Сестра задумалась, – это проверка. Кому-то из нас придётся пожертвовать собой, чтобы добраться до озера. – Она махнула рукой в сторону показавшегося водоёма.

Лилит спрыгнула на землю, пробежала несколько шагов, но обжигающая боль была настолько сильной, что она тут же забралась на спину брата. Мишу потянуло назад, но он удержался.

– А почему ты не можешь просто передвигаться по воздуху? Ты же поднимала в доме Вику.

– Тут моя сила не работает. После каменных ворот я обычный человек. – Призналась Лилит.

– А почему на меня это не действует? Ну, я ничего не чувствую.

– Наверное, твои физические изъяны тут приобрели силу.

До озера оставалось всего несколько шагов, но они были самыми сложными. Мишу клонило назад, потому что на его спине сидела Лилит, и он придумал идти задом. Так он быстрее доберётся до озера, ведь тяжесть теперь будет ему помогать.

Шаг, второй и всплеск. Миша не устоял на ногах и рухнул прямо спиной в озеро.

– Ай! – Лилит коротко вскрикнула. – Ты меня чуть не пришиб.

Она встала на ноги и пошла вглубь озера, подгребая рукой. Миша хотел последовать за ней, он перевернулся на живот, и даже проплыл несколько метров, но вдруг его стало тянуть вниз. Причём именно голову. Сначала Миша не понял, как это происходит. Он почувствовал, что его шею что-то обмотало. Это походило на водоросли, но ощупав своё лицо, Миша догадался – борода.

Нет, Миша никогда не носил бороды, да у него только недавно стала пробиваться чёрная щетина, а тут настоящая длинная козлиная бородка. И за эту прядь кто-то тащит его вниз.

Миша дёрнул головой и освободился от неведомой силы. Только в тот момент он заметил, что вода покрыта небольшим слоем льда, но сам он не чувствовал холода. Впереди плыла сестра, а за ней кровавый шлейф. Она выбралась на берег и легла пластом, повернув голову к озеру, чтобы наблюдать за братом. Но чем ближе он подплывал к берегу, тем больше округлялись её глаза.

– Классная бородка. И рога подросли, – прокомментировала она.

– Куда теперь? – Миша сделал вид, что не расслышал её слов.

– В дом. Там было то, что я не смогла пройти, – призналась Лилит.

– И что же это?

– Смерть.

В доме всё так же не было окон, а из распахнутой двери тянулись распевные звуки. Сердце у Лилит начало стучать. Она не хотела туда идти. Миша же, казалось, не волновался. Он зашёл внутрь первым.

Посередине комнаты на небольших табуреточках стояло два гроба. В одном лежала Лилит, а в другом он, Миша. Людей было много, а места мало, так что они с сестрой очень быстро оказались возле гробов.

– Сейчас будет самое страшное. Нам придётся как-то выбираться из ящиков, – Лилит едва успела это сказать, как ледяная рука её дёрнула и она, Лилит, снова оказалась лежащей в узкой коробочке.

Миша успел только подумать о том, что гробы-то хлипкие. Из них легко вылезти, но в ту же секунду с ним произошло то же самое.

Он смотрел в потолок. Его тело было сковано. Миша не мог даже моргнуть или дёрнуть бровью. К нему подходили незнакомые люди, целовали в лоб, слёзы с их лиц капали на Мишино лицо, а потом его накрыли деревянной крышкой. Он слышал, как заколачивают гвоздями сначала его гроб, а потом тот, где лежала Лилит.

Всё, что Миша мог делать, это думать. Перед его глазами была кромешная тьма, но он почувствовал, как откуда-то сверху подуло жаром. И в этот момент Мишу пронзила знакомая боль. На его лице стали набухать щёки. Это ужасное чувство, когда ты не можешь почесать зудящее место. Потом Миша услышал, как что-то, выросшее из его щёк стукнулось о стенку гроба, а потом оно проделало дыру и стало расти дальше. Мишу понесли в жар, но что-то мешало гробу пройти в печь. Люди снаружи уж как только не пытались, но, в конце концов, плюнули и принялись за второй гроб.

