Написанная на латыни каллиграфическим почерком, книга, несомненно, являлась ценным и, возможно, единственным экземпляром. Лиля взвесила все «за» и «против» и решила, что перепишет текст точно, до последней запятой, ведь знающего мертвый язык Алхимика не провести. А вот со схемой пентагерона можно чуточку смухлевать. Если повезет, вампир не заметит лишнюю закорючку в символе и его постигнет неудача.
Лиля не удивилась, когда поняла, что Веласкес собирается надуть партнера, переняв его знания, и в дальнейшем отказаться от сотрудничества. Странно, что вампир не решился на убийство Кости, тогда и возиться с переписыванием не пришлось бы.
– Шевелись, живей! – прикрикнул на задумавшуюся девушку клыкоман. – Не заставляй Мастера ждать.
Человек-надсмотрщик, присматривающий, чтобы Лиля не испортила книгу, ужасно раздражал. Как можно прислуживать бездушным монстрам? Хотя ведь и она в некотором роде работает на вампира, поверив, что он оставит ее в живых. Вероятность подобного исхода велика – Веласкес дал клятву. Оставалось надеяться, что в ней не осталось лазейки для отступления. Вздохнув, Лиля крепче сжала карандаш.
Клыкоман задремал, и она оказалась предоставлена сама себе. Закончив рисунок, девушка украдкой перевернула пару страниц. Бегло читать на латыни она умела благодаря бабушке, заставлявшей добиваться совершенства там, где не требовалось практическое использование Дара. Ей хватило четверти часа, чтобы понять: книгу лучше уничтожить. Заклинание вызова низшего демона с дальнейшим его заключением в сердце оборотня, принесенного в жертву, – одно из самых безобидных, как бы дико это ни звучало. Остальные требовали гораздо больше крови и страданий разумных существ, да и последствия оказались бы более катастрофичными.
Листая опасную книгу, Лиля поняла, почему Костя обвинял ее в неискренности. Она ошиблась, посчитав, что Лисовский готовится отворить неучтенные врата в ад. Нет, демоны-нелегалы его не интересуют. Он замахнулся выше. На сердце преисподней – тюрьму для демонов, осужденных самими же демонами, темницу для преступников, которые пошли против собственной расы, превратив родной мир в малопригодное для жизни место, то, которая Библия называет адом. Место, которое покидают, лишь получив позволение от правителей.
Лиля верила во Всевышнего, сотворившего Вселенную с ее многообразием измерений и существ. И знала, что классические рай и ад – это один и тот же мир в разные периоды: до и после войны. Демоны-преступники запечатаны на исторической родине, тогда как их братья колонизируют другие планеты Вселенной. И если Лисовский выпустит одного такого приговоренного на волю, тот отомстит за мучения не только своим.
Тяжелый вздох нарушил тишину. Да, ситуация, впору лишь вздыхать… Вздох повторился. Лиля оторвалась от схемы пентагерона. На краю стола сидела, покачивая ногой, девушка, прозрачная, как капля воды.
– Ты меня видишь? – поразилась Эля, заметив, как округлились глаза у человека.
Вместо ответа Лиля ткнула в призрака пальцем.
– Щекотно, – захихикала Эля и нахмурилась: – Сделай еще так.
– Зачем?
– Сделай! – приказало привидение.
Бабушка не советовала злить духов и привидений, и младшая Макарова подчинилась.
– Я снова приобретаю форму, – шепотом объяснила Эля. – Теперь он не сможет игнорировать меня.
– Кто? – Лиля сразу опознала в полупрозрачной девушке несчастную жертву вампиров, которую пытался спасти Богдан. Удивляться тому, что убитая продолжала существовать после смерти, сил не было.
– Мой любимый. – Счастье быстро сменила печаль. – Он говорит, что не любит меня. Но я-то лучше знаю, что это не так! Ни одна живая женщина не заменит ему меня! – Последнюю фразу Эля прокричала, и надсмотрщик проснулся.
– Ты закончила? Сейчас скажу Мастеру.
Потирая со сна глаза, он взял у раздосадованной Лили книгу и вышел из комнаты.
Эля тотчас опять стала видимой.
– А я ведь тебя помню. Вместе с колдуном ты пыталась увезти меня от Иниго. Что ты здесь делаешь?
