Гримасы навязанной молодости. Вторая книга трилогии «Неприкаянная душа»

Глава 3. Покойница

Дом замер в полудреме ближе к часу ночи. До этого благословенного времени я вертелась в одинокой постели и прорабатывала различные варианты мщения наглому наркоторговцу. Собственные невзгоды заставили забыть о смерти Элеоноры Ивановны, тело которой находилась сейчас в морге. Веселая соседушка должна была жить еще долго-долго, а мгновенно угасла от чьей-то злобной руки! Внезапно скрипнула половица, легкое дуновение ветерка коснулось моих волос.

– Карлос? – плотнее закутываясь в одеяло, спросила я.

– Алиса, – проявляясь черной тенью на фоне задернутых портьер, прошептал неизвестный.

Мне стало не по себе.

– Карлос! – вскакивая на ноги, по-мышиному пискнула я.

– Не кричи, – попросил меня сдавленный голос, будто пробивающийся сквозь пуховую подушку.

– Кто вы? – пробормотала я, повинуясь просьбе незнакомца. Или незнакомки.

– Соседка, – едва прошелестело возле моего уха, – Элеонора Ивановна.

– Ее убили, – покачала головой я.

– А душа, слава Богу, жива, – продолжало нашептывать привидение.

– Чем я обязана приходу дорогой гости в столь неурочное время? – постепенно успокаиваясь, преувеличенно вежливо поинтересовалась я.

– Самое время для покойников, – хмыкнула тень и неторопливо приблизилась к собеседнице.

– Так кто же лишил вас жизни и за что? – с содроганием отодвигаясь от холодной пустоты, оставшейся после материального существа, настороженно уточнила я.

– Лебедун, – пожаловалась бывшая соседка, – чтобы обокрасть. Лысый амбал, похожий на невысокий шкаф, позвонил в дверь и сказал, что меня дожидается на лестнице Игорь Иннокентьевич. Я и вышла. Только названного товарища там не оказалось, а возле мусоропровода жертву поджидал убийца.

– Как он выглядел? – резво осведомилась я.

– Скелетообразный великан, – уныло промолвил вакуум.

– Что у вас украли? – проникаясь острой жалостью к горемычному призраку, величественно изрекла я.

– Редчайшие драгоценности, доставшиеся по наследству от прабабушки, которая служила фрейлиной у матушки императрицы, – по-детски всхлипнул фантом.

– Вы – дворянка! – от неожиданности присвистнула я. – А кто такой Игорь Иннокентьевич?

– Возлюбленный, – тяжко вздохнула любвеобильная старушка, – фамилия его Евсеев. Хитрый дед и навел грабителей на мои сокровища, которые в настоящее время лежат у него в комоде по адресу…

И она назвала место хранения краденого добра.

Грохот падающего стула заставил нас повернуть головы к двери. Возле нее стояли члены моего семейства, то бишь Карлос и кошки и, округлив глаза, с ужасом взирали на говорящее привидение, которое, проигнорировав непрошеных зрителей, спокойно опустилось на пол и грустно прошептало:

– Пять лет назад, похоронив сына и дочку, разбившихся в авиакатастрофе, осталась я одна на всем белом свете, Алисонька, а в ближайшее время смогу уйти к своим близким лишь в том случае, если ты найдешь мои сокровища и, продав их, поможешь нуждающимся в средствах людям. Знаю, что ты все сделаешь правильно.

– Хорошо, – буркнула я, с удивлением наблюдая постепенное исчезновение выходца с того света.

Так тает мороженое в микроволновой печи.

Утро выдалось холодным и пасмурным. Накрапывал мелкий осенний дождичек, прохожие облачились в демисезонные одежки, нацепили на макушки всевозможные головные уборы. И это май! Средняя полоса России не видит настоящей весны, да и лета у нее практически нет: месяц-два, не больше. Впереди замаячила аптека, я ввалилась в ее зияющую пустоту и подошла к прилавку. Необходимо было купить несколько препаратов, которые должны постоянно находиться в любой уважающей себя домашней аптечке. Сверкающая витрина учреждения, призванного служить здоровью нации, напоминала элитный бутик, в котором отовариваются лишь немногочисленные высокооплачиваемые слои населения. Худенькая бабушка переминалась с ноги на ногу возле высокомерных медикаментов с немыслимыми для нее ценниками и сморкалась в мятый платочек. Рядом с ней примостилась юная мама с очаровательным малышом на руках.

