Ты моя жена. Настоящая

Вот так, девочка. Вот так.

– А теперь, тебя отвезут домой, – говорю я.

– Я не скажу тебе адрес, – упрямится она.

– Свой адрес я и так знаю, – усмехаюсь. – Иди, дома вечером поговорим.

– Подожди, ты думаешь, я к тебе поеду?! – вспыхивает она. – Ну, знаешь ли…

– Не забывай, Василиса, у нас договор, – напоминаю спокойно. – По нему ты должна жить в моем доме. Хочешь нарушить его? Хм. Вернее, ты уже его нарушила. Мне выставить неустойку?

Молчит.

Стоит, насупившись.

– Я не верю тебе, – говорит, сузив глаза. – Я видела документ о разводе. Видела!

– Он был не настоящий. А ты поверила. Сбежала. Глупенькая маленькая девочка.

Тянусь к ней рукой, но она отступает. Не дается.

– Я заплачу неустойку, – говорит серьезно.

– Денег не хватит.

– Займу. Мне обещали. Я не буду с тобой жить, Давид. Не буду. Как еще тебе это донести?

Глава 5
Василиса

В следующее же мгновение Давид оказывается рядом. Обхватывает меня за талию и прижимает к себе.

– Я не дам тебе развод, – шепчет в самое ухо. – Смирись, Василиса. Тебе придется терпеть меня.

Усмехается, заправляя волосы мне за ухо.

Наклоняется. Я уворачиваюсь от его губ, вызывая у него усмешку.

И тут раздается звук пожарной сигнализации. Вижу, как в глазах Давида вспыхивает тревога. Он быстро отпускает меня и хватается за телефон.

– Где? Выводи всех!

Кладет трубку и тянет меня за руку.

– Что случилось, Давид? – спрашиваю я.

– Быстрее! Потом все! Пошли!

Он буквально силой тянет меня за собой. Я едва успеваю перебирать ноги.

Мы выходим из комнаты и я остро ощущаю запах гари. Но дыма нет.

– Давид! – шепчу испуганно. – Это пожар? Господи…

– Успокойся! – кидает он мне и ведет куда-то.

К лестнице. Но снизу уже вовсю валит густой черный дым. Остается какой-то пролет и он будет наверху. На нашем этаже.

Я в панике отскакиваю от Давида, пытаюсь вырвать свою руку, но чувствую лишь, как сильнее сжимаются его пальцы. И он опять тянет меня куда-то.

Доносятся звуки сирены. Пожарные!

– Давид, мне страшно, – шепчу я. – Мы умрем?

– Еще чего! – вижу, что он пытается улыбнуться.

Тянет меня в другую сторону. Дергает какую-то дверь и мы оказываемся на пожарной лестнице. Тут еще дыма не так много.

– Быстро! – кричит Давид.

Я кое-как перескакиваю через ступеньки. Страшно. Очень страшно. Дым становится все гуще и гуще.

– Давид, я боюсь, – чуть не плачу.

– Тихо, Василиса. Я с тобой.

После этих слов хватает меня на руки.

– Держись!

И я обнимаю его за шею. Закрываю глаза от страха. Сама прижимаюсь к Давиду.

– Блять! – кричит Давид. – Сука!

Хочу повернуть голову туда, куда устремлен его взгляд, но он рукой прижимает мое лицо к своей груди.

– Не смотри! – рычит зло.

Я слышу стук его сердца. Носом утыкаюсь в рубашку. Замираю.

Потом чувствую, как Давид накрывает мое лицо пиджаком и, матерясь, быстро бежит.

Становится жарко. Очень жарко. Но я ничего не вижу. И не пытаюсь. Мне страшно. Пусть лучше я буду видеть перед собой белоснежную рубашку Давида и ощущать его запах.

Потом до меня доносятся голоса. Мат, крики, звуки сирены.

Когда открываю глаза, то обнаруживаю себя на носилках. Вокруг белые халаты.

– Давид? – оглядываюсь по сторонам, но его нигде нет.

Пытаюсь встать, но мне не дают.

– Нельзя. Лежите.

– Мужчина? Давид? Где он? Он меня вынес. Где?

– В машине. Сознание потерял, – равнодушно отвечает молоденькая девушка в белом халате. – Лежите.

– Что с ним? – не унимаюсь я. – Он жив?

– Рад, что ты так переживаешь за меня, – теплая знакомая рука ложится мне на волосы.

– Давид! – резко оборачиваюсь. У него на лице ссадины и рука перебинтована.

– Что с тобой? – мне сложно скрыть волнение.

Несмотря на возмущение врача, встаю.

