Лекаб слушал по громкой связи сбивчивый рассказ Керкмаля и ему не терпелось переговорить с Купером. Он был уверен, что тот сообщит более важные детали, от которых зависели их дальнейшие действия.

Борад на время выпустил его из своих лап, но в покое не оставит – ясно дал понять, что честный полицейский не числится с его друзей и сторонников потому, что при всех подтвердил свою преданность принцу Джафару.

Если бы эти слова были сказаны один на один, Борад нашел бы способ переубедить Лекаба. Например, его можно было озадачить возможными осложнениями на работе. Лекаб не глуп, понял бы, что любой подобный намек со стороны Борада подразумевал нечто большее. Борад был недоволен собой, поторопился с допросом Лекаба и не позаботился о том, чтобы при разговоре присутствовало, как можно меньше свидетелей. Но в тот момент это было невозможно.

Вызов о происшествии поступил на центральный пост и гарем сейчас напоминал потревоженный улей – собрались все, кто имел хоть какое отношение к вопросам его безопасности. Журналисты тоже толпились у центрального входа и с недоумением уже поглядывали по сторонам, соображая, что искать следует другой вход, если тут «из высокого начальства» почти никого не было. Борад собирался приказать, чтобы все подъезжали к главному входу и с этой точки приступали к своим обязанностям. Но момент был упущен и вскоре журналисты будут там, где все произошло. На территорию они не войдут, но, судя по следам, тот, кто Бораду был нужен, «наследил» за пределами парка. К тому же неизвестный ему автомобиль со странной вмятиной на капоте все еще мозолил глаза у «змеиного жала». Его следовало убрать как можно быстрее, снять отпечатки и установить, чей он. Пока Борад занимался этим, ему сообщили, что Лекаб очнулся. Он скрыл досаду, что это произошло так быстро и поспешил, чтобы допросить сыщика первым. Предстояло понять – насколько Лекаб опасный свидетель.

Лекаб был готов к неожиданностям, поскольку очнулся немного раньше, чем это заметили «колдовавшие» над ним медики. Голова была тяжелой, но сознание уже прояснилось. Потребовалось немного времени, чтобы вспомнить все, что случилось. Несмотря на солидный возраст, тренированный организм восстанавливался быстро. Свою роль сыграло то, что антидот был введен своевременно, хоть и позднее, чем принцу. Лекаб свою порцию яда получил немного позже, чем Джафар. О том, что он еще без сознания, Лекаб уже знал – персонал бурно обсуждал произошедшее. От них же Лекаб узнал про исчезновение Эстель и доктора Шадида. Он пока еще не знал, как это связать между собой, нужна была дополнительная информация. Добыть ее в состоянии «умирающего» было затруднительно и Лекаб «пришел в себя». Но приступить к расспросам не успел потому, что к нему в палату вломился Борад, будто сторожил под дверями.

Через пару минут Лекаб понял, что это допрос.

Борада интересовало – что именно Лекаб запомнил, а не то, почему он и принц оказались вместе в столь поздний час. Это избирательное любопытство показалось странным и Лекаб умело обходил то, что необходимо было скрыть – главным образом, присутствия на месте событий Купера. О нем Борад даже не догадывался. Так думал Лекаб. Борад не спешил сообщать о том, что неподалеку от входа обнаружен автомобиль, которого там не должны было быть в это время. Если только приехавший не был связан с тем, что произошло в дворцовом парке. Возможно, это неизвестный свидетель, о котором мог знать Лекаб. Борад намеревался это выяснить, если, конечно, Лекаб вообще что-то мог сказать вразумительное. Состояние, в каком его нашли, Бораду описали, как тяжелое. То, что сыщик оклемается так быстро, в планы Борада не входило. Оставалось уповать на то, что расспросы застанут его врасплох. Необходимость допроса пациента, который только вернулся с того света Борад аргументировал тем, что Лекаб подозреваемый по делу таинственного исчезновения доктора Шадида и Эстель. Он старательно изобразил озабоченность, даже тревогу и начал поиски пропавших… с допроса Лекаба. Бораду никто перечить не стал, даже шеф полиции, который примчался вместе с остальными, ловил каждый взгляд Борада. Щедрые подарки, как и регулярное продвижение по службе играли решающую роль в такой предупредительности.

