– Платье, что надето на Вас сейчас- это то самое платье, что подарил герцог д’Альен?
– Нет, Ваше Величество. Это другое платье.
– Я бы желал увидеть вас в том самом платье. Вашу историю мне рассказал Кольбер. Она тронула меня. Я хочу защитить вас от постоянных нападок и покушений. Я намерен выдать вас замуж, дорогая Камила.
– Повинуюсь Вашему решению, Ваше Величество. Позвольте узнать, за кого мне надлежит выйти замуж?
– Если бы герцог д’Альен не был в столь преклонном возрасте, такой вопрос бы вовсе не возник. А нет ли у Вас на душе теплых чувств к какому-нибудь вельможе? Быть может Вы уже влюблены? Не скрывайте от меня своих мыслей и чувств.
– Ваше Величество, единственный, кого я люблю всем сердцем, всей душой, это Вы. Я люблю Вас, как любят солнце, дающее нам тепло, как любят единственного отца, охраняющего и защищающего от невзгод, я настолько люблю Вас и так послушна, что любое Ваше решение, будет для меня подарком, принятым с глубокой благодарностью.
– Прекрасно сказано, мадемуазель. Но, все же? Я хочу, чтобы Вы были счастливы, не только моим решением, но собственным сердцем. Так, кто он?
– Ваше Величество, если мне позволено сделать выбор, думаю, что капитан де Шомберг, он столько раз уже спасал меня в трудных ситуациях и показал себя как истинный кавалер, галантный и бесстрашный. Я еще не влюблена, но очень уважаю его.
– Что ж, Ваш выбор мне нравится. Но, есть нечто, что может повлиять на Ваше решение. Я сообщу Вам, только Вам, Вы меня понимаете?– Камила кивнула, приложив пальчик к губам, король улыбнулся.– Я намерен направить капитана де Шомберга интендантом в Лилль. Это не ссылка, это вынужденное решение. На несколько лет, пока он не организует защиту крепости от внешних врагов. Сможете ли Вы поехать с ним? Или желаете остаться при дворе, в моем окружении?
– Для меня это, действительно, очень трудный выбор. Но, думаю, Ваше Величество, что жена просто обязана быть рядом с мужем. К тому же, Вы сами сказали, что это не ссылка, а вынужденное решение. Значит, я смогу изредка возвращаться, чтобы насладиться созерцанием моего короля?
– Безусловно, дитя мое. Вы позволите мне так называть Вас?
– Я буду безмерно счастлива этому, Ваше Величество.
– Вот и отлично. Что ж, если капитан де Шомберг сможет завоевать Вашу любовь, я … буду этому только рад.
Свидание № 4
"Вот уже и начало октября."– с грустью думал Анри- "Сегодня король открывает осенний сезон охоты. Однако, за последнее время он сильно сдал. Былой величественный блеск в глазах погас, взгляд стал тяжелым и более пристальным, чем раньше…"
Его невеселые мысли прервал лакей, протянув записку. В ней Лапорт уведомлял, что капитан де Шомберг сегодня составляет эскорт короля и ни на шаг не отступает от него во время всей охоты. Времени было в обрез, а надлежало переодеться, согласно этикета, в бархатный камзол, сменив военную форму.
Площадь перед дворцом потихоньку заполнялась конными и пешими охотниками. Каждый стремился выделиться из толпы себе подобных, блистая расшитым камзолом, богатством отделки оружия, племенным скакуном. В глазах просто рябило от блеска дорогих украшений, словно все эти господа и дамы собирались на бал, а не на простую прогулку по лесу. Обычно Людовик XIV не охотился в свой первый выезд, а только проверял, насколько удачной может быть эта королевская забава. Но, и дамы, и кавалеры, в ожидании повышенного внимания монарха, постарались украсить себя как только возможно.
– Добрый день, дорогой капитан.– к Анри с поклоном подъехал Луи де Рувруа.– Несказанно рад нашей встрече. Говорят, Вы сегодня сопровождаете короля? Неслыханная честь. Впрочем, Вам не привыкать.
– Здравствуйте, герцог. Взаимно рад нашей встрече. Какими судьбами Вы оказались в Версале?
–Когда король вернулся в Версаль, я подумал, что тоже было бы неплохо самому посмотреть на новую фаворитку короля. Я ожидал увидеть нечто совсем не обычное, но госпожа де Ментенон превзошла все мои ожидания. Вы с ней знакомы?