В голосе призрака послышалось не только любопытство, но и непонятная боязнь.
– Я здесь не по своей воле и ушла бы, будь у меня такая возможность.
– А я бы оставалась здесь, рядом с любимым, вечно, – мечтательно протянула Эля и с подозрением спросила: – Ты помогаешь своему врагу? Почему?
Кажется, призрак ревновал.
– Он пообещал отпустить, если буду сотрудничать. – Лиля тщательно подбирала слова. Не дай Ночь, несовершеннолетняя (и явно больная на голову) девица возомнит, что она заинтересована в ее «возлюбленном». – Я очень соскучилась по своему жениху и хочу домой.
Поняв, что пленница ей не соперница, Эля повеселела.
– А я знаю, как ты можешь вернуть внимание Веласкеса, – задумчиво произнесла Лиля, краснея за обман. – Видела книгу, которую унес его слуга? Спрячь ее, если сможешь, и вампир вынужден будет к тебе прислушаться.
Эля молча прикоснулась к авторучке. Приподняла над столом, а потом пальцы девушки прошли сквозь пластмассу – и ручка упала на пол.
– Я воспользуюсь твоим советом, когда ко мне вернутся силы, а пока…
Девушка исчезла, не договорив. Причиной поспешного ухода стало появление вампира.
– Порадовала ты меня, лапочка. – Умильно улыбаясь, Веласкес сел на стол, на котором недавно сидела Эля. – А сейчас объясни написанное доступным языком.
Четверть часа Лиля распиналась перед вампиром, попутно борясь с отвращением, когда тот начинал сюсюкать, хваля за проделанную работу. Еще бы и по голове погладил, и накормил крекером для собак.
– Теперь я свободна?
– Еще нет. Скоро, цыпочка, ты сама не захочешь уходить.
Лиля мысленно обозвала себя дурой. Поверить, что вампир сдержит слово, могла лишь она одна.
– Я хочу кое-что тебе показать. То, что изменит твое решение.
Девушка поморщилась: в последний раз, показывая «кое-что», Костя пытался скормить ее новообращенным вампирам.
– Ты не пожалеешь, уверяю, лапа.
И вампир не солгал. Он привел ее в подвал, охраняемый двумя кровососами. С загадочным видом Иниго Веласкес открыл слегка поржавевшую дверь и пропустил Лилю вперед.
– Ты ведь не оставишь его?
Глаза быстро привыкли к полумраку, создаваемому одной работающей лампочкой. На полу, прислонившись голой спиной к стене, сидел мужчина. Его руки висели на толстых цепях, казалось, что он развел их в приглашающем жесте гостеприимного хозяина.
– Кирилл! – с надрывом выдохнула Лиля и, позабыв о вампире, кинулась к оборотню.
– Видишь, я не солгал, – довольно кивнул сам себе Веласкес и запер дверь.
Встав на колени рядом с бесчувственным пленником, девушка тревожно вгляделась в его лицо. Паника не успела полностью овладеть ею, как вервольф открыл глаза.
– Наконец-то я нашел тебя.
Темно-карие глаза казались пьяными от радости.
– Почему ты здесь? – простонала Лиля.
Она, конечно, думала, что он придет ее спасать, но не один, а во главе карательного отряда.
– Я пришел за тобой и…
– И угодил в ловушку, – грустно закончила Лиля и прислонилась щекой к груди любимого.
– Нет, я сдался сам.
– Что?! – Девушка отстранилась от Кира. – Сам?
– Ты не ослышалась, – подтвердил оборотень. – Я, не таясь, вызвал Веласкеса и предложил обмен: ты уходишь, я остаюсь.
У Лили спазмом перехватило горло, она с трудом сдержала подступающие слезы.
– Он не принял твоих условий, попросту схватив и заперев тебя здесь?
– Не угадала. Мне было чем заинтересовать его: я рассказал ему о проклятии хамелеона. И исследователь в нем не удержался от возможности собрать материал по редкому феномену.
– В смысле?
– Он взял у меня генетические образцы и задал безумное количество вопросов. Не так уже он и плох, как мы думали.
Лиля удивленно подняла брови.
– Нет, конечно, он преступник, аморальный тип, не гнушающийся убийством, но он держит слово.