Лилит, которая всё это время уповала лишь на чудо, ощутила страх. Опять. Опять её сожгут заживо. Эта боль была невыносимой. Её быстро понесли в печь и стали заталкивать внутрь, но, когда верхняя половина ящика уже начала гореть, кто-то дёрнул её обратно, крышку гроба сорвали, она поднялась и… Миша! Или нет…

Перед ней стоял человек с козлиной мордой. Четыре рога, два изо лба, два из щёк, были крепкими длинными и загибались полукольцом. Но Лилит не испугалась. Её братец был очень похож на одного демона из книжки, которую Лилит любила читать в родительском доме.

Тут же началась паника. Люди сновали туда-сюда, со страхом глядя на Мишу и Лилит. Но почему эти люди не выбегали из дома? Ведь дверь была открыта, значит, они не могли, или не хотели, потому что что-то охраняли…

Лилит огляделась. Рядом с печкой была низенькая широкая дверь, примерно вполовину её роста. Она быстро подбежала к ней, но как только её рука коснулась ручки, Лилит тут же оттолкнули от двери.

Значит, надо как-то избавиться от этих людей.

– Миш, нам нужно попасть вон за ту дверь, но прежде надо сжечь всех людей. Они нас и близко туда не подпустят.

Миша кивнул. В нём было очень много силы. Он одной рукой схватил какого-то мужика и отправил его в печку. Остальные же, как муравьи, стали бегать по кругу, но разве от Миши убежишь. Он управился очень быстро, и когда последний из стороживших оказался сожжён, Миша закрыл дверцу печи.

Брат и сестра взялись за руки и, пригнувшись, прошли в потайную дверь. А за ней была знакомая комната, посередине которой сидели они сами с закрытыми глазами, а в уголках были другие члены общества. Все они шептали молитвы, но вот один из молившихся дёрнул головой, поднялся на ноги, и направился прямо к пришедшим.

– Это было неплохо. Осталось последнее испытание. – Его голос был булькающий, низкий, а лицо скрыто в тени сумерек.

С этими словами он подошёл к брату и сестре, которые сидели в круге, вынул из-за пазухи широкий нож без рукоятки, но зато с заострённым лезвием с двух сторон, и пристроил его между сидящими так, что обе стороны ножа упирались в виски Миши и Лилит.

– Выбирайте, кем будем жертвовать.

Глава 18. Кто внутри?

– Что с тобой, Лиза? – Баба Мотя наклонилась к лежавшей и помогла ей подняться.

– Не знаю. Я почувствовала толчок в животе.

– Это Юко тебя ударила?

– Нет. Это было изнутри. Как будто ребёнок …

Старушка с удивлением посмотрела на Лизу.

– У тебя ведь срок вроде маленький был. Или ты обманула меня? Но живота-то ещё не видно.

Баба Мотя прислонила тёплую ладонь к Лизиному брюху, и тут же испугавшись, отпрянула.

– Господи святы, он и вправду толкается. Но ведь ещё вечером живот был плоским как дощечка, а теперь…

А теперь Лиза и сама увидела, как у неё на глазах животик округлился и заметно выступал из-под платья.

– Как будто пятый месяц, – пробормотала старушка и, подхватив Лиза под руку, повела её в дом.

В доме Лизу заставили лечь на кровать, а хозяйка начала шарить в небольших шкафчиках, неаккуратно шабурша бумажками. Наконец-то старушка выпрямилась и с довольной улыбкой подошла к Лизе.

– Вот, нашлась. Это тетрадочка одной знахарки. Она жила тут неподалёку, когда я ещё молодая была и беременная ходила. Я с ней хорошо общалась, вот она мне и рассказала про один случай, который произошёл невесть сколько лет назад, но сказ о нём передавали из поколения в поколение. Вот и до неё дошёл. А теперь ты слушай.

Баба Мотя прищурилась, разбирая убористый подчерк на ветхих листах. Потом она сходила за очками, и уже во всеоружии принялась читать.

