Нежданный визит
Через день, отведя Ласси в школу, Лаон вернулся домой – лекцию читал профессор Вайянс, присутствовать там было не обязательно. Проводить это время на факультете не хотелось, там без конца отвлекают студенты, коллеги, звонки, забредающие поболтать сотрудники деканата.
В квартире – тихо, не считая мерного шума транспорта и голосов за окном. Лаон воспринимал этот шум как нейтральный фон, не мешающий думать, вроде рокота волн или криков птиц вокруг мыса Морну.
Он методично штудировал тексты «Комментированных источников», выискивая нужные сведения, делал выписки на закладках – и внезапно услышал звонок.
Никаких гостей Лаон не ждал, а случайные посетители сюда не ломились.
Заинтригованный, он открыл.
На пороге стояла Баллайна. Одетая с аристократической элегантной неброскостью. Синевато-серое платье, палевая накидка, в руках изящная сумочка с аппликациями – фиолетовыми цветами. Свежая, благоухающая чистотой, немного смущенная, но уверенная в благосклонном приеме.
– Добрый день, уважаемый Лаон. Я ездила по магазинам и решила зайти. Я не очень вам помешала?
– Я безмерно польщен, дорогая Баллайна. Заходите, пожалуйста, но простите за некоторый беспорядок. Дочка не всегда убирает свои вещи на место. Я, пока ее нет, работаю, стол в бумагах…
– Лаон, не извиняйтесь, вы дома, а я вторглась незванной.
– Садитесь, сделайте милость. Хотите воды или сока?
– Воды, если можно.
Пока он выбирал стакан почище и наливал прохладной воды, Баллайна разглядывала их жилище. По сравнению с домиком смотрителя маяка оно выглядело попристойнее. Лаон старался создать домашний уют, хотя избавиться от налета казенности оказалось невозможно: на мебели кое-где торчали напоказ инвентарные знаки. Но занавески, покрывала, коврики, посуда, вазочка были свои. Недорогие, зато совершенно новые и подобранные со вкусом и в тон. Однако и здесь у Лаона не было собственного кабинета. За одним и тем же столом и обедали, и занимались.
– Я думала, лектору Императорского университета полагалась бы квартира побольше, – заметила Баллайна.
– Тесновато, вы правы, – согласился Лаон. – Но мы живем очень дружно, и пока дочка маленькая, нам места хватает. К тому же преимущества налицо. Рядом парк, мы там часто гуляем. В университет, музеи, архивы можно дойти пешком.
– А бассейн?
– Ласси плавает в школе. У них превосходный спортивный центр. Я… иногда успеваю в бассейн при университете. Увы, не каждый день. Но приходится чем-то жертвовать. Ничего, на каникулах мы поедем на мыс Морну, и там вволю наплаваемся.
– Как дела вашей дочери? Ей не трудно учиться?
– Нет, она счастлива, что попала туда. У нее огромная тяга к знаниям. А поскольку росла среди взрослых, привыкла серьезно относиться к своим обязанностям. Учится хорошо, ее хвалят. Только обычно сидит одна. Получилось так, что она – тринадцатая.
– Неужели?..
– Да. Я сам удивился. Всегда принимали двенадцать учеников. В этот раз взяли восемь мальчиков и пять девочек. Все прочие дети – парами, а Ласси – сама по себе.
– Ей обидно?
– Нет, вряд ли. Я сказал ей, что этим нужно гордиться. Она – особенная. И может не отвлекаться на всякие пустяки, баловство и перешептывания с соседками.
– Лаон, вы… тоже особенный.
– Я завис между стратами, дорогая Баллайна. От своей оторвался, к другим пока не пристал. Ощущаю себя везде чужаком.
– Вы ученый. Вам прочат славное будущее.
– Для этого нужно много писать, много публиковаться, выступать на всех конференциях и читать публичные лекции.
– Что же вам мешает?
– Если честно, Баллайна – отсутствие средств. Большинство знаменитых ученых происходят из богатых семей. Им не нужно бороться за сносное существование.
– Разве ваша семья недостаточно состоятельна?
