Czytaj książkę: «Украденный ключ»
Пролог
Медвежье озеро
Сентябрь 2004 года
«Это будет очень круто. Ты не пожалеешь, гарантирую!» – пообещал ей Клим и, конечно, обманул.
Их отношения начались еще в прошлом учебном году, но после сессии она была вынуждена вернуться на лето домой и не сомневалась, что на этом все и закончится. Клим был слишком симпатичным, необычным и ненадежным парнем, чтобы ждать ее возвращения.
Однако он дождался. Все лето писал письма – электронные, конечно, – а когда она приехала в Москву перед началом нового учебного года, даже встретил на вокзале. Ну, почти. Перепутал время прибытия ее поезда и опоздал на целый час, поэтому ей пришлось сидеть на вокзале и ждать его, но все-таки он приехал и помог дотащить вещи до общаги.
Тогда же Клим первый раз озвучил идею отправиться в ближайшие выходные в поход.
– Это будет здорово, поверь! – глядя на нее горящими глазами, убеждал он. – Лес, тишина, природа, костер. Будем жарить сосиски, петь под гитару и играть в бадминтон!
До того момента она и не предполагала, что Клим – фанат этой игры, но его слова звучали так, словно способа лучше провести выходные не существует.
Торчать в лесу двое суток, наконец снова дорвавшись до столицы, совершенно не хотелось. Она все лето подрабатывала и жаждала потратить накопленные деньги на культурные и не очень, но определенно городские развлечения. А Клим предлагал отправиться в пятницу сразу после занятий куда-то в Подмосковье, чтобы успеть добраться и поставить палатку до темноты. Посидеть у костра, переночевать, провести на природе еще целый день, и в Москву вернуться только в воскресенье.
Следовало отказаться, но он так заманчиво все расписывал, что она не смогла. Особенно польстила оброненная им фраза о том, что он все лето ждал ее возвращения ради такой вылазки. Юное сердечко дрогнуло и растаяло от нежных слов. Предложенный поход действительно стал казаться отличной идеей.
Однако все пошло не так практически на самом старте. Выяснилось, что идут они не одни, а берут с собой еще двоих парней. Она их знала – это были однокурсники Клима, но новость все равно заставила ее занервничать. Одно дело выходные вдвоем, а быть единственной девушкой среди троих парней – это совсем другое. Мать еще перед первой поездкой в Москву все уши ей прожужжала о том, чтобы она была осторожна и благоразумна. Да и по общежитию ходили всякие жуткие истории о чрезмерно доверчивых девочках.
Но отказаться на этом этапе было уже как-то неловко. Что она могла сказать? «Я боюсь, что вы перепьете и втроем изнасилуете меня»? Прозвучало бы глупо. Все-таки она их неплохо знала: нормальные ребята, учатся почти без троек. К тому же рюкзаки уже были собраны, еда закуплена и намечен автобус. Солнышко светило ярко и пригревало почти по-летнему, и на все выходные обещали хорошую погоду.
Она чуть снова не передумала, когда Клим надел на нее рюкзак: тот оказался очень тяжелым. Но увидев, какие рюкзаки взвалили на себя ребята, возмущаться не стала.
Старенький пазик дребезжал и пах бензином, но ехали они, к счастью, недолго. Сошли на пустынной остановке, на которой, кроме них, никто не вышел. Зато один грибник с огромной, доверху наполненной корзиной забрался в автобус.
Не успела она обрадоваться тому, что место оказалось вполне цивильным – трасса еще весьма оживленная, на другой стороне дороги многочисленные частные дома и домики и даже вывеска «Магазин», – как они свернули с шоссе и пошли по проселочной дороге. Неплохо укатанной, но не асфальтированной.
Шли утомительно долго, но в конце концов вышли к озеру. То имело подозрительно круглую форму, но Клим заверил, что это именно озеро, а не пруд. Берег здесь по большей части был заросшим, но виднелись и вытоптанные полянки, на которых явно проводили время люди. Одна из них могла бы подойти и им, но оказалось, что это еще не цель их путешествия.