– Доченька, сколько стоит это лекарство? – поинтересовалась старушка, трясущимися руками перебирая скудную мелочь в потрепанном кошельке из кожзаменителя.

– Шестьсот пять рублей, – равнодушно проронила смазливая девица в белом халате.

– Сколько? – оживилась седовласая потребительница, торопливо пряча домик для грошиков в карман ветхого доперестроевского пальто и отодвигаясь от ощерившегося кассового аппарата на безопасное расстояние.

Юная мама тоже достала портмоне и порылась в нем с интересом кладоискателя.

– Пойдем домой, – шепнула она малышу, с любопытством заглядывающему в обшитую бисером сумочку, приобретенную у не платящих налоги вьетнамцев, нагло захвативших опустевший отечественный рынок, – бабуля напоит нас травами и мы выздоровеем.

Из солидарности с присутствующими не купив ничего у спекулянтов, сколачивающих себе баснословные состояния на людских бедах, я вышла на улицу и потопала к остановке маршрутного такси, чтобы помчаться на свидание с незабвенным Виктором Александровичем. Около ближайшего магазина стояла та самая старушка, которая пыталась приобрести в российской аптеке необходимое ей лекарственное средство. Она уныло ковырялась в своем видавшем виды кошельке, пытаясь выудить из него мятый червонец.

– Возьмите, – сунула я ей в руки новую тысячерублевую купюру, на которую хотела купить себе необыкновенно дорогой крем «Виши».

– Спасибо, доченька, – заплакала бабушка, пытаясь разглядеть из-под дряхлых очков с обломанной дужкой так нужную ей денежку.

– На здоровье, – отчаянно хлопая ресницами, чтобы не пустить непрошеную слезу, ослепительно улыбнулась я.

Однажды, в программе «Доброе утро», на первом канале телевидения интервьюировали пресыщенную элегантную матрону, скопившую капиталы на аптечном бизнесе, то есть на горьких слезах и безвременных смертях соотечественников.

– А сейчас наша уважаемая гостья посоветует как купить необходимые лекарства пенсионерам и малооплачиваемым слоям населения на их более чем скромные пенсии и зарплаты, – сияла очаровательной улыбкой ведущая.

– Грабить аптеки, – наполняясь классовой ненавистью к бизнес-леди, прошипела я.

– Если вы не приобретете дорогие препараты, – игнорируя вопрос телепрелестницы, сосредоточенно выдала мадам, – то потом потратите еще больше, чтобы восстановить здоровье.

– Ценный совет! – почему-то обрадовалась обворожительная интервьюерша.

– Черт возьми, – наливаясь возмущением, прошептала я, – а на какие шиши покупать беднягам таблетки по цене золота? Воровать?

– Скоро снова подорожают лекарства, – бодро известила российский народ другая телевизионная программа, повествующая о том, как чрезвычайно сильно задыхается страна без дорогостоящего оборудования, дабы выпускать более качественные препараты, учить новичков и…

– И набивать нехилые карманы вожделенной капустой, – добавил солидарно обозлившийся Карлос.

Капитан Куприн восседал за столом, заваленным разномастными бумагами, и старательно перекладывал их с места на место.

– Здравствуйте, – сказал он гостье, мельком бросая взгляд в ее сторону.

– Добрый день, – кивнула я, присаживаясь без приглашения на казенный стул.

– Что скажете? – наконец-то удостоив вниманием ненавязчивую посетительницу, поинтересовался мент.

– Погода неважная, – тщательно обдумывая, как поведать следователю о ночном посещении Элеоноры Ивановны и сообщении покойницы значимых сведений, касающихся ее убийства, непроизвольно проронила я.

– Да уж, – нахмурился собеседник, стрельнув стремительными глазами в сторону окна.

И тут внезапная мысль обожгла мой мозг, напряженный от поиска приемлемых вариантов спасительной лжи.

– Дело в том, что ваша покорная слуга обладает экстрасенсорными способностями, – набрав в легкие как можно больше воздуха, вдохновенно выдала я, – так вот, я знаю кто убил соседку.

Надо же, как здорово я придумала!

