Czytaj książkę: «Туман Лынёва, или Последний пассажир»
Глава 1. Теряя сознание
Из бронзовой пасти настенного дракона едва льет желтым светом. Лынёв неудобно сидит на деревянном стуле, прикрыв глаза. Раньше он уже встречал этот пыльный запах старого помещения. Что-то такое, издалека. Может, шкаф с дачи родителей, коробка с архивными документами? Нет, не вспомнить… Всё же затеял он, конечно. А почему бы и нет, в конце концов? Сколько обращаются к таким магам-чародеям и скольким они помогли. Люди зря ходить не будут.
За дверью послышался лёгкий стук женских каблуков. Лынёв открыл глаза, выпрямил спину и, насколько смог, втянул непослушный живот. Шаги стихли, удаляясь. Задерживают с приёмом. Цену набивают? Хотя про эту говорили, что берёт немного, но всё, наверняка, по ситуации… Плохо, окна нет. Это же невыносимо – без окна. Не заснуть бы в такой духоте. Определенно, воздуха не хватает. И жарко. Зря только пиджак надел. На свежий бы воздух… еще и гобелен, и свет слабый… Кабинетик бы надо побогаче… «Как два пути в стороны расходятся, так вновь сойдутся обойдя…»… что это? Душно…
Аромат луговых трав после грозы захлестнул с головой.
– Ага, уснули?!
Лынёв оступился в заросшую яму, вздрогнул и мгновенно пришел в себя.
Парфюм, наполнив комнату, закружил голову. Она, наконец-то! Сколько прошло времени?
– Ничего, здесь это бывает часто. Место такое особое. К тому же окна нет. Вы что из напитков предпочитаете? Давайте для начала с этой частью разберемся, а там уже и к основной перейдем.
– Воды, пожалуйста, – словно извиняясь за неловкость, тихо отозвался Вадим.
– Хорошо, а еще что будете помимо воды? Да вы не стесняйтесь!
– Коньяку бы…
На этих словах беззвучно появился молодой человек в белой свободной одежде. В его руках поднос. Также тихо он опустил его на мраморный круглый столик. Лынёв не сомневался: там и то, и другое. Не ошибся.
Лишь после того, как содержимое стаканов перетекло одно за другим ему внутрь, он осмелился взглянуть на присевшую напротив женщину. Мельком. Все, что успел захватить вниманием, так это то, что она не красавица, но очень эффектна. Возраст больше тридцати, но на сколько больше в этой темноте не разобрать. Глаза нехорошие. Выразительные, но черте что в этом взгляде. Губами красными наподобие улыбки, а выходит ухмылка. Из макияжа одна помада, но это не точно. Волосы темным пучком на макушке.
Теперь Вадим забеспокоился сильнее. Дама некстати оказалась привлекательной, а это сбивает. Запах от неё ещё такой свежий, волнующий. И сидит красиво, нога на ногу, руки тонкими пальцами на колене. Элегантное платье длинное, черное. Еще и осанка. А вот грудь совсем не обозначена, будто и нет её. «Жаль», зачем-то пришло в голову, и захотелось еще коньяка.
– Я прочла ваше письмо внимательно. Запрос ясен. Что-то изменилось для вас со времени его написания?
И в глаза Лынёву ухмылкой своей невыносимо насквозь.
– Нет.
– Ну, конечно же… Тогда начнем, – и продолжила уже громче, по-официальному резко отбивая слова. – Отдаёте ли вы себе полный отчет и значит ли это, что вы намерены пред Сверхсущим и перед людьми всецело, как своей женой, обладать указанной вами особой против ее истинной воли, но при фактическом согласии?
Лынёв был уже готов подтвердить, но поперхнулся от мгновенно возникшей жгучей сухости во рту. Попытался спастись глотательным движением, но нет, язык точно прилип. «Адская жажда!» метнулась мысль, и сейчас она показалась единственно важной. Замотав головой и выпучив глаза, Вадим Натальевич Лынёв схватил с подноса стакан, недоуменно взглянул на пустое дно и выронил его из рук. Захрипел, качнулся и вслед за ним, теряя сознание, грузно повалился на пол.
