарам» голоса парня, поющего заклинание. Он упорно пытался активировать вход по нескольким направлениям поочерёдно. Когда надежда уже почти покинула Анджана, Врата вдруг замерцали открывшимся проходом. Пётр уже не помнил в какую реальность он активировал портал. По сути дела, ему было всё равно куда. Главное было открыть вход.