Глава 8
Лорелей рассудила, что ей не следует говорить мэтру Эсбену всю правду о том, куда именно она намеревается сбежать и потому воспользовалась ложью о храме богини Эрге в Шварцштайне. Его явно опечалила новость, что Лора намеревается посветить остаток жизни служению богине весны и дать обет безбрачия, но он пообещал помочь. Эсбен предупредил: ему потребуется время чтобы организовать лошадей и попросил Лору подождать пару дней. Она согласилась, хотя и страшилась что мэтр передумает и доложит герцогу. Следующим вечером, вернувшись в свои покои, Лора обнаружила на полу запечатанный конверт, а в нём записку от учителя. Мэтр Эсбен назначил ей тайную встречу в библиотеке замка в полночь, и, хотя ей было непонятно для чего требуется подобная конспирация, если послезавтра у них должны был состояться очередной урок, она всё же пошла.
До этой ночи Лорелей бывала в библиотеке лишь однажды в компании герцога, но не боялась заблудиться, потому что отлично запомнила дорогу. Она бесшумно покинула спальню, спустилась по чёрной лестнице на второй этаж – тут начиналась галерея, ведущая в отдельную пристройку, в которой и располагалась библиотека. Лора опасалась, что повстречает кого-то в полутемных коридорах, но к её счастью замок мирно спал и он беспрепятственно добралась до резного портала, за которым и находилась нужная ей дверь. Толкнув её Лора осторожно вошла в просторный зал с высоким потолком, и огляделась. Ни одна лампа не горела, и лишь через высокое окно, уходящее под самый потолок проникал тревожный белый свет почти круглой Селены. Лорелей прислушалась, но кроме звука собственного сбившегося дыхания ничего не нарушало мертвенную тишину, – здесь не было ни души. Мэтр Эсбен не пришёл на встречу, или опаздывал. Помедлив Лора всё же прошла внутрь и прикрыла за собой дверь.
Высокие книжные стеллажи, расставленные по периметру, которые в прошлый раз показались ей величественными, в сером полумраке почти сливались со стенами, а вот художественный орнамент потолка в виде медальонов с изображением всех предков Вольфганга напротив производил гнетущее впечатление. Тени играющие на высеченных на мраморе лицах делали их зловещими и непохожими на человеческие. Она опустила взгляд и стараясь не шуметь пересекла помещение и уселась в одно из мягких кресел, сокрытых в нише резной винтовой лестницы, уходившей куда-то наверх, в темноту. Она помнила из рассказал Вольфа что под крышей в небольшой комнатке живет старый библиотекарь, сейчас он судя по всему крепко спал, но даже если бы он внезапно проснулся и выглянул наружу, то вряд ли заметил бы её.
Вскоре Лора увидела, как беззвучно приоткрылась дверь, и в помещение зашел высокий худощавый мужчина в плаще с капюшоном. Лора затаилась, не уверенная кто перед ней. Мужчина остановился посредине библиотеки, рядом с большой колонной, воровато огляделся, а потом скинул капюшон, и она различила знакомый профиль.
– Мэтр Эсбен, я тут, – шёпотом позвала Лора и подняла руку в приветственном жесте.
Он помахал в ответ, а потом двинулся к ней быстрым шагом, но неловко наступил на подол собственного плаща, едва не растянулся на полу, в последний момент схватился за что-то и по помещению разнесся приглушенный грохот. Лора ахнула и прижала руку к губам, сердце выстукивало бешеный ритм. Опомнившись она вскочила навстречу и очень вовремя. Пытаясь поднять упавшие на пол столик и книги, лежавшие на нём, Эсбен едва снова не устроил погром, неуклюже зацепившись плечом за стойку.
– Ничего не вижу в этой темноте, – судорожно шаря по полу руками сказала учитель.
– Просто не шевелитесь, молю! – торопливо зашептала она и Эсбен послушался, и замер.