– Давид? – вопросительно смотрю на него. – Что с рукой? – едва касаюсь.

– Ничего страшного, – он улыбается.

– Так, вы почему из машины вышли? – к нам подходит еще один врач. Обращается к Давиду. – В больницу едем!

– Все в порядке со мной. Не поеду я в больницу, – отвечает Давид.

– Отказываетесь от госпитализации?

– Да.

– Подпишите тогда.

Давид быстро ставит свою подпись и опять смотрит на меня.

– Испугалась?

Я оглядываю здание. Снаружи оно несильно пострадало. Похоже, вовремя потушили внутри.

– Что случилось, Давид? Пожар? Почему?

– Ну, с этим будет следствие разбираться.

– Ты так спокоен, – удивляюсь я. – Это же твой центр. И он горел. Там же повреждения, ущерб.

– Страховка все возместит, Василиса. Скажи лучше, – наклоняется ко мне, – ты прямо по-настоящему за меня переживала?

– Ну, было бы странно, если бы я не спросила, где ты, – пожимаю плечами.

– Ну что, спаситель? – к Давиду со спины подходит пожарный и хлопает его по плечу. – К награде представлять тебя?

– Какой еще награде? – поворачивается к нему Давид.

– За спасение, – пожарный кивает в мою сторону. – Грамотой наградим! В газете напечатаем.

– Спасибо, конечно, – вижу, что Давид недоволен. – Я хотел бы инкогнито остаться.

– А награда? – интересуется пожарный.

– А награду я рассчитываю получить в другом виде, – улыбается Давид и многозначительно смотрит на меня.

Зря беспокоилась. С ним все в порядке.

Пожарный жмет ему руку и оставляет нас одних.

– Ну что? Поехали? – вдруг спрашивает Давид.

– Куда? – не понимаю я. – Домой?

– В ресторан, Василиса, – он берет меня за руку.

– Ты что? Спятил? Только что пожар был! Какой еще ресторан?!

– Какой-нибудь тихий и где вкусно готовят. Я знаю такой, – как ни в чем ни бывало говорит он.

– Ты серьезно, Давид? – смотрю на него.

Может, ссадины-то на лице неспроста? Может, его по башке ударило?

– Я, между прочим, тебя спас, – говорит Давид и тянет меня за руку к машине. – И вот награду заслужил. Слышала?

– Грамоту? – улыбаюсь я.

– Ну, я рассчитываю на нечто другое, – приподнимает одну бровь.

– На что это? – забираю свою руку, останавливаюсь и складываю руки на груди. Стараюсь строго смотреть на него.

– Не на людях же, Василиса, – укоризненно смотрит на меня. – Пойдем, я озвучу тебе свои желания наедине.

– Давид, почему ты так спокоен? – спрашиваю я, когда он, взяв меня за руку, ведет к машине. – Это же пожар. А если бы мы погибли?

У меня до сих пор сердце замирает от страха.

– Я же не дал нам погибнуть, – отзывается Давид. – Со мной ты в безопасности. Но только со мной. Садись, – открывает переднюю дверь.

– А куда это мы поедем? – спрашиваю я, не торопясь сесть в машину.

– Домой, – как ни в чем ни бывало отвечает Давид. – Куда же еще? Переодеться надо, душ принять. А потом и поговорим.

– Ясно, – киваю я. – Вот эти твои «поговорим» обычно до разговоров и не доводят. Нет, Давид, я домой поеду. Вика, наверное, уже волнуется.

Вижу, как Давид недовольно сжимает губы.

– Хорошо, – произносит вслух. – Отвезу тебя домой. К тебе домой. Садись.

– Василиса, – говорит Давид уже в машине, – ты, мне кажется, не до конца понимаешь, в какую задницу попала. Ты в опасности. Понимаешь? – поворачивается и быстро смотрит на меня. – Я могу тебя защитить. Только я.

– Хм, – задумчиво произношу я, – это что-то новенькое. То есть я должна поехать к тебе не из-за договора, а ради защиты? И ради этого же раздвинуть ноги?

Давид усмехается. Паркуется возле дома, в котором мы с Викой сейчас живем.

– Ну, заметь, тебе же нравилось это делать. Давай, по-честному? Нравилось?

– У меня был выбор?

– Ты кончала, Василиса. Со мной кончала. Помнишь же, как ахуенно было? Такое не забывается.

– Я притворялась, – знаю, что, наверное, это очень обидно слышать, но не могу удержаться.

Давид лишь смеется.

– Ты еще и врушка. Думаешь, я не могу определить, когда баба кончает по-настоящему, а когда притворяется? Ты – плохая актриса, Василиса. И кончала ты по-настоящему.

