Мать-одиночка, или (не)ходите, девки, замуж!

3

Второй день я нет-нет, да поглядывала одним глазом на конвертик вверху экрана, ожидая толпы жаждущих и страждущих, но…

Нет, ну хоть бы один гад написал, ну хотя бы со словами поддержки там, понимания. Черт уж с ней с любовью, без неё как-нибудь перетопчемся.

Хотя… нет, погодите. Чего это я так сразу сдаюсь? Мы еще повоюем! Чего это сразу к черту её, любовь эту посылать? Я может еще молодая, да. Не красавица может прям, но вполне себе ничего такая. Нос, губы, глаза есть, руки-ноги тоже. Чего б меня и не полюбить? У меня между прочим и душа есть, и характер приятный во всех отношениях. Пока не доведут до белого каления я вполне себе миролюбивое существо.

Ксеня подошла неслышно именно в тот момент, когда я в очередной раз меняла фотографию в профиле, наивно ожидая восторженных сердечек и слов восхищения. Перегнулась через мое плечо и заржала.

– Эй, поросль, а ну-ка брысь отсюда! – я с возмущением закрыла ноут и очень порадовалась, что сделала это вовремя. Правда чуть позже порадовалась.

А пока отругала Ксеню, что подглядывать нехорошо и вообще…

А что вообще я додумать так и не успела, потому что в этом самый момент в ноутбуке что-то пиликнуло, и Ксения подмигнула мне накрашенных глазом. Одним. Накрашенным?!

Это еще что такое? Кто разрешал глаза красить?!

Так, стоп. Мне там что, сообщение пришло? Мне? Сообщение? Пришло? Серьезно?

Ммм…ладно, с глазом я потом разберусь и ввалю по самое не балуйся той, кто этот самый глаз накрасил. Наверняка же еще и моей тушью. А пока я схватила ноутбук и рысью побежала в ванную.

Сказать, что сердце выпрыгивало из пяток – значит сильно преуменьшить мое волнение. А что, если там настоящий принц? Мужчина моей мечты? Судьба? Господи боже мой! Только бы не блондин. Не люблю блондинов. И не рыжий. И чтоб усов не было. Хотя усы и сбрить можно…ай, ладно. Какой будет, черт с ним!

Прежде, чем открыть сообщение я слетала на кухню и накапала в кружку с водой валокордин. Чай не девочка уже, сердце не каменное, а ну-как от переизбытка чувств лишусь сознания?.. То-то же…

– Фу… – донеслось из комнаты, – Рановато ты сердце бережешь! Еще бы жить да жить…

Ну вот откуда она знает, что я тут сердечным томлением маюсь, а? Ну что за молодёжь пошла, все-то они знают. Ох ты Божечки, а я-то чего ворчу как бабуля?

Грехи мои тяжкие…

Перед входом в ванную перекрестилась на всякий случай, зашла внутрь и заперлась на замок.

Имею я право на десять минут общения со своей судьбой?!

Пока я размышляла подобным образом вновь пришло уведомление о сообщении, и я чуть не расплакалась. Ну надо же, неужто еще кто написал? Да быть того не может.

Чего это не может? Сама же говорила, что симпатичная, вот и пишут мужчины.

Поувереннее, Маша. Поувереннее…

Ну что ж… пора!

Собралась с силами и открыла крышку ноута. Нажала на нужную вкладку – появилось сообщение от какого-то Мурата. Имя конечно интересное, но мало ли…

Нажала я на конвертик и так и застыла на месте. Рот раззявила и смотрю. Вот срам-то какой…стыдобища-то какая, мрак!

И бывают же такие… ох… сглотнула ком в горле и захлопнула крышку ноута.

Е-мае… хорошо Ксеня не увидела сие непотребство, я же тогда совсем разума лишилась бы. Это же надо – без всякого объявления такие фотографии присылать!

