Записки дизайнера. Маска

Глава 22

Через две недели после описываемых событий мне позвонил и пригласил в ресторан Александр Петрович. Настоящий.

– Полина, – начал он торжественно после того, как официант, разлив по фужерам шампанское, удалился, – мы в неоплатном долгу перед вами! Ведь если бы не ваше профессиональное чутьё и неравнодушный характер, то не сидеть бы нам с Верой, – он обнял сидевшую рядом жену, – здесь, за этим столом.

– Даже страшно представить, что с нами могло бы быть, если бы не вы и Михаил! – поддержала своего мужа Вера Григорьевна. – Мы его тоже приглашали сегодня, но он почему-то отказался.

Я улыбнулась, потому что знала причину. Мишка по жизни – ужасный скромник и предпочёл, чтобы все заслуженные «лавры» достались мне.

– Я понимаю, что мы никогда не сможем в полной мере отблагодарить вас, – продолжил Александр Петрович, – но всё же примите от нас этот небольшой подарок.

И он поставил передо мной небольшую алую коробку с логотипом всемирно известной фирмы.

– Ну что вы! Какие могут быть подарки?!

– Полина, – серьёзно обратилась ко мне Вера Григорьевна, – вы спасли нам жизнь. Неужели искренняя человеческая благодарность ничего не значит для вас?!

Что я могла возразить? Я с замиранием сердца открыла коробку. На тёмной бархатной подушечке лежали часы с корпусом из розового золота, коричневым кожаным ремнём и заводной головкой, украшенной сапфиром.

Я ахнула, инстинктивно прижав руку к груди.

– Мы решили, что именно эта вещь будет достойна вас и будет напоминать о нас, – крайне довольный моей реакцией, скромно сказал Александр Петрович.

– Мы долго определялись с моделью, – дополнила его супруга, – и остановились на этой, так как думаем, что она идеально впишется в ваш стиль.

– Спасибо вам огромное! Вы угадали и с моделью, и со стилем. Я скажу вам больше, это была моя давнишняя мечта! И именно с коричневым кожаным ремешком.

Потом мы ещё долго сидели, обсуждая ужасные испытания, которые выпали на их долю.

– Ирину Петровну я знаю уже давно, ещё по строительному институту.

– Всё дело в том, что она всегда имела виды на Александра Петровича, – вклинилась Вера Григорьевна, – а он был к ней равнодушен.

– Да ну брось ты, Вера!

– Ложная скромность, Саша, здесь неуместна. Тем более когда у этой истории такой финал.

– Вы хотите сказать, – я не верила тому, что слышу, – что она пыталась лишить вас бизнеса, чуть не лишила вас двоих жизни, и всё из-за неразделённой юношеской любви?!

– Теперь по зрелом размышлении я думаю, это тоже сыграло свою роль. Ну да Бог с ней, – он махнул рукой и задорно посмотрел на меня, – вот что мне действительно интересно, так это то, как вы почувствовали неладное? Ведь организовано у них всё было превосходно.

– Я заподозрила «неладное», когда Эдуард озвучил «новое видение». Видите ли, голубоглазый холерик, любитель минимализма и всевозможных инноваций, никогда не захочет консервативный классический интерьер с пилястрами и ламбрекенами в тёплой цветовой гамме.

Я почти слово в слово повторила сказанное мною Мишке. Александр Петрович сидел, переваривая услышанное.

– То есть вы хотите сказать, – начал он, – что вы тогда сразу поняли, что это не я?

– Ну, такого предположить никто бы тогда не мог. Я просто пыталась с «вами» встретиться и всё обсудить. А «вы» бегали от меня как чёрт от ладана. Это было очень странно, особенно на фоне «нового видения».

– Да… а нас тем временем заперли в тёмном подвале, как страховку на непредвиденный случай.

– Какой случай?

– Если с «маской» выйдет прокол. Через Олега она пыталась от моего имени ещё и кредитов набрать. Раскрутить меня, так сказать, на полную катушку.

– А мы считали, что вы на Средиземноморье. Они даже постили в соцсетях с ваших аккаунтов. Виды разные красивые. Мол, вы отдыхаете. Все вопросы к Эдуарду.