Лиля хмыкнула. Слово, данное ей, Веласкес не сдержал. Впрочем, теперь бы она и сама не ушла.
– Ночью он со свитой улетает из страны. Нас оставят в этом подвале, будем надеяться, маги решат осмотреть тут все после его отъезда.
– А Костя?
– При чем тут Костя?
– Вампир сказал, улетает ли с ним Лисовский?
Кирилл пожал плечами. На этот жест цепи отозвались мелодичным перезвоном. Невольно Лиля подняла взгляд – и ужаснулась:
– Гад! Он сковал тебя цепями с серебром!
Под наручниками кисти рук Кирилла опухли и покраснели.
– А как иначе удержать оборотня? – спокойно возразил мужчина. – Лишь заговоренными оковами, содержащими серебро.
Вновь подступили слезы, у Лили не было сил бороться с ними. Всхлипывая, она уткнулась лицом в горячий, пахнущий лесом торс вервольфа.
– Не сиди на полу, перебирайся ко мне на ноги, – предложил Кир.
Лиля послушалась и, крепко обхватив его руками, горько зарыдала. Сказывалось напряжение последних суток, когда она держалась, загоняя страх глубоко внутрь.
– Все будет хорошо, солнышко, обещаю, – нежно шептал Кирилл. Обнять любимую он не мог, зато удавалось свободно целовать ее в висок. – Верь мне, все будет хорошо, осталось чуточку потерпеть, обещаю, звездочка моя.
Под умиротворяющий шепот Лиля успокоилась и уснула. Убедившись, что она не проснется, Кир осторожно вынул правую руку из кандалов и коснулся небольшой серьги в ухе, которой раньше не было.
Щелчком ногтя активировал амулет связи и тихо произнес:
– Лиля со мной. Мир, поспеши – вампир собирается улететь нынешней ночью.
Немного подвинув спящую девушку, Кирилл вернул руку в оковы. Рассказывая Веласкесу об умении принимать чужую внешность, он утаил, что является едва ли не единственным оборотнем с задатками мага.
Глава 7
– Вот и последний факс, – при виде секретаря оживился Мирослав. – Надеюсь, его мы ждали не зря.
Эффектная шатенка улыбнулась магу и, протянув ректору бумаги, поинтересовалась:
– Что-нибудь еще, Витольд Маркович?
– Да, Мариночка, сделай нам еще по чашечке кофе.
Когда девушка, грациозно покачивая бедрами, покинула кабинет, подтянутый импозантный мужчина лет шестидесяти бегло просмотрел документ и покачал головой:
– Прости, Мир, и этот ответ мимо: у них нет первокурсниц по имени Элеонора. Проверяли не только на гуманитарных факультетах, вот почему факс пришел с таким опозданием.
Главный маг города нервно крутил пуговицу на рукаве черного пиджака.
– Обидно, крестный, столько времени потрачено впустую.
– Согласен, – мужчина с сочувствием смотрел на молодого мага, – хотя твой план был хорош.
– Как и предыдущий.
– Расстраиваться рано – следуй предсказанию Кассандры. – Ректор замолчал, дожидаясь, пока секретарь поставит перед ним и гостем чашки с ароматным напитком. – Спасибо, Марина, в ближайшие полчаса меня ни для кого нет.
Девушка кивнула и, напоследок окинув игривым взглядом симпатичного посетителя, вернулась на рабочее место в приемную.
Мужчины вернулись к прерванному разговору.
– Итак, что собираешься делать? Поле деятельности огромное – придется прочесать пять вузов, кого-то можете и пропустить.
– Я отозвал с заданий почти всех боевиков. Опрашивать студентов будут чуть больше сорока магов, где-то по восемь на каждое учебное заведение.
– А как отреагировал Совет? – с усмешкой поинтересовался ректор.
– Можно подумать, ты не знаешь. – Мирослав наконец оторвал пуговицу и аккуратно положил в карман. – У тебя остались верные друзья, крестный, неужели еще не донесли?
– Да, я в курсе, словно и не уходил в отставку. – Старый маг поджал губы.
