Бесконечная игра. 6R

Нилин надеялся, что, поселившись в деревенском доме, он за несколько дней сумеет приманить и поймать животных, раз уж они появились поблизости. Также надеялся и на разумность собак и их память, потому что известно, что хорошая собака запоминает человека с одного раза. Запасы все были сделаны, оставалось проверить транспорт и отправиться в путь.

Нилин, конечно же, хотел бы превентивно устранить возможное препятствие в виде неизвестного ему лично Олега Гарриса, но получил распоряжение не трогать его без особой необходимости. Это напрягало.

Еще немного напрягал Халлик.

Начать с того, что в самом начале работы Томас Халлик позволял себе много лишнего, постоянно вступал в неформальные отношения с Русланом и членами его семьи, мог кокетничать с женщинами, играть с детьми, и разводить панибратство с шефом. Он очень быстро перешел со всеми на ты, вместо дежурства на посту охраны сидел в гостиной на диване, или даже лежал на этом диване, и принимал все предложения хозяев попить чаю, перекусить, пообедать или поужинать. А вскоре освоился настолько что и сам мог предложить кому-нибудь попить чаю. Руслан попустительствовал.

Нилин являлся непосредственным начальником Халлика, регулярно старался призвать его к порядку, Халлик всегда соглашался, кивал, садился к мониторам на посту охраны, но через пару дней, приходя в конце смены Халлика, Нилин опять обнаруживал его на диване в гостиной. Еще настораживало то, что в конце лета, когда случилось то самое ЧП, Халлик поехал к Руслану, а Нилин остался во Франции. Конечно поручение Нилина было очень ответственным, но личная безопасность Руслана вызывала опасения. И его халатное к ней отношение. Тот же самый Халлик позже рассказал, что Руслан нашел какого-то крутого спецназовца и безопасностью теперь занимается специально обученный человек. А последний разговор и вовсе вызывал недоумение, было уже совсем непонятно, кто раздает распоряжения, Руслан или Томас.

При этом Нилину ничего не сказали ни об увольнении, ни о понижении. Заводить разговоры об этом и выяснять отношения он считал не допустимым.

Добросовестно выполнял порученную работу и ждал, что будет дальше.

***

Альдо засек пятнадцать минут.

Они тянулись мучительно долго. В такие минуты ему не хватало как минимум четверых таких как он, или как Халлик. А лучше восьмерых, на случай если четверо заняты, устали, спят или еще что-нибудь. Одно дело ездить по городу и искать человека, совсем другое идти за ним туда, где есть серьезная потенциальная угроза. Эти тёмные, боевики, чьи?

Как Руслан попал в ситуацию, где в абсолютно мирной жизни он имеет конфликт с такой странной структурой?

Обсуждать ситуацию с ним сейчас – было жестоко, он выглядел и так очень уставшим; не обсуждать – граничило с халатностью.

Альдо поднимал раньше этот вопрос, но Руслан его успокоил, а в результате? Дни спокойной жизни внезапно сменялись форс-мажором, и не хватало людей; двоих минимум чтобы отправить прикрыть Томаса, и двоих оставить здесь.

Опять ЧП и всего один Томас, он, уставший Руслан и Хэлф. И при таком раскладе – отправить Хэлфа К Томасу или поехать самому и оставить Хэлфа в поддержку Руслану? И понимать, что Хэлф находится в состоянии, когда ему самому нужна поддержка. Конечно, в критической ситуации он соберется, как и Руслан, и выдаст то, что сможет. Но почему они живут в такой ситуации, где полноценных боевых единицы всего две; а враги легко выдают от четырех.

Тёмной лошадкой становилась Алиса; с ней совещался то Руслан, то Халлик. Почему? За неимением лучшего? Из-за нехватки личного состава? Или Алиса знала что-то особенное? Альдо не был сексистом, но обсуждать с женщиной, причем столь юной, вопросы такого характера, ему казалось странным. Выбирать дом можно, это запросто. Но безопасность? Однако, Альдо понимал, что Алиса не так проста, как кажется. И он, взглянув на часы, пошел к Алисе.

– Я хотел бы с тобой поговорить, наедине.