Женщина склонилась над лежащим в неудобной позе телом. Дышит ровно. Всё в порядке. И осторожно, боясь потревожить спящего, прилегла рядом, устроившись головой на его плече.
Лукьян наблюдал из окна соседней комнаты за кружащимся по асфальту тополиным пухом: тот собирался в клубки, разлетался брызгами в разные стороны, замирал вдоль бордюров, скручиваясь в жгуты. Сейчас уже не казалось странным, что получилось сдержать себя и не подлить в коньяк настоя раза в два больше. В этом не было смысла, так как по большому счету ничего бы не изменило.
– Луш! – отойдя от спящего, негромко окликнула Фрея в сторону двери. Тот возник также беззвучно.
– Как видишь, – и развела руками, будто устав от ожидаемого события.
Молодой человек снял с ног Лынёва добротные, не по сезону тяжелые ботинки, с неожиданной ловкостью затащил безвольное тело на диван, удобно устроил, положив головой на выцветший велюровый подлокотник, и удалился. Фрея присела рядом.
– Всё пригодится, – прошептала она, пробегая глазами по уже немолодому лицу ничем особо не примечательного человека…
Фрея заслуженно носила самый высокий титул среди местных магинь – Прима Сивилла. Давно дело было. Девчонкой очутилась в объявившей набор творческой группе Геры Земцева при районном клубе. Гера оказался двадцатисемилетним редкостным скотом. Записавшихся к нему подростков умело сплотил вокруг себя вседозволенностью и безнаказанностью. Творческие практики в избытке перемежались с практиками, попадающими под ограничение 18+.
Всякого ей пришлось пройти. Но вот чего там точно не было, так это, как оказалось в дальнейшем, бесполезного. Фрея нашла применение всему, что вынесла оттуда. И не просто применяла, а использовала навыки с существенной выгодой для себя. Однажды их гуру пафосно отпарировал на шутливый упрек одной из участниц: «Ты нас плохому учишь» фразой, ставшей для них девизом: «Вот и учитесь, раз учат. В жизни всё пригодится – и плохое, и хорошее».
– Вадим, Вадим! – она осторожно потрясла спящего за плечо. – Просыпайтесь, пора ехать.
Лынёв беззвучно зашевелил губами, не открывая глаз.
– Вам пора на работу. На новую работу. Там уже ждут.
Вадим попытался что-то произнести, но ничего, кроме мычания.
– Она будет в ваших руках. Не упустите.
Сонные веки задрожали и чуть приоткрылись.
– Да-да, вы будете неотразимы. Отправляйтесь. А мы встретимся позже.
Фрея вышла из кабинета и заглянула в приоткрытую дверь Лукьяна. – Он просыпается. Полностью в себя придет нескоро, но что сам захотел. Всё получилось. Такси придет через пять минут. Ты аккуратно проводи его до машины и проследи, чтобы точно уехал.
– А куда его?!
– На вокзал, водитель знает. А я соберу остальных.
Лынёв с помощью молодого человека очень медленно, преодолевая гнусное оцепенение, двигался на свет через слой. Если бы у него спросили, что за слой, он не смог бы ответить даже для себя. Слой. Плотная толща, ни на что не похожая. Он в ней, она в нем. Даже в ушах. Повсюду. «Новая работа… пора… неотразим… уже ждут… встретимся позже…» смешивалось в голове в нестерпимый гул. Чёртов коньяк…
Щелкнул дверной замок. Фрея шумно выдохнула, зажмурилась и потерла виски. До сих пор ей не приходилось создавать такого масштаба комбинации. Ну что же… Да пребудут с нею силы!
