Записки дизайнера. Маска

Глава 8

В сгущающихся сумерках я лежала на кровати, свернувшись калачиком, и чувствовала, как такой же мрак сгущается и в моей душе.

Почему в моей жизни всё так оборачивается? Я всегда была послушной, ответственной, отлично училась и ничего для себя не требовала. А те немногие мужики, что у меня были, встречаясь со мной, будто оказывали любезность. Но я и тут была понимающая и ничего не требовала.

А троечницу и халявщицу Проклову, дочь маминой подруги, которая всё детство и юность «выносила» родителям мозг, мужики «носят на руках»! И уже теперь им она, в свою очередь, «выносит» мозг. И уж точно не лежит вот так и не рыдает в темноте. Может, конечно, и рыдает, но точно не от одиночества.

И ведь не скажешь, что она красивее меня. Сексуальнее, быть может, увереннее. А я просто удобная. Удобная для всех. Для всех, кроме себя. Как там в песне поётся? «Хорошая девочка плачет у окна». Или сильная? Не помню точно.

Тут зазвонил мобильный. Мишка.

– Алло, Миш, – всхлипнув, проговорила я, – слушаю тебя.

– Поль, привет, ты что, плачешь? Что случилось?!

– Да так, накатило что-то, – от его участливого голоса слёзы покатились с новой силой.

– Что произошло, ты можешь объяснить?!

– Всё просто. Я – удобная девочка, которая никому не нужна

– Ты мне нужна, – дрогнувшим голосом сказал Мишка.

– …а мужикам подавай стерву, – не слушая его, уже проревела в голос я.

– Слушай, давай я сейчас приеду. Бутилированную «терапию» привезу, а?

– Ну приезжай, – без особого энтузиазма ответила я, – хотя не уверена, что это поможет.

– Вот приеду, мы и посмотрим! Жди.

– А я и жду. Хотя чего? У моря погоды?

* * *

Мишка приехал через час, привёз бутилированную терапию в виде коньяка, виноград и коробку конфет. Неплохо.

– Ну что, терапию заказывали? – раздеваясь в прихожей, бодро спросил он.

– Ага, – вяло протянула я, шмыгнув носом.

Я вдруг как-то вся обмякла, как бывает, когда идёшь-идёшь долго куда-нибудь и вот наконец приходишь. И можно расслабиться.

Почему-то в присутствии Мишки мне всё время хотелось расслабиться. Может, это из-за его характера, а может, дело во внешности. Он был невысок ростом, на лице выделялись умные карие глаза, а в широких, крепких плечах чувствовалась недюжинная сила. Именно на эти плечи мне вдруг захотелось сейчас переложить все свои проблемы.

– Ну, рассказывай.

Мы сидели за столом на кухне. Я помыла виноград, прибавив к принесённому угощению мой любимый сыр бри с белой плесенью, включила подсветку под кухонными шкафами, создав тем самым идеальную атмосферу для задушевных посиделок.

– Всё плохо.

– Это я уже понял, – ответил Мишка, разливая коньяк по бокалам. – А конкретнее?

– Стройка встала, проект переделать не могу, не обсудив с заказчиком, а он обсуждать не торопится. Олег на меня злится.

– За что? – удивился Миша.

– Я пыталась лично встретиться с Александром Петровичем, подловила его сегодня, мы даже вроде договорились созвониться. А Олег потом «наехал» на меня, мол, я не должна приставать к человеку!

– А Олегу-то что за печаль?

– Не знаю. Может, Александр Петрович пожаловался, что я его «домогаюсь», – невесело предположила я, – и вообще как-то всё странно…

– Что именно?

– Понимаешь, Александр Петрович всегда был готов к диалогу, мы все вопросы с ним решали быстро. А после того, как он уехал, ерунда какая-то началась. Приставил этого Эдуарда, от которого одни проблемы. Но главное, это «новое видение».

– Какое «новое видение»?

– Хочет кардинально поменять концепцию всего интерьера. Был современный стиль, а сейчас просит классику.

– А что в этом необычного? Разве раньше твои клиенты стилей не меняли?