– Мне, конечно, не совсем понятно, зачем она вообще приставила к вам этого Эдуарда. Ведь куда проще было сообщить, якобы, от моего имени, что коттедж пришлось продать, поэтому и договор на авторский надзор необходимо расторгнуть.

– Да. Это и было её роковой ошибкой. Ей просто приглянулся ваш дом со мной в качестве дизайнера в комплекте. Дело в том, что она ранее воочию видела мою работу именно в классическом стиле. Ей она очень понравилась, ну и она тоже так захотела. А Эдуарда приставила, чтобы он время потянул, пока она обстряпывает свои делишки. И это ему, надо сказать, прекрасно удавалось! Более нудного типа сложно найти.

Тут Вера Григорьевна подняла свой бокал.

– Давайте выпьем за то, что всё это закончилось!

– И чтобы все в конечном счёте получили по заслугам! – дополнил её муж.

Три хрустальных бокала, наполненных шампанским, с мелодичным звоном соприкоснулись, и этот звон послужил своеобразным сигналом оставить всё плохое в прошлом и взглянуть на будущее с надеждой.

Глава 23

Декабрь был на излёте, неумолимо приближался Новый год. Жизнь постепенно вошла в свою колею, и мне иногда казалось, что всё случившееся со мной не более чем страшный сон, после которого проснёшься в ужасе и с облегчением подумаешь: «Ведь приснится же такое!»

Я ехала в такси по предновогоднему городу и с интересом смотрела по сторонам. Как и любой автомобилист, за рулём я смотрю на дорогу, и возможность вот так поглазеть выпадает нечасто.

Улицы Новосибирска переливались яркими огнями, и разноцветные блики от них отражались на снежных сугробах, уже прочно обосновавшихся на улицах города до весны.

На одной из улиц я увидела сразу трёх Дедов Морозов, спешащих, видимо, на многочисленные корпоративы, так что для полноты ощущения приближающегося праздника сейчас не хватало разве что знаменитой песенки из рекламы про то, что праздник к нам приходит.

По радио передавали «Снег над Ленинградом» Микаэла Таривердиева, музыку, увековеченную в кинофильме «С лёгким паром». Эта прекрасная мелодия удивительно гармонично «легла» и на моё настроение, и на город с его яркими огнями и предновогодней суетой.

Я направлялась на ежегодную предновогоднюю вечеринку, устраиваемую для архитекторов и дизайнеров Новосибирска. В этот раз вечеринка эта намечалась в стиле Гэтсби.

Идти туда мне совершенно не хотелось, но главная устроительница и идейный вдохновитель праздника, моя хорошая знакомая Вика пообещала сюрприз и буквально взяла с меня слово, что я приду. К маме я решила не ехать, да и сам Новый год я тоже решила не праздновать. Разрыв с Олегом оставил в моей душе больший след, чем можно было ожидать. Мне был нужен покой, чтобы «зализать раны», и расспросы мамы я выдержать была ещё не в состоянии. Посижу дома, поем вкусненького, посмотрю телевизор и завалюсь спать. Таков был мой план.

Прибыв на место, я сняла светлую шубку с капюшоном в гардеробе и пристроилась возле огромного зеркала рядом с группой оживлённо щебечущих и хихикающих девушек. Мне предстояло прикрепить к своей голове бархатную ленту с пером. Лента была цвета слоновой кости и тон в тон совпадала с цветом платья на узких бретелях с заниженной талией, украшенного замысловатыми узорами из бисера в стиле ар-деко. Волосы я уложила марсельской волной, макияж же я выполнила в технике смоки айс. Мои ноги украшали атласные лодочки в тон к платью на высоком каблуке с ремешком, украшенным крупными продолговатыми камнями в огранке октагон.

Наконец я успешно водрузила перо на свою голову, подхватила свой украшенный бисером клатч и оглянулась. Повсюду царило веселье и предвкушение праздника. Девушки с бокалами шампанского, уже явно ударившего им в голову, небольшими группами или поодиночке порхали, подобно диковинным райским птицам, шутили и смеялись. Замечательно передав своими нарядами и причёсками стиль той эпохи, многие из них преобразились до неузнаваемости. Совершенно обычные в реальной жизни, эти девушки превратились в роковых соблазнительниц. Из этого я сделала печальный вывод о том, что сегодняшняя мода не даёт женщине такой блестящей возможности подчеркнуть свою красоту и женственность.

