Глава 12
Вечерний город завораживал.
Что-то внутри перевернулось, когда она подошла к краю. Земля пугающе далеко. Над головой прозрачная лазурь, окрашенная румянцем заката. Чем ниже опускалось солнце за горизонт, тем больше цветов и оттенков дарило небу.
Раньше она боялась высоты. А сейчас смотрела вниз, с высоты четырнадцати этажей, и пребывала в эйфории. Полчаса назад она и не помышляла о подобной красоте.
Забирая ее с работы, Кирилл не хотел признаваться, куда они едут. Наоборот, в такси он завязал ей глаза шелковым платком и предупредил, что, похитив, не отпустит, пока у нее не проявится Стокгольмский синдром.
Ехали они долго. Хотя она могла и ошибаться.
Для нее, слепой, как новорожденный котенок, ощущение бега времени притупилось, зато обострились другие чувства. И присутствие Кирилла воспринималось по-иному, острее.
Слух. Порой казалось, она слышит, как взволнованно стучит его сердце. Этот звук ее несказанно радовал: и она ему небезразлична, раз заставляет его волноваться. А голос! Он словно ласкал ее через одежду, вынуждая ее собственное сердце биться быстрее.
Обоняние. Она явственно ощущала едва различимый аромат хвои, ментола и каких-то специй, что вызывало воспоминания о базе отдыха оборотней, об утреннем лесе.
Тактильные ощущения. Кир невзначай задевал ее то плечом, то бедром, ее рука лежала в его твердой ладони – и это было восхитительно. А когда он, точно забывшись, начинал рисовать большим пальцем на ее ладошке круги, внутри что-то сворачивалось в огненный клубок. Теперь она поняла выражение «сидеть на иголках», только ее иголки были ошеломляюще приятны.
Такси остановилось. Не снимая повязки, мужчина подхватил ее на руки и легко внес, судя по раздающимся звукам, в какое-то здание. Шум лифта. Кабинка оказалась не слишком большой, и оборотень поставил Лилю на ноги. Пока они поднимались вверх, Кирилл не прикасался к ней. И все же находился так близко, что Лиля не знала, чего ожидать дальше. Чувственность ситуации зашкаливала. Впору испугаться, однако в глубине души ее переполняло спокойствие. Она полностью доверяла своему спутнику.
Лифт остановился. Поддерживаемая Киром девушка сделала несколько осторожных шагов в кромешной темноте – и вдруг оказалась снова прижата к его груди.
Резкий рывок вверх. Сердце замерло, подскочив к горлу.
Невозможность видеть обострила чувства, оголила нервы.
Похоже, они уже не внутри здания. Легкий ветерок, целовавший горящее лицо, подтвердил ее подозрения.
– Разреши, я сниму платок.
Аккуратно развязав повязку, Кир с интересом следил за Лилиной реакцией.
Они стояли на плоской крыше высотки. Недолго думая Лиля подскочила к высокому бортику – город, плененный вечером, зажигал яркие огни – и отшатнулась назад. С непривычки у нее закружилась голова, а сердце, если это возможно, забилось чаще. Потрясенная, она глубоко вдыхала чистый сладкий воздух.
– Что скажешь? Не откажешься поужинать в таком месте? – Голос Кирилла вернул в реальность.
Только сейчас она заметила десятки – нет! – сотни цветов, расставленных по периметру крыши. Белые, красные, розовые, желтые розы в плетеных корзинах перемежались с толстыми незажженными свечами в стеклянных подсвечниках. В центре импровизированного сада стоял накрытый белой скатертью, сервированный на двоих стол. В паре метров от него Лиля увидела скрипача в белом фраке. Музыкант смычком коснулся струн – и будоражащая, нежная мелодия полилась над землей.
– Прошу. – Кирилл отодвинул стул с высокой спинкой.
Временно онемевшая девушка послушно присела. Ее взгляд лихорадочно перескакивал с романтического антуража на довольное лицо мужчины.
– Я как во сне, – смогла прошептать она и ущипнула себя за локоть. Великолепная обстановка для рандеву на крыше высотки не исчезла. – Невероятно, фантастично… я не могу подобрать слова, чтобы описать эту красоту!
