Czytaj książkę: «Сон о пустыне», strona 2

Не понимая, что на неё нашло, она помотала головой и, продравшись сквозь толпу, выскочила из дома. Прикусив губу от злости на себя и на друга, она едва ли не бежала к калитке. Ричард имел право общаться с кем хочет, ведь они просто друзья. У него своя личная жизнь, которая её не касается. И всё же это не повод оставлять её на растерзание волкам, зная, что мало кто пожелает с ней там общаться, а большинство вообще её презирает. Он должен был подумать о своих подружках заранее и не пытаться тащить её сюда, если собирался так поступить.

Оказавшись на тротуаре, подсвеченном фонарями, она уже собиралась перейти на бег, когда её плеча коснулась чья-то рука.

– Всё в порядке? – раздался голос Ричарда.

– Лучше не бывает, – повернувшись, сдерживая недовольство в сжатых кулаках, ответила она.

– Прости, не думал, что так выйдет. Вроде на пару минут-то отошёл.

– На пару минут? Серьёзно? – повысила голос она, всё же не сумев совладать с собой. Ей всегда это тяжело давалось. – Я тебе прямо говорила, что идти не хочу! Зачем было тащить меня, если собирался бросить?!

– Не собирался я! Случайно вышло! Не могу же я постоянно с тобой под ручку ходить!

– Ты прав, – неожиданно даже для самой себя холодно ответила она. – Со мной вообще лучше на людях не появляться. Можешь возвращаться, я сама дойду.

Развернуться не вышло. Ричард, заметив, тут же ухватил её за плечи.

– Эффи, не говори так, – нахмурился он. – Ты делаешь вид, что тебе плевать на их мнение, но я знаю, что это не так. Глупо было тащиться сюда, но… Мне-то действительно всё равно, что они о тебе говорят, но я надеялся, что они изменятся. Тебе нужны новые друзья. Моя мама… – Он опустил взгляд, теребя ткань её куртки пальцами. – Ты же знаешь, что с ней происходит. Если ей не станет лучше, нам придётся переехать в Швейцарию. Я не хотел, чтобы ты осталась одна, если я буду вынужден покинуть тебя.

Эффи подёргала горло свитера, ощутив себя виноватой.

– Извини, что накричала на тебя. Ты не обязан опекать меня. Мне не нужны друзья, правда.

– Совсем-совсем не нужны? – улыбнулся он краем губ, вернув на неё прямой взгляд голубых, что морская гладь воды, глаз.

– Если только один, – улыбнулась она в ответ. – Да, одного вполне можно оставить. Придётся сказать остальным, что выбор пал не в их пользу.

– Ты выбираешь меня, а я всегда буду выбирать тебя, принцесса. Хорошенько запомни, – отпустив её плечи, постучал он по её лбу.

Эффи только и успела, что закатить глаза, когда очутилась в его объятиях.

Глава 2. Египетскому тамариску не пустить корней в берлинском бетоне

Едва заслышав будильник сестры, Эффи с улыбкой соскочила с кровати. На этот понедельник у неё были особые планы. Лисса вздрогнула от неожиданности, стоя с книгой в руке, уже готовая выйти на террасу, чтобы почитать перед школой.

– Рановато ты. Обычно спишь до последнего.

– И тебе доброе утро, – потянувшись, ответила Эффи. – Прекрасный сегодня день, вон как солнце светит, – кивнула она в сторону террасы. – А какой мужчина мне приснился, ммм…

– Ричард, что ли? – хмыкнула Лисса. – Хорошо вчера провели время?

Эффи рассмеялась, вспоминая последние события. Да уж, хорошо, ничего не скажешь. Она давно перестала рассчитывать на то, что среди толпы людей удастся хоть немного насладиться жизнью.

– Отлично, я бы сказала, – откидывая одеяло, взглянула она на сестру с презрительной усмешкой. – Столько новостей. Вот, к примеру, говорят, что ты меня расхваливаешь. А я, знаешь ли, в тебе не сомневалась. Так и ответила, что сестрица моя всегда обо мне заботится.

– Так и есть, – вздёрнула подбородок Лисса. – Не дело – оскорблять своих родственников при чужаках.

– Ну да, поучать людей лучше прямо в глаза.