Постепенно проникаясь волнующей атмосферой, я шла, направляясь в банкетный зал, то и дело салютуя знакомым дизайнерам бокалом шампанского, который мне на блестящем подносе преподнёс элегантный официант.

Тематика двадцатых годов была поддержана несколькими интересными фотолокациями: казино с игральным столом, где мужская часть гостей фотографировалась, держа в зубах толстую сигару, ростомер, где каждый желающий мог сделать свой mug shot⁵, «живой» Дон Корлеоне, сидящий в кресле, укутавшись пледом, и многое другое.

Меня посадили за большой круглый стол, где я встретила много знакомых. Угощение было отменным, шампанское лилось рекой, все весело шутили и непринуждённо смеялись, так что неразрешимые проблемы, обручем сковывавшие меня последнее время, постепенно отступали назад, выпуская на волю радость и беззаботность.

Уже была середина праздника, когда ведущий объявил, что жюри, состоящее из спонсоров мероприятия, готово объявить самый лучший образ сегодняшнего вечера. И к моему великому удивлению, назвал моё имя. Я в это время разрезала ножом кусок мяса и собиралась уже отправить кусочек в рот. Все повернулись ко мне в ожидании. Я отложила вилку, покраснела как помидор (кто бы сомневался) и, стараясь идти элегантно, как учила нас героиня Лии Ахеджаковой – походкой пантеры перед прыжком, – пошла на сцену.

– Поздравляем вас, Полина, с заслуженной наградой, – с полупоклоном произнёс ведущий, тоже одетый в стиле двадцатых, но только как простой парень – в кепку, рубашку и штаны на подтяжках.

Потом он повернулся ко всему залу, опустил глаза и с философским видом произнёс:

– Как сказал Омар Хаям, кто рождён в красоте счастья лик созерцать, – он повёл рукой в мою сторону, – тому мир будет множеством граней мерцать. Друзья, я призываю всех чаще замечать в этой жизни красоту.

В зале раздались аплодисменты.

– Позвольте вручить вам, Полина, этот символический приз, – добавил он, протянув мне бутылку испанского вина.

К этому моменту я уже успокоилась и чувствовала, что мои щёки приняли свой обычный цвет. Это добавило мне уверенности и даже игривости.

– Спасибо большое! – ответила я с улыбкой, а потом после небольшой паузы лукаво добавила: – Обычно мне всё удаётся в жизни, для других дней есть красное вино!

И подняла бутылку вверх. В зале опять раздались аплодисменты.

– Круто! Сами придумали? – ведущий, казалось, был впечатлён.

– Нет, это «придумала» Рэйчел Бермингем, – улыбнулась я и собиралась было уже пройти к своему столику, но ведущий остановил меня.

– Постойте, прекрасная Паулина! Мы просим вас, как самую стильную даму этого праздника, открыть танцевальную часть вечера. Вашим партнёром по танцполу сегодня станет Мигель!

Он махнул рукой в сторону кулис, и в тот же миг оттуда, вихляя бёдрам, вышел этакий чернокудрый жиголо. Он продефилировал до центра сцены, медленно повёл рукой, изогнув свой перекачанный и почерневший в солярии стан. И всё это с непроницаемым выражением лоснящегося лица. Видимо, это у него означало приветствие публике и было частью сценического образа. Я узнала этого Мигеля. Весь сегодняшний вечер он слонялся среди гостей с томным, скучающим видом. Я ещё подумала, что не припомню в среде дизайнеров и архитекторов этого субъекта.

В этот момент раздались звуки танго Por una Cabeza, хорошо известного по фильму «Запах женщины» с Аль Пачино. Я сразу поняла, о каком сюрпризе мне толковала Вика.