– Раз журналистка не может найти слов, значит, сюрприз удался, – улыбнулся оборотень и, проворно откупорив бутылку, разлил вино в бокалы, по форме напоминавшие тюльпан.
– Удался, – прошептала Лиля.
Поступок Кира растрогал, и она закусила губу, чтобы не расплакаться. Странная она, ей бы радоваться необычному свиданию, а к глазам подступают слезы.
– Звездочка, что с тобой? – Он заметил состояние Лили и ласково коснулся ее руки.
– Прости, не могу поверить в реальность подаренной тобой сказки.
Кирилл покачал головой:
– Это ты, сама того не зная, подарила мне сказку. И я нахожусь в ней с того момента, как встретил тебя.
Лиля недоверчиво прищурилась:
– Кстати о первой нашей встрече. Хочешь сказать, что я понравилась тебе тогда? С бигуди на голове и в очках с толстыми линзами?
Он загадочно усмехнулся:
– А с чего ты решила, что впервые увидел тебя именно такой?
Девушка растерялась. Что он имеет в виду? Он видел ее раньше? Но когда? Или просто сумел рассмотреть, невзирая на нелепый вид?
– Предлагаю тост за твое присоединение к всемирному братству руферов. – Кирилл опередил лавину ее вопросов. – За тебя, самую прекрасную из наследниц Карлсона, который живет на крыше.
Упустив момент, Лиля оставила вопросы на потом и отдала дань блюдам, выбранным для романтического ужина. Честно говоря, она не чувствовала вкуса – ее переполняли эмоции. Осознавала, что ест что-то легкое, закуски и салаты, а что именно, на следующий день помнила смутно.
– Потрясное место, и вид на город очень красивый, – сказала она. – Странно, что «крышнаиты» не оставили здесь свои автографы и мусор, как это часто бывает.
– Выход на крышу обычно закрыт. И ты зря наговариваешь на ребят, не все руферы – вандалы и настенные «живописцы».
– Выход закрыт? А как же тебе удалось организовать ужин? – изумилась Лиля.
– Можно, я не стану раскрывать секреты? – попросил мужчина с улыбкой и подлил ей вина.
С непривычки Лиля быстро опьянела. А может, виновато не вино? А Кирилл и его бередящие душу взгляды и слова? Она и сама не знала. Голова еще больше закружилась во время медленного танца под пленительные звуки скрипки. Она потерялась в глубине глаз обнимавшего ее мужчины. В его надежных объятиях она растворялась, отдаваясь на волю чувств.
Когда ушел скрипач, она не заметила.
То, что они остались одни, девушка поняла после поцелуя: ничего лишнего при постороннем Кирилл себе не позволял.
Поцелуй на крыше высотки… Бесконечно долгий, дурманящий, распаляющий…
Его язык обжег контуры губ, дразня легкими прикосновениями, проник внутрь рта. Лиля, охмелев, ответила, обмякла в его объятиях. В ту же секунду Кир притянул ее ближе, крепко прижимая к себе. И поцеловал по-иному – жадно, требовательно, глубоко, забирая ее дыхание и отдавая взамен свое. И весь мир замер, перестал существовать. Только его алчные уста и опытные руки, заставляющие пылать ее изнутри.
Одной рукой Кир поддерживал ее голову, лаская нежную кожу под затылком. Вторая смело путешествовала по спине, не обделяя лаской упругие ягодицы. Губы Кира полностью лишили ее контроля, заставили стонать, выгибаться, прижиматься к нему всем телом, пробудили смутное желание стать его частью.
Внезапно он замер и слегка разжал кольцо рук. Его губы оставили в покое ее растерзанный, распухший рот и нежно заскользили по лицу. Успокаивающий поцелуй в подбородок, щеку, висок. Ей хватало знаний и такта понять, что он остановился на грани, за которую переходить пока не собирался. На дрожащих ногах Лиля подошла к краю крыши и облокотилась о бортик.
Ночь незаметно сменила розовые сумерки вечера. Такой далекий город сейчас переливался, как драгоценный камень на ладони. Извивающиеся внизу дороги казались живыми реками огней. Безветренная погода радовала отзвуками летней жары, и Лиля давно сбросила куртку. Кир к ее созерцаниям не присоединился, и девушка огорчилась, подумав, что поспешным уходом задела его чувства. Напрасно. Он зажег несколько свечей на столе и принес ей плед.
