Ложь в красках правды. Том 2

– Что ж, желаю вам счастливого завершения ваших отношений. Я больше вам не нужна?

– Нет. Спасибо, что согласились дать мне интервью. Я буду следить за вашей карьерой фотографа. Было приятно познакомиться.

– Мне тоже, – ответила Инна и решительно направилась к двери.

Романа она увидела еще издали. Стараясь придать своему голосу теплоту, Инна сказала:

– Рома, спасибо тебе за всё и за чудесный вечер в том числе.

Получилось немного натянуто, но, кажется, он этого не заметил. Хотелось надеяться, что на ее рассеянности в конце вечера он тоже не заострил своего внимания.

Инна изо всех сил старалась быть приятной спутницей Роману – он это заслужил. Но обуздать свои мысли ей не удалось. Какое мучение знать, что Никита где-то здесь, в этой галерее, где сотни гостей. Ей безумно хотелось отыскать его глазами, прорваться взглядом сквозь эту массу людей, чтобы испытать радость от того, что она его видит. Но она не должна этого желать!

«Ты должна быть сильной! Должна! – твердила себе Инна. – Не ищи его глазами, оставь в покое. Ты ему больше не нужна!»

Но одно дело приказать, а совсем другое – сделать.

Когда приглашенные стали расходиться, девушка почувствовала облегчение. Вся под впечатлением от появления Ника и новости, которую узнала от его девушки, она не думала о том, какие могут быть планы у Романа относительно того, как этот вечер закончится. А потом вдруг осознала, что он поедет ее провожать, зайдет в квартиру и, возможно, попытается…

«О, нет! – мысленно воскликнула она. – Я этого не вынесу. Не хочу сегодня больше никого видеть и его тоже». И провидение, наверное, услышало ее, поскольку Роману кто-то позвонил. Он извинился и отошел для разговора. Вернулся быстро и довольно-таки встревоженным.

– Что случилось? – спросила Инна.

– Звонил отец: у мамы сердечный приступ, и ее скорая отвезла в больницу.

– Тогда немедленно езжай к ней, – сказала она. – Для тебя сейчас это самое главное.

– А ты? Я ведь не могу оставить тебя здесь.

– Не волнуйся, я попрошу Вадима вызвать мне такси.

Поцеловав Романа в щеку, Инна легко подтолкнула его к выходу. Когда он скрылся, она пошла искать хозяина галереи. Он находился у себя в кабинете.

– Ты чертовски везучая, девочка! – встретил он ее, вставая из-за стола.

– И в чем это выражается?

– Все твои фотографии купили, перечислив деньги на счет галереи. Как только мой бухгалтер вычтет из них наши комиссионные, сразу же перечислит деньги тебе. Завтра пришли номер своего счета. Что ж, могу официально поставить тебя в известность о том, что моя галерея будет сотрудничать с тобой, заранее оповещая тебя о тематике проводимых выставок. Устраивает тебя такая перспектива?

– Конечно, устраивает. Я и не надеялась на такое предложение!

– Я же сказал, что ты весьма удачлива. Я тебе за чем-то понадобился, что ты посетила меня в моей святая святых?

– Да. Роман вынужден срочно уехать в больницу к маме, а я пришла к тебе, чтобы попросить вызвать мне такси.

Вадим не стал терять времени зря. Вскоре диспетчер сообщила, что машина ждет у входа в галерею. Вадим помог ей сесть в такси и спросил:

– Мне проводить тебя домой?

Это было произнесено безо всякого подтекста, за что Инна была ему благодарна. Она заверила его, что прекрасно сама доедет до дома, снова поблагодарила за великолепный вечер и помахала ему в окно.

Глава 19

Стоило Инне остаться одной, как на нее нахлынули мучительные мысли. Она закрыла глаза. Жаль, что нельзя точно так же отгородиться от всех огорчений и неудач!

Но это невозможно, так как у нее нет сил подавить ураган чувств, которые охватили ее. «Господи, ну почему я снова увидела Никиту? – прошептала она. – Оказывается, я совсем не переболела им, не переборола свою любовь к нему… Надеялась, но… Оказалось достаточно одного взгляда на него – и я поняла, что все мои попытки его забыть оказались тщетны».