Щеки мои пылали от стыда, и я решила, что клин клином вышибают, и вообще нужно отругать нахала Мурата. Вновь открыла ноут и вновь фотография нижней части Мурата всплыла на весь монитор – вкладку-то я не закрыла. Я покачала головой, написала Мурату, что была бы мужиком – обзавидовалась бы и… занесла его в черный список. И впредь решила открывать сообщения одним глазом и очень медленно.

Нет, вы не подумайте, что я прям ханжа. Не ханжа. Не прям в смысле. Но…как бы это сказать, в общем не привыкла я к такому быстрому знакомству да сразу через голову хозяина.

Не мое это.

В какой-то момент я вдруг осознала, что нельзя все держать в себе и набрала Сашке, который тут же взял трубку.

– Срочное что-то? – прошептал Федоров, и я с энтузиазмом закивала, совсем не подумав, что он меня все равно не видит.

Пришлось просипеть в трубку:

– Очень. Можешь приехать?

– Что-то случилось? – голос Сани напрягся, и я заверила его, что серьезнее не бывает.

– Жди, сейчас буду! – буркнул он в трубку и уже через пятнадцать минут стоял на пороге.

Я как раз только-только доварила борщ и сейчас наливала Сане самую большую тарелку, как лучшему другу семьи.

– Ну, выкладывай… – Федоров хрустнул зеленым лучком, и уставился на меня так, будто я что-то ему должна.

– Что именно?

Села напротив, сложив ручки перед собой, и с умилением наблюдала как все мои дорогие дети и Санек уплетают ложку за ложкой.

– В смысле что именно? Ты сказала, что у тебя что-то случилось. Я, собственно, из-за этого и приехал…

– А не из-за борща?

– Нет же. Щербакова, ну ты чего? Вспоминай давай, чай не девица уже, чтобы память плохой была.

Вот при слове девица я как раз и вспомнила зачем я ему, собственно, звонила.

Пришлось ждать, когда дети отобедают и только после этого я поманила Саню в ванную. Зажмурившись, открыла сообщение от Мурата и сунула ему прямо в нос.

– Фу, блин! Маха. Это что еще за фокусы?! Убери эту гадость! Совсем сдурела?

– Вот! И я о том же. Представляешь, ни одного сообщения о знакомстве. Зато такая похабщина и прям средь бела дня. Куда мир катится?

– То есть погоди, я сейчас не понял… ты меня из-за этого звала?

– Ну…

– Это, по-твоему, срочно, да?

– Ну…

– Гну, блин. Маха! Ты гну. Антилопа блин. Я клиенту во встрече отказал, а ты…

Я виновато ковыряла дырочку в стене, пока Саня отчитывал меня как ребёнка. Между прочим, по делу отчитывал.

– Ну прости меня, Федорыч, просто у меня душа трепетная… Лань я, а не антилопа. Вот.

– Слушай, у тебя четверо детей, ну чего ты там не видела, чтобы бледнеть словно красна девица?

– Так… я ж не рожала их. – виновато прошептала я.

– Ну как минимум одну все-таки рожала…

Я, немного подумав, все же согласилась. Действительно, о Булочке я как-то и не подумала.

– Вот меня и удивило, знаешь ли…

– Что тебя, Маша, удивило? – устало спросил Саня.

– Что мне, матери четверых детей, такие непотребства в личку шлют!

– Ох, Маша…

***

Спустя пару дней мы сидели на моей кухне, болтали ногами, совсем как в детстве, и пили облепиховый чай.

– Знаешь, друг мой Сашка…

– М?

– Пожалуй, не буду я на этих сайтах знакомств сидеть – не мое это.

– Удивительное дело! Да брось, Маха, ты там всего один-то разок и побыла. Эка невидаль, причиндал ей прислали. Будто не видела никогда.

– Мало ли что я там видела… ты пойми, Сашка, одно дело родное, знакомое…любимое…а тут что?

– Что?

– Мурат какой-то. Нет, Саня, не хочу я таких Муратов.

– А каких ты хочешь? – заинтересовался вдруг Федоров.