Водрузив мебель и книги на место Лора наощупь нашла руку учителя и потащила его за собой к креслам, в спасительную темноту нависавшей лестницы и лишь усадив напротив смогла облегченно выдохнуть и прислушаться. Лора знала, что обычные люди не видели ночью так хорошо, как она и надеялась, что даже если кто-то придет посмотреть, что стряслось, то их с Эсбеном скроет тень от лестницы. Но к её радости все было тихо, видно старый библиотекарь спал достаточно крепко, и шум внизу его не разбудил.
– Мы едва не попались, – шепнула Лора подавшись вперед. – Зачем назначать встречу ночью, мэтр? Почему нельзя было дождаться урока?
– Простите, Лорелей, но у меня не было выхода. Наше с вами дело не терпит отлагательств, случилось непредвиденное и послезавтра утром меня отправляют на запад в Шварцштайн.
– Зачем? Ведь кажется вместо вас должен был ехать звездочёт.
– Да, так и есть, но сегодня днем кто-то убил его, когда он направлялся в замок. Его сиятельство полагает что это шпионы Витольда, они устраняют тех, кого уличили в связи с герцогом.
– Так что же, значит вы отправитесь в экспедицию за Черную пустыню? – Лора не ожидала такого поворота и насторожилась.
– Нет, я не хочу этого, – он помотал головой. – Не собираюсь умирать за чужие идеалы.
–Но ведь Вольф все равно убьет вас, если откажетесь.
–Не убьет, если мы сбежим вместе, – он наклонился ближе и взяв Лору за руки заглянул в глаза. – Прошу вас, позвольте мне устроить ваше будущее. Вам незачем становиться ка-ракалкой, у меня есть родственники на юге, в Фейремире, они помогут нам.
– Эсбен, я не могу… – она попыталась высвободить ладони, но он лишь крепче стиснул их и зашептал:
– Нет, не отказывайтесь, прошу, я ни к чему вас не обязываю. Вы нравитесь мне, но если это не взаимно, то я не смею настаивать ни на чём. Вы совершенно свободны в выборе. Я лишь хочу помочь вам избежать брака, который никогда не сделает вас счастливой. Герцог вспыльчив и жесток, он не сможет быть хорошим мужем, а вы достойны только лучшего.
– Ничего не выйдет, он найдет нас в Фейремире, и тогда накажет не только меня, но и вас.
– Я готов рискнуть, Лорелей. Ради вас я готов на любой риск! – серебряный свет Селены делал его глаза почти черными, а черты лица утонченными. Сейчас Эсбен казался не неловким учителем, краснеющим по малейшему поводу, а рыцарем из прошлого, готовым на великие подвиги, и она сдалась.
– Хорошо, я поеду с вами, только обещайте, что не станете ни на чём настаивать.
– Клянусь, – он опустился перед ней на одно колено и мягко коснулся губами кончиков её пальцев. Ей стало совестно за всю ту ложь, которую она наплела ему и за желание воспользоваться его чувствами. Она хотела было признаться и рассказать всю правду, когда услышала странный шорох, доносившийся из другого конца библиотеки.
– Вы слышите? – она повернулась, вглядываясь в серые тени. – Здесь кто-то есть.
– Ничего не слышу, – он чуть склонил голову набок, некоторое время слушал и потом повторил. – Ничего.
– Наверное это крысы в стенах, – Лора и сама уже ничего не слышала, может шорох был игрой её воображения.
– Или ветер, не волнуйтесь, здесь никого нет, только мы с вами, – он снова порывисто прижал её ладони к губам.
– Перестаньте, Эсбен, – она не без труда высвободила руки. – Лучше расскажите ваш план. Фейремир далеко и как мы попадем туда?
– О, я всё отлично придумал, – он поднялся с колен и вернулся в кресло. – Достать лошадей у меня так и не получилось, но есть другой способ и он намного лучше. Мы поплывем на лодке по реке.
– Чудесный план. Стражники герцога наверняка станут искать нас на Королевством тракте, а мы будем спокойно плыть по реке. – Лора ощутила воодушевление. – Вы гений, мэтр!
– Благодарю, вы слишком добры ко мне, Лорелей, ведь вы еще не видели лодку, на которой нам предстоит провести несколько дней. Боюсь она не слишком комфортна.
