Лиля оторвала ярлыки с новой одежды – короткой юбки, тонкого свитера и приталенного пиджака, подаренных Кассандрой, – и обильно побрызгала их бабушкиными духами. Посмотрела в глазок на терпеливо ждущего ее оборотня-таксиста. Прости, парень, не хотелось тебя подставлять, но придется.
Быстро переодевшись, Лиля нацепила черный парик-каре, очки с темными стеклами и, схватив приготовленную сумку, открыла дверь шкафа, стоящего в комнате Полины Ивановны. Задняя стенка из фанеры легко поддалась, открыв замаскированную дверь. Бабушка не была перестраховщицей, но отступные пути всегда продумывала.
Лиля открыла дверь и вышла в гостиной в соседской квартире. Баба Галя смотрела любимый сериал и не сразу заметила появление девушки.
– Баб Галь, я могу выйти из вашей квартиры?
– Выходи, детка, выходи. – Старушка, кряхтя, поднялась с дивана. – А Полина Ивановна скоро вернется? А то суставы крутит, мочи нет.
Обычно склочная, она лебезила перед ведьмой, которая ежемесячно приплачивала за потайную дверь сумму в два раза больше, чем назначенная государством пенсия.
– Скоро, баб Галь, на днях.
Соседка провела Лилю к выходу и, прощаясь, пожелала удачи.
Таксист-вервольф окинул незнакомку долгим взглядом и вернулся к созерцанию двери Лилиной квартиры.
Лишь на улице можно было вздохнуть свободно. Она опять сумела обмануть оборотня!
– Тетя, подождите!
Подбежавшая девочка жила в одном подъезде с Лилей.
– Тетя, это вам. – Пятилетняя малышка протянула девушке что-то красное.
– Мне? – удивилась Лиля, решив, что девочка узнала ее.
– Да. Дяденька, который сидит вон в той машине, велел отдать вам. А вы принесете это ему, и тогда он отпустит мою подружку. Мы так играем.
Лиля побледнела. Это был ее шарф. Тот, который она надевала на свидание с мнимым Богданом. Тот, который утащила в парке адская собака.
– Так вы поиграете с нами? А то нам с Машей скоро домой пора.
Ребенок доверчиво смотрел на Лилю, не догадываясь, что отсылает ее прямо в руки к демону. Девушка перевела взгляд на автомобиль с тонированными стеклами. Задняя дверь приоткрылась – из машины выглянула вторая девочка и помахала ручкой. Больше девушка не раздумывала. Ей даже не было страшно. Хотя нет, за детей она переживала, иначе не отправилась бы добровольно в ловушку.
– Отпусти девочку, – потребовала, остановившись на безопасном расстоянии.
– Подойди ближе, Цветочек, – прозвучало насмешливо из салона, – или обмен не состоится.
Лиля сделала еще несколько шагов и смогла увидеть демона из своих снов. Костю Лисовского.
– Клянешься, что отпустишь ребенка?
– Обижаешь, Цветочек, мне нужна не ее жизнь, а твоя.
Легкий шорох вырвал ее из тревожного, зыбкого сна. Настороженно обвела взглядом покрасневших глаз помещение. Никого, кроме осмелевших крыс, копошившихся среди сваленных в кучу кирзовых сапог, рваных коробок и прочего мусора.
Лиля знала гадалку и двух предсказательниц, но ни одна из них не удосужилась предупредить, что последние часы жизни придется провести в таком странном месте – бомбоубежище.
Потерев воспалившиеся веки – под линзы проникла пыль, – девушка посмотрела на часы. Десять часов семнадцать минут. Дня или ночи – она не знала: к своему удивлению, после того как ее бросили в одной из комнат бомбоубежища, она скоро уснула. И потерялась во времени. Тусклая лампочка, время от времени мигающая, не выключалась ни на минуту и служила жалким суррогатом солнца. Сколько прошло часов, после того как она оказалась здесь, Лиля не знала.
Усаживаясь в автомобиль демона, верила, что Костя ее убьет сразу, как только привезет в тихое, укромное местечко. Еще она настроилась на самое страшное и морально готовилась активировать амулет «последней надежды». Этот артефакт она стребовала у бабушки спустя несколько дней после того, как отошла от трагедии в домике лесника. Полина не хотела одарять внучку убийственным амулетом, но Лиля пригрозила, что обратится к другой ведьме. «Последняя надежда» – магический аналог цианистого калия в зубе. Попавший в ловушку маг мог избежать пыток и оборвать свою жизнь, когда угодно ему, а не врагам. Лиле понадобилось около шести лет, чтобы свыкнуться с мыслью о возможном самоубийстве. Но, оказавшись рядом с демоном, она растеряла смелость и решила подождать.
