Ночные Сорсиеры

Глава 9. Энн

Говорящая с призраками сидела возле окна в своей комнате. Она увидела, как Розали и Аим отошли от могилы Хель Дютэ. Они медленно шагали по каменистой тропинке мимо цветущих кустов красных роз. Розали что-то эмоционально объясняла ему, активно жестикулируя руками. Энн знала, что она всегда так делала, когда волновалась. Аим легонько коснулся локтя Розали, его рука плавно скользнула вниз по ее коже до пальцев. Он остановился и развернул Розали к себе. У него была спокойная мимика и нежный взгляд. Энн сощурила глаза. Его биополе беспокоило ее. Мало того, что в цвете сущности были разрывы, так еще и в круге цвета настроения ничего не поменялось. Он был равнодушен, но показывал влюбленность. «Зачем ему это? Чего он добивается?» У Розали же в биополе цвета настроения образовались розовые линии, тянущиеся к Аиму.

– Наивная дура, – не со зла прошептала Энн.

Она захлопнула книгу о существах в магическом мире, спрыгнула с подоконника и вышла из комнаты. Она искала информацию про Баку – Аим с утра сказал ей, что это существо, похожее на носорога, обитало в туманном лесу.

В коридоре Энн наткнулась на отца. Он вышел из своего кабинета и направлялся вниз. Она заметила, что у него мрачное настроение, он даже был разгневан.

– Что не так?

Николас вздрогнул и обернулся. Его плечи были расправлены, а взгляд, как всегда, прямой. Свет, который пробивался сквозь затемненное окно, подсвечивал каштановые волосы отца.

– Ах, это ты, Энн. Не видела Аима?

– Был в саду, а что?

– Думаю, ему стоит уехать. Не беспокойся, ничего такого, просто мера предосторожности.

– Ты выяснил, кто он? – догадалась Энн.

– Навел справки.

– Расскажи, – умоляющим голосом попросила она.

Николас тяжело вздохнул. Энн понимала, что такая информация не предназначена для ее ушей. И к тому же отец по своей сути не одобрял всякие сплетни.

– Он служил в одном военном отряде в Виллдэпере.

– Я помню про Виллдэпер, ты рассказывал о нем. Разве это не делает его героем?

– Если бы он сам добровольно туда вызвался, то был бы героем. А его сослали туда в наказание на один год. Он вместе с отрядом преступников целый год составлял карту туманного леса.

– Он целый год находился там? Обычно же картографы входят в лес на месяц, выходят, отдыхают и снова возвращаются.

– Нет, с ними поступили как с самыми гнилыми преступниками. Целый год они ходили в этом лесу. И это еще не самое ужасное.

– Что может быть хуже?

«Это он еще не знает, что именно Аим открыл тайну Розали», – подумала она.

– Весь его отряд погиб, он один выжил. Подозрительно, правда?

– Думаешь, он сам их убил?

– Я не знаю, что и думать. – Отец всплеснул руками. – Но всякое могло случиться.

Николас продолжил идти по коридору.

– Постой. За что его сослали?

– Не знаю. Его отец – очень влиятельная личность в магическом мире, он скрыл причину.

Энн спустилась вместе с отцом вниз. В коридоре они заметили Луизу. Она только вернулась с шопинга – держала в руке крафтовые пакеты с вещами.

– Не видела Аима?

– Нет, красавчик ушел с Розали в город. – Луиза сняла солнцезащитные очки свободной рукой. – А в чем дело?

– Ни в чем, – ответил Николас, поджав губы. – Подождет до ужина.

Банши стала болтать о том, как сильно хотела бы поехать с подругами на очередную интерьерную выставку, которая будет проходить в Париже. Энн оставила их вдвоем и поднялась наверх. Если раньше Говорящая с призраками ощущала себя отрезанной от семьи, то сейчас это чувство немного угасло. Теперь на ее стороне были Розали и Жулли. Они перестали бежать от магии. Луиза и Арлетти до сих пор прятались, притворялись нормальными людьми. Скорее всего, Луиза уезжала на выставки, чтобы скрыться от магии. С появлением Аима она стала меньше времени проводить дома. Его, хоть и мимолетное, присутствие наполнило дом магией.