Итак, Прима Сивилла, не включая в ванной комнате свет, запалила фитиль чёрной массивной свечи и встала перед зеркалом. Указательным пальцем провела по нему одну линию, потом другую, затем ещё и ещё несколько. Одни линии длинные, другие короткие. Вдоль и поперек, по диагонали и в круг. Маленькие штрихи и просто точки. Уродливо искажённое падающими тенями лицо совершенно уверенно, а рука тверда. Закончив, она включила горячую воду и застыла в ожидании, вглядываясь в зеркало.
Белый пар, сгущаясь на стекле, проявил рисунок, больше похожий на план местности с условным поездом и фигурками людей. Отлично. А теперь очень важная деталь: и снова пальцем, но уже легко, туда-сюда начеркала ещё по рисунку. Она начинала движение внутри схемы и заканчивала за её границей. То, что нужно. «Как два пути в стороны расходятся, так вновь сойдутся, обогнув сто миров»…
Лукьян остался у подъезда. Со смешанными чувствами он смотрел, как, распугивая с узкой дороги ещё незалежавшийся тополиный пух, от их дома медленно отъезжала машина.
Глава 2. Вышел поезд из тумана
Стрелки круглых часов на здании вокзала показали ровно 5.30. Пассажирский поезд, медленно двигаясь по густому утреннему туману, въехал на станцию и остановился. Иногда здесь стоят такие туманы, что больше походят на молочный кисель, чем на туман. Вот и сейчас он разлился по низкому перрону почти на высоту среднего роста взрослого человека. Над ним строгими утками-головами встречающие поплыли к вагонам, переглядываясь и перешёптываясь.
Двери открылись, и первыми в непроницаемую пелену бодро окунулись проводницы. Следом за ними погружались, зябко поеживаясь, полусонные пассажиры. Каждого из них ждала персональная утка-голова. В целом всё шло куда организованнее, чем это обычно бывает на вокзалах. Когда, конечно, это обычные вокзалы.
Туман быстро рассеивался и становился тоньше. Двое кураторов, мужчина и женщина, не нашли своих подопечных среди прибывших и озабоченные, стояли посреди заметно опустевшего перрона. Женщина, скрывая тревогу, носком туфли помогала зелёному побегу освободиться от небольшого куска асфальта.
– Да-а, сразу двое. Можем ли мы быть уверены, – начала и осеклась она, поморщившись от приближающегося шума.
Куратор К12 то ли тащил, то ли катил в их сторону здоровенный пластиковый чемодан. Тот упрямо норовил завалиться на оставшийся без опоры угол. Именно от него исходили оглушительные, грызущие асфальт звуки. Отвалившееся колесо торжественно нёс в вытянутой руке один из рыжих близнецов-дошкольников. Высокая тучная дама тяжело шагала позади. Несмотря на утреннюю свежесть, она обмахивалась сложенным в веер альбомным листом. Второй из близнецов бегал вокруг них, истошно ойкал, прыгал, поправляя спадающие с плеч лямки клетчатого рюкзака, и мешался под ногами.
Поравнявшись, кураторы молча переглянулись: вот так! Нет еще и шести утра, а проблем уже набралось, как не к каждому вечеру случается.
Группу из двадцати четырех пассажиров проводили в просторный зал ожидания, где их встретил светловолосый мужчина, распахнув руки в приветственном жесте.
– Так-так-так, а мы заждались! Заходите, прошу! – Белые пучки коротких бровей радостно взметнулись над прозрачной оправой прямоугольных очков.
Представительный, лет за сорок, приятной полноты, ростом немногим выше среднего, в темно-сером классическом костюме и светло-голубой рубашке с расстегнутым на белой шее воротником, он был принят большинством за важное лицо от турагентства. Конечно, с турагентством промахнулись, но то, что лицо действительно важное – в самую точку.
– Прошу вас, пожалуйста, располагайтесь.