– Настолько кардинально – нет. Понимаешь, прежде чем прийти к концепции интерьера, я заказчика тестирую, сканирую своими маленькими внутренними «датчиками». Я выясняю о нём и его семье всё, что поможет составить картину их образа жизни: от роста его жены до любимого блюда на завтрак.

– А как блюдо на завтрак и тем более рост жены могут повлиять на интерьер?! – Мишка весело поднял брови.

– Легко! Если он любит кофе, то я добавляю лишнюю розетку в зону кухонного гарнитура. А если бюджет позволяет, то вношу в проект встроенную кофемашину. А если его жена низкого роста, то я никогда не спроектирую цоколь на кухне высотой сто пятьдесят миллиметров и верхние шкафчики не расположу высоко.

– Эргономика? – уважительно спросил Мишка.

– А как же! Я создаю комфортную среду для их жизни.

– Ну хорошо, что же тебя настораживает в данном случае?

– Кроме смены стиля (тут я ещё могу допустить, что жена подключилась, такое частенько бывает), поменялся цвет!

Я нанизала на зубочистку кусочек сыра, затем виноградину и отправила всё это в рот, закрыв глаза и наслаждаясь вкусом.

Мишка задумчиво почесал подбородок.

– А разве так быть не должно, ведь стиль же сменился?

– Нет. Цвет глаз-то у них остался прежний!

– В смысле?!

– Оба заказчика голубоглазые, на этом и строилась вся цветовая схема интерьера. А сейчас он предоставил картинки с тёплыми классическими интерьерами.

– Слушай, я сейчас умный вещь скажу, только ты нэ обижайся! – со смешным грузинским акцентом проговорил Мишка. – При чём тут голубые глаза?!

Я встала, подошла к окну. На улице уже совсем стемнело и лишь тёплый свет от уличных фонарей обозначал предметы: тротуар, берёзы, припаркованные машины. Я повернулась лицом к Мишке.

– Я тебе как-то рассказывала про свою методику определения подходящей цветовой гаммы для интерьера клиента.

– И зависит она, как я помню, от цвета глаз.

– Не только. От цветотипа и психотипа личности. Голубоглазый холерик, любитель лофта и минимализма вдруг, ни с того ни с сего захотел респектабельный зелёно-коричневый классический интерьер с пилястрами и ламбрекенами?

– Ты говорила, что жена могла повлиять.

– Да, но не в этом случае. Она тоже голубоглазая. И никогда не любила «всякие рюшечки», как она говорила.

– Ну ты же понимаешь, цвет глаз в данном случае «к делу не пришьёшь».

– Понимаю. Но в моей работе это как отпечатки пальцев.

Мы помолчали.

– Ты сказала, что заказчик обещал назначить встречу.

– Обещал. Только Олег сказал, что тому некогда «заниматься этой ерундой и вообще он уезжает».

Былая обида вновь заставила мои глаза наполниться слезами.

– Слушай, а откуда Олег знает Александра Петровича?

– Я не в курсе. Возможно, по работе познакомились. Олег же мне его и подогнал.

Мишка подошёл и встал рядом, глядя в окно.

– Ну а других поводов для печали нет?

– Ты считаешь, что этого мало?

– Я считаю, что всё это – рабочие моменты.

– А Олег? Это тоже «рабочий момент»? Он никогда так со мной не разговаривал. Какой-то грубый, чужой.

Мишка некоторое время молча глядел в окно, засунув руки в карманы. Наконец он заговорил.

– Что ты хочешь от меня услышать? Что Олег плохой? Не водись с ним?

– Ну не так по-детски, конечно, но, может быть, какой-нибудь дружеский совет дашь.

– Дружеский?! – горько усмехнулся он. – Нет, в таких делах я тебе не советчик. – Он сделал движение, чтобы отойти, но я успела схватить его за руку.

– Ну что ты? – ласково спросила я. – Опять на «друга» обиделся?

– Да что мне на тебя обижаться? – он попытался высвободить руку. – У вас, у баб, ведь как? Если козёл какой, так «любовь всей жизни», а как хороший парень, так «просто друг».

– Ты намекаешь на то, что ты – «хороший парень»? – придвигаясь ближе и игриво толкая его бедром, спросила я.