Энн прошла мимо спален и тенью скользнула в кабинет Николаса. «Где-то должны быть книги о туманном лесе». Она довольно-таки часто заглядывала в кабинет отца. Отец хранил тут газеты из магического мира, которые ему иногда приносили посетители. Немного покопавшись, она отрыла еще одну книгу о животных из магического мира. Сдув с нее пыль, Энн поспешила удалиться из кабинета.

У себя в комнате она быстро пролистала необходимые страницы. Затем она подошла к книжному шкафу, отодвинула одну книгу и достала бутылек с синей жидкостью. Ревэ научила ее варить это зелье. Энн капнула две капли в кружку с водой и выпила до дна. Затем присела в бежевое кресло ротанг и мысленно стала повторять заклинание. Комната закружилась, а зеленые обои померкли до черного.

Очнулась Энн уже во сне, рядом с ней стояла Ревэ в пурпурном шелковом топе и в расклешенных черных штанах.

– Ты звала меня?

– Да, – облегченно сказала Энн. – Я боялась, что не сработает. Думала, Предки до сих пор держат тебя вдали от нас.

– Нет, но они все еще рассержены. Нам не стоит видеться без необходимости.

– Я знаю, где взять самый главный ингредиент – яд Баку. И знаю, как выкачать из животного жидкость. Прочитала в одной книжке.

– Энн, – со вздохом начала Ревэ.

Вместо радости Говорящая с призраками увидела печальное лицо сестры.

– Ты знала, ведь так? – догадалась Энн. – Ты знала, кто такие Баку и где их найти.

– Виллдэпер не вариант. Ты погибнешь там, если вообще каким-нибудь образом дойдешь до леса. И тем более Баку – исчезающий вид животных, они очень редкие.

– Плевать! – воскликнула Энн. – Я вытащу тебя из снов, чего бы мне это не стоило. Жить как призрак при жизни – участь хуже смерти. Тот сорсиер украл твое сердце, твою жизнь, но ты не должна позволять ему этого, ты должна бороться за себя.

– Бороться, посылая свою сестру на верную смерть?

– У меня все схвачено. – Энн проигнорировала замечание сестры. – Я записала все ингредиенты, которые тот тип использовал, чтобы запереть тебя во снах. Согласна, было потрачено много времени, пока я отыскала то самое заклинание. Все, что нужно теперь – найти ингредиенты, высыпать их в чашу в обратном порядке и полить ядом Баку. Не время отступать, как считаешь?

– И как ты собралась попасть в магический мир? – спросила Ревэ, хлопнув руками о штаны.

– Схожу в магическое посольство. Одно из них находится в Париже. Оставлю заявку на рассмотрение и буду надеяться, что они забудут старые обиды и впустят меня хотя бы на месяц в Мажиенн.

Ревэ осмотрела место, в котором они находились. Она не стала создавать какие-то декорации в этом сне, дабы не привлекать магией внимание духов сорсиер. Поэтому вокруг них была только темнота – вечная спутница ночных сорсиер.

– Как там Розали?

– Влюбилась по уши в того, кто разгадал ее тайну, – буркнула Энн в ответ, все еще злясь на Ревэ за ее упорство.

– Ох, не позволяй ей совершить ту же ошибку, что и я: отдать сердце не тому сорсиеру.

Энн хотела ответить, но почувствовала, как ее что-то вытянуло из сна. Она открыла глаза и увидела болотного цвета обои с картинами в золотой рамке. «Действие зелья закончилось», – с досадой подумала она.

Последние слова Ревэ натолкнули Энн на воспоминания о том дне, когда они в последний раз видели ее вживую. Ревэ повстречала ночного сорсиера из ковена Стеллэр. Его матери выпало работать в магическом посольстве Парижа. Поэтому он переехал в человеческий мир вместе с ней и не мог не навестить наследников семи ночных даров, родственников семьи Нуар и Хель Дютэ. Тогда он и повстречал Ревэ. Парень пришел к ним в синем бархатном пиджаке с вышитой золотыми нитками звездной картой магического мира. На его шее висел синий меч с летучей мышью, обхватывающей рукоятку. Эти две вещи – атрибуты ковена Стеллэр. Он надел их, чтобы показать свою принадлежность к нему, точно так же как Аим пришел к ним с птицей в ухе и в черном пиджаке-венгерке с золотым рисунком.