– У них много расходов помимо меня. А на мне лежит забота не только о дочери, но и о тесте и теще. Прежде всего, я хочу хорошо обеспечить Илассиа. Если вдруг со мной случится несчастье, она останется без защиты и помощи.
– Почему у вас возникают такие мысли? Вы еще молоды, здоровы, ваша работа не связана ни с какими опасностями…
– В нашем мире нельзя зарекаться от неожиданностей. А надеяться лучше лишь на себя. Так честнее.
Баллайна смутилась и опустила глаза. Она понимала, какого нелестного мнения он о ее знатных родственниках.
– Простите меня, Баллайна. Я напрасно вас огорчил. Конечно, у нас всё в порядке. И… я верю в высшую справедливость.
– И в покровительство Звездного императора?..
– Откуда вы это взяли?
– Саинна показала мне ваш опросник. Я… тоже решила ответить.
Она раскрыла свою сумочку и извлекла два листка, протянув их Лаону. Ее нежные тонкие пальцы немного дрожали.
– Можно мне при вас прочитать? – спросил Лаон.
– Конечно.
Первый листок содержал опросник. После каждого пункта она вывела ученически аккуратное «да», и лишь к последнему добавила: «разрешаю, без указания имен». И подписалась: «Баллайна Майвэй».
Второй листок был другого формата и написан целиком от руки.
«Ваше императорское величество, я Баллайна Майвэй. Мне девять лет. Я прошу вас, сделайте так, чтобы брат меня не дразнил, чтобы дедушка поскорее поправился, и чтобы мне купили длинное платье, как у взрослой. Они говорят, я маленькая, но у моей подруги Эйси такое есть, а она только на год старше меня. Три желания – это не очень много? Если много, исполните только одно. Про дедушку. Мне его жалко. Он любит меня. Будьте счастливы, Ваше величество. Поздравляю Вас с Днем Отечества. Ваша верная подданная Баллайна».
– Бесконечно благодарю вас, – сказал Лаон, медленно прочитав послание. – Будь я Звездным императором, я постарался бы выполнить все три просьбы.
– Родители сказали, что опустили письмо в ящик возле Императорского дворца. А потом Аллуэн опять начал меня задирать. Говорил, я глупая девочка, верю сказкам. На самом деле никакого Звездного императора нет. А письмо мое взяли папа и мама, убрали в шкаф с другими нашими детскими упражнениями в рисовании и чистописании.
– Вы обиделись и огорчились?
– Я была безутешна. Ведь дедушка умер. И мне казалось, так вышло лишь потому, что мое письмо не отправили Императору.
– А сейчас что вы думаете об этой истории?
– Я не знаю, существует ли он. Но если и существует, писать ему бесполезно. С тех пор я ни разу такого не делала – по собственной воле. Хотя в школе нас каждый год заставляли сочинять послания.
– И как вы… выкручивались?
– Как и все. Писала по заданной форме. Сначала приветствие в согласии с императорским этикетом. Потом сообщение о моих успехах. Далее – какое-нибудь желание. Я обычно желала здоровья всем близким. Напоследок – поздравление с Днем Отечества. Ничего интересного.
– Баллайна, мне всё интересно!
– Лаон, но разве вы в школе не занимались тем же самым?
– У нас было проще. Я учился в Меннао, вместе с детьми из разных страт, кроме высшей и низшей. Мы писали свои письма дома, каждый, как ему нравилось. Обычно их проверяли родители, чтобы не было грубых ошибок и неуместных подробностей. Я рассматриал это как обязательное упражнение в деловой переписке. В школе же составляли одно послание от целого класса и вывешивали в общем холле.
– И куда девались все эти школьные письма?
– Не знаю, Баллайна. Я тогда не задумывался.
– А у нас их забирали учителя. Потом, якобы, отправляли в космос. Не знаю, правда ли. Меня это больше не волновало.
– Ваши одноклассники тоже не верили в Звездного императора?
– Кто-то верил почти до последнего класса. Но просили о вполне конкретных вещах. Одна девушка жаждала поскорей обручиться со своим избранником. Боялась, что он не захочет ждать, пока она закончит школу. Другая, напротив, хотела расторгнуть помолвку, заключенную, когда она была совсем девочкой и не понимала, что делает. Кто-то мечтал стать владельцем собственного иссиона и летать, куда пожелает. Ну, и нечто подобное.