Сердце, как острием стрелы, пронзила острая боль, а мозг, словно кислота, разъедала мысль: «Я все еще его люблю. И это не изменить…»

Такси остановилось у ее дома, Инна вышла, открыла дверь подъезда. Ноги у нее были налиты, словно цементом. Она подхватила подол платья и с тяжелым сердцем стала подниматься в лифте. Никогда еще жизнь не представлялась ей такой пустой и никчемной. Казалось, что ее окутал плотный туман. Зачем ей спешить и куда? В пустую квартиру, где ее ждет одинокая ночь?

Безнадежное желание завладело сердцем: осязаемый образ любимого появился перед глазами. Но Ника рядом с ней нет. И никогда больше не будет. Никогда…

У двери в квартиру Инна задержалась, собираясь с силами, которые предательски ее покинули, чтобы войти. А когда вошла и захлопнула за собой дверь, то поежилась, ощущая вокруг себя темноту, пустоту и одиночество. Опустив сумочку на полку в прихожей, сняла пальто и медленно направилась на кухню, чтобы заварить чашку мятного чая на ночь. Щелкнула включателем – и застыла: за столом сидел Никита.

У Инны остановилось сердце. Она попыталась что-то сказать, но из гортани вырвался лишь сдавленный хрип.

– Где он? – услышала она гневный вопрос.

Голос, подобно удару хлыста, впился в душу.

– Кто? – с трудом выдавила из себя девушка.

У нее все закружилось перед глазами. Казалось, через комнату пролетела молния. Ошеломленная, она вросла в пол и не могла продохнуть, грудь сдавило тисками.

«Никита… Никита здесь… здесь! – стучало в висках, отдаваясь болью.

– Любовник, – ответил Ник, заскрежетав зубами.

Инна смотрела на него, остолбенев. Смотрела на человека, который сидел напротив и сверлил ее глазами, в которых полыхали гнев и злость. Она не понимала, что ему ответить, о чем он говорит. Да и вообще у неё исчезло любое понимание, так как вместо него она просто физически ощущала присутствие этого мужчины.

– Как ты сюда попал? – спросила она, с опозданием поняв, как глупо это прозвучало, ведь у него остался ключ.

Вдруг он резко поднялся и очутился рядом с ней. Выражение его лица было угрожающим.

– Разве он не приехал с тобой?

Этот вопрос терзал его всю дорогу, пока он сюда ехал, после того как отвез Ксению к Марине и пожелал спокойной ночи, не объяснив, почему он так поступил. Мысли его витали далеко от любовницы. Наконец он принял решение и поехал к знакомому дому.

Он нащупал в бардачке ключ от квартиры Инны, который он так и не вернул. В голове стучало: вернулась она к себе или уехала с Романом, который теперь находится рядом с ней вместо него? Или приехала вместе с любовником? Однако глядя на одиноко стоящую девушку, до него дошло, что домой она вернулась одна.

Инна не сводила с него взгляда, а его серо-голубые глаза неистово жгли ее своим огнем. Он что-то говорил, но она ничего не понимала. Не понимала ни слов, ни языка. Все происходящее не укладывалось в её сознание. Он схватил ее за плечи – и она почувствовала его железные, словно тиски, пальцы. Губы его зловеще изогнулись, глаза пылали страстью. Он хотел ее страстно и безумно. А она… У нее не было сил говорить, но тело ее выдало – она тоже его хотела.

Время остановилось. Инне казалось, что за эти несколько секунд она не сделала ни единого вдоха. Очень медленно Никита опустил голову к ее лицу. Он старался игнорировать ее нежную кожу, тепло ее руки, прижавшейся к нему, но все безуспешно. Он чувствовал, что с каждой секундой безудержно теряет голову от острого желания – и припал, словно измученный жаждой путник, к её губам.

Инна вспыхнула. Но не столько от смущения, что он столь бесцеремонен, сколько от болезненной радости снова быть в его объятиях и чувствовать его губы. Отрицать это перед самой собой было глупо. Но все же нашла в себе силы освободиться из его объятий и сесть за стол.