– Вы настаиваете на том, что лично вызвали помощь?

– Я беспокоился за жизнь принца.

– Почему? Разве вы его видели? Он находился на удалении от вас, – Борад пытался найти хоть малейшую зацепку, чтобы уличить Лекаба в неискренности.

– Ноги, я видел только его ноги. Я несколько раз окликнул его и понял, что он без сознания.

– Почему вы не кричали? Не позвали на помощь голосом?

– У меня уже не было голоса, уважаемый Борад, я был очень плох, мне сделали какой-то укол…

– Знаю, знаю, вам сделали укол. Но вызвать подмогу вы все смогли, вот я и хочу понять, как именно или вам помогли? Если мы снимем отпечатки с вашего телефона, чьи еще пальчики, кроме ваших, мы там обнаружим?

– Если вы меня в чем-то подозреваете, уважаемый Борад, предъявляйте мне обвинение. Тут достаточно свидетелей. При них я заявляю, что на нас с принцем напали в дворцовом парке и этот человек действовал не один, у него были сообщники. Вот с чем надо разбираться в первую очередь. Исчезновение госпожи Эстель и доктора Шадида, как и дерзкое нападение на нас с принцем Джафаром – звенья одной цепи. Вот с чем надо разбираться немедленно. Надеюсь, что необходимые распоряжения уже отданы, – Лекаб просил красноречивый взгляд в сторону своего начальница. Шеф полиции перевел растерянный взгляд на Борада.

– «Я так и думал», – Лекаб откинулся на подушку. Все, что мог, он сделал. Главное было не дать Бораду его арестовать. Публичная огласка вероятных версий преступления, которое поражало своими масштабами, помогла. Борад не ожидал от "умирающего" такой прыти и молчал. Шеф полиции незаметно вышел из палаты и уже в коридоре начал отдавать распоряжения – сосредоточиться на поисках Эстель и доктора Шадида. Про отпечатки на телефоне Лекаба ни слова. Он скосил глаза и с удовлетворением обнаружил, что телефон лежит рядом с ним.

– «Вот и славно». Я очень устал, уважаемый Борад, – еле слышно проговорил Лекаб. – Если вы закончили меня допрашивать, я бы отдохнул, потом можно продолжить, если вам будет угодно. Я никуда не убегу. Позвольте спросить, как себя чувствует принц Джафар? Надеюсь, он уже может говорить? Возможно, он рассмотрел того, кто на него напал…

– Без вас разберусь, – рявкнул Борад и удалился, бросив на Лекаба убийственный взгляд. Фигура со средним пальцем, которую изобразил Лекаб по его адресу, осталась незамеченной. Но Лекабу полегчало.

Выждав время, он убедился, что в коридоре все стихло, суета переместилась туда, где и полагалось – в сад. Лекаб пожалел, что лично не может участвовать в собирании улик, оставалось надеяться на профессионализм своих коллег. Собравшись с силами, он вышел из своей палаты и поспешил к принцу Джафару, который вскоре уже разговаривал с Керкмалем.

– Жив, жив, успокойся. Не кричи так, голова все еще болит. Нам с Лекабом что-то вкололи. Где ты находишься? Человек из России с тобой?

– Да, со мной. Мы на внутреннем периметре…, – Керкмаль сделал паузу, собираясь сообщить о страшной находке. Но Джафар его перебил.

– На внутреннем? Каким образом? Где Бадави!

– Об этом и хотел вам сообщить, господин. Бадави мертв.