– Конечно. По долгу своей службы я обязан знать все окружение короля.
– И как она Вам показалась?
– Сен-Симон, Вы же прекрасно знаете, что я не обсуждаю ничьи достоинства и недостатки. Мое дело охранять короля и его близких.
– Знаю, но все же?
– Она очень умная и религиозная дама.
– Я так и думал. При ней наш «король-солнце» остепенился. Вам так не кажется?
– Не знаю. В короле столько достоинства и величия. Я преклоняюсь перед ним.
Луи де Рувруа проследил за взглядом капитана де Шомберга. Тот наблюдал как Камила де Тианж беседует с любимой дочерью Людовика XIV – Марией Анной де Бурбон.
– Вы романтик, Анри. А как дела у мадемуазель де Тианж? Я слышал, Вы опять спасли ее от разбойников?
– Не напоминайте мне об этом. С того дня она избегает меня, словно я нанес ей смертельную обиду.
– А может быть, она хотела быть похищенной? А Вы помешали?
– Ну, знаете де Рувруа…– Анри побагровел от возмущения.
–Не сердитесь, друг мой. Я шучу.– герцог де Сен-Симон похлопал Анри по руке.– Смотрите. Его Величество …
На ступенях показались Людовик XIV под руку с мадам де Ментенон. Король проводил ее к портшезу, подождал, пока она удобно разместится внутри и повернулся в сторону королевского пажа, ведущего под уздцы статного коня. Король что-то спросил у юноши, тот, смущаясь что-то ответил, король рассмеялся и довольно легко вскочил в седло.
Вокруг все пришло в движение. Анри де Шомберг, кивнув Луи де Рувруа, поспешил занять свое место рядом с монархом, следом за ними выстроился отряд гвардейцев, потом портшез с мадам де Ментенон со свитой из придворных. Вся эта пышная кавалькада тронулась в путь.
День выдался на славу. Несмотря на то, что наступил октябрь, небо оставаясь все еще по-летнему, синим, лишь кое-где подернулось тонкими прожилками перистых облаков, словно невесомыми паутинками, вытканными тружениками – пауками. Листва только-только собиралась лениво облетать, разукрасившись во все цвета золота, от нежно-зеленого до пурпурно-красного. Это осеннее великолепие радовало глаз и наполняло душу возвышенными чувствами и мыслями.
Король много шутил, в эти минуты он словно помолодел на двадцать лет, опять появился задорный блеск в глазах.
– Капитан де Шомберг, прогуляйтесь со мной.– Людовик XIV направил своего коня в лесную чащу.
Анри повторил его маневр и быстро догнал своего повелителя. Через несколько минут они ехали бок о бок, мирно беседуя. Людовик XIV очень любил общаться с придворными наедине. Он был внимательным слушателем, никогда не высказывая нетерпения или неудовольствия от беседы. После таких бесед, в судьбе королевского собеседника случались существенные изменения. Едва кони скрылись в лесу, как среди придворных возникли самые невероятные предположения и слухи. Герцог де Сен-Симон оказался окружен самыми любопытными, желающими из первых уст узнать, чем таким капитан де Шомберг заслужил благоволение короля. Что могло случиться, что король так весел сегодня. Луи де Рувруа напустил на себя самый таинственный вид, словно знал ответ, но сказать не мог, в силу известных причин. Что еще больше раззадорило придворных сплетников.
На самом деле, Людовик XIV хотел поближе познакомиться с Анри де Шомбергом, чтобы самому понять, до какой степени, этот молодой человек способен выполнить обязанности, которые собирался вменить ему король.
– Капитан, я давно хотел услышать от вас историю спасения моего брата, герцога Орлеанского. Мне докладывали ее не раз. Но каждый раз все по-своему. Расскажите, в чем там было дело.