– Слышала от Андрея, что последние месяцы были весьма удачны для тебя, – вежливо заметила она, надеясь, что он не заметит, как дрожит ее тело.

– Очень удачны, – коротко ответил Ник, поедая её глазами.

– Похоже, ты удовлетворен, – продолжала девушка, вдруг остро ощутив свою непричастность к его жизни.

– Да, – так же коротко ответил он, но на этот раз в его голосе появилась насмешка, говорящая ей о неуместности этого разговора.

Это задело Инну, которой остро хотелось, чтобы Никита тоже увидел в ней человека, а не просто объект желания, которым он может воспользоваться и бросить, когда пожелает.

– А почему ты не спросишь, каким были эти месяцы для меня?

– Я уже всё увидел в галерее на открытии фотовыставки.

Инна отвела глаза от его проницательного взгляда, смущенная тем, что покраснела, как девчонка.

– Все это неважно, Инна, – резко сказал он.

Он впервые назвал её этим именем.

– Конечно, моя жизнь не столь профессионально насыщенная, как твоя, но это моя жизнь, – так же резко ответила она.

Его глаза сузились, как бы решая, выслушать её или нет.

– Итак, что ты хотела мне рассказать? – нехотя спросил он. – Только остановись на самых значительных событиях.

Их у неё не было. Да, работа приносила ей маленькие победы, но в его глазах они вряд ли выглядели чем-то большим. Что касается личной жизни, то ее попросту не существовало. В отличие от него.

Никита подошел к ней и стал медленно наклонять голову. Сейчас он меня опять поцелует, подумала Инна, и ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Голос разума взывал к ней остановить это безумие, пока еще не поздно, но тело уже вышло из повиновения, мечтая вновь почувствовать прикосновения его губ и рук. Остатки здравого смысла покорно покинули ее голову.

Сейчас он меня поцелует! – торжественно прозвучало в ее ушах мыслью, что эта вспышка необузданного желания взаимна.

Пусть целует! – радость и наслаждение мощной волной обрушились на нее, когда движения до боли знакомых рук выдали силу его желания.

Да! Я хочу, чтобы он меня поцеловал – эта песня громко зазвучала в ее душе, когда она поняла, что все преграды рушатся под напором их обоюдной страсти.

Глубокий поцелуй соединил их – и они оказались в мире, где не существовало больше никого. С лихорадочной поспешностью они брали и отдавали друг другу прикосновения, яростные поцелуи… Они почти забыли, что находятся на кухне. Это придавало их безудержному желанию возможность воскресить в памяти испытанное ими несколько месяцев назад болезненную остроту ощущений.

Он снова поцеловал ее. Теперь в его поцелуе было чувственное обещание предстоящего наслаждения. «Через несколько шагов они окажутся в ее спальне», – с головокружительной радостью подумала Инна. Это делало происходящее этой ночью более интимным и запоминающимся, превращаясь из мечты в реальность.

– Больше никакого мужчины, кроме меня, милая, – произнес он твёрдо. – Никакого… Запомнила?

И его губы опять обожгли ей рот страстным поцелуем. Наконец-то его напряженное, сжавшееся в болезненный ком тело расслабилось, непробиваемая до этого стена самообладания обрушилась – и злость растворилась в воздухе.

Прошло много времени. Сколько, Инна не знала. Не исключено, что оно и вовсе остановилось.

– Пойдём на кровать, – голос Ника был хрипловатым от нетерпения и желания, которое ему пришлось сдерживать в течение нескольких томительных часов. – Я тебя отнесу сам.

– Не надо, – выдохнула Инна. – Ты можешь порвать мне платье.

Вопреки всему робкая надежда продолжала теплиться в её сердце. Разве не может случиться так, что Никита Аверин всегда будет ее хотеть?