Весь его вид говорил, что он якобы недоволен своей осведомленностью. Но Мирослав знал точно: рассорившись с коллегами и покинув Совет, его крестный потом страшно сожалел о поспешном решении. Однако гордость не позволяла признаться в ошибках. И Витольду Марковичу осталось одно любимое занятие вместо двух – возглавлять университет и следить за магически одаренными студентами, не позволяя им открываться перед непосвященными.
Вскоре Мирослав взглянул на часы и поднялся.
– Мне пора. Спасибо за помощь.
– Обращайся, крестник. – Ректор похлопал молодого мага по плечу и вдруг спросил: – Больше ничего не хочешь мне рассказать?
Мирослав непонимающе вздернул бровь.
– Я о переменах в твоей личной жизни, все-таки ты мне не чужой, я волнуюсь.
Маг закатил глаза:
– И об этом уже успели донести. Мне кажется, сейчас неподходящее время для болтовни по душам.
– Согласен, однако хочу заверить, что принимаю и одобряю твой выбор. Женщины из рода Макаровых стоят того, чтобы их добивались. А я еще думал, зачем Полина покинула город в такое неспокойное время? Помимо основных причин она дала тебе возможность заручиться одобрением внучки заранее, до официального предложения. Ну и как, нашел общий язык с девочкой?
Мирослав пожал плечами:
– Будь она полноценной ведьмой, мне бы это удалось. А так, она не ищет моего общества.
Глаза ректора заблестели, как у старой сплетницы, почуявшей горячую новость.
– А может, тебе мешает подобраться к ней кое-кто более удачливый?
– Кир мой друг, – с долей сожаления произнес Мирослав.
– И этого друга ждет неприятнейший сюрприз, – закончил за него с усмешкой старый маг.
Выйдя из кабинета ректора, Мирослав почувствовал облегчение. Крестный видел его насквозь и порой, казалось, читал мысли. Но никогда не осуждал, даже если считал, что крестник неправ. Спустя мгновение, выкинув из головы размышления о свинье, которую собирался подложить Кириллу, маг в сотый раз перечитал записку Кассандры. Красивым почерком на ней были выведены четыре буквы и четыре цифры – «УНПТ. 15.05». Получив клочок с загадочной шифровкой в ночь, когда они искали Лилю, Мирослав и не догадывался, что это ответ на вопрос, который он задаст всего через несколько часов.
Не позволив проникнуть на вампирскую территорию без доказательств вины своего гостя Иниго Веласкеса, Феликс все же разрешил воспользоваться услугами прорицательницы. Кассандра выслушала просьбу помочь в поиске информации о девушке, якобы убитой слугой Алхимика, и невозмутимо призналась присутствующим, что ответ давно у Мирослава в кармане.
Маги устроили мозговой штурм, пытаясь разгадать странный ответ вампирши, и пришли к выводу, что покойная Элеонора – студентка-первокурсница, учившаяся на филологическом факультете. На последнее указывало название дисциплины – «УНПТ», то есть «Устное народное поэтическое творчество». Цифры же говорили о времени окончания четвертой пары.
С цветной фотографией Эли, сделанной после ее смерти, маги прочесали пять учебных вузов, где изучали фольклор, опросили преподавателей и студентов. То ли фото оказалось некачественным, то ли первокурсницу никто не успел запомнить, но ее никто не узнал. Тогда Мирослав решил пойти другим путем: он обратился к крестному, десять лет занимающему пост ректора в одном из университетов. Витольд Маркович разослал срочные запросы с просьбой просмотреть списки студенток первого курса и прислать ответ, числится ли среди них девушка по имени Элеонора. Результат не порадовал Мирослава, осталась последняя попытка. В 15.05 десятки магов с фотографиями в руках будут стоять в коридорах университетов и опрашивать студентов, спешащих на перемену. До часа «икс» оставалось три минуты. Маг верил, что последний план намного удачнее. Иначе нельзя, ведь без этого им не вытащить Кира.
Скорее всего, погруженный в свои мысли маг прошел бы мимо. Но судьба распорядилась иначе. Когда зазвенел звонок, возвещая об окончании четвертой пары, с Миром столкнулась девушка. Миловидная блондинка выскочила из кабинета как ужаленная и рассыпала стопку книг прямо ему на ноги.
– Извините! – Щеки девушки вспыхнули. – Я не хотела!