Под торжествующим взглядом своего убийцы она поняла: жить хочется с невероятной силой. Считаные минуты назад девушка упивалась разделенной любовью и строила планы на счастливое будущее, теперь перечеркнуть их она не могла. К тому же Лиля верила, что Кирилл будет ее искать.
До пункта назначения демон молчал, нагнетая обстановку. Не начинала первой разговор и Лиля: говорить нечего, а молить о пощаде бесчувственную тварь бесполезно.
Машина въехала на территорию закрытого химического завода, заброшенного практически сразу после развала СССР. В первые годы независимости какой-то новоявленный бизнесмен предпринял попытку реанимировать железную махину, но ему не хватило финансов. Лет через пятнадцать другой, взяв в аренду часть заводской территории, наладил производство гробов, памятников, мемориальных досок и прочей кладбищенской продукции. Прошло время – и гробовщик умер, а наследники быстро развалили налаженное дело. Над заводом словно висело проклятие. Кому он принадлежал в данный момент, Лиля представления не имела, однако отрешенно отметила, что охотники на цветной металл здесь особо не разгулялись.
Автомобиль остановился возле длинного двухэтажного здания. По всей видимости, раньше здесь располагались кабинеты руководства и конторских служащих.
Схватив девушку за локоть, Костя потащил ее внутрь.
– Это ведь ты убил всех тех девушек? Теперь настала моя очередь?
Лисовский не ответил.
Комната, куда он ее привел, оказалась обжитой и, на удивление, чистой. Массивный длинный стол, вокруг которого расставлены офисные стулья, шкаф, забитый книгами по экономике и менеджменту. Большие окна, закрытые белыми жалюзи, у противоположной стены – кожаный диван, а по его бокам – глубокие кресла. Швырнув Лилю на диван, похититель уселся рядом. Его холодные глаза впились в девушку, как две булавки в куклу вуду. Лиля поежилась, хотя совсем не замерзла.
Лисовский молчал.
– Зачем ты все это затеял? – не выдержала она. – Я понимаю: жажда мести и все такое, но зачем устранять потомков? Ведь виноваты не они, а родители?
Взгляд Кости скользил по ней назойливой букашкой. Он словно впитывал ее образ, чтобы запомнить навсегда. И Лиле стало страшно. Она храбрилась, веря в скорое спасение, но не забывала и о единственном козыре – амулете «последней надежды».
– Что ты будешь делать дальше? Я здесь, но меня уже ищут. И скоро найдут.
Костя хищно улыбнулся. На миг девушке показалось, что изуродованное лицо мужчины поплыло, будто окутанное туманом, и сквозь него проглянула жуткая морда низшего демона – красные глаза, костяные наросты на скулах и пасть с острыми зубами.
Лиля вздрогнула и отвела взгляд. Нет! Это всего лишь ее фантазия, она не обладает истинным зрением.
– Это хорошо, что тебя найдут: я жду гостей. Для них у меня приготовлен сюрприз. Хочешь посмотреть? Нет? А зря. – Костя разочарованно вздохнул. И вдруг резко переместился, нависнув над съежившейся пленницей. – Я так долго ждал этого момента, что больше не могу терпеть…
Чужое рваное дыхание шевелило волосы у ее щеки. Холодные губы коснулись виска. Лиля обреченно зажмурилась:
– Пожалуйста, не надо.
В ответ услышала хриплый издевательский хохот. Он собирается ее изнасиловать – подобное ей не пережить. Рука Кости скользила по ее шее, плечам – и девушка мысленно проговаривала кодовую фразу, последнее слово которой безболезненно остановит ее сердце.
И вдруг он перестал ее трогать. Лиля распахнула глаза и увидела испепеляющую ненависть. Жесткие пальцы обхватили ее горло, и темнота вытеснила свет.
– Ты определись, чего хочешь больше, – донеслось со стороны входа, – поиметь ее или задушить. Все вместе – не комильфо.
Костя отпустил Лилю и, недовольно глядя на худощавого вампира в сером костюме, рявкнул:
– Что надо?! Я просил меня не беспокоить!
– Я просто мимо проходил. Все, ухожу. – Иниго Веласкес успокаивающе поднял руку. – Продолжайте, больше вам никто не помешает.