В эту минуту, глядя на покорную его страстям девушку, он до боли жаждал вновь обладать ею, лелея тайную надежду на то, что это безумие закончится, стоит ему насытиться Инной. Просто между ними слишком сильная химическая реакция, продолжал убеждать он себя. Может быть, сегодняшняя ночь сведёт их вновь возникшую связь до чего-то вполне обыденного и поможет ему избавиться от романтических воспоминаний о тех волшебных ночах, которые она дарила ему, ночах, которые остались в его памяти фантастическими и неповторимыми событиями. Сегодняшняя ночь станет всего лишь временным напоминанием о них, поскольку Никита не собирался превращать ее в нечто большее. Инна знает, что между ними ничего не может быть долговременного, а значит, он не причинит ей боли.

Что связывает их? Только взаимное влечение и обоюдная страсть. Это означает, что никто из них не будет в проигрыше. Ник прерывисто вздохнул, подумав о нескольких часах наслаждения в объятиях Инны.

Ей, до сих пор не верящей, что Ник с ней рядом, отчаянно хотелось оставить в его памяти неизгладимое впечатление и затмить Ксению. Но она не знала, как это сделать, понимая, что единственная форма общения, которая осталась между ними, – это секс. А может, и не только? Ведь даже от звука шагов Никиты, когда он шёл вслед за ней в спальню, ее сердце билось быстрее, а ноги предательски дрожали.

Не дойдя до спальни, Инна остановилась и повернулась к своему ночному гостю. Губы ее слегка приоткрылись, соблазнительно и непреодолимо приглашая к поцелую. И Ник не устоял, со стоном притянув к себе женщину, задевшую самые сокровенные струны его души, и поцеловал ее с таким чувством, будто открывал неизведанное. Он боялся и в то же время желал знать, куда это приведет его и почему то, что он испытывает к ней, так не похоже на все то, что он испытывал раньше к Лере и другим женщинам. Он должен разобраться в своих чувствах, которые не дают ему спокойно жить и работать. Причем, сегодня и ни днём позже. Если он поймёт их, вновь сможет контролировать ситуацию. И тогда он наконец обретёт контроль над теми чувствами, которые вызывала в нем Инна.

Она распахнула глаза, которые смотрели на него с такой тревожной сосредоточенностью, как будто пытались проникнуть в самую глубину его души, чтобы найти там ответы, которые он и сам не знал. Ник улыбнулся, надеясь тем самым развеять ее беспокойство.

Он не двигался, боясь пошевелиться, так как чувствовал, что может не сдержаться. А он хотел не только получить наслаждение, занявшись любовью с ней, но и понять причину столь сильного воздействия на него этой женщины.

Его язык ворвался в рот Инны, словно стремясь наказать её за едва переносимое наслаждение, но даже ее покорная капитуляция оказалась коварно возбуждающей. Никита немедленно представил, что будет чувствовать, ворвавшись в ее женственные глубины…

Зайдя за спину девушки, он осторожно вынул шпильки из ее волос и перебросил их вперед, обнажив затылок и лопатки, в сотый раз отметив ее изящество и женственность. Затем провел рукой по хрупкому позвоночнику вниз до интригующих упругих полушарий и улыбнулся, когда под ней Инна задрожала. Она вообще, и он это хорошо помнил, была очень чувствительна к его прикосновениям. Впрочем, как и он к ее. И это сулило ему бесконечный восторг наслаждения.

«Я, оказывается, жива, – подумала Инна. – А думала, что умерла.

Её чувства, подавляемые больше двух месяцев, вырвались наружу. Она сняла платье – и тотчас их тела переплелись, губы, руки и ноги искали прикосновений… Они сливались, растворялись друг в друге, становясь одним целым.

Потом оба застыли. Инна слышала лишь стук собственного сердца и больше не ощущала ничего – все было отдано Никите. Его голос вдруг нарушил тишину и донесся откуда-то издалека. Слова тяжело выходили из его уст:

– Я не смогу жить без тебя, – с обреченным вздохом сказал он. – Но пока не смогу часто бывать с тобой. Ты должна это понять и принять. Буду сам приходить к тебе – по-другому не получится. Я пока связан с другой женщиной.

Потом замолчал, тяжело и взволнованно дыша. Инна ничего не отвечала на его откровения. Через время снова заговорил, и голос его звучал отрывисто и несвязно: – Потом… позже…

Инне показалось, что кровь ее застыла, но Ник не замечал ее состояния, продолжая говорить в тишину:

– Какое-то время возможно только так.

