Грязные чернила

Глава 4

Саммер

Мы проводим пару часов за душевной беседой, благо можем, наконец, всласть наболтаться, а новостей за год накопилась гора, размером с Эверест.

Подруга всё пытается вытянуть из меня подробности моей личной жизни: с кем встречаюсь, с кем гуляю и кто же всё-таки такой мой Сэмми. Они не знакомы лично, но я частенько ей про него рассказывала.

Саша не верит, что он просто друг, хотя это действительно так. Сэмми очень симпатичный, а в правилах жизни моей беспечной подруги с симпатичными парнями не дружат, с ними спят, но я не разделяю её мнения. Я даже не пытаюсь разубедить Сашу, знаю, что это бесполезно.

За свои двадцать два года у меня ещё не было парня и вообще серьёзных отношений. Я и целовалась-то от силы пару раз. Первый был с Сэмом, когда мы с ним напились на студенческой вечеринке. Второй – с официантом из кофейни, в которой я подрабатывала бариста, но это даже поцелуем сложно назвать, он просто облизал всё моё лицо. После этого я решила притормозить с ухажёрами. Я довольно замкнутый человек, мне и одной неплохо, да и нет у меня времени, чтобы с парнями шататься, в жизни и так полно забот. Я всегда мечтала сначала влюбиться, да так, чтобы сердце ёкало и подгибались коленки, а уже потом развивать какие-то отношения. Не люблю растрачивать время попусту. Но таких парней я ещё не встречала. Кроме одного. Того самого.

В возрасте девяти лет мне по неизвестным причинам вдруг начал нравиться Лиам Харрис. Сильно нравиться. Ему на тот момент было четырнадцать. Слишком много для девятилетней девочки, слишком рано. Но так случилось. И это стало моим постыдным секретом. Ни одна душа на свете не знала, что я безответно сохну по нему. Даже Саша. Тем более Саша. И я живу с этой тайной вот уже тринадцать лет, всё надеясь, что скоро эта дурацкая детская влюблённость отпустит меня, но она не отпускает.

Мне так и не удалось пока встретить человека, к которому моё глупое сердце воспылало бы подобными чувствами. Сэм не считается, он мой друг, у нас с ним платоническая любовь. Но надежд я не теряю. Уверена, мой мужчина ждёт меня где-то там, впереди, просто его время ещё не пришло.

На самом деле я немного… боюсь встретить Лиама. Когда я в Лос-Анджелесе, живу в его грёбаной модной квартире, всё время думаю о том, не заявится ли он вдруг на пороге со своей вечно недовольной рожей. После того, как он уехал из Сисеро, я перестала интересоваться его жизнью, чтобы не мучить себя и не тешить пустыми надеждами. Я даже не знаю, как он теперь выглядит, если честно. Может, он вообще растолстел и стал ещё противнее, чем раньше. Так было бы даже лучше.

А может, наоборот надеюсь на встречу? Моё тело уже сейчас охватывает такой мандраж, что становится страшно оттого, что может случиться, если мы действительно встретимся. Ничего хорошего, это точно. Уверена, увидев меня в своей бывшей комнате, он подойдёт ко мне и рявкнет прямо в лицо, как делал это всегда: «Выметайся, Рид!», а после вышвырнет мои вещи с балкона.

Я хмурюсь и отгоняю от себя дурацкие мысли. Не будет такого, Саша же сказала, он в туре до самого конца ноября, что очень удачно. Переживать мне точно не о чем.

Глава 5

Саммер

Я всегда поднимаюсь рано, а сегодня умудрилась проснуться аж в пять утра, раньше всех своих будильников. Пока готовится кофе, прокладываю маршрут до школы. Идти до неё из дома всего около часа, это просто отлично. Я люблю ходить пешком на любые расстояния. Может, это странно, но зато полезно и более-менее держит меня в форме, и это единственная физическая нагрузка, которую я в силах вытерпеть. Спорт – это не моё. Я слишком неуклюжая, чтобы выполнять хоть какие-нибудь, даже самые простые упражнения, но гулять и бегать я обожаю.

