Потерпев такое фиаско, демон не стал откладывать и встретился с матушкой Изабо в тот же день. Она отозвалась на его зов не сразу – она тоже почувствовала присутствие Теодоры, но не смогла определить, где она – след тут же пропал. Это совпало с тем, как Теодора и Тео в панике бежали от демона. Секундного замешательства, когда он увидел своего сына, да еще услышал от него такое своеобразное приветствие, хватило на то, чтобы Теодора вспомнила наконец продолжение молитвы-заклинания и вновь стала невидима. Тео вовремя сообразил, что один из фокусов, которые он освоил, следуя своей интуиции, может пригодиться и пустил демона по ложному следу, сотворив обманные образы – свой и Теодоры. Демон понял, что его одурачили и смотрел на матушку Изабо, как на соучастницу. Монахиня догадалась, что демон не в духе и начала первая, чтобы не начинать диалог с оправданий – по его виду было понятно, что он пришел не договариваться, а нападать. – Надеюсь, у тебя неотложное дело? Я занята. – Где они? – Кто? Демон использовал множественное число. Мать Изабо решила, что речь о Теодоре и ребенке и тянула время, надеясь, что сможет разговорить демона и узнать хоть что-то. – Инес. Я ее нашел. Но она скрылась от меня, прихватит с собой своего любовничка. Брови Изабо взметнулись вверх. Она даже не сразу нашлась, что сказать. Ее удивление было настолько искренним, что демон пришел к заключению – она ни при чем. Коротко рассказал ей, что случилось, добавив одни и намеренно опустив другие детали – в частности, о Теодоре, не говоря уже о ребенке – этот момент еще нуждался в проработке, а пока демон себя чувствовал так, будто и правда, чуть было не лишился своего демонического достоинства, роднившего его со всей мужской частью человечества. – Что тебя вообще туда привело? А, понимаю, хотел выманить Инес. Этот юноша, он кто? – спросила игуменья, подумав про себя: «Инес не избавилась от прежних манер, бедняга, где же его угораздило «наступить» на эту змею?» – В то и дело, что никто! Червь! Никчемный и засохший. – И весьма хорош собой? Демон зарычал. Из его пышной шевелюры показались рога. – Очень страшно, нет, правда, я давно не видела тебя таким, – матушка Изабо проявила недюжинное самообладание и это произвело на демона впечатление – он тоже постарался взять себя в руки – не хотел показаться более впечатлительным, чем эта монахиня с железными нервами. Чтобы демон после этой погашенной вспышке гнева не сказал, она уже знала – ревность выбила его из колеи, помутила разум, который до последних событий являл собой образец стабильного и рассудительного хладнокровия. На что способен демон в таком состоянии, можно было лишь гадать. – «Будет бойня. Интересно было бы понаблюдать за тем, как демон и гентакуб сойдутся в поединке. Надо бы предупредить и ангелов – наверняка тоже захотят поприсутствовать». – Ты чему улыбаешься? Я сказал что-то забавное? – Не пытайся сорвать свое зло на мне. Не придирайся. Лучше скажи, зачем пришел. Обвинить меня? В чем? Что это я уговорила Инес заняться прежним ремеслом, которому, кстати, не ты ли ее обучил? Должен по идее радоваться, что она не растеряла навыков. – С ней я разберусь. Никому не позволено унижать меня. – Так не унижайся. Плюнь на нее и забудь. – Я бы рад. Но этот ребенок… Хорошо, если ты не помогала Инес, то думаю, могу сказать тебе еще про одну странность. – Я не настаиваю. После твоих секретов мен плохо спится. Может не стоит? Тем самым Теодора еще больше убедила демона, что она непричастна к тому, что случилось. – Это мне решать, – ответил демон с важным видом. – Я бы понял, если бы Инес вернулась к родителям и вынудила их «кормить» ее… Удивительное место, эта оливковая роща – помимо неблагодарной твари, Инес, я почувствовал там Теодору. И видел младенца. Тот еще хам, весь в меня. Теодоре не удалось слепить из него розовощекого слюнявого спиногрыза. Что скажешь? -Ничего. Если бы у меня была возможность, встретиться с ними до тебя, я бы так и сделала. Но они меня избегают, не только тебя. Видимо, не доверяют. – И то верно, – согласился демон с доводом, который игуменья придумала на ходу. Она ликовала, старательно скрывая радость, что почти нашла Теодору и сможет отвести ее в Махерат. Демон идет буквально по пятам. Медлить нельзя. И показать, что она знает больше, чем делает вид, тоже. Нужно было отвязаться от демона и продолжить поиски, пока Теодора не удалилась настолько, что она снова