Я посмотрела на неё, на мгновение злобно прищурив глаза. Но та, лишь пожав плечами, невинно улыбнулась. Предательница! Принудила меня танцевать с этим фанфароном! Ну что ж, show must go on!⁶

Поэтому я взяла себя в руки, с улыбкой решительно повернулась к Мигелю и сделала кабесео,⁷ на что тот снисходительно улыбнулся уголком рта. Потом он подошёл, решительно обнял меня левой рукой за талию, придвинув к себе ближе, чем требовалось, и взял правой рукой мою левую руку. Руки его были сильные, горячие и очень опытные. Я с трепетом покорилась этой силе, откинув голову назад, чуть в сторону, и прикрыла глаза.

Мы поймали такт, и он повёл меня в ритме танго по сцене в бесконечной череде променадов, твист-поворотов, корте – всего того, что составляет этот страстный, чувственный танец.

Надо признать, он был очень хорош в танце, этот Мигель, или как там его на самом деле. Я впервые в жизни танцевала с партнёром такого уровня мастерства. В глазах его горел чертовской огонь, рукой я чувствовала, как играли мускулы его спины, а щекой – его горячее дыхание. Завелась я не на шутку, что не удивительно, учитывая момент и количество шампанского, которое я выпила до этого.

Я вся отдалась волшебству танца. Почему-то вспомнилось танго с Олегом, отчего на глазах моих выступили слёзы, слёзы лёгкой грусти по тому, что ушло безвозвратно.

– Неплохо танцуешь, – снисходительно процедил Мигель, тем самым вернув меня из воспоминаний в реальность.

– Спасибо, – я в некотором непонимании уставилась на него.

– Я срисовал тебя ещё в самом начале, когда ты пялила на голову этот петушиный хвост, – он улыбнулся, продемонстрировав ряд лошадиных зубов.

Я сдержанно промолчала. Если моё перо и было в чьём-то хвосте, то никак не в петушином.

– Слушай, давай свалим с этой милонги⁸ и продолжим где-нибудь, где будет выпивки побольше, а одежды на тебе поменьше, а? Что скажешь? – продолжал он как ни в чём не бывало.

Потом, подмигнув, он неожиданно наклонился вперёд и, крепко придерживая под спину, откинул меня назад. Я оказалась в беспомощном положении. Он же на мгновение навис надо мной, ухмыляясь. Волшебство танца исчезло без следа. Дальше я уже танцевала машинально, без вдохновения.

Всё как всегда. Как же я устала от разочарований! Как хочется, чтобы рядом был чуткий, добрый, надёжный человек. Такой, как… Мишка. От этой неожиданной для себя мысли я даже протрезвела. Ну, конечно же! Я начала вспоминать всю историю нашего знакомства. На кого я могу положиться с закрытыми глазами? Кто любит меня все эти годы? Только я всегда воспринимала это как должное и высматривала на горизонте принца на белом коне. Потом я вспомнила тех бабочек внизу живота и его страстный шёпот: «Любимая моя!»

Мои щёки покрылись румянцем. Господи! Какая же я была дура! Если бы я не тратила время на всяких Олегов, то уже давно была бы счастлива.

Под самый конец нашего танца, буквально под последние аккорды, повернувшись в кольгаде⁹, я прямо посмотрела ему в глаза и ответила:

– Я предпочту продолжить там, где любви и верности будет побольше, а эгоизма и тупости будет поменьше.

И, коротко кивнув, под шквал аплодисментов пошла прочь.

Глава 24

Прошло несколько дней. Вышел журнал с интерьером Татьяны Сергевны. Из издательства мне, как всегда, завезли несколько экземпляров. Один из них я оставила ей в подарок. Через несколько дней она устраивает новоселье и пригласила меня как почётную гостью. Вместе с журналом я планировала подарить традиционный «подарок новосёлам». Всегда на новоселье я дарю своим клиентам предмет интерьера. В магазине я долго ходила между стеллажами, мысленно «примеряла» ассортимент в интерьер Татьяны Сергевны, но окончательный выбор ещё не сделала. И тут вдруг я заметила Мишку. Он с озадаченным видом крутил в руках вазу.

«Ага, – подумала я, – подарок Бэлле выбирает». Сталкиваться с ним мне совершенно не хотелось, и я юркнула в соседний торговый ряд, где стоял мужик и с таким же озадаченным видом разглядывал подсвечники. Все мужики, в сущности, одинаковые. Ну или почти все.