Когда я вижу сверкающее стеклом двухэтажное здание школы, меня начинает подташнивать. До этого я никогда и нигде не выигрывала, поэтому этот интенсив особенно ценен для меня. Я волнуюсь, сжимаю ремешок сумки и делаю два глубоких вдоха. Всё пройдёт хорошо. Судя по тому, что я знаю о Генри, пусть информация и взята из сети, он очень лёгкий и весёлый человек. Уверена, учиться под его руководством будет одно удовольствие.

В главном просторном холле меня встречает темноволосая девушка с прекрасными голубыми глазами, с планшетом в руках, вокруг неё стоят несколько человек.

– Здравствуйте, вы на курс? – Она широко мне улыбается, и от её улыбки дышать становится чуточку легче.

– Да, Саммер Рид.

– Отлично. – Она что-то отмечает в своём планшете. – Теперь все в сборе. Меня зовут Дженнифер Джой, я ассистент Генри Миллера, а это ваша будущая группа. – Дженнифер оборачивается к незнакомым мне людям позади.

Их пятеро, все разного возраста, три девушки и двое мужчин. Дженнифер просит следовать за ней, и мы, обменявшись дружелюбными улыбками, двигаемся вглубь здания. Через пару минут мы попадаем в большой светлый класс с панорамными окнами и с потрясающим видом на зелёную аллею и фонтан.

– Занимайте удобные места, Генри подойдёт через пять минут. И сильно не волнуйтесь, сегодня будет лёгкий ознакомительный день. Пока ждём, расскажу вам, как будет проходить обучение. Программа довольно интенсивная, сразу предупреждаю, что работы будет много. С понедельника по пятницу с восьми утра до восьми вечера вы будете учиться. Каждое занятие длится от двух до трёх часов, между занятиями перерывы тридцать минут. Тут есть комната отдыха и буфет, неподалёку также есть кафетерий. Занятия будут проходить не только в классах, но и на улицах города. Более подробно вам расскажет сам Генри. Школа закрывается в десять часов вечера. До закрытия у каждого из вас будет возможность работать в классах, оборудованных необходимой техникой, где вы сможете самостоятельно закреплять теоретические данные и распечатывать при необходимости свои работы. Есть какие-то вопросы?

Кто-то из ребят подаёт голос, и в этот момент дверь открывается с тихим скрипом. Все разговоры мгновенно затихают. В кабинет с широкой улыбкой заходит высокий загорелый мужчина в роговых очках. На нём лёгкий оранжевый кардиган с закатанными рукавами, чёрные брюки чинос и кожаные лоферы в тон брюкам.

– Спасибо, Джен, пока можешь быть свободна.

Дженнифер кивает, ободряюще нам улыбается и покидает нас. Я смотрю на вошедшего мужчину, затаив дыхание. Это он. Это Генри Миллер.

В жизни он ещё более хорош собой, чертовски хорош. Зелёные глаза лучатся теплотой, бронзового цвета волосы закручиваются в забавные кругляшки. Он выглядит моложе, чем на фото в Интернете, а его английский акцент вживую – словно мёд для ушей. У меня никогда не было такого молодого и симпатичного преподавателя, и на самом деле это жутко отвлекает. Как настроиться на работу?

– Всем привет, сразу назову одно-единственное правило и начнём: мы все тут друзья и я просто Генри. Никаких «мистер Миллер» и прочего, хорошо?

Все, словно заворожённые, кивают.

– Прекрасно. Я очень рад всех вас здесь видеть, лучшие из лучших. – Генри с улыбкой оглядывает каждого из нас. Когда он задерживает на мне свой взгляд, мои щёки тут же розовеют. Чёрт возьми, и с ним мы будем видеться каждый день на протяжении месяца! Это просто подарок судьбы. – Я надеюсь, мы сможем создать комфортную и поддерживающую атмосферу во время нашего обучения. Если у вас возникнут вопросы или нужна будет помощь, не стесняйтесь обращаться ко мне или к Дженнифер. Мы здесь, чтобы помочь вам развиваться и достигать ваших целей в области фотографии. Сейчас я предлагаю нам всем познакомиться. Я начну с себя. Мне тридцать три года, по знаку зодиака я Рыбы, полагаю, для некоторых важно это знать. – Генри снисходительно улыбается дамам, и мы смеёмся. – Родился я в семье фотографов, в самом центре Лондона. Мои родители ценили искусство во всех его проявлениях, и с самого детства я был окружён эстетикой и творчеством. Страсть к фотографии у меня появилась довольно рано, лет в десять, а в двенадцать мне подарили первую камеру, самую простую от Kodak. Снимал я всё подряд. Всегда и везде. После окончания средней школы поступил в Центральный колледж Сент-Мартинс⁶, где уже серьёзнее погрузился в мир изобразительного искусства и фотографии и понял, что преподавать мне нравится так же сильно, как снимать. Я и моя команда проделали просто колоссальную работу, чтобы открыть здесь первый филиал и иметь возможность дарить знания не только людям из Европы, но и Америки. Уверен, для нас это не предел, а только начало.