Как выяснилось, ковен обманщика является самым большим ночным ковеном, он располагается как раз на границе с Виллдэпером в городе Сити-Виолетюрн. Стеллэры – самые главные поставщики магических ингредиентов. Именно их люди – особо подготовленные специалисты – работали Собирателями. Это ковен торгашей, и они были весьма богаты. Возможно, Энн удастся попросить их людей достать для нее яд Баку. А если она увидит того парня там, ему несдобровать. Ведь ему удалось выйти сухим из воды.

Энн поднялась с кресла, голова закружилась после зелья. Она подошла к столу, слегка пошатываясь. Энн решила, что завтра она пойдет в магическое посольство. «Осталось совсем немного, и Ревэ станет свободной. Я вытащу ее, даже если она сама этого не хочет. Она не останется призраком из снов. Эта история не про нее: никогда не была и никогда не будет. Одной разрушенной семьи из-за ночных даров достаточно. Я не допущу, чтобы мы стали как семья Нуар – ходячие мертвецы с угасающей жизнью в глазах. Мы – семья Дютэ. И еще покажем себя».

Днем Энн стала готовиться к экзаменам в университете. После подготовки Энн переоделась к ужину в бежевые расклешенные книзу штаны и белую блузку, а также надела любимые подтяжки. Из комода около кровати она достала мешочки-бомбочки, которые дала ей Розали. «Сегодня они могут пригодиться. Кто знает, как обернется этот ужин». Энн подошла к зеркалу и поправила короткие волнистые волосы, заправив их за уши.

Спустившись вниз, она увидела в коридоре Розали и Аима. Они только недавно вошли.

– Это не смешно! – возразила сестра. Аим же продолжал смеяться. – Прекрати!

– Прости, я просто нервничаю рядом с тобой. Ты изумительна, – уже тише добавил он.

Розали улыбнулась в ответ. Энн удивилась, увидев цвет магии Розали: он стал темнее. Значит, она стала немного сильнее. Но это ничто по сравнению с цветом магии Аима.

– Розали, можно тебя на пару слов?

Хранительница подошла к сестре. Осколок света прошел в столовую, оставив их одних. Энн убедилась, что он не услышит, и продолжила:

– Ты что делаешь? Ему нельзя доверять.

– Я и не доверяю. – Розали поправила прядь золотистых волос. – Просто приглядываю за ним.

– Ну да, – недоверчиво ответила Энн.

– Я обманула его с некромантом. Он считает, что силы у Хель в могиле. Скорее всего, Аим скоро уедет. Но он не так плох, как мы думали. Он помог мне сегодня с одним делом.

– Розали, отец накопал досье на Аима, он замешан в темных делах.

Сказать про то, что Аим полностью равнодушен к Розали, Энн не решилась. Она видела, что у сестры появились к нему чувства, хотя она и подавляла их.

– Значит, сегодня нас ожидают не милые семейные посиделки за столом?

– Нет.

– Понятно, – сжав губы, ответила Розали.

У Энн сложилось впечатление, что сестра успела привыкнуть к Аиму. Хранительница развернулась и прошла в столовую. Энн последовала за ней. За столом уже собралась вся семья: Николас, Аврора, Арлетти, Жулли и Луиза. Розали села рядом с Аимом, а Энн – рядом с отцом. Стол уже был накрыт. Аврора заказала еду из их любимого ресторана.

– Аим, – начал Николас, – почему бы тебе не рассказать о себе?

Сердце Энн сжалось. «Он что, собирается начать ужин с допроса?»

– Забыла зажечь свечи, – спохватилась Аврора. Она уже хотела встать за зажигалкой, как Аим провел рукой по воздуху и зажег все свечи на столе. – Точно, ты же световой, – с улыбкой сказала мама.

– Всегда к вашим услугам, – ответил он Авроре. – Что вы именно хотите знать, Николас?