Прижав ладонь к покрасневшей шее, Лиля забилась в уголок дивана и с ужасом следила за Лисовским. Друг детства глубоко дышал, успокаиваясь.
– Не могу! – рыкнул он и ударил кулаком по спинке дивана. – Почему я не могу тебя убить?!
Едва не задушенная, девушка так не считала: если б не Веласкес (кстати, а что он тут делал?), Лисовский свернул бы ей шею.
– Может, потому, что я не виновата перед тобой, – прохрипела она.
Костя хмыкнул:
– Да ну? Из всех убитых мною детишек колдунов ты, единственная, виновата так же сильно, как и те, кто проводил казнь и ритуал запечатывания Силы. – Лиля молчала, и Лисовский продолжил: – Ты спрашивала, почему я направил удар на детей экзекуторов? Видя, как переживает за тебя Полина, понял: чтобы получить истинное удовлетворение, недостаточно просто убить палачей моей семьи. Нужно заставить их мучиться, пытая и убивая тех, кого они любят.
Костя поднялся с дивана и начал расстегивать рубашку. Девушка напряженно следила за ним и, когда мужчина сбросил одежду, переменилась в лице. Он не дал ей отвернуться, заставив рассматривать тело, покрытое бело-розовыми шрамами.
– Это все ты, твоя работа… – Он крепко держал ее за руку и водил по следам ожогов. – Ты бросила меня умирать. Я оставался в сознании и чувствовал, как огонь пожирает мою плоть, запах горелого мяса преследует меня до сих пор. Ты хладнокровно ушла, хотя я был такой же жертвой, как и ты. Ты, мой единственный друг, ушла, бросив меня в аду.
Ощущая под пальцами рубцы, Лиля, надрывно плача, пыталась оправдаться:
– Я думала, ты мертв! Я бы никогда не оставила тебя сгореть заживо!
Костя оттолкнул ее и поднял рубашку.
– Лицемерка… ты даже ставила мне свечи за упокой, хотя я остался жив.
– Я не знала!
– Мне пришлось ждать долго. И я, и демон во мне были слишком слабы, чтобы пойти против Полины. Но полгода назад я познакомился с вампиром, помешанным на экспериментах. Мы заключили договор: я помогаю ему в опытах, он мне – в мести. Было забавно приманивать для него бойцовских собак и молодых оборотней.
Лиля широко распахнула заплаканные глаза. Костя помимо запечатанной Силы колдуна обладал даром общения с животными, на котором ритуал не сказался. Неужели…
– Ты – волчий пастырь! Противиться твоему зову не могут ни собаки, ни волки.
– А из-за единения с демоном и некоторые оборотни, – добавил Костя.
– Но зачем все эти убийства?
– Веласкес – гений. Он сумел соединить преданность собак с силой оборотней и неистовством демонов. Да-да, демонов, ты не ослышалась, любовь моя. Мы приоткрыли для низших маленькую дверцу. – Лисовский на пальцах показал, насколько она мала. – За возможность вырваться из своего мира они готовы служить тому, кто призвал их.
Лиля нервно сглотнула:
– Ты сумасшедший, контролировать низших невозможно.
– Но ведь мне это удалось!
– Демон слушается тебя, пока ему это выгодно. – Лиля вздохнула и решилась: – Костя, я виновата перед тобой, признаю это. Но твоя жестокость не человеческая, ты не был таким. Демон исподволь подчинил твой разум, запутал во лжи.
– Не старайся, Цветочек, твоя проповедь не подействует. Я побывал в аду и хочу, чтобы ты поняла, каково это, на собственной шкуре. Идем!
Костя запер ее в одной из комнат бомбоубежища при заводе и больше не приходил. За время ее заточения трижды являлся молчаливый вампир, приносил еду. Из «удобств» в Лилином распоряжении было ржавое ведро. Вначале она спала, свернувшись клубочком в красном продавленном кресле. Но после того как выскочившая пружина оцарапала бедро, переместилась в гроб, набитый старыми газетами. Как он здесь оказался, оставалось только гадать: случайность или насмешка Кости, пожелавшего, чтобы она привыкла к мысли о смерти. А возможно, здесь отдыхал кто-то из вампиров, ради шутки позаимствовавший изделие из цеха разорившегося гробовщика.
Лиля не боялась. Она знала, что Кир придет за ней. Он не мог не прийти. Засыпая, она слышала его голос, зовущий, шепчущий слова любви. Вероятно, проявилась связь первой метки. А может быть, она сходила с ума.