Мирослав вмиг подавил раздражение, стоило ему увидеть, какие книги наставили ему синяки: «Этнографический словарь», «Славянский фольклор», «Мифы восточных славян».
– Ничего страшного, бывает, – улыбнулся маг и стал помогать собирать учебники.
– Хоть бы не вышла из библиотеки Марья Григорьевна, а то убьет меня за такое обращение с книгами, – поделилась своими опасениями девушка.
– А разве библиотека не в другом крыле? – удивился Мирослав.
– Так то обычная библиотека, а здесь, – студентка махнула рукой в сторону кабинета, откуда вышла, – этнографический музей с небольшим книжным фондом специальной литературы.
– Точно, я что-то слышал об этом университетском проекте, – согласился маг. – Насколько помню, ректору удалось собрать довольно редкие экземпляры, которые не выдают студентам на дом.
– Да, редкие книги не выдают, – подтвердила девушка, – только справочники, но и над ними Марья Григорьевна чахнет как Кощей над златом.
Мирослав бросил задумчивый взгляд на дверную табличку – «Музей этнографии и фольклора». Он верил в судьбу и никогда не игнорировал ее подсказки.
– Послушай, ты случайно не видела эту девушку? – Маг протянул блондинке фотографию Элеоноры.
Девушка долго рассматривала снимок, а потом нерешительно кивнула:
– Кажется…
Сердце мага радостно екнуло.
– Так ты ее знаешь?
– Нет, – расстроила его девица, – но я видела ее в городе с моей сокурсницей. Хотя девушка выглядит тут какой-то неживой. – Мирослав мрачно усмехнулся, подумав, что блондинка угадала. – Но это точно она – у меня фотографическая память на лица.
– Ты можешь познакомить меня со своей сокурсницей? – спросил мужчина. – Важно найти девушку с фото как можно скорее.
– Хорошо, у нас не было четвертой пары, группа разбрелась кто куда. Оля вроде бы собиралась в библиотеку, сейчас узнаю, не ушла ли она домой.
Студентка, с которой блондинка видела Элю, добросовестно трудилась в читальном зале и домой не собиралась. И она, как выяснилось позже, была едва ли не единственной в городе, кто мог предоставить нужные сведения.
Мирослав в очередной раз восхитился Даром Кассандры. Если бы не ее предсказание, вряд ли бы они разыскали ту, что могла отдать паспорт Эли, вернее, Елены. Элеонорой, как объяснила соседка по квартире, девчонка представлялась в ночных клубах, до которых была весьма охоча. Не поступив на филфак, Эля (Мирослав по привычке мысленно ее так называл) не вернулась в родной город и обманула родителей, сообщив, что учится на бюджете. Сама же, наслаждаясь свободой, развлекалась на дискотеках. Пока не повстречала Веласкеса.
Лиля проснулась оттого, что ей было щекотно. В первые секунды она ничего не поняла, потом догадалась: кто-то дует в ухо. Она повернула голову: улыбающаяся Эля отплыла в сторону и заговорщицки поманила к себе тонкой рукой.
От неудобной позы, а она спала, уткнувшись Киру в шею, затекли руки и ноги. Можно лишь гадать, что испытывал мужчина, ни разу не пошевелившийся за время ее отдыха. Хорошо, что спали они, скорее всего, недолго. Наручные часы опровергли Лилино предположение, показав, что сон продолжался пять часов.
Лиля осторожно слезла с коленей Кирилла и приблизилась к Элеоноре.
– Я спрятала книгу, – прошептала довольная девушка. – Иниго в панике. Хочешь, скажу, куда ее положила?
Лиля безразлично пожала плечами. Подобная информация ей ни к чему, но она безропотно выслушала признание призрака.
– Слушай, а ты неплохо выглядишь, как живая!
– Да, меня переполняет энергия, – Эля счастливо заулыбалась, – и я поняла, почему так происходит. – Призрачная девушка ласково погладила Лилю по руке и призналась: – Это все благодаря тебе. Ко мне возвращаются силы, когда я рядом с тобой.
– Но как такое может быть?
– Два варианта: или твоя знакомая – энергетический паразит, или ты – медиум, – ответил хриплым со сна голосом Кир. – На всякий случай отойди от нее.