– Зря ты разделась, замерзнешь, – пожурил он Лилю, накидывая шерстяную ткань ей на плечи.
– Ошибаешься, мне тепло. Очень, – возразила она и мысленно добавила, что могло быть еще жарче, если бы некоторые сильно не заморачивались.
– Хочешь посмотреть на звезды? Через телескоп?
– Через телескоп? – Лиля недоверчиво смотрела, как Кирилл устанавливает принесенный откуда-то оптический прибор. – Астрономия – увлечение юности?
– Увлечение детства, а теперь способ очаровать прекрасную девушку.
– И многие ведутся? – ревниво поинтересовалась она, не оценив шутку.
– Нет, потому что применил этот способ впервые. И надеюсь, попытка увенчается успехом.
– Зря надеешься, – Лиля помолчала, – потому что все ухищрения давно стали лишними. И все-таки от урока астрономии не откажусь, товарищ лектор. Приступайте.
Небольшая пикировка и обмен комплиментами помогли сбросить напряжение, вызванное резко оборванным поцелуем. Кирилл оказался хорошим «лектором». Он показывал в телескоп видимые в это время года звезды и планеты. Рассказывал о созвездиях, мифах, которые дали небесным телам названия. Даже повеселил забавными байками из жизни астрономов. Потом они лежали на груде пледов и смотрели в звездное небо без телескопа. Голова Лили покоилась на груди Кира, и его пальцы свободно перебирали пряди ее волос.
– А чем еще ты интересовался в детстве?
– Прыжками с парашютом и дельтапланеризмом, хотя астрономия оставалась главной страстью. Я зачитывался фантастикой про полеты в космос, и книги о звездах стали моими настольными. Моя мания усилилась, когда отчим подарил мне телескоп.
– Отчим?
– Да, но для меня он был настоящим отцом. Помнишь, я рассказывал, что мою мать украл оборотень?
– Помню. – Лиля подбирала слова осторожно: Кир производил впечатление не слишком открытого человека. Минутами откровенности надо было дорожить. – Ты еще говорил, что он отпустил ее, когда понял, что не сумел влюбить в себя.
– Не совсем так. Она не захотела менять свою жизнь. И когда похититель ее отпустил, вернулась к жениху. Колдуну высокого ранга. Когда выяснилось, что она явилась с «подарком» в виде меня, они уже были женаты.
Лиля забыла, что нужно дышать, а Кир подчеркнуто равнодушно продолжал:
– За двенадцать лет совместной жизни он ни разу не упрекнул ее и любил меня, как родного сына, даже когда у них появились общие дети.
– О…
– Близнецы, они на шесть лет младше меня. И у нас было счастливое детство – никаких страшилок из жизни пасынка и родных детей. Многое изменилось, после того как во время магического эксперимента отчим погиб. Матери пришлось худо. Младшие дети обладали необычными способностями, и родственники по мужу попытались их отобрать. Вот тогда мама и вспомнила о моем биологическом отце.
– Ты ненавидишь его?
– За что? Он узнал о моем существовании спустя двенадцать лет. Ужасно разозлившись, он, однако, уладил конфликт. Но до отчима ему далеко: в его сердце нашлось место лишь для меня одного. Возможно, виноваты его возросшие обязанности в Круге. А может, он просто черствый эгоист.
Лиля услышала в голосе Кира обиду и сожаление. И смогла понять его чувства: больно ошибаться в родном человеке, находить в нем недостатки, сравнивать с кем-то, кто казался идеалом.
– Как воспитатель мой отец, увы, никакой. Поэтому мне пришлось взять на себя заботу о младших. Было тяжело. Впрочем, сейчас не легче – порой такое могут сотворить, что хочется придушить собственноручно.
– Получается, твои родители сейчас вместе?
Кирилл усмехнулся:
– Они поженились и счастливы в браке.
– Здорово, что их отношения наладились!
Осторожно переложив девушку на плед, оборотень навис над ней и чмокнул в нос.
– Странные вы, женщины, существа. Если раньше мать побаивалась отца, то теперь она от него без ума.