– Тут беспонтово, – отрезал Глеб – долговязый приятель Клима. – Слишком близко к дороге. Нам надо на ту сторону, в лес.
Она все-таки попыталась возразить, мол, чем здесь плохо? Вид красивый, все равно нет никого и до автобусной остановки не так далеко. Опять же, магазин есть на случай, если что забыли. Но ее доводы не стали слушать.
– Это сейчас тут никого, а завтра понаедут шашлыки жарить, – фыркнул Андрей, второй приятель Клима – невысокий и худощавый. – Весь берег обсыпят. Не, надо идти дальше.
И они пошли. С каждым шагом рюкзак, казалось, весил все больше, она умудрилась пару раз подвернуть ногу, но обошлось без травм, к концу пути только мозоль на пятке образовалась. Хотелось есть и в душ, но последняя радость никому из них не светила в ближайшее время.
Озеро осталось позади, они углубились в лес. Тот не выглядел очень уж пугающе: деревья не частили, между ними вполне можно было пройти, и в целом место походило скорее на лесопарк, чем на настоящий лес. Рядом с ее родным городом имелись куда более дикие места. Она туда не ходила, но мимо проезжала.
Немного озадачил камень, похожий на полуразрушенную могильную плиту. Она бы и не заметила, если бы громко не каркнула ворона, сидевшая на нем. Но подойти ближе и рассмотреть ей не дали: Клим окликнул и попросил не отставать.
Он и оба его приятеля были в шумном восторге от леса и называли его «настоящей дикостью». Одно слово – москвичи.
Все начало налаживаться, когда они, наконец, выбрали место для стоянки. Даже просто скинуть на землю рюкзак стало настоящим блаженством, а уж сесть на поваленное дерево и вытянуть гудящие от непривычной нагрузки ноги – и того круче.
Но вскоре выяснилось, что у них одна палатка, то есть спать им предстояло всем вместе.
– Так теплее и аренда выходила дешевле, – объяснил Клим извиняющимся тоном.
Снова подняла голову тревога, но не задержалась надолго, вытесненная другими заботами. Например, оказалось, что никто из ребят толком не умеет разводить костер, и на то, чтобы он разгорелся, ушло больше часа. За это время они сгрызли половину имеющихся в запасе чипсов и сухариков, но после все равно зажарили и слупили все сосиски – их оказалось не так уж много. Чего было много, так это пива и лимонада в банках. А вот из овощей – только пять огурцов, которые к тому же никто не догадался помыть. Чистой воды у них было в обрез – всего одна пятилитровая канистра.
Так что на следующий день у них оставалось только два килограмма картошки, несколько вареных яиц и чипсы с пивом и колой. Это позволяло надеяться, что к обеду ребятам надоест «дикое приключение» и они все же решат вернуться домой.
Но грядущую ночь еще предстояло как-то пережить. Бадминтон они отложили на субботу: в сумерках волан было плохо видно, да и ветер мешал. С посиделками у костра и песнями под гитару тоже не сложилось. Во-первых, оказалось, что Глеб практически не умеет играть, да и гитара у него расстроена. А во-вторых, ни с того ни с сего начал накрапывать мелкий дождь. Его пытались игнорировать, но минут через двадцать он все же загнал их в палатку.
Ребята, несмотря ни на что, храбрились и утверждали, что отлично проводят время, а она просто решила дотерпеть до утра в надежде, что завтра им самим все надоест и голод или плохая погода заставят их сократить программу.
А пока они сидели в палатке, слушая монотонное шуршание дождя. Парни играли в карты, а она пыталась посчитать, сколько раз за этот день успела пожалеть о том, что согласилась на поездку. Точного количества вспомнить не смогла, но готова была прибавить еще один: в палатке было одновременно зябко и душно, и как они будут спать здесь вчетвером, она совершенно не понимала.