Алиса оставила детям рисование, и накинув куртку отправилась на улицу.

– Можно задать тебе несколько вопросов?

– Легко.

Было не легко.

– Правду говорит Халлик, что твой отец был олигарх?

– Ну да.

– У вас наверняка была охрана.

– Была.

– Ты знаешь сколько человек?

– Дома человек двадцать; на фирмах не знаю сколько. У каждой конторы были свои безопасники.

– А эти двадцать?

– Охрана на вилле, водители; типа водители, я знаю, что они все были с оружием. Но папа не говорил, что они телохранители. И их было много. Просто детей было много. Поэтому и людей много.

– И все пропали?

– Да.

– А у Руслана?

– Руслану это было не нужно. Тогда.

– А сейчас?

– Что сейчас?

– Сейчас, когда есть тёмные, ты же их видела, ты считаешь, что мы в безопасности?

– Тебе страшно? – удивленно спросила Алиса. Альдо стало неудобно. Это было удивление её реакции, непонимание, стыд за то, что девчонка реагирует на ситуацию лучше, чем он.

– Если ты про тёмных, – спокойно продолжала она, – не обращай внимания. Как Фома. Фома вот в них не верит.

– Как не верит!? – возмутился Альдо. – Посмотри сюда. – И показал ей смс.

Алиса прочитала внимательно два раза. И сказала. – Я могу туда поехать.

– Ты кто? Беременная девочка! Куда ты можешь поехать, если я сомневаюсь в том, могу ли я отправить туда Хэлфа. А он все-таки специалист.

– Я тоже специалист, – тихо сказала Алиса.

– Какой? – скептически спросил Альдо. Алиса задумалась.

– Если я скажу, ты возможно будешь смеяться.

– Обещаю не смеяться. Скажи.

– Не могу, – сказала Алиса. – Мне самой смешно. Давай скажу потом. Сколько осталось минут?

– Шесть.

– Я помолчу. Ты не говори ничего; и меня не трогай; все будет хорошо; просто пожелай Фоме удачи. И Рэнди, и мне.

Она села на парапет и закрыла глаза.

5. Пиво для маскировки

Руслан подошел к окну и смотрел вниз. Альдо разговаривает с Алисой, что-то происходит серьезное, а у Руслана не хватает ресурса контролировать и отслеживать ситуацию. Плохо. Стыдно. Безответственно. И усталость его не вовремя, усталость начала его побеждать. Он виноват сам. Но пойти и лечь спать, расслабиться когда Фома уехал, а эти двое устроили оперативку, для проведения которой вышли из дома (чтобы его не тревожить) – нереально.

Руслан видел, как Алиса села и сконцентрировалась. Альдо стоит и смотрит на часы.

«Пусть все будет хорошо; пусть хватит сил всем, кого он любит; пусть Фоме, Алисе и всем, кому они помогают, сопутствует удача».

А что он мог еще? Сейчас только пожелать удачи и ждать.

***

Алиса открыла глаза и встала; у Альдо пикнула смс-ка «все ок. мы едем». Руслан увидел как улыбнулась Алиса, выдохнул и расслабился Альдо и пошёл к детям; те рисовали в Алисиной комнате.

***

– Что ты делала? – спросил Альдо.

– Желала удачи. Это иногда очень важно. Мы все состоим из силы. Когда мы искренне желаем удачи – мы передаем человеку часть силы. Это работает.

Альдо посмотрел на нее подозрительно.

– Ты шесть с половиной минут желала удачи?

Алиса прекратила свое странное сосредоточенное сидение примерно одновременно с приходом смс о благополучном завершении халликовской спецоперации.

– Ты хотела сказать, какой ты специалист, – напомнил Альдо.

– Я пожелатель удачи.

– Я серьезно.

– Я тоже. Даже песня есть, – Алиса улыбнулась и весело спела на русском: «Они не в кого не верят и никогда не плачут; Бог, открывающий двери и ангел, приносящий удачу.»

– Я не понимаю.

– Я не могу быстро перевести с рифмой; в песне поется о том, что в мире есть специальные существа, которые приносят удачи и помогают в пути.

– Странные вы все, – сказал Альдо, и добавил, – я бы хотел, чтобы людей в службе безопасности у Руслана было в три раза больше.