Та не ответила, отвернувшись, и открыла дверь на террасу. В комнату ворвался прохладный ветерок, и Эффи поёжилась, поднимаясь с кровати. Проводив Лиссу взглядом, она проследила, как та усаживается в кресло, стоявшее спинкой к комнате, и осторожно двинулась к её половине.

Выход на террасу располагался посередине, разделяя комнату на две части. Со стороны Лиссы, не считая кровати в углу, находился длинный книжный шкаф из светлого дерева почти во всю стену и приставленный к нему стол. Эффи покопалась в её ящичках, как можно тише выдвигая их и посматривая за застеклённую деревянную дверь, ища расписание сестры. Обнаружив, она пробежалась по нему, и едва сдержалась, чтобы не подпрыгнуть, когда поняла, что у Лиссы сегодня на один урок больше, чем у неё. Ещё бы родители вернулись с работы позднее, и тогда экспедиционный журнал у неё в кармане.

Умывшись и облачившись в белую рубашку и чёрную плиссированную юбку, Эффи первая оказалась за обеденным столом. Любимые сосиски на завтрак только подкрепили убеждённость в том, что всё сегодня пройдёт как надо. Судьба к ней явно благоволила.

Родители вызвались подвезти дочерей до школы. Они частенько делали это, так как им было по пути. Лишь иногда Эффи взбредало в голову, что неплохо бы прогуляться, и обычно такое случалось после особо неприятных насмешек, когда пустынная сиротка становилась египетской грязью под ногтями белых господ. На следующий день она всегда пропускала первый урок, идя в школу нарочито медленно, но не одна. Ричард на деле был такой же заучкой, как Лисса, но ради неё поступался своими принципами.

Сидя на последнем уроке по истории, Эффи от волнения сжимала край короткой, до колен, юбки, потому что не могла дождаться, когда окажется дома.

– Что на счёт парного задания? – тихо спросил Ричард за десять минут до окончания урока. Он всегда садился рядом с Эффи, ограждая её от косых взглядов. – Займёмся им сегодня?

– О, мне обязательно тебе помогать? Ты такой умный, образованный, – хлопая ресницами и поглаживая его по плечу начала она, – начитанный…

– Даже не думай, Эффи, – покачал головой он. – Пора бы тебе начать серьёзнее относиться к учёбе.

– Лисса, ты ли это? Что-то с моими глазами, не понимаю, – улыбнулась она, с иронией потирая веки. – Ах, Ричард. Показалось, что моя сестрица добралась до тебя и записала в свой клуб любителей нравоучений. – Ричард продолжал серьёзно глядеть на неё, не реагируя, и она нехотя продолжила: – Ладно, ладно, займёмся мы твоим заданием…

– Нашим, – перебил он. – Его задали нам двоим. Оттого оно и парное.

– Да поняла я. Его ж к четвергу задали? Пусть подождёт до завтра, а то и до среды. На сегодня у меня другие планы.

– Интересно, какие это? – прищурился он. Эффи повернула голову к фрау Мюллер, но после такого прямого игнорирования Ричард продолжил громче, чем следовало бы: – Давай выкладывай, что за секреты?

– Ричард Щтайнхерц, что ты…, – начала фрау Мюллер, поглядывая на них и грозно хмурясь. – Ах, Эффи Вальтер. Как обычно. Перестань его отвлекать, иначе рассажу вас по разным углам. Лучше ответь-ка мне, о чём мы сегодня говорили?

– О Вилле Бранде, фрау Мюллер, – едва не скривившись, ответила Эффи. Ричард будто не знал, что всех собак обязательно спустят на неё. Умный немецкий мальчик может прервать урок только из-за недостойного поведения дикой соседки, над которой непонятно зачем смилостивились достойные люди.

– И что ты можешь о нём рассказать?

– Он был четвёртым федеральным канцлером ФРГ.

– Что-то ещё?

– Она недавно говорила про дисфемизм, – шепнул Ричард, задев её ладонь.

– Вилли Брандт ввёл дисфемизм «Позорная стена», который официально употреблялся до конца 1960-ых годов, – спокойно ответила Эффи. Не слишком-то её заботили оценки, но перед остальными не хотелось выглядеть совсем уж глупой. – Это понятие было применено относительно Берлинской стены, а точнее двух стен, разделяющих нашу страну с тем куском непризнанной земли. Полоса смерти…

– Достаточно, – подняла руку фрау Мюллер, и продолжила что-то рассказывать про парное задание.