В лучах заходящего солнца русый волосок отливал золотом и янтарем. Три пары глаз внимательно следили за его танцем в потоках света. Подчиняясь силе заклинания, волос плыл над подробной картой города, время от времени зависая над некоторыми участками.
– Не переживай, мы найдем ее, – не сдержался Богдан, услышав, как Кир хрустит костяшками пальцев. – Это самое точное заклинание поиска из существующих ныне.
Лидия укоризненно взглянула на младшего сына – Богдан знаками показал, что закрывает рот на замок, и озорно улыбнулся. Ведьма подавила вздох и осуждающе покачала головой. Парень пожал плечами: что поделать, веселый нрав не позволял грустить, даже когда старшего брата раздирают сомнения и страхи.
Женщина сосредоточилась на волшбе.
Волосок Лили, отысканный Киром на подушке, продолжил странный танец и переместился к краю карты. Над промышленным районом он рассыпался пеплом, обозначив настоящее местопребывание своей хозяйки.
– Как я и говорил, окраина города, – самодовольно произнес Богдан и склонился ниже над столом. – А конкретней – химзавод.
– Он, если не ошибаюсь, лет десять как развалился?
– Если не больше, – ответил матери Кир.
– Это территория Феликса, – добавил Богдан. – И без разрешения Мастера объединенному отряду оборотней и магов туда ходу нет. Иначе спровоцируем стычку.
Булатова пытливо взглянула на старшего сына:
– Теперь понятно, почему ты прибежал ко мне. Мирослав отказался назвать точное место удержания Лили?
Кирилл не ответил, но по напрягшимся широким плечам ответ и так был ясен. Ведьма вздохнула:
– Сынок, ты ведь понимаешь, что Мир вынужден отстранить тебя? Ты во власти чувств, о трезвом расчете и речи быть не может.
– Неужели вы думаете, что я буду рассудительным, когда моя любимая в плену у демона?!
Как хищник в клетке, оборотень метался по комнате, не находя себе места. Махнув на родных рукой, он вышел из кухни. Хлопнула дверь балкона.
– Мам, зачем ты помогла ему? – спросил Богдан.
Лидия непонимающе подняла брови:
– Он мой сын, это долг каждой матери.
– Да ладно, ты прекрасно поняла, о чем я. Зная, где Лиля, он помчится туда в одиночку и угодит в ловушку. Может, стоило дождаться, пока Мирослав с отцом добьются у Феликса разрешения на поиски?
– Слишком долго. Не можешь остановить события, прими в них участие и сведи негативные последствия к минимуму. К тому же я советовалась с Кассандрой.
Богдан закатил глаза, затем обнял мать и с иронией признал:
– Без рыжей и вода не посвятится. Что она сказала?
– Прости, но предсказание лишь для меня.
– Иными словами, оно, как всегда, или путаное, или двусмысленное.
Мать молча высвободилась из рук сына и стала сворачивать карту, освобождая стол. Вскоре на столешнице появились вазы с печеньем и фруктами и заблагоухал свежезаваренный травяной чай.
Протянув Богдану чашку, ведьма пояснила:
– То, что тебе не понравилось ее предсказание, не означает, что и для других помощь Кассандры бесполезна. Будущее не линейно и заранее не предопределено. Касс видит варианты и, выбрав наиболее благоприятный, подталкивает людей к нему.
– Мам, все это мне известно, – хмыкнул парень, – думаю даже, что, как маг-вероятник, знаю больше твоего.
– Нахал! Прикидывать вероятность и знать будущее – разные вещи. – Лидия в шутку бросила в сына яблоко.
Ловко поймав краснобокий фрукт, колдун откусил хороший кусок и, не прожевав, продолжил:
– Почему вы все помешаны на этой хамке? И верите ей, словно святой? Она – хитрая кровососка и часто действует в своих интересах. Откуда ты знаешь, что выбранный ею вариант благоприятен именно для Кира, а не для вампирской Ложи?
Ведьма нахмурилась:
– Возможно, ты и прав. Но пока она ни разу не навредила своим клиентам. – И прибавила тихо, словно разговаривая сама с собой: – К тому же ты еще молод и не понимаешь, как хочется порой кому-то верить.
Некоторое время они молчали. Лидия с нежностью смотрела на младшего ребенка и грустила о старшем: в этот вечер она полностью осознала, что другой ее сын вырос и больше не нуждается в материнской опеке. Ее образ вытеснен из его мыслей другой женщиной. И ведьма почти не лгала себе, когда говорила, что счастлива, хотя и испытывала легкую ревность.