– Дело не в количестве людей, а в качестве.

– Я понимаю.

– Скажи, думаю Руслан согласится. Просто нужны особенные люди.

– Что ты делала? Почему Халлик ходит совещаться с тобой, а не со мной? Откуда берутся эти темные? Что значит особенные люди? И что вы все от меня скрываете?

– Я? – ничего, – развела руками Алиса.

– Тогда ответь честно на все эти вопросы!

– Ты правда этого хочешь?

– Да.

Алиса усмехнулась.

– Пожалуйста, отвечаю: я настроилась на Халлика и на того человека, с которым он проходил мимо тёмных. Мне помогал Ричард. Ты с ним еще не знаком. Вместе у нас немного лучше получается помочь. Ричард находит, а я добавляю удачи. Так мы вместе немножко помогаем нашим друзьям. Халлик ходит совещаться со мной по вопросам касающимся времени, когда вы еще не были знакомы. Только поэтому. Тёмные берутся из пространства в ответ на страхи и напряжения; они связаны больше всего с Ричардом и с Русланом. Все, кто начинает с ними дружить, вынуждены столкнуться с собственными страхами, осознать и победить их. По дороге к победе тёмные работают как сигнальная система. Они указывают на ошибки. К ним можно относиться как к двойкам в школе. Понимать за что, и исправлять. Особенные люди готовы осознавать, что они делают. Мы ничего от тебя не скрываем. Руслан сразу сказал тебе, что может быть опасно. Но может быть интересно, это увлекательная игра, всего лишь.

– Игра? Это всё игра? Вот это всё, с опасностью, с непонятными вещами, плохо укладывающимися в голове, с напряжением от которого сильный мужик почти валится с ног – это игра?

– Конечно игра; я тебе больше скажу – каждый выбирает во что играть сам! Можно играть в поиски удачи и силы, в наработку опыта, можно играть в трагедии. Можно играть, как Хэлф, в несчастную любовь, можно играть как Руслан в игру «доведи себя окончательно», можно играть во что-нибудь интересное и приятное. Можно играть в поиск радости. Можно искать любовь. И не смотри на меня так! Ты очаровываешься. Это опасная игра.

– Алиса, ты мне нравишься.

– Тебе нравится то, что я сказала. Потому что это дорога к твоей настоящей силе. Я здесь не при чём.

– Мы могли бы играть вместе.

– Мы и так играем вместе.

***

Халлик припарковал автомобиль рядом с домом и отправил Альдо третью смс: «идите внутрь, не выпускайте Руслана, чтобы не мешал, мне надо поговорить с человеком». А через пол-часа он поднялся наверх.

– Руслан, у меня для тебя две новости; одна сильно плохая, другая хорошая. Плохая новость, это то, что ты из-за стрессов и ещё какой-то фигни ни х… не помнишь. Может тебе даже к врачу надо.

Руслан мрачно молчал.

– А хорошая в том, что у тебя был ребёнок. В отличие от бешеного Ричарда – нормальный; вот просто нормальный хороший добрый мальчик. У него тоже небольшое расстройство памяти, но он тебя почти помнит. И ты его узнал, именно поэтому и говорил, что он должен остаться, и описывая его, сравнивал с Ричардом. То есть почти вспомнил. А я помню точно. И Алиса говорит, что я прав. Этот ребенок – Рэнди. Он на первом этаже.

Вдох. Выдох.

– Фома, ты работаешь ангелом по совместительству? – спросил Руслан.

– Почему по совместительству? Может быть это основное место работы, – ответил Томас Халлик.

– А как же пиво?

– Пиво для маскировки.

6. Красавица – офицер

Другой Томас, по фамилии Форш, в своём кабинете с утра скучал.

Существование его и работа стали не так интересны, как бы он хотел. Может быть, потому что сегодня всё было очень спокойно, а возможно наступил и сказывался кризис среднего возраста; краски профессиональной жизни поблекли, с женой Форш давно развёлся, единственный его сын вырос и был отпущен в полное чудных открытий студенчество. А между тем Томас Форш был ещё молод, вполне хорош собой и готов к приключениям.