Инну стал сотрясать озноб, перешедший в дрожь. Больше он не произнес ни слова, глядя перед собой в темноту. Потом взял с тумбочки телефон и взглянул на время. Тяжело вздохнув, медленно встал, поднял валявшиеся на полу вещи и начал молча одеваться. Инна тоже молчала, глядя на него. От разочарования, горечи и боли она не ощущала себя. Надев на себя пиджак, с высоты своего роста произнёс:

– Прости, я должен уйти прямо сейчас. Мне не следовало к тебе приходить. Ксения может прийти ко мне и будет выглядеть подозрительно, что меня нет дома в такое позднее время.

Он удрученно вздохнул.

– Я не могу вот так сразу разорвать с ней. Она не заслужила этого. В том, что я люблю тебя, нет ее вины. Мне нужно время, чтобы объяснить ей, что к чему. В его голосе не было никаких эмоций.

Он стоял и смотрел на нее. Долго смотрел.

«Дай мне время», – мысленно попросил он, но вслух не произнёс этих слов, боясь, что они могут прозвучать как обещание, ведь он до сих пор не знал, сможет ли жить с Инной, не отождествляя ее с Лерой.

– Я, пока не освобожусь от обязательств, звонить тебе не буду. Ты должна меня понять.

– Я ничего тебе не должна, – прошептала Инна, борясь со слезами. Голос ее дрогнул, и Никита закрыл ей рот рукой.

– Всё. Больше ничего не говори, – сказал он и, выпрямившись, вышел из комнаты.

Инна вздрогнула, когда захлопнулась дверь. И заплакала, омывая слезами свою незадавшуюся любовь.

Утром после того, как тошнота ее отпустила, она, прополоскав рот, стала рассматривать себя в зеркале. Тяжело вздохнув, сочувственно провела рукой по щеке в попытке утешить изболевшееся сердце.

– Легко не видеть того, чего не хочется видеть, – сказала она, обращаясь к себе. – Никита так и не заметил, что я беременна, не заметил, какой чувствительной стала моя грудь. Он так и не оставил ключ от квартиры. Может, будет лучше сменить замок? Нет, мне нужно сделать нечто более решительное и радикальное. И я не дрогну. Я никогда не была слабой. Не буду ею и сейчас.

Поговорив с собой, Инна успокоилась, с каждой минутой убеждаясь, что приняла правильное решение.

Никита находился в прекрасном настроении. Он уже давно не испытывал такого эмоционального подъёма. Это заметили все: Андрей, персонал в офисе, подчиненные на стройке… Он знал, с чем они связывали это, но его приподнятое настроение не имело никакого отношения к тому, что он собирается сделать предложение Ксении. Даже забавно от того, насколько они ошибаются.

Страсть, сжигавшая его на открытии фотовыставки, когда он увидел Инну после двух месяцев разлуки, искала выхода. Он, уйдя от нее в тот злополучный день, убедил себя, что разрыв их отношений был необходим и неизбежен. Но стоило ему увидеть ее – и он понял, что Инна не может принадлежать никому, кроме него.

«Никакому другому мужчине. Только ему. И так будет всегда, поскольку в её жизни есть только одно мужское место – и это место его», – эти мысли, сопровождали его повсюду и убеждали в правильности принятого решения.

Теперь оставалось осуществить свой план. Никита откинулся в кресле, протянул руку к клавиатуре компьютера, и на дисплее высветился ежедневник. Он бегло просмотрел расписание на ближайшие дни.

Завтра он улетает в Екатеринбург, где пробудет шесть дней. После этого он поговорит с Ксенией и объяснит, что их дальнейшие отношения невозможны. Он бы и до командировки с ней поговорил, но она уехала в Беларусь на журналистскую конференцию и вернётся, когда уедет он. И хотя он пообещал Инне звонить, делать этого не будет, так как продолжал состоять в отношениях с другой женщиной. Вот как только освободится от них, сразу же поедет к ней, не обремененный никаким обязательствами. А пока проблема не решена, он не хочет унижать ее статусом тайной любовницы. Через восемь дней Инна опять окажется в его объятиях.