Туристы неспеша разошлись по залу. Побродили среди дальних рядов деревянных кресел-сидений и разместились на первых трех.
– Так что же, доброе всем утро!
– Доброе утро, здравствуйте, – нестройно прокатилось в ответ.
– Дайте-ка я всех вас рассмотрю хорошенько, чтобы ни про кого не забыть, не потерять. Вечером этой же компанией вас проводят обратно на ваш замечательный поезд! Полагаю, сейчас мы ждем еще нескольких экскурсантов, – и, ласково улыбаясь, цепким взглядом пробежал по каждому из присутствующих.
Томную атмосферу нарушили внезапно возникшие и уверенно нарастающие громкие звуки. Что-то необъяснимое грохало по коридору. Оно скреблось по полу, нервно катилось, подскакивало и топало разными ногами. Через минуту в двери зала вбежали возбужденные близнецы, вырывая друг у друга чемоданное колесо. Вслед за ними появилась их мать, крупная, в брючном костюме расцветки «одуванчики – маленькие солнца», в круглой серой панаме, сбившейся набок с влажных от испарины рыжеватых кудрей. В массивной руке она бережно держала смятый бумажный лист. И, наконец, измученный куратор оглушительно втащил сам чемодан, кое-как прислонил его к стене и, не оглядываясь, вышел, громко захлопнув за собой тяжелую дверь.
Женщина недолго покрутилась, выбирая подходящее место для себя и детей. В итоге уселась на обычный стул без подлокотников возле кулера с водой, а мальчики на одном сидении в первом ряду, вместе держась за колесо.
Лишь только возня и переговоры стихли, организатор продолжил все тем же преисполненным радости голосом:
– Вот теперь всех увидел, всех запомнил! Женщины сплошь красавицы, а мужчины – красавцы, богатыри! – на последнем слове многозначительно взглянул на притихших близнецов и подмигнул им. – Поздравляю с прибытием в наш дивный старинный город! Меня зовут Вадим Натальевич, но для вас без церемоний, просто Вадим. Коротко расскажу о небольшой, но насыщенной программе вашего пребывания на территории вокзала, вплоть до основной автобусной экскурсии.
Зачарованные туристы не сводили с него глаз.
– Китайская чайная церемония, горячо мною любимая, увы, не ожидается, но индийский черный сюда подадут менее чем через пять минут в его лучшем, свежезаваренном виде. К нему прилагаются бутерброды и сюрприз от нашей кондитерской фабрики «Звезда» – вкуснейшее печенье «Тайны империи»!
Вадим Натальевич причмокнул губами и закатил глаза, давая очевидный намёк на его лично пережитое блаженство, связанное со столь изысканным угощением.
– Учитывая раннее прибытие поезда, а открытие заявленных к посещению основных исторических объектов лишь через четыре часа, до экскурсионного автобуса приглашаю вас интересно провести время здесь, в уютном кинозале. Зрелищный фильм экшен расскажет о почетных людях нашего города и их достижениях. По его окончании вашему вниманию будут предложены две легкие комедии на выбор.
Совершенно разомлевшие туристы тоже начали в ответ ласково улыбаться чуткому сотруднику. И друг другу заодно.
– Ну чтож, завтрак несут. Ваш покорный слуга удаляется за отсутствием в нем дальнейшей необходимости. Как говорится, не буду смотреть вам в рот. Желаю приятного аппетита и добрых впечатлений!
В зал одна за другой вошли четыре симпатичные женщины в белоснежных фартуках. Они принесли два пузатых чайника с горячим чаем, поднос со стаканами, поднос с бутербродами пшеничного хлеба с тонким, успевшим чуть заветриться по краям желтым сыром и поднос с толстыми коричневыми печеньями, украшенными разноцветной посыпкой.
