Эмоциональное здоровье подростка: риски и возможности

Считается, что страх выглядеть смешным уходит корнями в детский опыт многократного подавляемого требованиями послушания, возникающего в условиях соответствующего варианта социализации.

Безоговорочные требования родителей соблюдать семейные правила приводят к постоянному переживанию ребенком чувства вины. Семья выступает тем социальным пространством, когда уже с детства окружающая среда может восприниматься как потенциально не предсказуемая и напряженная. Между тем по способности органичного включения в различные социальные группы можно судить об особенностях социализации человека. Взрослые в общении с подростками редко выступают как образцы для подражания в преодолении конфликтных ситуаций и не демонстрируют культуру эмоционального поведения. Более того, именно педагогам чаще всего свойственен так называемый феномен «эмоционального выгорания», что является свидетельством низкой эмоциональной компетентности.

Страх выглядеть смешным может приводить к неправильному восприятию и искаженным интерпретациям самых безобидных жизненных ситуаций: любой смех другого человека может восприниматься как проявление недоброжелательности, а далее преобразовываться и проявляться в качестве агрессивных действий подозрительными лицами с проблемами психосоциального развития. Лица, переживающие страх выглядеть смешным, находятся в хроническом тревожном ожидании замечаний, одергиваний, ироничного сопровождения их действий со стороны других людей. Функция такой тревоги – предупреждение тех жизненных ситуаций, которые субъективно оцениваются как опасные, поддерживают, тем самым, избранную личностью кризисную эмоциональную направленность своего функционирования. Депрессивность ограничивает социальную активность, участие в общественных делах из-за неконструктивного представления о том, что более важно избегать оценки в смеховой форме, чем пытаться иметь личные результаты, достижения как основания для опоры на окружающих людей. Взаимодействию человек учится через усвоение правил и норм социальных ролей, а сохранению целостности «я» и умению чувствовать интерес к происходящим изменениям в окружающем мире – через утверждение границ своего психологического пространства, через социально-психологическое и культурно-историческое обогащение его содержания.

Подростковый возраст, согласно Э. Эриксону, является сензитивным по освоению ролевых позиций. Конфликт, который подростку предстоит разрешить – идентификация личности и преодоление путаницы ролей ^[123]. Освоение ролей возможно лишь в условиях социальной активности. В.С. Мухина выделяет следующие виды социальной активности: позитивную, негативную, нейтральную. Первая порождает социально ценные качества личности, тогда как вторая проявляется в асоциальном поведении. Нейтральная или социальная пассивность является причиной и следствием путаницы ролей у подростков^[124].

3.2. Особенности эмоционального развития подростков в неблагоприятных обстоятельствах жизни

Американский психолог Д. Уайльд связывает рост подростковых правонарушений с ростом бедности семей. Он отмечает, что среди индустриально развитых стран США выходят на непочетное первое место по количеству бедных^[125].

Россия не занимается статистикой фактической бедности семей в современном мире, а кроме того не получила признание статуса индустриально развитой страны. Косвенно фактор бедности семей в связи с эмоциональным самочувствием ее членов литературе обсуждается и представлен в психологических исследованиях. Так в исследованиях А.М. Прихожан было выявлено, что 56,4 % родителей называют страх отсутствия денег в семье^[126].

Совершенно очевидно, что финансовое неблагополучие семей может оказаться риском для социально-психологического благополучия семейных отношений, обеспечивающих взросление подростков.