– Это ерунда, главное, что мы выберемся отсюда и избежим виселицы, – она мягко улыбнулась ему и он тут же улыбнулся в ответ. Впервые за последние недели она испытала настоящую радость, всё складывалось как нельзя лучше.
– Да, но нужно спешить. Я договорился с капитаном грузовой барки, который везет груз леса на юг, и он будет ждать нас на рассвете на причале под крепостной стеной, – мэтр подался вперед всем телом и заглянул Лоре в глаза. – Я знаю, что сейчас говорить подобное неуместно, но Лорелей, любовная лихорадка сделала меня смелым, потому хочу, чтобы вы знали, я испытываю к вам самые чистые чувства и не позволю себе даже помыслить о чем-то бесстыдном. Потому можете доверять мне, как самой себе.
– О Эсбен, – она смутилась, и отвела взгляд. – Я никогда не сомневалась в вашей порядочности, и да, вы правы, сейчас подобные признания неуместны. Прошу. Давайте вернемся к делу и обговорим все делали.
К себе Лорелей вернулась в начале второго, крайне взволнованная предстоящим побегом. Плотно зашторив окна и заперев дверь, она зажгла пару масляных ламп и собрала вещи в дорогу, взяв только самое необходимое: пару простых платьев, шерстяной плащ и запасные башмаки. Все богатые наряды она оставила в сундуках, Лоре не хотелось, чтобы герцог решил, что она обокрала его. Амулет по-прежнему был с ней и Лора всё еще рассчитывала, что по приезду в Фейремир сможет продать его и немного заработать. Конечно в этот раз она будет осторожнее.
Закончив сборы, она легла в постель, чтобы отдохнуть пару часов, но спать не решилась, еще не хватало опоздать на лодку и подвести человека, который так сильно рисковал ради неё. От мыслей об Эсбене стало совестно. Лора давно поняла, что нравится учителю, но не догадывалась как крепко он влюблен, а узнав бесстыдно воспользовалась его чувствами. Любящий беззащитен перед предметом любви, и лишь благородный не станет использовать эту слабость. Ей бы хотелось считать себя добродетельной, но на проверку она оказалась способной на гнусность. Лора пообещала себе, что как только они доберутся до места, она поговорит с Эсбеном и расскажет ему всю правду. Он не заслуживает напрасных надежд, и она обязана объясниться с ним, пускай и не сделает его счастливым, но зато будет честной до конца. Хватит лжи, её паутина может и крепка, но в ней так просто запутаться и погибнуть.
Она обещала себе не спать, но всё же задремала, потому что, открыв веки увидела, что из-под задернутых занавесок в комнату пробивается бледный свет. Лора испуганно вскочила с постели и распахнула шторы. На горизонте из-за реки медленно выползало кроваво-красное солнце. Опоздала! Боги! Ахнув она торопливо умыла слипающиеся от усталости глаза ледяной водой из таза, накинула поверх платья плащ и капюшоном, закинула за плечи дорожный мешок и покинула спальню, даже не оборачиваясь. В детстве Лора мечтала выйти замуж за барона и жить в замке, но сейчас ничуть не жалела, что отказывается от богатых нарядов и изысканной пищи. Никакой комфорт не стоил того, чтобы расплачиваться за него собственной свободой, теперь то она понимала это как никто другой.
Спустившись во двор по черной лестнице она через сад выбралась за стену, сонный стражник даже не удостоил её внимания, видно приняв за кого-то из прислуги. На главных воротах сложностей тоже не возникло, в город уже стекались торговцы и стража занималась проверкой телег и обозов – до одинокой пешей путницы в простом плаще и с дорожным мешком за спиной им не было никакого дела.