потеряет ее след. Присутствие ребенка в последнее время сказывалось все сильнее. Если Теодора с ее подачи умела скрываться от зла, ребенок прятал за невидимым куполом обоих и уже настолько уверен в себе, что дразнит самого демона. Воспитательными шлепками, если что, не отделается – должен понимать… – Знаешь что, разбирайся с Инес сам. Гентакубы для меня, как темный лес для одноглазого – зайти зайду, а выберусь ли. В нашем с тобой договоре за мной оставался один пункт – ребенок. Я пообещала, что ты увидишь его. Но ты его уже видел! Значит наш договор не имеет больше смысла. Обстоятельство, что я не имела к этому никакого отношения, сути не меняет. Если захочешь встретиться с ним еще, это уже твоя забота. А я умываю руки. – Так бы и сказала, – казалось, демон был доволен или нарочно демонстрировал покладистость. – Далась тебе эта Инес! Не говорю уже про Теодору. Ты и так отомстил ей – подложил, извини, «свинью». – Не забывайся! Ты говоришь о моем ребенке! – Говорю, что думаю. Сам сказал, что он весь в тебя. – И не говори, – снова согласился демон. – Если бы не ребенок, уже бы забыл Инес. Желающих расстаться со своей девственностью пруд пруди – без подружек не останусь. Дети вечно все усложняют. Мой не исключение. – Раньше надо было думать, – проворчала мать Изабо. – Это не ко мне – Инес, как и сотне других до нее, предстояло умереть. Этот ребенок – побочный эффект. Провокация, которая направлена против меня. Я – демон и не позволю сделать себя крайним. -А что ты сделаешь? – Кастрирую этого жалкого червя! Мое самолюбие страдает, а для демона гордыня – это все. Я не понимаю, как она после того наслаждения, что я ей дал, могла позариться на такое ничтожество? После паштета из райской птицы – недоваренные бобы?! Я все придумал, я не убью его, сохраню червю жизнь и даже верну его Инес. Хотел бы я видеть ее лицо, когда она поймет, что этот жалкий погонщик верблюдов стал скопцом, – демон захохотал. – Ибо сказано в Евангелии от Матфея: "Есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами…". Мне не составит труда, "убедить" его, чтобы он сам себя оскопил. Инес не в чем будет меня обвинить – я к нему и пальцем не прикоснусь. Я знаю, она его не бросит, но я буду терпелив и заботлив, я это умею. Со временем она привыкнет к тому, что я всегда рядом и однажды снова станет моей. – В коварстве тебе нет равных, – мать Изабо покачала головой, глядя на демона с смешанным чувством отвращения, ярости и жалости. – Но я не советую тебе делать того, что ты задумал. – Это еще почему? Только так она вернется ко мне. – Она тебя проклянет…

Глава 42.

– Ты наверное устал и проголодался? – спросила Теодора ребенка. Они шли уже битый час по жаре, а она так и не могла найти подходящего для отдыха место. Тео и правда утомился потому, что прилагал немало усилий, чтобы сбить демона со следа и тем самым перекрывал путь матери Изабо. Она уже была в отчаянии – справиться с магией Тео у нее не хватало ни знаний, ни сил. – Кто такая Изабо? – Опять подслушиваешь? Мы же договорились, что ты не будешь этого делать. – Я не подслушивал, сейчас – нет. Но она не отстает. Мне кажется, ищет тебя. Она мне не нравится. – Почему? – Теодора уже начала догадываться, что монахиня не могла их разыскать потому, что Тео явно перестарался – не умел отличать друзей от врагов. – Потому что от нее пахнет демоном. Они с ним заодно. – Не может быть! – Но это так. Ты мне не веришь? – Верю, Тео, тебе я верю, как себе. Но ты можешь ошибаться. Так часто бывает – думаешь одно, а на деле оказывается другое. Называется – «морок» или происки демонов или их подручных – мелких бесов. – Если монахиня снова тебя позовет, что мне ответить? – Поздоровайся. – И все? – Пожелать здоровья гостю, было бы правильно. Она наш друг. – Твой. – Мой – значит и твой тоже. – Хочешь сказать, что у меня есть друзья? Не ты. Ты – мама. Теодора улыбнулась – ей было приятно слышать это признание от Тео. Инес сделала ей подарок, который оказался бесценным. – Да. Их гораздо больше, чем ты думаешь. Ты грустишь потому, что тебе кажется, что ты одинок, мать не захотела увидеться с тобой. Придет время, ты убедишься, что напрасно обиделся на нее. -Она снова здесь, – ребенок почмокал губами, с интересом прислушиваясь к тому, что было недоступно для слуха Теодоры. – Инес? – Нет, та монахиня. Я с ней поздоровался, как и ты и советовала. Она молчит. – Ты уверен, что она тебя слышала? – Да. Уверен. Я