Эдигус высказал благодарность всем присутствующим и попросил покинуть его покои, чтобы он смог обдумать свое решение. Только Мэри он попросил немного задержаться.
– Мэри, пожалуйста, задержись еще минут на 20....
Задумчиво произнес Эдигус, внимательно посмотрел на нее и добавил:
– Хотя нет, даже на 30.
Она осталась. Тогда Эдигус сразу же перешел к делу.
– Мэри, я попросил тебя остаться не просто так…
Начал он, как только все остальные покинули комнату.
– Да, Мэри, понимаешь, богам не чужды никакие чувства…
Пытался подойти к какой-то теме он. Мэри была слишком уставшей, чтобы подходить к теме, какой бы она не была, шаг за шагом.
– Что ты пытаешься мне сказать, Эдигус? Говори, пожалуйста, прямо.
Эдигус вздохнул.
– Мэри, я люблю тебя!
Мэри даже не моргнула глазом. Ее выражение лица не изменилось ни на секунду. Эдигус продолжил.
– Да, Мэри, я люблю тебя! Я хочу провести с тобой вечность. И это не пустые слова! Я не просто люблю тебя, я хочу воспылать к тебе страстью. Самой настоящей. Прямо здесь и сейчас. Ты мне нравишься. Не только как человек, но и как женщина. Я практически вылечил свое плечо. Приляг со мной, и я покажу тебе, как сильно я скучал по тебе.
Выслушав монолог Эдигуса, она вновь не изменилась в лице. Она просто ответила ему:
– Нет.
Эдигус был ошарашен таким ответом.
– Мэри, как это, "нет"? Ты не поняла? Я пытаюсь сказать, что твоя любовь взаимна.
– Я все понимаю. А я пытаюсь сказать, что твоя любовь – нет.
Все тем же голосом продолжала она.
– Но, как? Ты ведь говорила....
Эдигус не понимал, что происходит.
– Да. Говорила. И это было правдой. Тогда. Во время войны. Но потом прошло время. Неужели ты думаешь, что после всех этих лет я могу любить тебя? Я любила и до сих пор люблю тот образ, те воспоминания, те фантазии… к тебе лично, это все не имеет практически никакого отношения. Даже тогда, во время войны, я любила на самом деле не тебя, а свою идею тебя. Я поняла это окончательно, когда ты использовал против меня свою силу сегодня.
Эдигус внимательно слушал.
– Но ты ведь пыталась защитить меня сегодня. Разве нет? Разве это не может быть проявлением любви ко мне?
– Это было больше проявлением любви к себе. Пойми, я не для того отказалась от силы и пустила свою, и так непростую жизнь, еще больше под откос, чтобы какая-то дура, тебя потом убила вот так вот. К тому же, я надеюсь, что как только ты полностью поправишься, я смогу, наконец, уйти. Ты меня, наконец, отпустишь.
– Отпущу тебя?
– Да. Ведь с того самого момента, как ты наделил меня силой, моя жизнь мне не принадлежала. Даже когда ты ушел, я была вынуждена ждать тебя и твоих дальнейших указаний. Я не могла принять собственное решение. Я убеждала себя, что все это из любви, но это не так. Ты сам знаешь, что ты никогда не оставлял мне выбора. Теперь я прошу отпустить меня.
– Мэри, но тогда ты умрешь очень быстро!
Закричал Эдигус.
– Я знаю. Но иногда, лучше умереть на своих условиях. Я не хочу жить вечность. Я приняла решение. Я устала. Я и так сильно пережила свой век. Избавившись от твоей силы, я смогла это понять.
Впервые Эдигус увидел грусть на лице Мэри. Он вникал в каждое слово сказанное ей. Его мир перевернулся. Ему было сложно найти подходящие слова.
– Неделя.
Серьезно произнес он.
– Я прошу тебя остаться еще на неделю.
– Ты меня просишь?
Немного удивилась Мэри.
– Да. Прошу. Потому, что я отпускаю тебя прямо сейчас. Я ожил. Этого достаточно. Ты выполнила мое указание. Ты дождалась меня. Меня, как твоего хозяина.
Эдигус взял небольшую паузу и вздохнул.