– Мама, не надо телячьих нежностей. – Богдан сердито вывернулся из-под руки, взъерошившей его волосы. – Что ты со мной как с маленьким?
– Ты всегда будешь оставаться для меня маленьким, – улыбнулась женщина и вновь погладила густую шевелюру сына.
От телячьих нежностей колдуна спас звонок в дверь.
– Мы кого-то ждем?
– Это Владлен. – Лидия поспешно поднялась со стула, чтобы открыть мужу дверь.
С приходом Булата кухня казалась гораздо меньше. Вожак Большого Круга вервольфов Северного региона хлопнул пасынка по плечу, да так, что тот слегка поморщился, и поинтересовался:
– Где Кир?
– На балконе, дышит свежим воздухом, – отозвался колдун.
– Налей, пожалуйста, и мне чаю, – попросил Булат жену.
Пока оборотень утолял жажду, Лидия с тревогой искала ответы на свои вопросы. Но, как обычно, по каменному лицу вера прочитать его мысли было трудно. Неудивительно, что он отлично играл в покер. Не будь она его спутницей жизни, носящей все три ритуальные метки, вряд ли бы понимала, когда он расстроен.
Сейчас Булат был не просто огорчен, он был убит. И даже зол – отблески давно утихшего гнева еще отображались в глазах мужчины красными вспышками.
Сполоснув чашку и поставив ее в сушилку, Булатов заговорил первым:
– Эта пиявка ответила отказом.
Женщина охнула.
– Феликс сообщил, что заинтересовавший нас объект отдан во временное пользование вампиру-гостю. И пока он не нарушает законов, Мастер на его стороне и будет защищать его интересы.
– А как же Лиля? Ведь на завод ее привезли силой?
Оборотень удивленно приподнял бровь:
– Откуда ты знаешь про завод?
Лидия прикусила язык. Богдан заулыбался и сдал маму с потрохами:
– По просьбе Кирилла она задействовала заклинание поиска. Так что про химический завод мы знаем.
– Милая, ты отдавала себе отчет, что наш сын в случае отказа Феликса отправится туда без поддержки? – с укором произнес Владлен. – Похоже, грядет локальная война, ведь я не собираюсь отпускать своего наследника без отряда боевиков.
– Мирослав не одобрит твою идею, – пробормотала ведьма.
– Мирослав, я в этом уверен, побоится нарушить закон, но ничего, справимся и без колдунов.
Вожака оборотней переполняло спокойствие. Богдан устало тер лоб ладонью, а Лидия, чтобы справиться с волнением, расставляла просушенную посуду по полкам.
– Отец, а Мастер назвал имя пришлого вампира? Можно покопаться в его биографии и найти что-нибудь компрометирующее. Или даже самим спровоцировать кровососа на проступок. Феликс не будет покрывать преступника и выдаст нам его с чистой совестью.
Булат снисходительно хмыкнул:
– Думаешь, ты один такой умный? Уже узнали, это Иниго Веласкес. И хотя он первостатейный сукин сын, который плюет на общество Полуночи, его еще ни разу не ловили за руку. Умеет заметать следы.
– Кое в чем он прокололся, нужны лишь доказательства.
– Ты про девчонку, спасенную тобой из вампирского бара? Мирослав бросил все силы на поиски информации о ней и обратился за помощью к Кассандре. Колдун обещал позвонить, если что-то узнает.
– Было бы хорошо. Только с какой радости ясновидящей помогать нам после того, как Мастер категорично отказался войти в наше положение?
– А когда это она считалась с мнением своего Мастера? – криво улыбнулся Булатов.
Кирилл стоял на балконе и смотрел на звезды, вспоминая романтический ужин на крыше. Лиля была такой счастливой, и ее сияющие глаза затмевали все небесные светила.
Отец, говоривший с ним пять минут назад, был решительно настроен на успех и выдал парочку интересных предложений, как вызволить девушку из рук вампиров. Возможно, из этого что-нибудь да и получилось бы, но какой ценой? Ценой многих жизней. И он не готов был ее платить.
Скрыть от вампиров отряд из пяти – семи агрессивно настроенных оборотней не по силам ни одному магу. Спасателям не добраться невредимыми до территории завода. Часть из них погибнет уже в схватке с боевиками Феликса. Случись это летом, они бы спокойно напали днем, когда большинство кровососов спит. Но сейчас осень, и солнце прячется среди мрачных, тяжелых туч.