Его самоуверенность просто бесит.

Сжимаю руками виски.

– Что? – обеспокоено спрашивает Давид. – Василиса, что? Тебе плохо?

– Голова кружится и тут колет, – показываю на левую грудь.

– Надо было в больницу тебя отправить! – Давид бьет по рулю ладонями.

Я молчу в ответ, а потом запрокидываю голову на бок.

– Василиса? – Давид берет меня за подбородок и слегка трясет.

– Василиса? – зовет меня, я не отзываюсь. – Черт! Угорела, все-таки! Суки! Убью найду! Сейчас, девочка, сейчас.

Приоткрываю глаз и вижу, как Давид тыкает в телефон.

Ладно, хватит с него.

– Ну что, хорошая я актриса? – спрашиваю с улыбкой, поправляя волосы.

Давид медленно поворачивается ко мне. Отбрасывает телефон на панель. В его глазах зарождается нечто, чего я начинаю бояться.

Молча он кладет ладонь мне на шею и слегка давит.

– Маленькая сучка, – буквально цедит сквозь зубы, – играть со мной вздумала?

Наклоняется и его лицо совсем близко.

– Не зли меня, девочка.

А я задыхаюсь. Но не от его ладони у меня на шее. От запаха. Вернее, от вони.

– Извини, – говорю, зажимая нос пальцами, – но ты пахнешь как подгоревший шашлык.

– Хм, – Давид как-то сразу расслабляется и на лице появляется улыбка, – не самый плохой аромат. Я пахну мясом.

– А я вегетарианка, – отворачиваю лицо, потому что Давид наклоняется еще и его губы почти касаются меня.

– Смотри, до чего без меня докатилась, – ухмыляется он. – Помнится по утрам ты резво бутерброды уплетала. С колбасой бутерброды. Василис, – поворачивает мое лицо к себе и смотрит прямо в глаза, – я соскучился. Поехали домой. Попробуем еще раз. Сначала.

– Для чего, Давид? – спрашиваю теперь уже серьезно. – Ради акций этих? – смотрю пристально. – Ты развелся со мной, Давид. Хотя обещал, что не сделаешь этого никогда. Я уже поверила тебе раз. Пусти. Дай мне выйти.

Толкаю его от себя и он послушно отступает. Не давит. Садится на свое сиденье.

– Ты моя жена, Василиса, – говорит, уткнувшись взглядом в руль.

– Договорная, Давид, – напоминаю я. – Это все была игра. Я не хочу больше. Не хочу.

Открываю дверь и выхожу. Давид не удерживает меня. Так и сидит, вцепившись в руль и не сводя с него взгляда.

– Спасибо тебе, Давид, – говорю я, прежде чем закрыть дверь. – За спасение спасибо. Можешь не волноваться – акции продавать не буду. Пока.

И, так и не дождавшись от него ответа, захлопываю дверь и забегаю в подъезд.

Открываю дверь в квартиру своим ключом. До меня доносятся какие-то шорохи, скрипы, шепот. Кто там? Иду в комнату и навстречу мне выскакивает Вика. Запахивает свой халатик. Волосы взъерошены, щеки горят.

– Ты чего так рано? – спрашивает, хватая меня за руку. – Пошли на кухню. Тебя ждала ужинать.

И тянет меня за руку за собой. На кухне садимся за стол и Вика заботливо наливает мне чай. Приятно. Но странно.

И тут в дверях появляется Максим.

– Привет, – улыбается и тоже садится за стол.

Я смотрю то на него, то на Вику.

– Я не знала, что ты здесь.

– Зашел проведать, как вы тут.

Вика и ему наливает чай. Они переглядываются.

– Вик, – говорит Максим, – выйди. Нам с Василисой поговорить надо. По делу.

Вика не возмущается. Едва заметно улыбается в ответ и уходит.

– Уже знаешь, наверное? – Максим обращается ко мне, как только за ней закрывается дверь.

– Что? – не понимаю я.

– Пожар в центре Давида. По всем новостям. Не слышала разве?

Решаю не говорить пока, что я там была.

– Слышала, – киваю. – К счастью, без жертв. Вроде.

– Да-да, никто особо не пострадал. Ну, кроме тебя.

Изумленно смотрю на него. Он что? Знает?

– Это Давид поджог устроил, – вдруг произносит он.

– Что? – я хлопаю глазами. – Что ты говоришь такое, Максим? Зачем ему это? Это же его центр. Ущерб, убытки…

– Убытки покроет страховка, – говорит Максим с ухмылкой. – У него все просчитано. На несколько ходов вперед.