Спросил вроде бы простой вопрос, а я вдруг крепко призадумалась.

И что-то в голову ничего путного не лезло, как назло.

– А никаких мне не надо.

– Что же ты тогда мне голову морочишь? То тебе надо, то не надо. Ты уж определись, Марья Петровна.

Я с возмущением отпила глоток уже порядком остывшего чая и обиженно ответила:

– А я давно определилась, это вы мне всё талдычите – мужика тебе надо, мужика… сбили деву честную с панталыку, и я же виновата?

– Да никто тебя не виноватит, Маня. Но ты пойми, счастье оно ж за дверью не валяется. Его же заслужить надо, добиться…урвать, если понадобится.

– Какое же это счастье, если его добиваться и рвать надо? Это уже какой-то геморрой на два полупопия. Короче, Сашка, не надь мне покамест жениха. И вообще, мне в поликлинику надо.

Федоров зевнул, видимо вконец утомившись моими душевными томлениями, и засобирался домой.

– Зачем тебе туда? – уже на пороге спросил друг, наверняка сообразив куда я, собственно, клоню.

– Прощаться с мудростью.

Сашка открыл рот, но не успел ничего сказать, потому что я опередила:

– Мудрость удалять буду. Зуб – зараза ноет и лезет не туда.

Сашка закатил глаза и вновь хотел что-то сказать, но я и тут была на чеку:

– Да-да… знаю, что ты скажешь. Мол, мудрости у тебя, Маня, отродясь не водилось, и все такое…

Федоров засмеялся и замахал руками.

– И вовсе нет, с чего ты взяла? Я просто хотел сказать, что так и быть – посижу с мелкими.

– Сашка! Ты прелесть необыкновенная, ей Богу! – в душевном порыве сама не заметила, как повисла на несчастной шее друга и подумала, что он наверняка уже миллион раз пожалел, что встретил меня тогда в кафе. Потому что шея у него одна, и она может не выдержать.

– Знаю, – серьезно ответил Федоров и был таков, а я задумалась, что делать дальше, когда я окончательно лишусь последней мудрости и друга, когда порядком ему надоем.

***

Довольная и счастливая, ну насколько это возможно, когда у тебя болит зуб, собиралась я на прием к врачу, когда позвонил Саня и трагическим осипшим голосом сообщил, что не сможет понянчить мелких, потому что заболел. До моего времени по талону оставался какой-то несчастный час и по всему выходило, что я безбожно опаздываю.

– Выздоравливай, – не менее трагично проблеяла я в трубку и закричала на всю квартиру:

– Рота, всем строится в коридоре через пятнадцать минут!

Рота собралась спустя тридцать три минуты и на прием я конечно же опоздала.

– Сидите, ждите. В порядке очереди доктор вас примет, – прогнусавила медсестра и я пригорюнилась за молоденьким пареньком лет семнадцати.

Можно конечно было бы пойти в платную клинику, можно…но. Я на днях все ближайшие центры обзвонила – от прейскуранта на лоб вылезли глаза и эту затею я попросту бросила, как несостоятельную.

В итоге теперь моя малышня, прихватив Булочку, куда-то скрылась с глаз долой, а я с тоской оглядывала огромную толпу желающих попрощаться со своей частью челюсти.

Очередь к стоматологу растянулась на весь коридор.

– Мне нужно срочно…

Я покосилась на красавчика, пытающегося проскочить вперед меня, одним глазом. Второй был занят поиском детей. Впрочем, пока в здании стоит относительная тишина, можно ненадолго расслабиться. Это значит дети еще ничего не натворили, иначе давно стоял бы визг, которого эти стены еще точно никогда не слышали.

– В порядке очереди…

– В смысле очереди? Я вообще-то заплатил!

Вот пристал-то…ишь ты, заплатил он…

– А я вообще-то с детьми.

– Милочка, – прошепелявил дедок, подпирающий меня справа, – Тут бездетных нет.