ее вижу. На ней черные одежды и такое же черное покрывало на голове. У нее кто-то умер? – Нет, малыш, она невеста, – Теодора была уверена, что объяснения младенцу, рожденному от демона, о том, кто такой Бог, преждевременны или вовсе невозможны. Она предпочитала, чтобы он сам со временем разобрался в этом. Но после того, как познает свою сущность. Думать о том, что в его душе возьмет верх, ей не хотелось. Придет время, узнает по его поступкам. А пока они – мать и дитя и Теодора была этим счастлива. – Теодора! – возглас матушки Изабо прозвучал неожиданно. – Где ты была все это время? Демон знает, что вы здесь! Это опасно! – Я видела его, кажется нам удалось остаться невидимыми. – Мое заклинание помогло? – Отчасти. Ребенок умеет намного больше, – Теодора произнесла это с гордостью. – Там была Инес. Мы видели, как она исчезла вместе с каким-то юношей. Демон привел его с собой и держал на скрытом поводке. Для Инес поводок не стал помехой. И еще…, прежде чем исчезнуть, они обнимались. – Мотылек… – Нет, это человек! – Я назвала его так не случайно – это очередная жертва демона. Что его связывает с Инес, не понимаю. Но он важен для нее, раз она рискнула собой ради него. Демон обозлился. В следующий раз он ее опередит. Но меня больше беспокоит не это. Кто со мной говорил? Это тот, о ком я думаю? – Это я, – ответил ребенок, который все время внимательно прислушивался к беседе. Инес – моя мать, как Теодора, но немного иначе. И про демона знаю. Это мой отец, но я не хочу его так называть. Что демону нужно от нее? И почему он охотится за Теодорой? Что вы скрываете от меня? Скоро я узнаю сам. – Ну и характер, – проворчала Изабо. – Весь в своих родителей – за словом в карман не лезет, как и они. – А что такого? Если я что-то знаю, молчать не буду. – Иногда стоит, – улыбнулась монахиня. – Он мне нравится. Мы с тобой подружимся, дитя демона. Для начала поделюсь с тобой мудростями: Первая – «Молчание золото». Вторая – «Знание умножает скорбь». И третья – «Яйца курицу не учат». Так что научись для начала быть вежливым с теми, кто желает тебе добра. – Я знаю, чего вы боитесь – что я тоже стану демоном. Теодора отвела глаза и ничего не ответила. – Кем ты станешь, зависит от тебя. Ты не кажешься мне легкомысленным. Так умело спрятал себя и Теодору, даже я не могла понять, в чем дело! У тебя выдающиеся способности и они достались тебе от отца. Не делай поспешных выводов. Придет время и многое разрешится само собой. Дай себе повзрослеть. Сделать это лучше всего в безопасном месте. Я подскажу, где. Идите прямо сейчас, не теряйте время. Полагаю, на этом первое знакомство можно считать состоявшимся. В путь. – Не хочу показаться неблагодарным, но должен отказаться от вашего предложения, – в голосе Тео слышалось упрямство и уверенность, что он поступает правильно. – Но, почему! – Теодора с Изабо воскликнули это одновременно. – Я должен увидеть Её и спросить, почему она от меня отказалась. Игуменья кашлянула. – Что ты на это скажешь, Теодора? – То же, что и раньше – она не осознает себя, лишь частично. В ее состоянии многое кажется не тем, что есть на самом деле. Если бы ты ее не интересовал, она бы не реагировала так болезненно на упоминания о тебе. Это верный признак, что ты ей важен. Ей надо помочь. Но мы не можем себя раскрыть – демон тебя заберет и сделает своим послушным орудием. Ты еще мал, чтобы устоять перед ним. – Я займусь Инес, – предложила мать Изабо. – Больше некому. Но, при условии, что вы немедленно отправитесь в Махерат и укроетесь за его стенами. Там вы будете вне опасности. Идите же! *** Убедившись, что Теодора с ребенком на пути в Мохерат, матушка Изабо посвятила все свое время поискам Инес и это оказалось нетрудно. Инес не придумала ничего лучше, как привести своего друга туда, где была уверена – ей ничего не грозит. Но будут ли ей рады, предстояло выяснить. На этот раз Инес должна была встретиться с родителями… Ночь окутала все своим покрывалом, в том числе и Инес, которая стояла перед потайной дверью в стене и собиралась войти. – Нас поймают! – прозвучал едва слышный шепот. – Меня – нет. А вот тебя могут покусать, – Инес тихонько засмеялась. Послышался звук поцелуя. – Не бойся. Ты со мной. Щелкнул замок, дверь открылась и все повторилось, как в первый раз – высунулся кожаный нос сторожевой собаки, Инес поднесла к нему свою руку, пес сначала зарычал, потом лизнул пыльцы, и они вошли.