После пробуждения он выглядел таким милым и уютным, что Лилино сердце переполнила нежность. Захотелось прильнуть к его груди и потереться о колючий подбородок губами.
Девушка послушалась оборотня, и Эля недовольно надула губы.
– Клянусь, я не паразит и не тяну энергию с людей! Только рядом с Лилей я чувствую себя полной жизни.
– Кир, это правда. После общения с ней я не чувствую упадок сил. Мой дед был экзорцистом, возможно, и я могу общаться с духами без неприятных последствий.
– Может быть, но мне все равно не нравится, что она рядом с тобой, – нахмурился Кирилл. – Эта клыкоманка пристала к тебе, как рыба-прилипала.
– Я не прилипала! Я могу быть полезной, если со мной дружить!
– Можно подумать, что Лиле не хватает живых подруг.
Эля фыркнула:
– Ни одна живая подруга не сможет сделать для Лили то, что могу я.
– Да ладно! – с иронией протянул Кир. – Сквозь тебя просвечивают стены. Что ты можешь, дух?
– Я не дух, я лучше! Я могу открыть дверь и вывести Лилю наверх, минуя охрану.
Кирилл заинтересовался, но не показал вида, продолжая дразнить истеричную девицу.
– Ой, а к вам гости, – злорадно взглянув на оборотня, вдруг сообщил призрак и растаял в воздухе.
Меньше всего сейчас хотелось видеть Костю, но он явился и всем своим видом излучал жгучую ненависть. В синих глазах Лисовского проскакивали алые всполохи, а лицо подергивалось от нервного тика. Девушка испуганно попятилась и успокоилась, лишь когда прижалась к широкой груди любимого.
– Вот так сюрприз, – неприятно оскалился Костя. – Не думал, что твоим избранником станет волк. Ты набралась смелости и ослушалась бабушку?
– А тебе какое дело? – с вызовом бросила Лиля.
– Мне обидно, что ты разрушила нашу дружбу по первому требованию Полины, но спокойно спишь с оборотнем. Интересно, если бы я тогда согласился стать твоим парнем, ты наплевала бы на запреты бабули?
Лиля гневно вспыхнула:
– Это я разрушила дружбу?! А как же ты, позволивший своей тетке издеваться надо мной? Или это не считается?!
Лисовский опустил голову.
– Я бы до последнего отстаивал тебя перед родней, не откажись ты от меня в угоду бабушке.
Лиля на время потеряла дар речи.
– Я?! Отказалась от тебя?! Да ведь это ты первый согласился с условием Полины перестать видеться, когда я окончу школу!
– Ты всегда была наивной, – хмыкнул Костя. – Я врал, делая вид, что со всем согласен. После инициации бабушка не смогла бы командовать тобой и ты бы сама выбирала друзей. Но ты на полном серьезе попрощалась со мной, когда переезжала к Полине. Разве это не предательство?
– То есть во всем виновата я одна? – растерялась Лиля. – И в том, что Инна отдала меня демону, тоже моя вина?
– Конечно, – цинично подтвердил Лисовский. – Зачем ты пришла туда, куда тебя не звали?
Она не верила своим ушам: Костя выставлял себя жертвой, а ее – взбалмошной девчонкой, живущей умом старшей родственницы. Кое в чем он, бесспорно, прав, но…
– Я читал дневник Лили, – вмешался Кир. Видеть любимую в отчаянии было ему невыносимо. – И понял, что ты подонок.
– Кто заговорил! – осклабился Лисовский – на миг морда демона проступила костяной маской сквозь человеческие черты. – Я полагал, что вы, волки, и читать-то не умеете, лишь поете своей Госпоже Луне песни.
Кирилл проигнорировал оскорбление и продолжил:
– Видя, что она влюблена в тебя, ты играл с ней: то давал надежду на взаимность, то отталкивал ее, доводя до слез. Возможно, даже твоя планируемая свадьба была фикцией, позволяющей еще больше уязвить Лилю, свести с ума от ревности. Уверен, ты мстил внучке ведьмы за свое магическое бессилие. Интересно, идею подкинула тетка или уже тогда твой разум был таким извращенным?