– Ты права. Я не оставлял тебе выбора. Моя сила давала тебе возможности. Она же и держала тебя на коротком поводке, как рабыню. Вот только, я это понял только сейчас… только избавившись от нее, ты могла обрести вновь свободу. Но избавиться от силы мало. Я должен отпустить тебя. И я отпускаю. Я лишь прошу тебя задержаться на еще одну неделю, если это возможно.
Мэри с трудом верила своим ушам.
– Ты серьезно?
Недоумевала она. Внезапно он встал во весь рост и громким, звонким голосом произнес.
– Магдалена фон дер Мур. Мэри. Я отпускаю тебя.
У Мэри сильно прихватило сердце. Эдигус медленно помог ей лечь на кровать.
– Теперь ты свободна. От моих пут, по крайней мере, точно.
В его голосе слышались едва уловимые нотки печали, раскаяния и потерянности. Шел "разрыв" связи между Мэри и Эдигусом. Им обоим было нелегко. Они провели в комнате еще около получаса, не обронив ни слова. Когда Мэри стало лучше, она с трудом могла поверить в то, что чувствовала. Казалось, изменилось все. Цвета играли другими красками, воздух казался другим. Эдигус действительно "отпустил" её, и весь мир как будто изменился. Она бросила благодарный взгляд на бога. Эдигус принял его и оставил Мэри отдыхать. Он сам решил разобраться с Пией. Но перед тем, как пойти к ней, он решил уточнить несколько моментов у своего брата. Он все еще сидел в столовой. Он пил. Он уже выпил две бутылки вина и принялся за коньяк.
– Мартель? Хороший выбор для наслаждения и размеренности. Если хочешь напиться – возьми лучше водку.
Начал разговор Эдигус.
– Брат, скажи, что ты собираешься с ней сделать? Что я могу сделать, чтобы смягчить ее наказание? Я готов на все!
– Ты понимаешь, что бессилен. Поэтому и пьешь.
Грустно произнес Эдигус.
Эгундур вновь пригубил коньяк.
– И что мне делать?
– Не знаю. Ответь пока что на несколько моих вопросов, потом посмотрим.
Эгундур ничего не сказал и Эдигус, выдержав небольшую паузу, продолжил говорить.
– Мне не понятны некоторые вещи. Зачем ты носил с собой божественный яд, откуда он у тебя вообще появился? Я думал, заговор хранит его, как зеницу ока.
– Так и есть. Яд очень дорог. Мне его отдал отец, чтобы я убил нашу мать. Оттуда же и божественная сила. Я..
– Кстати, ты ведь ее для меня раздобыл? Отдай мне ее.
Вдруг резко перебил Эдигус. Эгундур встал и принес сосуд. Он находился в кармане его пальто.
– Ты ведь вроде был против того, чтобы использовать силу нашей матери?
Немного удивился Эгундур.
– Ситуация изменилась. К тому же пойми, тогда я только-только восстал. Мне было тяжело принять смерть матери. Особенно от твоей руки. Ты бы еще и отца убил.
Эгундур вздрогнул.
– Так значит, они тебе все же рассказали! Тогда чего лукавить? Да, этот яд был предназначен для Всевара. И я не знаю, как мы теперь воплотим наш план мести.
Эдигус нахмурил брови.
– Рассказали кто?
– Дети.
Недоумевая, ответил Эгундур.
– Рассказали что?
Продолжил Эдигус в своей манере.
– Про наш план мести. Про наш план вернуть тебе и детям трон.
– Так! Вот с этого момента поподробнее!
Грозно произнес Эдигус. Только сейчас Эгундур понял, что проболтался. Но ему не оставалось ничего другого, как рассказать брату все.
Эдигус внимательно выслушал рассказ брата. Он не перебивал его, но по его выражению лица было понятно, что ему не очень нравилось то, что он слышал. Когда брат закончил говорить, Эдигус дал волю своим чувствам.
– Ты закончил?
Сдерживаясь, спросил он. Эгундур кивнул и Эдигус начал ругаться. Он практически кричал. Еще никогда Эгундур не видел брата таким разъяренным.