После пива хотелось в туалет, но выползать в сырую темноту лишний раз совсем не улыбалось, так что оставалось только терпеть до последнего. Она откинулась на свод палатки и вытянула ноги, чтобы максимально ослабить давление на мочевой пузырь, но понимала, что со временем все равно придется выбраться наружу. Но, может быть, хоть дождь закончится к тому моменту? Судя по звуку, он затихал.
Именно тогда сквозь непромокаемый, но довольно тонкий материал кто-то вдруг коснулся ее. Как будто пальцем ткнул. Она инстинктивно отпрянула, осмысливая произошедшее. Показалось? Там ведь снаружи нет никого…
– Зай, ты чего? – поинтересовался Клим нахмурившись.
Они с парнями только что весело гоготали над какой-то шуткой, которую она пропустила.
– Не знаю… Меня как будто кто-то коснулся.
– Да не трогает тебя никто, – проворчал Глеб. – Мы за километр от тебя.
Последнее было явным преувеличением: палатка им досталась не такая уж просторная. Но парни действительно держали дистанцию, то ли не желая злить Клима, то ли чувствуя ее опасения.
– Нет, снаружи. Через стенку.
Она потрогала место, в котором почувствовал тычок, проверяя, нет ли там ветки или чего-то в таком роде.
– Да показалось тебе, – отмахнулся Глеб.
– Ну или волк пришел и носом тычется, – хмыкнул Андрей. – Ща укусит за бочок и утащит… Куда там утаскивает волчок, который кусает за бочок?
– Нет тут никаких волков, – возразил Клим, успокаивающе поглаживая ее по ноге. – И снаружи нет никого. Некому там быть.
Его слова не очень-то успокаивали, поэтому прижиматься к стенке палатки она больше не стала, села прямо, прислушиваясь и оглядываясь. Парни вернулись к игре, но не прошло и минуты, как она опять отвлекла их, теперь указывая пальцем на другую стенку.
– Вот, там, снова!
– Что там? – встрепенулись Клим и Глеб одновременно.
Андрей выпил больше, а потому не делал резких движений.
– Там была чья-то рука! – Она растопырила собственную пятерню, показывая, что видела. – Кто-то прижался ею к стенке снаружи. Только…
– Что? – подтолкнул Клим, когда она замолчала, хмуро глядя на свою ладонь.
– Только маленькая рука была. Как будто детская…
– Бред какой-то, – отмахнулся Андрей лениво. – Играть-то будем?
– Может, и не бред, – возразил Клим. – Я когда это место искал, мне объявление попалось. Тут девочка потерялась, в прошлые выходные. Родители вроде грибы собирали, отвлеклись, а она уже куда-то ушла. Кажется, ее пока не нашли.
– Если не нашли, то искать перестали, – заметил Глеб. – Иначе весь лес был бы нашпигован спасателями и добровольцами. – Но, скорее, нашли. Потому что, даже если бы решили, что живой уже не найти, искали бы тело.
– А если просто теперь в другом месте ищут? – предположила она встревоженно. – А девочка все-таки здесь? Вот, слышите?
Все четверо прислушались, затаив дыхание, и действительно разобрали топот чьих-то ног вокруг палатки и… звонкий детский смех.
– Потерявшаяся неделю назад девочка бегает вокруг чужой палатки и смеется, вместо того чтобы звать на помощь? – с сомнением протянул Глеб.
И по тому, какими взглядами они обменялись, стало понятно, что остальные с ним согласны. Это было ненормально, а потому – тревожно.
– Может, она свихнулась от страха и голода? – предположил Клим.
– Или это другая девочка, – высказал свою версию Андрей, меняя позу и намереваясь открыть вход в палатку.
«Какая – другая? И откуда?», – захотелось возразить, а потом и остановить его, но ничего из этого она не успела.