– Ты закончил школу в своем ковене Краон, правильно?

Все, кроме Энн и Розали, приступили к еде. Они же напряглись от предстоящего разговора.

– Да, вместе с братом Адрианом. Нас отправили в школу-пансион, где были разновидности всех визардов, то есть не только световые. Этим и славится Мажиенн, он считается международным заведением.

– А затем ты поступил в университет? – предположил Николас.

– В центральный институт Мажиенна, – подтвердил Аим. – Его основал наш ковен. Он считается самым огромным из всех существующих университетов в магическом мире.

– И ты его, конечно же, каждый день посещал.

– Нет, эта история про моего брата, – усмехнулся Осколок света. – Это он прилежный студент, душа компании, участвовал практически во всех студенческих клубах.

– А ты? – подхватила разговор Арлетти.

– Я редко бывал в университете из-за постоянных разъездов.

– В каких разъездах ты был, если не секрет? – продолжил давить Николас.

– Путешествовал по магическому миру, собирал редкие заклинания, артефакты. Находил старых визардов-мудрецов. Я считаю, что институт не может всему научить, для этого надо самому что-то предпринимать.

– Звучит так, будто ты готовился стать лидером ковена Краон: искал способы, как стать сильней, учился у мудрых сорсиер, разыскивал редкие заклинания. Вряд ли это все нужно для твоей должности.

Между Аимом и Николасом образовался длительный зрительный контакт.

– Я просто любопытный и хочу использовать свой потенциал на максимум, – медленно проговорил Аим, почувствовав подвох.

– А как насчет твоей матери? – встряла Аврора. – Она это поощряет?

– Моя мать умерла, когда я был маленьким.

– Прости.

– Ничего, вы не знали. А отец не возражал насчет моих разъездов.

– А что он сказал, когда тебя отправили в Виллдэпер? – внезапно спросил Николас.

– Простите? – переспросил Аим.

Энн заметила, что настроение Осколка света явно подпортилось. Обычно, когда в чем-то уличают, появляется страх – бело-голубая вспышка в кругу цвета настроения. У него не было ничего подобного, никакого страха. Вот только настроение упало до черного цвета. Энн заметила, что Аим в принципе не бывал в приподнятом настроении, по крайней мере, за дни, проведенные здесь. Оно у него всегда было ровное или мрачноватое, иногда опускалось до печали. В мимике же это никак не отображалось. Если бы Энн не видела его насквозь, она бы считала, что он, наоборот, всегда в веселом расположении духа. Однако с реальностью это не имело ничего общего.

– Мне сказали, что ты был там картографом, тебя отослали в лес на год.

– Эта тема закрыта для обсуждения, – резко ответил парень.

«Черный цвет. Он натворит какую-нибудь глупость». Не успела Энн запаниковать, как цвет настроения Аима выровнялся до темно-синего.

– Всего пару вопросов, – не унимался Николас. – Как далеко вам удалось продвинуться? Год – это большой срок.

Выражение лица Аима не предвещало ничего хорошего. Его глаза метали молнии.

– Я не стану говорить на эту тему. – Аим закатал рукав на левой руке. На его предплечье было черное пятно. От него отходили кровеносные сосуды, тоже окрашенные в черный цвет. – Я выбрался из того ада и хотел бы забыть о нем.

Все остальные за столом умолкли. В комнате воцарилась тишина.

– Кто тебя так? – спросила Розали.

– Кумо, – ответил он, не отводя глаз от Николаса.

Имя существа никому ничего не сказало, кроме их отца.

– И ты обезвредил его яд? – удивился он.

– Пришлось вертеться, чтобы выжить.

– Аим, я бы не стал поднимать эту тему, но дело в том, что в твоем отряде были только преступники: либо серийные убийцы, либо сорсиеры, которые использовали черную магию. Вас отослали на год в лес, то есть на верную смерть. Это была…

– Казнь, – продолжил за него Аим. – Это была казнь. Но что, если я скажу, что не принадлежу ни к убийцам, ни к черным магам? – Он всмотрелся внимательнее в выражение лица Николаса. – Вы ведь не поверите мне, так ведь?