Лекаб опустил голову. События развивались по наихудшему сценарию, если нападавшему удалось справиться с верным стражем Кась-аль-Фарид.

– Что с ним случилось? – спросил Джафар, его голос изменился до неузнаваемости, стал хриплым, каждое слово давалось с трудом. Он закашлялся. Легкие все еще не пришли в норму, а волнение усилило спазм.

Вместо ответа Керкмаль прислал изображение. В свете фар отчетливо был виден силуэт человека. Он сидел на водительском месте, склонившись к рулевому управлению, вернее, тому, что он него осталось. Очевидно, что взрыв был мощный, если так повредил кузов. Огонь довершил начатое. Джафар сразу узнал один из своих «Заруджа». Он максимально приблизил изображение – человек сильно обгорел и Джафар не был уверен, что это Бадави.

– Почему ты решил, что это он?

– По этой детали, – Керкмаль прислал другой снимок, на котором крупным планом было запястье и оплавленный прибор, в нем угадывался пульт управления периметрами, он же – коммуникатор. С ним Бадави никогда не расставался и в шутку называл своим «президентским чемоданчиком» по аналогии с такими же у глав ядерных держав.

Губы Джафара сжались в полоску, он скрипнул зубами и не сразу восстановил дыхание.

– Что скажешь, Лекаб? – Джафар посмотрел на сыщика и в его глазах отразилась мука – он потерял самого преданного себе человека. Джафар знал, что Бадави не задумываясь отдал бы свою жизнь, но не позволил бы врагу проникнуть в Касль-аль-Фарид. Видимо, так и случилось. Но Бадави мёртв, а это значит, что враг намного сильнее и опаснее, чем можно было предположить. Способ убийства Бадави был жестокий. Но кто мог оказаться таким изворотливым, что смог подобраться к опытному Бадави настолько близко, что он не оказал достойного сопротивления?

Декаб ждал этого вопроса.

– Для начала спрошу – господин Джафар, вы точно уверены, что не знаете того, кто на вас напал?

– Почему ты спрашиваешь? – Джафар невольно отвел глаза – сомнения по поводу Эстель были причиной такого поведения.

– Вот поэтому – вы не смотрите на меня. Поделитесь своими сомнениями. Несмотря на гибель Бадави, знайте, у вас есть команда надежных людей. Вы не один. Разделите свою ношу с теми, кто на вашей стороне.

– Господин Джафар, – послышался голос Керкмаля, который слышал вопрос Лекаба. – Выслушайте русского, который хотел с вами встретиться. У него есть предположение насчет нападавшего. Возможно, это окажется очень важным.

– Пусть говорит, – согласился Джафар, он оттягивал момент, когда Лекаб его прижмет и придется поделиться своими подозрениями насчет Эстель.

Глава 53.

– Наконец то, очнулась. А я уже заскучала, пока ты спала.

Джиллиан не сразу поняла, что сидит в том кресле, куда ее настойчиво усаживала психопатка, которая появилась неизвестно откуда.

– «Где Бадави? А что, если он все знает и намеренно не идет на помощь, чтобы поиздеваться надо мной, решил таким образом отомстить? Если б я знала, что он такой обидчивый и злопамятный…"

Джиллиан всерьез обдумывала мысль, что это могли быть происки Бадави и надо лишь потерпеть, пока он насладится "ее унижением": пригласил одну из неудовлетворенных жен или наложниц и сейчас наблюдает за происходящим и наслаждается, что стер с лица Джиллиан вежливую, но холодную улыбку, с которой она общалась с ним в последнее время.

– "Купи!" – Джиллиан поискала глазами переноску и успокоилась, увидев, что она стоит возле дивана. Сквозь сетчатую стенку виднелась черная мордочка. – Слава богу, цел, – прошептала Джиллиан. От этой женщины можно было ожидать чего угодно. Она решила больше не смотреть в сторону Купи, чтобы ее мучительница не захотела использовать его в своей адской мистерии. – Что ей от меня надо? Пожалуй, ничего хуже не случится, если задам этот вопрос вслух», – решила Джиллиан.