– Ваше Величество, это была прекрасная битва. С точки зрения военного, Месье все сделал просто идеально. Наши войска были распределены и расставлены в должном порядке. В центре располагалась пехота – шесть полков, за ними еще три, которую с тыла прикрывали три полка драгун. Руководил всем этим сам герцог Орлеанский. Правый фланг из восемнадцати эскадронов кавалерии возглавлял герцог Юмьер. Левым, состоящим из двадцати эскадронов кавалерии, командовал маршал Люксембург. Голландцы тоже постарались скопировать наше построение: в центре пехота, а по флангам кавалерия. Монсеньор занял очень удобную позицию на возвышенности, откуда был виден весь театр военных действий. Первым делом наши войска отбили у неприятеля аббатство Пене, захваченное Вильгельмом Оранским накануне. Это послужило голландцам хорошим уроком. Герцог Оранский был вынужден перебросить свой штаб к правому крылу, думая, что герцог Юмьер первым начнет наступление, но он просчитался. Маршал Люксембург двинул свои войска по левому флангу и смял силы принца Нассау, тот был вынужден отступить. Герцог Орлеанский, между тем приказал открыть огонь из всех пушек. Это была такая канонада! Не успели отгреметь последние залпы, как в бой ринулись драгуны герцога Юмьера. Вильгельм Оранский дрогнул и был вынужден дать приказ об отступлении. В пылу всей этой мясорубки, я обратил внимание на небольшую группу голландских пехотинцев. Непосредственно в боевых действиях они не участвовали, но стремились пробиться всеми силами к возвышенности, на которой в это время стоял герцог Орлеанский. Я приказал своим гвардейцам окружить этих лазутчиков. Мне совсем не понравились их намерения. К сожалению, мы находились на значительном расстоянии от них. Но, успели все же вовремя. Десять нападавших были уложены на месте. Как оказалось, они специально отвлекли на себя наше внимание. Трое других продолжали подбираться к Месье. Когда я понял их замысел, ничего другого, кроме как встать лицом к стрелку, не оставалось. Волей Всевышнего, пуля прошла навылет, не задев жизненно важных органов. Хирург моего отца, г-н Шалю за три месяца выходил и вылечил меня. Герцог Орлеанский не пострадал, а это главное. Победа во имя Франции – вот что главное.
– Замечательно! Просто замечательно. Вы хороший рассказчик, капитан. Но очень скромный. Мой брат, рассказывая эту историю, был гораздо красноречивее. Тем не менее, вы порадовали меня. Приносить свою жизнь во имя спасения членов королевской семьи… Ваша преданность восхищает меня. Даже теперь, когда мы не ведем военных действий, Вы продолжаете исполнять свой долг, не задумываясь о собственной безопасности. Мне рассказали еще одну историю о вашей беспримерной храбрости. Расскажите, как Вы спасали мадемуазель Камилу де Тианж. Я очень люблю слушать такие истории.
–Ваше Величество. В этой истории нет ничего героического. Я всего лишь, не позволил четырем негодяям причинить вред мадемуазель. Вы, наверняка, знаете о моей многолетней привычке плавать в реке после трудного дня. Тот день был очень хлопотным, мы изрядно вымотались. Я, с двумя моими лейтенантами, отправился на большой канал, смыть пыль и усталость. Была уже глубокая ночь. Конные и пешие гвардейцы несли свою службу. Все было тихо и спокойно. Мы искупались и уже возвращались в казарму, как неподалеку от дворца обнаружили чужую дорожную карету. Поблизости не оказалось ни лакеев, ни возничих, никого. Я отдал приказ отыскать чужаков и выяснить, что они задумали. Гвардейцы стали обыскивать парки и летние постройки, а я медленно поехал вдоль стен дворца. Под окном у мадемуазель де Тианж стояли какие-то личности. Из их разговора я понял, что мадемуазель грозит неприятность, если не хуже. Вызывать подмогу или бежать им наперерез я не рискнул, опасаясь упустить мерзавцев, а хуже того, что они успеют похитить мадемуазель. Поэтому я подкараулил их у открытой двери часовни и обезвредил. К сожалению, главный похититель, Луи де Буаселье, не вышел вместе с ними. Не зная, скольких разбойников он нанял, я не рискнул оставлять мадемуазель де Тианж одну, без сознания. Она могла стать легкой добычей. Особо не раздумывая о последствиях, я отвез мадемуазель в дом моего отца, герцога д’Альена. Как оказалось, совершив тем самым большую ошибку. Мадемуазель де Тианж не простила мне этого и не хочет больше знать меня…– тихо закончил Анри.
– Замечательно. Опять замечательно. Но, в последнем, вы не правы, дорогой капитан. Я беседовал с мадемуазель Камилой. Она полна признательности Вам.