– Да вы с ума сошли! Вы идиоты, если это был ваш план! А как же план отхода? Убили верховного бога и все? С чего вы взяли, что стража не догадается, что на сцене боги, а не люди? С чего вы взяли, что смерть Всевара хоть что-то изменит? За ним стоит целая организация! Его уход не обеспечит ни одному из нас трон. Зато обеспечит смерть. Неужели вы думаете, что вы сможете сбежать с огромного праздника, убив прилюдно верховного бога? Даже если все будешь организовать ты, брат, это все равно будут люди Всевара. Да они пристрелят Кристиана и Наталинь еще до того, как она успеет взять лук в руки! И тогда, если она не умрет, всем станет очевидно, что на сцене боги. Их поймают и убьют. Уже ядом. И тебя заодно, если отец заподозрит, что ты в этом замешан. Ты вообще хоть чуть-чуть представляешь, какой у вас провальный план?!?
Эдигус сильно злился. Эгундур решил защищаться. Все это время план казался ему безупречным.
– Эдигус, ты не прав. Смерть Всевара обеспечит нам свободное место на троне. Ведь только наш род имеет право на него в этой эре.
– Право на трон имею только я, на данный момент. Но отец все равно занял его. Вместе с ним работает целая команда. Только если уничтожить их всех, трон достанется нам. Неужели моя смерть ничему тебя не научила?
– И что ты предлагаешь?
Отчаянье Эгундура было безмерным. Эдигус взял паузу.
– У нас есть противоядие, но нет яда. Можно попробовать сделать его самим, но это долго. К тому же нет абсолютной гарантии того, что мы собственноручно сможем «расчистить» себе дорогу.
– Ты говоришь о суде Троицы?
Эдигус бросился к брату и закрыл ему рот.
– Даже не смей упоминать их имя! Ты совсем с ума сошел? Ты первый серийный убийца богов. Мои дети беглецы и предатели города богов для них. Они погубят нас всех. Есть другой вариант.
– Но какой?
– Я подумаю. Дай мне немного времени. Я ожил всего 3 дня назад.
С этими словами Эдигус покинул столовую. Перед тем как выйти он еще захватил несколько бинтов, салфеток и шприц из аптечки, что лежала на столе. Ее так никто и не убрал.
Он направился прямиком в «комнату для допросов», в подвале. Пиа сидела там, запертая в клетке, в наручниках и с кляпом во рту. Ключ от клетки висел рядом на стене, но Пиа никак не могла до него дотянуться. Она сильно испугалась, когда Эдигус вошел.
– Ну что, Пиа, пришло время разобраться и с тобой. Но для начала, поговорим.
Эдигус божественной силой снял с нее кляп и наручники. Но она не успела проронить и слова, как Эдигус сам продолжил говорить.
– Мне известно, что ты планировала свою месть очень долго. Я понимаю, что твои отношения с моим братом с самого начала имели главную цель – месть. Я знаю, что ты нарочно поджидала его. Я знаю, как ты вскружила ему голову. Мне не понятно лишь – зачем? Зачем все это?
Пиа ненавистно уставилась на Эдигуса.
– Потому что вы убили всех, кого я знаю. Вы затеяли самую кровавую войну всех времен!
Она практически кричала на него. В ней было много ненависти.
– Самую кровавую? Что за глупость!?!
– Из-за вас, тебя и твоего брата, погибли миллионы!
Эдигус не смог сдержать ухмылки.
– Миллионы? Да откуда им было тогда взяться? Мы были небольшим народом. У нас было всего тысяч сто солдат. Нам противостояли армии в двести и триста тысяч. Но потери были минимальными. Мы просто приходили, брали то, что нам было нужно, и уходили.
– Твой брат убил всех приверженцев после того, как пленил тебя!
– Он убил только «верхушку». Это было около ста человек. Я не знаю, что тебе рассказывали про войну, но все было не критично. Не забывай, мы боги и нам нужна эта планета.
Теперь глаза Пии горели от ненависти.
– Из-за вас погибли все, кого я любила! Мой отец, любимый моей матери, все наши друзья! И все это только из-за вас!
– Да. Жизнь бывает трудной и не справедливой. Мэри рассказала, что твоя мать умерла пять лет назад. Ты тогда решила начать мстить?
– Ты ничего не знаешь! Она прожила всю жизнь, оплакивая тех, кто погиб тогда. Если бы не ты….
Вдруг Эдигус перебил ее.
– Если бы не я, тебя бы не было. Ты знала, что Боцман был бесплоден? Если бы я не создал свою армию, твоя мать никогда бы не познакомилась с Русланом, и ты бы никогда не родилась. С этой стороны ты думала?