– Что? – подскочил с насиженного места служитель порядка. – Вы бредите?

– Ее прикончил Лебедун при содействии лысого шкафа и возлюбленного! – истерично вскричала я.

– Ясно, – покачал головой Виктор Александрович. – Надо вызывать «скорую».

– Не надо, – не согласилась с ментом я. – Хотите знать все?

И предприимчивая фантазерка, пыхтя и путаясь в словах и предложениях, поведала бравому капитану про несметные сокровища госпожи фрейлины, татуированного фраера с другом и комод господина Евсеева.

О, сколько восторженного внимания было во взоре человека в погонах! Я упивалась этим вниманием и думала о том, что экстрасенсом быть очень даже приятно.

– Спасибо, большое спасибо, Алиса Михайловна, – защебетал райской птичкой благодарный слушатель, – до скорого свидания.

– Мы еще встретимся? – ретиво направляясь к выходу, изумилась я.

– И не раз, – промурлыкал Куприн и схватился за телефонную трубку.

А около подъезда, пыхтя сигаретой, меня поджидал Жук.

– Пятьсот тысяч баксов или любовь? – загородил он мне дорогу, не догадываясь о том, что я только что играючи разоблачила шайку опасных преступников.

– Грины, – высокомерно фыркнула я и попыталась благополучно скрыться за бронированной дверью.

– Ого! – выронил курево из пальцев мошенник. – Ничего себе!

К дому подъехала неуклюжая газелька, из кабины высыпали озабоченные люди и стали вытаскивать из кузова тело несчастной Элеоноры Ивановны.

– Приехали! – закричали сверху, и топот множества ног прогремел вниз по коридору.

Распахнулась входная дверь, и толпа друзей да просто знакомых шумно вывалилась на свежий воздух за прибывшей хозяйкой опустевшей квартиры.

Вымогатель поспешно натянул на лоб воровскую кепку и скрылся в неизвестном направлении, а я побежала к лифту, избегая встречаться глазами с деловитой женщиной, безбоязненно вцепившейся в плоскую доску с безучастным трупом мудрой наставницы. Той храброй женщиной была небезызвестная Верка Хряпунко.

– Пойди простись с соседкой, – велел Карлос, когда мы мирно восседали перед телевизором и смотрели рекламу, прерываемую очередным мыльным сериалом, – завтра похоронят болезную.

– Ты принесешь деньги, чтобы спасти нас? – в очередной раз спросила я впавшего в ступорозное состояние друга.

– Разве не слышала, что они дома? – всем своим видом показывая, что не намерен отвлекаться от боготворимого занятия, недовольно передернул плечами Жемчужный.

– В чьей квартире? – давясь слюной, подпрыгнула на месте я.

– В нашей, – захихикал дух, любуясь шикарной грудью певички из группы «Блестящие», демонстрирующей ее бананам и кокосам в апельсиновом раю.

– Покажи, – стараясь щелкнуть пультом, чтобы выключить стриптизершу, зашипела я.

Скорчив кислую мину, домовой все-же оторвался от аппетитных полушарий кокетливой брюнетки, обреченно подплыл к прихожке, вынул из ее пасти полиэтиленовый мешок и высыпал на ковер кучу перетянутых резинками пачек с вожделенными долларами.

– Ура! – наливаясь буйной радостью, заорала я. – Да здравствует свобода!

– Завтра паук получит свои же денежки от прекрасной блондинки в качестве выкупа или я что-то не понял? – озирая невиданное богатство с недоумением завзятого дилетанта, промяукал Альф.

– Спасибо, – поцеловала я в щечку доброго волшебника и лихорадочно бросилась собирать с пола спасительное содержимое невзрачного черного пакета.

Наутро, превосходно выспавшись, я неохотно побрела в соседнюю квартиру проститься с телом усопшей. Оно скромненько лежало в гробу и молчало. Рядом с безразличной физической оболочкой скорбно восседали рыночные матроны и вытирали сухие глазки сухими платочками.

– Алиса! – неожиданно позвал меня кто-то, безжалостно подвешенный к люстре.

Я задрала голову. Под облепленным белоснежными обоями потолком неприлично болталась прозрачная Элеонора Ивановна и с осуждением поглядывала на бывшую соседку.