Жизнь снова обрела краски, и Никита стал готовиться к командировке.

Несколько раз он порывался позвонить Инне, но откладывал телефон, считая дни до своего возвращения. Он не сообщил Ксении о том, когда прилетает, чтобы она его не встречала. Приехав домой, он принял душ и позвонил Андрею.

– Ксюша тут тебя заждалась, – сказал тот смеясь. – Уже все уши прожужжала Марине о тебе. Как съездил?

– Прекрасно. Заключил выгодные договора на поставку стройматериалов. Сегодня у меня весьма трудный вечер, поэтому встретимся в другой раз.

– Что-то случилось непредвиденное?

– Да нет, как раз запланированное. Мне нужно серьезно поговорить с Ксенией.

– Наконец-то она дождалась. Значит, все-таки решился?

– Решился, но это не то, что ты думаешь. Впрочем, это не телефонный разговор. Встретимся завтра в обед в нашем кафе, и всё тебе объясню.

– Хорошо. Тогда до завтра?

– До встречи.

Пообедав бутербродами с кофе, позвонил Ксении и попросил приехать после работы. Время еще было, и Ник лег поспать после дороги.

На час раньше ожидаемого времени открылась дверь и, сбросив с себя на пол шубу, в комнату ворвалась Ксения и повисла на Никите.

– Наконец ты вернулся, – говорила она, целуя его лицо. – Я так соскучилась. Казалось, что нас разделяли не километры, а вечность.

Никита осторожно снял руки девушки со своей шеи и отошел от нее в сторону, а затем сел в кресло. Она с недоумением проводила его взглядом, не понимая, что происходит.

– Ты на меня за что-то сердишься.? – спросила она, пытаясь прокрутить в памяти, что могло вызвать его недовольство.

– Садись, – сказал Ник, указав ей на кресло, стоявшее напротив него.

Ксения, не скрывая волнения, села на краешек и вопросительно посмотрела на него. Никита тяжело вздохнул и постучал пальцами по подлокотнику, собираясь с мыслями.

– Ксюша, мне трудно говорить об этом, но я должен объяснить тебе, почему разрываю наши отношения.

– Ты меня разлюбил? – почему-то шепотом спросила она, закусив нижнюю губу.

– Это неправильное определение. Позволю напомнить, что я ни разу не говорил тебе о своей любви. О страсти – да, о том, что хочу тебя, тоже, о том, что мне с тобой хорошо в постели, я также не кривил душой. Но все то время, пока мы были с тобой, я любил другую женщину. Я пытался вытравить ее из своего сердца, заменив её тобой, но не получилось.

Ты прекрасный человек, очень красивая, умная, с хорошим характером, но, кроме химии, меня с тобой ничего не связывало. Я знаю, что тебе больно об этом слышать, но я не придумал более щадящего способа сказать тебе обо всем, чтобы у тебя не осталось надежды на то, что наши отношения можно каким-то образом удержать или возобновить.

Я старался хорошо к тебе относиться, чтобы ты чувствовала себя рядом со мной комфортно, но у наших отношений не было будущего. Даже если бы у меня не появилась возможность вернуться к той, которую люблю, я бы не женился на тебе, так как не представляю своей женой никакую другую женщину, кроме неё.

– Всё. Достаточно объяснений, – несколько дрожащим голосом сказала Ксения. – Я все поняла, так как ты предельно ясно и доходчиво объяснил причину нашего разрыва. Я не буду просить тебя передумать, не стану говорить о своих чувствах к тебе. Это лишнее, поскольку ты и без этого знаешь о них. Мне больно. Очень. И я не хочу скрывать этого, но то, что я чувствую в этот момент и как буду с этим бороться в дальнейшем, это уже мои проблемы. Единственное, что я хочу услышать, – кто она?

– Тебе обязательно нужно знать об этом? – уточнил Никита.

– Да. Это моя единственная и последняя просьба.

– Это Валерия Кудряшова.

– Фотограф?