– Вообще-то есть, дедушка… – поправили дедулю из толпы.

– За всех не говорите!

– Надо вас бездетных на налог сажать, ишь чего удумали!

– Ну так я пройду?

– Я же сказала, у меня дети!

– Ну и что? У меня тоже может быть дети…

– Но не тут-же!

– А у вас можно подумать тут?

– Тут!

– И где же они?

Я вдохнула, выдохнула и крикнула в толпу:

– Отряд, стройся!

Тут же, как двое из ларца, выросли все мои четыре сорванца.

– Понарожают, а потом без очереди прутся.

– Точно-точно…

Вздохнула, злобно зыркнув на парня. Кажется, опять началось…

4

– Да ладно уж, девушка… проходите. Вам нужнее. – смущенно пробормотал красавчик, отходя в сторону.

Ну спасибо тебе, добрый молодец! А то ведь я только твоей отмашки и ждала. Так бы и не догадалась вовсе. Мало того, что умник, каких поискать, так еще и очередь взбаламутил и на меня вновь вылили ушат помоев.

Подумать-то я подумала, а вслух только громко фыркнула и грудью к народу встала у кабинета. Народ ожидаемо зароптал, завопил и застыдил, но я была тверда как скала. Не пройдете!

Неожиданно внимание присутствующих отвлек цокот каблучков по больничной плитке – это к нам торопилась настоящая гламурная дива. Хотя нет, сейчас вроде слово гламур уже не в тренде. Может няшка? Тоже нет… поискала глазами Ксеню, она по-любому должна разбираться в модных словечках, но так и не нашла. А девица в облегающем коротком платьице кричащего красного цвета и на таких высоких каблучищах, что с легкостью переломает все суставы и кости при падении, между тем, уже подошла очень близко и теперь, закатив глаза, осматривалась.

Тут я как раз заметила Ксеню, поманила ее пальцем и тихо спросила, показывая на девицу.

– Это тян?

Ксеня покрутила пальцем у виска и покачала головой.

– Это зашквар! Это рили зашквар, это кринж ваще, мамуля.

Ксюша еще что-то бормотала, а я уже приготовилась к обороне, когда увидела, что девица с наглым видом бывалой двигается прямо на меня.

– Вот жеж разоделась, едрить её в копейку… – буркнул дед, с большим интересом разгадывая область таза девицы, в данный момент повернутого к нему задом.

– И не говорите… – возмутилась женщина лет сорока пяти напротив, – Да у меня майка длиннее будет.

– Да ясное дело, чем она занимается…и дураку понятно!

– И чем же, по-вашему, она занимается?

– Да ясное дело.

– Ну уж нет, мне вот вообще не ясное. Вы просто завидуете. Красивая девчонка, и ноги от ушей. А у вас в том месте, где у нее ноги начинаются – голова заканчивается.

– Нахал!

Перепалка грозила перерасти в драку, а я порадовалась, что всеобщее внимание переключилось на «новенькую».

– Мне в кабинет. Мне надо! – нагло заявила девица.

– Бахилы надели? – серьезно спросила я.

– А надо? – прогундосила пигалица.

– Конечно. Вон там, за углом автомат.

Девица недовольно скривилась, но послушно протопала туда и обратно.

Надела бахилы, под завороженным взглядом деда склонившись так низко, что все прелести юной нимфетки оказались снаружи, и шагнула на меня.

– Мне в кабинет. Отойдите.

– Нет.

– В смысле?! Я же бахилы надела, значит могу пройти!

– Увы, но нет… – пожала я плечами.

– Я чета не пОняла…что значит нет?

– То и значит.

– Правильно вам девушка говорит, займите конец!

– Какой конец?! Вы в своём уме, бабушка?

– Длинный. Туда иди дочка. Туда. Тут не видишь, что ли, что мать многодетная?!

– Да. Мать. А это дедушка. Ветеран…вы же ветеран?

– Ветеран. Труда и обороны. А как же.

– Да иди вы на фиг! Мне назначено.