Новые семьи заключаются и изначально возникают на основе любви как важнейшей потребности человека. Мечта человека о романтической любви представлена в греческом мифе о девушке Психее и боге Амуре. Психея была младшей из трех дочерей царя, слава о красоте которой разлетелась по всей земле, и многие приезжали только затем, чтобы полюбоваться ею. Психея страдала от того, что ею только любуются. Она мечтала о любви. По существовавшему обычаю отец Психеи обратился к оракулу и тот ответил, что Психею необходимо отвести в уединенное место для брака с чудовищем. Несчастный отец выполнил волю оракула. Когда Психея осталась одна, ее подхватил ветер и перенес в чудесный дворец, где она стала женой невидимого супруга. Он взял с Психеи обещание, что она не будет стремиться увидеть его лицо, иначе им будет грозить разлука и многие беды. Завистливые сестры уговорили доверчивую Психею разглядеть супруга во время сна. Сгорая от любопытства, Психея зажгла светильник и узнала в супруге бога любви Амура. В это время горящая капля масла от светильника упала на Амура, он проснулся от боли и, оскорбившись легкомыслием супруги, улетел от нее. Долго Психея ходила по всей земле в поисках Амура. Однажды она обратилась к Афродите, которая только искала случая, чтобы отомстить Психее как сопернице. Афродита придумывала самые тяжелые работы для Психеи, и та делала все, что ей приказывали. Наконец Амур выздоровел и обратился к верховным божествам. Они согласились на брак и ввели смертную девушку Психею в круг богов^[127].

Супружеские отношения возникают по любви, но жизненные обстоятельства изменчивы и могут создавать немало рисков для сохранения установившихся семейных отношений. В современном мире родители, имеющие детей, иногда не заключают браки, или долго не заключают их. Причиной семейных конфликтов нередко оказывается финансовая стесненность родителей. Современные браки отличаются также непродолжительностью и могут распадаться. Возникают новые брачные отношения, и сменяется один из родителей для подростка.

Для подростка семья это основная среда обитания, обеспечивающая ему чувство безопасности и эмоциональное здоровье. Они сверхчувствительны к тому, если не находят поддержки родителей. Взрослым свойственно недооценивать глубину переживаний подростков в данном контексте. В связи с творческими исканиями, пробами и возможными неудачами, которые могут иметь публичный характер, подросток может не подтверждать ожиданий родителей. Между тем взрослые фиксируют свое внимание на поведении, а не на внутренних романтических устремлениях, исканиях и переживаниях подростка. Неумение противостоять открытому эмоциональному насилию со стороны окружающих людей может оказаться разрушительным в целом для всего социально-психологического взросления подростка.

Проявлениями устоявшегося незрелого эмоционального функционирования подростка являются такие особенности как скука, апатия, эмоциональная усталость, агрессивное поведение, отказ от ответственности, суициды, наркотики и др. Все эти проявления по характеристикам социальности и по механизму их функционирования можно разделить на две группы негативно-окрашенных переживаний:

1) астеничные негативно-окрашенные переживания, вызывающие истощение активности и подавленность; 2) стеничные негативно-окрашенные переживания, вызывающие протестное поведение, негодование и агрессию.

Условия, подавляющие эмоциональное взросление в социуме, могут вызвать спонтанное защитное противодействие подростка традициям общества и нормам жизни взрослых. Такие подростки не учатся тому, чему могли бы научиться, и не развивают в себе то, что могли бы развить у себя. Они готовы действовать наперекор всему и везде. Такая активность не подкрепляется каким-то содержательным взаимодействием. Переживание взрослости у такой группы подростков обусловлено искаженным пониманием смысла жизни. Бросая вызов традициям, подростки довольно часто осваивает различные и замещающие формы экстремальных занятий. Весьма несхожие между собой такие увлечения как спортивный азарт, употребление психоактивных веществ, сексуальное экспериментирование и другие формы досуга могут иметь единый психологический генезис поведения и единые закономерности дальнейшего функционирования. Подростки экспериментируют с внешностью, выбирая особую одежду, прическу, окраску волос, татуировки и пирсинг. Одни экспериментируют со своим телом, «накачивают» мышцы, а другие прибегают к самым жестоким диетам для похудания. Они выбирают необычные клички для обращения к ним в социальной сети. Экспериментируют и в сексуальных связях. Широкая область исследовательской активности – это изменение своего настроения через употребление алкоголя, психоактивных средств, курение. Такие эксперименты дают возможность подростку пережить мифическое чувство приобщения к миру взрослых и чувство свободы в принятии решений. Подросток таким поведением бросает вызов окружающим людям: «Слабо, я могу это сделать!». Он испытывает свою сообразительность, храбрость, выносливость, силу. Между тем психологический механизм отклоняющегося поведения подростком не осознается. Взрослый, запрещающий подростку подобные формы активности, встречает самое упорное сопротивление со стороны подростка с данным типом эмоционального функционирования.