– Это наезд на весь женский род? – наигранно сурово спросила Лиля и, вдруг дернув его за руку, мастерски повалила на спину.
– Какой подлый прием, – притворно охнул Кир, когда она оседлала его.
– А то! Я год ходила на самооборону. В наше время слабая девушка должна уметь постоять за себя.
– Мне уже страшно, – прошептал Кир. Неяркого света, что давали свечи и звезды, хватило, чтобы разглядеть счастливое сияние его темных глаз.
И Лиля не удержалась от соблазна. Она снова проявила инициативу, целуя гордый подбородок и горячие твердые губы. И задохнулась – ответная реакция не заставила себя ждать.
– До восхода солнца несколько часов. Кому-то на работу, – тяжело вздохнув, вспомнил Кир. – Я бы не отказался встретить с тобой рассвет, но не думаю, что идея хороша.
– Ты прав, – с огорчением сказала Лиля. – Нелли меня съест, если усну на работе.
Ночное рандеву завершилось, оставив счастливые воспоминания и слегка горчившее послевкусие.
Кирилл проводил Лилю до дверей ее квартиры и настойчиво попросил выспаться. Словно чувствовал, что день ей предстоит тяжелый.
Неоднозначной выдалась ночь и для Кассандры.
Прорицательница могла заглянуть в будущее и ведала, как оно хрупко. Малейшее отступление от главной нити – и оно менялось, иногда кардинально, путая с трудом выстроенную партию.
У каждой ясновидящей свой способ посмотреть в завтрашнее. Прабабка Касс, когда впадала в транс, видела возможные варианты развития событий в виде спутанной пряжи. Мысленно потянув за одну из нитей, она знала, что случится в грядущем. Бабушка вампирессы, когда на нее наплывали видения, играла в шахматы. Продумывая ходы, она доподлинно знала, что случится, если ключевые игроки совершат тот или иной шаг. А Кассандра возможное будущее листала, как книгу. Необычную книгу, книгу-головоломку.
И в ночь, когда Феликс заключил сделку с Иниго Веласкесом, она несколько часов «листала» варианты.
Дождавшись, пока Мастер уедет по делам в город, рыжекудрая красотка тайком пробралась в его кабинет и занялась сейфом. Раньше она знала код: Феликс поверял ей многие тайны. Теперь ей пришлось испытать себя в роли «медвежатницы». Небольшой опыт по взлому замков и подбору кодов у нее был, так что она верила в успех затеи. Испробовав несколько комбинаций вручную, ясновидящая вскоре обратилась к Дару.
Сидя перед сейфом, она «листала» и «листала» будущее – и модели его пролетали перед глазами со скоростью сверхзвукового самолета. Когда она наконец-то увидела себя, правильно подбирающую цифры, то учуяла странный запах. Полностью не оправившись от калейдоскопа видений, Кассандра поспешила открыть сейф.
Футляр с «Прощением Аполлона» лежал на видном месте.
Вампиресса с облегчением вздохнула и, забрав камею, захлопнула дверцу сейфа. Только тогда, когда схлынула эйфория, она ощутила что-то липкое на своем лице. Проведя пальцами по губам, увидела кровь. Вот что издавало странный запах… Как у простой смертной, у нее от напряжения пошла из носа кровь. Слишком быстро она «листала», ища нужную комбинацию. Вот поэтому она и ненавидела самовольно подглядывать в будущее, предпочитая дожидаться видений, посланных Высшими Силами.
Кассандра покинула кабинет, зная, что его хозяин уже на полпути к дому. Хотя у Феликса нашлись бы уютные убежища в городе, он предпочитал не оставлять ее надолго одну. Наверное, боялся, что в его отсутствие она сведет с ума охрану и прислугу. Хмыкнув, Касс закрылась в своей спальне, предварительно выдворив из нее телохранителей.
Ванная, выдержанная в зеленых тонах, приятно успокаивала уставшие глаза. Среди флакончиков с гелями, шампунями и баночками с морской солью она отыскала маленький пакет с конфискованным у Славы предметом. Телохранитель еще не знал, что она побывала в его комнате, иначе расстроился бы, что ей известно о его шалостях.