– Но зачем ему это? Не понимаю…

– Конечно, не понимаешь, – улыбается Максим. – Доверчивая ты и неопытная. Вот сейчас, после пожара, ты не сможешь продать свои акции. Никому. Пока следствие не будет закончено и страховая не разберется.

Я задумываюсь.

– Он все просчитал, – говорит Максим. – Тянет время. Наверняка, у него уже есть план, как соблазнить тебя. Спасти, например, от чего-нибудь или кого-нибудь. Наобещать. Тебе надо быть осторожной, Василиса. Очень осторожной. Давид хитрый и за свои деньги переступит через кого угодно.

Глава 6
Василиса

– Максим, слушай, – говорю я. – А мы с Давидом в разводе?

Мне до сих пор не дает покоя бумага, которую показал мне Давид. Получается, что мы и правда все еще женаты? Как узнать? У Давида спрашивать – не вариант. Я не верю ему.

– Конечно, в разводе, – ничуть не сомневаясь, говорит Максим. – Ты разве не видела свидетельство о расторжении брака?

– А откуда ты знаешь, что я его вообще видела? – его слова кажутся мне подозрительными.

– Ну, – он неопределенно пожимает плечами, – наверное, видела. Или нет?

Не отвечаю. Отворачиваюсь. Думаю.

– Зря ты мне не доверяешь, – вдруг говорит Максим. – Я ведь уже помог тебе.

– А зачем, Максим? Зачем ты все это делаешь? Вы же друзья с Давидом. Или?

– Были друзья, Василиса, были. У меня есть причины так поступать. Поверь мне. Давид не только тебе жизнь испортил.

На кухню возвращается Вика и Максим не договаривает.

– Закончили? – спрашивает сестра.

– Да, – Максим встает и прощается с нами.

Мы с Викой ужинаем.

– Слушай, Василис, – произносит она, прерывая долгое молчание, – я спросить хотела.

Вопросительно смотрю на нее.

– Как тебе Максим? Ну, как мужчина?

– Никак, – говорю честно.

Вика облегченно выдыхает.

– Подожди, – хмурюсь я. – Ты что? С ним? Подожди. А Артур?

– А что Артур? – спокойно произносит Вика. – Было и прошло. Мне Максим нравится.

– А мне нет, – говорю честно.

– Ты что? Он же спас тебя! С акциями помог! Давид, что ли, твой лучше?

Я не отвечаю. В этом споре нет правых. Каждый останется при своем мнении. Поэтому и спорить бесполезно.

– Ладно, ты же меня все равно не послушаешь, – примирительно говорю я. – Просто будь осторожна.

Вика лишь смеется в ответ.

На следующий день решаю немного прогуляться и выхожу из дома с наушниками в ушах. Иду, стараюсь не думать обо всем, что произошло. Я устала от этих мыслей.

И тут меня кто-то берет за руку. Резко оборачиваюсь.

Арсен. Мы виделись пару раз всего. Максим меня познакомил с ним. Сказал, что он поможет с акциями этими.

– Привет, Василиса, – улыбается он мне.

– Привет, – отвечаю и перевожу взгляд на мужчину, который подходит к нам. Он явно старше нас. Серьезный и взгляд такой жесткий.

– Здравствуйте, Василиса, – и голос у мужчины жесткий, хотя сейчас он и пытается изобразить улыбку на лице. – Меня зовут Исмаил. Можем мы поговорить с вами?

Смотрю на Арсена.

– Не бойся, – улыбается он. – Ничего страшного с тобой не случится. Я же уже помог тебе. Вон кафе, – кивает на вывеску, – пошли, просто посидим, кое-что обсудим.

– Ладно, – соглашаюсь. У меня нет причин отказываться.

В кафе я ничего не заказываю.

– О чем вы хотели поговорить? – спрашиваю сразу же.

– Итак, – произносит мужчина, – я Исмаил. Отец Амины.

Имя знакомое. Нет. Но все надежды разбиваются следующей фразой:

– Девушки, которая станет женой Давида, вашего уже бывшего мужа.

Опускаю взгляд и упираюсь им в стол.

– Я знаю, что у вас был не настоящий брак, – продолжает мужчина. – Давид и Амина должны пожениться совсем скоро. Но… Есть одно «но».

– Какое? – поднимаю на него взгляд.

– Вы, – прямо говорит он. – Мне не нравится, как ведет себя Давид ни с вами, ни, тем более, с моей дочерью. На двух стульях не усидишь. И выбрать он должен Амину.

– А я причем? – спрашиваю я.

– Не давайте ему надежду.