Глава 9
С того самого дня, когда Дедрик привез её в замок, Лора впервые покидала его одна, без сопровождения герцога и сейчас, выйдя за стены ощутила пьянящую свободу. Впереди, насколько было видно глазу, раскинулось бескрайнее поле, через которое петляя шла широкая вытоптанная сотнями копыт дорога, а слева прямо под стеной текла Ийа. Свежий утренний воздух сладко пах луговыми травами, в лицо дул легкий ветерок донося веселое чириканье птиц и шелест камышей, над рекой как пар клубились обрывки ночного тумана, поднявшееся над горизонтом солнце озаряло золотом верхушки деревьев, растущих по берегам, и отражалось в розоватом зеркале воды. Вниз, к причалу, вел крутой спуск – тропинка присыпанная шелестящим под башмаками желтым речным песком. Лора знала, что ниже по течению есть пологая мощеная дорога для груженых телег, но решила не тратить время и подобрав подол побежала вниз, стараясь не потерять равновесие и не упасть в колючие кусты цветущего шиповника, росшие по обе стороны от тропинки. Душа пела от внезапно пробудившегося счастья, страхи минувшей ночи отступили и ей хотелось верить, что теперь впереди ждёт лишь хорошее, светлое, все испытания преодолены и боги, наконец смилостивились над ней. Рот против воли растянулся в счастливой улыбке и хотелось обнять весь мир и потому, когда тропа сделала поворот и вывела её к причалу, она не сразу осознала то, что увидела, продолжая глупо улыбаться и таращиться на мужчин, облаченных в серо-зеленую форму стражников. А потом она встретилась взглядом с тем, кого увидеть тут не ожидала – улыбка потухла, сердце оборвалось и ухнуло в пустоту. По инерции Лора сделала еще несколько шагов, замерла на месте судорожно втягивая воздух через рот и выставив вперед руки, словно желая отгородиться от жестокой правды: побег не удался.
– Лорелей, – Дедрик чуть склонил голову в знак приветствия. – Доброе утро, так и знал, что он врёт и ты всё же придёшь.
Лора с трудом сглотнула и поглядела на человека, стоящего на коленях на земле. Мэтр Эсбен, её учитель и неудавшийся спаситель. Прямо над ним, удерживая его за плечо возвышался один из стражников. Худое лицо Эсбена было испачкано в крови, кафтан порван на рукаве, а во взгляде, который он поднял на неё, читалась такая боль, что Лора не выдержала и бросилась к нему, но Дедрик не позволил, встав на пути.
– Не нужно, ты сделаешь только хуже, – он чуть покачал головой. – Тебе следует вернуться к себе, немедленно, – он махнул рукой и приказал:
– Арман, проводи юную ками в её покои, и запри снаружи. Чуть позже его светлость наверняка захочет с ней серьезно поговорить.
– Да, ваша милость, – из-за спины Дедрика вышел невысокий юноша с залихватски подкрученными усами и взяв Лору за предплечье попытался насильно развернуть, но она сбросила его руку.
– Лорелей, – в голосе Диди слышалась если не забота, то беспокойство. – Прошу, не нужно всё усложнять…
– Пусти! Мы должны уплыть! Ты не смеешь меня задерживать! Я не собственность Вольфа, я не хочу… – она попыталась ударить сенешаля, Арман мгновенно перехватил её руку и рывком завел за спину. Лора зашипела от боли.
– Аккуратнее с девчонкой, его светлость расстроится если она пострадает, – лениво осадил стражника Дедрик. – Отведи её назад, и можешь быть свободен. С этим, – он кивком головы указал на Эсбена, который пустым взглядом наблюдал за происходящим. – Мы и сами управимся.
– Я не сдвинусь с места, пока вы не отпустите мэтра Эсбена. Он ни в чём не виновен, это я подговорила его и вынудила помогать мне, – она выставила вперед подбородок, глядя прямо в темные глаза сенешаля. Если уж ей и суждено умереть, то она не допустит чтобы кто-то пострадал по её вине.
– Он предатель, Лорелей, – Дедрик горько улыбнулся. – И ты ему ничем не поможешь. Иди к себе, а иначе я прикажу тащить тебя силой.
– Нет! Это неправда, это я во всём виновата! Прикажи отпустить его! – она перешла на крик.
– Уведите её в замок! Удо, помоги Арману, чувствую ему одному с ней не совладать, – Дедрик раздраженно скривился и отвернулся.
Лора еще что-то кричала, пыталась вырваться из стальной хватки стражника, взывала к совести и умоляла, но Диди даже не обернулся. Второй стражник, гладко выбритый здоровяк, перехватил её за талию и как она не билась и не вопила, взвалил на плечо словно пушинку и потащил наверх по тропинке. Уже у стены Лора притихла и попросила позволить ей идти самой, и к её удивлению стражник послушался. Под конвоем её отвели в спальню и заперли на ключ.