– Кем вам назначено? Идите уже отсюда…

– Да я… да я… да у меня… я по договоренности с доктором.

– Ах вы еще и по договорённости…

– Не завидуйте. Девушка, слышьте, девушкааа!!!

Я не сразу поняла, что обращается она ко мне, так увлеклась содержательной беседой.

– Отойдите. У меня врач.

– У меня тоже, – я встала грудью перед девицей, всем своим видом давая понять, что ни за что не сойду с места.

– Да ты, да ты… коза! – она чуть не задохнулась от возмущения и не заметила, как дед исподтишка шарахнул ее клюкой. По самому по филею.

– Да вы что тут, совсем офонарели?! – заорала девица, но тут как раз к счастью за моей спиной открылась дверь, и я буквально ввалилась в кабинет под усталое «следующий».

Девица, кстати, пыталась прорваться со мной, но была остановлена бдительным старичком.

– Семен Олегович, я Оля, вы мне назначали… – закричала эта блаженная, и доктор, по всему видимо тот самый Семен Олегович, напрягся и опасливо спросил медсестру.

– Это она?

– Да вроде бы… – пожала та плечами и принялась за работу.

– Та самая?

– Ну да. Ненормальная эта. Феоктистова кажется. Сказать, что вас нет?

– Поздно. Она меня видела. О! А давайте скажем, что я заболел? Вот сейчас девушку приму и слягу. Как вам идея?

Доктор с такой надеждой смотрел на медсестру, что мне стало его ужасно жалко. Вот уж работа тоже – не откажешься же от противного пациента, только что и правда слечь остаётся.

– Плохая. Плохая идея, Семен Олегович. У нас полный коридор мучеников, не можете же вы их всех бросить?!

– Не могу, – удрученно подтвердил доктор и наконец обратил внимание на меня, тихонько вжавшуюся в кресло.

– Ну что тут у вас?..

***

Феоктистова все же прорвалась сквозь народный фронт, уж не знаю, чем она их всех взяла, интересоваться не было никакого желания. Место, где когда жил и работал мой зубик заморозили и сама я едва шевелила ртом, от чего мои детки угорали еще с полчаса.

Зато неимоверно вдохновляло ощущение сделанного важного дела и чувство свободы, которое бывает только после посещения стоматолога. Удачного, естественно, посещения. Мудрость, конечно, вырывать из себя нелегко, даже жалко немного. Мудрость же. Когда теперь ее ждать?! И ждать ли вообще? Но деваться некуда…

На улице возле поликлиники заметила магазин и решила по пути к дому купить продуктов. Ибо мудрость мудростью, а кушать хочется всегда.

– Просто постойте рядом. Тихо и смирно, по струнке! – гаркнула я на подопечных, потому что они так и норовили разбежаться по разным отделам.

Я взяла за руку Булочку и потащилась по рядам со съестным. Мелкие конечно же тихо не сидели, носились с криками и орами, за что я несколько раз была названа яжемамкой и горе-мамашей, и где-то даже немного согласилась. Сама не люблю крикливых детей, а тут… ну что я могу поделать с ними, а? Младшие меня еще как-то слушают, а вот Ксенька так и держит за подружку, и мамой меня называет, только когда хочет постебаться. Да.

Наконец я набрала пару пакетов, расплатилась на кассе и криком, призывающим моих маленьких ведьм и одного чертенка на шабаш, огласила стены разгромленного магазина. Это не мои слова. Если что, это продавец, выгоняя нас метлой, сказала.

Спорить с ней у меня попросту не осталось сил – так я устала за эти пару часов. А еще эта заморозка проклятая отходить стала, и ноющая боль поселилась где-то в области правой щеки.

– Разбойники! – прошептала я и отдала Ксене оба пакета. Подумала немного и один все же забрала. А то скажут еще, что я детский труд использую.

Одной рукой взяла Булочку, а во второй остались авоська с картошкой и сумка с молоком, хлебом и пельменями.