– Я не понимаю, – хмурюсь я и перевожу взгляд с Арсена на отца Амины и обратно. – Что вы от меня хотите?

– Я куплю ваши акции, – заявляет отец Амины. – Сразу же как закончится следствие о поджоге. Куплю по хорошей цене. Выше, чем кто-либо предложит вам.

– Но я не планировала их продавать, – говорю упрямо.

– Пока у Вас есть эти акции, Давид не оставит вас в покое. Вы же хотите зажить спокойной и безбедной жизнью? Без Давида. Он же причинил вам боль.

– Откуда вы знаете? – я опять смотрю в стол.

Как же неприятен этот разговор!

– Это так. Я знаю. Поверьте, Василиса, вас никогда не примет его семья. Потому что… вы другая. И Давиду нужна другая. Та, которая примет его таким и будет прощать.

– Вы о своей дочери? – поднимаю на него взгляд.

Кивает

– И вас как отца это устраивает? Вы же о своей дочери! – и почему я так возмущаюсь?

– Она готова к этому. И Давид перебесится. Нужно лишь время. Молод еще он. А молодости многое можно простить. Но речь не об этом. Василиса. Я предлагаю вам сделку. Выгодную сделку. Получив деньги, ты сможешь забыть о работе до конца своих дней. Сможешь уехать, куда захочешь.

– Мне надо подумать, – неопределенно говорю я, отворачиваясь.

– Конечно. Я не тороплю тебя с решением. Тем более, что следствие в самом разгаре. Вот моя карточка, – кладет передо мной на стол визитку. – Ну, и у Арсена есть мои данные. Надумаешь – дай знать. Все оформим правильно.

Он встает.

– Да, – говорит, как будто что-то вспомнил, – Василиса.

Ждет, пока я подниму на него взгляд.

– Не вздумайте играть. Я рассчитываю на вашу честность и порядочность.

Я ничего не отвечаю, но ему и не нужен мой ответ. Ведь это скорее угроза, чем просьба. Это я отчетливо понимаю.

Отец Амины уходит первым. Мы остаемся с Арсеном одни.

– Какие планы на сегодня? – спрашивает он.

– Обдумать столь заманчивое предложение, – бурчу я.

– Хм, неплохо-неплохо, Василиса. Через пару годиков станешь акулой бизнеса с таким усердием. А, может, поужинаем? У меня новый ресторан открывается. Презентация сегодня. Я приглашаю.

– Нет, Арсен, спасибо. Одна хочу побыть.

– Понимаю. И не настаиваю. Тебя отвезти куда?

– Нет, я прогуляться хотела.

– Ок, – смотрит на часы. – Если что, звони. Я всегда рад помочь. Подумай над предложением Исмаила. Человек серьезный. Слова на ветер не бросает. Хорошие деньги даст, Василиса.

– Я же сказала, что подумаю, – произношу недовольно.

– Ну, вот и молодец. До встречи! Вике привет! – подмигивает мне.

Дожидаюсь, когда он исчезает из вида, и тоже иду на выход.

Настроение испорчено. Разговор с отцом Амины окончательно поверг меня в уныние. Втыкаю в уши наушники и врубаю музыку. Засунув руки в карманы шорт, иду, не глядя перед собой.

Хочу понять, что меня больше всего расстроило? Планы отца Амины? Его жесткий тон? Нет. И в голове как ответ на мой вопрос звучит: «Давиду нужна другая».

Почему так обидно? Потому что правда. Отец Амины озвучил то, о чем я лишь думала.

Тру нос пальцами и чуть не попадаю под машину. Отскакиваю назад. Кто-то явно неадекватный подрезал меня на переходе.

Дверь открывается и из машины выходит Давид.

– Ты что?! Спятил?! – кричу я на него, вынимая наушники.

– А ты оглохла? – улыбается он и присаживается на капот машины. – Кричу-кричу, сигналю, хоть бы голову повернула.

– Зачем? – пожимаю плечами. Прихожу немного в себя и хочу обойти его. Но он делает шаг в ту же сторону.

Смотрю ему в глаза.

– Я за тобой вообще-то приехал, – говорит Давид, чуть улыбаясь.

– Не помню, чтобы мы договаривались, – отвечаю я. – Мне пора.

– И куда же ты спешишь?

Я лишь фыркаю и, все-таки, обхожу его. И только собираюсь опять воткнуть наушники, как слышу стон. Оборачиваюсь. Давид стоит, облокотившись на машину, и держится за голову.

– Что, Давид? – спрашиваю я.

– Ничего-ничего, иди. Тебе пора, – и опять стон.