– Что-то исполнилось?
– Да практически всё.
– И за это ваши друзья благодарили Звездного императора?
– Не знаю, Лаон. Впрочем, ради приличия стоило бы, наверное, поблагодарить. Ведь если близкие и пошли навстречу желаниям моих одноклассников, то лишь во имя Звездного императора.
– Значит, он всё-таки помогает нам всем, пусть и неким таинственным способом. Спасибо, Баллайна, вы снабдили меня поразительным материалом.
– Зачем вам все эти сведения?
– Для статьи. Не бойтесь, я не буду публиковать ее здесь, на Лиенне.
– А где же?
– В межгалактическом научном журнале. На другом языке. Космолингве.
– Хорошо. Иначе будет неловко, что я разболтала чужие секреты.
– И доверили собственные.
– Не все.
– Неужели вам есть, что скрывать?
– Полагаете, нечего?
Баллайна пристально посмотрела на него. Все три глаза были открыты. И в них светилось нечто такое, от чего Лаон смутился.
– Наверное, я не имею права требовать от вас такого доверия, дорогая Баллайна.
– Ибо вы не можете ответить мне тем же? – вкрадчиво спросила она.
– Я старше вас. У меня совершенно другой опыт, другой круг общения, другие взгляды на многое. Ваши родители, несомненно, сочли бы наше сближение неприличным и неуместным.
Баллайна встала:
– Простите, что отняла у вас драгоценное время.
Похоже, она была расстроена и обижена.
Лаон постарался подсластить горечь своей назидательной отповеди избытком прощальной вежливости:
– Ваш визит, дорогая Баллайна, был нежданным, но очень приятным и невероятно полезным. Но вы правы, мне пора собираться за дочкой. Отсюда идти полчаса.
– Хотите, я подвезу вас и потом доставлю сюда же?
– Вас, наверное, заждались родители.
– Они уехали в Каллисон. Там живут наши родственники. Дома лишь Аллуэн и Саинна. А ваша сестра не будет ругать меня. Она знает, что я собиралась увидеться с вами.
– Спасибо, Баллайна.
Они вышли из дома вместе. Сели в байсун и быстро домчались до школы. Илассиа сильно удивилась, увидев «тетю Баллайну», но держалась учтиво и с удовольствием воспользовалась предложением прокатиться. «А то за всеми другими приезжают на байсунах, а мы с папой всегда идем пешком, даже в дождь!» —откровенно призналась девочка. – «Мне полезно пройтись», – сказал Лаон. – «И ведь ты сама любишь посмотреть на деревья, птиц и рыбок в Императорском парке».
Баллайна высадила их у дома и, мило попрощавшись, уехала.
Спустя несколько дней Лаона пригласили к себе родители. Оговорив, что лучше явиться без Ласси. Видимо, предстоял разговор не для детских ушей.
Неужели они возмутились опросником? Или, наоборот, отыскали в своих бумагах нечто важное и решили с ним поделиться? Работа по сбору материала понемногу продвигалась вперед. Не так быстро и не в таких объемах, которые были бы возможны при допуске в секретный архив, но он же задумал не монографию, а статью.
Встретили его не слишком приветливо.
Угостили скромно – только ради соблюдения нерушимых обычаев. Отказ кровному родственникув воде и хлебе, или, в данном случае, в стакане сока и сладком печенье, воспринимался бы как намек на разрыв.
А потом начался разговор.
Лаону сообщили, что он, как всегда, повел себя чрезвычайно бездарно и безответственно, разочаровав и отца, и мать, и Саинну, которая всей душой желает ему добра.
– Дорогие, в чем я провинился? – спросил удивленный Лаон. – Я усердно работаю, дочка учится в лучшей школе Империи, мы ни у кого ничего не просим, живем небогато, но нужды не испытываем…
– Ты останешься нищим, если будешь продолжать эту жизнь! – в сердцах сказала Ассона. – Твоя карьера не продвигается, ты не бываешь в приличном обществе, ты занят только собственными изысканиями и воспитанием этой девочки…
– Ассона, она наша внучка, – напомнил Синнан. – Ее имя – Илассиа.