– Я верю фактам. В твоем досье сказано, что тебя отослали как преступника. Мне жаль это говорить, но тебе лучше покинуть нас.

Энн напряглась. «Что, если он взбунтуется?» Она сжала в руках мешочки-бомбы, которые до этого положила в карманы. Она внимательно наблюдала за кругом цвета настроения: если он окрасится в черный снова, и на этот раз не из-за воспоминаний о Виллдэпере, то их придется задействовать.

– Я уеду сегодня.

Аим встал и вышел из столовой. Никто не торопился нарушить снова воцарившуюся тишину. Энн взглянула на Розали. На ней не было лица, глаза поникли. Она провела рукой по воздуху, и все свечи погасли. Затем в ее глазах будто зажегся огонек. Она приподнялась, но затем резко села. Это выглядело очень ненатурально, будто кто-то заставил ее сесть, будто она марионетка и кто-то потянул за ниточки. Энн пригляделась и увидела черный силуэт около ее сестры. Кто-то держал руку на плече Розали, не давая ей встать. «Марта», – догадалась Энн. Говорящая с призраками вспомнила, что ее сестра звала какую-то Марту, когда призраки напали на нее. «У нее есть ручной призрак. Но зачем он Розали?» Хранительница повиновалась призраку. Она осталась сидеть на месте. Ее челюсть была крепко сжата, а взгляд был направлен в никуда. «Этому призраку удалось приструнить Розали? С ее-то буйным характером?» В голову к Энн закралась мысль, что тот призрак угрожает Розали, что она не способна от него избавиться и боится попросить о помощи.

Глава 10. Розали

Марта отпустила ее. Розали почувствовала, что опять могла двигаться.

– Так будет лучше, пускай идет, – успокаивающе сказала Марта. – Те Предки, которые, прошу заметить, еще на твоей стороне, бесятся от того, что он рядом с тобой. Они считают, что он должен преклоняться перед Хранительницей, перед наследницей ночного дара, а не претендовать на твои способности. Ты – продолжение древа семьи Нуар и внучка великой сорсиеры – Хель Дютэ. А он осмелился взломать твою тайну и прийти сюда с нечистыми намерениями.

– Они снобы, – прошипела Розали.

Она сама не понимала, когда успела встать на сторону Аима. Розали не наивная девчонка, она осознает, что он опасный противник. Но что это для той, кто смог разглядеть свет там, где остальные видели тьму? Он помог ей, не задавая вопросов. Он защитил ее от того мужчины. И, даже если Духи говорили держаться от него подальше, Розали была уверена, что они просто неправильно его поняли.

Было в Аиме что-то притягательное для нее, что-то в его взгляде. Когда он смотрел вдаль, с него спадала напускная маска обаятельного, веселого парня и прояснялось лицо юноши, который повидал многое в этой жизни. Он прошел через туманный лес с чудовищами и остался цел. Он встретился с тьмой с глазу на глаз и победил. «А может, она его поглотила и отпустила как своего единомышленника», – задумалась Хранительница. Ей ужасно хотелось узнать, почему его туда отправили, насколько сильно то место изменило его и какие раны оставило в душе. Но она понимала: он ей никогда об этом не расскажет.

Розали не удостоила Марту взглядом. Она встала, распрямила плечи и вышла в просторный коридор с черной мраморной плиткой. От волнения у нее закружилась голова. «Он уехал, он уехал, он уехал», – запульсировала надоедливая мысль. Розали и не подозревала, что его отъезд потрясет ее так сильно. Она схватилась рукой за перила и насильно заставила себя подняться наверх.

В своей комнате Розали присела на кровать. Помимо отъезда Аима, у нее была и другая проблема. Завтра она должна будет выйти на сцену и сыграть роль в пьесе «Пиковая дама». От этого будет зависеть ее будущая карьера. Если она не явится, то Розали заменят дублершей. Другая девушка сыграет роль, а Парижский университет может отменить свое приглашение и отдать место другой звезде. Розали разрывалась между своим будущим и своей судьбой. Между тем, что хочет сделать, и тем, что должна. Ее моральный долг – приехать в Мажиенн и найти останки Марты, раскрыть секрет и сразиться с последствиями. Иначе она никогда себя не простит за скрытую тайну того мужчины. Одной темной тайны было достаточно. Розали коснулась кулона на шее. Решено: завтра она поедет подавать заявку на участие в соревнованиях. «Ну почему я не могу остаться в стороне?» – с досадой подумала она.