Когда Генри замолкает, класс разражается аплодисментами. Он предоставляет следующее слово девушке с короткими каштановыми волосами и изумрудными глазами, сидящей слева от меня.

Её зовут Эмма Стюарт, она фотожурналист из Бруклина. Ей двадцать восемь лет, и её страсть – это уличная фотография.

Следующим подаёт голос Эдвард Гиллум. Высокий харизматичный мужчина с чёрными волосами и бородой, в свои тридцать пять он считает себя ветераном в области модной фотографии. Он уже успел поработать со многими известными моделями и брендами, так как живёт в Лос-Анджелесе и старается не пропускать ни одной звёздной тусовки.

Сара Ли – очень миниатюрная милая азиатка из Сан-Франциско. Графический дизайнер-фрилансер с ярким взглядом на современные тенденции и искусство. Она на год старше меня, и я радуюсь, что в нашей группе есть мои одногодки.

Майкл Браун – сорокалетний спортивный мужчина из Денвера, с проседью в коротких тёмных волосах. Фотограф природы и путешественник, работавший в экстремальных условиях.

И тридцатилетняя Люси Грин из Чикаго, худощавая блондинка с длинными волосами и яркими голубыми глазами. Фотокорреспондент, сосредоточенная на социальных проблемах и активизме.

Когда очередь доходит до меня, я смущённо хмыкаю, и Генри ободряюще мне улыбается.

– Меня зовут Саммер Рид. Я из Сисеро, маленького городка в штате Иллинойс, и я тут самая младшая, мне двадцать два года.

– Прекрасный возраст, расскажешь историю своего имени? – Генри присаживается на край стола и смотрит крайне заинтересованно, как в принципе смотрел на каждого из ребят, но я всё равно смущаюсь от такого пристального внимания.

– О, тут ничего интересного. Так назвал меня отец, потому что я родилась в один из самых жарких июльских дней, ну и лето его любимое время года. Он особо не заморачивался. – Я усмехаюсь, и Генри с ребятами смеются.

– Очень незаурядный выбор. Какой жанр предпочитаешь?

– Основное направление – это портрет, но также люблю пейзаж и уличное фото. Я стараюсь не зацикливаться на чём-то одном, мне интересно попробовать всё.

– И это правильно! – Генри хлопает в ладоши и отталкивается от стола. – Какие вы все талантливые и классные ребята. Я очень рад с вами познакомиться! Итак, за этот месяц я постараюсь научить вас создавать такие кадры, которые обязательно оставят след в истории. Мы изучим гармонию света и тени, и я поделюсь с вами ещё многими полезными и интересными приёмами. Также мы будем посещать фотовыставки и музеи, чтобы развивать художественное восприятие окружающего мира. Надеюсь, что наша школа станет для вас местом, где ваш творческий потенциал раскроется на максимум. Добро пожаловать!

Глава 6

Саммер

После знакомства и обсуждения рабочих планов на ближайшие дни, мы подписали договор и нам выдали фирменные бейджи и футболки школы. Так началась одна из самых трудных и потных недель в моей жизни.

Теории было много, практики – ещё больше. Практиковались мы чаще всего на улице, если погода позволяла, а позволяла она почти всегда. Один раз я даже прошла целых шесть миль с рюкзаком полным оборудования, чтобы успешно выполнить задуманный проект.

Генри задавал очень много домашней работы, и вообще он довольно требовательный, но всегда готов помочь и дать конструктивную критику. Я старалась изо всех сил, чтобы не ударить в грязь лицом, и часто задерживалась до самого закрытия школы.