Ну, не брошу же я человека, которому явно плохо. Может, у него последствия от угара? Или удара? Рука, вон, до сих пор перевязана. Правда, держится он не за нее, а за голову.

Подхожу к нему.

– Давид? Может, врача вызвать?

Он молчит.

Достаю телефон.

– Не надо врача, – говорит он, не поднимая взгляда на меня. – Сейчас лучше станет. Домой поеду.

Идет к двери.

– Погоди, – волнуюсь я. – А вдруг тебе по дороге плохо станет? Тебе нельзя за руль.

– Все нормально будет, Василиса. Но мне приятно, что ты переживаешь за меня, – слабая попытка улыбнуться.

– Ладно, – вздыхаю я. – Я с тобой поеду. До дома. Потом такси вызову.

– А как же дела? Тебе же пора было куда-то, – уже веселее говорит Давид.

– Вот, если мы сейчас же поедем, то я еще могу успеть.

Давид наблюдает, как я обхожу машину и сажусь на пассажирское сидение.

Тоже садится.

– Тебе уже лучше? – замечаю явные признаки улучшения на его лице. Похоже, зря я, все-таки, поехала с ним.

– Да, – слабо говорит он и опять хватается свободной рукой за голову.

– Надо врача вызвать, Давид. Вдруг что-то серьезное?

– Обязательно вызову, Василиса. Обещаю. Вот из дома и вызову.

Смотрю в окно. Хм, странно. Почему-то мне кажется, что мы едем не к Давиду домой. Кошусь на него.

В конце концов, оказываюсь права.

Давид привозит меня на какое-то… поле?! Но на поле этом не урожай зерновых.

– Где мы? – строго спрашиваю я. – Куда ты привез меня? Давид!

Он улыбается. Точно у него голова болела?

– Ты обманул меня! – стучу его в плечо.

– Ай, Василиса, эта рука еще не зажила! – жалобно произносит он.

Блин! И правда ударила его по перевязанной руке.

– Прости, – цежу быстро. – А теперь отвези меня назад. В цивилизацию. Обманщик. Ты как был вруном, так им и остался.

– Обманул, да, – спокойно произносит он, проводя пальцам по подбородку. – А как иначе тебя заманить? Как, Василиса? Ты же упрямая. Ведь не пошла бы со мной? Не пошла.

– И правильно бы сделала. Куда ты привез меня?

– Открытый кинотеатр, – подмигивает мне. – Смотри!

Показывает в сторону и там вспыхивает огромный экран.

– Это что? Кино будут показывать? – мне сложно скрыть восхищение. Я никогда не была в таких кинотеатрах. Мой максимум – небольшой кинозал в торговом центре. – А какое кино?

– Не знаю. Какая разница?

– Давид!

Оглядываюсь по сторонам. Как раз подъезжают другие машины. Но близко друг к другу никто не встает.

– Можем на лужайке расположиться, а можем в машине остаться, – Давид слегка, как будто случайно, проводит пальцем по моей ноге.

– На лужайке, – твердо произношу я.

Давид вздыхает.

– Хорошо.

Хм. Какой-то подвох. Точно. Слишком как-то быстро он согласился.

– Выходи.

Давид тоже выходит и идет к багажнику. Я заворожено смотрю на яркий экран. Там как раз идет заставка. Подходит Давид, расстилает на траве плед.

– Прошу.

Я стою и внимательно смотрю в эти синие улыбающиеся глаза.

– В чем подвох? – спрашиваю.

– О чем ты, Василиса?

– Все как-то странно… Что ты задумал?

Давид усмехается.

– Не могу я собственную жену пригласить посмотреть кино? Что странного? Вот кино, – показывает на экран. – Вот люди, – теперь машет в сторону остальных зрителей. – Все невинно, Василиса.

Еще раз пристально смотрю на него и сажусь на плед.

– Ладно.

– Сейчас, – Давид отходит и возвращается с какой-то сумкой. Садится рядом, совсем близко. – Давай, Василиса, отметим наше примирение, – говорит, доставая из сумки вино и бокалы. Корзинку с фруктами.

– Ты за рулем, Давид, – напоминаю ему.

– Вино безалкогольное. Не переживай.

Подает мне бокал.

– Так вот. За примирение!

– Не помню такого события в своей жизни, – замечаю я. – Поэтому просто выпью за твое здоровье. Чтобы голова не болела.

– Ну, я не возражаю, – усмехается он. Чокается со мной и внимательно следит, как я отпиваю.

– Ты туда ничего не подсыпал? – смотрю на него с подозрением. На вкус, вроде, ничего не ощущается. Но мало ли!