– Верка забрюхатела, а от кого, неизвестно. И как родители-то пропустили? Хоть и немолодая она уже была, двадцать два года, а всё ещё с родителями жила. А куда ей ещё податься? Мужа не было и не намечалось, а родители обязаны были сохранить дочернюю честь. Но не уберегли. Отец всю Веркину душу вытряс. Всё допытывался, кто этот негодяй. А Верка сначала отмалчивалась, а потом созналась. Мол, Пашка приезжий, из города который. Отец и мать прикинули, подчитали, да и не поверили дочери. Ведь Пашка-то поселился тут всего три недели назад, а живот у Верки был о-го-го какой. Ну, дочь больше и слова не сказала. Только всё к речке ходила. Родители уж тайно за ней следили, боялись, что погубит себя девка. Не выдержит общественного давления. Но она ничего. Погуляет, ножки помочит и возвращается. Только живот у неё рос как на дрожжах. Уж Верка сама-то худющая была, страх, а живот больше неё. Родители и сами-то видят, что неладное твориться. Не может у нормальной бабы брюхо за неделю в два раза увеличиться. В то время в стране неладное происходило. Чумная болезнь разносилась по миру и люди мёрли как мухи. Никакого спасения от неё не было, и лишь на бога и уповали. Земные поклоны били, крестные ходы совершали, но чума не отступала. На фоне общей паники, Веркино положение не очень-то всех волновало, вот соседи-то и проглядели, как всего за месяц от начала беременности Верка разродилась. Ох, и мучилась девка. Два дня её трясло, разрывало, но всё же смогла она родить на свет сыночка – Митю. Тот родился румяным, крупным и голосистым. А улыбался так, будто ангелок светом озарял. Вера умерла сразу же. Только и успела имя сыну дать. Что было дальше, доподлинно неизвестно, потому что некоторые записи не сохранились, но одно ясно наверняка. После Митиного появления на свет, эпидемия стала угасать. А Митя вроде как с младенчества мог людей лечить. Так и прозвали его Митридат – лекарь, он в семнадцать лет в лес ушёл отшельником. Так и не появлялся больше.

Баба Мотя отложила записи и посмотрела на Лизу. Лиза же быстро смекнула, что к чему.

– Вы думаете, что моя беременность чем-то похожа, и я рожу юного лекаря – отшельника? – Лизе стало смешно. Ну, кто в здравом уме в это поверит? Как ребёнок может остановить чуму? Просто так совпало, мало ли детей рождалось под конец эпидемии. А что беременность быстро прошла, так родители, наверное, поздно заметили, вот и насочиняли небылиц.

Сама же Лиза своё положение объясняла так. Просто у неё особенность организм такая. Она худая, а ребёнок может быть крупным. Ведь Мишка-то вон, какой высоченный. А вдруг там вообще двойня?

– Я ничего не утверждаю, но всё происходящее напомнило мне эту историю. Так что ты, Лиза, расскажи мне всю правду. Сколько недель твоей беременности?

Старушка вопросительно уставилась на Лизу.

– Я ведь и так правду сказала. Вот тут в вашем доме и узнала. Ведь Миша у меня первый был, так что…

– Ну, дела, – баба Мотя схватилась за голову. – Ладно, поживём, увидим. Но ты, Лиза, если что странное будет происходить, говори мне, не стесняйся. А я пока, может, с кем посоветуюсь.

Лиза пожала плечами, думая о странностях старушки. Но уже через несколько дней Лиза была готова поверить кому угодно, кто смог бы объяснить её состояние. Ребёнок во всю пинался, живот рос, а Лизино самочувствие ухудшалось. Она не могла есть, только пила козье молоко, и очень плохо спала.

– Ты погляди-ка. Совсем иссохла за неделю-то. Губы посинели, и синяки под глазами расплылись. Ребёнок этот всю жизнь из неё высасывает, – констатировала баба Мотя пришедшей в дом старушке.

Лиза приподняла голову, чтобы поздороваться, но комната так и поплыла перед глазами.

– Лежи, ты, лежи спокойно. Сейчас тебя Полюшка осмотрит. Она знахарка очень хорошая. Не бойся, деточка.

Полина медленно подошла к лежащей и зачем-то наклонилась к Лизиной голове так близко, что носом зарылась в её волосах.

– Запах необычный. – Сказала Полюшка.

– Плохой? Помирает она что ли? – Баба Мотя запричитала, и даже всплакнуть успела.

– Подожди ты. Не реви. Жить будет твоя девка. Только вот ребёнок у неё особенный. Я не могу понять, что с ним не так, потому что он отталкивает меня своей силой, не пускает. Этот ребёнок точно будет великим. У него есть высшее предназначение. Я это чувствую.