– Вадим! Вадим Николаевич! – женщина «большой чемодан», как определил ее для себя Лынёв, бросилась к нему, прижимая веер к груди. – Вадим Николаевич! Мы с детьми, вероятно, с экскурсии не вернёмся! Я всё так придумала, чтобы детям веселее было доехать и мне удобнее. Если обратили внимание у нас с собой большой чемодан. По-секрету, я ищу красивый, подходящий для нас с мальчиками город. Мы уже были в нескольких с экскурсиями, но пока всё не то. А сейчас чувствую, здесь нам понравится! И если это так, то мы остаёмся в городе. Не сомневаюсь, что нам помогут. Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Это я объясняю, чтоб вы потом не переживали, если нас вечером не окажется у поезда. Благодарю за неподражаемый приём, – и она одарила Лынёва глубоким реверансом. Тот, в свою очередь, поблагодарил ее за «любезное предупреждение».
Окончательно обозначив завершенную часть своей миссии, Вадим Натальевич легко со всеми раскланялся и вышел, плотно закрыв дверь. Задержав дыхание, прислушался к доносящимся довольным голосам и бросился к лестнице, ведущей наверх.
Глава 3. «Загнанный зверь»
Через считанные секунды он уже врывался в собственный кабинет на втором этаже, где его ожидали те самые «утки-головы», что немногим ранее встречали у поезда пассажиров. Вытирая платком выступивший на лбу пот, главный руководитель сверхсекретного отдела по предупреждению эпизодов нарушения границы альтернативной реальности в сокращении ПЭНГАР «Порт-Артурия» отдышался и обвел присутствующих кураторов тяжелым взглядом.
– Как вижу, потеряли. Ну что, какие мысли? Что скажете? Вы, главное, не торопитесь. Спешить некуда. Подумайте еще…
Его тон, поднимаясь с вкрадчивых нот, перешел на сдавленный визг:
– Где? Кто упустил?? Как могли-и-и??? Забыли, что было в первый приезд?!
Такое не забывается. Все отлично помнили тот день, когда под угрозой оказалась стратегическая безопасность вверенной им границы, и все силы отдела были брошены на ее ликвидацию. А все лишь потому, что одному из пассажиров пришло в голову прогуляться по территории, и он беспрепятственно забрел в кран-зону, откуда вышел по другую её сторону, чем поставил под угрозу не только сам проект “Порт-Артурия”, но и безопасность настоящей реальности в целом. И это не говоря об альтернативной.
Ничего не подозревающий горе-турист неожиданно обнаружил себя стоящим на запасном пути шумного многолюдного вокзала перед медленно накатывающим на него высоченным локомотивом. На его счастье, дежурный по кнопочкам куратор уже успел заметить на датчиках резкое изменение напряжения, что говорило только об одном – случился переход. И вот уже более двух десятков сотрудников пэнгар в серых форменных комбинезонах стояли, держась один за другого живой цепью в направлении кран-зоны.
Дежурный максимально отразил напряжение в самом вороте выхода, и цепь, сделав вперёд короткий бросок гигантским змеем, выхватила обезумевшего от ужаса пилигрима прямо из-под носа локомотива. Всё произошло молниеносно. Несомненно, в памяти не менее изумленного машиниста эта картина осталось скорее галлюцинацией от переутомления, чем дикой явью. Остальные присутствующие даже не успели зафиксировать случившееся вниманием.
Потом ЧП долго обсуждали и осуждали, и даже звучало мнение, что справедливо было бы оставить нарушителя там, под локомотивом. Решали и рассчитывали, как усилить защиту самого ворота, но кран-зона неуловимо и непредсказуемо перемещается по периметру территории, что не даёт возможности хотя бы отчасти стабилизировать её параметры. Туриста тогда напоили серьёзным успокоительным и рассказали ему, что при выходе из поезда он потерял сознание. С того самого дня больше никто из пассажиров не может самостоятельно перемещаться по станции. .
– Бездарность и бесполезность!!!