Лисовский слушал внимательно и чуть кривил губы. И Лиля с ужасом поняла: да, он наслаждался моментом признания своих «гениальных» действий.
– Вот ты, такой правильный, честный, сделал ее своей избранницей, – растягивая гласные, заговорил Костя, – а полюбил бы ты ее, зная, что она не такая чистенькая, как кажется? Цветочек, ты ведь не рассказала, что на самом деле произошло шесть лет назад?
Лиля вздрогнула. Оборотень спокойно взирал на кривляющегося одержимого.
– Волк, ты и не подозреваешь, что хочешь создать семью с монстром, лживой тварью. Она только прикидывается беззащитной милой девочкой, а у самой руки в крови.
Не дождавшись желаемой реакции, Лисовский разозлился:
– Не веришь?
– В твой бред? – Кир выглядел воплощением хладнокровия. – Здесь одна лживая тварь, и это ты.
– Хорошо, не скули потом, что я тебя не предупреждал.
Скользящим движением одержимый оказался рядом. Отшвырнув Лилю в сторону, схватил Кира за голову. Цепкие пальцы больно сдавили виски – и вервольф провалился в темноту.
…Пленница находилась в тяжелом, но чутком сне. Стоило ему открыть дверь и сделать пару бесшумных шагов, как она очнулась, тревожно вглядываясь в вошедшего. Она молчала, фокусируя взгляд затуманенных болью из-за лопнувших капилляров глаз.
Он не спешил начинать разговор, жадно всматриваясь в ту, что так волновала его на протяжении нескольких лет. Всматривался – и не узнавал свой нежный солнечный Цветочек в этой измученной и изломанной девушке. Распростертая в позе «звезды» на дубовом столе, она вызывала в нем ассоциации с распятым библейским Мессией.
– Помоги мне, – разлепив искусанные, потрескавшиеся губы, прошептала Лиля, – пожалуйста…
От хриплого звука сорванного голоса защемило сердце, но он нашел в себе силы и покачал головой:
– Прости, не могу.
– Пожалуйста, Костя…
– Не могу, и не проси. Мне разрешили поговорить с тобой и заодно напоить водой.
Девушка усмехнулась. Подсохшая корочка на нижней губе треснула, капелька крови поползла в уголок рта.
– Опять вода с отравой?
– Инна не собирается тебя травить, – возразил он возмущенно. – Тетя пообещала отпустить тебя, как только ты согласишься на ее предложение.
– Ну, конечно, они меня отпустят, – зло отозвалась пленница. – Разве что на тот свет. После всего, что я здесь увидела, и того, что со мной сделали, им придется от меня избавиться.
Ее обвинения корябали его заледеневшую совесть, по кусочку откалывая лед неверия. В глубине души он знал: именно так и поступит тетка. Проще избавиться от опасной свидетельницы, нежели подчищать ее воспоминания. И в то же время он продолжал верить единственному родному во всем жестоком мире человеку. Инна не бросила его, когда маги казнили родителей. Тетя воспитывала, учила, заменив ему и мать, и отца. Разве он мог усомниться в правильности поступков Инны? Она старше, она знает лучше. И раз сказала, что Дар внучки Полины Макаровой им пригодится, значит, так тому и быть.
Без слов он поднес к губам привязанной девушки кружку с водой. Упрямица не раскрывала рта, и жидкость заливала ей лицо, стекала по тонкой шее на белую футболку. Он не понимал, как можно продержаться без воды больше суток? Откуда подобная сила воли? Неужели страх перед галлюциногенным питьем сильнее жажды?
Нет, не сильнее. Со стоном девушка все же сделала несколько глотков и отвернула голову в сторону. Лицо выдавало ее отчаяние, наверное, ненавидит себя за слабость.
Он тоже себя ненавидел, ведь ему было ее жаль.
– Лиль, хватит упрямиться. Уступи, обещаю, я упрошу, чтобы тебе стерли последние сутки из памяти. Тетя отпустит тебя, правда.
– Уйди, – тихо потребовала пленница, – во имя того, что я считала некогда дружбой, оставь меня хотя бы в покое.
– Лиля, идут вторые сутки, тебя ищут. Скоро Инна перестанет церемониться и возьмется за тебя всерьез. Моя тетя не святая, я видел, на что она способна. Поверь, здоровые мужики не выдерживали, когда она за них принималась.