Знахарка спрятала руки в карманы платья и уставилась на Лизу. Она зачем-то три раза обошла вокруг кровати, потом звонко чихнула, и вышла из комнаты.

О чём разговаривали за дверью, Лиза точно не знала, но кое-что ей удалось подслушать.

– Ты скажи, как облегчить её страдания. – Голос бабы Моти Лиза распознала с первого слова.

– Тут я не подсказчик. Первый раз на моём веку такое. Буду приходить к тебе, наблюдать, но с беременными сложно. Я не берусь им настои делать. Мало ли какая реакция будет. Тут только время подскажет.

– Но ведь не может плод так быстро развиваться. Это противоестественно.

– Кто знает. Сейчас сложные времена настали. Слышала, что в городах-то творится? Несколько дней уже то пожары, то наводнения. А вчера такой ураган, я по телевизору видела. Несколько домов унесло.

Лиза слышала, как они распрощались у порога, и баба Мотя вернулась к ней.

– Знаешь, я вот покумекала тут. Ведь страх-то какой творится в мире. Может, ты заступника ждёшь? Как у Верки было. Вон ведь как торопится на свет Божий. Не даст нам пропасть.

Лиза на это ничего не ответила. Она провалилась в долгожданный сон, где её кто-то преследовал, а она пыталась спрятаться, потому что чувствовала, что её ребёнок вот-вот родится.

– Деточка, что ты? Лиза! – Баба Мотя заботливо обмакивала Лизин лоб, который покрылся испариной. – Ты кричала во сне. Кошмары замучили? Дай-ка я на тебя погляжу. Скинь одеяло.

Лиза послушалась, но в ответ услышала новый возглас. – Ох, растёт. Как на дрожжах. Чую, добром это не кончится. Хоть бы жива осталась, – последнее было сказало шепотом под нос, но Лиза всё равно услышала.

Она медленно встала с кровати. Голова почти не кружилась. Хватит жалеть себя и бояться! То, что с ней происходит, не отменяет нормальной жизни. Это её ребёнок, и если ему угодно появиться на свет так рано, значит, есть на то причины. Лизу уже сложно было чем-то удивить, но она решительно не собиралась больше валяться будто больная. Лиза сделала несколько шагов и поняла, что вполне уверенно стоит на ногах.

– Куда пошла? Лиз! Вернись! – Взмолилась старушка, но Лиза лишь махнула рукой.

– Прогуляюсь.

Лиза и сама не знала, куда шла. Природа тут хорошая, только погодка не летняя, но это даже и к лучшему. На жаре-то голову печёт, и спать хочется, а прохлада освежает, бодрит. Лиза забрела в лес. Сначала она прошлась по краешку, потом прибавила шаг, придумав себе дело. Надо клюквы набрать, уж больно баба Мотя любила из неё морс делать. А Лиза как раз заметила островок с ягодами. Жалко только, что корзинку не прихватила. Но не возвращаться же. Она решила набирать в карманы, а там видно будет.

Только спустя час Лиза опомнилась. И то только потому, что карманы и подол были заполнены. Да и устала она немного. Уселась на упавшее дерево, ягоду в рот взяла. Кислая, а всё равно так и тянет ещё ягодку съесть. И вдруг Лиза услышала что-то, будто человек ходит. Или показалось. Она встала и огляделась. Вроде никого. Лес, деревья. Правда чуть подальше опушка проглядывалась. Лиза только начала подходить ближе, как заметила там её! Точно! Ни с кем не спутаешь! И она ведь тоже Лизу увидела, или не поняла. Лиза стояла за деревом и не дышала до тех пор, пока она не убралась с опушки. Вот же, блин! Надо возвращаться назад. Что-то плохое тут намечается. А может её ищет? Но почему в лесу?

А вот про обратный путь Лиза и не подумала. Неужели заблудилась? Сначала Лиза ещё питала надежду выбраться, но в лесу и так было сумрачно, а ещё и ночь подбиралась. Лизе становилось хуже. Она чувствовала, как живот набухает и тяжелеет. Уж не родит ли она ночью? Эта безумная мысль напугала Лизу, но она решила её отбросить. Лучше не думать. Она справится. Нужно только добраться до дороги.