– И чем вы недовольны, сударыня? – осведомилась эта соседка, с ужасом обнаруживая пристальное внимание дружного базарного сообщества, моментально переключившееся с чересчур неразговорчивой покойницы на ее ничем не примечательную персону.

– Зачем ты растрепала милиционеру про сокровища прабабушки? – сурово сдвинул брови капризный фантом.

– Так и не научилась врать, – пламенея революционным цветом, пролепетала я.

– Так ли? – глубокомысленно поднимая вверх расплывчатый указательный палец, съехидничало привередливое привидение. – Фамильные сокровища принадлежат только мне. А теперь иди. Еще встретимся.

– Хорошо, – икнула я, начиная оседать на вытоптанный пол из импортного ламината.

– Не видите, девушке плохо! – закричала одна из рыночных матрон, подхватывая на руки не в меру обездвиженное тело излишне болтливой незнакомки. – Дайте нашатырь!

Глава 4. Побег

А вечером в наш дом пришел капитан. Он сел на кресло, закинул ногу на ногу и взял в руки чашечку с ароматным кофе «Жокей».

– Преступники во всем сознались, – отпивая небольшой глоток экзотической горечи, вкрадчиво сообщил он, – дело можно было бы считать закрытым, если бы не…

– Если бы не? – торопливо натягивая задравшуюся юбку на оголенные колени, необычайно притягивающие взгляд обстоятельного гостя, переспросила я.

– В комоде Евсеева нет бриллиантов, – вздохнул Куприн, – и весьма вероятно Игорь Иннокентьевич на самом деле понятия не имеет где они сейчас.

– Странно, – пожала плечами я. – У сокровищ появились ноги?

– А поскольку уважаемая Алиса Михайловна обладает экстрасенсорными способностями, руководство районной милиции предлагает ей заняться своими прямыми обязанностями, – торжественно провозгласил служитель правопорядка.

– Чем? – умело сооружая из своего прелестного личика глупейшую мордочку заядлой пациентки психушки, ахнула я.

– Не бесплатно, естественно, – с удивлением взирая на преобразившуюся «чародейку», опомнился Виктор Александрович.

– И каково жалованье? – думая о том, что очень уж стремительно последовала плата за ложь, заволновалась я.

– Тысяч пять или шесть, точно не знаю, – загрустил бравый капитан.

– Благодарю покорно, – мгновенно вспоминая о пачках с вожделенными гринами, припрятанными у меня в квартире, поморщилась я.

– Так вы согласны? – обрадовался гость и опрокинул чашку с недопитым кофе на светлый, недавно вычищенный в прачечной, ковер. – Можно доложить начальству?

– Разрешите подумать, – с преувеличенным вниманием разглядывая причудливые коричневые разводы, вольготно расположившиеся под ногами, икнула я. – Господину работодателю погадать на кофейной гуще?

– Почему вы безобразничаете, молодой человек? – протягивая хулигану в погонах «Ваниш», материализовался из туалета разъяренный Карлос. – Немедленно опускайтесь на пол и беритесь за дело.

– За какое? – вздрогнул от оскорбления служитель законов, но флакон с чистящим средством все же взял.

Шустро схватив пустое мусорное ведро, я выбежала в коридор, чтобы получить возможность хоть минуту поразмышлять в одиночестве.

– Алиса Михайловна, – вырулил из квартиры бравый капитан, – принимайте работу!

– Кто тянул тебя за язык? – осведомился домовой после исчезновения Куприна.

– И что же мне надо было рассказать ментам про явление покойницы пред ясные мои очи? Поведать о ее правдивом рассказе про прабабушку-фрейлину? – расстроилась я.

– Да уж, – сказал Жемчужный и удрученно почесал переносицу, – да уж.

И опять зазвонил телефон.

– Кто говорит? Слон, – пробормотала я, подходя к назойливому аппарату.

Но звонил не представитель фауны, а наркоторговец Колька собственной персоной.

– Так любовь или бабки? – уточнил он вместо приветствия.

– А если я обращусь в милицию? – посоветовалась я с Жуком.

– Все схвачено, за все заплачено! – неумело подражая Караченцову, проблеял преступник. – Жене босса не проблема достать такое ничтожное количество капусты.

– Хорошо, – помявшись для вида, согласилась я. – Приходи за деньгами.