Андрей уже расстегнул молнию, и внутрь хлынул свежий влажный воздух. Один за другим парни выбрались наружу, Клим и Глеб успели вооружиться фонариками. Ей пришлось последовать их примеру. Неведение пугало сильнее.
А снаружи оказалось совсем нестрашно. Темно, конечно, но тихо и спокойно. Даже дождь уже перестал, оставив после себя только влажную взвесь в воздухе.
И никого. Ни девочек, ни волков. Свет фонариков выхватывал из темноты только деревья, ветки, листья…
– Я ж говорил, померещилось тебе, – фыркнул Андрей. – Ладно, раз вылезли, пойду хоть отолью.
– Мне, вообще-то, тоже надо, – призналась она.
– Значит, мальчики налево, девочки направо, – усмехнулся Глеб.
А Клим отдал ей фонарик, чтобы было не так страшно.
Она отошла подальше и положила фонарик в траву так, чтобы он светил в сторону. Совсем выключить рука не поднялась. Потому что стоило остаться одной, как скрипучая тишина леса показалась все-таки опасной, таящей в себе скрытую угрозу.
Уже выпрямившись и застегивая молнию на джинсах, она услышала в глубине леса пронзительный крик. Или даже вопль: протяжный, полный ужаса и страдания, в конце он превратился в низкий вой, прежде чем совсем стих. Хорошо, что успела опорожнить мочевой пузырь, иначе это произошло бы сейчас непроизвольно.
Схватив фонарик, она покрутилась вокруг своей оси, направляя луч во все стороны, но так никого и не увидев, ломанулась обратно к палатке.
– Вы слышали это? Слышали? – вопрошала она, глядя на напряженные, бледные лица ребят.
Они слышали. И теперь все вместе, сгрудившись у палатки, светили фонариками, вглядываясь и вслушиваясь в лес. А тот, казалось, присматривался к ним, размышляя – отпустить или сожрать.
– Наверное, это птица какая-нибудь, – предположил Андрей, но уже без прежней вальяжности в тоне. – Ночная.
– Ты дебил? – возмутился Глеб. – Какая птица может так кричать? Там как минимум кого-то живьем едят.
– Если бы ели, кричали бы дольше, – возразил Клим. – А тут один вопль – и все, тишина. Может, и птица. В темноте все кажется другим. Более пугающим.
– Угу, птица, – пробормотала она, прячась за его спиной. И припомнила «Собаку Баскервилей»: – Болотная выпь…
– Нет здесь болота, – проворчал Глеб, не узнав отсылки. Но еще через какое-то время тишины все же согласился: – Может, и птица…
Клим шевельнул рукой, в которой держал возвращенный ему фонарик, луч сместился и высветил среди сплетения веток чье-то бледное лицо. Она невольно вскрикнула, увидев это. Лицо мелькнуло – и снова потерялось в темноте.
– Что еще? – недовольно буркнул Андрей.
– Девочка! Там была девочка, между деревьями!
Теперь уже оба фонарика засветили в том направлении, и им удалось рассмотреть, как мелькнул, прячась в кустах, детский силуэт.
– Эй, постой! – крикнул Клим и устремился вперед. – Не убегай, мы тебя не обидим! Стой!
Андрей и Глеб побежали за ним, и ей ничего не оставалось, как присоединиться. Не торчать же одной у палатки?!
– Клим, стой! – окликнул Глеб. – Стой, дубина, потеряемся!
Не сразу, но Клим послушно замер, переводя дыхание и светя фонариком во все стороны. Когда они догнали его, стало понятно: он остановился только потому, что потерял убегающую девочку из вида.
– Не понимаю, куда она делась! – пробормотал он с досадой. – Почему убегает? И как бежит так быстро?
– Меня сейчас интересует другой вопрос, – проворчал Глеб. – Где наша палатка? Как нам к ней вернуться? К черту девочку. Убегает, значит, не хочет, чтобы ей помогали.