– Она лучшая ученица в классе, – похвастался Лаон.
– И ты собираешься принести себя в жертву, чтобы сделать из нее ученую женщину? – скривилась мать.
– Почему бы и нет? – спросил Лаон. – У нее острый ум и большие способности.
– Она попросту подражает тебе, пока маленькая. А когда подрастет, начнутся сложности. Ей захочется, чтобы за нею ухаживали, восхищались ею, предлагали взять ее замуж.
– И прекрасно!
– Ты не понимаешь, на что ты толкаешь свою драгоценную Ласси! Ни один благородный юноша не захочет жениться на внучке смотрителя маяка. Особенно, если ее отец останется бедным лектором, ютящимся в жалкой служебной квартире. Твоя дочь либо просто пойдет по рукам, либо бросит тебя ради брака с аристократом.
– Почему вы так думаете? – возмутился Лаон.
– Потому что ты сам постоянно внушаешь ей, будто она лучше всех и достойна взлететь выше звезд!
– Ласси любит меня. И останется верной и благодарной, сколь бы высоко ни вознесла ее судьба. У нее благородное сердце и врожденное чувство долга.
– Сын, ты рассуждаешь как простодушный ребенок, – с горечью промолвил Синнан. – Как только перед нею возникнет мужчина, который внушит ей любовную страсть, никакое чувство долга ее не удержит.
– Дорогие, чего вы хотите от нас? Чтобы я вернул ее на маяк?
– Нет, конечно. Это теперь невозможно. Ты уже испортил свою дикарку изысканным воспитанием. Там оно ни к чему. Она будет несчастной. Мы совсем не желаем ей зла.
– Тогда я вас не понимаю.
– Лаон, ты не понимаешь вообще ничего! – воскликнула мать. – Ты слепой на все три глаза, глухой и бесчувственный! К тебе проявляла внимание такая прекрасная девушка, как Баллайна Майвэй! И как ты вел себя?
– Как подобало. Учтиво и вежливо. Без вольностей. Только на «вы». Семье Майвэй упрекнуть меня не в чем.
– Ты сделал всё для того, чтобы ее расстроить и отпугнуть.
– Отпугнуть?..
– Она видела ту лачугу на маяке. А недавно увидела и теперешнее твое обиталище. Да, Саинна нам рассказала. Утаить это не удалось. Майвэи сначала отругали ее, а потом отчасти обрадовались: Баллайна сама поняла, что с тобой у нее никогда ничего не получится.
– У меня с нею тоже. Она слишком юна, избалованна и неспособна принять на себя часть наших с Ласси забот.
– Если бы ты не упрямился и решил бы начать совершенно новую жизнь, мы тебе помогли бы…
– Каким образом?
– Взяли бы внучку к себе, воспитали бы ее так, как подобает девушке скромного происхождения, не внушая ей вздорных мыслей… А ты бы освободился от тяжкого бремени, мог бы спокойно строить карьеру, получил бы должность профессора… Тогда Баллайне позволили бы обручиться с тобой…
– Это ваши мечты. Не мои.
– Значит, Лаон, ты снова разрушил все наши надежды.
– Простите. Но я не намерен ничего менять в своей нынешней жизни.
– Теперь уже ничего не изменишь. Баллайна обручена со своим кузеном из Каллисона.
– Неужели? Давно?
– Вчера. Помолвка была лишь в кругу самых близких. Даже нас туда не позвали. Но Саинна, конечно, присутствовала. Говорит, Баллайна не выглядела счастливой.
– Кузен, разумеется, очень богат?
– А как ты думаешь? Он из семьи Кассай! Тебе это что-нибудь говорит?
Их родственник – министр рньшеИмператорского кабинета!
– И кузен занимает какой-нибудь пост?
– Мы не знаем. Не наше дело.
– Да, конечно. И не мое. Если будете с ней говорить, передайте ей мои самые добрые пожелания. И привет семейству Майвэй.