Слава… Милый мальчик, казалось бы, судя по имени, славный и безобидный. Ан нет. Юный, по вампирским меркам, парень любил играть колюще-режущими предметами. И больше всего обожал, когда в его играх участвовали и другие. На тот факт, что вампир в своих сексуальных игрищах с донорами использует не только клыки, но и медицинские скальпели, Феликс посмотрел бы сквозь пальцы. Кто без греха? Любит вьюноша острые ощущения – и пускай себе…
Однако Феликс выгнал бы нерадивого телохранителя только за то, что тот оставлял свои игрушки без присмотра в местах, куда был доступ у Кассандры. Мастер предпочитал, чтобы у ясновидящей не возникало соблазнов. Слишком свежи были воспоминания о тех годах, когда она грезила смертью. И всячески пыталась воплотить свои мечты.
Касс с восхищением рассматривала скальпель из великолепной стали. Острый. В чутких руках хирурга действенный инструмент по спасению человеческих жизней. Присев на бортик ванны, вампиресса подняла подол платья. Улыбнулась своему отражению в зеркале и легким движением полоснула скальпелем по внутренней стороне стройного бедра. Тонкая, медленно набухающая алым линия на белой коже. Кровь покидала владелицу неторопливо, тягуче… Касс засмотрелась и упустила момент начала регенерации, которая сработала мгновенно. Узкий порез затягивался на глазах. Вставив в срастающуюся плоть три пальца, Кассандра раздвинула ткани и вложила камею. Тело регенерировало, не оставляя от раны и следа. Единственное, что огорчило девушку, – то, что организм попытался вытолкнуть инородное тело. Если бы она не надавила, камея выпала бы на пол.
Сделав несколько шагов по комнате, ясновидящая провела ладонью по ноге, проверяя «тайник». Плоская камея прощупывалась только при сильном надавливании на плоть. Отлично. Вернувшись в ванную, Касс снова воспользовалась скальпелем Славы и вынула гемму из тела. Рано ее прятать. Ее Дар еще понадобится. Кроме того, пропажу амулета Феликс обнаружит не скоро. Значит, у нее предостаточно времени.
Промыв «Прощение Аполлона» под проточной водой и вытерев кровь на плитке, она бросила амулет в шкатулку с драгоценностями. Как говорили древние, листочек лучше спрятать в лесу, а камень – на берегу моря. И пускай ищут. Все гениальное просто. Проведя деревянной щеткой по густым волосам цвета кровавого заката, Касс подмигнула двойнику в зеркале.
Через час после прихода на работу Лиля с благодарностью вспомнила Кирилла. Если бы не его настойчивость, ей бы сейчас пришлось худо.
День тяжелее некуда. Машка заболела, и Нелли отдала ее полосы Лиле. Та ужаснулась требованию вместо одной статьи сдать сегодня две и, напившись бодрящего травяного настоя, засела за работу.
Чай оказался поистине волшебным: продуктивность труда ощутимо увеличилась. Что еще раз подтвердило: Полина Ивановна, как любила повторять Ирка, фуфла не держит, то есть она не только потрясающий артефактор, но и удивительная травница. Вспомнив о подруге, Лиля набрала ее номер. Полурусалка трубку не подняла, похоже, тоже загружена работой.
В обеденный перерыв она осталась в кабинете одна, тратить драгоценное время на поход в столовую не хотелось. Альбина пообещала принести блинчиков с творогом, и голодная журналистка, отправляя на принтер статью про диеты звезд, пребывала в предвкушении.
– Гадство, – прошептала она, когда принтер не выпустил из своих недр листы.
Повздыхав и для очистки совести подергав за краешек торчащей бумаги, уныло набрала номер системного администратора. Вряд ли он объявится в течение ближайшего часа – по закону подлости, его никогда не было на месте, когда что-то летело или зависало. Впрочем, так можно сказать о каждом системщике в любой организации. Впору задуматься: а не являются ли сисадмины по совместительству еще и магами-иллюзионистами, специализирующимися на исчезновениях?! Админ на звонок не ответил. Лиля скорчила гримасу – она и не верила в чудо, но маленькая надежда оставалась.