Она бросилась на постель и зарыдала, не в силах совладать с чувствами разочарования и вины и плакала так долго, что начала икать. С трудом поднявшись с постели Лора скинула плащ прямо на пол, прошла в ванную и умыла лицо водой из таза. Всё еще икая она вернулась в комнату, нашла в глиняной чашке остатки отвара сон-травы, который ей оставляли каждую ночь и выпила залпом. Ей хотелось уснуть, провалиться в забытье и, хотя бы ненадолго освободиться от давящего чувства вины. Прямо в шерстяном дорожном платье она легла поверх постели и зажмурилась. Перед глазами живо всплыл образ мэтра Эсбена с разбитым в кровь лицом, и она снова заплакала, хотя еще пару минут назад казалось: после истерики слезы иссякли. Уснула она довольно скоро, но во сне не получила желанного забытья. Кошмары набросились на неё как стая голодных псов и когда через пару часов в её комнату явились два стражника ощутила не страх, а благодарность за то, что они вытащили её из болота липкого кошмара.
– Вы должны пойти с нами, ками, – виновато глядя на неё сказал старший и Лора безучастно кивнула, надела башмаки и прямо так, в мятом платье, двинулась следом за конвоем.
Сначала Лора думала, что её отведут в кабинет к Вольфу, но они спустились вниз, вышли на улицу и по мощеной камнем главной дороге направились к воротам, ведущим наружу. Апатия сменилась холодным страхом, когда её вывели через главные ворота и она увидела на поляне, где обычно разбивали ярмарку, возведенный деревянный помост с перекладиной, на которой, раскачиваясь под порывами, ветра болталась веревка с петлей. Лора машинально замедлилась, но стражники подхватили её под руки и буквально силком потащили в сторону виселицы. От ужаса горло сжал спазм, и она даже не смогла закричать. Ветер донес до неё гул собравшейся на казнь толпы и несмотря на полуденный зной её пробрал озноб. Вольф всё решил казнить непокорную невесту, не опускаясь до разговора с ней. Но разве она не имеет права перед смертью увидеться с жрецом и попросить богов о заступничестве? Даже самые отъявленные негодяи получали такую возможность.
Чем ближе они подходили к помосту, тем сильней её била дрожь. Лора отчетливо видела присыпанную соломой землю вокруг, лесенку на пять ступеней, ведущую наверх, чувствовала запах свежеспиленной древесины. Как же так, неужели это конец? Это последние минуты её короткой жизни? Несмотря на испытания, выпавшие на долю Лорелей она верила: боги умилостивляться и после всех бед её ждёт награда, но оказалось жизнь несправедлива и всё что ждёт впереди – пять ступеней, ведущих на плаху.
Вокруг виселицы плотным кольцом стояли стражники, но, когда они приблизились те расступились и Лора увидела герцога. Облаченный в светлый камзол поверх белой рубахи и шляпу с широкими полями, защищающую его лицо от палящего солнца, он со скучающим видом сидел на деревянном кресле, установленном на небольшом возвышении. Рядом с ним стояло второе кресло, сейчас пустое.
«Для Диди» отрешённо подумала Лора и ей стало невозможно жаль того, что сенешаль станет свидетелем казни, казалось, что его это должно огорчить. Вольфганг даже не смотрел в её сторону, взгляд его был обращен к толпе, столпившейся за спинами стражников и на лице ясно читалось выражение брезгливости.
Она повернула голову и со смесью ужаса и отчаяния поглядела на возвышающийся деревянный помост, инстинктивно дернулась, как зверь пойманный в силки, но почти сразу обмякла в крепких руках стражников. Бежать глупо и унизительно. Она не станет развлекать толпу подобным зрелищем. Лора гордо вскинула голову и уже без страха шагнула к виселице, но стражники направили её в другую сторону, туда где сидел герцог.