Глава 43.

Явившись на зов своей жены, Кларисы, настоятель был недоволен. Они хоть и наладили отношения, которые прервались много лет назад, пропасть, которая их разделила, была все еще глубока. – Зачем звала, Клариса? Я еще не готов возобновить наши отношения. Мой долг – молиться за нашу дочь, а не хвататься за призрачную надежду – вернуть утраченное доверие. Думать, что за один день можно все исправить – это иллюзия, самообман… Пробуждать мои чувства таким образом – это жестоко, – он имел ввиду то, что Клариса местом встречи выбрала комнату Инес. – Георг… Услышав свое имя, настоятель замолчал. Более восемнадцати лет назад он стал отцом Дамианом – Георг остался в прошлом, у постели умирающей дочери. Сложив с себя сан, он возвращал себе прежнее имя, но окружающие все еще звали его отцом Дамианом, по привычке. Георг был благодарен жене за то, что она помогала ему приспособиться к новому статусу, обычного мирянина. -… я не хотела нарушить твое уединение и торопить тебя не собиралась, хотя, признаюсь – надеялась – ты сам захочешь меня позвать, не знаю, на прогулку быть может. Но сначала взгляни на это, – Клариса показала ему на вещи, которые были разложены на кровати Инес. – Узнаешь? – Кажется да, но я не уверен, – Георг хотел скрыть, что вид одежды, в которую облачили тело умершей дочери, его напугал. Случилось то, чего он опасался – Инес уже здесь. Непонятно, что помешало ей напиться крови Кларисы. Георг не хотел лишний раз пугать жену, она и так не в себе – возбуждена и, кажется, рада мысли о том, что тут могла быть Инес. Если так, то стоило напомнить ей о том, что Инес – гентакуб. – Это платье Инес! Ее любимое. И твой подарок. Оно было на ней, когда мы забрали ее из склепа. Думала, ты вспомнишь. Но это еще не все. Проверила остальные вещи. Пропало еще одно платье и несколько ниток жемчуга – Инес его обожала. А теперь взгляни на это, – Клариса схватила своего мужа за рукав и потащила в соседнее помещение, где находилась мраморная чаша для омовений – ее соорудили, несмотря на дороговизну – розовый мрамор доставляли из северной страны, с берегов Гандвика, древние скандинавы так называли Белое море. Чаша снова была полна и на полу повсюду были разбросаны лепестки цветов. Георг засмотрелся на воду и на лепестки, которые качались на ней. Клариса, понимая его состояние и тоже молчала, ждала, что он первым выскажет догадку, которая приходила на ум при виде таких изменений в комнате – со дня смерти Инес ее никто не посещал, здесь не убирали, все оставалось так, как при Инес. Георгу вдруг показалось, что еще немного и он увидит, как вода всколыхнется, лепестки разбегутся и из воды вынырнет Инес, с мокрыми волосами, рассерженная, что родители так бесцеремонно вторглись на ее территорию. – Ты считаешь это доказательством, что она жива? Клариса была разочарована – она ожидала более эмоциональной реакции. Муж, в отличие от нее, был спокоен или он тщательно скрывал свои чувства от нее. – Что я слышу? Не ты ли убеждал меня в этом – что Инес стала созданием, которое будет пить нашу с тобой кровь? Я испугалась. А появилась надежда, что Инес вернется, страх почему-то прошел. Мое сердце чувствует, что моя дочь жива! Георг, ты уже не отец-настоятель, но ты им был! В тебе есть вера! Скажи, во что же мне верить теперь? Должна ли я слушать свое сердце или мне нужно повиноваться рассудку? Но я его теряю при одной мысли, что чудовища, о которых ты читал в своих книгах, существуют и Инес – одно из них. Георг и Клариса посмотрели друг другу в глаза. – Клариса, ты спрашиваешь меня о том, о чем я думаю каждую секунду и не нахожу ответа. Мое сердце, как и твое, оно кричит, оно взывает к Господу. Я прошу его о помощи, чтобы он подсказал, как нам теперь быть? Я проклинаю себя за то, что не послушал тебя, пошел на поводу у своей гордыни – решил, что лучше знаю, следует