– Кто вы и для чего все это устроили? Что вам от меня надо?

– Кто я? Хорошо, я не против, давай познакомимся. Я Эстель. Слышала обо мне?

Конечно, Джиллиан слышала это имя, но, как и все, что происходило в гареме и не имело к ней прямого отношения, ее мало интересовало. Про Эстель она не спрашивала – слуги шушукались по поводу какой-то "злобной стервы", вот и все. Конечно, было интересно, о ком это они, но не проявлять любопытство, не торопиться высказывать свое мнение, не перепираться и не спорить, если что-то из местных порядков не понравится – это советы Керкмаля, высказанные деликатно, завуалировано и как выяснилось, небезосновательно. Но тогда Джиллиан сочла их грубыми, они ее задели.

– Это будет трудно, – ответила она и пояснила. – Я не выношу несправедливости. И лжи. Если почувствую нечто такое, мне будет трудно сдержаться.

– Да? И что же вы сделаете, – спросил Керкмаль, с интересом рассматривая свою собеседницу. – «Может зря все это, не приживется же, еще врагов себе наживет, скомпрометируют её перед Джафаром, найдут способ, потом спасать придется и от женщин, и от него».

Первой из женщин, которые могли быть недовольны появлением возле Джафара новой пассии, была Эстель. Джафар предвидел это и спрятал Джиллиан. Но Эстель все же до нее добралась и собиралась мстить. Принцу, который так вероломно обошелся с ее любовью, она уже отомстила…

– О тебе я узнала не сразу, потом догадалась, – девушка, которая представилась Эстель, говорила с сильным акцентом, чувствовалось, что язык ей хорошо знаком, хотя и не был родным. – Ничего особенного, думала я, пока не поняла, что причина, по которой моя постель опустела, это ты. И как он тебе? Расскажи, как он тебя взял в первый раз!

Джиллиан смутилась и покраснела, но постаралась твердо встретить взгляд Эстель, которая подошла к ней вплотную и смотрела прямо в лицо. Джиллиан вновь ощутила одуряющий аромат ее навязчивых духов.

– «Зачем так обливаться? С ног сшибает. Меры не знает, – мелькнула мысль, которая была очень правильным пониманием того, что из себя представляла Эстель. Она и раньше была не очень разборчива в средствах. И сейчас границы дозволенного ее сознание не отодвинуло, а устранило совсем.

Джиллиан заглянула Эстель в глаза и увидела свою смерть, которая будет мучительной и долгой…

Тело Джиллиан обмякло. Ей показалось, что она проваливается в бездну. Но вслед за этим наступил покой. Так бывало всегда, когда ей предстояло испытание, к которому она готовилась, а когда все начиналось, цепенела. Однажды она чуть не провалила важный показ – остановилась в самом начале дефиле, застыла соляным столбом и ни с места. Ее спасло только то, что неожиданно появился кто-то из опоздавших VIP и все повернулись в ту сторону. Этого хватило, чтобы приступ прошел и Дина уверенно пошагала дальше, как будто так и было задумано. Никто ничего не заметил.

Позже она консультировалась с врачом и психологом, они сошлись во мнении, что это проявление все того же ВСД, ни о каких физиологических причинах болезни речи не шло. Дина больше всего боялась, что это признаки скрытого заболевания и запаниковала.

– В ВСД пол мира живет, дорогая, нет никакой болезни, если ты об этом, – уверял ее врач и посоветовал на всякий случай держать при себе слабенькие пилюли. – Если вдруг повторится, не торопись их принимать, терпи, убедишься, что все пройдет само. Организм сложная штука, но его можно обмануть. Учись.

– А если при мне не окажется этих самых пилюль? Приступ может случится где угодно! Так и буду всю жизнь заложницей того, чего нет?