Сотрудничающее обучение и эмоциональная поддержка могли бы изменить направленность эмоционального развития подростка. Эмоциональная поддержка является бесценным условием для осознания подростками, оказавшимися в тяжелых жизненных обстоятельствах, необходимости его активной позиции в противостоянии неблагоприятным изменениям в их образе жизни.

В исследовании Солнцевой Н.В. показано, что без должного внимания специалистов остаются подростки из многочисленной группы семей, где родители сохраняют семейные отношения, социальное положение, но при внешнем благополучии чрезмерно употребляют алкоголь. Показано, что в картине мира выходцев из таких семей запечатлен опыт психотравмирующих переживаний, ориентация на модель поведения «жертвы» в конфликтных ситуациях^[128].

Д.Д. Биджиева исследовала особенности взаимопонимания родителей и детей в многодетной семье. Использовались методы исследования: опросник взаимопонимания родителей и детей И.М. Марковской; шкала семейной адаптации и сплоченности Д.Х. Олдсона, Дж. Портнера, И. Лави в адаптации М. Перре; методика PARI для родителей Е.С. Шефера и Р.К. Белла в адаптации Т.В. Нещерет. Отмечается, что проблема взаимопонимания в многодетной семье приобретает особый характер в силу множественности возникающих связей между членами семьи. Многодетная семья является малой группой и имеет специфические особенности, которые определяются многообразием каналов коммуникации, и в то же время, ограничением эмоциональной близости ее членов и семейной сплоченности. Большое количество членов семьи приводит к многократному увеличению эмоциональнокоммуникативных взаимосвязей между всеми субъектами взаимодействия на всех уровнях: родителей между собой, между родителями и детьми, между детьми разного возраста. Автор обосновывает положение, что характер эмоциональной привязанности к родителям заложен в традициях и не зависит от количества детей в семье. Между тем уровень соперничества между детьми выше, чем в малодетных семьях, а требования родителей к детям не ориентируют на высокие притязания в их настоящем и будущем^[129].

О.Н. Истратова и А.И. Кошель исследовали влияние типа семейного неблагополучия на оценку подростками своих взаимоотношений со сверстниками. Выборку исследования составили воспитанники детского дома, социального приюта, учащиеся средних школ. Общее количество респондентов составило 134 человека (89 мальчиков и 106 девочек). Были созданы четыре исследовательских группы:

1) подростки, воспитывающиеся в детских домах и являющиеся социальными сиротами;

2) подростки из неблагополучных семей, воспитываемых родителями с алкогольной и наркотической зависимостью;

3) подростки, эмоционально отвергаемые родителями;

4) подростки, эмоционально принимаемые родителями.

Использовалась шкала отвержения в семье А. Баркан; методика детско-родительских отношений В.П. Трояновской; самооценка Дембо-Рубинштейн; «мой круг общения» Т.Ю. Андрущенко; проективная методика неоконченных предложений.

Было выявлено, что эмоционально принимаемые родителями подростки избирательны в дружбе, ценят товарищеские качества и надеются, что друзья считают их чуткими и понимающими. Эмоционально отвергаемые родителями подростки недостаточно разборчивы в выборе друга и хотят, чтобы их друг «дружил в ответ», для них важен сам факт принятия. Подростки из неблагополучных семей ориентированы на выгоду в межличностных отношениях, ожидают выгоду в дружбе, обязательную помощь друга. Наиболее узкий круг общения выявлен у социальных сирот^[130].

3.3. Риски возникновения негативных эмоциональных эффектов в подростковых группах

Эмоциональные эффекты, как например, эффект жертвы, эффект буллинга и др., представлены в психологической литературе, в основном, в контексте анализа механизмов индивидуального развития. Однако устоявшимся социально-психологическим конструктом «эмоциональный эффект» в современной литературе не стал. Между тем их весомость обусловлена, прежде всего, теми следствиями, которые могут неожиданно обнаруживаться и стремительно утверждаться в групповой жизни^[131].