– Лаон, ты упустил свое счастье!
– Я любил одну женщину. Лучшую в мире. Я ее потерял. Но я знаю, что такое любовь. И уже никогда не смогу променять ее на обычное благополучие.
От родителей он ушел огорченный.
Опять если и не полный разлад, то и не родственное согласие. Как всегда, ни намека на помощь деньгами. Похоже, выделение части имущества Лаону причиталось бы лишь при условии полной покорности воле матери и отца. Когда-то отец был безусловным главою семьи, но с годами мать приучилась верховодить, и ей это понравилось. Теперь, даже если бы Синнан решил смягчить свою прежнюю непреклонность, Ассона ему не позволила бы: у них есть еще трое детей и пятеро подрастающих внуков, помимо Ласси – с какой стати оказывать особые милости беспутному младшему сыну и этой «девочке с маяка»?.. Пусть живут, как им нравится. В конуре с проштампованной мебелью, но зато среди умных мыслей и книг.
А Баллайну ему было искренне жаль. Он испытывал к ней какое-то горько-нежное чувство, словно к младшей сестре, которой он бессилен помочь. Ни своей женой, ни приемной матерью для Илассиа он себе ее не представлял, однако поддерживать дружеские отношения с Баллайной был бы не против. Но, вероятно, родители девушки правы. Ее попытки сблизиться с Лаоном выглядели со стороны неприличными, особенно тайный приход к нему на квартиру, когда он был один. Хорошо, никто из соседей не видел. Проговорился, по словам Саинны, водитель байсуна, ведь он служил у отца Баллайны.
Не такой судьбы он желал бы для собственной дочери. Никогда он не вынудит Ласси выйти замуж за нелюбимого. И не будет препятствовать ее счастью, если даже она покинет отца ради первого, в кого влюбится без оглядки.
В гостях у консула
Статья была написана, отправлена в «Виссеванский исторический вестник», получила благосклонный отзыв анонимного рецензента, опубликована, и Лаон получил гонорар, равный его месячному жалованью лектора.
Деньги он решил не тратить – на текущую жизнь им с дочкой хватало. Положил на особый накопительный счет. Для Ласси. Или на случай каких-то больших неприятностей.
Электронную копию «Вестника» он показал профессору Вайянсу и профессору Ойонаю. Лаону было интересно узнать их мнение. Оба читали на космолингве, хотя устной речью владели неважно. Вдобавок в статье приводились факсимиле тех документов, которые Лаону разрешили опубликовать его информанты. Он даже включил туда письмецо своей дочки, пояснив, что девочка еще не ходила в школу и составляла слова, как слышалось.
Оба старших коллеги похвалили статью за неординарный подход и изобретательность в добывании материала, минуя служебный архив Императорского правительства. Однако дружески посоветовали ограничиться этим инопланетным изданием, мало кому доступным здесь, на Лиенне, и не предлагать статью в университетский журнал: у читателей она может вызвать реакции, на которые Лаон совсем не рассчитывает. Тема всё-таки деликатная, ведь во многих письмах присутствуют очень личные просьбы, и нехорошо, если посторонние разгадают, кто писал и что из этого вышло. Межгалактический сборник на космолингве – другое дело. Обитателям дальних миров безразличны проблемы лиеннцев. Для них почитание Звездного императора – такая же причудливая экзотика, как культ Харот на Биксане или поклонение троичному божеству, которое некогда насаждалось на Теллус.
Лаон мало что знал об инопланетных верованиях и решил изучить их поосновательнее. Он поблагодарил наставников за добрые слова и благожелательные советы. Конечно, он не будет переводить статью на уйлоанский и распространять ее здесь. Но, возможно, напишет другую, без столь откровенных цитат, выбрав культурологический ракурс.
Нужно было углубиться в инопланетную литературу. Университетские справочники по истории цивилизаций он уже прочитал, там приводились лишь самые общие сведения, достаточные для расширения кругозора студентов и преподавателей. Сравнительными штудиями на Лиенне никто не занимался. Похоже, это не поощрялось начальством Императорского университета. А может быть, и Императорским правительством, которое финансировало это учебное заведение.