Он отреагировал мгновенно. Крепко прижал меня к себе, обняв за талию. Горячо дыша мне в ухо, он срывающимся от волнения голосом прошептал:

– Зачем ты дразнишь меня?

– Я? Я не… – пролепетала я.

Он рукой провёл по моему позвоночнику, заставив меня по-кошачьи выгнуться вперёд и прижаться к нему грудью.

Всё это порядком взволновало меня, и в моей, уже порядком затуманенной коньяком голове даже мелькнула мысль, что у меня, как пишут в женских романах, внизу живота затрепетали вдруг «бабочки». Мишка тем временем нежно целовал меня в ключицу, продвигаясь выше по шее, одновременно сильнее прижимая меня к себе. От этого мои «бабочки» захлопали крыльями и взмыли вверх, и уже я сама прижалась к нему.

– Любимая моя! – прошептал Мишка и одним рывком поднял и усадил меня на подоконник. И я, не отдавая себе отчёта в том, что творю, находясь от его шёпота в состоянии сладкого гипноза, раздвинула вдруг ослабевшие колени.

Расстёгивая на блузке пуговичку за пуговичкой, он жадно целовал меня, опускаясь всё ниже и ниже, доставая из самой глубины моей истосковавшейся души звуки нестерпимого блаженства.

«Что ты делаешь, пьяная дура?» – вдруг возник в моей хмельной голове на редкость трезвый вопрос.

Вздрогнув, я остановилась. Медленно приходя в себя, я легонько отстранила его, поправляя кофточку.

– Почему? – срывающимся шёпотом спросил Мишка.

– Не надо… мы не должны.

– Кому? И чего «не должны»?

– Это неправильно, – уже совсем приходя в себя, продолжала я, – друзья не должны…

– Друзья?! – вскрикнул Мишка, разгорячённый и ещё плохо владевший собой. – Разве ты не знаешь, как я к тебе отношусь уже столько лет?

– Миш… я никогда не…

– Конечно! Ведь я всего лишь «друг» для тебя. И всего лишь жду, когда ты перестанешь выбирать козлов и обратишь внимание на «хорошего парня».

Я слушала его опустив голову. Что-то в его словах показалось мне созвучным моим собственным мыслям, но, что именно, мой уставший от бурных эмоций мозг не в силах был сейчас осознать. Мишка тем временем уже совсем взял себя в руки.

– Если я тебе буду нужен – звони, – уже почти официально проговорил он, направляясь в прихожую, – друг всегда придёт на помощь, – добавил он уже со своей обычной иронией.

Когда дверь за Мишкой захлопнулась, я сползла по стене на пол. Тело гудело от неудовлетворённого желания. Сидя на полу, я расплакалась, дав наконец выход эмоциям, накопившимся за этот долгий день.

После того как я немного успокоилась, мне в голову пришла мысль: «Что это сейчас было?» – за ней вторая, которая меня встревожила: «Почему мне это так понравилось?»

Глава 9

– Поленька, ну у меня просто глаза разбегаются! Мне нравится и это кашпо, и это! Давайте купим оба!

Я улыбнулась. Мне был по душе восторг этой милой женщины.

– Да, Татьяна Сергевна, выбор хороший. Но, к сожалению, оба кашпо мы с вами покупать не станем. В наш интерьер подходит только это.

Я указала на превосходное кашпо с каннелюрами.

– В наш классицизм это то, что нужно, – продолжила я, – возьмём все пять кашпо этой серии.

– Ну хорошо, хоть с одним попала в точку, – иронично улыбнулась Татьяна Сергевна.

После того как мы уложили кашпо в багажник её машины, Татьяна Сергевна с облегчением вздохнула и предложила:

– Поленька, я так утомилась, а не выпить ли нам с вами кофейку?

– С удовольствием! Здесь на первом этаже есть прекрасная кофейня, и в ней подают прекрасные эклеры с заварным кремом.

– Замечательно! Пойдёмте скорее.

Я наслаждалась эклерами, которые оказались действительно прекрасными, кофе, который был тоже выше всяких похвал, и обществом этой чудесной женщины.

– Съёмка назначена ориентировочно на четверг следующей недели, – сказала я Татьяне Сергевне.

– Ох, Поленька, вот и заканчивается наша с вами одиссея. Так грустно! Я уже так привыкла получать от вас сообщения, что-то с вами выбирать, а теперь всё это закончится.