Пия отвернулась. Все, что говорил Эдигус, было правдой, и она знала это. Но ненависть в ее груди все равно брала верх.
– Достаточно болтовни! Я решил, что сделаю с тобой.
Внезапно произнес Эдигус. Теперь на место ненависти пришел страх.
– Я не боюсь тебя! Я буду до последнего бороться!
Выпалила она, когда Эдигус уже открывал клетку. Он ничего не ответил и лишь покачал головой. Он медленно, но верно приближался к ней. Она сидела на полу и чувствовала себя совсем беспомощной.
– Встань на колени.
Приказал он, подойдя к ней вплотную. Ее глаза невольно остановились на его ширинке. Ее голова оказывалась как раз на уровне его ширинки…
– Я сказал, встань на колени.
Повторил Эдигус. Пиа дрожала, но неповиноваться тут было просто бессмысленно. Она выполнила приказ. Эдигус зашел к ней за спину.
– Расстегни три верхние пуговицы рубашки.
Пиа была ошарашена, она не понимала, что ей надо делать.
– Чьей рубашки?
Дрожащим голосом спросила она.
– Своей конечно!
Удивился Эдигус. Пиа выполнила и этот приказ, но добавила:
– Ты не сломишь меня, чтобы ты со мной не сделал!
Она пыталась выглядеть сильной, но на самом деле она еще больше показывала свое отчаяние.
– Наклони голову вперед и убери волосы с затылка.
– Что?
Пиа не понимала, чего от нее хотел Эдигус. Ее фантазии на это просто не хватало. Тогда Эдигус властно взял ее голову и наклонил под нужным ему углом, убрав волосы.
– Вот так. А теперь, не шевелись. Будет больно.
Он полез в карман испорченного костюма. У Пии полились слезы.
– Что ты хочешь со мной сделать?
Прошептала она.
– Ты считаешь, что мы, боги, беспорядочно забираем жизни людей? Ты права, и я не собираюсь тебя разочаровывать.
Он нагнулся и обхватил ее горло одной рукой. В другой он держал шприц. Он быстрым движением вогнал ей в освобожденный от волос участок шеи содержимое и отпустил. Пиа рухнула на пол от боли. Но на этом все не закончилось. Она начала биться в конвульсиях. Все ее тело горело, она начала рвать на себе одежду и неистово кричать. Эдигус спешно покинул клетку. Он не запер ее, лишь прикрыл, и уселся на большую картонную коробку с чем-то. Кажется, это были макароны. А может и рис. Он сидел так еще около пятнадцати минут, пока Пия не перестала дергаться. Как только ее дыхание стало восстанавливаться, он спросил у нее.
– Ну как?
Это был риторический вопрос.
– Что, что произошло? Я жива?
Эдигус вздохнул.
– И да, и нет. Я забрал твою жизнь так же, как однажды забрал жизнь Мэри. В твоих жилах течет теперь капля божественной силы. Теперь ты – полубог. Только сила у тебя будет намного слабее, чем у Мэри, так как ты простолюдинка.
Пиа была ошарашена таким раскладом дел.
– Но, зачем?
– Ты ненавидела все «наше». Теперь ты стала практически одной из нас. Не совсем, но все же. Вот только твоя жизнь больше не принадлежит тебе. Я сделал тебя такой, и я останусь твоим покровителем. Я буду, в общем и целом, распоряжаться твоей судьбой. Жаль с Мэри я понял это поздно….
Он взял паузу. Он не хотел затрагивать эту тему. Пиа не уделила этому внимания, хотя это был прокол со стороны всевышнего бога.
– Суть в том, что теперь ты будешь жить вечно, пока кто-нибудь не захочет тебя убить. Или ты не совершишь самоубийство. Тоже вариант.
Он вновь взял паузу.
– Я даю тебе выбор. Либо ты убьешь себя сама прямо сейчас, либо ты выйдешь отсюда и будешь жить с моим братом, пока он не разочаруется в тебе. Тогда уже он убьет тебя. На этом – все. Вот мое наказание.
После этих слов Эдигус покинул сырой подвал.
Он направился в свои покои. Мэри все еще лежала там. Он мирно присел на диван.
– Мэри, как ты?
– Невероятно, Эдигус.