– Человек ко всему приспособится…, – философски ответил врач и рассказал еще об одном способе, но попросил никому не сообщать, что это он посоветовал. – Укуси себя за безымянный палец, если станет невмоготу или ногтем надави, пока не появится болезненное ощущение и так несколько раз. Не на сто процентов, но как один из вариантов, что это поможет.

Джиллиан выслушала, немного успокоилась и занялась самоанализом, а потом и тренингом по самоконтролю. Сейчас пилюль при себе не было, но совет пригодился – она нащупала нужный палец и несколько раз надавила ногтем. Не сразу, но паника улеглась. Что делать – судьба снова усадила ее за шахматную доску. Партия начиналась не в ее пользу, но Джиллиан сдаваться не собиралась. Её мозг, сбросив с себя паутину страха, хладнокровно анализировал ситуацию в поисках выхода.

– Рассказывай или этот снова полетает, – Эстель, которая не замечала перемен в настроении своей пленницы, посмотрела в сторону переноски, где сидел Купи. Значит уловка Джиллиан, показать свое безразличие к нему, не сработала – Эстель заметила ее встревоженный взгляд и собиралась использовать этот болезненный «рычаг воздействия», чтобы сделать её более разговорчивой.

– Что именно ты хочешь знать? – спросила она, чувствуя, что пересохшие губы начали трескаться.

– Не знаю. Все! Это случилось здесь? Покажи, где именно. Кровать? Диван? Ванная? Или на этом чудесном ковре?

Джиллиан чуть было не ляпнула со злости: «Везде и на люстре тоже», но вовремя опомнилась. Дразнить явно нездорового психически человека было опасно.

– Да, – ответила она будничным тоном. – Все было в этой комнате. Где именно, не помню.

– Не верю, такие моменты обычно запоминаются.

– Я была смущена. Переоценила себя, когда согласилась на контракт.

Прозвучало правдоподобно – Джиллиан постаралась, даже всплакнула для убедительности, понимая, что ее жизнь, и Купи, может зависеть от любой мелочи, например, поверят ей или решат, что она слишком дерзкая для пленницы и захотят «поучить», как надо себя вести.

Только сейчас она заметила в руке Эстель шприц. В нем оставалось еще немного, и она держала его наготове, чтобы успокоить Джиллиан, если та поведет себя «неразумно» – начнет сопротивляться, попытается сбежать. Эстель ей этого не позволит – они обе останутся здесь навсегда.

У Эстель не было намерений возвращаться, да и некуда. Ее ничто не ждало, кроме полиции и сурового наказания. Несмотря на взвинченное состояние, она отдавала себе отчет, что в живых ее не оставят – она единственный свидетель, который может нарушить планы могущественных людей, с которыми она связалась на свою голову и не по своей воле. Ее заставили, пригрозив смертью, подкупили обещанием отдать ей в руки разлучницу. Так что она получила все, о чем договаривались и конец ее истории уже близок. Она приготовила яркий финал и ждала единственного гостя, который почему-то задерживался – незабвенного графа Дракулу.

«Вот уж кто настоящий граф, а не этот принц, который оказался бессилен перед интригами своих дражайших родственников». Растущая популярность Джафара среди населения стала последней каплей их терпения – ему «выписали» черную метку, родственную, но от этого еще более жестокую – уверения Джафара, что он не претендует ни на что, никого не убедила, нужны были гарантии, а для этого Джафар должен стать мёртвым.

Чтобы обмануть общественность и увести след от заказчиков, была придумала многоходовая комбинация. Эстель предложили сыграть не самую последнюю роль, и она согласилась. Бывали минуты просветления, когда она жалела о том, что связалась с этими опасными людьми. Несколько раз она порывалась обо всем рассказать Джафару. Но он не заслужил ее откровенности – слишком мало уделял внимания, предпочел развлекаться с этой «толстухой» – «плевалась ядом» Эстель, хотя Джиллиан не была полной, может быть чуть-чуть в области груди и бедер, но тонкая талия превращала эти «излишки» в соблазнительную красоту, которая ее бесила.