Кир больше не мог ждать. Интуиция подсказывала, что пора действовать. Пошли уже вторые сутки с момента Лилиного похищения, большую часть времени они пытались установить, что случилось с девушкой. И провозились бы гораздо дольше, если бы не дети во дворе ее дома, которые рассказали о подозрительном дяде и странной игре, в которую сыграла одна тетенька.
В дверь деликатно поскреблись, и на балкон вышел Богдан.
– К тебе можно?
– Ты уже зашел.
– Я могу уйти, – обиделся колдун, – и ты не узнаешь, что звонил Мирослав.
Призрачная надежда заставила внимательно выслушать брата, не отрывая взгляда от ночного неба.
– Мирослав узнал, что Эля была студенткой-первокурсницей. Завтра с утра начнут поиски по всем вузам города. Хочется верить, что нам повезет и девочке еще не исполнилось восемнадцати.
– В твоих устах слово «повезет» по отношению к убитой прозвучало цинично.
– Пусть я и циник, но циник практичный. Эле ведь по барабану, она мертва, а нам это поможет, – огрызнулся колдун. – Мне понравилась твоя избранница, поэтому ее судьба важнее этичного отношения к глупой девчонке.
– Прости, – вздохнул Кир, – я был неправ.
Богдан, подождав еще пару минут и убедившись, что брат не настроен на душевную беседу, собрался уходить.
– Подожди, – остановил его оборотень и впервые за разговор повернулся к нему лицом. – Хочу кое о чем попросить.
– Валяй, – вяло махнул рукой колдун.
– Я не говорил, но все мое имущество по завещанию отойдет тебе и Анне.
– Чего?! – С Богдана схлынула апатия. – Ты чего мелешь? Какое завещание?!
– В случае, если я не вернусь, вы с сестрой – мои наследники, – терпеливо объяснил оборотень. – Так вот, хочу попросить: не давай Аньке мой мотоцикл, а то ведь угробит себя, безмозглая.
Бойкий на язык, колдун впервые в жизни растерялся. Обычно он не лез в карман за словом, а сейчас не представлял, что сказать брату, ведущему себя как записной смертник.
– Ты все-таки хочешь отправиться за ней в одиночку? – сориентировался он. – Я не отпущу тебя одного! Я с тобой.
Кир покачал головой:
– Тебе еще не по силам боевые заклинания. Прости, но ты будешь обузой. Мне легче проникнуть на охраняемую территорию самому, чем с человеком, который лишь по фильмам знает, как бесшумно двигаться.
– Кир…
– Я сказал – нет, Богдан.
Молодой человек опустил голову. В тоне старшего брата слышался металл. Именно таким голосом ему в детстве давали понять, что пора прекращать шалости. И он всегда подчинялся. Покорился и сейчас.
– Хорошо. Но может быть, я все-таки могу тебе чем-то помочь?
– Можешь, – невесело улыбнулся старший брат. – Помоги уйти из квартиры без скандала.
– Чего уж проще? Только знай, Булат меня убьет за мою выходку, так что будешь мне должен.
– Нет, братишка, – возразил Кир и подмигнул: – За то, что я тебя всегда покрываю, это ты мне должен, притом как земля колхозу.
Первым в кухню вошел хозяин квартиры. Родители встретили его сочувственными взглядами, и Булат подчеркнуто оптимистично попытался посвятить его в новый план. Но Кирилл, извинившись, перебил его и попросил выслушать.
– Хочу сказать, что очень вас люблю и прошу прощения за беспокойство и горе, которые доставлю.
Лидия сразу поняла, что задумал сын, и плечи ведьмы обреченно опустились. Оборотень внимательно слушал и вспылил, лишь когда Кир с ними попрощался.
– Мальчишка! Я не позволю тебе геройствовать! Лид, ты только посмотри, чего он уду…
Вожак не договорил, мягко оседая на стуле. Голова с посеребренными висками упала на стол. Мгновенно уснула и ведьма, хотя и могла отбить заклинание сна младшего сына.
– Они будут спать до утра, – горько произнес колдун.
– Спасибо.
Кирилл выложил ненужный телефон на стол и отправился в спальню за приготовленной заранее спортивной сумкой.
Наблюдая, как Кир шнурует кроссовки, Богдан наигранно оживленно заявил:
– Я не Кассандра, но знаю точно: ты вернешься. Поэтому сотри с морды лица фатальное выражение и надери кровососам задницы!
– Обязательно. Так и будет.
Закрывая за Киром дверь, Богдан вдруг отчетливо понял: брат не вернется. Не вернется без Лили.