– На остановку шагом марш! Ать, два, левый!

Дети мои в самом деле выстроились друг за дружкой гуськом и, не очень-то смахивающим на строевой, шагом посеменили к остановке, что притулилась в ста метрах от поликлиники.

Я шла за ними как матушка гусыня и не сразу обратила внимание на мальчика, грустно глядящего с заднего сидения черного джипа. Когда мы поравнялись с ним, мальчик неожиданно вылез и встал рядом с дверцей.

Ну и что за осел оставил ребенка в такую жару одного в тачке? Я покачала головой, но вмешиваться малодушно сочла неразумным.

Мы уже немного отошли вперёд, я зачем-то обернулась, и увидела этих ослов. Двое мужчин крепкого телосложения и немного отсталого вида направлялись прямиком к ребенку, которой в этот момент стоял к ним спиной.

– А вот и твои родители, – ляпнула я и тут же прикусила язык. Нет, ну понятно, что в современном мире все возможно, но нельзя же так – в лоб.

Ребёнок резко обернулся и мужчины застыли на месте.

– Иди тетя, иди уже. Чего вылупилась?.. – грубо сказал мне один из них.

Я аж захлебнулась. Это я-то тетя? И пока я пылала праведным гневом, эти двое взяли мальчика за руку и потащили куда-то в подворотню.

– Это точно твои родители? – крикнула я вдогонку, и мальчик затряс головой. Вот и пойми, то ли он да говорит, то ли нет.

– Дети, стоять на месте. Замерли и ждем!

Я вручила Ксене Булочку и устремилась вслед за странными дядьками.

– Подождите, пожалуйста. Но если вы его родители…

– Чего?!

– Ну то есть я хотела сказать, если мальчик ваш сын…вы не подумайте. Я не имею ничего против ваших увлечений. В конце концов мне все равно кто с кем спит в одной постели и…

– Чего?!!! Ты что, совсем рамсы попутала?! Ну коза, сейчас ты у меня попляшешь!

– Мальчик! Это же не твои родители, да? – отчаянно кирнула я, замахиваясь на одного из парней авоськой. Каюсь, не рассчитала силы, стукнула прямо ему по лысой головешке. А в авоське килограммов пять точно, меньше на нашу семью брать просто смыла нет. Прибавьте коробку с молоком и две буханки тяжелого хлеба. А еще я в юности на байдарках плавала, вот. У меня сила размаха знаете какая? Вот и я не знаю. А она есть.

– Беги! – закричала я пацану, когда второй амбал на секунду выпустил мальчонку и попер прямиком на меня.

– Помогите, люди добрые! Средь бела дня грабят!!! – заорала я что было мочи.

Где-то совсем рядом затявкала собака и отрылось окно. Эти придурки переглянулись и, погрозив мне на прощание кулаком, ринулись прочь.

– Еще встретимся, коза! – крикнул тот, которого я тюкнула по темечку и вслед за товарищем скрылся за углом.

Я огляделась – мальчишки и след простыл, а мои котята уже спешили мне на помощь.

– Мальчика видели? – тут же спросила я ребят, и они в унисон помотали головами.

– Муля, ты в порядке? – Аришка прижалась пухленькой щечкой к моему животу и крепко-крепко обняла, чем неимоверно меня растрогала.

Тут же ее примеру последовали Булочка и Мишутка, а Ксюша покачала головой. Укоризненно так покачала, будто я провинилась перед ней в чем-то. Точно учительницей станет. Правда при условии, что будет хорошо учиться.

– Тебя ни на минуту нельзя одну оставлять! – припечатала девочка и погрозила мне пальчиком.

– Это точно! Но я-то ладно, мальчишку, белобрысого такого, на Мишу похожего точно не видели? Может мимо пробегал?

– Я не видела. – припечатала Ксеня и потащила меня за собой. – Пойдем уже, а то так есть хочется. Ты нас совсем не кормить решила? Мы же так умрем с голоду, Манюня!