– Я как чувствовала, что ты в гордом одиночестве, – проворковала Камилла, входя в кабинет. – Макарова, что с твоей мордахой? Выглядишь жалобней, чем кот из мультика про Шрека.
Лиля даже не обиделась на подколку Алимовой, а молча махнула рукой в сторону гадского принтера.
– Всего-то? – хихикнула Мила, открывая крышку и вытаскивая зажеванный лист. – Чудо ты гороховое, учись работать с техникой!
Хоть и говорят, что врагов нужно держать к себе ближе, чем друзей, Лиле надоело вздрагивать при каждом появлении сокурсницы. И она решила расставить точки над ё.
– Мил, чего ты от меня хочешь?
Алимова сверкнула белыми зубами:
– Ничего, Лиль, ничего не хочу. А ты можешь мне что-то предложить?
– Прекрати паясничать. За годы студенчества успела усвоить: ты ничего не делаешь просто так.
Камилла перестала улыбаться.
– Зря ты так… Может, я хочу с тобой подружиться и загладить вину? Ведь я столько лет тебе, ни в чем не повинной, отравляла жизнь. Поверь, я искренне хочу стать твоей подругой!
Лиля недоверчиво всматривалась в лицо Алимовой: страдальчески закушенные губы, покрытые малиновым блеском, морщинка меж тонких черных бровей. Неужели Камилла кардинально изменилась? И ее мучает совесть? И поэтому сокурсница жаждет принести извинения, пусть и таким оригинальным способом, допекая ненужной дружбой? Да ладно! Быть того не может!
– Я почти поверила, – иронично протянула Лиля, – потренируйся еще. Итак, в чем подвох?
Алимова некрасиво хохотнула:
– Ладно, черт с тобой!
– Не надо мне чертей, – недовольная Лиля начертила в воздухе отводящий беду знак.
– Хорошо, хочешь без розовых соплей? Я тоже за честный разговор.
– Честный? А ты умеешь быть искренней?
– Лиль, только не делай из меня монстра. Все гадости, что я когда-либо делала, – вынужденная необходимость.
– Ну-ну, давай ближе к теме, а то скоро девочки вернутся с обеда. Сама понимаешь, ты пришлась не ко двору, так что тебе обрадуется разве что бильд.
Алимова уселась в кресло Альбины и, кружась на нем, призналась в своих коварных планах:
– Ты – мой шанс закрепиться в «Хронографе».
– Я-то каким боком?
– Ты – подруга Кирилла Данилова, а Кир – не только фотограф, но и совладелец журнала.
– Ого! Откуда такие дикие сведения?
– От верблюда, – резко бросила Мила и, подойдя к Лиле вплотную, заглянула в глаза. – То, что я сообщаю, ни тебе, ни мне знать не положено. Если ты перескажешь своему парню наш разговор, меня завтра же уволят. Я не хочу терять эту работу, поэтому прошу позабыть старую вражду и не держать на меня зла. Пожалуйста, умоляю тебя!
Жаркий монолог Камиллы не оставил Лилю равнодушной. Поверить Алимовой? Той, что пять лет методично ее травила? Могла ли девушка измениться настолько, чтобы пожелать смягчить давнюю вину? Или в первую очередь ее дружелюбие основано на холодном расчете и выгоде?
Лиля ставила на расчет.
– Хорошо, я буду молчать. Только и ты прекрати мозолить глаза – пять лет не забыть за пять минут откровенности.
Камилла просияла:
– Спасибо, ты чудо, Лиль! Знаешь, а ведь я действительно хочу общаться с тобой, узнать ближе. Обещаю доказать, что стала совсем другой. И может, мы еще и подружимся.
Лиля фыркнула, но промолчала.
На столь позитивном моменте Мила покинула чужую редакцию.
Приятельские отношения – не то, чего хотела бы Лиля от Алимовой. Лучше бы не попадалась на ее пути.
Она просматривала распечатанную гранку статьи, не подозревая, что брюнетка, прежде чем закрыть за собой дверь, одарила ее презрительно-хищным взглядом. К пяти часам Лиля справилась: добила вторую полосу. Ту, за которую обычно отвечала Маша, и Лариса одобрила ее работу.