– К тебе домой? – заорал от радостного возбуждения назойливый абонент.

– Куда же еще, – простонала я и яростно бросила ни в чем не повинную трубку.

Через несколько минут явилось прожорливое насекомое и трепетно протянуло мохнатые лапки к пачкам с купюрами.

– До свидания, – вытолкнула я вымогателя на лестничную площадку после того, как он пересчитал вожделенные баксы. – Надеюсь, мой супруг в безопасности?

– Естественно! – раздвинул в зверином оскале серые губы жулик и поспешно скрылся из виду.

– Ты била понты, и я дал маху! – орал Жук в ухо, сотрясая мой стан как яблоню по осени.

– П… п… почему? – заикала я, тщетно пытаясь отбиться от его потных ладоней. – Говори яснее.

Была ночь. Спросонок, не разобравшись в личности пришельца, я распахнула дверь воровскому авторитету, ожидая увидеть незабвенного Серегу.

– Бабки, отданные мне как выкуп за Смирнова, имеют те же самые номера что и стыренные у меня позавчера грины! – продолжал визжать чрезмерно дотошный наркоторговец.

Я влипла. Спокойно, Алиса, спокойно!

– Как ты сумела вспороть крутого медведя? Колись! – поперхнулся слюной негодяй.

Какого медведя? Что он несет?

– Ну, хорошо, капуста вернулась к законному хозяину, зато теперь прелестная уркаганша навеки станет моей кадрой, – облизнул потрескавшиеся губы выродок. – Усекла?

– Размечтался! – материализуясь за спиной у жулика, взревел Карлос.

– Не вертухайся, Укроп Помидорович, – скривился мерзавец, с яростью измеряя кроличьими глазами толстенькую фигурку Жемчужного. – Я никогда и нипочем не отступлюсь от клевой медвежатницы!

Утро наступило внезапно. Уставшее от победных лозунгов, насекомое ретировалось, чрезвычайно довольное создавшейся ситуацией, благодаря которой я очутилась в его мохнатых лапах: откажусь сотрудничать с мошенником – убьют Сергея, не откажусь – угожу в тюрьму. Да и родная милиция, уверенная, что Алиса Михайловна – экстрасенс, не отстанет от нее с заманчивыми предложениями заработать пять-шесть кусков, чтобы освободить город от асоциальных элементов. Если я сдам ворюгу, то опасность потерять мужа не уменьшится из-за того, что у этого самого ворюги имеются сотоварищи, готовые на убийство в любое время суток. Запуталась!

– Неужели ты не можешь превратить Жука в жука? – меряя шагами кабинет, уточнила я у удрученного Карла Жановича. – Ведь наказал же ты когда-то Верку Хряпунко!

– К великому сожалению, дорогая, – скорбно наблюдая за моими легкоатлетическими упражнениями, вздохнул притомившийся домовой, – этого не дано даже всемогущему Повелителю Стихий. Но если исчезнешь ты, испарятся и все твои неприятности.

– А Сергей…., – поморщилась я. – Что будет с ним?

– Сергей не надобен никому, – авторитетно заявил дух, – всем необходима Алиса.

– Неправда! Мой муж – руководитель солидного предприятия! – в возмущении остановилась я. – Он – неординарный человек, притягивающий внимание определенных кругов!

– Успокойся, такие лохи, как твой несравненный, не интересуют преступный мир, – отмахнулся от меня элементал. – Просто хитрый жулик влюбился в супругу Смирнова, а она оказалась ему не по зубам. Если бы насекомое было уверено, что вы богаты, оно бы не потребовало денег на выкуп для Сергея Владимировича.

– А что бы оно потребовало? – неприлично икнула я.

– Звезду с неба, – покачал головой старичок-боровичок. – Ему нужно было то, чего у вас нет.

– Значит, если я исчезну, мой нечестолюбивый супруг станет ненужным наркоторговцу? – догадалась я.

– Да, – насупился большой воздушный шарик.

– Но мне некуда деться, – усаживаясь в кресло, невольно всхлипнула я, – да и без тебя с Марго я не представляю своей жизни!

– Будем думать, – взлетая к потолку, просиял от моих слов домовой. – Надо посетить конгресс ведьм и колдунов, который состоится на Голгофе в ночь на Ивана Купала.