Когда совсем стемнело, идти не имело смыла. Лучше переждать. Одну ночь она вытерпит. Не сломается. Ещё не так холодно, только вот без воды плохо, но ягоды спасали. Лиза высасывала из них кислый тонизирующий сок. Этого ей хватало. Лиза пристроилась на пригорке. Так было мягко от лежавшего мха. И совсем не холодно. Она задремала, а когда очнулась, то обнаружила, что её живот, словно огненная печка. От него исходит такой жар, что даже мох местами подсох. Видно, ребёночек, не хочет, чтобы мама померла. Заботливый. Лиза с улыбкой на лице снова погрузилась в спасительный сон.

Разбудила её голосистая птица. И чего ей неймётся в такую рань или уже день? Лиза не могла сориентироваться во времени, потому что сейчас в любое время суток был полумрак. Лиза потянулась. Она очень хорошо себя чувствовала. Давно так не высыпалась. Может это свежий лесой воздух на неё подействовал? Лиза поднялась на ноги и пошла. Она не думала, просто доверилась своей чуйке. Вернее, была у неё одна задумка. Если её ребёнок такой удивительный и заботливый, то он должен подсказать мамочке, как выбраться из леса.

Расчёт у Лизы был верный. Уже через час она вышла на дорогу. Только деревня оказалась не её, а соседняя. Местные, конечно, повздыхали, что беременная на таком большом сроке в лес пошла одна и ночь там провела. Но, так как осталась жива и здорова, то дело разговорами и закончилось. Отвезли её прямо к дому бабы Моти.

– Нашлась! Ой, батюшки! Нашлась! Где же ты, родненькая, была? Ведь всю ночь мы тебя искали. – Старушка бросилась прижимать Лизу, целовать, гладить по спине. – Уж и не думала, что живая. Как же ты меня напугала!

Что на это Лиза могла ответить? – Я тут клюквы немного набрала. Вот. – Она запустила руки в карманы.

– Эх, клюква! Да на кой чёрт мне она сдалась? Чтобы больше из дому дальше огорода ни ногой!

Лиза кивнула и пошла в дом. Ей очень хотелось пить, причём непременно молоко. Старушка заботливо поднесла Лизе стаканчик и свежую булку.

– Бабушка Мотя, я в лесу, кажется, видела, кое-кого из секты. – Лиза не стала уточнять. Зачем? – Мне страшно. Они не просто так тут снова появились. И ещё эти слова Юко. Они хотят причинить вред моему ребёнку.

Старушка тяжело вздохнула. – Боятся они твоего заступника-то. А ты не трусь! Слышишь? Тебе выпала большая честь – родить спасителя, как святая Мария. Ой, надо свечку сходить поставить к церкву. Помог ведь бог-то, вернул тебя.

Лиза прошлась по дому. На душе у неё было тревожно. Она никак не могла усидеть на одном месте. Душа трепетала в ожидании чего-то важного, а сердце отчаянно колотилось. Лиза решила дойти до ванной, чтобы принять душ, но вдруг её живот кольнуло.

– Малыш, ты чего там буянишь? Мамочка тут, рядом. – Лиза круговыми движениями гладила своё пузо, и вдруг её прямо в ладонь ударило что-то небольшое и твердое. Неужели ручка или ножка?

Не успела Лиза подумать об этом, как её пронзила дикая боль, а из неё на пол хлынула вода.

– Кажется, рожаю, – всё, что смогла подумать Лиза перед тем, как её тело снова сковала волна острой боли.

Глава 19. Последнее испытание

Миша не мог оторвать взгляд от их с Лилит фигур, которые были на волосок от смерти.

– Кто это? – Тихо спросил он у Лилит.

– ОН!

– Он?

– Аполлион.

Миша посмотрел на незнакомца другими глазами. Так вот кого они должны вызволить из заточения, но почему он угрожает их убить, они же ему помогают.

– Я повторяю свой вопрос, – пробулькал дьявол. – Кто из вас готов пожертвовать своей жизнью, ради меня. Нет желающих?

Его голос пугал и зачаровывал. Миша не собирался расставаться со своей жизнью. С чего бы? Он ведь и на ритуал этот согласился, чтобы обрести суперсилу. Но умирать! Нет уж, спасибо.