– А я, вот, возьму себе сейчас час свободного времени. Мне надо отдохнуть и обдумать все.
Вдруг его взгляд остекленел. Мэри сразу это заметила и испугалась.
– Что с тобой?
– Я офигеваю.
Спокойно объяснил он.
– Ты, что?
Мэри очень сильно удивилась.
– Я офигеваю. Весь день у меня не было и минуты, чтобы офигеть от всего происходящего. Я вон, даже костюм не сменил.
Мэри все еще не понимала, о чем он говорил. Ей было не по себе.
– Как я смог начать так лихо пользоваться силой? У меня не было ее много лет. Я получил ее обратно лишь сейчас. Офигеть. И как, этот суперяд – смерть всех богов, на меня не подействовал? Офигеть. А еще дети с братом собираются прикончить отца. Офигеть. Кстати, я еще, как наказание дал Пии каплю божественной силы матери.
– Офигеть!
Не выдержала Мэри.
– Вот – вот.
Устало произнес Эдигус.
– Но зачем ты это сделал?
– Я люблю своего брата и хочу, чтобы он мог попробовать стать счастливым. А он ее действительно любит. До разговора с тобой я считал нашу силу для людей даром. Теперь я понял, что это проклятие.
Мэри глубоко задумалась.
– Моя кожа стала вдруг дряблой. У меня еще такого никогда не было. Как бы я не старела, моя кожа оставалась нормальной. Морщины появлялись. Но дряблой она никогда не была.
– Я знаю. Тебя нагоняет то, от чего защищала сила. Час расплаты близок. Но ты свободна. От меня. И я понимаю твой выбор.
Эдигус улыбнулся.
– Спасибо тебе. Спасибо за все, мой бог.
Мэри прижалась к Эдигусу. С одной стороны ей было грустно. С другой стороны ее радости не было конца. Она сама запуталась в своих чувствах. Но рядом с ним сомнения уходили. Она принялась ласкать его. Ей было очень приятно касаться его, наконец, живого тела.
– Давай я помогу тебе подобрать другую одежду.
– Да выбор вроде бы не велик.
– Ну и что?
Эдигус понял намек. Он сам очень хотел узнать Мэри чуть ближе обычного. Их связь была долгой. Около получаса. Эдигус впервые по настоящему воспылал страстью к женщине. Его отношения с Лидией, матерью Кристиана и Наталинь, никогда не были такими нежными. Он пытался научиться любить ее, но если говорить честно, у него это не очень получалось. С Мэри же все было наоборот. Он чувствовал, с ней все по-настоящему, и ему были не важны ни ее дряблая кожа, ни морщины, ни даже седина. Он видел в ней большее. Наверное, поэтому он и отпустил ее. Он хотел, чтобы она тоже была счастливой.
В порыве чувств Эдигус забыл одну важную деталь. Вернее он нарочно опустил ее. Когда все закончилось, Мэри, и так очень ослабленная, заснула. Эдигус же прошептал ей на ухо послание:
– Мэри, ты слышишь меня, и я знаю, что ты вспомнишь мои слова, когда это будет нужно. Я оставил тебе небольшой подарок. Твоя кончина получила отсрочку. Но если ты захочешь избавиться от моего подарка, приди ко мне и я все сделаю.
Он вздохнул.
– Высшие силы покарают меня за это, но я сделал свой выбор.
Эдигус покинул комнату. Мэри слышала слова Эдигуса. Она стала догадываться о каком «подарке» он говорил. Она схватилась за живот и смогла лишь вымолвить:
– Офигеть.
Эдигус тем временем, поняв что в покое его дела не оставят, созвал детей на совещание. Он хотел обсудить план действия. Они собрались все в той же столовой. Эгундур ее, к тому времени, уже покинул. Пиа, как ожидалось, вернулась к нему, и они уединились где-то в имении. Благо оно было большое.
Сев за стол Эдигус сразу перешел к делу.
– Мой брат рассказал мне о вашем плане мести.
– Мы знаем. И ты с ним в корне не согласен.
Подтвердил Кристиан.
– У меня есть один главный вопрос. Вы хотите трон?
– Да.
Хором ответили дети.
– Но зачем?
Вопрос Эдигуса поставил детей в тупик.
– Как, «зачем?». Он наш по праву.
Возмутилась Наталинь.