– Миш, иди сюда, может, ей это понравится? – крикнул второй.

Как интересно, они что, «хором» подарок Бэлле выбирают?

И не успела я опомниться, как Мишка, поспешив на зов, появился в «нашем» торговом ряду. И, конечно, сразу заметил меня.

– Поля?! – удивился Мишка. – Что ты здесь делаешь?

– У моей клиентки новоселье. Вот пришла купить традиционный подарок в интерьер.

Мишка представил мне своего спутника. Это был его сотрудник по имени Иван.

– О! – воскликнул Иван, и тут же предложил: – Так, может, вы и нам поможете?

Я замялась, на ходу придумывая, как бы поделикатнее отказать. Но тут Ивана поддержал Мишка.

– У нашего бухгалтера юбилей, пятидесятилетие. Вот покупаем подарок. Вернее, пытаемся.

– Что-нибудь в её новую квартиру, – вставил словоохотливый Иван.

– Ну конечно, – совсем другим тоном ответила я, – это же совсем другое дело!

– В смысле «другое»? – не понял Мишка.

– Ну, – я прочистила горло, – я имела в виду юбилей – это совсем другой повод, не такой, как свадьба, например.

Я продолжала выкручиваться, а мужики в некоторой растерянности молча смотрели на меня.

– Так что же вы приглядели? – я постаралась побыстрее увести разговор в безопасное русло.

– Ну у нас два варианта. Либо ваза, либо подсвечник.

Они показали мне свой выбор. Подсвечник был чисто минималистическим, а вазон был выполнен в псевдоклассической манере.

– А в каком стиле её новая квартира?

– Ну, – Мишка почесал в затылке, – да кто его знает?

Он посмотрел на Ивана, ища его поддержки. Тот стоял, виновато улыбаясь.

– Всё ясно. Выбирать подарок, не зная стилистики интерьера, – это «тыкать пальцем в небо».

– Так что же нам делать?

– Купите ей качественный текстиль без уклона в какой-либо стиль.

И, видя, что они затрудняются с трактовкой слова «текстиль», я добавила:

– Скатерть и салфетки.

Мы подобрали прелестный набор из скатерти и шести салфеток, изготовленных из тончайшего белого льна прекрасной выделки. Мужчины сочли, что «это как-то маловато», и я прибавила к набору комплект из шести металлических колец для салфеток. Всё было выполнено в нейтральной стилистике, поэтому будет уместно в любом интерьере.

– Ну вы и выручили нас, а то бы мы ещё час бы здесь пыхтели и купили бы какую-нибудь ерунду. Михаил Владимирович, я подожду вас в машине, – сказал Иван и чуть заметно ему подмигнул.

Я вспыхнула от такой «деликатности» и демонстративно полезла в сумочку «проверить телефон».

– Как поживаешь? – спросил Мишка, делая вид, что ничего такого не замечает.

– Да нормально в целом.

– Суд в январе, в конце. Нас обязательно вызовут как свидетелей.

– Хорошо, что в конце. Успею съездить в отпуск.

– Поль, – замялся Мишка, – мне сказали, что Олег просил свидания с тобой, но ты не приходила ни разу?

Я стояла, опустив голову.

– Для чего? Мы и так всё уже сказали друг другу. Между нами всё кончено.

– Кто кончил, ты? Олег, по всей видимости, ещё не кончил.

– Что-то мы с тобой двусмыслицами говорим, ты не находишь? – я иронично посмотрела на него.

Мишка рассмеялся, оценив комизм ситуации.

– Это, конечно, тебя не касается, – продолжала я, – но, так и быть, скажу. Наши отношения закончила я.

– Так уж и «не касается»?

– Ну… – протянула я, не зная, что ответить.

– Не жалеешь, что порвала с ним?

– Единственное, о чём я жалею, так это то, что не сделала этого раньше.

– Смелый поступок. Правда. Намного смелее, чем многие думают.

Я всматривалась в выражение его лица, ища там иронию. Но он был серьёзен, даже задумчив.

– Выйти из зоны комфорта и взять на себя ответственность за свою жизнь не каждому по плечу.