– А почему не на Лысой горе? – оживилась я.

– Близ Киева проводит шабаши подлинная нечистая сила, – озадаченно почесал в затылке дух. – Ко всему прочему, хохлы требуют оформление визы и хорошее знание украинского языка.

– Разве такая мелочь, как переезд частного лица из пункта А в пункт В, должна оговариваться на сходке приспешников Сатаны? – искренне удивилась я.

– Ты здорово вляпалась, милая, и находишься между двух зол, из которых невозможно выбрать меньшее, – заволновался Жемчужный. – С одной стороны, это вездесущие любвеобильные братки, с другой – обнадеженная, но обманутая милиция. Если тебя проворонят криминальные таланты, то обязательно сцапают отчаявшиеся менты.

– Но до конгресса далеко! – хватая настольный календарь, ужаснулась я.

– Время можно свернуть, – невесело усмехнулся домовой.

– И украсть у людей четыре прекрасные летние недели? – подскочила от негодования я.

– Зачем же, пусть наслаждаются, – пожал плечами Карл Жанович. – Месяц потеряешь ты, но он вернется к тебе в конце июля.

– Хорошо, – пробормотала я, от всей души сомневаясь, что это действительно хорошо.

– В таком случае, улетаю сейчас, – натягивая на себя черную мантию, появившуюся неизвестно откуда, торжественно провозгласил мой лучший друг.

– Спецодежда? – недоуменно разглядывая странный прикид, присвистнула я.

Проигнорировав мой вопрос, элементал взмыл вверх, словно стрела, пущенная из лука. Я осталась одна, совсем одна: без мужа, детей, Карлоса и… Мадима.

«А ведь Повелитель Стихий, возможно, тоже будет на Голгофе! – неожиданно опомнилась я. – Сможет ли земная женщина устоять перед его красотой»?

Начинался новый день, наполненный треволнениями и ложью. Взглянув на календарь, я еле осмыслила, что наступило двадцать четвертое июня.

– Куда вы пропали? – нещадно насилуя телефонный аппарат, оглушительно вопрошал Куприн, – Набралась куча нераскрытых дел!

– Куча подождет, – прервала я эксцентричного абонента, стараясь припомнить, куда же на этот раз укатил Сергей.

– Извини, что захожу с севера, – нес ахинею Жук на другом конце провода, – вчера чуть не сплел лапти, зато вернусь с покупкой.

Боже, он бредит?

– Не бойся, не Сидора срезал, все шито-крыто, завтра впадаю в спячку, – продолжало ораторствовать насекомое.

– Говори по-человечески! – проклиная воровскую феню, заорала я.

– Когда ты бросишь своего лоха и заживешь со мной в постоянных захватывающих приключениях? – икнув, залебезил криминальный авторитет.

– После дождичка в четверг, и когда рак на горе свистнет, – бросая осточертевшую трубку, обозлилась я.

К вечеру телефон решил отдохнуть.

«Слава Богу, – подумала я, присаживаясь на диван и вспоминая об исчезнувшем муже. – На какой континент на этот раз умотал мой сверхделовой супружник»?

– Алиса, – внезапно материализовался запыхавшийся Карлос, – одевайся, нам надо лететь.

– Куда? – встряла Марго, в маленьком животике которой бесновались будущие котята.

– Сбегаете? А кто будет кормить беременную женщину? – показывая острые клыки, возмутился любящий отец несчастных крошек.

– Хотела на Лысую гору? – игнорируя претензии главы кошачьего семейства, уточнил домовой. – Еле добился визы.

– А украинский язык? – прощаясь с Повелителем Стихий, ахнула я.

– Коверкай русский, – усмехаясь в пышные усы, коварно посоветовал дух.

– Ты завел растительность на лице? – приглядываясь к Жемчужному, рассмеялась я.

– А чем я хуже Тараса Бульбы? – развел руками элементал. – Полетели!

Две худосочные метлы подскочили к нам с услужливостью уличных проституток.

Не чувствуя угрызений совести, я лихо запрыгнула на одну из них и, подражая булгаковской Маргарите, радостно заорала:

– Невидима!

– Кто будет кормить беременную женщину? – продолжал вопить белый кот, но парочка безумцев, задыхаясь от нетерпения, уже летела навстречу своей судьбе.