Лынёв яростно тряс перед своим лицом круглыми кулаками и в бессилии стучал ими один о другой. Неожиданно поток воплей прервался. Он с ужасом посмотрел на женщин и перешел на свистящий шепот:
– А где пятая? Почему здесь нет К4? Она где?! А К05? – и взглядом вцепился в одного из кураторов. – Я спрашиваю, где они? Молчите?! Души бы ваши вытрясти! Я внизу каждый чёртов день дураком распинаюсь, спектакль этот ломаю, как попугай, один и тот же! А вы не можете мне ответить на простой вопрос??!
– Идут сюда. – Одна из сотрудниц заметила в окно медленно приближающиеся фигуры.
– Ну-ну, разберемся, – пробормотал главрук себе под нос и уже спокойным тоном отдал распоряжение немедленно вооружаться тепловыми сканерами и выдвигаться по секторам огороженной территории на поиск исчезнувших пассажиров.
– А тем двоим – немедленно ко мне, – сухо бросил вслед уходящим.
Стихли шаги. Вадим плотно закрыл дверь, достал из сейфа папку с документами куратора ПЭНГАРа «Порт-Артурия» К5, тяжело опустился в потертое кожаное кресло и развернулся к массивному письменному столу. Вот так Андрей… Да неужели побег? Не может такого быть! Но если вдруг, тогда это крах! Фиаско и глобальное крушение так долго вынашиваемого плана. Земля уходит из под ног. Откуда-то холодный пот по спине, а в солнечном сплетении, ускоряясь, закручивается спираль. Да нет же, рано паниковать. И Лынёв принялся восстанавливать в памяти случившееся накануне во всех деталях, до малейших подробностей, надеясь там найти ключ к пугающему исчезновению.
Всё началось так: вечером Андрей, стоя здесь в кабинете, завёл разговор о своем увольнении. Поскольку вверенный ему «объект» совершил обратный переход, то он, как освободившийся куратор, также возвращается домой. И еще он просит за свою жену Анну, как семейную сотрудницу, опираясь на гарантированную возможность её замены в случае выбывания супруга из списков отдела.
Сволочь! Будто огнем вдоль и поперек! Надо было вцепиться ему в горло. Только не узнать в нынешнем кураторе вчерашнего сокурсника Андрея Плотицына. Тёмные волосы, карие глаза, даже фигура спортивная всё та же, будто время стороной обошло. Но взгляд, поворот головы, походка – всё ново, всё насквозь неожиданная сила и мощь. Пропустил, упустил из внимания, недооценил… Может, надо было тоньше, ещё техничнее? Ну да, сейчас-то что об этом…
Итак, он поручил Андрею захватить документы в зал ожидания, чтобы исключить промедление. После ужина Лынёв эмоционально произносит перед туристами финальную речь с извинениями о сорвавшейся экскурсии по причине беззащитности человека перед лицом природы и обещаниями урегулировать всем соответствующие возвраты. Каждый раз это забавляет его по-чёрному: «возвраты». Кто о чём. На этом этапе всё достаточно ровно.
Андрей сдаёт ему папку с отчётными документами, но Вадим, беседуя с женщиной «большой чемодан» просит Андрея немного повременить, показав глазами на стол. Он успокаивает вздыхающую даму, прямо называя случившееся судьбой или, если той угодно, не судьбой. Та промакивает глаза салфеткой, оставшейся с ужина, и соглашается. Кураторы вернулись каждый к своему «объекту». Андрей оставляет на столе возле Лынёва папку и отходит к Анне, поблизости прощающейся со своей подопечной – миловидной круглолицей девушкой в оранжевом берете. И здесь пока тоже всё отлично.
Вадим приглашает всех к поезду. Вот К12 вывозит желтый чемодан из зала ожидания. Близнецы бегут рядом. Дама печально движется последней. Вадим предлагает Андрею помочь Гамлету с чемоданом. Тот соглашается и отправляется вслед за ними. Кураторы К8, К11, К14 – Рита, Ольга, Вера сопровождают трёх студенток. У одной из них в руках толстый разговорник иностранного языка «В путешествиях легко говори!», планшет с рисунками и ещё пара цветных журналов. Компания проходит мимо стола. Вадим делает резкое движение в их сторону и столкновением выбивает из рук журналы на пол.