– Ну и что? Почему мы не можем попробовать жить как «нормальные». У нас есть дом, семья, деньги, у вас даже есть знакомства. Мы могли бы остаться здесь, жить мирно и спокойно. Здесь все для этого предусмотрено. Зачем нам трон?
Дети были ошарашены таким подходом отца. Они никогда не рассматривали такой вариант.
– Но мы ведь боги! Боги правящей семьи. Кто, если не мы, должен сидеть на троне? Наша обязанность управлять и защищать наши миры!
Продолжила Наталинь.
– С управлением и защитой это ты хорошо сказала, красиво. Вас этому Мэри научила? Отчасти это правда. Но мы можем заниматься нашими обязанностями и сидя здесь. Мой отец, ваш дедушка, настольно некомпетентен, что я в молодости украл у него из-под носа тонны золота. А заметил это мой брат только через три года. Хотя факт кражи я даже не скрывал! Чтобы «действовать», не обязательно быть у всех на виду.
– Как же так, отец! Но тогда твои заслуги никто не будет воспевать!
Не выдержал Кристиан.
– Мальчик мой, так значит, тебе нужен трон, чтобы тебя воспевали?
– Не только. Еще чтобы уважали, чтобы наша семья вошла в историю времени. Чтобы у нас были помощники и последователи. Неужели ты этого не хочешь?
Эдигус улыбнулся.
– Если честно, не особо. С самого начала не особо хотел. А после того, как меня убили, вдвойне не хочу. Кстати, насчет помощников: Хороший слуга на вес золота, но даже он может предать тебя. Зачем окружать себя опасностью?
– Отец, ты что, боишься?
Удивленно спросила Наталинь.
– Конечно. Я слаб. И я это понимаю. В этом понимании моя сила. Если бы я, например, не боялся за вас, дорогие дети, вас бы уже давно убили. Еще во время переворота.
– Разве верховному богу знаком страх? Разве это допустимо?
Возмущалась она. Её мир грозился перевернуться.
– А разве – нет? Разве верховный бог не должен сочетать в себе все частицы мира?
Удивленно спросил Эдигус.
– Но как?
– Верховному богу знакомо все; и страх, и боль, и радость. Просто когда идет дело на дело, он поднимается над собой, учитывая все аспекты жизни. Проще говоря, он крайний, который должен разгребать проблемы не только свои, но и чужие. И вы хотите взять на себя это бремя? Мне не понятно. Поэтому я спрашиваю вас, зачем вам это?
Дети были ошарашены. Их разговор длился еще очень долго. Эдигус рассказывал им о том, что такое быть верховным богом. Когда они жили в городе богов, они были еще слишком маленькими, чтобы осознать то, чем занимался их отец. Они лишь получали свои «дивиденды». Тем не менее, в конце разговора они пришли к выводу, что трон им нужен. Он принадлежит им по наследству и их судьба состоит в том, чтобы править. А судьба стоит над богами. Против судьбы не мог пойти даже верховный бог.
– Хорошо.
Согласился Эдигус.
– Тогда мы остаемся при вашем плане, просто внесем небольшие коррективы.
Коррективы заключалась в том, что после того, как Наталинь со сцены убьет Всевара, появится Эдигус. Боясь его гнева, побегут все предатели, которыми он займется сам, но позже. Так можно быть уверенным, что трон после Всевара перейдет в Эдигусу, а впоследствии и к детям.
Обсудив все самое главное в связи с изменением плана, они разошлись. Каждый пошел заниматься своими делами. У Кристиана была Виола, которой он все хотел рассказать, Наталинь тренировалась в стрельбе, а Эдигус решил обойти имение. Но он обходил его не просто так. Пока он разговаривал с детьми, Мэри покинула их. Она ушла, даже не попрощавшись. Он понимал это, но поверить ему все равно было сложно. Он знал, что это был для нее единственный способ уйти. В противном случае она бы не смогла. Но ему было тяжело на сердце. Уже темнело. Он обошел все поместье, но не нашел ее. В утешение он нашел брата и Пию. Они сидели в беседке, во внутреннем дворе, и разговаривали. Увидев Эдигуса, брат бросился к нему в объятья.
– Эдигус! Пиа мне все рассказала! Я просто не знаю, как тебя отблагодарить! Твой дар…
– Поверь мне, она не подарок.