Иного способа получить желаемое, кроме как обратиться к господину Варданассиру, Лаон не видел. Докучать ему слишком часто он не решался. Не хотелось бы выглядеть постоянным просителем. Однако Хранитель обрадовался, когда Лаон сам ему позвонил. «Да, конечно, господин магистр Саонс, буду рад предоставить в ваше распоряжение мою личную библиотеку! Копируйте, что пожелаете! Жду вас в гости в ближайшие выходные. Можете приезжать вместе с дочкой, мы найдем ей занятие».
Резиденция представителя Межгалактического альянса, она же – консульство Виссеваны, – находилась не в поселке Вивао близ космодрома (туда добираться пришлось бы пару дней, если поездом), а в пригороде Уллинофароа. Примерно там же, где вилла семьи Майвэй, но немного поближе к столице и к остановке раллины. Впрочем, Лаон теперь мог позволить себе нанять байсун, и добрались они с комфортом и быстро.
Он предупредил Ласси, что им предстоит общаться с инопланетянами. Пусть она не пугается и не смущается. Нет, они не похожи на говорящих гихорнов, на пестрые кляксы, на ходячие тумбы с кнопочками или на нечто совсем устрашающее. Такие, впрочем, тоже где-то бывают. Однако на Лиенне живут другие, вполне подобные нам, только глаз у них всего два, и они обладают способностью выражать свои чувства и мысли сменой цвета кожи, а в полумраке светятся. Как морские медузы-флирры или глубоководный вхиасс. Не показывай виду, будто тебе это странно или неприятно. Скорее всего, наша внешность им тоже видится далеко не прекрасной. Но в межпланетном общении ценится не внешность, а ум. И, конечно, знание этикета. Господин Варданассир давно работает на Лиенне, он привык к нашим формулам вежливости. Ничего другого не нужно. Веди себя с ним, как с любым уважаемым старшим.
Ласси держалась безукоризненно. Господин Варданассир представил гостей своей супруге, госпоже Маннаирране. Запомнить такое имя сразу не удалось, но обращение «госпожа Варнадассир» оказалось вполне уместным. Фамилию Хранителя девочка выучила заранее.
Саонсы старались не реагировать на всё непривычное. Поскольку визит отца и дочери был сугубо приватным, других гостей в доме не оказалось. Отсутствовали и слуги. Зато в большом количестве имелись умные механизмы, называемые забавным словечком «роботы». Они выполняли обязанности и охранников возле входа, и официантов, разносивших напитки и угощения, и уборщиков. Дабы никто не принял их за живых сотрудников, эти «роботы» не походили ни на уйлоанцев, ни не виссеванцев. Оболочки разных цветов – черного, красного, желтого и голубого. Вместо глаз – мониторчики. Встроенный лингвочип позволял им вести несложные разговоры механическими голосами с неестественными интонациями и приятными, но усредненными тембрами: ни мужскими, ни женскими. У каждого робота было имя, на которое он откликался мелодичным сигналом и ответом: «К вашим услугам!». Имена – короткие: Анн, Вай, Динн, Нофф, и тому подобное. Вероятно, они ничего не значат ни на каком языке, разве только по совершенно случайному совпадению.
После знакомства, легкого угощения и приятной светской беседы госпожа Варданассир взяла на себя заботу о Ласси, предложив ей рассмотреть все открытые комнаты дома, полюбоваться видами с террасы, поиграть с симпатичными роботами, поболтать на разные темы: о школе, о любимых занятиях, о друзьях…
Хранитель повел Лаона в свой кабинет – почти овальное помещение без окон, с сумрачным рассеянным светом и какой-то невероятной техникой. Они расположились в мягких креслах, тотчас принявших формы их тел. Варданассир включил большой монитор, потом – другой, поменьше, расположенный перед креслом Лаона. На малом высветился каталог, составленный на космолингве. Можно было переключить его вид и способ систематизации, а также задать поиск по авторам, темам и отдельным словам.
«Если вам нужна моя консультация, господин магистр, я охотно посижу рядом с вами. Но если хочется покопаться в книгах самостоятельно, я оставлю вас одного. Копировать – очень просто, нажмите опцию «весь файл» или выберите «этот раздел», «этот параграф» или «сведения об издании», – сказал Варданассир.