Зашедшая в кабинет девушка вызвала улыбку. Эффектная брюнетка. Он прямо увидел в ней красавицу-офицера в униформе, с прекрасным послужным списком и киношной внешностью, как раз подходящей для того, чтобы играть в полицейском сериале красавицу-офицера. Смелый взгляд, великолепная осанка, и грудь тоже хороша.

Очень молодая девушка. Никакого опыта еще нет, но…

Безусловно, сейчас девушка положит на стол досье, и там будут свидетельства высокого уровня физической подготовки, может быть даже отличные показатели каких-нибудь специальных навыков, считающихся полезными в их ведомстве. Например меткости, или скорости реакции, а может пометка о том, что у девушки за спиной несколько лет занятий айкидо, или даже рукопашным боем. А как же иначе?

Такой человек – просто находка для любого подразделения, а для него сегодня – повод развлечься, ибо скучно.

– Присаживайтесь, красавица.

Ну вот. Немножко девушка смутилась. А что она думала? К ней будут обращаться «солдат Джейн»?

Она поздоровалась, представилась, села напротив, положила на стол досье.

– Отлично, Лейла Джейк. Какое интересное совпадение. Я тут кино вспомнил, солдат Джейн называется. Похоже ведь. Ну да ладно, к делу. Поговорим о Вашей личной жизни.

Говорят, что хорошее самообладание, это когда вместо того, чтобы повысить голос человек медленно поднимает бровь. Лейла подняла бровь.

– Именно о личной жизни, – подтвердил её сомнения Форш.

– Какое это имеет отношение к службе и тестам на профпригодность?

«Смелая такая девица, сразу вопросы задавать.»

– Прямое, милая девушка, я тут сижу не потому что имеются лишние бюджетные деньги, а чтобы выявлять у служащих психологические качества и состояния, препятствующие возможности несения ими службы, понимаете. А личная жизнь, особенно у женщин…

– Конечно влияет на эти состояния, – закончила за него девушка, – Давайте перейдем к тестам.

«Ну прям уже командир. Молодых курсантов будет строить на раз, пока они смотрят на её грудь.»

– В нашей конторе инновационные методики тестирования, возможно Вам не знакомые. Поэтому тест уже начался, – пошутил Форш. – Будьте внимательны и осторожны. Итак, я слушаю рассказ о личной жизни.

– Я не собираюсь в ближайшее время заводить семью и детей, а так же делать что-либо мешающее работе.

Томас продолжал атаку:

– И безусловно, у вас есть подходящий рыцарь, который одобрил такое решение.

Девушка и тут ответила спокойно:

– В настоящее время такого нет, но если он появится, я смогу контролировать чувства.

– Как пафосно звучит! – Форш откинулся на спинку стула. – Вспыхнет пламенем в груди любовь, а Вы её тут же приметесь контролировать.

Лейла Джейк молчала, глядя на него красивыми черными глазами. Страсть хорошо бы читалась в таких глазах.

Он поднялся, подошел ближе и присев на стол, чтобы быть выше, наклонился и начал вкрадчиво:

– Вот встречается Вам внезапно, в соседнем кабинете, или на улице неподалеку мужчина в полном расцвете сил, такой же привлекательный как я, и говорит: Милая! Ты пленила мое сердце! Ты прекрасна! Печь пирожки нашим детям и заботиться о домашнем уюте – это намного больше подходит тебе, чем состариться, гоняя наркоманов и мелких бандитов по неблагополучным кварталам. Оставь свой кольт на тумбочке в прихожей, давай предадимся страсти.

Томас смотрел за реакцией. Ни один мускул на лице девушки не дрогнул.

Лейла ответила коротко:

– Вы не в моем вкусе.

– Ах, зачем же так сразу переходить на личности, предположим такую речь произнесет жгучий брюнет. Или Вам нравятся высокие голубоглазые блондины?

– Мне нравятся психологи, которые нормально делают свою работу, – сказала Лейла.

– Скажите лучше, что Вам нравятся психологи, которые не делают свою работу, не задают вопросов, и на основании поверхностных и формальных тестов, выдают нужные заключения. Я не такой, – Форш улыбнулся.

– Задавайте Ваши вопросы, – недовольно согласилась Лейла.