В дверь кто-то постучал. Следом за стуком появилась Аврора. На ней было элегантное черное платье и туфли в тон на маленьких каблуках.

– Он ушел. Попросил меня дать ему зеркало в полный рост.

– Зачем? – удивилась Розали.

– Разложил травы и превратил зеркало в портал в Мажиенн. Сказал, что добираться до черного озера далеко, а потом идти через весь Сити… Как же его, Сити…

– Сити-Виолетюрн, – сухо ответила Розали. – Город ночных сорсиер. Подожди-ка, он сделал портал?

– Аим его уже закрыл. – Мать сразу поняла намерение дочери. – Точнее Николас задул свечи, и портал закрылся. Он попытался пройти сквозь него, но портал не пустил его.

– Потому что нам нельзя, – догадалась Розали.

– Да, на нашей семье стоит запрет. – Аврора подошла к дочери и села рядом с ней. – Мне жаль, что все так вышло. Я знаю: ты с ним сблизилась.

– Ничего подобного.

Розали вспомнила проведенный с ним день.

– Так, значит, духи хотят сделать меня Хранителем? – уголки губ Аима дрогнули в улыбке.

Розали сделала глоток горячего чая со смородиной из фарфоровой белой кружки. Они сидели в уютном кафе на веранде. Столы, как во всех кафе Франции, стояли слишком близко друг к другу, но к их везению здесь было не людно в такой час.

На столе горели свечи, которые Аим пару секунд назад зажег с помощью магии. Официант поставил корзинку с красными розами посередине стола, как у них принято, если приходит пара. Розали это немного смутило.

– Я никогда с ними не контактировал, – продолжил Аим. – Скажи мне, они соображают? Просто я световой визард и…

От такого вопроса ей стало смешно. Соображают ли они? Хотела бы она сама знать.

– Они могут сделать тебя ночным.

– Неужели? Вот это да. И чем ты их так разозлила? – Аим откинулся на спинку стула и слегка склонил голову вправо. Эта ситуация его весьма развеселила. «Наверняка в его голове крутится мысль: «Что же внучка Хель Дютэ могла натворить в мире без магии, чтобы Предки ее так возненавидели?» – подумала Розали.

– Ммм, я громко пою в душе и люблю тосты с авокадо, а это не вяжется с образом ночной мрачной сорсиеры, вот они и бесятся, – пошутила она.

– А если серьезно? – рассмеялся он.

– Если серьезно, – она вздохнула, – их не устраивает, что наша семья отделилась от магии. Им нужен для роли Хранителя тайн кто-то могущественный. Как ты, – добавила она.

Тон Аима мгновенно стал серьезным.

– Им нужно мое согласие? Они его не получат. И духи сильно ошибаются насчет тебя. В тебе течет кровь Хель Дютэ, лучше тебя с этой задачей не справится никто. Особенно световой визард, внезапно возомнивший себя ночным.

Розали смутилась от его прямого взгляда и пылкой речи.

– Подхалим, – вставила Марта и закатила глаза.

Хотя она и отозвалась о нем резко, но по выражению ее лица было видно, что она ничего не имела против него, а особенно против таких слов.

Аим сделал глоток черного кофе.

– Боюсь, они так просто не отстанут, – заметила Розали.

– Давай так, – оживился он. – Раз все дело в магии, я могу помочь. Задуй свечи. – Розали потянулась за одной. Он поймал ее руку в воздухе. – При помощи твоих сил, – пояснил он и отпустил ее.

Розали опустила взгляд с его золотистых глаз на пламя свечи, такой же яркой и манящей.

– Помощь призрака не допускается, – сказал он громче, чтобы Марта услышала.

– Какого призрака?

– Я все знаю, – ответил он с наигранным упреком.

– Больно хотелось сдуть огонек с фитилька, – пробубнила Марта.