– Мне с вами тоже было очень приятно работать, – не осталась «в долгу» я.

– Да что вы, Поленька! – Татьяна Сергевна зарделась от удовольствия. – Вечно я предлагала всякую ерунду!

– Одно дело предлагать, это многие делают, а другое дело – прислушиваться к совету дизайнера. Это, к сожалению, делают единицы, полагая, что лучше знают, что подходит в их интерьер. А вы сами убедились, как легко можно всё испортить, особенно на финише.

– Да, когда не знаешь всех нюансов, кажется, что тут сложного? Покупаешь понравившуюся вещь, приносишь домой, а она вообще ни с чем не сочетается! С разочарованием возвращаешь в магазин или даришь кому-нибудь.

– Кстати, с одеждой то же самое. Надо знать и дополнять свою «капсулу».

– Какую «капсулу»?

– «Капсулу» своего гардероба. Это подобранная в вашем стиле и цветовой гамме одежда. И, покупая что-то новое, вы лишь дополняете её.

– О боже, да это целая наука!

– Да, этим занимаются стилисты.

– Доберёмся в своё время мы и до них! А пока я бы хотела обсудить с вами такой вопрос. Мы планируем купить сыну квартиру, вы нам с ней поможете? Я бы хотела, чтобы вы навели там такую же красоту!

– С удовольствием, но, я думаю, Константин захочет видеть своё жильё более современным.

– Да, он что-то говорил то ли о гаражном, то ли о чердачном стиле.

Я улыбнулась.

– Вы имеете в виду стиль лофт?

– Да, по-моему, он так говорил. Так я могу на вас рассчитывать?

– Хорошо, я буду иметь вас в виду. А кстати, как у Константина дела? Как жизнь молодая?

– Ох, Полиночка, жизнь бьёт ключом и всё почему-то по голове! – сокрушённо сказала она, воздев очи горе.

– А что такое? Вы как-то говорили, у него всё хорошо. Проблемы с личным?

– Как там в песне поётся? «Вот только с личным – привет».

Она рассмеялась, а потом продолжила:

– Знаете, какая меня недавно посетила мысль?

– Какая же? – заинтересовалась я.

Она задумалась, неторопливо помешивая ложечкой в чашке кофе.

– Видите ли, воспитывая сына, находишься как бы в «другом окопе». То есть смотришь на отношения мужчины и женщины с позиции мужчины.

– И что же вы в этом «окопе» увидели?

– Я часто слышу, мол, нет сейчас хороших мужиков!

– «…и ботинки у всех нечищеные», – процитировала я фильм «Москва слезам не верит».

– Да, да, да, – улыбнулась Татьяна Сергевна. – Так вот, мне кажется, плохих мужиков делаем подчас мы, женщины!

– Это почему же?!

– Да потому, что какие функции у мужчины? Добывать пропитание, защищать. И он должен, как рыцарь, завоёвывать свою даму сердца. Функции женщины – дарить мужчине свою любовь, содержать дом, воспитывать детей. Но это – идеальная ситуация, «заводские установки», так сказать.

– Так как же женщины портят мужчин?

– Выполняют мужские функции.

– Сейчас многие с вами не согласятся. Женщины многого достигли со времён рыцарей. Да и где они, эти рыцари?

– Их на самом деле очень много! Только, чтобы мужчина вёл себя по-рыцарски, женщина должна вести себя по-женски. А девушки, вооружившись статьями из глянцевых журналов и образами из фильмов, как одержимые стараются свою женственность искоренить. Тогда на какое рыцарское отношение к себе они рассчитывают?

– А в чём же, по-вашему, состоит женственность?

– В слабости, – мудро улыбнувшись, ответила Татьяна Сергевна.

– Рыцарские качества, мне кажется, закладываются ещё в детстве. Вот вы Константина воспитывали рыцарем?

– Мой Костик всю свою жизнь воспитывался на примере своего собственного отца.

– Вашему сыну повезло. Ваш муж – прекрасный пример. Он очень трепетно относится к вам.

Татьяна Сергевна, скромно опустив глаза, с улыбкой кивнула.