– Я был бы очень признателен вам, господин профессор, если бы вы помогли мне сориентироваться в каталоге. Он ведь лишь частично на космолингве?
– Да, охотно. Самый разумный путь: «История цивилизаций. Общие принципы» – «Языки» – «История миров Межгалактического альянса» – «История прочих миров» – «История институтов и учреждений». Обратите внимание на видеофайлы, антологии всевозможных изображений и звуков. Иногда они прилагаются к основному тексту, но иногда издаются самостоятельно. В таких случаях их снабжают метками.
– Благодарю вас! Пожалуй, попробую дальше разобраться самостоятельно.
Виссеванец удалился. Он понимал, что для любого ученого погружение в чтение незнакомых книг – сокровенный процесс. А уж выбор необходимого подобен искушению изголодавшегося гурмана. Копировать без разбора нет смысла, тут масса сугубо технической литературы или памятников инопланетной словесности в оригинале.
Лаон настолько глубоко погрузился в раскрывшийся перед ним океан познаний, что совершенно забыл о времени и даже о дочери, оставленной на попечение инопланетян и роботов. Его вывел из интеллектуального транса господин Ваданассир, мягко осведомившийся, не проголодался ли уважаемый коллега и не хочет ли он перейти в столовую, где накрыто к обеду.
Блюда подавались обычные, принятые на Лиенне, да и откуда бы здесь взялись яства с других планет? Доставлять их, наверное, фантастически трудно и дорого. Поэтому, скорее всего, Хранителем и назначили существо, способное переваривать местную пищу.
– Вы едите то же, что мы? – с детской откровенностью спросила Ласси, уже освоившаяся в доме супругов Варданассир и считавшая их теперь папиными друзьями.
– Да, но мы вынуждены принимать особые вещества, ферменты, помогающие адаптации метаболизма, – объяснила госпожа Варданассир.
Ласси кивнула, как если бы поняла прозвучавшие ученые термины. Вероятно, она их запомнила, а потом спросит у папы, что они значат.
– Моя дочь не слишком вас утомила? – сказал Лаон, обращаясь сразу к обоим супругам.
– Нет, господин магистр! – откликнулась госпожа Варданассир, засияв переливчато-перламутровыми тонами. – Илассиа невероятно развита для своих лет.
– Мне скоро будет восемь! – похвасталась девочка. – Папа говорит, я расту так быстро, что одежды не напасешься.
– Ласси, это не тема для разговора в гостях, – прервал ее Лаон.
– Извините, многочтимые господа, – церемонно ответила она. – Мне еще предстоит улучшить мои манеры. Но я буду стараться. Прогресс налицо, как говорит наша школьная преподавательница этикета.
Оба виссеванца сделались нежно-розовыми. Ласси им явно нравилась, они чувствовали к ней симпатию, граничившую с умилением.
– Господин и госпожа Варданассир, дозволено ли мне спросить, велика ли ваша семья? – поинтересовался Лаон в обтекаемых выражениях.
– Вы хотите узнать, есть ли у нас дети? – без обиняков уточнил Хранитель. – Да, есть. Два сына и дочь. Они уже взрослые. Сыновья женаты, дочь замужем. Старший сын – пилот звездолета, младший – вулканолог. А дочь, как и ее муж – археолог. Они публикуются вместе под фамилией Нашударран.
– Археолог?..
Такое понятие Лаону попадалось в литературе по истории цивилизаций, но он довольно смутно представлял себе суть этой профессии. Обычно он натыкался на фразы типа «по сведениям археологов», «археологи датировали данное сооружение», «артефакт из Музея археологии», и тому подобное.
– Не по всех мирах существует такая специальность, – ответил Варданассир. – Сам термин возник на планете Теллус, где археология очень развита, ибо там одна цивилизация буквально наслаивалась на другую, и для того, чтобы добраться до первоначальной, нужно было производить основательные раскопки.