Лилит же кое-что придумала. Конечно, жертвовать собой ей не хотелось. И она бы скорее подставила под нож любого другого, но Миша ей был нужен. Он её дополнял, он спас её из той жуткой печи.

– Что ты предлагаешь? Тот, кто пожертвует собой, должен что-то получить взамен, – смело сказала Лилит.

Их собеседник задумался. Свободной рукой он сделал быстрое движение, и тень возле его лица рассеялась. То, что они увидели, вызвало дикий ужас и внезапный порыв дурноты.

Миша вообще был не из пугливых, но когда перед тобой стоит живой мертвец с зелёной облезшей кожей и скалит гнилые зубы, то поневоле затрясёшься.

– Вечность, проведённая в аду, подпортит даже самое симпатичное личико. Всё, что мне нужно, это свобода и новое тело. Кто-то из вас должен отдать мне свою оболочку, но я гарантирую ему, что в мире мёртвых, он будет на особом положении. У него будет власть над душами грешников, сила, равной которой нет ни у одного демона.

Лилит оценила щедрость предложения, но она догадывалась, что никакие блага не могут заменить свободу и настоящую жизнь. – Мы с братом единое целое, если кто-то один умрёт, то второй не справиться и не сможет вывести тебя на свет. Это большой риск.

Миша с удивлением посмотрел на сестру. Она пытается поставить свои условия самому дьяволу? Смело!

Аполлион же покрутил нож в руках, а потом резким движением засадил его сначала в висок сидящей Лилит, а потом и в Мишин. Стоящие же брат с сестрой не успели даже ничего сказать, как их ноги подогнулись, и они упали на пол.

– Мне условия ставить не нужно. Я и сам могу выбраться, теперь дверь открыта. А два тела мне пригодятся, когда из них уйдёт вся жизнь, – с этими словами он перешагнул через Мишу, схватил тело Лилит и скрылся за низенькой дверцей.

– Лилит, ты можешь ползти? – Спросил Миша, пытаясь перебраться к своему раненому телу.

– Да, но с трудом. Слушай, тут моя сила не действует, но ты можешь нас спасти. Аполлион не выберется из ада, потому что он слеп. На свету он не ориентируется. И сил у него мало, поэтому он вернётся за одним из нас. Нужно заставить его сохранить нам жизнь, при условии, что мы будем его проводниками.

– Но ведь ему нужно тело, – напомнил Миша.

– Значит, мы предложим ему тело, но другое. И немного позже.

Прошло слишком мало времени, чтобы Миша успел, как следует всё обдумать, как Лилит отключилась, а Аполлион вернулся. Он был очень зол.

– Это не годится. Оно грязное, запачканное чужой кровью, трупами! Оно отторгает меня. Мне нужно другое, – Аполлион швырнул тело Лилит в угол.

– Тогда я тоже не подойду. Я ведь убил человека. Свою родную мать! – Миша впервые сказал это чуть ли не с гордостью, чем заслужил долгий взгляд дьявола.

– Найди мне другое тело! – Приказал грозный голос.

– Хорошо, только без сестры я не смогу это сделать.

– Она почти что умерла.

– У неё столько силы, что она может достать любое тело, а ещё без неё не получится вернуться назад. Выбирай.

Аполлион со злостью посмотрел на Мишу, но всё же подошёл к Лилит, что-то прошептал, и она очнулась.

Возвращались медленно. У ребят почти не осталось энергии, а дьявол был настолько стар, что после того, как они переплыли озеро, он лишился остатков носа.

Когда всё было пройдено, Миша снова ощутил головокружение и через несколько минут он обнаружил себя сидящем на полу в том же самом месте, где и начинали обряд. Лилит была рядом. Живая. Может ему всё привиделось?

– Получилось! – Вика подбежала к сидящим и потащила их в сторону. – Нужно выйти из круга, сейчас прибудет он!

В комнате появился вихрь. Он был такой силы, что подхватил Вику, а потом и ещё нескольких людей. Они болтались в воздухе, бились об стены, а из круга стало появляться зелёное свечение. Сначала оно было слабым, но постепенно в нём проступил силуэт Аполлиона. На полу появилась огромная трещина и стала затягивать оставшихся людей. Лилит и Миша повисли в воздухе, потому что сестра успела среагировать и из последних сил удерживала их. Наконец всё стихло.