– Ты сейчас сильно обидела меня, Василиса, – Давид ставит бокал и отворачивается от меня.

И мне становится неловко. Вроде как, зря обвинила человека.

– Ну, хорошо, – говорю я. – Прости.

– Ладно, проехали, – опять поворачивается ко мне.

– Ой, там кино началось, – пальцем тычу в сторону экрана.

Я внимательно слежу за тем, что происходит на экране. Фильм и правда интересный. И не замечаю, как начинает холодать, а я, как была в майке и шортах, так и приехала на поле.

– Замерзла? – спрашивает Давид.

Присаживается ближе, прижимает меня спиной к своей груди и обнимает. Становится теплее. И уютнее, что ли. Я даже не пытаюсь вырваться из его объятий.

– Хочешь, в машину пойдем? – шепчет мне Давид на ухо. И у меня мурашки бегут по телу. И я точно знаю, что не от холода.

От касания его губ.

Но все равно мотаю головой.

– Тогда так сделаем, – отпускает меня и снимает с себя легкую куртку. Набрасывает ее на меня спереди. Опять прижимает к себе. Обнимает руками под курткой.

И вот теперь я сижу и уже не так внимательно смотрю на экран. Я сосредоточилась на других ощущениях. Не на зрительных.

– Зайка, тебе нравится фильм? – шепчет Давид и носом проходится по моему уху.

Киваю. И замираю. Потому что его рука подхватывает кромку моей майки и чуть приподнимает ее. И вот уже его горячие пальцы проводят мне по животу.

Я кладу свою руку на его.

– Тшшш, зайка, – шепчет Давид. – Тшшш. Я же ничего не сделаю тебе. Дай мне только чуть-чуть вспомнить тебя. Я так скучал.

Он водит пальцами по моей коже.

Мой взгляд прикован к экрану, но я уже давно потеряла суть происходящего там.

– А ты, зайка? Ты скучала по мне? хоть чуть-чуть?

– Нет, – выдаю я. И это, в принципе, правда.

Слышу легкую усмешку. Пальцы идут выше. Кончиком одного он проводит по кромке лифчика.

– Хочешь, я докажу тебе, что ты врешь? – говорит Давид.

– Врешь из нас двоих ты, Давид, – отвечаю я. – И я устала от этой лжи. Пусти меня!

Пытаюсь встать, но Давид и не думает отпускать меня.

– Ну, тихо, зайка, тихо. Давай поговорим, – произносит с усмешкой, лишь крепче обхватывая меня руками. – И перестань дергать попой на моем члене, а то не сдержусь.

Мне и правда уже давно в попу упирается его бугор в штанах.

– Я ведь был верен тебе все это время, – шепчет он мне на ухо. – Я же заслужил награду?

Пальцами проникает под резинку шорт.

– Ты думаешь, я тебе поверю? – убираю его руку.

– А зачем мне врать? Это правда. Не хочу никого, кроме тебя.

Убирает свои руки с моего тела и поворачивает мое лицо к себе.

– Зай, поехали домой? – губами касается моих губ.

– А фильм? – улыбаюсь я.

– Я тебе диск куплю. Нет. Лучше сеанс устрою персональный в кинозале центра. Только для тебя. Поехали?

Пытается меня поцеловать, но я уворачиваюсь и его губы попадают мне на щеку. Давид усмехается. Поправляет на мне куртку и опять обнимает.

– Зай, ты же жена мне. Помнишь? Есть такое понятие как «супружеский долг». Я хочу получить его.

– Может, со своей новой жены его получишь? – убираю его руки с себя, сбрасываю куртку и отодвигаюсь.

Давид ухмыляется, откидывает с себя куртку и ложится на спину на плед. Руки за голову.

– Ну-ка, расскажи мне о моей новой жене.

– Я кино смотрю! – демонстративно отворачиваюсь к экрану.

И тут Давид хватает меня за руку и дергает на себя. Я оказываюсь на нем. Он кладет руки мне на ягодицы и сжимает их. Двигает меня чуть наверх и вот уже мне между ног упирается кое-что твердое. Давид резко толкается бедрами, фиксируя мою попку.

– Не нужен мне никто, кроме тебя, – произносит теперь уже серьезно, глядя прямо в глаза. – Сколько раз еще сказать?

– А что толку говорить? – не сдаюсь я. – Я же другое вижу.

– Что?! – уже злее говорит он и пальцами впивается мне в ягодицы. До боли. – Что ты видишь?!

– Амину, например. Твою будущую жену.

Давид морщится и отворачивается.

– Глупая ты еще.

– Возможно. Но не дура. Вот женишься на Амине и ей будешь долг отдавать. Или брать. Дай мне встать, – упираюсь руками ему в грудь. – Давид!