Устало произнес он.
– Ну и пусть. Я люблю ее. Брат, я не мог представить себе, насколько ты добродетелен. Ты единственный за всю историю богов, кто действительно заслуживает титул всевышнего бога.
– Пусть это будет моя месть за то, что ты меня убил.
Ухмыльнулся Эдигус.
– А вообще, брат, мне нужна твоя помощь.
Перешел он к делу.
– Все что угодно!
– Тогда приведи ко мне моих старых друзей.
Эгундур был немного в замешательстве, но мгновенно бросился выполнять просьбу брата. Пию он, по совету брата, забрал в свое имение в городе богов, где она должна была обжиться.
Выполнить просьбу Эдигуса было не так просто. И если Логана с Ламой он нашел без особых проблем, то с Даревитом все было сложнее. После смерти Эдигуса он безвылазно сидел в зале суда великой Троицы и работал их советником. Бедному Эгундуру ничего не оставалось, как призвать суд.
Троица была очень удивлена.
– Эгундур. Вы снова призвали нас. Нас крайне редко призывают дважды. В первый раз Вы призвали нас разрешить семейные дела, что же теперь заставило Вас прийти к нам?
– Великая Троица, случилось нечто ужасное и непоправимое! Я бы ни в коем случае не побеспокоил вас по пустякам. Но мне никак не справиться одному. Я прошу об огромнейшем одолжении, позволить вашему советнику пойти со мной.
Даревит сидел на одной из боковых скамеек и внимательно слушал.
– Говорите, что случилось, а мы решим.
Теперь Эгундуру пришлось импровизировать.
– Дело в том, что всевышний бог планирует очень масштабный праздник. Организация лежит в основном на моих плечах. И вот, случилось непоправимое. Стены, в монументе, что воздвигался для праздника, покрасили бежевой краской с желтоватым оттенком, а не розоватым, как планировалось.
– О боже! Это же ужасно!
Не выдержал председатель Троицы.
– О да. На то, чтобы все перекрасить, просто нет времени. Но что еще хуже, я теперь не могу подобрать салфетки для застолья. Я никак не могу найти оттенок, который бы импонировал цвету стен. Ваш помощник, Даревит, знает вкусы всевышнего бога намного лучше, чем я. Он точно сможет помочь мне сделать все так, чтобы он остался доволен.
Даревит впитывал каждое слово Эгундура. Он понимал, что тот врет. Вернее, он знал, что это не могло быть правдой. Но если он зашел так далеко, дело было очень важным.
Но Эгундур врал на удивление хорошо, что было для него редкостью. Председатель поверил.
– Это, конечно, очень неприятный конфуз. И я понимаю, почему Вы обратились к нам. Если хотите, я могу посмотреть разные варианты на счетах…
– НЕТ!
Крикнули Эгундур и Даревит хором. Председатель сильно удивился. Даревит решил объясниться, пока Эгундур не начал плести очередную чепуху.
– Понимаете, у Эгундура язык бывает очень длинным. Он сможет проболтаться. А всевышний бог не любит придавать подготовку к таким праздникам огласке. Особенно если его доверенные лица при этом выглядят настолько некомпетентными и совершают такие ошибки, что обращаются к великой Троице. Я лучше лично пойду и все разрешу. Если Вы, великая Троица, позволите.
Председатель остался довольным такому объяснению и отпустил Даревита.
Даревит и Эгундур оказались в городе богов.
– Эгундур, что могло случиться, что ты пошел на такие отчаянные меры? Они могли бы размазать тебя по стенке. Ты понимаешь, что ты, как убийца всевышнего бога и брата последний человек, который должен к ним обращаться?
Недоумевал Даревит.
– Он восстал.
Радостно объяснил Эгундур. Но Даревит не понял.
– Кто восстал?
– Мой брат! Даревит, все сработало. Он снова ожил!
У Даревита подкосились ноги. Они спешно сели на скамейку. Переведя дух, Даревит уверенно вымолвил:
– Веди меня к нему!
Уже вечером того же дня все участники собрались в поместье. Они невероятно радовались, увидев бога и хорошего друга, снова в живых. Но Эдигус не дал им возможности даже высказать свои поздравления. Дела не терпели промедления.
Он решил устроить праздник не через пять месяцев, как планировалось, а уже через две недели.