– Скорее из зоны дискомфорта, – с печальной иронией добавила я.

– А ты изменилась, – с полуулыбкой заметил он.

Тут зазвонил его телефон, и он, выслушав абонента, коротко ответил: «Скоро будем!»

Он помедлил, засовывая телефон в карман, но потом сказал:

– Ну что, мне пора! Спасибо за помощь!

– Да не за что, – скромно ответила я.

– До скорой встречи! – и зашагал прочь, а я стояла, грустно смотря ему вслед, пока он не скрылся из виду.

Глава 25

Под Новый год природа одарила сибиряков на редкость прекрасной погодой. Был лёгкий морозец, с неба крупными хлопьями падал, кружась, пушистый снежок. Детвора, вырвавшаяся, наконец, из детских садов и школ, с весёлыми криками каталась с горки. Казалось, что сам воздух наполнен волшебством и ожиданием чуда.

Я подъехала к своему любимому супермаркету, где уже на улице всех встречала приятная рождественская мелодия, создавая праздничное настроение.

Прохаживаясь между рядами, я придирчиво разглядывала разнообразный товар, который уже одним своим видом вызывал слюноотделение. Я специально приехала сюда пораньше, пока было не так многолюдно. Как очень занятому человеку, мне очень нравится современная «мода» покупать к праздничному столу готовые салаты и закуски. Тем более такие вкусные, как здесь.

Я помню, как в детстве мы с мамой весь день тридцать первого декабря «стругали» салаты, готовили горячее и пекли торт, до которого порой очередь доходила только на следующий день. И в результате к моменту встречи Нового года мы обе, обессиленные, клевали носом. Какое уж тут веселье!

В своей взрослой жизни я отказалась от этой «порочной» практики. Поэтому сегодня я, во-первых, хорошо выспалась. И это тоже приобретённый опыт взрослой жизни. Здоровый сон – основа основ. Потом я под фоновое сопровождение фильма «С лёгким паром» навела марафет и отправилась в магазин.

Моё приподнятое настроение «подогревал» вчерашний визит к Татьяне Сергевне. Я до сих пор улыбаюсь, вспоминая события вчерашнего вечера.

Я подъехала на такси к её дому, когда было уже совсем темно. Был такой же лёгкий морозец, как и сегодня, и я немного постояла на улице, наслаждаясь тишиной.

Когда я позвонила, дверь мне открыла хозяйка.

– Полиночка, как я рада вас видеть! Проходите, пожалуйста, гости ещё собираются.

Она проводила меня к креслу у камина и, предложив аперитив, убежала на кухню, где они вдвоём с помощницей заканчивали колдовать над угощением.

Тепло от огня согрело мои озябшие ноги, и впервые за долгое время у меня было опять тепло и на душе. От бесхитростной радости этой милой женщины, от уюта и доброжелательности, царивших в её доме, а позже вечером – от бесконечных здравиц в мою честь и от прекрасного, тонкого вина, которым нас угощали.

Мой подарок (в результате я остановила свой выбор на изысканной вазе для фруктов) гармонично вписался в сервировку и вызвал всеобщее восхищение у гостей.

Под конец вечера у меня было сразу два новых потенциальных заказчика, а с квартирой сына Татьяны Сергевны, получается, три. Так что после отпуска я буду занята вплоть до лета.

Под конец вечера Татьяна Сергевна, улучив минутку, отвела меня в сторонку и «страшным» шёпотом спросила:

– Полечка, вы знаете, а Ирину Петровну-то арестовали! – она сделала эффектную паузу. – Обвиняют в мошенничестве.

– Что вы говорите?! Надо же. А что ей инкриминируют?

– Муж особо в подробности не вдавался. Так что, по всей видимости, не будете вы работать над её интерьером.

– Ну что ж, не судьба.

– Ничего, не расстраивайтесь, мы вон вам сколько клиентов за один вечер подогнали, как мой сын говорит! То ли ещё будет!

По дороге домой я мысленно улыбалась. Клиентское «древо», как я это образно называю, продолжает расти. Вот и от этой «ветви» пойдут вверх новые. От некоторых клиентов нет «поросли», а от некоторых вырастает целое «дерево».