Негативные эмоциональные эффекты в группах, возникнув, в дальнейшем трудно поддаются изменениям, а позитивные – недостаточно оцениваются и используются в организации работы с группами подростков.

Эмоциональные эффекты групп обсуждаются, прежде всего, в контексте задач воспитания в работах А.Н. Лутошкина ^[132], А.С. Макаренко^[133]. Термин «эффект» трактуется как сильное впечатление, производимое кем-то или чем-то; как действие какой-то причины, силы; как результат, следствие. Согласно С.Л. Рубинштейну, эмоциональные эффекты возникают в определенных жизненных ситуациях. При этом, по мнению автора, динамический аспект и страстность эмоций преобладают над смысловым содержанием конкретной ситуации и ее разрешением. Наряду с интенсивностью и силой проявляемых эмоций отмечается их последействие. Вновь пережитые эмоции неожиданно переносятся на другие ситуации, объекты, других людей, группы^[134].

Эмоциональный эффект обнаруживает себя как ярко выраженное изменение текущих характеристик эмоций и отличается как силой проявления (ярко выраженное воодушевление или апатия, аффект или эмоциональная анестезия), устойчивостью эмоциональных взаимоотношений (позитивная или негативная эмоциональная идентичность), стилем взаимодействия (сотрудничество или обособление), последствиями отношений (дружба или месть). Эмоциональные эффекты могут иметь широкий размах в рамках крайних проявлений социального поведения: от конструктивного

творческого настроения и эмоциональной креативности субъекта, группы до агрессивных действий или безучастного присутствия наблюдателя в публичных эпизодах.

В психологической литературе понятия «эмоциональный эффект» и «эмоциональный феномен» одни исследователи чаще отождествляют. Другие – рассматривают его то как в качестве феномена, то как в качестве эффекта. Между тем разведение этих понятий, несомненно, продуктивно для понимания механизмов эмоционального функционирования и социального поведения. Вновь возникший эмоциональный эффект может отклонить движение от стратегии, которая уже была задана ранее сложившимся этапом развития системы. Это позволяет отходить от линейной схемы «действие – результат» и признавать возможную нелинейность связи действия и результата (следствий функционирования).

Механизм эмоционального функционирования каждого человека в социальном пространстве предполагает устойчивую позитивную эмоциональную направленность. Социальное взаимодействие возможно лишь на основе позитивно окрашенных эмоций и доверительных взаимоотношений с окружающими людьми. Между тем известно, что коррекция поведения и деятельности необходимо предполагает рефлексию и встречу с отрицательной информацией о допущенных ошибках. Это противоречие и необходимое единство разнонаправленных эмоций способен принимать лишь человек, достигший психосоциальной и эмоциональной зрелости, уровня и опыта которых подросток чаще всего еще не достиг и не освоил^[135].

Все события жизненного пути человека всегда эмоциональны, однако неоднозначность и дальнейшие переживания зависят от того, на какие аспекты ситуаций направляются эмоции, в какую структуру настроения они встраиваются, и какими жизненными смыслами открываются. Б.Д. Парыгин, вслед за С.Л. Рубинштейном, настроение рассматривает как самое сильное переживание или «строй» мироощущения личности. Он пишет: «…настроение вообще можно определить как многогранное, локализованное или разлитое эмоциональное состояние личности, окрашивающее или даже определяющее в данный момент все другие проявления ее психики»^[136]. Настроение личности индивидуально, так как является переживанием конкретной личности, но оно одновременно и социально, так как является индивидуальной формой проживания содержания межличностных отношений и взаимодействия. Б.Д. Парыгин обобщил работы по исследованиям социального настроения, определяющие характер и направление активности личности, микро- и макрогрупп, общества, а также исследовал возможности эмоционального «заражения» и «резонансного» распространения настроения.