Эффи перестала слушать, погружаясь в свои мысли. Но Ричард снова тронул её ладонь, и она нехотя бросила:

– Это личное. Расскажу, когда всё сделаю.

– Что сделаешь-то? – Он сжал её ладонь под столом, настаивая на ответе, но Эффи не горела желанием опять отвечать на вопросы фрау Мюллер. – Значит, даже мне не доверяешь?

– Доверяю я, доверяю, – прошептала она, прикусив губу и поглядывая в сторону доски. – Ладно, только обещай, что никому не расскажешь, особенно моим родителям.

На деле она в Ричарде не сомневалась, но не хотела его втягивать. Он всегда хранил её секреты и никогда не подводил. Но раз уж ему это настолько важно…

– Торжественно клянусь своей правой рукой. Сама понимаешь, она у меня рабочая.

Эффи дёрнулась, сдерживая смех, потому что была уверена, что и сам он сейчас сидит с ехидной улыбкой.

– Не думай, что я шучу, Рич, – толкнула она его в плечо, не поворачивая головы. – Отберу твоё единственное в жизни удовольствие, посмотрим, как ты посмеёшься.

– О, я найду какую-нибудь замену, – рассмеялся он, и Эффи пришлось повернуться, чтобы взглянуть на него с укором, а он вдруг начал поигрывать бровями в своей привычной манере. Фрау Мюллер обратила на них внимание, однако не успела ничего сказать. Звонок прозвенел, и Эффи, быстро собрав свои принадлежности, вместе с Ричардом поспешила покинуть класс, сдерживая рвущийся наружу смех.

Бредя по тротуару, Ричард отчего-то поник, словно позабыв о их разговоре, а Эффи помалкивала, едва ли не молясь, чтобы родителей не оказалось дома. Когда они завернули на свою улицу, машин поубавилось, и шум вокруг поутих. Ричард наконец подал голос:

– Знаешь, за что я люблю твой дуб?

– За то, что я до сих пор тебя с него не скинула?

– И за это тоже, – покачал головой он, убрав руки в карманы серых брюк. – Там мы словно вдалеке от остального мира, но при этом видим его таким, какой он есть. И я могу быть там самим собой, забывая о проблемах. Дуб – как островок, на котором есть всё, что мне нужно для счастья.

– Иногда я не понимаю, говоришь ли ты всерьёз или оттачиваешь своё актёрское мастерство, – взглянув на небо, ответила она. Его заполонили грозовые облака. – Потому что твоё высказывание вышло очень красивым.

– Я говорил серьёзно. И хочу знать, что ты об этом думаешь.

– Думаю, что согласна, но лишь отчасти. Я тоже чувствую, что могу там быть собой. Никто не упрекнёт и не посмотрит косо. Только семейство Вальтер, – усмехнулась она, пнув лежавший на тротуаре камень, – неодобрительно покачает головой, но больше никому там до меня нет дела. Но главная проблема – там нет всего, что мне нужно для счастья. Я хочу большего, Ричард.

– Чего ты хочешь, Эффи? – остановился он, дёргая её за локоть.

– Для начала? – выдавила она усмешку, не желая делиться своими мыслями. – Много чего, знаешь ли. Например, чтобы мы сейчас поторопились.

Ричард покачал головой, двинувшись дальше, и Эффи засеменила следом, чувствуя, как горят щёки. То ли от вины за сокрытие, то ли от стыда за желания.

– Так что у тебя за секрет?

– Секрет не у меня, а от меня. Родители что-то скрывают. Не хотят рассказывать, как я к ним попала, – оглянувшись по сторонам, ответила Эффи, будто Анкель с Беатрис могли притаиться где-то за углом.

– Всё же понятно. Ты – пустынная принцесса из Египта, – подмигнув, улыбнулся он.

– И тебе этого достаточно? Мне – нет! – повысила голос она, но, когда с его лица сошла улыбка, взяла себя в руки. – Можешь считать меня ненормальной, но пару дней назад мне приснился необычный сон и, думаю, он как-то связан с этой тайной.