поступить. Вот что бывает с теми, кто идет против воли Бога и просит невозможное! Я не отпустил ее тогда и медлил сейчас, а теперь она не отпустит нас, если явилась сюда. Я, как и ты, чувствую, что здесь была Инес. Она придет снова. Я буду ее ждать. – О, Георг! Мне страшно от твоих слов! – Не время, Клариса, мы должны быть сильными. Отошли слуг, немедленно, выдумай любую причину, но никто из них не должен знать то, что знаем мы. – Что ты задумал? – То, что должен – покаюсь и обращусь с молитвой к Богу. Зови мать Изабо. Ты должна была ее найти! Как бы нам не хотелось, чтобы Инес вернулась, мы не должны забывать, что она опасна. Мы должны найти способ – вернуть ее душу Богу. – О, нет… ты хочешь убить нашу дочь? – Инес и так мертва! Не обманывай себя. Она будет высасывать нашу с тобой кровь, пока сможет. Рано или поздно о ней узнают потому, что нас с тобой надолго не хватит, мы уже не молодые, а ее естество будет требовать все больше. Торопись, уже скоро стемнеет. Уверен, она скоро явится. Мы должны быть готовы. – Но мать Изабо…! – С этим, похоже, мы опоздали. Будем готовиться к худшему и молиться, чтобы Бог пощадил нас всех. *** Настроение, в каком пребывал демон, сидя в своей пещере, можно было назвать черной меланхолией. Он сидел на краю озера и болтал копытами, наблюдая за тем, как вода вращается в водоворотах, которые он создавал от нечего делать. За спиной послышался легкий стук, похожий на шаги. Демон прислушался, хмыкнул и не стал оборачиваться, но болтать ногами перестал. В воде над его головой отразился знакомый силуэт. – Как ты нашла этот место, о, мать Изабо? – спросил просто так, зная, что правды не услышит. – Это было не трудно – здесь была Инес и тот юноша, с которым ты был в роще, где растерзали караванщиков. Полагаю, это Инес пировала? – Зачем спрашиваешь, если сама все знаешь. Гентакубу нужна еда. Ищешь Инес? Ее тут нет. – Вижу. А там кто? – Изабо прислушалась, ей показалось, что она слышала чье-то дыхание. – Кого ты прячешь? – Иди и сама посмотри, – отмахнулся демон, не переставая думать о своем. – Хесо мио…, (аналог – удивиться так, что опорожниться) – послышался возглас матушки Изабо. Демон ухмыльнулся – был рад, что удалось наконец ронять эту надменную монахиню – нечего было совать свой нос в чужие дела. – Не знал, что ты знаешь такие слова. – Выучила парочку, собираясь на разговор с тобой, пригодилось, – не осталась в долгу мать Изабо. Подошла к головам, которые проснулись все до единой и смотрели на нее с любопытством и надеждой, спросила: – Кто они? – Грешники. – Это ты так решил? – Разумеется, я! Что за глупый вопрос! – демон не собирался быть вежливым, ему хотелось хоть с кем-нибудь поругаться и выместить свое настроение. Мать Изабо пришла сама – пусть терпит. – Собрал их здесь зачем? Демон и сам не мог ответить. Когда-то это имело смысл: демон задумал собрать коллекцию, чтобы изучить природу человеческого грехопадения, проследить, как она меняется, какие методы искушения работают лучше, а от каких следует отказаться, как от устаревших. Надо было идти в ногу со временем. Придя к выводу, что женщины, богатство и здоровье – остаются самыми эффективными, демон утратил интерес к своим исследованиям. Философские беседы с головами о жизни и ошибках, которые привели их сюда, наскучили. – Хочешь, забери их себе! Только не занудствуй. – Я подумаю, – осторожно сказала мать Изабо, внимательно присматриваясь к демону. – Но прежде хочу спросить еще об одном. Если позволишь. – Спрашивай уже, не тяни жилы, и проваливай. У меня плохое настроение. – Что ты скажешь, если я предложу тебе закончить эту войну? – Какую войну, – оживился демон и посмотрел на матушку Изабо, пытаясь по ее лицу понять, к чему она клонит. – Которую мы с тобой ведем. – Умом повредилась, мать Изабо? – усмехнулся демон. – Я с монахинями не воюю. – А я не монахиня…