Розали сдержала смешок и вернулась к свечам. Ей было сложно сосредоточиться из-за пристального взгляда Аима. Он переводил взгляд с нее на свечи, затем обратно – и так несколько раз. «Наверное, он в шоке от того, как долго я с ними вожусь».

Розали решила помочь себе и подняла правую руку. Огоньки заколыхались. Хранительница сжала ладонь в кулак, и пламя потухло на четырех свечках. Аим ухмыльнулся.

– А теперь я усложню тебе задачу. – Он провел рукой, и свечи снова загорелись. – Я буду поддерживать пламя, а ты попробуй снова их задуть. – Розали подумала, что это что-то типа армрестлинга, только с магией. – Не волнуйся, я поддамся.

– Обнадеживает, – ответила она.

Хранительница снова подняла руку, но в этот раз почувствовала, как что-то блокировало ее силу. Она нахмурилась и подняла взгляд на Аима. В его глазах горел огонь.

– Ну же, это не так сложно, – подмигнул он. Розали сжала ладонь в кулак, но свечи не потухли. – Попытайся снова.

Розали вспомнила усилительное заклинание для борьбы со световыми из дневника Хель. Она прошептала: «Widen obumbratio, ignis exspiratura». Внезапно все свечи потухли, а фитильки на них стерлись в пыль. Их больше нельзя было зажечь. Воздействие заклинания попало и на одну розу, которая лежала в корзинке с остальными цветами. Она засохла и почернела.

Розали довольно посмотрела на Аима, но вместо одобрения увидела лишь раздражение. Он посмотрел на засохшую розу с негодованием. Аим поднял правую руку над ней, и она вновь расцвела. Розали почувствовала себя виноватой, будто она – ребенок, который сломал игрушку, а ему пришлось чинить.

– Прости, – вымолвила она.

«Он всегда кичится своей принадлежностью к световым. Неужели он и правда не переносит ночных сорсиер? А значит, я не могу ему нравиться. Неужели это все игра с его стороны?» Такая у них судьба: ночные поддерживают гармонию между мертвыми и живыми и наблюдают за потусторонним миром, световые же следят за гармонией в этом мире. Их миры были слишком разные.

К ним подошел официант, чтобы спросить, желают ли они еще что-нибудь. Он заметил угасшие свечи со сгоревшими фитильками и унес их с собой. Сказал, что принесет другие. Аим после его ухода посмотрел на Розали. Она совсем поникла. Практически всю ее жизнь Аврора запрещала ей заниматься магией. Она отгораживала ее от этого, как от чего-то чумного. С годами Розали привыкла думать, что ее дар – это нечто плохое, чего стоило сторониться. С Аимом она почувствовала себя иначе. Он заставил ее поверить, что быть сорсиером – не наказание. А теперь он показал своими действиями, что это относится только к световым, а за ночными нужен особый присмотр. «Он защищает природу… от меня».

– Прости, не знаю, что на меня нашло, – спохватился он. Хотя звучало это совсем не искренне. – Я сплоховал, а ты молодец. Я впечатлен, – обаятельно улыбнулся он.

Розали встряхнула головой, чтобы опомниться и вернуться в реальность. Она посмотрела на Аврору.

– Мам, он просто был гостем. Я присматривала за ним, – безэмоционально продолжила Розали.

– Отдыхай. – Аврора поцеловала дочь в лоб. – Завтра у тебя важный день.

– Ты о чем?

– О выступлении, конечно. Мы все придем.

– Ах, об этом.

После ухода Авроры Хранительница открыла дневник Хель в попытке найти какую-нибудь информацию о соревнованиях света и тьмы. Розали придется в них участвовать, она не сможет рассказать другому человеку, что ей нужно будет принести из леса. Тогда всем станет ясно, что ее семья планирует кого-то воскресить. Розали придется самой пойти в туманный лес и выкопать кости Марты.

Розали нашла заметку:

«Я спросила у дедушки, что за странный мужчина приходил к нему. Он ответил, что это был лидер всех ковенов – световой визард. На мой вопрос, как он стал лидером, дедушка ответил, что он выиграл в соревнованиях тьмы и света. А на вопрос, зачем приходил, он ответил, что это тайна. Я поняла, о чем он. Тот мужчина пришел к нему, чтобы скрыть тайну.