– Знаешь, я давно считаю тебя ненормальной, – ответил он, снова останавливая её и сжимая её ладонь своей. Эффи хотела по привычке закатить глаза, но замерла, когда он нагнулся так близко, что она ощутила его дыхание. – Не переживай, мы со всем разберёмся. – Он уставился в её глаза, и она не посмела отвести взгляд. – Зелёные, что тёмный лес без выхода, – прошептал он еле слышно.

– Что? – захлопала ресницами она.

– Я это вслух сказал? – Он отпустил её руку, поправил воротник своей белой рубашки и продолжил идти. – Не обращай внимания.

Эффи пришлось вновь нагонять его, постукивая каблучками осенних ботинок, и остаток пути, на котором она собиралась думать о предстоящем раскрытие тайны, заполнили мысли о промелькнувшей не в первый раз между ними искре.

***

– Нашей машины нет, значит, они ещё на работе. А Лис должна быть в школе, – сказала Эффи на подходе к дому, осматривая территорию.

Редкие машины проезжали мимо, людей в послеобеденное время практически не было, а из знакомых встретилась лишь ворчливая старушка – фрау Майерс, жившая в конце улицы. Медленно ступая и заложив руки за спину, она не обратила внимания ни на Эффи, ни на Ричарда, глядя прямо перед с собой и что-то бормоча.

Ворчливой она была лишь при взрослых, высказывая им своё недовольство, но детей словно намеренно отказывалась видеть. Беатрис говорила, что у фрау Майерс было четверо детей, но все они погибли на войне. Старший сын – на фронте, а дочери – при бомбёжках. И сама фрау попала под такую, из-за чего своими глазами видела, как по очереди раздавило всех её троих дочерей, младшей из которых было не больше пяти лет. После такой травмы понятно, почему чужих детей для неё больше не существовало.

– Так как ты вообще собираешься узнать нужную информацию? Я думал, мы будем пытать твоих родителей, – усмехнулся Ричард, когда они открыли калитку и ступили на гравийную дорожку.

В небе тут же сверкнула молния, прямо над серой черепицей дома, а следом прогремел гром, будто кто-то в рог протрубил, вызывая дождь. Эффи замерла, подставляя лицо под холодные капли. Такая погода всегда вызывала умиротворение, и она не понимала, отчего Лисса обычно кривится, даже слегка намокнув. Ничего гадкого в дожде нет. Грязь, конечно, не самая приятная штука, но солнце не вызывало у Эффи ощущение спокойствия. При ярком свете тяжело скрыться, а иногда этого очень хочется.

– Извини, мой немецкий друг, но сейчас не время для пыток и веселья, – ответила Эффи, опомнившись. Не время сейчас было и для промедлений. Кто знает, когда прибудет семейка Вальтер. – Поспешим, – добавила она и схватила его за рукав пальто, быстро поднимаясь по ступенькам крыльца. – Сегодня нас ждёт проникновение на территорию врага для похищения разведывательных данных.

– Собираешься обшарить их комнату? – спросил Ричард, пока Эффи разбиралась с замко́м на двери.

– Рабочий кабинет. Я рассчитываю на то, что там осталась документация с той самой экспедиции, в ходе которой подобрали бедную сиротку.

Приподняв брови, он проигнорировал её иронию, и когда она затянула его в прихожую, учуял запах лака для ботинок. Анкель Вальтер, впрочем, как и сам Ричард, в обществе всегда старался выглядеть идеально. По рассказам Эффи её отец лишь дома да в экспедициях мог позволить себе ходить в том, в чём ему действительно удобно, чего она, конечно же, понять не могла. К чему казаться быть лучше, чем ты есть?

– Неужто кабинет не закрыт на замо́к? – бросая ботинки около подставки для обуви, на которой валялась вчерашняя газета о недавних парламентских выборах в Народную палату ГДР, спросил Ричард. – Если так, то ты могла и раньше попытать удачу.

На лице Эффи расплылась ухмылка, пока она вешала на крючок свою куртку рядом с овальным в золотистой пластиковой раме зеркалом.