Наш талантливый наставник нашёл подход к каждому из ребят и уделял достаточно внимания всем ученикам. Несмотря на разницу в возрасте, все в группе быстро сдружились, отчего учёба протекала в удовольствие. Домой я приходила уставшая и голодная, но довольная и наполненная вдохновением и новыми идеями. Почти каждый день звонила Сэму, он был моей отдушиной, рассказывала ему о Генри и учёбе, обо всём, что я узнавала.

С Сашей мы практически не виделись. Когда я ухожу, она обычно спит, а когда возвращаюсь, её ещё нет. Времени у меня ни на что больше не оставалось, я отдавала обучению всю себя, по-другому я не умею.

Когда наступает пятница, я облегчённо выдыхаю. Генри отпускает нас на час раньше и желает отличных выходных. Я прощаюсь с ребятами и сажусь в такси, закрывая глаза. Ноги так гудят, что я точно сегодня уже никуда не дойду, очень устала. Первая учебная неделя вымотала меня сильнее, чем я думала. Что же будет дальше?

Всё, чем я хочу заняться первым делом на выходных – это хорошенько отоспаться. В дороге меня то и дело вырубает, и когда я в очередной раз распахиваю глаза, осознаю, что мы уже приехали.

В гостиной горит свет. Ого, неужели Саша в кои-то веки дома так рано?

– Привет! – Я кричу прямо из коридора, в ответ – тишина. Пожав плечами, снимаю кеды и иду в свою комнату, как вдруг слышу из комнаты Саши какой-то шум и приглушённые голоса.

– Какого хрена? Мы же договаривались! – Голос принадлежит мужчине. Сердитому мужчине. – Ну да… да… Достала ты!

С кем это она ругается? У неё вроде нет парня. В этот момент я понимаю, что стою, нагло подслушивая их разговор, и быстро ухожу к себе. В любом случае, это меня не касается, просто не ожидала, что у неё будут гости.

Разобрав свою сумку, я иду в ванную. Ноги еле плетутся, я давно так не уставала. Стоя под струями тёплой воды расслабляю напряжённые мышцы, смываю с себя липкий пот и думаю о том, чем же мне заняться завтра. Сначала высплюсь, а потом пойду на пляж. Поброжу вдоль берега, возьму с собой iPad, набросаю несколько эскизов. Лос-Анджелес такой красивый, что всю неделю, когда Генри отправлял нас на улицу для выполнения заданий, я только и делала, что вдохновлялась местной архитектурой и живописными видами океана и холмов. Надо будет спросить у Саши про её планы, может, она тоже свободна завтра, и мы сходим с ней куда-нибудь, пока она мне истерику не закатила. Ещё надо позвонить маме, последний раз мы общались три дня назад. Она звонила мне вчера, но я была так занята, что не успела ответить, а потом благополучно забыла перезвонить. Разберусь с этим завтра.

Широко зевая и кутаясь в полотенце, я выхожу из ванной, мечтая о чашке крепкого кофе. Не лучшая идея разгонять нервную систему на ночь, но я хочу ещё немного посидеть над снимками в редакторе, а для этого кофе мне жизненно необходим.

Я иду в гостиную и включаю музыкальный центр, чтобы немного развеять тишину. Из колонок раздаётся песня Эда Ширана – «Shape of You». Ох, опять он. Саша просто помешана на нём. Невольно начинаю ему подпевать, но не потому, что он мне нравится, а потому, что просто люблю петь, хоть и не очень умею, несмотря на то, что мой непутёвый отец – музыкант. Мне-то медведь на ухо наступил.

Отцу повезло, он рос в семье рокеров и занимается музыкой с самого детства. Я всегда хотела быть как он. Такой же яркой и раскрепощённой личностью, мечтала петь и выступать, собирать стадионы и вдохновлять людей своими песнями. Но появились две маленьких загвоздки, перечеркнувших моё музыкальное будущее – полное отсутствие голоса и моя мама. Она была категорически против, чтобы я занималась музыкой, как отец. И если проблему с голосом ещё можно было решить, что я втайне и делала, смотря уроки по вокалу на YouTube, то с матерью всё оказалось гораздо сложнее.