– Эффект неожиданности.
Объяснил он свое странное решение.
– Но Всевару мы объясним все звездами. Он очень суеверен и верит в пророчества.
– Судя по тому, что мы собираемся сделать – не зря.
Усмехнулся Даревит.
Их план был достаточно прост. Эгундур должен был позаботиться о том, чтобы на праздник были приглашены только «предатели». Желательно все самые влиятельные. Даревит должен был отвечать за сцену. Дети – отвлекающий маневр на сцене, т.е. представление. Логан должен был проследить за тем, чтобы Всевар сел на «правильное» место, откуда его было бы удобно застрелить, и чтобы он его не покидал. Лама должен был закрыть все двери во время представления так, чтобы гости ничего не заподозрили. Все остальное было заботой Эдигуса. Как только Наталинь убила бы Всевара (оставшегося после покушения яда, который они смогли сцедить из недопитого вина Эдигуса, им хватало ровно на две стрелы), он бы вышел на сцену и все «урегулировал».
– Брат, ты еще очень слаб. Что ты собираешься сделать? Ты уверен, что ты справишься?
Заволновался старший брат.
– Я всевышний бог. У меня нет другого выбора. Все получится.
Коротко отрезал Эдигус. Ему не хотелось развивать эту тему. Он никому не сказал, как он собирается действовать. Это было явно что-то не очень хорошее.
– Мы верим в тебя, отец!
Поддержали его дети.
Последующую неделю работа не просто кипела, а бурлила и извергала лаву, как огромный вулкан. Но за неделю вся самая важная подготовка была закончена. Вторая неделя была отведена для репетиций и корректировок. Эдигус тайно прибыл в город богов, что было крайне опасно, но без его помощи было просто не управиться в срок. Но все обошлось без проблем. Всевар совершенно не участвовал в организации праздника, полностью доверяя своему старшему сыну.
Только в утро перед праздником случилось нечто странное. Всевар внезапно позвал к себе Эгундура. Он начал с благодарности.
– Сынок! Я так рад, что ты утроил праздник так быстро! Звезды сейчас действительно самые благоприятные!
Эгундур насторожился.
– Отец, я не очень понимаю….
– Дело в том, что сегодня ночью я говорил с Эдигусом!
Эгундур присел. По его телу пробежала дрожь.
– Не волнуйся так, сынок, ничего плохого не произошло. Просто звезды настолько благоприятны, что даже дух покойного верховного бога явился мне. Понимаешь? Мы делаем все правильно.
– А чего хотел дух?
Все также настороженно спросил он. Он-то понимал, что приходил не дух.
– Да особенно ничего. Я проснулся от того, что почувствовал, как кто-то наклонился надо мной. Открываю глаза – а это Эдигус! Он ничего не сказал, просто пожелал яркого и незабываемого праздника. Сказал, что звезды будут на стороне того, кого сегодня будут созерцать самые верные подданные. А потом ушел.
– Как странно…
Задумался Эгундур. Впрочем, отец ничего не заподозрил. Наоборот, его уверенность стала намного больше, а значит опасения меньше. Теперь он вряд ли заметил бы убийцу, даже если бы он стоял к нему вплотную.
До начала праздника оставались считанные часы. Эдигус все время находился за кулисами, куда вход был запрещен всем, кроме двух «человеческих артистов-близнецов», которые на самом деле являлись детьми Эдигуса, и самих организаторов, Даревита, Логана, Ламы и Эгундура. За кулисами работа кипела. Эдигус помогал детям наложить макияж и снять стресс, попутно давая всем важные указания. Он также раздал всем маленькие скляночки со своей «кровью-противоядием». На случай если что-то должно пойти не так. Божественный яд не должен был повлиять на Логана и Ламу, даже если «что-то должно было пойти не так», но Эдигус решил все равно перестраховаться. Эгундуру было уже пора идти встречать первых гостей, и он попросил Эдигуса поговорить с ним наедине. Они отошли. Их разговор был коротким.
– Эдигус, отец рассказал мне, что ты приходил к нему сегодня ночью. Что это значит? Это было очень опасно! Зачем ты так рисковал.
Эгундур был очень взволнован. Эдигус же оставался спокойным, как скала.
– Мне нужно было взять кое-что из покоев отца.