– Любые? – уточнил Форш, – Или только те, которые Вы считаете нормальными?

– Любые.

Она приготовилась отвечать спокойно. Форш предположил, что она внесла его в список тех психологов, которых при случае надо пристрелить, за вредность и циничное отношение к людям.

– Вам нравятся жгучие брюнеты или голубоглазые блондины? – спросил с серьезным лицом Томас Форш, шатен.

– Главное, чтоб человек был хороший.

– Отвечайте, пожалуйста, чётко на поставленный вопрос.

– Брюнеты.

– Плохо, – веселясь про себя заключил Форш. – В патрулируемых районах большинство преступников брюнеты. А добропорядочные граждане часто блондины. Я не смогу дать Вам положительного заключения. Сожалею.

На лице девушки поднялись сразу две брови.

Форшу было весело. Но он с серьезным видом вернулся за стол и открыл её досье. Прекрасные показатели физической подготовки. Хорошая характеристика. Одна. Данные о семье, отец работал в силовых структурах, погиб. Печально… дочь своего отца. Идет продолжать правое дело, может быть даже мстить. А что мать? А мать умерла очень давно, еще более печально. Конечно же, при отсутствии материнской заботы девочку отдали не в танцы, и не в кружок вышивания. И теперь она обладает хорошо поставленными ударами, просто чудесно. Этот вид и образ «красавицы-офицера» – маска. А под ней ребенок. Но офицер может получиться хороший. Для таких сослуживцы становятся семьей, такие искренне преданы делу и без остатка отдаются работе. Надо только немного поддавить то, что внутри.

– Примите мое приглашение пообедать вместе, Лейла, – немного человечнее сказал Томас Форш. – Я расскажу Вам в неформальной обстановке кое-что. А потом, если Вы примите решение продолжать, мы проведем все необходимые тесты и Вы, вполне вероятно, получите положительное заключение.

– Для этого обязательно надо идти с Вами обедать?

– Поверьте, пообедать с мужчиной, просто пообедать, очень нужный навык. И для выбранной профессии тоже. Судя по Вашему характеру, Вас не устроит простое патрулирование улиц, захочется карьерного роста, сложных расследований, рискованных спецопераций, и мало ли где и с кем по долгу службы придется встречаться и обедать, так что решайтесь.

Она ответила с достоинством:

– Хорошо.

7. Кто мы? Откуда мы пришли? Куда идем?

– Кто мы? Откуда мы пришли? Куда мы идем? – я развлекалась на факультативе по философии, мне казалось тогда, что это бред и всё понятно и так; а оказалось, что философы не зря классифицировали вопросы про жизнь. О смысле жизни, о её сути, о принципах. Кант это делал, кажется, и другие тоже. Не помню, не могла я тогда представить, что окажусь на перекрестке миров, то есть в аэропорту, одна, без осознания куда идти. По уши в экзистенциализме и абсолютно без понятия что делать. Мне даже было страшно. А ты смелый, наверно скоро этот морок рассеется и память у всех станет ясной. Хорошо, что Фома тебя так быстро нашел.

Рэнди пил чай. Алиса сидела напротив. Альдо наблюдал со стороны. Аня поставила на стол горячие бутерброды.

Руслан медленно спустился со второго этажа в сопровождении Халлика.

– Я думаю, тёмные специально распылили какой-то забывательный газ, – сказала Алиса, – чтобы нам всем было сложнее найтись.

***

Очень поздним вечером, после первой неловкости, извинений, объятий, принятия и радостных ощущений от семейного ужина; после того, как в детской, за неимением других удобных помещений, организовали ещё одно спальное место; после укладывания мелких и старшего спать, долгого сидения у кровати, Руслан спросил Халлика:

– Почему ты не сказал мне раньше?

– Ты не спрашивал.

– Ты знал, что есть ребенок, которого рядом нет.

– Позвольте, всё последнее время ты был занят всякой всячиной и старшие дети жили совершенно самостоятельно. Я думал, он спокойно учится во Франции. Ты же не отчитывался мне по поводу того, регулярно ли тебе звонят твои дети или они вообще пропали.