Утверждение звучало очень сомнительно, но к палатке хотелось вернуться всем: в сырой темноте посреди леса, где не было видно, что происходит в трех шагах от тебя, кто притаился за соседним деревом, они чувствовали себя очень некомфортно.
– Нам все равно здесь никого не найти, – тихо заметила она, касаясь плеча Клима. – Давайте вернемся.
Он не стал возражать, а Андрей заявил, что знает, где палатка.
– Мы не успели уйти далеко, – заверил он. – Я легко найду дорогу.
Однако, несмотря на его уверенный тон, палатки в ожидаемом месте не оказалось. И вскоре стало понятно, что об этой поездке в лес пожалеют они все.
Но к тому моменту было уже поздно.
Глава 1
14 мая, пятница
Медвежье озеро
В маленьком окошке загорелась цифра «1», едва слышный гул стих, раздалось мелодичное треньканье, кнопка вызова погасла, и двери разъехались в стороны. Мужчина в фирменной спецовке оторвал взгляд от планшета, посмотрел на Юлю, замершую у входа, и объявил:
– Все работает. На этажах останавливается, на вызов реагирует. Можете пользоваться.
– Спасибо, – улыбнулась Юля. Ткнув пальцем в панель управления, она поинтересовалась: – А зачем здесь эта кнопка?
Поскольку в здании гостиницы было всего три этажа, панель управления в лифте выглядела весьма скромно: три цифры, кнопки «закрыть двери» и «открыть двери», вызов диспетчера на случай аварии, а еще она – кнопка с буквой «P».
– Это для подземной парковки, – бодро объяснил мастер и тут же торопливо уточнил: – если бы она у вас была. Но у вас же нет?
Юля мотнула головой и зачем-то добавила:
– У нас достаточно места для наземной.
– Да, я видел. Не знаю, может, планировалась и подземная на каком-то этапе? Вот и заказали лифт с такой опцией?
На этот раз она смогла только пожать плечами в ответ. Гостиница была выкуплена у предыдущего владельца почти готовой. Здание уже стояло, черновую отделку завершили. Местами даже начали чистовую, но тут-то работы и застопорились, а объект выставили на продажу. Всю строительную документацию им отдали, конечно, но с самим владельцем Юле пообщаться не довелось, поэтому какие там у него были планы на заре проекта, она не знала. Вполне могла быть задумана подземная парковка, но в итоге на ней решили сэкономить.
Волновало другое.
– А что будет, если нажать эту кнопку?
– Да ничего особенного. Вот зайдите.
Мастер посторонился, освобождая ей пространство, которого в кабине и так было вполне достаточно. После секундного колебания Юля сделала шаг вперед. Мастер нажал на кнопку с буквой «P», но она не засветилась, как предполагалось. Он нажал на нее еще пару раз, после чего двери все-таки закрылись, но кабина не двинулась с места.
– Двери закрылись просто потому, что время вышло, – пояснил мастер. – А так кнопка пустая. Что она есть, что ее нет – кабина на нее не реагирует.
Он нажал на кнопку «открыть двери», и те послушно разъехались в стороны, а Юля тихонько выдохнула, только сейчас заметив, что непроизвольно задержала дыхание, когда они закрылись. Как будто ждала, что лифт все-таки поедет вниз.
– А это зачем? – поинтересовалась она, прежде чем выйти из кабины. – Для ключа? У меня такого нет.