Приятным сюрпризом в конце рабочего дня стало появление Кирилла. Женская часть коллектива подавила завистливые вздохи, когда фотограф соседнего издания во второй раз похитил Лилю с работы.
– Только верни ее в целости и сохранности, – игриво напутствовала его Альбина, – мы завтра проверим.
Лиля покраснела. Складывалось впечатление, что «модель» говорит о ее девственности. Глупости, конечно, но улыбка Кира показала, что и он подумал о том же.
Перекусив в пиццерии, молодые люди отправились бродить по городу сначала без цели, а потом вер уговорил Лилю позировать. Он явно рассчитывал на ее согласие, иначе не прихватил бы с собой фотоаппарат. Не профессиональный, как тот, которым пользовался во время фотосессии «Падших», но тоже неплохой.
Съемки прошли в сквере. Поначалу девушка позировала без охоты, но потом вошла во вкус. Особенно когда оборотню удалось сфотографировать, как рыжая белка потянулась лапкой к орехам. Просмотрев фото на дисплее, Лиля осталась довольна. Мастерство Кирилла победило ее нефотогеничность.
Оставшееся до темноты время они потратили на аттракционы. Настольный хоккей, в котором Кир благородно ей проиграл, картинг, канатная дорога, безумно головокружительная «ромашка»… Она сбилась со счету, сколько аттракционов они посетили.
Незабываемые ощущения подарило колесо обозрения. Адреналин, восторг от лицезрения урбанистических красот и волнение, которые вызывали губы Кира, – гремучая смесь. У нее едва не срывало крышу, и она держалась на последних гвоздях. Лиля чувствовала, что ее выдержка тает – знала бы как, она давно бы соблазнила Данилова. А так… так оставалось надеяться, что железное самообладание вскоре изменит и ему.
Но самым знаменательным событием стало посещение тира. Лиле удалось удивить Кира меткостью: она не сделала не то что ни единого выстрела в «молоко», но набрала максимальное количество очков.
– Откуда таланты стрелка?
– Да вот, подрабатываю киллером, – пошутила Лиля, – а если честно, то моя прапрабабка согрешила с Робин Гудом.
– Или с Вильгельмом Теллем. И все-таки, как долго ты ходишь в тир?
– С третьего курса. Сейчас, конечно, не так часто, а раньше до четырех раз в неделю. Я встречалась с парнем, фанатом тактического пейнтбола, поэтому пришлось взять несколько уроков меткости, чтобы сделать ему приятное.
– И как? – В голосе Кира послышалось напряжение.
– Как видишь, меткость при мне, хотя в турнирах по пейнтболу больше не участвую.
Сложно представить хрупкую Лилю, бегающую с пневматическим оружием наперевес. Хотя девушка в камуфляже с маркером в руках наверняка сексуальное зрелище…
– Я вообще-то спрашивал о парне. Почему расстались?
– Бабушка развела. Он ведь человек, а она пригрозила навести на него порчу, если я не оставлю его. – Девушка помолчала, а потом решительно спросила: – Раз ты требуешь от меня откровенности, то можно и мне вопрос? О личном?
– Давай, спрашивай. Хотя, заметь, ты рассказала о своем снайпере добровольно, мне не пришлось уговаривать.
– На турбазе кое-кто намекнул, что ты встречался с ведьмой. Почему у вас не сложились отношения? – Задавая вопрос, она уже пожалела.
Глупая, какая же она глупая! Похоже, ее стараниями свидание испорчено.
– Кое у кого длинный язык, – напрягся Кирилл. – Извини, я не хочу сейчас об этом говорить.
– Да, конечно, – поспешила согласиться Лиля, – прости мое любопытство.
Неловкость вскоре исчезла. Однако некая натянутость осталась. И, прощаясь с Киром у порога квартиры, Лиля едва сдержала слезы. Зато потом в ванной долго умывалась холодной водой, чтобы сдержать гнев на саму себя.
– Почему у вас не сложились отношения? – писклявым голосом спросила она, глядя в зеркало. – Идеал тактичности! Любопытная курица!
Треснув кулаком по стеклу, она зашипела от боли. Обработав порезы, собрала осколки и выбросила в мусорное ведро. Хорошо, что она не верит в приметы. Это второе разбитое зеркало за несколько дней.