Он наконец удостоил её безучастным взглядом и приподняв руку чуть коснулся шляпы, приветствуя несостоявшуюся невесту. Стражники повели её прямиком к Вольфу, и она решила было, что он лично огласит приговор, но вместо этого герцог жестом указал на пустое кресло подле него и приказал:
– Садитесь, Лорелей.
Все еще ничего не понимая она шагнула на деревянное возвышение и осторожно опустилась в кресло, опасливо поглядывая на герцога. Стражники, повинуясь взгляду Вольфа отступили и скрылись в толпе. Он откинулся на спинку и посмотрел на Лору из-под шляпы.
– Вам следовало хотя бы заплести волосы, и переодеться во что-то приличное, – бросил он надменно, и закинул ногу на ногу.
Лора лишь судорожно сглотнула и что было сил вцепилась в деревянные подлокотники. Она наконец начала понимать, что всё это значит. Виселицу возвели вовсе, не для неё, она – зритель и, вопреки логике, мысль эта не принесла облечения, ведь Лора не могла не понимать кого сегодня повесят. Видеть смерть Эсбена казалось выше её сил.
Герцог молчал, лениво покачивая ногой в изящных башмаках к золоченой пряжке, а ей не хватало мужества заговорить с ним первой. Озноб прошёл, теперь она потела как загнанная лошадь. Теплое шерстяное платье, которое она надела утром, никак не подходило для душного летнего полдня и Лорелей ощущала неприятную влагу подмышками на спине. Солнце, высоко поднявшееся по небосводу, нещадно пекло непокрытую голову и Лоре до одури, хотелось пить. Она облизнула пересохшие потрескавшиеся губы и опустила взгляд и в этот момент гул в толпе усилился. Лора различала отдельные крики «Идут…» «Вот он…», «Палач» и посмотрела вперед как раз в тот момент, когда стражники расступились, пропуская во внутренний круг процессию из шестерых человек. Первым она увидела палача, высокий плечистый мужчина, облачённый в кроваво-красную мантию и маску закрывающую лицо вышагивал первым, не обращая никакого внимания на крики, доносящиеся из толпы. Следом за ним шёл Эсбен: высокий, сутулый с низко опущенной головой одетый в одну рубаху, которая висела на его угловатых плечах, точно тряпка на пугале. Лора ощутила, как болезненным спазмом сжалось горло, и еще крепче вцепилась побелевшими пальцами в жесткие подлокотники чтобы вновь не разреветься.
Прохладная рука герцога накрыла её пальцы и Лора вздрогнула и посмотрела на него. Его глаза, цвета зимнего неба, глядели насмешливо, но лицо оставалось серьезным. Она хотела спросить его почему он пощадил её и казнит невиновного, но смогла выдавить лишь слабое:
– Почему?..
Но Вольф всё понял, изящно изогнутые губы тронула улыбка и он ответил:
– Это моя ошибка, мне следовало предположить, что в юном возрасте девичье сердце жаждет испытывать сердечную привязанность, – герцог поморщился, но продолжил: – И мне не следовало назначать учителем юношу, ненамного старше вас. Я был молод, и понимаю, как это случается: несколько неосторожных взглядов, с десяток участливых слов, пара случайных прикосновений и вот тебе уже кажется, что жить без него не можешь. Когда мне было семнадцать зим, я волочился за любой девушкой, попадавшей в круг моего внимания считая всё это любовью.
Лора оторопело уставилась на Вольфа, не понимая причем тут любовные похождения его юности.
– И несмотря на то, что я понимаю вашу горячую влюбленность и желание покинуть Тотенвальд вместе со своим избранником, я всё же ощущаю себя обманутым, Лорелей, – он сощурился. – Я видел: мое предложение вас не обрадовало, но решил, вам не хватит дерзости пойти против моей воли, но видно ошибся. Если бы не внимательность Дедрика, который узнал о предстоящем побеге и вовремя явился ко мне, я мог бы упустить вас и тогда всё сильно усложнилось бы.
Лора похолодела, когда герцог упомянул сенешаля и плотно сжала губы, чтобы не сказать лишнего. Так вот кто предал её, человек обещавший помощь. Это оказалось больнее, чем она ожидала.