– Уйди…
– Пожалуйста, откажись от Дара. Ты еще не привыкла жить с магией, она не пустила в тебе корни, ты и не почувствуешь, что чего-то лишилась.
– Уйди!
Он покачал головой. Какая она все-таки дура. Нашла за что держаться. Ему искренне ее жаль.
– Глупая, тетка не пощадит тебя – не позволит демон…
– Уйди! Ненавижу тебя!
А за что она его ненавидит? За правду? За сочувствие? Несправедливо. Ему стало обидно.
– Освежись, – он плеснул остатки воды ей в лицо, – может, твой разгоряченный мозг остынет, и ты примешь правильное решение.
Больше сюда он не вернется – слишком больно видеть ее в таком состоянии. В последний раз он взглянул на упрямую дурочку, обводя подвал пристальным взглядом. Да, настоящее подземелье: мрачно, холодно, грязно, практически все заставлено старой мебелью.
Размахивая кружкой, он поднимался по лестнице вверх, тогда как Инна, темноволосая женщина в черном спортивном костюме, в сопровождении ротвейлера спускалась вниз. На алюминиевом подносе тетка несла наполненные каким-то веществом шприцы и деревянный молоток, в другой руке было ведро с водой.
– Говорил со своей подружкой? – насмешливо поинтересовалась родственница. – Все так же играет в партизанку?
Он скривился.
– Ничего, скоро расколется.
– Инна, а зачем тебе молоток?
– Буду колоть наш орешек, – хохотнула тетка и продолжила путь.
Ему вдруг сделалось страшно. Не понимая, что с ним, он сел на цементную ступеньку и стал ждать. Время тянулось тягуче медленно, и холод пробирался под короткие шорты. Из-за Лильки, похоже, у него схватятся на заднице прыщи.
Крик полоснул осколком стекла. Не раздумывая, он бросился вниз, в подвал, чтобы застать неприятную сцену.
Как заправской повар, Инна хладнокровно орудовала принесенным молотком. Медленные, с оттяжкой удары сыпались на кисть пленницы. Почему-то в голове всплыло название одного из его любимых лакомств – «дамские пальчики»… А потом ему стало плохо, когда ужас ситуации достиг его сознания. Тетка действительно пытала его подругу детства.
Девушка выла, извиваясь с такой силой, что массивный стол ходил под ней ходуном.
Тетка вошла в раж – и удары стали чаще.
Остолбеневший, он застыл на пороге, закрыв глаза, заткнув уши. Но это помогало мало.
И вдруг все стихло.
Инна быстро дышала, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба.
– Ну? Мое предложение в силе, – нетерпеливо поигрывая молотком, произнесла она. – Ты можешь остановить эту боль.
Лиля не ответила. Она не издала ни стона, ни всхлипа. Лишь тяжелое дыхание немолодой уже женщины нарушало тишину, да еще собачий скулеж.
– Что такое, Хват? – заметив волнение пса, поинтересовалась Инна.
Ротвейлер, переминаясь с лапы на лапу, продолжал скулить. Женщина наклонилась ниже, словно пытаясь прочесть во взгляде собаки то, что хотел сказать ее сообщник. Демон, не выдержав, выскользнул туманной дымкой из тела пса и принял неустойчивую форму. Истинный облик низшего всегда вызывал у Кости омерзение, тогда как Инна восхищалась его мощью и сверхразвитой мускулатурой. Нет, ну как может нравиться серокожая тварь с когтистыми лапами, длинным хвостом и гипертрофированными болтающимися между ног половыми органами? От вида последних особенно тошнило, порой выворачивая наизнанку.
– С-сука, – прошипел низший, – ты ее забила. Насмерть.
– Что?! – Тетя побледнела и наклонилась над пленницей. – Я не могла!
Костя подался вперед, уже не боясь, что его заметят.
Инна долго прислушивалась к дыханию девушки, затем хлестала по щекам, лила воду… Безрезультатно. Жертва не приходила в себя.
Костя видел, как дрожали руки тетки, когда она искала пульс на запястье Лили. Видел, как сатанел демон, прожигая кроваво-красными глазами человечку, не давшую ему шанс на обретение нормального физического тела.