– И Костик, – продолжала она, – это отношение перенял и так же пытается относиться к девушкам. Но девушкам сейчас это не нужно. Они сами могут о себе позаботиться и всячески это демонстрируют.

– Может быть, это оттого, что они стремятся быть более независимыми?

– Именно! Только я вам так скажу. Женщина со своей независимостью больше проигрывает. Об этом говорил ещё Жан-Жак Руссо.

– Да? И что же он говорил?

– Он говорил, что, когда женщина бывает до конца женщиной, она представляет больше ценности, нежели когда она играет роль мужчины. И если она развивает в себе мужские свойства, пренебрегая присущими ей качествами, она действует себе во вред.

– Так что же, по-вашему, удел женщины – Kinder, Küche, Kirche, Kleider?⁴

– По-моему, истина, как и всегда в жизни, где-то посередине.

Интересная точка зрения. Надо будет на досуге её обдумать.

– И что же Костя? Он встречается с кем-нибудь?

– Встречается. Но пока не с теми.

– Может быть, он не там ищет? Женственные барышни обычно обитают в библиотеках филологических факультетов университетов или в концертных залах филармоний.

– Надо будет ему подсказать, – улыбнулась она, – но боюсь, что тут дело не в образовании, а скорее в самоощущении женщины.

– Я думаю, со временем он обязательно встретит свою девушку.

– Да, я на это надеюсь, – вздохнув, сказала Татьяна Сергевна.

За разговором мы не заметили, как за окном стемнело.

– Засиделись мы с вами, Татьяна Сергевна, – сказала я, взглянув на часы.

– Да, – улыбнулась она, – пора и честь знать.

Мы уже вышли на улицу, когда она, внезапно вспомнив что-то, спросила:

– Полина, я всё забываю вас спросить, с вами связывалась некая Ирина Петровна Дубцова?

– Нет, – удивилась я, – а кто это?

– Это какая-то знакомая моего мужа. Она была у нас в гостях где-то месяц назад. Ей очень понравился интерьер моего дома, и, что вполне понятно, она заинтересовалась вами. Она директор крупной строительной фирмы из Красноярска, приехала в Новосибирск расширять свой бизнес, как она выразилась. Я ей показала также нашу прошлую публикацию в журнале. Короче, она просто в восторге. Я дала ей ваши контакты.

– Ну, наверное, у неё что-то поменялось, потому что пока она мне не звонила.

– Конечно, всякое может быть. Ну что ж, тогда до четверга?

– Да. Накануне созвонимся!

Глава 10

Я стояла на перекрёстке дорог и ждала владельца стоматологической клиники. Мы условились, что дальше мы с ним поедем друг за другом «паровозиком». Владелец опаздывал уже на двадцать минут. Больше всего на свете мне сейчас хотелось взять и уехать отсюда, закатиться в какое-нибудь кафе, выпить кофе с пироженкой. Но я торчу здесь и жду, потому что обещала Славику «посмотреть».

Я тяжело вздохнула, мыслями опять уносясь в свою безрадостную личную жизнь, когда вдруг заметила машину владельца, огромный дорогой внедорожник. Он тоже меня заметил и, поравнявшись с дверью моей машины, резко затормозил, как будто пришпорил коня. Потом он опустил стекло и поздоровался:

– Здравствуйте, Полина!

– Здравствуйте, Вадим Анатольевич!

– Ну что, поехали?

– Поехали! Я за вами.

Симпатичный. Молодой. И, о Господи, опять голубоглазый! А как хочется сделать «тёплый» интерьер! Но даже по статистике в Сибири голубоглазых, сероглазых и кареглазых жителей – подавляющее большинство.

Мы подъехали к новому трёхэтажному дому из коричневого кирпича. Я вышла из машины и осмотрелась.

Жилищный комплекс находился в прекрасном месте, где вокруг, сколько хватало глаз, простирались берёзовые леса.

«Осенью здесь красиво, наверное» – подумала я.

Однако тихое лесное безмолвие то и дело нарушал резкий грохот перфоратора. Повсеместно шёл ремонт. В некоторые уже отремонтированные квартиры заносили мебель. Жаждущие новоселья жильцы спешно обустраивали свои «гнёзда», чтобы по сложившейся традиции новоселье случилось аккурат под Новый год.