– А я не помнила, – грустно сказала Алиса, – про Мяу помнила, а про Рэнди нет. Мы с ним не пересекались особо раньше.

– Я говорил тебе, что большой дом – не просто так, – сказал Руслан. Были ещё дети.

– Приёмные.

– Какая разница, Фома, перечисляй всех.

– Печаль в том, что я тоже не помню всех. Было два пацана, повёрнутых на лошадях, и девчонка – спортсменка. Светловолосая, вряд ли твоя. И может быть кто-то ещё. Пацаны тоже были не твои, один вроде вообще просто у тебя жил, – сказал Халлик.

– Бред какой-то, – Руслан был в шоке; понимать, что он абсолютно не помнит таких важных вещей, было ужасно.

– Не бред. Это был приемный ребенок Даджани, – сказала Алиса. – Раньше он жил у нас. Он плохо видел.

– Мне кажется, я тихо схожу с ума.

– Успокойся. Может быть на это и рассчитано. Чтобы все запутались; перестали доверять себе и друг другу, сходили с ума с разной скоростью. Тебе ведь всё верно подсказало твое сердце про Рэнди. И подскажет про других. Надо просто успокоиться, расслабиться, дать сердцу говорить; и собрать для начала всего семь волшебников. Вот спроси сейчас Фому как он нашел Рэнди, он тебе ответит, что ПРОСТО поехал и СЛУЧАЙНО нашел.

– Фома?

– Я просто поехал…

– Видишь, фокус в состоянии, важно знать, как попасть в это «просто», чтобы «просто поехать, просто встретить, просто найти», это нельзя сделать, когда напряжение избыточно.

– И как попасть в это «просто»?

– Расслабиться, поймать волну; тебе – выспаться для начала.

– Как, Алиса? Если я каждый день узнаю что-то настолько для себя новое? Я не помню что со мной было, с кем я жил, не помню детей, ни родных, ни приемных; вокруг всё меняется, как я могу расслабиться?

– Вопросы из серии «надо ли спать на войне, или подождать пока всё закончится» и «как сохранить боеспособность», – серьёзно сказала Алиса.

Альдо, стоявший рядом, хмыкнул.

– Ты всегда так рассуждаешь?

– Это не я, – отмахнулась Алиса, – но у меня есть предложение – сверить реальности. Прям табличку составить. Посчитать волшебников, приемных детей, друзей, всех. Спросить у всех. Но при этом понимать, что память носителей, то есть нас, частично испорчена, и стопроцентной гарантии нет. Каждый может что-то забыть или ошибаться.

– Документы могут быть изменены, – вставил Халлик. – Как у Рэнди, у него в паспорте другая фамилия.

– Документы – это детский сад, документы поменять легко, у нас даже пространства могут быть изменены. Как вилла Даджани, её нет ни в наличии, ни на карте, хотя я была там три месяца назад. И тела могут быть изменены. Как у Мяу и Риты.

– Интересный у вас детектив, – озабоченно сказал Альдо. – И как вы планируете узнавать людей?

– «По улыбке, и по цвету глаз», как в русской песенке поётся; итальянская песня про это тоже есть, – Алиса вернулась в романтическое настроение.

– Но ты ведь понимаешь, что состояние человека может поменяться, будет не до улыбок, и раз уж меняются тела, чего я правда пока не могу понять, цвет глаз поменяется тоже.

– Ясен пень! Это же образно. Ежу понятно, что узнать можно только по внутреннему ощущению. Ничего внешнего. Тебе надо курс из русских сказок. Узнавание там – это стандартное задание для героя.

Альдо задумался, потом пошутил:

– Мне может уволиться, пока не поздно.

– Уже поздно, – засмеялась Алиса, ты опоздал на пару жизней, но ты можешь; хотя вряд ли ты захочешь жить без такой весёлой компании и без сказки.

– То есть все ЭТО уже не игра, а сказка? Что-то я не понимаю, что я делаю в сказке.

– Всё ж просто; ты тоже ищешь волшебника!

Приход наш и уход загадочны, – их цели

Все мудрецы земли осмыслить не сумели,

Где круга этого начало, где конец,

Откуда мы пришли, куда уйдём отселе?

«Рубаи» Омар Хайям