В комнате была гора трупов, а над ними парил дьявол. Его фигура была полупрозрачной. Он всего лишь неосязаемый дух с огромной силой.

– ОХ! Не думал, что так мало людей будет меня встречать.

Он отшвырнул покойников и появился прямо перед носом Лилит.

– Это всего лишь малая часть. Остальные проводили ритуал в других местах. – Голос сестры дрожал, но ведь она смотрела в глаза самому дьяволу.

– Хорошо. Сейчас мне нужно немного размяться. А вы пока соберите всех моих людей в каком-нибудь лесу, там я решу, как действовать дальше. Даю вам шесть дней.

С этими словами дьявольский дух испарился, оставив Мишу и Лилит в разрушенном здании.

После ритуала Миша первым же делом отыскал зеркало. Его лицо было прежним, без рогов и бороды. Это хорошо. Ходить по городу в таком виде было бы очень странно. Зачем ему лишнее внимание?

Лилит же была занята тем, что связывалась с Софьей Михайловной и передавала ей указания Аполлиона. Собрать всех членов общества в одном месте было очень сложной задачей. Ведь многие из них находились в разных странах.

– Значит, получилось, – выдохнула учительница в телефонную трубку. – Я займусь этим. А вы пока что подыщите подходящий лес.

Поиски заняли несколько дней и осложнялись тем, что в мире творился хаос. Аполлион, видимо, решил размять старые косточки и хорошенько повеселиться. Дома взрывались, реки выходили из берегов, птицы накидывались стаями и заклёвывали людей до смерти. Это было похоже на самый кровавый и жуткий фильм ужасов. Люди боялись включать новости, потому что каждый день случались новые катаклизмы. Мише нравилось наблюдать, как люди бьются в истерике, строят догадки, теории, но никто даже близко не подобрался к истине.

Мир погрузился во мрак. В прямом смысле, потому что тёмные тучи затянули всё небо так, что солнечные лучи не могли пробиться. Миша помнил о слепоте Аполлиона. Он очень хорошо приспособил мир под себя.

Всё чаще люди стали страдать от неизвестной болезни. Их кожа деформировалась. У кого-то проступали язвы, некоторые обзавелись колючими шипами на лице, а у кто-то кожа гнила заживо.

Однажды Миша совершенно случайно увидел Антона. Того самого придурка, который занял его, Мишино, место в банде. Но это просто невероятно! Антон нисколько не пострадал. Он был таким же наглым, весёлым и промышлял тем, что забирался в разрушенные дома и уносил оттуда ценности. Миша решил, что не упустит такого случая наказать паршивца.

Дело в том, что после ритуала у Миши появилась сила. Но она не была постоянной. Однажды его вывел из себя один старикашка, который увидев пятнистое лицо Миши, стал орать про нечистую силу. Эх, знал бы он, что почти угадал. Но Мишу этот крик раздражал и он сам того не замечая разозлился и вышел из себя. Тогда то и проросли его рога и борода. Как во время ритуала. Старичок начал вопить и убегать, но Миша в один прыжок его настигнул и просто растоптал левой ногой до хруста костей. Его конечности могли перемолоть камни, металл. Миша тут же проверил это. Только ярость его стала угасать, а вместе с ней и сила.

Но уж на Антона можно положиться. Он одним своим видом бесил Мишу, поэтому беспокоиться не стоило. Миша подкараулил его, когда тот вылезал из-под обломков с битком набитой сумкой.

– Опа-на! Старый дружок пожаловал, – Антон сказал это смело, даже слишком. – А ты всё такой же, только рожа страшнее стала. Вот ведь как мир поменялся. Теперь таких уродов пруд пруди.

Миша ухмылялся. Он собирался растянуть удовольствие.

– И ты не меняешься. Как был трусливым воришкой, так и остался. Что там у тебя? Деньги? Золото? Или ты ради пачки чипсов забрался под обломки?

– Ну, я не привередничаю. Беру всё, что под руку попадётся. Считай благое дело, ведь нужно ж кому-то расчищать это, – он кивнул на разрушенный дом.