Я вздохнула, не зная, как лучше поступить. Остро развитая гражданская ответственность, конечно, перевесила собственную усталость и голодные мольбы моих котят и я, попросив своих проказников еще немного потерпеть, отправилась к джипу. Он все так же сиротливо стоял посреди двора, задняя дверь слегка приоткрыта. Я заглянула в салон, но мальчика там не обнаружила. Обошла тачку по кругу, и даже под капот заглянула – пусто.

– Ну дела…Эй, мальчик, как там тебя, выходи давай, дружить будем.

– Я бы после таких слов точно не вышла, – фыркнула Ксю, но я отмахнулась и принялась дальше лазить по асфальту в поисках сбежавшего ребенка.

Вдруг дверь поликлиники распахнулась, громко хлопнула о створку, отчего я тут же обернулась на громкий звук и обнаружила, как оттуда вылетел разъяренный красавчик, что стоял за мной в очереди и нудел, как ему нужно к врачу. А за ним, вприпрыжку торопился наш мальчуган.

– Вон она! – неожиданно маленький пальчик ребенка указал на меня, и мужик с перекошенным от злости лицом в два шага оказался рядом и вцепился в меня мёртвой хваткой. Чуть ли не за грудки схватил – благо у меня все-таки не грудки, а вполне себе груди. Не рискнул короче.

– Что вы…с моим…сыном… – прерывистое, какое-то свистящее дыхание намекало на явные неполадки с сердечной мышцей, нездоровый образ жизни и начинающийся бронхит. Правда о своих догадках я тактично промолчала и только и сказала:

– Не поняла сути претензий, любезный!

После чего попыталась брезгливо смахнуть его руки с моей белоснежной блузки, но парень был явно не в себе.

– Сын…мой… что вы с ним хотели сделать?!

– Я?

– Вы!

– Я?!!

– Да вы, черт возьми! Ребенка куда тащили?

Я даже рот приоткрыла от удивления.

– Я не тащила… – пробормотала я, глядя на мальчика с немым укором. Вот и спасай после этого всяких белобрысых детенышей.

– Пап…папа, она не тащила. – прошептал он, чем наконец пришел мне на выручку. Немого побуравил папу взглядом и еще тише добавил, – Она, наоборот, меня спасла.

– Да?

– Два! – я все-таки отцепила его руки от своих и тут заметила летящую, словно фурия, Ксеню. В руках ее гордо развевалась авоська, Миша позади волоком тащил оставшиеся пакеты с продуктами. Булочка с Аришкой прыгали рядом, получая от развлечения немыслимо удовольствие, написанное на их забавных мордашках.

– Ксюша, не-е-е-еет! – успела крикнуть я в самый последний момент, но…поздно.

– Отпустите мулю! – выкрикнула Ксю и обрушила на голову красавчика авоську с многострадальной картошкой.

Парень скосил глаза к переносице и улыбнулся. Попятился задом к машине и тихонько съехал вниз, оказавшись на корточках. Лицо его все еще выражало крайнюю степень благодати, снизошедшей в лице Ксении, авоськи и картофана, и видно было, что ему сейчас хорошо.

– Эй, с вами все в порядке? – я присела и потормошила мужика за плечо, но он только улыбнулся мне в ответ, в то время как глаза его так и остались у переносицы.

Ну дела! Меня ж теперь посадить могут за то, что парня дураком сделала. И пусть не я сие чудо сотворила – вину все равно на себя брать придется. Опять же сынка жалко. Он, кстати, так и застыл на одном месте.

– Малыш, иди сюда, это твой папа, да?

Мальчик отмер и серьезно кивнул.

– Он жив? – спросил малыш, и я усердно закивала в ответ. – А что с ним?

– Присел отдохнуть просто.

– А улыбается почему?

– Ну…наверное ему сейчас хорошо.

– Ну ладно.

Ксюша сжалась за Булочкой, Мишей и Аришей и ждала, что же будет дальше. А дальше парень неожиданно очнулся от прострации и отчетливо произнес:

– Кто я?