Мой излишне эмоциональный дядя Эндрю добавил, что помнит то время, когда проходили соревнования. После них ему пришлось проводить много призраков в другой мир. А дядя Трэвис, обожающий статистику, заметил, что из тысячи участников в живых осталось двести восемьдесят шесть. Это был самый жестокий турнир из всех известных. Тетя Камила рассердилась от таких разговоров. По словам дяди Эндрю, она потеряла там кого-то близкого. «Наша сестра не выучила главный урок: нельзя ни к кому привыкать, время всех заберет», – сказал тогда Трэвис. Моя мама называла его циником за суровый нрав. Камила же ответила: «По крайней мере, я остаюсь живой. Мое сердце еще знает, что такое любовь и боль. Вы же – окаменевшие статуи себя, замершие во времени».

Мама рассказала тем вечером, что в этих соревнованиях в основном до последнего этапа оставались только ночные визарды, хотя им и сложно на втором. Световые же проходили второй этап, но тонули на третьем. Однако нынешнему лидеру всех ковенов это не помешало выиграть».

– Второй этап, что за второй этап? – прошептала Хранительница.

Она стала переворачивать одну страницу за другой. Хель писала в дневнике не каждый день. Изредка она делала какие-то заметки о своей семье. Ее корявый почерк и детский слог выдавали возраст. На последней странице Розали прочитала: «Они ушли. Они обещали быть всегда вместе, но ушли. Они оставили меня одну в холодном доме». Розали провела пальцем по последним строчкам. Несколькими страницами ранее Хель записала слова ее дедушки – Грэйем Нуара. «Скоро мы все умрем. Твоя мама, братья, сестры, я. Все мы будем мертвы, нас похоронят. И это из-за тебя, Кайл. Ты разрушил нашу семью». Розали посчитала странным, что Грэйем почему-то обвинил самого младшего сына Кайла, а не Эндрю, который и сотворил заклинание по передаче ночных даров.

«Что побудило Эндрю отнять способности у всей семьи, передать их Хель и отменить оживляющее заклинание, которое действовало более пятисот лет?» – задумалась Розали. Хранительница нашла заметку, где говорилось о самом младшем члене семьи – Кайле. После последнего воскрешения он перестал спать. И у него появились проблемы со здоровьем. Этим он стал больше походить на мертвеца.

Розали захлопнула дневник и легла на кровать. «Она была маленькой девочкой с голубыми глазами. А за одну ночь стала самой могущественной сорсиерой из когда-либо существовавших. Ни у кого раньше не было сразу всех семи ночных даров. И она использовала их не на благие цели. Зачем она связалась с Бэзилом Налом?» Розали завела будильник и потушила свет одним движением руки, не касаясь выключателя. До встречи с Аимом она так не делала.

Розали проснулась в пять часов утра, из окна рассвета еще было не видно. Темнота окутывала комнату. Она присела на кровати и закрыла лицо руками. Ей до конца не верилось, что сегодня она должна будет попрощаться со своей карьерой. Она подведет свою труппу, чтобы спасти себя. Она не станет как Хель, не ошибется так сильно. Розали подошла к письменному столу и написала коротенькую записку для семьи. Вернется назад она только уже после выполненной миссии. «Возможно, они поймут».

Она переоделась в светло-бежевые брюки, сверху надела черную водолазку из кашемира. Из аксессуаров выбрала золотые часы на запястье и черный кожаный ремень с золотистой пряжкой. Розали собрала дорожную сумку с необходимыми вещами, так как в Мажиенне она планировала пробыть несколько недель, а возможно, и месяцев. В кошелек положила деньги, которые заработала за сокрытие тайн. На мгновение она посмотрела на сумку с косметикой, которой собиралась нанести макияж перед выступлением.

– Все-таки решилась? – удивилась Марта.

Призрак прошел сквозь дверь. Розали вздрогнула.

– Да, я поеду.

– Поторопись, а то столкнешься с Жулли.