Эстель не терпелось начать. Она ждала графа, который подскажет, как именно избавить эту «толстуху» от ее красоты. Можно было бы ввести препарата побольше и наблюдать, как она задохнется. Но посинения и высунутого языка Эстель было мало. Она хотела содрать с лица Джиллиан кожу, но не знала как. Нужен был совет профессионала – Влада Цепеша. Нетерпение Эстель нарастало, она чувствовала, что граф уже здесь и шепчет ей, но что именно, пока не разобрать.

– Так тебе не понравилось? – спросила Эстель, расхаживая перед Джиллиан и не переставая прислушиваться к шепоту в голове.

Джиллиан тоже обратила внимание на звуки, доносившиеся непонятно откуда. Акустика помещения не давала возможности определить место сразу. Эстель смотрела в одну сторону, Джиллиан в другую, туда, где за гобеленом, как и в пещере, куда Бадави водил её на экскурсию, начиналось подземное царство Цербера, лабиринт, в котором он вырос.

***

Купер подробно описал все, чему стал невольным свидетелем.

– Сначала мне показалось, что она прыгнула. Но это навряд ли, скорее всего очень быстро бежала и у меня создалось такое впечатление. К тому же было темно, отследить момент, когда она перебегал из темноты в луч света от освещения, невозможно, казалось, что прыгает. Но на капот точно прыгнула. Машина преграждала ей дорогу, она двигалась все время вперед по инерции, видимо хотела поскорее скрыться или торопилась куда-то попасть.

Купер сделал многозначительную паузу. Джафар ею воспользовался:

– Вы говорите «она». Почему?

– Потому, что есть основания, – Купер объяснил. – Глубина вмятин не такая, какой стоило ожидать, приземлись на это место здоровый мужик. Это или подросток, в чем я сомневаюсь, скорее всего женщина. Наемных убийц среди прекрасного и неслабого пола не меньше мужчин.

– Что скажешь, Лекаб? – Джафар перевел взгляд на сыщика.

– Когда этот человек будет в моих руках или я увижу его труп, тогда скажу наверняка. А пока это версия. И довольно правдоподобная. Вмятины на капоте – улика, след. В правильности оценки своего коллеги из России я не сомневаюсь, у него достаточно опыта. Купер! – Лекаб окликнул его по громкой связи, сеанс которой все еще продолжался. С учетом специфики информации, телефонный разговор превращался в важное совещание. – Помимо вмятин, что еще вы заметили?

– Ловкость. Этот человек необычайно ловок и гибок, он двигался, как…, – голос Купера прервался, пока он искал сравнение. – Как кошка, только большая. Мужчина не так изящен, хотя…

– Я тоже должен кое-что сказать, – Джафар прервал Купера потому, что все больше осознавал, что скрывать свои подозрения по поводу Эстель уже глупо. Если он ошибается, как и его напарники, рано или поздно, это выяснится. А если нет, то лучше него никто не знает, на что способна Эстель. Была еще одна причина, по которой он хотел убедиться в том, что это она. Джафар устал уже разрываться между двумя женщинами. К Эстель его тянуло, но он чувствовал, что это губительная тяга, она как вампир, высасывала из него все силы. В то время, как Джиллиан, напротив – отдавала, причем щедро и ничего не просила взамен. Только один раз за все время, пока они были вместе, шепнула ему:

– Как жаль…13 дней для гарема – это слишком много и так мало…– она не договорила, но Джафар спросил, слегка отстранившись:

– Для чего мало? – он уже представил, что Джиллиан, пользуясь моментом, начнет о чем-то просить. Что удивительного, все женщины так поступают, – уговаривал он себя, но в душе чувствовал горечь разочарования.

– Сам догадайся, – так же шепотом ответила она и спрятала лицо у него на груди.