– На Лиенне раскапывать нечего, – с некоторым сожалением сказал Лаон. – И, насколько я знаю, на Уйлоа такой профессии тоже не существовало.
«Или же она просто не поощрялась», – вдруг подумал он про себя. В отличие от молодой Лиеннской империи, ее прародительница на Уйлоа существовала около тысячелетия. Там, наверное, нашлось бы, что раскопать. Но, даже если здешние власти так любят секретничать, не пуская исследователей в служебный архив Императорского правительства, можно лишь воображать себе, насколько строго хранились тайны подлинного Императорского архива и Императорского дворца. Его величество Уликен Последний был убит, когда пытался скрыться вместе со всей семьей в подземной части дворца в том, уйлоанском, Уллинофароа. Значит, там находились и длинные ходы, и хранилища всевозможных ценностей, и залы, и комнаты. Эти карты до сих пор являются государственной тайной, ни рассмотреть их в деталях, ни снять копию невозможно даже в научных целях. Смотрители и экскурсоводы Императорского музея уверяют, будто нет никакой практической необходимости вникать в такие детали: на Уйлоа больше попасть нельзя, а в современном Уллинофароа под дворцом располагаются лишь правительственная парковка, системы водоснабжения, отопления и другие технические службы. Безусловно, всё охраняется, посторонним там делать нечего, но и любоваться решительно нечем. Ничего похожего на подземную резиденцию.
От изобилия необычных впечатлений и от вкусной еды Ласси переутомилась и на обратном пути заснула в байсуне. Но утром первой же фразой после обычного приветствия стало: «Папа, а мы еще поедем в гости к этим добрым инопланетянам?»… – «Если нас пригласят». – «Но ведь я вела себя правильно? Я не опозорила нашу фамилию?» – «Нет, моя радость, ты очень понравилась господину и госпоже Варданассир. Однако слишком часто докучать им нельзя. В этот раз я сам попросился в гости, а теперь нужно выждать время, иначе это покажется навязчивостью».
Лаон подозревал, что их визит не одобрило бы и руководство Императорского университета. Контакты с инопланетянами вовсе не запрещались, но и не поощрялись вне официальных мероприятий и вне публичных пространств. До сих пор Лаон встречался с господином Хранителем там, где их могли видеть все окружающие. Вдобавок Лаон знал, что во всех Императорских учреждениях имеются средства мониторинга обстановки, включая незаметные камеры. К ним настолько привыкли, что перестали их замечать и даже находили весьма полезными при разборе изредка случавшихся инцидентов: повреждениях ценного имущества, громких ссор, оскорбительных выпадов против коллег, жалоб студентов на предвзятость экзаменатора.
Резиденция консула Виссеваны и представителя Межгалактического альянса тоже, несомненно, просматривалась со стороны. Но за ограду правительственные службы безопасности доступа не имели. Если там и работали камеры, то не лиеннские, а виссеванские. Лаон, впрочем, не думал, что господин Варданассир записывал их ученые разговоры или детское щебетание Ласси. Он и так знал про Лаона самое важное: какие издания тот закачал в свой девайс. Руководство же университета об этом понятия не имело. И Лаон не собирался делиться со всеми коллегами драгоценными приобретениями. Сначала он должен освоить их сам.
Он жадно набросился на полученные сокровища и некоторое время перескакивал с одного на другое, не решаясь остановиться на чем-то единственном. Попутно он понял, что нужно учить и другие языки, распространенные в межгалактическом научном общении. Например, чрезвычайно полезные труды некоего Сира Колина Маклеода (или за этим заковыристыми именем скрывается дама?) в оригинале написаны на универсальном английском – языке, практикуемом в системе Соль, где главная обитаемая планета – Теллус, а на многих других есть колонии или орбитальные станции. Они, конечно, переведены и на космолингву, однако автор в предисловии предупреждает, что многие аутентичные понятия не поддаются адекватной передаче, а некоторые фрагменты пришлось сократить, иначе объем поясняющих комментариев превысил бы размеры повествования. Прочитать эти книги необходимо! «Древние империи Теллус в проекции на современность», «Основные религии крупных цивилизаций Теллус», «Космические войны как мифологема цивилизаций переходного типа»…