– Не знаю, как так совпало, но пару недель назад замо́к сломался. – Она взяла Ричарда под локоть и повела за собой наверх по зигзагообразной деревянной лестнице, на второй этаж. – Я как-то не обращала внимание на ворчание Анкеля по этому поводу, но… после своего сна, не знаю, почему-то вспомнила об этом. Сам он починить не смог, поэтому, думаю, скоро вызовет мастера. Так что сегодняшняя попытка может стать нашим единственным шансом.

– Звучит, как вызов.

– Но вызов этот для меня. А ты, Рич, пожалуй, сыграешь в нём роль сторожа. Ну, или кто там обычно следит за территорией? – толкнула она его локтем, и, не дав ему ответить, продолжила: – План такой: я иду в кабинет, а ты ступай в мою комнату. Выйдешь на террасу и будешь поглядывать, что там происходит во дворе. Если увидишь машину моих родителей, мигом ко мне, а лучше вопи во всё горло: ПОЖАР! – продемонстрировала она, громко закончив, и рассмеялась.

– Как на счёт свистка? – улыбнулся он, останавливаясь напротив двери из светлого дерева, отличавшейся от других лишь наличием тяжёлого замка́. Но стоило Эффи толкнуть дверь, замо́к свалился сам собой.

– Свистеть у себя дома будешь. Просто сразу беги ко мне, вернёмся в комнату, и сделаем вид, что заняты этим твоим парным заданием.

– Договор, но потом его придётся сделать по-настоящему.

– Да, да, – толкнула она его в спину, закатив глаза. – Иди уже, я захожу в кабинет.

Прикрыв за собой дверь, Эффи обвела взглядом комнату, смутно вспоминая, как тут всё было устроено раньше. Сейчас Анкель не допускал туда их с Лиссой, впрочем, как и в детстве, но был разок, когда Эффи удалось проскользнуть. Однако тогда она сделала это не затем, чтобы что-то найти, а чтобы спрятаться от сестры во время игры.

Прямо у стены стояла пара удобных стульев, перед которыми раскинулся дубовый письменный стол, заваленный карандашами, ластиками и какими-то набросками. Зелёная настольная лампа походила на ту, что была на учебном столе Лиссы. Над ним же, на стене, висела карта Ливийской пустыни с красными отметками. Посреди комнаты лежал тонкий узорчатый ковёр, привезённый с экспедиции в Лалибелу, а у двери на полу стояли свёрнутые в трубки чертежи. Не обращая внимания на перекошенные под весом пыльных книг полки, заставленные вдобавок гипсовыми статуэтками, Эффи прикусила нижнюю губу, зацепившись взглядом за большой угловой шкаф с закрытыми дверцами из тёмного дерева, на который удачно падал свет из окна напротив. Вероятно, именно там-то и хранилось всё самое важное.

Подойдя к нему, Эффи распахнула дверцы и тут же ощутила, как пыль забирается в нос. Сдержав порыв чихнуть, она начала рассматривать датированные папки. Насколько она помнила, Анкель и Беатрис нашли её, когда ей было три года, а значит, это должен быть 1964-ый. На самой нижней полке виднелись две подходящие папки, и одна из них была с записной от руки пометкой: «Храм». Вытащив её, Эффи прочитала: «Экспедиция в Эль-Араба-эль-Мадфуна, октябрь 1964: Полевые заметки, чертежи и фотографии». Она понятия не имела, то ли это, что ей нужно, поэтому взяла и вторую папку. На ней имелась похожая надпись, только вместо непонятного названия был обозначен широко известный город – Каир, а месяц – март. Её день рождение праздновали в октябре, поэтому Эффи решила, что первая папка подходит ей больше, хотя, если честно, лучше уж родиться в столице, а не в какой-то неизвестной глуши.

– Эффи! – крикнул Ричард, резко открыв дверь кабинета.

– Родители приехали? – испуганно спросила она, мечась меж двумя папками.

– Нет, твоя сестра возвращается.

– Почему так рано? Чёрт! – гневно выругалась она и более спокойно продолжила: – Порядок, не страшно. Разберусь с ней потом.