– Вам несказанно повезло, – продолжил Вольф, не обратив внимание на её реакцию. – Если бы вы успели на лодку и мне пришлось бы отправлять за вами погоню, то сейчас на перекладине, – движением глаз он указал на виселицу. – Болтались бы две веревки, а не одна.
– Мэтр Эсбен тут ни при чём, это я его подговорила и… – попыталась возразить она, но герцог сильнее сжал пальцы лежавшие поверх её руки, и Лора умолкла.
– Не сомневаюсь, что вы станете защищать возлюбленного и попытаешься взять всю вину на себя, но не стоит напрасно распинаться, – герцог криво усмехнулся. – Я не остановлю казнь, мальчишка умрёт, а вы вынесете для себя урок и впереть не станете пытаться обманывать меня.
– Прошу вас, пощадите его, я сделаю всё что вы попросите и никогда больше не помыслю…
– Нет, – он свел брови и покачал головой. – Вы итак станете делать всё, что я скажу. А предатель умрёт, ведь он не просто пытался украсть мою невесту, он еще и трусливо бежал от важной миссии, что я возложил на него.
Во рту пересохло, и Лора не смогла возразить, лишь смотрела на герцога глазами полными слез, но ждать от него жалости не следовало.
– Не вздумайте плакать, – приказал он и Лорелей до боли закусила губу, чувствуя, как рот наполняет соленый вкус собственной крови.
Тем временем процессия, во главе с палачом, остановилась перед ступенями, ведущими на виселицу. Герцог махнул рукой дав знак начинать, и вперед выступил облачённый в золотой камзол и треугольную шапочку герольд, послышался протяжный звук трубы. Толпа притихла, и он объявил:
– Указ его светлости герцога Вольфганга!
«Я, герцог Тотенвальда, законный сын короля Генриха по прозвищу Мудрый, властью данной мне по праву наследия и благословленный верховым богом Траммом, о чём свидетельствует проведенный десять лет назад обряд, в восемнадцатый день последнего летнего месяца Криг, на основании предоставленных доказательств, вынес приговор мэтру Эсбену, до сего дня, состоявшего при дворе учителем Истинной истории и постановил…
Герольд сделала многозначительную паузу, и продолжил:
– Признать Эсбена, старшего сына купца Альдрема из Траубе, виновным в измене и придать смерти через повешенье…
Толпа ахнула, кто-то выкрикнул грязное ругательство, кто-то засвистел. Герольд поднял трубу и резкий звук пронесся над поляной, призывая людей к порядку и когда всё затихло он закончил:
– Всё имущество приговоренного переходит во владение герцогской казны, приговор привести в исполнение немедленно…
Лорелей ощутила дурноту и если бы не сидела, то сейчас наверняка рухнула бы наземь.
Герольд отступил в сторону и всё внимание людей устремилось на приговоренного. Эсбен впервые поднял голову и его тонкое побледневшее лицо исказил ужас.
– Я не виноват! – выкрикнул он срывающимся голосом. – Это ложь, люди герцога подкинули мне те запрещённые книги!
Один из стражников, стоявших подле мэтра замахнулся и ударил его по спине, учитель охнул и упал на колени. Лора зажмурилась, не в силах видеть творящееся злодейство, но тут же пальцы герцога до боли сжали её руку:
– Вы станете смотреть, – произнес он таким тоном, что она не посмела ослушаться и открыла глаза.
Палач словно котёнка схватил Эсбена за шиворот и подняв на ноги подтолкнул к лестнице, ведущей на эшафот. Покачиваясь он начал подниматься по ступеням, медленно и неуверенно и Лора взмолилась чтобы он оступился, упал и свернул себе шею. Это было бы милосерднее, но она уже успела убедиться, богам нет дела до того, что творят люди в нижнем мире и потому мэтр добрался до верха, а за ним следом по ступеням взлетел палач. Перед глазами Лоры плясали темные круги, лоб покрылся испариной, и если бы не пустой желудок, то её почти наверняка вырвало бы. Она облизала соленые от пота губы и утерла лицо рукавом.