Не знаю, что произошло у них с отцом восемнадцать лет назад, но после его ухода она возненавидела и музыку, и музыкантов, и даже канал MTV, и чтобы я выбросила, как она тогда сказала, «все эти несерьёзные мысли» отдала меня в художественную школу. Я не особо туда хотела, но там мне хотя бы удалось выплеснуть весь свой творческий потенциал.

– I’m in love with the shape of you, we push and pull like a magnet do, – ору я во всю глотку и иду на кухню, пританцовывая. Припев – единственное, что я знаю в этой песне, и он очень даже заводной.

В кофемашине пусто, нет ни зёрен, ни воды. Наполняю резервуар для жидкости и тянусь к пакету с зёрнами. Умираю, как хочу выпить кофе. Знаю-знаю, я зависима от кофеина, благо это моя единственная вредная привычка.

– I’m in love with your booody, – не перестаю орать я, надеясь, что Саша меня слышит и негодует за то, что я не попадаю в ноты, и злорадно хихикаю.

– Ты просто ужасно поёшь.

Я слышу низкий мужской голос и резко оборачиваюсь, из-за чего пакет в моих руках взлетает вверх, и зёрна начинают вылетать из него, как конфетти из хлопушки на Рождество, осыпая меня и всю кухню вокруг. Ну просто блеск!

Глава 7

Саммер

Я вижу светловолосого лохматого парня, сидящего на стуле в углу кухни и от души веселящегося.

Давно он там сидит? Почему я его не заметила? И кто он, чёрт возьми, такой? Притаился в темноте, как маньяк, и разглядывает меня.

Боже, да я же практически голая! Кроме трусов и полотенца на мне больше ничего нет. Я стою, не в силах пошевелиться, а сердце в груди бешено колотится от волнения и испуга. Какая я глупая, сама же слышала чьи-то голоса, но совершенно об этом забыла. Я хватаюсь за полотенце, прижимая его к груди изо всей силы, не переставая таращиться на незнакомца.

Как неловко. Если это действительно бойфренд Саши, она меня убьёт за такой вид. Какой красавчик. Она меня точно прикончит.

– Ты кто такой?

– А ты подумай хорошенько, крошка.

Он назвал меня крошкой?

Я хмурюсь. Где-то я уже это слышала. Видимо, в ЛА принято так обращаться к девушкам.

Незнакомец поднимается на ноги и выходит на свет, давая мне возможность рассмотреть его в подробностях. Ого, а он высокий. Примерно шесть футов и четыре дюйма⁷, если не выше, и мне приходится даже немного задрать голову, чтобы увидеть его лицо, хотя я и сама немаленькая, родители наградили меня ростом в пять футов и восемь дюймов⁸.

На нём рваные джинсы, и сквозь прорезь на левой коленке видно татуировку, но я не могу разобрать, что набито. Серая толстовка скрывает стройное тело. Черты лица такие острые, что, кажется, о них можно порезаться. Нос ровный и узкий, и я вижу тонкое колечко пирсинга с правой стороны. В левом ухе серьга.

Когда я встречаюсь взглядом с голубыми глазами, внутри меня буквально всё холодеет, и я понимаю – это не незнакомец. Я его знаю.

Мои глаза в изумлении расширяются. Нет, этого просто не может быть.

Нет, нет, нет, ну почему я всегда попадаю в такие ситуации?

Передо мной стоит Лиам Харрис, старший брат моей лучшей подруги.

Моя первая детская любовь.

Я с шумом сглатываю и вижу его довольную ухмылку. Эта знакомая дерзкая улыбка ни на йоту не изменилась за девять лет.

Дыши, Саммер, и только не паникуй. Ты уже взрослая, он уже взрослый и вряд ли будет тебя доставать.

В голове невольно начинают проскакивать воспоминания.

Нам с Сашей было девять, когда мы тайком, как самые настоящие шпионки, пробирались в комнату четырнадцатилетки Лиама. Она, чтобы воспользоваться интернетом, а я просто с ней за компанию, и пока она сидела в компе, я с упоением разглядывала его комнату, стены которой он собственноручно выкрасил в чёрный цвет и обклеил плакатами различных рок-групп. На полу по разным углам валялись скомканные бумажки. Развернув одну, я увидела целый лист перечёркнутого текста. Он писал свои первые песни, и я подумала тогда, какие же они замечательные. И удивилась тому, что у такого злого парня может быть такая красивая душа. Внутри меня будто что-то щёлкнуло. Наверное, в тот момент он и начал мне нравиться. Один из таких бумажных шариков я всегда уносила с собой и читала потом дома по ночам.