Ну вот, приплыли.

– Вы… – я попыталась что-нибудь придумать, но, как назло, на ум ничего не приходило.

– Расслабьтесь, я пошутил. – вдруг совершенно адекватно буркнул красавчик и легко, будто это не он сейчас валялся в полуобморочном состоянии, вскочил на ноги.

– Ладно, если с вами все в порядке, то мы, пожалуй, пойдем.

Я поманила мой отряд к себе и забрала многострадальную картошку из рук Ксени.

Мужик кивнул, мальчик грустно выпятил нижнюю губу, и я в ответ помахала ему рукой.

– Всего доброго. До свидания. До новых встреч…

– Да не дай Бог! – ответил парень и, усадив мальчугана в тачку, сам сел за руль и завел машину.

Ну и фиг с тобой, золотая рыбка. Благодарности я и не ждала. Хорошо хоть жив остался.

***

Минут через двадцать, когда мы уже подходили к дому, сзади раздался оглушающий гудок автомобильного клаксона. Я подпрыгнула на месте, резко обернулась и увидела довольное лицо красавчика.

– Простите, я вас, наверное, напугал?

– Наверное напугали… – сердито ответила я и пошла себе дальше, поманив детвору за собой, но тип в джипе вновь окликнул меня.

– Подождите, пожалуйста. Я сейчас припаркуюсь где-нибудь.

– Не советую. У нас тут народ дюже лютый – могут и зеркала отвинтить в отместку.

– Да что ж такое… Артем, посиди, пожалуйста, я сейчас подойду.

– Опять ребенка одного оставите? Вам мало прошлого раза?

Парень покраснел как вареный рак и поспешил исправиться:

– Пойдем со мной, сын мой. Да погодите вы…

Это он уже мне вдогонку крикнул.

– Ксеня, веди ребят домой. Булочку мне оставь, Мишу с Ариной отведи. Мы сейчас следом подойдем, только узнаем, что этому дяде от нас надо.

Ксюша тихонько шепнула мне на ухо:

– Требуй бабок!

И как ни в чем не бывало потопала домой, а я осталась ждать, когда красавчик все-таки припаркует свое авто и расскажет, зачем всё это время ехал за нами.

– Артем мне все рассказал, это правда?

– Что именно?

– Ну что на него напали злые дяди, а вы его спасли. Так правда?

– А у вас есть основания не верить сыну?

– А вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

– А вы?

– Так мы ни до чего не договоримся, – вздохнул он, пока мы с Артёмом строили друг другу забавные рожицы. Булочка с интересом наблюдала за нашими гримасами, и только мужик чего-то маялся рядом с нами и никак не мог подобрать нужные слова.

– В общем я хотел бы вас как-то отблагодарить…

– Сделайте одолжение – не оставляйте ребенка без привязи в следующий раз. Это будет лучшая благодарность с вашей стороны!

Мужик вновь покраснел.

– Это вы так шутите?

– А похоже?

– Хорошо, я вас понял. Тогда хотя бы расскажите мне пожалуйста поподробнее об этих уродах.

Я призадумалась, пытаясь припомнить внешность бандитов. Но лица, как назло, совсем не впечатались мне в память. Чего не скажешь об одежде.

– Да что там рассказывать? Черты морд не помню, но то, что они совершенно уголовные – факт. Ум в лицах не читается. Оба в кожаных куртках, и это в такую жару. Черные футболки, черные брюки, черные носки и кроссовки.

– Тоже черные?

– А? Нет вроде… не помню я. Впрочем какая разница?

– Вы сможете повторить свои слова в полиции?

Ну вот! Этого мне еще не хватало!

– Готова. Но вначале мне уже нужно накормить детей. Ваш мальчик тоже, наверное, голодный?

Мальчик страдальчески кивнул, и горе-папаша неуверенно улыбнулся.

– Ну и отлично. Почистите мне картошку.