– Где ваши манеры, – зашипел герцог и сунул тонкий шелковый платок. Она приняла его – платок пах цветочной водой – промокнула лоб и сжала в кулаке так крепко, что заболели пальцы.
Эсбена подвели к веревке, накинули на шею петлю. Солнце било ему в глаза и он попытался поднять ладонь, чтобы загородиться, но получил тычок от палача и руки его безвольно повисли плетьми. Палач отступил на несколько шагов и повернулся к герцогу. Тот наконец убрал руку с её ладони, и кивнул. Палач надавил на рычаг и пол под ногами Эсбена подломился, он повис на петле и еще несколько мучительных мгновений тело его сотрясалось в предсмертной агонии. Лора оцепенела не в силах отвести от него взгляда. Она слышала, как кровь гулко ударяется в ушах, чувствовала палящий жар солнца и в то же время, что-то внутри скручивалось подобно змее и сердце леденело. Наконец Эсбен затих и безвольно повис на веревке. Толпа загудела, колыхнулась и послышались гневные окрики стражников.
– Идём, здесь слишком жарко, – Вольф поднялся и протянул ей руку, но Лора не могла заставить себя отвести взгляда от мёртвого тела, раскачивающегося на веревке.
«Я готов рискнуть, Лорелей. Ради вас я готов на любой риск…» слова учителя эхом звучали в её голове. Говоря их, думал ли он, что всё закончится так скоро? Готов ли был умереть ради той, кто даже не любила его?..
Горечь холодной волной поднялась к горлу и Лора порывисто прижала к губам надушенный платок.
– Что с вами? – голос герцога звучал словно издалека. – Эй, кто-нибудь, срочно дайте воды и позовите лекаря.
Словно маятник чудовищных часов раскачивалось на ветру тело бедного учителя, она следила за ним пустым взглядом, а перед мысленным взором представали воспоминания. Вот, он по-доброму улыбается ей, когда Лора ошибается, отвечая урок и в ореховых глазах вместо осуждения лишь теплота. Вот, неловко задевает глиняную кружку – она падает на пол, разлетаясь на десятки осколков, но вместо того чтобы рассердиться он лишь пожимает плечами. Вот, смущенно прячет взгляд, когда их руки случайно соприкасаются и его бледные щеки заливает румянец. Вот, стоя перед ней на коленях целует кончики пальцев, а его дыхание горячее как у человека в лихорадке. Теперь он мёртв и в этом лишь её вина…
Сама, не понимая, что делает Лора резко встала, мир покачнулся и она лишилась чувств, а пришла в себя лишь в собственной спальне, но несмотря на тщетные усилия придворного лекаря, окружившего её заботой, лучше ей не стало ни к вечеру, ни наутро.
Лора слегла с нервной горячкой: её то бил озноб, то бросало в жар, а любая пища вызывала рвоту. Она не желала никого видеть и тотчас начинала рыдать, стоило герцогу или горничной пересечь порог её комнаты. Старый лекарь прописал отдых, и большую часть дня Лора проводила в постели, но только вот успокоения это не принесло. Стоило закрыть глаза, как перед мысленным взором возникали картины недавней казни, и она с криком вскакивала, чтобы тут же рухнуть без сил. Сон не давал отдыха, из-за кошмаров ей удваивалось спать лишь урывками, и за пару дней она осунулась, посерела и целыми днями думала лишь о том, как славно было бы умереть, лишь бы ничего этого не чувствовать. Так прошла неделя. Силы Лоры таяли на глазах, ей стало трудно вставать с постели, а сознание путалось, и частенько она не отличала сны от реальности. Лекарь пичкал её отварами, но всё чаще тяжело вздыхал и глядел на неё с жалостью, из чего Лора заключила: ей осталось недолго. Вольфганг, заглянувший в её спальню в очередной раз и увидев в каком она состоянии, изменился в лице и попытался о чём-то поговорить, но Лора снова разрыдалась. Недовольно буркнув что-то себе под нос, герцог ушёл. После слез ненадолго наступало облегчение и Лора уснула, а проснулась не от привычного кошмара, а от приятного запаха, напомнившего о доме и безопасности. Во сне она улыбнулась и ощутила, как её волос коснулась теплая мягкая рука.