В пятнадцать Лиам собрал свой первый гаражный бойз-бэнд и устроил настоящий концерт прямо во дворе дома, на который пришли чуть ли не все наши соседи. Все хлопали и подбадривали ребят, пока с работы не приехал уставший психованный Питер и всех не разогнал, даже не постеснявшись людей вокруг. Он никогда не поддерживал стремление Лиама к музыке, они ругались из-за этого постоянно.

В шестнадцать Лиам сбежал из дома, потому что Питер в порыве ярости сломал его любимую гитару, когда увидел репетирующим перед очередным концертом. Лиам вернулся домой через несколько дней. По всей внутренней стороне его предплечья красовалась ещё свежая татуировка – та самая гитара, которую Питер уничтожил. Саша тогда прибежала ко мне вся зарёванная и рассказала, как отец был готов вышвырнуть его обратно из дома из-за этой татуировки. Вскоре они, к удивлению всех, помирились, и Питер даже подарил Лиаму машину – белый шикарный Mercedes CLS. Правда, Лиам разбил его уже через месяц, напившись за рулём с друзьями.

Я всегда считала этого парня мрачным и злым. Он будто специально искал проблемы на свою пятую точку. Я даже немного его побаивалась, но он всё равно почему-то нравился мне, несмотря на свой скверный характер. За это я его ненавидела. И себя за то, что как последняя идиотка втрескалась в плохого парня, когда вокруг было много моих одногодок, гораздо приличнее этого задиры.

Он нравился мне даже тогда, когда бесстыдно подначивал меня за мои недостатки. В двенадцать я уже была очень высокой и оттого нескладной и неуклюжей. Вдобавок ко всему ещё лопоухой и носила дурацкие брекеты. И так как я была частым гостем в доме Харрисов и много раз становилась свидетелем их ссор с отцом, Лиам срывал злость и на мне тоже. Но нравиться меньше от этого он мне не переставал.

Нашу последнюю встречу с ним я помню слишком отчётливо, так, будто это было вчера. Знойный день седьмого июля, мой день рождения, где мне исполнилось тринадцать лет. Я вышла на улицу, чтобы сходить в магазин за продуктами для праздничного стола, и увидела Лиама. Он складывал свои чемоданы в такси. В этот день он уезжал из Сисеро, так как решил поступать в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, наперекор отцу, тот настаивал на Северо-Западном в Чикаго. Я поняла, что больше его не увижу. Не услышу его громкий смех и грубый голос, не увижу дерзкую улыбку, не услышу его песни. И мне стало так грустно, что на глаза даже слёзы навернулись. Кэтрин и Саша обнимали его и плакали, а он что-то с улыбкой им говорил. Питер с ним попрощаться не соизволил. Когда Лиам сел в такси, он вдруг обернулся в сторону нашего дома и наши взгляды встретились. Моё сердце ёкнуло, когда я посмотрела прямо в его голубые дикие глаза.

Он криво мне улыбнулся и сказал:

– С днём рождения, Рид. Желаю тебе перестать быть занудой и начать, наконец, улыбаться.

После чего захлопнул дверцу и уехал. Я застыла на месте, будто окаменев, и провожала взглядом уезжающую машину. Не могла никак поверить, что Харрис поздравил меня. Откуда он вообще мог знать про мой день рождения? Я невольно улыбнулась ему вслед, но он этого уже не увидел. В тот момент я вдруг почувствовала в груди невероятно-разрастающуюся тоску, словно лишилась в своей жизни чего-то… важного.

Я трясу головой, возвращая себя в настоящее, и растерянно таращусь на парня, которого так давно не видела.

– Лиам.

– Собственной персоной. Рад видеть тебя, Саммер.

Он подходит ближе, улыбаясь и разглядывая меня со всех сторон, будто я музейный экспонат. Я скрещиваю руки на груди. Он рад меня видеть? С чего бы это вдруг?

– Мм, отличные икры. Ты танцовщица?

– Что?