– Она самая. Ты еще брала у неё интервью.

– Так это она? Та девушка, которая отказалась стать твоей женой? Мне о ней рассказала Марина.

– Да, это она.

– И что же изменилось? Она передумала?

– Не знаю. Я об этом с ней еще не говорил. Просто, увидев ее на открытии выставки, понял, что без нее жить не смогу. И убедился в этом, проведя с ней ночь. Она тоже любит меня и, думаю, что примет мое предложение руки и сердца, если еще раз попрошу об этом. Я очень виноват перед тобой, но, скажу честно, что пытался сделать все, чтобы у нас сложилось. Однако не получилось. Я не смог приказать сердцу разлюбить Леру. Все это время без неё оно жило своей жизнью, а я своей. Ты сможешь меня простить?

– А если не смогу? Это как-то отразится на твоей жизни?

– К сожалению, нет. Я не прошу, чтобы мы остались друзьями, зная, что это невозможно. Особенно с твоей стороны. Но не исключено, что наши жизненные пути будут пересекаться, так как Андрей мой друг, а Марина твоя подруга, поэтому мне бы не хотелось, чтобы мы чувствовали себя в одной компании врагами.

– Пока не знаю, что тебе ответить. Мою душу раздирают боль, гнев, досада, злость, ревность… Видишь, сколько эмоций мне предстоит усмирить, чтобы спокойно с тобой общаться. Не знаю, получится ли. Что ж, не буду больше у тебя задерживаться. Сейчас заберу кое-какие свои вещи и уйду. Ключ положу на тумбочку в прихожей. Меня провожать не нужно. Пойди на кухню выпить чаю, а я тем временем уйду. Прощай.

И Ксения направилась в спальню…

Дверь громко щелкнула, неприятно пройдясь по оголенным нервам. Никите было жалко Ксению, но изменить он ничего не мог. Облегченно выдохнув, он вернулся в гостиную и позвонил Инне. Она не ответила. Не усмотрев в этом ничего особенного, он решил позвонить позже. Возможно, пошла в магазин, а сотовый забыла дома. Однако вечером он тоже к ней не дозвонился – и раздражение достигло предела.

Одевшись, он сел в машину и поехал к девушке домой. Поставив автомобиль на привычном месте, он посмотрел на окна квартиры: в них было темно. Значит, Инны дома не было. На душе почему-то стало скверно. Неужели она где-то с Романом? От этой мысли ему даже слегка затошнило. Что ж, он дождется, когда она возвратится.

Придя к такому решению, Никита достал ключ из бардачка и направился в ее квартиру. Поднявшись на четвертый этаж, он попробовал открыть дверь, но ключ не подошел. Растерявшись, он попробовал вставить его в замочную скважину еще раз. Не получилось. Ключ явно не подходил.

Стукнув в раздражении кулаком в дверь, Никита постоял немного и пошел обратно к машине. Он был зол. Нет, его сотрясало от гнева. Как могла Инна так поступить с ним? Ну что ж, он дождется ее в машине и потребует объяснений.

Просидев в салоне автомобиля не смыкая глаз до самого рассвета и не дождавшись Инны, Никита поехал домой. Он старался не накручивать себя, но быть спокойным не получалось, так как не понимал, что происходит. Несмотря на то, что Инна так и не пришла домой ночевать, он не обвинил ее в неверности, будучи твердо уверенным, что она провела ночь не с Романом. Но чем больше проходило времени, тем в душу стали заползать другие непрошеные мысли, заставив его мучиться от ревности.

Не выдержав душевных мук, он вновь поехал к дому Инны и поднялся к ее квартире. Позвонив несколько раз в дверь, он прислушался, но никаких звуков из квартиры не доносилось. Тогда он стал стучать кулаком. Результат – то же. Правда на грохот вышла соседка из квартиры напротив.

– Вы к Лере? – спросила она.

– Да, – ответил Никита, – но она не отвечает. Я приезжаю сюда уже третий раз, но в квартире никого нет.

– А она и не сможет открыть, так как сдала свою квартиру другим.

Никита ушам своим не верил.

– Как сдала? – переспросил он. – А сама куда уехала?