– Наверняка где-то должен быть, их обычно пять штук по умолчанию выдается, – пожал плечами мастер. – Это чтобы можно было этаж закрыть. Например, решите вы на третьем сделать офисы, а не комнаты. Позовете меня, я вам запрограммирую, чтобы без поворота ключа в этой скважине лифт туда не ехал. Ну, то есть, чтобы постояльцы по административной территории не шастали. Понимаете? Или, например, решите вы там сделать вип-зону, доступ в которую только у особых клиентов есть…
– Я поняла, – мягко перебила Юля, чтобы он не начал еще какие-то примеры приводить. Женщина, стоявшая у стойки регистрации, уже посматривала на них с неодобрением. Впрочем, это вполне могло быть ее дежурное выражение лица. – Спасибо, пока ничего такого не требуется. А ключи, возможно, остались у предыдущего владельца. Если понадобятся, к вам можно будет обратиться за дубликатами?
– Конечно. Если это все, то подпишите здесь. Можно просто пальцем.
И он протянул ей планшет, на экран которого был выведен документ, подтверждающий, что все работы проведены и заказчик претензий не имеет. Юля несколько неловко поставила на нем подпись, после чего мастер удалился, а она снова выдохнула.
Ее бы воля, она вообще убрала бы эти лифты. Или заколотила. После недавно приснившегося кошмара она предпочитала лестницы. Но увы. Пусть в гостинице всего три этажа, но заставлять гостей подниматься с чемоданами по лестнице – плохая идея. Не говоря уже о том, что горничным с тележками тоже нужно как-то подниматься и спускаться. Пока лифты не работали, она не сдавала второй и третий этажи, но если использовать номерной фонд только на треть, успешный бизнес не построить. А по факту первый этаж составлял скорее четверть номерного фонда, поскольку здесь находились помещения для персонала и гостиничный ресторан.
– Юлия Андреевна, можно вас? – позвала девушка-администратор.
– Конечно.
Нацепив на лицо дежурную улыбку, Юля подошла к стойке, кивком приветствуя хмурую гостью, которую все еще оформляли, и вопросительно посмотрела на администратора.
– Женщина просит комнату на третьем этаже. Я пыталась объяснить, что мы их еще не сдаем, но она настаивает.
– Не люблю первый этаж, – пояснила гостья мрачно. – Мне некомфортно.
– Я с удовольствием поселила бы вас выше, – извиняющимся тоном ответила Юля, – но у нас только что подключили лифт, поэтому горничные только сейчас начнут готовить второй и третий этажи…
– Могу подождать, – тут же заявила женщина.
– Ждать придется не менее получаса, – предупредила Юля. – Но если вы не торопитесь, мы будем рады предложить вам кофе во время ожидания.
– Я лучше пройдусь. Вещи где-то можно оставить? – она кивнула на объемный рюкзак, лежащий у ее ног.
«Как странно, – подумала Юля. – С таким обычно в походы ходят, а не в гостиницы ездят».
Но вслух ничего не сказала: гости лучше знают, в чем им удобнее возить вещи.
– Конечно. Марина, дай ключ, пожалуйста.
Взяв у администратора ключ, Юля открыла специальное небольшое помещение для хранения багажа, сейчас абсолютно пустое. Женщина затащила туда рюкзак, объявила, что вернется через полчаса, и торопливо выскользнула за дверь.
– Марин, пожалуйста, постарайся не использовать слова типа «женщина» или «мужчина», когда говоришь о гостях, – попросила Юля, возвращая администратору ключ.
– Это же не оскорбление, – насупилась та. – Да и на девушку она не тянет. Ей же под сорок!
Она так смешно округлила глаза, словно в ее понимании в таком возрасте нужно дома сидеть, а не с рюкзаком разъезжать. Самой Марине, насколько помнила Юля, не так давно исполнилось двадцать. А ушедшей гулять женщине она сама не дала бы больше тридцати пяти.
– Слова «девушка» и «молодой человек» тоже лучше не использовать. Называй людей гостями. И у тебя в руках только что был ее паспорт, поэтому ты могла назвать ее по имени и отчеству. Так людям приятнее. И, конечно, надо всегда искать способ выполнить желание гостя. Хорошо?