–Она сама об этом сказала?– Анри , неожиданно для себя, густо покраснел.
Людовик XIV задорно расхохотался:
–Право, шевалье, Вы способны удивить даже короля. Бесстрашный воин, способный грудью заслонить своего командира от вражеской пули, а выяснить отношения с хорошенькой девицей не можете. Не постижимо.
– Я сам не знаю, почему так происходит, Ваше Величество. Стоит мне оказаться рядом с мадемуазель де Тианж и заглянуть ей в глаза, как мой язык немеет, а все мысли напрочь вылетают из головы. Я становлюсь смешным и неуклюжим.
– А как же другие дамы? Или вы и с ними робки и неуклюжи?
– До того, как я встретил мадемуазель де Тианж, проблем с женщинами у меня не было. Но это были мимолетные увлечения, если можно так сказать, разрядка для военного. Но, с некоторых пор, я могу думать только о Камиле де Тианж. И ничего с этим поделать не могу.
– Что ж, мне это понятно. Но Вам все же придется взять себя в руки и выяснить свои отношения с мадемуазель. Причем, в самое ближайшее время. Я намерен присвоить Вам звание генерал-лейтенанта и направить комендантом в Лилль. Что Вы на это скажете?
– Ваше Величество! Это огромная честь для меня! Я буду только счастлив такому назначению.
–И Вас не пугает служба вдали от королевского двора. Ведь многие могут счесть это ссылкой.
– Служить Вашему Величеству я готов хоть на краю света.
–Прекрасный ответ. Иного я и не ожидал от Вас. Но есть одно "но". Вы должны жениться на мадемуазель Камиле де Тианж и взять ее с собой. Как оказалось, кроме Вас никто не может обеспечить ее безопасность. А я очень люблю эту малышку. Надеюсь, Вам известна ее история? Для Вас не секрет ее истинное происхождение?
– Да, Ваше Величество. Волею случая я в курсе. Для меня огромная честь просить у Вас руки мадемуазель Камилы де Тианж. Если Вы так добры, что считаете меня достойным этой девушки, я … я счастлив вдвойне.
– Хорошо. Хорошо. Только Вы должны решить вопрос ее согласия самостоятельно. Если она Вам откажет… Боюсь, что мне придется выдать ее замуж за какого-нибудь принца или иного вельможу. Не скрою, я очень хочу видеть мою … гостью счастливой. Мы с маркизой Габриелой де Тианж долго беседовали и решили не разрушать хрупкий душевный мир Камилы. Она очень привязана к маркизу де Тианжу и ко мне. Надеюсь, Вы все поняли?
– Я все понял, Сир. Если мадемуазель ответит мне своим согласием, она никогда не будет знать печали, пока я жив.
–Что ж, на этом мы и остановимся. Прогулка была полезной во всех смыслах. И очень приятной. Я доволен. Ко всему жалую Вам титул герцога д’Альена.
–Благодарю Вас, Ваше Величество, мой Король!
………………………………………………………………………………………………………………..
Неспешное возвращение во дворец вдоль большого канала было прервано истошным криком Камилы де Тианж:
– Помогите!!! На помощь!!!
– Что? Опять?– Людовик XIV развернул коня.– Это уже не смешно!
Но Анри де Шомберг пришпорил коня, нарушая все правила этикета. Буквально через пять минут он был уже возле Камилы де Тианж:
–Что случилось, мадемуазель? Что с Вами?
–Не с мной. Ее Высочество Мария Анна свалилась в канал.– Камила показала дрожащей рукой в воду.
Там, цепляясь из последних сил за гранитный парапет, тщетно пыталась не пойти ко дну принцесса Конде. Тяжелое бархатное платье намокло и тянуло девушку вниз. Никто из придворных не рискнул сунуться в воду, они бестолково толпились и толкались на берегу, давая глупые советы. Не раздумывая, Анри стянул с себя камзол, снял перевязь со шпагой, передал все это в руки Камиле де Тианж и с разбегу нырнул в ледяную воду. В три гребка поравнялся с тонущей принцессой, у которой на тот момент уже иссякли силы, она стала медленно погружаться в глубину с головой, а довольно сильное течение увлекало ее все дальше от берега. Глубина в этом месте была не значительной, Анри встал на ноги, вода доходила ему до подбородка, но принцесса была существенно ниже и ногами дно не чувствовала. К тому же дно было илистым, идти по нему было трудно. Анри подхватил Марию Анну на руки и медленно побрел к берегу. Там его уже ожидали гвардейцы. Подняв принцессу, они помогли своему капитану выбраться на парапет.