– Говорю, ноги у тебя красивые. Занимаешься танцами?

– Нет.

Его вопрос сбивает меня с толку. Какие к чёрту икры, какие к чёрту танцы, и какого чёрта он здесь делает? Саша же говорила, что он в концертном туре до конца ноября. Разве может такое событие закончиться настолько раньше? Судя по опыту моего отца, вполне себе может.

Ну почему именно сейчас, когда я здесь? Я была абсолютно, тотально не готова к встрече с Харрисом! Это кошмар наяву.

О Господи, а вдруг Саша ругалась с ним из-за меня? Нужно будет это выяснить.

– Люблю ходить пешком, – выпаливаю я и тут же краснею. Ну вот, поехали. Ляпнула ерунду, как всегда, когда начинаю волноваться.

Лиам смотрит на меня, как на какую-то дурочку, и улыбается. Мне хочется хлопнуть себе по лицу и ему по лицу, но я лишь вопросительно вскидываю брови в ответ на его взгляд. Он вообще помнит что-то ещё обо мне, кроме имени? Вряд ли. Я всегда была для него невидимкой. Серой мышкой, страшненькой подружкой его сестры, подушкой для битья, мишенью для издёвок. Думаю, дальше нет смысла продолжать, чтобы описать всё его отношение ко мне.

– Саммер, Саммер. – Он словно смакует моё имя, и, должна признать, мне до чёртиков нравится, как оно звучит из его уст. – Кто бы мог подумать, что мы ещё встретимся, и ты станешь такой… – Лиам крутит ладонью в воздухе, подбирая подходящее слово. – Короче, ты здорово изменилась. Я помню тебя совсем другой.

Не понимаю, он только что сделал мне комплимент или оскорбил?

– О, неужели? Когда мы в последний раз виделись, мне было тринадцать. Логично, что я изменилась, не думаешь?

– Логично. – Харрис снова начинает улыбаться. – А ты, значит, всё это время считала дни до нашей встречи, маленькая зануда?

Ого, вот это заносчивость! Этот парень всё такой-же зазнавшийся засранец. Но я даже не удивлена. Я смотрю на него в упор. Он стоит всего в двух футах от меня и улыбается так, что на щеках появляются ямочки. Очень милые ямочки.

Боже, это просто незаконно. И он не толстый, хотя это его вряд ли бы испортило. Он всегда был симпатичным, но сейчас будто вся его подростковая привлекательность умножилась в разы. Лиам больше не мальчик, а взрослый красивый мужчина, и какого чёрта его близость так меня будоражит? От него веет каким-то запретом и… сексом. Я сглатываю. Что это за мысли? Наверное, всё потому, что красивые люди всех волнуют. В их компании невольно начинаешь теряться и нести всякую чепуху. У меня всегда так. Я думаю, это всё из-за моей неуверенности в себе и в собственной привлекательности.

– Как относишься к ни к чему не обязывающему сексу, Саммер?

– Что, прости?

– Ты, я и горячий безудержный трах, который ты никогда не забудешь. – Харрис закусывает губу, играя бровями, а я еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, несмотря на безумно колотящееся в этот момент сердце.

Я знаю, кто такой Лиам. Он – балбес и провокатор. И, судя по всему, он ничуть не изменился.

– Что ты несёшь?

– Тебе ведь больше не тринадцать лет. Можем поиграть с тобой по-взрослому.

Только я открываю рот, чтобы сказать ему, что скорее съем жука, чем пересплю с ним, как Лиам подходит ко мне ещё ближе и касается моих волос. Я чувствую его запах и куда-то уплываю. Смесь терпкого дорогого парфюма, кондиционера для белья и…

– От тебя травой воняет, – говорю я и морщу нос, а он лишь смеётся в ответ на мою гримасу, обнажая ровные белые зубы, и моё сердце вновь падает.

Лиам достаёт из моих волос кофейное зерно и со смехом бросает на пол. Чёрт, я совсем забыла, какой бардак тут устроила.

– Я сейчас всё уберу, – бормочу я и вспоминаю, что до сих пор стою перед ним в одном полотенце. – Но сначала переоденусь.

– Брось, ты отлично выглядишь.

– Заткнись!

И со скоростью света бегу в свою комнату, слыша его смех за спиной.