Порой ярость накатывала – и она не могла удержать ее в узде. Ей нельзя гневаться. Это чревато последствиями. Лиля поморщилась. Неприятно подавлять негативные эмоции, загоняя их внутрь. Почти шесть лет она неплохо контролировала себя, а тут вдруг расклеилась. Неудивительно, столько событий, и далеко не приятных.
Заваривая успокаивающий сбор, девушка решила, что с завтрашнего дня будет сама невозмутимость. Слово она сдержала, даже когда в подъезде раскричались пьяные подростки. Молодежь орала, да так громко, что пенсионеры с первого этажа вызывали милицию. Трижды. Дебоширы убегали от представителей закона и возвращались, когда те уезжали.
О наглости хулиганов Лиля, воспользовавшаяся бабушкиными берушами, узнала утром, когда уходила на работу. И хотя из всего подъезда ночью спала лишь она одна, чувствовала себя прескверно.
События четверга показали, что ее выдержка – мыльный пузырь. И лопнул он в тот момент, когда Лиля вошла в холл медиахолдинга. У дверей редакторской, подпирая стену, ее ждала Мила. Бесстыдная брюнетка, сладко улыбаясь, пригласила ее перекусить вместе или пройтись по магазинам в ближайшие выходные. Лиля отказалась, ссылаясь на занятость по работе. И ведь не солгала!
Как только она вошла в кабинет, Лариса ошарашила новостью, что Нелли нагрузила ее дополнительной статьей.
– На двадцать второй полосе сняли рекламу, – оправдывалась замглавреда. – Что тебе стоит написать еще одну статью? Ты ведь уже собрала материал для следующего номера? Используй его для сегодняшней статьи.
Несколько литров кофе и милое смс-сообщение от Кира помогли ей не послать Ларису к демонам. К концу рабочего дня Лиля узнала, как чувствует себя выжатый лимон. Нет, как овощ после пароварки, выставленной на большее, чем требуется, время.
Уйти вовремя со всеми редакторами она не смогла. Статьи она дописала, осталось подкорректировать полосы для верстки. Завтра номер уйдет в печать, а столько предстояло сделать: вычитать, отдать на одобрение Ларисе, отнести корректору. А потом молиться, чтобы Нелли утвердила полосу уже в цвете и поставила на ней свою размашистую подпись.
Мобильный телефон завибрировал и чуть не свалился со стола. Лиля оторвалась от монитора. Имя нарушителя ее спокойствия, высветившееся на экране, вмиг прогнало раздражение.
– Привет стахановцу. – Голос Кирилла подействовал одновременно как энергетик и успокоительное. – Ты ведь на работе? Слышал, тебя загрузили по полной?
– Привет. Откуда такая информация?
– У меня в вашей редакции шпион. А если честно, то загрузить выше крыши новичка – обычная тактика Нелли. Своеобразное крещение, проверка на вшивость.
– Разве я не прошла ее, взяв интервью у «Падших»? – обиделась Лиля на отсутствовавшего главного редактора.
– То была незапланированная проверка, малыш. Но Нелли, видать, решила устроить тебе испытание на прочность и работоспособность. Ты домой собираешься? Или будешь ночевать в редакторской?
– Собираюсь. – Она тяжело вздохнула и призналась: – Вот только боюсь, что не усну. Ни о чем думать не могу, лишь о том, сколько осталось сделать, а завтра сдача номера. Но работать полноценно уже не в силах.
– Понятно. Со всеми по запарке случается. Тебе нужно расслабиться.
– Как? – дала волю отчаянию Лиля. – Закрываю глаза – и вижу страничку Adobe InCopy.
– Если хочешь, я помогу тебе, – вкрадчиво предложил Кир. – Справиться с умственной усталостью поможет физическая.
Кровь прилила к щекам. Его слова прозвучали неоднозначно.
– Ммм… и как ты планируешь меня утомить?
– Значит, ты согласна принять мою помощь? Не говори «нет», потому что я почти на месте и отказа не приму.
Лиля крутнулась в кресле – Данилов как раз открывал двери в редакторскую. В правой руке Кирилл держал телефон, в левой – большой пакет с логотипом фирменного магазина.