Слуги унесли принцессу во дворец. Анри, поблагодарив Камилу, взял у нее свои вещи и тоже заторопился в казарму. Купание в одежде в это время года ему явно не понравилось. Холодный ветерок лишь добавил "удовольствия" от водных процедур. Чтобы не стучать зубами от холода, он даже не стал дожидаться короля, пустив своего коня в галоп.
В это время подъехал король. Оказывается, прошло всего несколько минут, показавшихся Камиле де Тианж целой вечностью.
– Что здесь произошло, мадемуазель?– Людовик XIV выглядел недовольным.
– Не могу сказать точно, что произошло, Сир. Я ехала чуть впереди, Ее Высочество следом. Мы весело болтали о том о сем. Вдруг я услышала всплеск. Обернувшись, увидела, как принцесса тонет. Возможно, у нее закружилась голова?
– А почему вы ехали по парапету набережной, а не по дорожке?
– Так захотела Мария Анна. Ей нравилось наше отражение в воде.
–Глупые гусыни.– рассердился король.– Она могла утонуть, если бы не наш доблестный генерал-лейтенант , герцог д’Альен.
Придворные, стоящие плотной стеной позади короля, стали переглядываться между собой. Легкий шепоток изумления прошелся по рядам.
……………………………………………………………………………………………………………….
Купание в канале не прошло даром ни для принцессы, ни для Анри. Она слегла надолго с жесточайшей ангиной. Он простыл и беспрестанно чихал, и кашлял, мучаясь от насморка и головной боли. Выяснять свои отношения в Камилой де Тианж в таком виде, он не отважился. Она тоже не стремилась оставаться с ним наедине, проводя почти все свое время либо у мадам де Ментенон, либо навещая принцессу Конде.
Возвращаясь однажды в свои покои, она увидела, как дворцовые сплетники окружили герцога де Сен-Симона. Ей стало любопытно, какие сплетни сейчас зарождаются в дворцовых коридорах. Камила пошла тише, высматривая, где бы встать, чтобы не вызывать своим присутствием лишнего внимания и в то же время услышать весь разговор. Как всегда, выручила огромная скульптура Аполлона. В Версале был культ этого древнегреческого бога, скульптурные композиции с его участием можно было встретить на каждом шагу. Камила шагнула за постамент и прислушалась к разговору.
– Ну же! Герцог, вы ведь в курсе всего, что происходит во дворце. Неужели же король наградил де Шомберга за то, что он спас принцессу? Расскажите, что случилось на самом деле?
– А что же вы, де Савинье, сами не прыгнули в воду, чтобы спасти Марию Анну? Струсили?
– Я? В воду? Я не сошел с ума. И потом, я не умею плавать. Это капитан де Шомберг у нас как рыба.
– Во-первых, не капитан, а уже генерал-лейтенант. И к тому же, герцог д’Альен.
– Ну, конечно. Хотя это его прямая обязанность – спасать и охранять членов королевской семьи.
– Господа, господа, вы не справедливы. Анри де Шомберг вовсе не за это получил новое звание и титул.
–А за что?
–Я слышал, как король сам назвал его так задолго до происшествия на канале. Они выезжали из леса, и король произнес: "Генерал-лейтенант, жалую Вам титул герцога д’Альена".
– Значит он теперь должен будет уехать куда-нибудь в провинцию.
–Это не похоже на ссылку.
–А может быть нас ожидает очередная война? Что Вы об этом думаете, де Рувруа?
– Я слышал, как маркиз де Вобан обсуждал с Летелье крепость и цитадель в Лилле.
–Вы думаете, что д’Альен будет назначен туда?
– Вполне вероятно.
–А кто же теперь возглавит швейцарцев? Или он заберет их с собой?
–Думаю, здесь вполне достаточно мушкетеров.
Камила устала слушать эту болтовню. Ничего нового для себя она не узнала. Выбравшись потихоньку из своего убежища, в глубокой задумчивости, она направилась к себе. На душу легла неясная грусть. Она вдруг поняла, что может больше никогда не увидеть милого ее сердцу капитана, простите, генерал-лейтенанта.