– Ну что, пойдёмте? – Вадим Анатольевич тоже вышел из своего внедорожника и подошёл ко мне.

Мы поднялись на верхний этаж.

– В целом я бы хотел сохранить первоначальную планировку помещения. А вот этот предбанник, – он указал на небольшой коридорчик у своей входной двери, – я планирую «прихватизировать», – он довольно посмеялся над своей шуткой.

Зайдя в квартиру, я сразу оценила плюсы этой «прихватизации». Из общего коридорчика можно сделать небольшую прихожую и, снеся перегородку, получить альтернативный вход в квартиру. Из существующей же прихожей получится прекрасная гардеробная.

– Мысль хорошая. А застройщик знает о ваших планах?

– С застройщиком я уже договорился, – он опять довольно хохотнул, сверкнув рядом ослепительных виниров, – сертификат на оказание стоматологических услуг быстро решил дело.

– А БТИ ещё не измеряло квартиру?

– Нет, не успело, – он опять сверкнул винирами. Видимо, это была его фишка.

– Понятно.

Мы прошлись по квартире. Это была просторная трёхкомнатная, площадью сто двадцать квадратных метров, квартира с окнами, выходящими на юго-восток и северо-запад. Прекрасный вариант расположения зон бодрствования и отдыха.

– Вадим Анатольевич, расскажите, пожалуйста, кто будет жить в квартире.

– Я, жена и двое детей. Ещё тёща будет.

– Дети разнополые?

– Да, старшая дочь двенадцать лет и сын-дошкольник. Для каждого ребёнка мы планируем свою детскую.

– Санузел изначально достаточно большой по площади. Это хорошо, можно с ним «поиграть».

– А что там можно сделать? – он скептически поднял брови. – Поставить ванну и унитаз. Ну раковину ещё.

– Первое, что приходит в голову, – его можно разделить. Вы бы хотели свой личный санузел с входом из спальни? Если слева от санузла расположить спальню, а справа детскую, то санузел можно поделить на частный и общественный, с входом из коридора.

– Даже не знаю, а зачем такие сложности?

– Поверьте, это очень удобно. Ваша жена за личный санузел только спасибо скажет.

– Даже не знаю, надо подумать.

– А сейчас у вас дома ванна или душевая кабина? Хотя если в семье дети, то, скорее всего, ванна.

– У нас ванна. Мы все очень любим принимать ванну.

– Отлично! Я это учту. А вот вам ещё пища для размышлений. Здесь, – я указала в правый угол помещения, – можно разместить небольшую сауну. Финскую или хамам, на ваш выбор.

– Серьёзно?! Я так всегда мечтал о сауне! Обязательно со стеной из соляных блоков, – он по-новому посмотрел на помещение санузла. – Надо же…

– Так, давайте посчитаем, – я начала загибать пальцы. – Кухня, спальня для родителей, две детских. А где у нас будет гостиная?

– А зачем гостиная? Мы любим каждый у себя находиться, можно и без гостиной обойтись.

– А где будет центр сбора семьи, ну там с большим диваном, телевизором и обеденным столом? Где семья будет встречать Новый год?

– На кухне, – улыбнулся он.

Класс! Покупать отнюдь не дешёвую квартиру, делать «дорого-богато», а потом толкаться впятером на кухне. Вот оно, постсоветское мышление.

– Вадим Анатольевич, квартира у вас просторная, и я думаю, мы постараемся более удачно её спланировать, найдя для всего место. Да, кстати, а где будет жить бабушка?

– На лоджии! – чрезвычайно довольный собой, провозгласил он.

Я в непонимании уставилась на него.

– То есть как это – на лоджии?

– Я всё продумал, – воодушевлённо начал он. – Мы перенесём туда батарею, сделаем тёплый пол…

– Вадим Анатольевич, мы живём в Сибири! А стена, разделяющая улицу и лоджию, всего в полкирпича. Вы хотите там положить спать пожилого человека? В мороз? Признавайтесь, чем вам не угодила старушка? – я попыталась перевести всё в шутку.

– Я вполне серьёзно, в интернете я видел, есть такие откидные кровати…

– Простите, у вас сейчас есть лоджия?