Выдохнув, она всё же открыла первую папку с неизвестным названием и вытащила на свет журнал с полевыми заметками. Начала читать вслух то, что было написано почерком Анкеля на первой странице, пропустив дату:

– Наконец получили доступ к храму. Клаус занимается фотографиями. Символы на стенах на данный момент не отличаются от тех, что уже имеются в старых отчётах. Пророчество…

– Что здесь происходит?! – ворвалась в кабинет Лисса, оттолкнув Ричарда с порога.

– Не твоё дело, – бросила Эффи, лишь на миг отвлёкшись, но сестра тут же подошла и захлопнула папку у неё перед носом. – Мне нужна информация о той самой экспедиции! Неужто не понимаешь?!

– Верни всё на место, – скривилась Лисса, отпустив папку, – иначе я сама это сделаю. Родители подъехали следом за мной, и, если ты меня ослушаешься, нам всем не поздоровится.

– Лис, пожалуйста, дай мне минуту, – сменив тон, умоляюще сдвинула брови Эффи, делая шаг назад с папкой в руках. Жалобный взгляд частенько спасал её от ссор с родителями, но на Лиссу не действовал. – Я должна узнать.

Она вновь открыла заметки, в этот раз на где-то на середине, и успела лишь прочитать: «…труп мужчины, около тридцати лет…», когда Лисса выхватила документы у неё из рук и принялась запихивать в шкаф вместе со второй папкой, оставшейся на столе. Послышался скрипящий звук открываемой входной двери, и Эффи, бросив на сестру гневный взгляд, двинулась прочь, волоча за собой Ричарда.

Когда они зашли в комнату, она захлопнула дверь прямо перед Лиссой, но та не собиралась так просто отступать и тут же открыла её, заходя следом.

– Выкладывай, сестричка, если хочешь, чтобы я молчала, – уперев руки в бока, сказала Лисса тоном, не терпящим возражений. Точь-в-точь Беатрис, когда злится, подумала Эффи.

– Нечего выкладывать. Спасибо нашей любительнице нравоучений, – выдавила презрительную усмешку она, копируя позу сестры, становясь напротив неё.

– Врёшь. Я слышала, как ты читала вслух.

– Ничего там обо мне не было. Знаю только про какой-то храм да про пророчество, о котором прочитать я не успела.

Про труп она решила умолчать. Необязательно заботливой Лиссе знать обо всём. Потому что забота её очень смахивает на контроль.

– Действительно ничего, – усмехнулся Ричард, хватая Эффи за плечо и отводя от сестры. – Заглянем туда снова завтра, если повезёт.

– Не заглянете, – сказала Лисса и, тяжело вздохнув, свела брови в беспокойстве. – Не сто́ит вам туда лезть. Не просто так родители всё скрывают, уж в этом я уверена.

– Значит, пусть хотя бы объяснят, почему скрывают! – вырвалась из хватки Ричарда Эффи, повысив голос. – Или ты тоже что-то от меня скрываешь?!

Лисса, отшатнувшись, скривила рот от возмущения. Ричард взглянул на ту, покачав головой, а затем посмотрел на Эффи с улыбкой.

– Спокойно, принцесса. Разберёмся. Лисса, – снова перевёл он взгляд, – если ты что-то знаешь, поделись с сестрой. Ты же видишь, что для неё это важно.

Та молча бросила свою сумку на кровать, открыла рот, однако через секунду сжала губы и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

***

На следующее утро Эффи проснулась не от звенящего будильника сестры, а от жужжащего, что пчела над ухом, звука. Разлепив веки, она приподнялась на локтях, замечая напротив пустую заправленную белым покрывалом кровать Лиссы. С полуприкрытыми после пробуждения глазами она поднялась и накинула на плечи тёплый белый халат, а затем вышла на террасу. Лиссы там уже не было, оно и понятно, та вставала с рассветом, хотя было странно, что Эффи в этот раз не услышала её будильника. Выглянув во двор, она заметила припаркованную у тротуара перед домом неизвестную чёрную машину.

Жужжащий шум прекратился, когда Эффи вернулась в комнату. Она приоткрыла дверь в коридор и разглядела в дальнем его конце пухловатого незнакомца, которому Анкель пожал руку, а затем повёл его вниз.

Прищуренным взглядом проводив их, Эффи двинулась в ванную, и снова, стоило ей запихать щётку в рот, на пороге возникла Беатрис, слегка взъерошенная, пристально глядя на неё ярко-зелёными, что весенние листья, как говорил Анкель, глазами, такими же, как у Лиссы.