– Вот этого не знаю. Лера мне не сказала. Просто предупредила, что на площадке появятся новые соседи. К концу недели они должны заселиться.

Никита не мог этому поверить, но факты – вещь упрямая. Он опять набрал ее номер – на вызов Инна не ответила. Он ехал домой в таком раздраженном состоянии, что готов был ввязаться в драку по любому поводу. Но, к счастью, такой повод ему не представился. Он посмотрел на часы. Был одиннадцатый час утра. Бессонная ночь и голод дали о себе знать. Он заехал в кафе и позавтракал блинчиками с творогом и двумя круассанами. Ложиться спать было нельзя, так как была назначена в полдень встреча с Андреем. И, чтобы не оставаться один на один со своими мыслями, Ник поехал в офис.

На встречу с другом он немного опоздал. Тот уже был в кафе, пил кофе и с кем-то переписывался.

– С Мариной? – спросил Никита.

– С ней самой, – и столько в голосе друга было теплоты, что он с удивлением посмотрел на него.

– Что, дружище, попался всё-таки на крючок?

– Ага. По всей видимости, наживку заглотал. Наверное, правильную подобрала.

– Что ж, одобряю. Марина – женщина, достойная во всех отношениях. Поздравляю!

– Рано еще с поздравлениями, я ведь скользкий угорь, поэтому несмотря на крючок, еще и из рук выскользнуть могу, – ответил Андрей, откладывая телефон. – А у тебя в связи с чем вызван неожиданный аврал?

– Всё очень сложно, но постараюсь объяснить по порядку. Всё началось с открытия фотовыставки, на которой мы присутствовали.

– Стоп! Не с фотовыставки, а с того мгновения, как ты увидел Леру. Так будет точнее. А теперь продолжай.

– Да что тут продолжать. В тот миг, когда я прочитал ее имя под первыми двенадцатью фотографиями, я понял, что она где-то рядом со мной, среди присутствующих – и вся моя жизнь в одночасье сфокусировалась на том, чтобы найти её. Я стал ходить по залам, сканируя всех взглядом. И вдруг я вижу её…

– Да, ее не мудрено было не заметить. Выглядела она сногсшибательно. Я видел, как многие мужчины, даже женатые тайком от жен, пожирали ее взглядом, но явно только один из них задирал нос: тот, который держал ее под руку и не сводил с неё влюбленного взгляда.

– Нет, точнее, взгляда собственника. Заметив это, меня, словно молния, пронзила ревность, испепеляя мои мысли и другие чувства. Во мне она пылала, как факел, отчего в глазах даже появился красный туман. Он гладил ее руку, поправил упавший локон волос на шею, обнимал рукой за талию… Словом, разум у меня помутился. Я хотел схватить ее в охапку и унести туда, где не будет никого, кроме нас.

Я пытался не смотреть на неё. Пытался изо всех сил, но неведомая сила поворачивала мою голову в ее сторону. Иногда наши взгляды случайно встречались, и я убеждался в том, что она продолжает любить меня, но борется с этим чувством всеми силами. Её тоже тянуло посмотреть на меня, но Инна оказалась сильнее, чем я. Вечер превратился для меня в ад, в котором я варился в котле своих эмоций за все совершенные мною грехи. И я не выдержал этой пытки.

Побыстрее избавившись от Ксении, я, как угорелый, помчался к дому Леры. Зашел в квартиру, благо у меня остался от нее ключ, и стал их ждать.

– Кого их? – уточнил Андрей, в душе сопереживая другу.

– Ин… Леру и Романа. В ожидании я копил в себе злость, чтобы выплеснуть ее на них и разукрасить симпатичную физиономию ее любовника так, чтобы его мама родная не узнала. Но она пришла одна. Такая красивая, соблазнительная, родная… И я не смог удержаться, не смог не припасть к ее зовущим, пленительным губам. Эта слабость породила другую. Поцелуев мне было мало, я должен был обладать ею полностью и без остатка. И в какую-то долю секунды понял, что если этого не случится я просто умру…

– Другими словами, ты остался у нее до самого утра. И стало легче?