– Ну есть, а почему вы спрашиваете?

– Тогда вы должны знать, что зимой там холодно и никакая батарея и тёплый пол не помогут. И я уже молчу о нарушении теплового контура здания и потенциальных судебных исках по этому поводу.

– А что тут, собственно, такого? Все ведь так делают, – он неодобрительно уставился на меня. – А тёща, так она не против. Она у нас и сейчас на кухне живёт.

«Как собака», – хотелось добавить мне. Как это, наверное, страшно на склоне лет жить вот с такими детьми.

– Вадим Анатольевич, а давайте детям отдадим одну большую комнату, я знаю прекрасные приёмы зонирования помещений! Им обоим, даже с учётом возраста и пола, будет вполне комфортно.

– Это не обсуждается, – в его голосе я услышала «сталь». – У каждого ребёнка должно быть своё, личное пространство.

Вадим Анатольевич посмотрел на часы.

– Вы по телефону сказали, что вам необходимо обмерить помещение? Может быть, вы уже начнёте? Я сегодня, к сожалению, ограничен во времени.

– Такой вопрос. Какие вы предполагаете сроки? Когда планируется начало ремонта?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Вот как… на полный дизайн-проект этой квартиры понадобится два с половиной, тире три месяца. И это если бы я сейчас начала работу. Но в настоящий момент работы у меня много, поэтому…

– Вячеслав меня предупредил, что вы очень востребованный дизайнер.

Мне показалось или он сказал последнюю фразу с иронией?

– Давайте так, Вадим Анатольевич. Я посмотрела объект, составила представление о ваших пожеланиях. Теперь я всё взвешу и напишу вам письмо, где укажу стоимость своих услуг и время, когда я смогу начать. Кроме того, я прикреплю бланк стандартного договора для предварительного ознакомления. Исходя из этого вы решите, будем мы дальше работать или нет. И вот тогда уже будем обмерять помещение.

– Я понял. Тогда прошу письмо написать как можно скорее, чтобы я успел найти другого дизайнера. Готового работать.

Что ж, больше мне тут делать нечего.

– Всего доброго, Вадим Анатольевич.

– До свидания, Полина. Обратно дорогу сами найдёте?

– Конечно.

Едва я села в свою машину и завела мотор, как раздался звонок телефона.

– Ну что, как всё прошло? – даже не поздоровавшись, начал Славик.

– И тебе добрый день! Прошло так, как и должно было.

– А именно? Судя по твоему тону, прошло так себе.

– Думаю, мы не сработаемся с твоим Вадимом Анатольевичем.

– Почему?! Он ведь денежный мужик.

– Если всё измерять только деньгами… Понимаешь, в работе деньги – ещё далеко не всё.

– А что ещё? Бизнес есть бизнес.

– Но не для меня. Понимаешь, создавая интерьер для заказчика, я на несколько месяцев становлюсь как бы членом его семьи. Погружаюсь в его мир. Мы становимся, по сути, одной командой. И вот тут важно, чтобы все члены команды были на одной волне.

– А с Вадимом Анатольевичем вы не на одной волне?

– Боюсь, что нет. Понимаешь, с опытом ко мне пришло умение сразу видеть, «мой» это заказчик или «не мой».

– И чем он тебе так не понравился?

– Просто я бы не хотела стать на несколько месяцев членом его семьи.

– Как у вас всё сложно, мадам!

– В большей степени, чем ты думаешь, – улыбнулась я.

– Ты ему уже отказала?

– Официально – нет. Но он не глупый, и так всё понял.

– Что ж, жалко. Где я теперь возьму на этот объект другого такого же талантливого дизайнера? – горестно протянул он.

– Славик, не начинай!

– Ладно, до связи. Если у тебя будет какой-нибудь объект, я всегда готов. Даже стать членом семьи.

– Как только, так сразу.

Закончив разговор со Славиком, я написала электронное письмо Вадиму Анатольевичу, в котором деликатно отказалась от дальнейшей работы, сославшись на занятость и удалённость объекта.

«Теперь кофе с наполеоном!» – постановила я, и уже пять минут спустя я мчалась по пригородному шоссе в сторону Новосибирска, поднимая за собой на дороге вихри снежинок.