В работах Г.М. Андреевой показано, что фактор настроения занимает одно из ведущих мест в социальном познании, в освоении которого рядовой человек выступает как «наивный психолог». Человек не просто осваивает получаемую извне информацию, но становится «архитектором собственного социального окружения»^[137]. Единение с окружающими людьми и их эмоциональная поддержка особенно необходимы подростку, когда неожиданно в новой ситуации актуализируются его страхи, мгновенно утрачивается общий фон благополучного настроения. Подростковую субкультуру в целом отличает общий фон повышенной жизнерадостности и доверительного восприятия других людей, позитивный настрой межличностных отношений. В то же время именно у подростков могут мгновенно возникать страхи, присутствие которых может вначале изменять и порождать депрессивное настроение, а далее порождать различные варианты социально-психологической дезадаптации, агрессивного поведения, которое в крайних случаях могут преобразовываться, в том числе, в разрушительные действия против себя – в суицид. Момент активности в эмоциях составляет самую важную особенность их функционирования.

Как совершенно справедливо отмечает Л.В. Куликов, исследование тематики настроения позволяет получить новые данные о социально-психологических рисках происхождения суицидально опасной активности Разговоры о смерти у подростков вызывают живой интерес как к самой большой тайне жизни. У взрослых не принято обсуждать тему внезапных событий смерти с детьми, а потому у них может сложиться парадоксальное понимание ее психологической сущности^[138].

И.И. Завозяев исследовал социально-психологические причины роста количества наркозависимых подростков и механизм вхождение подростков в наркокультуру на основе изначально заданной и скрытой мотивации повысить свой социальный статус в группах сверстников. Присутствие в неформальной группе, несомненно, обладает особой притягательной силой, повышает значимость бытия каждого члена группы. Однако взаимоотношения в группах могут складываться неоднозначно и непредсказуемо, определяя те или иные следствия возникших эмоциональных эффектов. В частности, в новых обстоятельствах наркогенные мифы перестают восприниматься как угроза здоровью. Кроме того готовность подростков для вхождения в наркокультуру предопределена социальной изоляцией, низкой устойчивостью к манипулятивному воздействию криминогенных групп, эгоистической центрацией и искаженной системой ценностей, примитивным стилем времяпрепровождения и отдыха^[139].

Целью нашего исследования выступил анализ социально-психологических оснований суицидально опасного настроения как эффект защитного поведения подростков.

Выборку исследования составили 43 подростка в возрасте от 15 до 16 лет. Участие подростков в опросах было анонимным и добровольным и было организовано на базе политехнического техникума.

Использовались эмпирические методы: опросник О.А. Идобаевой и А.И. Подольского «Лист жизненных событий подростков» (ЛИЖИСП) в нашей апробации; опросник «страх выглядеть смешным» В. Руха и Р. Пройера в русскоязычной версии Е.А. Стефаненко и Е.М. Ивановой); шкала Спилбергера-Ханина для измерения личностной тревожности; методика исследования самоотношения В.В. Столина и С.Р. Пантелеева. С помощью частотного анализа ранжировались ситуации, определяющие тип настроения; на основе рангового коэффициента корреляции Спирмена устанавливались связи между переменными.

Как свидетельствуют полученные данные на основании методики ЛИЖИСП, текущая жизнь подростков на нашей выборке характеризуется высоким эмоциональным напряжением. Предлагалось по 10-ти балльной шкале оценить настроение, сопровождающее то событие, которое произошло с подростком, указывая его тональность: положительную или отрицательно окрашенную. По частоте событий на первом месте оказались подростковые драки. Лишь одна треть состава нашей выборки не участвовала в подобных событиях. У 30 % подростков групповые драки закрепляются в их эмоциональной памяти как события особой психологической ранимости. Более того групповую драку, где «причиной избиения оказался я сам» указали 61 % подростков от всей выборки. Средние значения негативных оценок оказались высокими -8,25. Показательно также, что предельно высокие негативные значения (10 баллов) имеют «поступки, повлекшие административное наказание» (15 %), в том числе «исключения из школы» (3 %). В числе значимых (с отрицательными переживаниями) указываются «ссоры с родителями», «ссоры со сверстниками», «невозможность занятий в кружках по интересам», «беременность или отцовство до совершеннолетия» (всего 7 %).