– Спускайся поживее. Есть разговор, – всё, что Беатрис сказала, прежде чем споткнуться при развороте и, выругавшись, громко захлопнуть дверь.

Эффи орудовала щёткой, беспокойно размышляя о том, чего той от неё нужно. И мастер вдруг пришёл именно сегодня. Не спроста всё это. Но как они догадались? Папки на месте, а вот замо́к… Лисса выходила последней. Оставалось надеяться, что сестра закрыла дверь, как полагается.

Вернувшись в комнату, она быстро нацепила зелёный свитер поверх светлой рубашки, заправленной в чёрную юбку, и, подхватив сумку, спустилась в обеденную залу. Семейство Вальтер уже было там в полном составе. Анкель попивал кофе, читая газету на кресле, но, завидев её, двинулся к столу. Беатрис хмуро скребла ножиком по тарелке с блинчиками. А Лисса, обмакнув блинчик в мёд, бросила быстрый взгляд на Эффи и, запихнув его в рот почти что целиком, опустила голову так, что её уложенные до плеч кудри скрыли лицо.

– Ты была в кабинете, – поправив очки, сказал Анкель, стоило Эффи усесться на стул рядом с ним, напротив сестры.

– Ты у меня спрашиваешь? – выгнула бровь она.

– Не устраивай представление, – прошипела Беатрис, громко отставив свою тарелку в сторону. – Никто не спрашивает. Мы это точно знаем. Кто тебе разрешал копаться в наших вещах?

– Я не копалась в ваших вещах.

Лисса, поднявшись, тут же начала поспешно обуваться.

– Но копалась в документах. Твоя сестра всё нам рассказала, – спокойно ответил Анкель, глядя как та уже хватает своё светлое пальто и открывает входную дверь.

Вчера

Лисса

Как только она с хлопком покинула комнату, в которой остались Эффи с Ричардом, Лисса побрела вниз, ругаясь себе под нос. Она знала, что встретит там родителей, и пыталась вести себя как обычно. Она всегда болтала с ними после учёбы, так что было бы странно, если бы не сделала этого сегодня.

Поинтересовавшись, как прошёл их день, Лисса пропускала их слова мимо ушей, думая, что предпринять, и ни разу не обмолвившись о своих успехах, что со стороны на неё было совершенно не похоже.

– Как ты себя чувствуешь? – заметив странности в поведении дочери, спросил Анкель, но тут же отвлёкся на свежую газету, вытаскивая её из кармана своего пальто. – Вы только посмотрите на это! Какой-то глупец пытался пронести Гессе в ГДР!

– Нам бы кто что пронёс, – покачала головой Беатрис. – В магазине у Херрмана опять нет кофе. У нас осталось на пару дней. И как прикажешь выживать?

– Что-нибудь придумаем, поищем, – устало вздохнул Анкель, разминая шею. – Ладно, кофе, но цены на бензин… Бензин дороже коньяка!

Лисса, стараясь не привлекать внимания, быстро вбежала по ступенькам и заперлась в ванной комнате. Такие разговоры велись каждый день, и каждый день им было по поводу чего возмутиться.

Она подошла к зеркалу над раковиной и посмотрела на отражавшуюся в нём бледную девушку с подкрашенными блеском губами и идеально уложенной причёской. Руки чесались от раздражения, и она схватилась за голову, едва не вырывая волосы. Ведь она должна была что-то предпринять. Но родителям проблем и без того хватало.

Однако Лисса не могла позволить Эффи и дальше лезть в это дело. Если родители что-то скрывают, значит, делают это из добрых побуждений. Иначе они бы не опасались так сильно и давно всё рассказали. Нет сомнений, они хотят уберечь Эффи. Если проблема в её биологических родителях, то, видно, информация может её разочаровать, причём серьёзно. А если что-то плохое случилось в той экспедиции? Что-то страшное или противозаконное. Времена были неспокойными столько, сколько Лисса себя помнила. А Эффи слишком импульсивная. Раз уж родители считают, что раскрытие тайны причинит вред её сестре, то нельзя допустить, чтобы та влезла в то, во что не следует. Ради её же безопасности.