Суета, ахи-охи. Кураторы и девушки бросаются собирать журналы и выпавшие из планшета листы. Но Вадим Натальевич – мужчина обходительный. Он отстраняет женщин, извиняясь за неловкость, сам всё поднимает и кладёт на стол. Ещё раз приносит извинения и пару комплиментов. Вручает собранное стопкой девушке в руки и советует держать покрепче. Гениально!
Далее: сам он выходит из здания вокзала после всех. Проводницы уже помогли пассажирам разместиться по местам. Андрей с Гамлетом пропустили последних и заталкивают чемоданище на площадку тамбура. Отлично! Отходят от вагона, и тут Вадим спрашивает у Андрея папку. Как на столе? Нет, не было. Точно? Так значит, она у студенток!
Дальше осталось только любоваться, как соперник сам себя закатал в вагон безвременья! Тому известно, что по протоколу сдать документы необходимо в первые сутки после выхода «объекта» из программы. Задержка влечёт неминуемую отмену увольнения до выяснения обстоятельств ЧП с документами. А это ещё какое ЧП! Зная об этом, он бросился в вагон, несмотря на строжайший тому запрет. До отхода поезда минута. Анна торопит у дверей. Он выбегает в тамбур без папки. Видно, что дышать ему нечем.
Загнанный зверь – вот кто он был в тот момент. Анна тоже увидела. Это хорошо. Он крикнул, что папки нет, на что Вадим только развёл руками. Андрей бросился обратно вглубь вагона. Время. Проводница крикнула, что двери сейчас закрываются. Андрей выскочил в тамбур и на выходе запнулся о чемодан. Проводница, пытаясь удержать, хватает его за плечи, но руки соскальзывают на ворот, отрываются пуговицы, и тот всё равно падает. Двери поезда закрываются. Финита! Занавес! Победитель утешает убитую горем жену соперника.
Вот как это произошло. Кажется, всё вспомнил, ничего не пропустил. Только есть одно чрезвычайно гадкое «но»: уехать-то вчера уехал, но где он сегодня и почему не вернулся – не известно. А если вернулся, то где он прямо сейчас? Это же с ума сойти можно: нет его! Наверняка, заподозрил причастность Лынёва к случившемуся. Но пока это домыслы, это не точно, а значит, не имеющая никакого значения болтовня.
Конечно же, спеша в кабинет, Вадим рассчитывал, что сейчас все прояснится и ему доложат, что так, мол, и так, эпизод закрыт за причиной его несостоятельности. А это значило бы, что Андрей нигде не обнаружен, что его исчезновение есть ни что иное, как переход из поезда по ту, другую от них с Анной сторону. И вот руки Вадима развязаны, и свободная Анна рядом, и она им очарована, и он убеждает. И бинго! Вадим Натальевич получает джекпот. Но здравый смысл подсказывал, что пока у него в руках только утешительный приз. Поиск Плотицына ещё даже не начинался.
Лынёв ощутил знакомую липкость под пальцами. Так и есть. Он снова рассаднил себе лоб! Дурацкая привычка растирать его во время волнующих размышлений! А ведь уже не сомневался, что с недугом покончено. Нехорошо. Сейчас все увидят свежестёртую кожу над переносицей, будут думать. Даже ещё хуже. Начнут спрашивать, что да как. И ведь челкой не прикрыть, такая большая ссадина получилась. А потом это всё темнеть начнет, сохнуть. Эх, Вадим Натальевич, будто ты забыл, кто теряет контроль над собой, не имеет его над другими.
В дверь постучали. Лынёв тут же сгрёб папку в ящик стола.