– Да уж. А ты не боишься, что тебя поймают и накажут?

– Кто? – Усмехнулся Антон. – Или ты ментом заделался?

– Скорее тем, кто очищает мир от такого непотребья, как ты.

В этот момент Миша с удовлетворением отметил, как зрачки Антона стали наполняться ужасом. Ведь прямо на глазах Мишино лицо преображалось.

– Э-э-это что т-т-такое, – вот уж никогда раньше Миша не замечал за Антоном заикания.

– Это всего лишь моё новое обличие. И оно мне очень нравится.

Антон попятился, но Миша с лёгкость его догнал и преградил путь. Мишины руки зажали коротышкину шею.

– Отпусти, – прохрипел тот, выронив из рук пакет с украденным.

– Ну-ну. Ты куда-то спешишь? Смотри-ка, всю добычу растерял. Что-то ты замолчал. Слова что ли все позабыл? Так я тебе напомню.

Миша сжал шею Антона так сильно, что лицо несчастного сначала покраснело, а потом начало синеть. Миша ослабил хватку. Его длинная бородка болталась прямо перед глазами Антона.

– Ты меня из-за этой? Из-за Лизки? Я не хотел. Прости, прости! – Антон захныкал как ребёнок. Маленький, обиженный мальчик, которому страшно, но никто не придёт ему на помощь.

– Просто ты меня всегда бесил. А сейчас у меня появилась возможность тебя прикончить. Знаешь, твоя смерть далеко не первая на моём счету, но, я уверен, она доставит мне самое большое удовольствие.

Антон, то ли от страха, то ли от безысходности, дёрнул Мишину бороду так сильно, что Миша ударился подбородком о коротышкино темечко.

– А вот это было зря! – Рыкнул Миша. Антон уж и сам это понял, но всё равно его бы ничего уже не спасло. А этот порыв лишь приблизил неминуемое.

Миша с особой нежностью обхватил Антонову шею своей пятернёй, приподнял парня в воздухе и одним махом сжал кулак. Шейный позвонок хрустнул, Антон упал замертво.

Испытал ли Миша удовлетворение? Пожалуй, да. Но его было слишком мало, чтобы насытиться. Больше всего Мише нравилось смотреть в глаза жертве, когда та осознавала неизбежность смерти и теряла всякую надежду. Это придавало уверенности в том, что он, Миша, всемогущий. Почти такой же, как Аполлион.

А пока Миша развлекался в ожидании назначенной встречи с дьяволом, Лилит просто с ног сбилась, подыскивая подходящее место. Хорошо, что она могла перемещаться по воздуху, но даже такое умение не очень-то помогало, потому что её голова просто разрывалась от постоянного напряжения. Ведь для применения силы нужно полное сосредоточение. А оно даже на несколько минут давалось тяжело. Что уж говорить о часовых перелётах между городами и сёлами.

А ещё Лилит очень мешал всеобщий хаос. Ураганы сбивали её, в полумраке было трудно ориентироваться, а вечный дым от пожаров раздражал слизистую глаз. И ведь не надоело Ему. Нет, Лилит не смела осуждать решения того, кто создал её, кому она принадлежала, и кого она сама пригласила. Но всё же это было несерьёзно. Почему нельзя сразу убить всех неверных или сделать их рабами? А членов общества наградить за преданность?

Лилит держала эмоции при себе. Она не решалась с кем-либо делиться своими размышлениями. Интересно, а Он знает, о чём она думает? А вдруг Ему не понравится это? И что тогда? Лилит усмехнулась. Разве Он может наказать её, ведь она нужна Ему!

Лилит никогда раньше не бывала в лесу. Ей было сложно определить, какая местность подойдёт больше, но Софья Михайловна сказала, что нужна большая опушка в глубине тёмного и густого леса. Кажется, Лилит нашла подходящий. Её тянуло именно туда. Там пахло хвоей. Удивительно чистый воздух больно резанул по лёгким. Ничего подобного она ещё не испытывала. Ей захотелось полежать на сухой, увядающей травке. Хоть и было довольно холодно, но Лилит этого не ощущала. Она просто смотрела наверх. Тёмное пятно неба было обрамлено лысыми макушками.