Кто-то дёрнул ручку снаружи. Лисса вздрогнула, тут же опуская руки.

– Лисса, у тебя всё хорошо? – раздался голос Беатрис.

– Всё отлично, – ответила она, поспешно поправляя причёску.

Она открыла дверь, смотря себе под ноги и спеша покинуть комнату, но Беатрис взяла её за запястье.

– Если ты переживаешь из-за наших разговоров, то беспокоиться не из-за чего. У нас-то всё вполне неплохо, по сравнению с…

– Не в этом дело. Я… Ответь мне на один вопрос, и я всё тебе расскажу. – Лисса подняла взгляд и, дождавшись кивка матери, продолжила: – Вы скрываете от Эффи подробности того, как нашли её. – Она подняла свободную руку, как бы прося не перебивать побледневшую Беатрис. – Я просто хочу знать. Вы делаете это ради её безопасности? Там произошло что-то плохое? Это связано…

– Не важно, с чем это связано, – сухо ответила та. – Но знать правду опасно для неё, это так.

Лисса кивнула, прикрывая дверь ванной, прежде выглянув в коридор. Этого ответа ей было достаточно, чтобы сделать то, что она считала необходимым.

Сейчас

Эффи

Она замерла с приоткрытым от удивления ртом и сдвинутыми к переносице от возмущения бровями, провожая сестру взглядом. Эффи, конечно, знала, что правильная девочка Лисса всё рассказывает о своей жизни родителям, но она никак не ожидала, что та сдаст её. Порыв вскочить с места и броситься за сестрой был очень сильным. Та должна была объясниться в своём предательстве. Никак иначе это не назовёшь. И Эффи хотела выслушать Лиссу, понять, почему та так поступила, пусть знала, что отвергнет любое оправдание. Ей было важно услышать хоть что-то похожее на извинение.

Старшая сестра для Эффи всегда была недосягаемой, что вершина ледника. Прекрасного, но скользкого и усеянного опасностями. Так и должно быть, ведь старшие подают пример младшим, даже если разница между ними не больше года. Лисса – умная, красивая, ответственная – практически справлялась с задачей. Проблема была в самой Эффи, которая не хотела перенимать стороны сестры, страшась стать такой же. Боялась застрять в учебниках, с людьми, под которых нужно подстраиваться, и с ответственностью, которая неизменно следует за теми, кто во всём преуспевает.

Как бы ни было велико желание вытрясти из Лиссы ответы, Эффи не сдвинулась с места под пристальными с ноткой угрозы взглядами родителей. Разочарование в голубых глазах Анкеля, и гнев в зелёных глазах Беатрис, приводили саму Эффи в ярость. А чего они, собственно, хотели? Чтобы она всю жизнь оставалась в неведении? Чтобы была такой же послушной дочерью, как их родная? Надо было думать, прежде чем подбирать чужого ребёнка, и не надеяться, что можно подстроить его под себя. Она им не го́лем, которого они слепили бы из глины, как им угодно. Из песка ничего не слепить без воды. Вот они и пытаются залить ей уши своими глупыми оправданиями, что правда не имеет значения.

– Я узнаю правду, хотите вы того или нет! – прошипела Эффи, поднимаясь из-за стола. – Потому что устала от ваших чёртовых секретов!

– Нечего узнавать! – крикнула Беатрис, вставая следом, и упёрла ладони в деревянную столешницу. – И не смей раскидываться здесь своими грязными словами, иначе прополощу тебе рот с мылом! Что ты успела прочитать?

– О, не устраивай представление, – усмехнулась Эффи, подражая голосу Беатрис. – Уверена, Лисса вам всё выложила.

– А большего тебе знать и не требуется, – спокойно сказал Анкель. Во время домашних ссор он всегда делал вид, что ничего страшного тут не происходит. – Мастер починил замо́к, так что в кабинет ты больше не попадёшь. Более того, после школы возьмёшь щётку в зубы и будешь отмывать кухню. И ни шага из дома, не считая учёбы, пока я не решу, что с тебя достаточно.

Эффи последовала примеру Беатрис, сжимая столешницу до побеления костяшек, и сквозь зубы произнесла:

– Соглашусь, только если буду видеться с Ричардом во дворе.