Марина кивнула, опустив глаза. Поскольку она отучилась в профильном колледже, ей наверняка все это уже говорили, но она то ли забыла, то ли не придала значения. Ничего. Еще научится. Практика учит куда лучше, чем колледж, – это Юля знала по собственному опыту.
– Тогда передай горничным, чтобы начали с триста шестнадцатой комнаты. И посмотри, сколько у нас бронирований на ближайшие дни, нужно их распределить по второму и третьему этажам. И, соответственно, комнаты подготовить.
Снова кивнув, Марина занялась выполнением поручения, а Юля заглянула в список дел в смартфоне, чтобы вычеркнуть оттуда пункт с лифтами и посмотреть, чем еще нужно заняться сегодня.
Она все еще чувствовала себя немного странно, управляя собственной гостиницей. Живой гостиницей, в которой работают люди – администраторы, горничные, повара, официанты, охранники – и в которой люди отдыхают. Гостей пока немного, но это уже настоящие клиенты, узнавшие о «Медвежьем озере» и выбравшие его для проживания. А то, что их пока мало, только к лучшему: так проще отладить процессы и обучить персонал. Им и так пришлось нелегко, когда Денис Савин – коуч, волею случая ставший первым постояльцем еще не открывшейся гостиницы, – провел здесь выездной семинар для своих последователей. Но если бы Юля не договорилась с ним, возможно, до сих пор тянула бы с официальным открытием после всего, что произошло.
Однако она договорилась, и отступать ей стало некуда. Теперь каждое утро она приводила себя в порядок, надевала деловой костюм и туфли на шпильках и в режиме нон-стоп решала рабочие вопросы, список которых не желал сокращаться.
Погрузившись в перечень задач на этот день, она не услышала, как за ее спиной снова открылась входная дверь, зато несколько секунд спустя почувствовала движение, чье-то присутствие. Вдоль позвоночника прокатилась волна мурашек, но обернуться и посмотреть, кто к ней подкрадывается, Юля не успела. Поверх глаз легли мужские ладони, а хорошо знакомый голос у самого уха прошептал:
– Угадай кто.
– Влад! – обрадованно выдохнула Юля.
Он убрал руки и отступил на шаг назад, позволяя ей все-таки обернуться.
Это действительно был ее муж во всей своей красе: в хорошем деловом костюме, галстуке, начищенных до блеска туфлях, с широкой уверенной улыбкой на губах и… в темных очках. Последняя деталь смутила: такие очки Влад носил, пока был слеп, но две недели назад зрение к нему неожиданно вернулось.
Правда, причины внезапного прозрения были совершенно непонятны, поэтому большую часть этих двух недель они провели порознь. Влад проходил обследования сначала в Москве, а потом уехал в Санкт-Петербург, тогда как она была вынуждена вернуться на Медвежье озеро из-за запуска гостиницы.
Неужели за это время что-то опять случилось и слепота вернулась?
Нет, Влад сказал бы. Они созванивались каждый день, муж держал ее в курсе всех новостей. Юля знала, что уплотнение у него в голове, мешавшее мозгу обрабатывать сигнал от глаз, исчезло по непонятной причине. Ни один врач так и не смог объяснить, как это могло произойти и почему произошло так стремительно после стольких лет, прошедших с момента травмы. Если бы что-то изменилось, Влад сказал бы.
Впрочем, о том, что приедет сегодня, он ведь не сказал…
– Все в порядке, Юль, – заверил Влад, вероятно, заметив на ее лице смятение. Он демонстративно развел руки в стороны. – Видишь? Я без трости.
– Очки не снимаешь для крутого вида? – усмехнулась Юля. И тут же потеряла к этому вопросу интерес. – Ты надолго?
Влад полуобернулся, указывая на стоявшего позади Игоря. Тот держал за ручку внушительного размера чемодан на колесиках.
– Надолго. Может, выпьем кофе? Я все объясню.
– Конечно.