– Не пущу я тебя никуда, – приподнимаясь, цедит он мне почти в губы. – Амина мне никто. Откуда ты знаешь про нее, не спрашиваю. Догадываюсь. Кому ты будешь верить? Мне, своему мужу, или мудаку какому-то?

– Никому, – спокойно произношу я. – Никому не буду верить, Давид. Вы все обманываете меня.

– И я? – он улыбается. Спускает руку ниже, на ногу и просовывает ее под шорты. – Я ведь не вру тебе. У меня правда никого не было. Я был верен тебе.

– Я не просила, – бурчу я.

– А я сам не хотел. Тебя хочу только. Зай, – наклоняет мою голову к своим губам и шепчет в самое ухо: – ты знаешь, что это вредно для здоровья?

– Что именно?

– Ну вот, сколько у меня не было? И у тебя. Сколько?

– Говори за себя, – произношу серьезно, но внутренне смеюсь, глядя, как сходятся брови на лице Давида.

Одним движением он переворачивает меня и теперь уже я под ним. Давид просовывает одну ногу мне между ног. Разводит мои руки в стороны. Я отворачиваюсь.

– В глаза смотри мне, – рычит он.

– Давид, тут люди! – пытаюсь призвать его к порядку.

– Им плевать. Как и мне на них. Было у тебя?! – приподнимает мои руки и ударяет ими о землю. – Было?!

– Я не обязана отчитываться, – злюсь я. – Ты мне никто! Пусти меня!

– Я ведь проверю, – ухмыляется и просовывает руку между нами.

– Перестань! – отталкиваю его и он легко сам перекатывается с меня на бок. Лежит так и кладет руку мне на живот.

– Василиса, поехали домой. Нам же надо поговорить. Сама понимаешь. Мне надо тебе кое-что рассказать. Я хочу защитить тебя. Вокруг тебя слишком много мудаков.

Я хмыкаю. Ты – один из них. Но вслух не произношу. Поправляю молча волосы.

– Поехали, – гладит меня по ноге. – У меня на руке уже мозоли будут скоро.

– Надеюсь, трудовые?

– И не надейся. Половые. Василис, ну, хватит, правда. Сама же знаешь, что не права.

– Что?! – я вспыхиваю. – Знаешь, что, Давид?! – резко вскакиваю с пледа и поправляю одежду. – Иди-ка ты туда, куда я тебе уже говорила!

– Ну-ка, озвучь. Рискни лично сказать такое. Не по телефону, – он облокачивается на локоть и с усмешкой смотрит на меня.

Бросаю на него гневный взгляд, разворачиваюсь и гордо ухожу.

– Куда ты? – кричит он мне в спину. – Тут до города пять километров. Василиса! Ну-ка, вернись!

И не подумаю. Правда, куда идти тоже не представляю. Еще и темнеет. Куда такси-то вызывать? Кругом поле и лес вон.

– Василиса! – меня кто-то окликает. Поворачиваюсь на голос. Моя бывшая соседка по общаге. – Ты как здесь? Тоже кино смотрела?

– Угу. Ты не знаешь, до метро в какую сторону?

– Вообще, вон туда, – машет рукой, – но далеко ведь. Ты без машины? А как здесь оказалась? Поссорилась, что ли?

– Да.

– Ну, бывает. Пошли с нами! Довезем тебя. Садись!

Прежде чем сесть в машину, я оборачиваюсь и смотрю на Давида. Он сидит на пледе, положив руки на согнутые колени. Смотрит на меня, но не подходит.

– Ну? Ты едешь? – кричит мне с заднего сиденья знакомая и я быстро сажусь и мы трогаемся.

Давид не позвонил. Не написал. Вообще никак не проявился. Ждала ли я? Не знаю. Но было немного обидно, что вот так ему все это надо. Не поехала с ним, чтобы дать отдохнуть его мозолистым рукам, и он как-то быстро забыл обо мне. Наверняка, нашел кого-то более сговорчивого. Я уверена в этом!

На следующий день мне звонят с незнакомого номера. Я не отвечаю. Но звонок повторяется. Ладно, вдруг что-то важное.

Мужской голос на том конце называет мои данные и представляется как следователь.

– Я расследую дело о поджоге. Хочу с вами переговорить. Сегодня в два, – и он называет адрес.

И это не просьба. Я слышу это по его тону. Но мне скрывать нечего. Наоборот, я хочу сама разобраться, почему же в тот день случился пожар. Ведь мы могли погибнуть. И еще много народа. Поэтому без раздумий еду к следователю.