Она взяла его под руку и повела к помещениям для персонала. Там находились комната, в которой она жила, и общая кухня.
– Когда вы успели поставить дверь? – удивился Влад. – Раньше не было.
– Буквально три дня назад закончили, – вздохнула Юля, слегка удивленная тем, как стремительно и ненавязчиво Игорь успел переместиться к этой самой двери и открыть ее для них. – Пришлось отгородиться, потому что табличка у входа в коридор никого не останавливала и к нам постоянно заходили постояльцы. Правда, отдельные личности умудряются забредать и теперь, так что придется повесить магнитный замок.
Пока она открывала дверь номера, чтобы Игорь смог вкатить туда чемодан, и предлагала ему присоединиться к ним за чашкой кофе, Влад прошел на общую кухню. Получив от Игоря отказ и безмолвный намек на желание выйти на улицу, чтобы спокойно покурить, Юля последовала за мужем. К тому моменту он успел опустить на всех окнах рулонные шторы, хорошенько затемнив помещение. И только тогда снял очки, помассировал переносицу.
– Все еще болят? – догадалась Юля.
В первые дни, пока она была с Владом в Москве, его глаза никак не могли адаптироваться к яркому и даже не очень яркому солнечному свету. Электрический переносили лучше.
Он кивнул, снимая пиджак и вешая его на спинку одного из стульев. Садясь за маленький столик, ослабил узел галстука. Юля включила кофемашину и тихо поинтересовалась:
– Что говорят врачи? Это надолго?
– Они ничего не понимают, – отмахнулся Влад. – Бормочут что-то про психосоматику и мои подсознательные страхи, опять сватают мне психотерапевта.
– А по поводу уплотнения питерские врачи тоже не сказали ничего нового?
– Нет, но я, честно говоря, ездил туда не ради них. Я консультировался с ИИН.
– Это который Институт исследования необъяснимого? – припомнила Юля, ставя на столик перед ним чашку с кофе и садясь напротив.
– Да. Они предположили очевидное: у исчезновения уплотнения не медицинская причина. Я показал им фотографию символа, которую ты сделала, и Нурейтдинов изъявил желание приехать и взглянуть на могильный камень лично. Он приедет вечером, как я понимаю, не один, потому что попросил номер на двоих с дополнительным спальным местом для ребенка трех лет.
– С этим проблем не будет, – заверила Юля. – У меня полно свободных номеров. Только… Я не понимаю, что именно он надеется тут найти?
Задумчиво поглаживая кончиком пальца ручку маленькой кофейной чашки, Влад пожал плечами.
– Не знаю. Но, надеюсь, он поможет нам разобраться в том, что произошло той ночью. Жаль, ты не сфотографировала символ, что был начерчен у меня на лбу, прежде чем смыть его.
– У меня в тот момент были другие приоритеты, – нахмурилась Юля, стараясь не погружаться в воспоминание, пугающее до сих пор.
– Я понимаю, – улыбнулся Влад. – Ничего страшного.
– Так ты здесь на время приезда Нурейтдинова? – осторожно уточнила Юля. – Пока не разберетесь с символом?
Влад снова пожал плечами.
– Не знаю. Мне сейчас сложно сосредоточиться на работе. Глаза болят от любого напряжения, от этого болит голова. Все врачи сходятся во мнении, что мне нужен отдых и период адаптации. – Невесело усмехнувшись, он добавил: – Забавно, правда? Сначала мне пришлось адаптироваться к слепоте, а теперь к тому, что ее больше нет.
– Думаю, к этому ты адаптируешься быстро. К хорошему быстро привыкаешь.
– А еще, по всей видимости, больше я не буду рисовать пророческие картинки. По крайней мере, так думают в ИИН. Они считают, что именно странное уплотнение давало мне эту… способность.
– Честно говоря, я искренне надеюсь, что эта твоя способность нам больше никогда не понадобится, – пробормотала Юля.
И, конечно, ошиблась.
